Ключ Эдема Ридли Кроу Макс
Элиана ответила не сразу. Еще недавно ей казалось невозможным собственное спасение. А теперь ее звали в новую жизнь, но что-то не пускало. Прежние цепи были еще крепки.
– Два человека были добры ко мне за всю жизнь, – произнесла она, подумав. – Владыка Салах ад-Дин, да благословит Господь каждый его шаг. И хозяин Басир. Обоих я оставила в тяжелый час. Мой хозяин погиб в неравном бою, и я больше не могу служить ни ему, ни владыке, хоть поклялась всю жизнь посвятить им обоим. Кто же я, если плачу за добро предательством? Если попираю ногами собственные клятвы?
Натан бен-Исаак остановился и посмотрел на нее из-под изогнутых бровей. Пригладив свою серебристую бороду, он многозначительно кивнул.
– Что ж, я знаю, как порой беспощаден червь, поселяющийся в сердце. Чувство вины, которое невозможно утолить, как невозможно вернуть время вспять. Нет страшнее слов, чем: «больше никогда». Те злодеи, что отняли жизнь у твоего хозяина и надругались над его телом и телами других верных воинов владыки, были не просто бандитами. Их называют ассасины, убийцы, не знающие страха. А совладать с тем, кто не боится собственной смерти, никому не под силу.
– Хозяин Басир смог бы! – Элиана почувствовала, что обязана вступиться за честь господина. – Он был сильным воином!
– Но немолодым…
– И отважным!
– Но не всесильным, – Натан бен-Исаак снова ходил вокруг стола. – Наверняка, они одолели его одним из первых.
– Неправда, – девушка почувствовала злость, хоть старик говорил спокойно и с сожалением. Он не имел права, он не знал, каким был ее хозяин. – Басир сражался бы как лев!
– Но даже льва под силу свалить с ног стае шакалов.
Элиана прикусила губу. Ее не было там, в бою, но она живо представила себе, как отважно сражается Басир, рассекая врагов своим мечом. Как подлый удар в спину лишает его сил. Он все еще на ногах и наносит смертельные удары своим врагам, но слабеет. Еще один удар в бок заставляет его упасть на колени…
Она встряхнула головой. Слишком реальным было видение. Сердце стучало теперь так часто, словно она сама едва вышла из боя. В горле стоял ком не вырвавшегося крика. Если бы она была рядом, если бы могла защитить его, отплатив за все то добро, что сделал для нее хозяин!
– Ты не плачешь, – Натан бен-Исаак встретился с ней взглядом. – О нет, не злись на меня. Не я совершил то злодеяние, а другие люди. Но я могу дать тебе то, что уменьшит боль. Идем.
Они снова спускались в подземелье, где хранились сокровища знаний, к которым Эмилию еще не допускали. Прошли по коридору в дальний край, куда прежде ее не водили. Там находилась тяжелая дверь, ключ от которой у Натана бен-Исаака был с собой. Он отпер замок и внес внутрь подсвечник с зажженными свечами, чтобы разогнать тьму.
В нос Элианы ударил мерзкий запах. А когда свет дошел до противоположной стены, она вздрогнула от неожиданности. К стене был прикован человек. Мужчина. Он был испачкан, но в остальном выглядел невредимым. Он с ненавистью смотрел на вошедших безумными глазами. В его рту находился кляп, и грудное мычание было в качестве проклятий.
– Что это? – спросила Элиана, испытывая смешанное чувство жалости и брезгливости. Но тут она рассмотрела одежду, в которой был пленник, и в изумлении повернулась к старику. – Это один из них?!
– Да, ассасин, – подтвердил тот бесстрастно. – Мы связали его и заткнули рот не для того, чтобы проявить жестокость. Эти безумцы скорее убьют себя, чем сдадутся. Их было двое. Второй отгрыз себе язык.
Элиана снова посмотрела на пленника. В образе того не было ничего общего с человеком. Дикий зверь на привязи. Измазанный в собственных нечистотах и глине, он все еще был источником ненависти и злобы.
– Ассасинов наняли наши враги, пришедшие с запада. Они их боятся, но платят за черную работу. Ты знаешь, что они сделали с убитыми? – спросил Натан бен-Исаак, отходя за спину Элиане.
