Пропавшая девушка Герритсен Тесс

4

Лифт спустил их в подвал.

«Мне сегодня никак не уйти из морга», – подумала Кэт.

Вечером здесь было тихо, если не считать приемника, игравшего в комнате у дежурного. Музыка была уныла, агрессивна и начисто лишена мелодии. Кэт с Адамом прошли мимо открытой двери. Дежурный сидел, уложив ноги на стол, и пялился в эротический журнал.

– Привет, Вилли, – поздоровалась Кэт.

– Привет, док. – Дежурный чуть опустил журнал и улыбнулся ей. – Сегодня у нас тишина.

– Я поняла.

– Вы про это? – Вилли взмахнул журналом и захохотал. – Устал я смотреть на мертвых девчонок. Мне нужны живые и бойкие.

– Мы пройдем в холодильную камеру, – сообщила Кэт.

– Моя помощь нужна?

– Нет. Оставайтесь с вашими бойкими девчонками.

Кэт и Адам пошли по коридору. Одна из моргавших трубок дневного света погасла, создав на полу небольшое царство тени.

Невозможно было привыкнуть к ослепительно-яркому свету в холодильной камере. Вот и сейчас, щелкнув выключателем, Кэт зажмурилась. Затем подошла к рядам ячеек и выдвинула ящик с надписью: «ВАРГАС, ЗИНИЯ». Это тело, как все тела подпростыней, казалось бесформенным, словно ком глины, из которого еще предстояло вылепить фигуру. Кэт вопросительно посмотрела на Адама.

Он кивнул.

Она откинула простыню.

Труп был похож на пластиковый манекен. Едва взглянув на Зинию Варгас, Адам с явным облегчением вздохнул. Напряжение схлынуло с его лица.

– Вы ее не знаете? – спросила Кэт.

– Нет. – Он сглотнул. – Никогда ее не видел.

Кэт быстро накинула простыню и задвинула ящик в ячейку.

– Мистер Куонтрелл, по-моему, самое время сказать правду. Кого именно вы ищете?

– Женщину, – помолчав, ответил он.

– Об этом я догадалась. Еще я знаю, что у нее светло-карие глаза. А волосы – либо светлые, либо рыжие. Теперь я хочу знать ее имя.

– Мэв, – тихо произнес Куонтрелл.

– Это уже что-то. А фамилия?

– Куонтрелл.

– Жена? Сестра?

– Дочь. Точнее, падчерица. Ей двадцать три года. Вы угадали: она блондинка со светло-карими глазами. Рост пять футов и пять дюймов. Вес – сто пятнадцать фунтов. Во всяком случае, столько она весила, когда я в последний раз ее видел.

– А как давно это было?

– Полгода назад.

– Она скрывается?

Адам дернул плечом, обтянутым смокингом.

– Скрывается, прячется. Называйте как угодно. Ей ничего не стоило взять и исчезнуть из виду. Если ей было не справиться с жизнью, она пряталась. Ее обычная реакция.

– Реакция на что?

– На все. На плохие отметки. На отношения с парнями. На смерть матери. На ее никудышного отчима.

– Насколько понимаю, вы не ладили?

– Да. – Адам устало провел по волосам. – Мне с нею было не справиться. Поначалу я думал, что смогу ввести ее в какие-то рамки. Твердая рука, дисциплина, которую теперь называют старомодной. Я пробовал воспитывать Мэв, как в свое время меня воспитывал отец. Я даже нашел ей работу, полагая, что достаточно будет пробудить в ней чувство ответственности, а дальше все пойдет в нужном русле. Пусть научится зарабатывать хотя бы на карманные расходы. – Он грустно покачал головой. – Не помню, сколько времени она там продержалась. Однажды она опоздала на целых два часа. Мало того, пришла с волосами, выкрашенными в фиолетовый цвет. Поцапалась с начальником, потом заявила, что эта работа ее достала, и вообще ушла. – Адам вздохнул. – Конечно же, ее уволили.

– Тогда вы ее видели в последний раз?

– Нет. Это было, когда я пригласил ее на ланч. Попытался восстановить отношения. Только примирения не получилось. Мы поссорились.

– И пригласили вы ее в ресторан «Этуаль» на Хилтон-авеню?