– Знаю, – она ощущала, как в груди становится горячо, отравленная жаждой мести кровь бежала по венам.
– Мне он больше не нужен, – произнес старик, выходя из комнаты.
Элиана смотрела на пленника, на то, как напрягаются его мышцы, пока тело пытается вырваться из цепей. Как яростно шевелятся желваки в невозможности сомкнуть зубы. Как раздуваются ноздри и струится по лбу пот. Не боясь испачкать подошву сандалий, она подошла ближе к нему.
– Ты убил моего хозяина, – сказала Элиана. – Добрейшего человека, отважного воина. Ты недостоин дышать этим воздухом и пачкать эту землю.
Дрожащей рукой она достала из ножен кинжал – единственный подарок Басира, который ей удалось сохранить. Некоторое время она стояла, не в силах пошевелиться. Перед глазами снова и снова проносились воспоминания: последняя ночь в пустыне, когда напали ассасины. Она вспоминала лицо господина, и его голос. «Больше никогда».
Грудная клетка пленника вздымалась от яростного дыхания, и замерла, когда клинок погрузился в плоть. Крик, приглушенный кляпом, сотряс тело. Элиана не отводила взгляда, она смотрела ему прямо в глаза, видя в них боль и приближающуюся смерть. Странное спокойствие пришло на смену недавней злости, нервная дрожь сменилась ровным дыханием. Вместе с тем, как угасала жизнь в пленнике, теряло свою силу то, что давило на Эмилию, возможно, всю ее жизнь. Она убила осознано и спокойно того, кто причинил ей боль. Маленькая девочка впервые смогла отомстить обидчику, и это ощущение собственной силы, собственного могущества вдруг наполнило ее, как вода насыщает страждущего.
Она извлекла кинжал и, не убирая его в ножны, отодвинув от себя, чтобы не измазаться кровью, вышла в двери, забрав с собой подсвечник. Натан бен-Исаак был уже наверху, они вместе с Рут стояли возле двери. И пока Элиана очищала клинок, краем уха услышала их разговор.
– Вы позволили ей это сделать? – шепотом спрашивала женщина.
– Я не ее хозяин и не могу запретить.
– О, помилуй нас Бог. Вы создали чудовище.
– Я не в силах создать что-либо. Мне было дано лишь освободить ее.
Австрия. Шладминг. Наши дни
Комната Вадима была в два раза больше обычного купе, достаточно тесная, но для одного человека вполне нормальная. Условия спартанские: у стены койка, встроенный шкаф для одежды, в котором находились чехлы с упакованной спецовкой, крошечный угловой туалет с душем за герметичной дверью, не позволяющей пропускать влагу в помещение. Система жизнеобеспечения поддерживала комфортную температуру и наличие свежего воздуха. Два светильника были аккумуляторными и работали по очереди.
Двери здесь не имели звонков или замков. Да и вряд ли кто-то из находящихся в штабе понимал значение словосочетания: «личное пространство». Поэтому Вадим не удивился, когда за ним пришел Колин, взбудораженный и нервный, впрочем, как всегда. Его вечно растрепанные волосы теперь стояли торчком, будто он долго и усердно укладывал их, повинуясь странной моде. Вадим последовал за парнем, поскольку не получил от него никаких толковых объяснений. По узкому и вертлявому коридору они попали в широкую комнату, которую использовали для совещаний, судя по количеству стульев.
Здесь находились все ассасины, а так же Ирэна Абати, Марио и кореец, который так сильно возмущался при появлении команды Батлера. Последнего звали Джунг Ким.
Все сгрудились вокруг небольшого стола, где лежали четыре планшета. По экрану каждого из них бегали ловкие пальцы Сэб, словно она исполняла сложную мелодию на клавесине с четырьмя клавиатурами.
– А я вам говорю, что речь идет именно об этом, – теряя терпение, говорила она. – И если бы вы внимательнее отнеслись к полученным данным…
– Вы у нас их похитили! – крикнул Джунг.
– Что не противоречит моим словам.
Азиат так сощурился, что его глаза превратились в две щелочки, как у кошки, приготовившейся к прыжку на жертву. «Того и гляди шибанет ногой, как этот, как его, Брюс Ли», – подумал Вадим, отходя на всякий случай к другому краю стола. Ему хватает неприятностей, чтобы еще на себе приемы утки-мандаринки[12] испытывать.
– Давайте конкретнее, – нетерпеливо попросил Марио.
Алекс кивнул Сэб, и та, снова что-то нажав на экране, продемонстрировала четыре диаграммы в виде графиков.
– Это последовательная память, то, что мы видим в момент погружения анимуса, – Сэб постучала ногтем по одному из электронных приборов и указала на другой, – долгое время я думала, что это – дублирующий график, вроде эхо, которое мы слышим в динамике, если источник звука находится поблизости. Фон. Но я проверила частоты. И оказывается, что они различны. Так что перед нами – четыре графика четырех разных уровней памяти.
Сэб замолчала и посмотрела на присутствующих так, словно только что доказала абсолютную плоскость Земли, предоставила фото китов и черепахи, которые поддерживают земную твердь, вместе с анализом воды из мирового океана.
– И? – нарушив молчание, спросил Марио.
Сэб растерянно переводила взгляд с одного на другого, затем хлопнула себя по лбу:
– Вы что, не понимаете?
Похоже, всем было стыдно признать очевидное, и Алекс уже собирался что-то сказать, как над экранами склонился Джунг Ким. Он пристально смотрел на графики долгих две минуты. Пока не воскликнул:
– Да чтоб меня! Расслоение!
– Аллилуйя! – выдохнула Сэб с облегчением.
Марио прокашлялся, скрыв за этим ругательство. Ирэна с каменным лицом потребовала разъяснений.
– Это наложение одной памяти на другую, – затараторил Джунг.
– Мы имели подобный опыт с Лорин, но тогда слоя было только два, – продолжала Сэб.
– Эти «слои» находятся в различных временных плоскостях…
– И в то же время являются одним целым…
Колин встряхнул головой и, подняв руку, попросил:
– Можете каноном или рэпом это зачитать? Так будет доступнее.
Сэб фыркнула, а Джунг, демонстративно повернувшись к Марио, разъяснил:
– Ее память разложена, как звук, по дорожкам. И часть из них зашифрована.
– Как такое возможно? – Марио переглянулся с Ирэн, которая утратила свою привычную отстраненность. – Кто-то должен был влезть в его голову?
Палец указал на Вадима, и тот нервно сглотнул.
– Подождите, – поднял руку Алекс. – Его собственная память пострадала, но, насколько нам известно, никакого отношения к Элиане это не имело.
– Не думаю, что кто-то стал бы отлавливать каждого потомка, чтобы изменить его память и выпустить на свободу, – пожала плечами Сэб. – Убить их было бы значительно дешевле.
– Эй! – Вадим развел руками, напоминая, что присутствует при разговоре.
– Согласен, – кивнул Джунг. – Я ставлю на то, что шифр – дело рук самой Элианы. Вернее, ее мозга.
– Ставишь? – поднял бровь Колин. – А мы ставки делаем?
Ирэна прокашлялась, обращая на себя внимание.
– И чем нам это грозит? Как я понимаю, память вы все равно восстанавливаете? Разве сеанс погружения не был удачно проведен?
Сэб и Джунг посмотрели друг на друга и шумно вздохнули, утомленные глупостью окружающих. Эти двое отлично понимали, что происходит, в отличие от прочих.
– Каждое погружение – это точечное путешествие по основным точкам памяти, – начала Сэб. – И моя задача не только смотреть за графиками и исправной работой техники, а направлять объект к нужным фрагментам. Это как сон. За пять минут может пройти вся жизнь, а может – только пять минут.
– И расслоение приводит к тому, что маркеры, которые мы расставляем, чтобы сузить временные рамки погружения, стираются. Субъект, то есть Элиана, не даст нам подойти к тому, что считает важным, – продолжил Джунг.
– Вот ведь подлая курва! – выругался Колин, используя польский.
Алекс обошел вокруг стола, сплетя руки на груди.
– Мы сталкивались с похожей ситуацией, разве нет? Когда Лорин спрятала координаты Сердца.
– Не совсем, кэп, – покачала головой Сэб. – Лорин хотела рассказать правду, ее память сама выплескивалась наружу. В случае с Элианой все наоборот. Хотя у меня нет уверенности, что это ее козни.