Адам кивнул:

– Мэв явилась в облегающем кожаном костюме и с зелеными волосами. С ходу оскорбила метрдотеля. Я заказал столик в секции для некурящих. Мало того что она демонстративно закурила, ее сигарета была с марихуаной. Диалог у нас не клеился. Она твердила, что у меня жалкие и никчемные ценности. Я не выдержал и сказал, что у нее не все в порядке с головой и это очевидный факт. Потом объявил о полном прекращении финансовой поддержки. И добавил: если она научится вести себя как взрослый, ответственный человек, я с радостью позволю ей вернуться в мой дом. В то время я сменил номер домашнего телефона. Устал от звонков разных проходимцев и психически неуравновешенных личностей. Номер я написал на той самой книжечке с картонными спичками и передал Мэв. На случай, если ей понадобится мне позвонить. Она ни разу не позвонила.

– А как спички оказались в чужих руках?

Он пожал плечами:

– Возможно, Мэв передала какой-нибудь своей подруге, а от той они попали к Джейн Доу. Не знаю.

– И с той встречи в ресторане вы ее не видели?

– Нет.

– А как к этому делу подключился Лу Сайкс?

– Я нанял частного детектива. Через некоторое время он сообщил, что Мэв часто появляется в Южном Лексингтоне. А там тогда работал сержант Сайкс. Я всего лишь попросил его приглядывать за ней. В качестве дружеской услуги. Ему показалось, что однажды он ее видел. С тех пор она как в воду канула.

Слова Адама звучали вполне правдоподобно. Этому человеку в элегантном смокинге богатство не преподнесли на блюдечке. И его желание, чтобы падчерица не росла бездельницей, тоже было вполне понятно.

«Но откуда у меня ощущение, что он сказал не всю правду?»

Куонтрелл смотрел не на нее, а на стену, словно боялся, что Кэт увидит его глаза.

– Мистер Куонтрелл, я понимаю, для вас это личная трагедия. Однако ваша история не уникальна. Во многих семьях проблемы с детьми. Почему вы побоялись рассказать об этом сразу? Зачем скрывали от меня эти сведения?

– Тема довольно… щекотливая.

– И только?

– А вам этого мало?

Адам резко повернулся и вызывающе посмотрел на Кэт. Она даже оторопела от его взгляда. Что же творится у него внутри?

Кэт тряхнула головой:

– Да, мне этого мало. Если бы вы с самого начала рассказали правду, думаете, это отразилось бы на вашем статусе? Я всего лишь государственная служащая. Вы же говорите с вашими слугами на щекотливые темы.

– Вас, доктор Новак, я едва ли представляю служанкой, – натянуто улыбнулся Куонтрелл.

– Может, вы хотите рассказать мне о Мэв еще что-нибудь? Какие-то мелкие подробности, о которых не сказали сразу.

– К вашей работе они не имеют никакого отношения.

Он отвернулся. Явный признак, что всей правды он не сказал. Теперь взгляд мистера Куонтрелла был сосредоточен на одной из холодильных ячеек.

– В таком случае у меня больше нет к вам вопросов, – развела руками Кэт. – Возвращайтесь к гостям. Если поторопитесь, еще успеете пропустить с ними по рюмочке бренди.

– Кто там лежит? – вдруг спросил он.

– Где?

– В той ячейке. Там почему-то тоже написано «Джейн Доу».

Кэт присмотрелась к табличке: «372-3-27-В».

– Труп еще одной женщины. Привезли к нам неделю назад. Должно быть, ею занимался Кларк.

– Какой Кларк?

– Мой коллега-эксперт. Он сейчас в отпуске.

Адам глотнул воздуха.

– Вы позволите…

Кэт кивнула и молча выдвинула ящик из ячейки.

В помещение ворвались облачка холодного пара. Кэт ощутила свое всегдашнее нежелание откидывать простыню и открывать тело. Этой Джейн Доу она не видела. Приготовившись к худшему, она отвернула простыню.

Женщина была просто красавицей. Недельное заточение в ящике из нержавеющей стали ничуть не сказалось на блеске ее волос. Волосы у покойницы были ярко-рыжие, густые и длинные, разбросанные по плечам. Кожа оставалась мраморно-белой. Должно быть, при жизни она гордилась своей безупречной кожей. Глаза под густыми ресницами были полуоткрыты. Серые глаза. Туловище уродовал зашитый Y