Марио сильно закашлялся, достал из кармана маленький спрей, похожий на лекарство от насморка, и брызнул в обе ноздри.
– Проклятые фильтры. Снова забились, – пробормотал он. – Давно пора менять. Вот если бы людей меньше стало, а их все прибывает…
Ирэна сделала вид, будто не заметила его фразы.
– Вы озвучили проблему, но пока не сказали, как ее решить. Есть идеи?
После ее вопроса надолго воцарилось молчание. Было слышно, как гудят вентиляторы. Колин что-то пробормотал про возможность взлома, но тут же умолк, видимо, сам для себя сделав выводы. Марио бросал взгляды на команду Алекса, а тот следил за ассасинами. Каждый опасался, что в стане врага идея появится первой и будет скрыта. Поэтому все удивились, когда заговорил Вадим.
– А если ее обмануть?
На него обратились недовольные взгляды, как на человека, нарушившего благостную тишину в церкви.
– Кого? – раздраженно спросила Ирэна. – Память?
– Элиану, – смущенно ответил он.
Колин хмыкнул и добродушно похлопал моряка по плечу:
– Ты, отец, иди, поспи, пока мы тут перетрем.
– Помолчи, – остановил его Алекс и подбодрил Вадима, – продолжай.
– Это… она ж вроде как девушка, ну то есть я понимаю, что уже умерла, но все-таки была живым человеком. И, судя по всему, с принципами. Вы все тут люди непростые, и я человек военный. Если мне доверили секрет, я о нем должен молчать. Но если ко мне придет кто-то и докажет, что ему этот секрет известен, то от него можно уже не скрываться, верно?
Джунг сел на стол, ногой оперся на стул:
– Ну-ка, а идея может сработать!
– Шансы малы, – возразила Сэб.
– Они хотя бы есть!
– О чем вы! – повысив голос, Марио перебил их щебетание.
Сэб махнула рукой, передавая слово Джунгу, и тот сообщил:
– Мы должны знать то, что знала Элиана, чтобы доказать ей, что нам можно доверять.
– Доверять? – Марио хохотнул и посмотрел на них, как на сумасшедших, – речь о чертовом генетическом коде. Вы хотите заслужить доверие хромосом?
– При всем уважении, сэр, мы не можем рассматривать данный случай с этой точки зрения, – заметил Джунг. – Чтобы взломать код, нужно отнестись к нему, как к живому человеку.
– И это сработает?
– Почему бы и нет? – Алекс, пристально наблюдающий за Вадимом, напомнил, – нам удалось выяснить некоторые секреты Лорин и без погружения в анимус. Через эффект просачивания. Если он будет в нашем случае, то достаточно ознакомить Вадима с некоторыми вводными Элианы, чтобы она приняла его, как самого себя.
– Не вторжение, а слияние, – Ирэна согласно кивнула. – Это должно сработать. Но вслепую искать ключевые точки можно долгие годы.
– Тогда начнем как можно раньше, – чуть улыбнулся Алекс и, позвав свою команду, покинул комнату.
Только когда они все оказались в помещении, ставшем пристанищем Вадима, с трудом разместившись на малой площади, понизив голос до шепота, Алекс произнес:
– Список.
– Да, кэп, – Сэб с облегчением вздохнула, – я боялась, что этот сболтнет лишку.
Так как она кивнула на Колина, тот возмущенно закатил глаза и изобразил некультурный жест из пальцев.
– Чудесно, ты доказал, что я ошибалась, – натянуто улыбнулась она.
– А мне положено знать, о чем вы шепчетесь? – напомнил о себе Вадим. – Раз уж я тут вроде как приглашен на вечеринку.
Алекс приложил палец к губам, подошел к двери, открыл ее, оглядел пустой коридор, и вернулся.
– Мы получили список неких реликвий, которые должны иметь непосредственное отношение к жизни Элианы. Думаю, стоит с ними ознакомиться. Мы накопаем побольше информации, а тебе останется изучить ее. Речь идет об артефактах, упоминаемых в Священных Книгах. Тора, Библия, Коран. Ты с какой-нибудь религией знаком?
Вадим запнулся, потом кивнул:
– Крестик был. В детстве.
– Чудесно, – натянуто улыбнулась Сэб. – Высшая математика для младенцев. Нам действительно лучше поторопиться. Всё это только теория, понимаешь? Но мы должны пробовать абсолютно всё. И нам нужны ресурсы этих. Ясно?
Она вслед за Алексом покинула комнату, Колин шел последним, и Вадим придержал его за локоть.
– Эй, парень, слушай… а что за «просачивание» такое? О чем ваш командир говорил?
– Ах это! – Колин подавил зевок. Воздух через вентиляцию поступал более слабым потоком, и его не хватало. – Ну что-то вроде слияния памяти. Ты начнешь слегка путаться, думать, как Элиана, и всё такое.
Заметив, как округлились глаза Вадима, Колин поспешно добавил:
– Это не значит, что ты захочешь попросить у меня номер телефончика. Просто начнутся глюки. Ну там видения наяву и всё такое. Не парься, до этого еще дожить надо, а с этим всегда проблемы.
Он хлопнул моряка по плечу и вышел.
– Ядрён батон, – на русском проговорил Вадим.
Пока Марио и Ирэна Абати делили между собой власть, их подчиненные были заняты починкой воздушных фильтров, отслеживанием новостей из проверенных источников и разгадкой тайн Элианы. Команда Алекса при этом ощущала себя не в своей тарелке, поскольку их не допускали ни к одному из дел, но это отчасти было им на руку: им не приходилось действовать вслепую, пытаясь подобрать ключ к памяти объекта. Список был изучен ими вдоль и поперек и разделен между Алексом, Колином и Сэб. Вадиму же передавали сжатую, выцеженную, концентрированную информацию. У них было двое суток до того момента, как возможно будет осуществить следующее погружение с наименьшим вредом для здоровья, и Алекс собирался успеть за эти сорок восемь часов получить доступ к памяти Элианы.
– Посох Моисея и посох Аарона, – Колин поднял глаза от планшета и посмотрел на товарищей. – Мне одному это кажется похожим на некое устройство? Ну то есть две части одного механизма. Похоже на положительный и отрицательный заряд, магниты, что-то в этом роде. Вот при описании казней Египетских они орудовали вроде как вдвоем. Правда, там больше пишут про жезл Аарона, а потом море расступалось перед Моисеем… Может, вся фишка именно в том, что этих жезлов два?
Сэб чуть слышно проворчала что-то сквозь зубы, Алекс пожал плечами:
– И что нам это дает?
– Пока не знаю, – поник Колин, – но вы же помните слова Прометея? Про ковчег-подлодку. Возможно, это не единственный случай, иначе как объяснить все эти вещи?
– Может, их просто никак не нужно объяснять? – взорвалась Сэб. Она смотрела исподлобья на своих товарищей. От эмоциональных волн, исходящих от нее, даже Вадиму стало не по себе, и он сжался на койке, сделав вид, будто увлечен чтением. На деле, он не понимал ни слова из того, что там было написано. – Вы говорите о Библии, о священном писании, а разбираете на части, как методичку! Здесь не действуют законы физики! Это вопрос веры!
– Ньютон тоже верил, что яблоко падает сверху вниз под силой тяжести, – Колин чуть оскалился, как хищник, почуявший кровь. Споры с Сэб о религии доставляли ему небывалое удовольствие, хоть он тщательно скрывал это за напускной вежливой обеспокоенностью. – Но если бы вдруг яблоко взлетело вверх, он бы изменил своей вере, убедившись в ее несуразности.
– Ты называешь мою веру несуразной?! – женщина вскочила на ноги, она напряглась, как пантера, готовая к прыжку. – Подвергать ее сомнениям низко и недостойно, даже для тебя.
– «Даже»?! – Колин с ленивым видом перелистнул электронные страницы на планшете. – Прости, тут вот сказано, что Адам, первый человек, прожил 930 лет. Прямо вот не знаю, что же заставляет меня усомниться…
– Если ты ищешь подтверждения, значит, в тебе нет веры! – прорычала Сэб, с этими словами она направилась к двери и вышла, не обернувшись на окрик Алекса.
– Кэп, это же абсурд! – Колин повернулся к тому. – Я имею в виду, после всего, что мы видели, что мы знаем, после всего этого…
Алекс о чем-то задумался, и будто не слышал обращения к нему. Он продолжал смотреть на закрывшуюся дверь.
– Я сам поговорю с ней позже. Сейчас сосредоточимся на задании. Вадим, что у тебя?
– Э… э… все путем, – тот изобразил сосредоточенность, хоть слова расползались перед его взглядом.
Он рос в то время, когда религиозность порицалась, считалась чем-то постыдным. Это позже, после перестройки, когда коммунистическая власть ослабла, снова стало модно свято верить. Даже если только по праздникам, ради замаливания грехов из страха, что там, после смерти, все-таки кто-то спросит. Он так не смог, не получилось. Вадим даже, наверное, жалел об этом. Все его старые друзья во что-то верили. Сперва – в партию, в посмертный орден, в доску почета. Потом – в рай и заступничество святых мучеников. А он привык рассчитывать только на себя. Тяжело это.
– Только вот понять не могу. Я тут читаю про Библию, Каббалу, Тору. Вы уж простите меня, тугодума, но ничего мне не ясно. Всё спорят, кто раньше был. А тут же вот написано про Древнюю Грецию, Рим, Египет, скандинавов, Африку… У каждого свои первые люди, свои боги. Если всё это правда, то не все первые были первыми. А вот мусульманство, оно одно из молодых учений. Так когда их «первые люди» появились, тут уже очередь за колбасой стояла. Короче, простите дурака, но у меня одно с другим не складывается.
Колин выразительно указал рукой на Вадима и изобразил в воздухе рукопожатие:
– Во! Жаль, старушка Сэб тебя сейчас не слышит.
Алекс выразительно посмотрел на часы:
– Клуб теологических дискуссий открывается после полудня. Сейчас три часа ночи. Будьте любезны, займитесь делом. – Он повернулся к Вадиму и добавил, – вы не должны понимать. Если наши догадки верны, Элиана откроется, даже если вы просто будете хранить в подсознании все эти термины. А если нет, то не поможет и детальное изучение. Ясно?
Вадим погрузился в изучение подобранного для него текста. Когда-то так же он корпел над учебниками накануне школьных экзаменов.
Когда дело уже шло к утру, и Алекс, хмуро выпивая шестую кружку кофе, куда-то удалился, Вадим начал засыпать. Очнулся он от того, что ткнулся носом в экран планшета. Перед глазами размазывался текст, в голове звенело, как с похмелья. Он вернулся на три страницы назад, понимая, что не помнит ничего из прочтенного. Ветхий Завет. Сегодня он все время посвятил Библии, а ему еще обещали подсунуть Коран, Каббалу, адаптированную версию Торы. И на всё это у него не более суток.
Он заново перечитал о сотворении мира и грехопадении, о том, как появились на свет Каин, Авель и Сиф – три сына Адама и Евы, о братоубийстве. А затем зацепился за фразу, которая заставила его снова просмотреть предыдущие абзацы.
– Каин взял себе в жены женщину из земель Нод, – Вадим произнес это вслух, обращаясь к собственному требующему отдыха разуму. – Но разве на тот период не должно быть всего четыре человека? Адам, Ева, Сиф и Каин, так выходит. Бррр, ничего не понимаю.
Ему вспомнились слова Колина о том, что Адам жил 930 лет. В том, что он успел прочесть, об этом не было ни слова, как и о других детях. Возможно, о них сказано где-то там, потом, но если целостность и последовательность повествования нарушается в самом начале, то где гарантии, что этого не происходит позже? Что было с теми, другими детьми? А что, если речь идет о тех, кого называют первыми в других религиях, не уступающих по древности христианской, а порой даже превосходящих ее? Что если в этих незначительных, казалось бы, моментах, которые одних заставляют сомневаться, других – отстаивать право веры быть необъяснимой, происходит пересечение миров?!
«Что если всё, чему есть доказательство – ложь, а всё, что недоказуемо – скрытая правда? Вадим! Я здесь!»
Он вздрогнул и открыл глаза. Когда только успел уснуть? Ему померещился женский голос. Возможно, зашла Сэб, но вышла, увидев, что он спит. Но чужое присутствие все еще было ощутимо, хоть в темноте никого нельзя было рассмотреть. Дверь приоткрыта, полоска желтого света лежит на полу. Вдруг эту полоску перечеркнула тень. Вадим еще не понимал толком, почему отреагировал именно так, но почувствовав движение воздуха, он резко сел и выставил вперед жесткую подушку. Он ощутил удар, удержал свой сомнительный щит, из которого тут же полетел сноп силиконовых шариков. Вадим откатился спиной к стене, а ногами со всего маху ударил наугад. Он попал по кому-то, незнакомец отлетел назад. Судя по звуку, перевернул стул. Вадим скатился с кровати, кинулся к двери, но не успел ее открыть, как был схвачен за горло. Его втянули назад, ногти заскрежетали по дверной обшивке. Он не успел позвать на помощь, но в суматохе неизвестный произвел много шума. Только подмога не спешила. Напавший удерживал Вадима в захвате, намереваясь его задушить или сломать шею, и тот, вырываясь, царапаясь, отбиваясь, упираясь ногами, все пытался освободиться. Оттолкнувшись как следует, он повалился назад, подминая под себя убийцу. Они налетели на стол и свалились на пол. Вадим тут же вскочил, обмякшие руки больше не удерживали его. Дверь распахнулась, и в тот же момент зажегся свет. На пороге стоял Алекс, за ним виднелось сонное лицо Колина и еще нескольких людей, которых привлек шум.
Вадим обернулся. Парень, который на него напал, был лет тридцати пяти, светлокожий, русоволосый, с широкой челюстью и мускулистой шеей. То, что Вадим остался жив, было чудом. Вернее, удачей. Судя по тому, что под головой неподвижно лежащего мужчины появилось кровавое пятно, а на углу стола остались бурые капли, моряка спасло падение.
Вадим перевел взгляд на Алекса. Тот подошел к бездыханному телу, проверил пульс, осмотрел карманы. Когда он заканчивал обыск, в комнату влетел Марио, а за ним – взъерошенная после сна Ирэна.
– Кто это? – спросил Алекс, отходя к стене, чтобы держать в поле зрения всех тамплиеров, включая тех, что толпились на пороге. Сквозь их плотные ряды едва протиснулась Сэб.
– Нильс Хафф, – произнес Марио. Теперь пришел его черед проверять пульс и содержимое карманов. На всякий случай поднял футболку мертвеца, бросил беглый взгляд на тело и брезгливо поправил одежду. – Во всяком случае, я так полагал.
– Дурной тон угрожать оружием врагу, когда перевес на его стороне, – Алекс медленно достал из-за пазухи пистолет, – не сочти за грубость…
– Понимаю, – Марио поднялся. Указал кивком головы на лежащий у стены нож, – хотел по-тихому сделать.
Вадим на негнущихся ногах отошел к койке, возле которой лежала выпотрошенная подушка. Сэб всучила ему в руку стакан с водой, а он продолжал смотреть на обмякшего незнакомца, который в свете лампы и в присутствии такого количества людей казался не только не опасным, но даже нелепым.
– Не глупи, Алекс, – Ирэна обошла тело с другой стороны, изучая его, как интересный экспонат в музее. – Ты же не думаешь, что кто-либо из нас дал ему приказ.
– Не понимаю, почему бы мне так не думать, – вежливо улыбнулся тот, почесывая подбородок дулом пистолета. – Мы находимся в вашем убежище, один из ваших людей пытался убить моего подзащитного. Кто же его послал?
– Сложная задачка, – цокнул языком Колин, перебирая в руках металлические шарики, – даже не знаю… Может, марсиане?
– На Марс наговаривают, – подыгрывая ему, так же спокойно продолжал предводитель ассасинов. – Должно быть, коммунисты.
Несмотря на весь сарказм, с которым он произносил свою речь, и показное равнодушие, Алекс был готов к сражению, и каждый это понимал. Марио не доставал оружия, он стоял, закрывая собой остальных, одним лишь движением руки приказывая тем оставаться на месте.
– Ты же не идиот, – произнес он, обращаясь к Алексу.
– До сих пор я думал, что ты тоже.
– Надеюсь, мы оба не ошибались, – Марио натянуто улыбнулся.
– Вы знаете, на что способны Созидатели, – Ирэна скрестила руки на груди. – Мы изучим его телефонные разговоры, проверим все контакты. Я узнаю, когда его завербовали.
– Паршиво у вас с отделом кадров, – заметил Колин, намекая на то, что и Алекс когда-то был в рядах тамплиеров.
– Да и у вас перебежчики водятся, – не упустил случая напомнить Марио.
– Мы своих героев в лицо знаем, – голос Алекса зазвучал жестче, испарилась напускная легкость. Он больше не притворялся. – А ты готов голову свою на кон поставить, что только один поддался?
Марио цыкнул зубом, переступил через ноги мертвеца, подошел вплотную к Алексу, заглянул ему в лицо:
– Могу. И лично охрану организую, и пулю в лоб пущу тому, кто посмеет.
Губы ассасина растянулись в угрожающей улыбке:
– А себе-то пустишь, если что? Или мне помочь придется?
– Не придется, – сквозь зубы процедил тот, медленно развернулся, приказав своим, – уберите здесь.
Ирэна во время разговора внимательно смотрела на Вадима, будто и не слушая, что обсуждают за ее спиной два заклятых врага.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– На меня напали, – ответил тот, сделав еще один глоток из стакана. – И чуть не прирезали во сне. То, что я вообще как-то чувствую себя, уже радует.
– Славно. Идите за мной.
Тут вмешалась Сэб, преграждая путь женщине-тамплиеру:
– Куда это вы, а? У вас тут крысы завелись, не заметили?
Ирэна обернулась к Алексу:
– Может, здесь их больше чем одна. Но сколько их там, снаружи?
Колин громко фыркнул, он сплюнул на пол, провожая взглядом тело, которое волокли по полу.
– Там палить можно в каждую подозрительную рожу. А тут это вроде не политкорректно.
– И там не выйдет, – Ирэна переводила хмурый взгляд с одного на другого. – Кого подозревать? Горничную? Продавца на заправке? Врача? Сколько бы ни было среди нас предателей, однозначно больше тех, кому объект нужен живым.
– Вот уж потешили! – охнул Вадим, залпом допивая воду, как водку.
– А сейчас, если позволите, давайте подключим объект к анимусу.
Это заявление было встречено общим удивлением:
– Зачем? У меня законный выходной! – напомнил моряк. Его взгляд скользнул по углу стола, на котором все еще виднелись бурые следы.
– Стресс, который вы пережили, может расшевелить вас быстрее, чем вся ваша подготовка, – по лицу Ирэна было невозможно определить, когда она улыбается. Похоже, что эта гримаса не была знакома ей вовсе, но в этот раз уголки губ изобразили нечто похожее. – Или вы думаете, что ваши тайные посиделки не привлекут внимания?
Сэб принялась бурно возражать, делая акцент на том, что никакого доверия к тамплиерам нет, и погружать объект в анимус при такой ситуации крайне неосмотрительно, на что Ирэна, подняв брови, уточнила:
– Хотите сказать, что прежде вы нам доверяли?
На этом спор пришлось остановить. И решающим стало слово Алекса, который коротко кивнул своей команде:
– Она права.
Ирэна задержала на нем взгляд, не то благодаря за поддержку, не то – что более вероятно – пытаясь разгадать, что крылось за этим согласием, и вышла, пообещав подготовить аппарат.
– Черт! Черт-черт-черт! – Сэб ударила кулаком по стене. – Мы здесь в ловушке! Они никогда нас не выпустят.
– По доброй воле – нет, – подтвердил Алекс, только теперь убирая пистолет в кобуру.
– Диверсия? – невзначай поинтересовался Колин, взлохмачивая и без того хаотично растрепанные волосы.
– Не сейчас. Еще один сеанс не повредит. Сэб, ты займешься данными.
– Есть, – угрюмо бросила она, но что-то в словах предводителя зажгло огонь в ее глазах, и Вадим почувствовал глухой удар под дых. Такое же чувствуо он испытал перед пробуждением. Чуткий сон спас его, ей богу!
– Колин, наше оборудование…
– Так точно, кэп, – криво усмехнулся тот.
– Вадим, ваша задача самая сложная, – Алекс прошел по полу, наступая на рассыпавшийся наполнитель подушки. – Докажите Элиане, что вы достойны доверия.
Моряк открыл было рот, чтобы сообщить о мыслях, посетивших его во сне, но вдруг не смог вспомнить ни одной. Воспоминание развеялось, как струйка дыма от спички.
В пустоте
Читать бесплатно другие книги:
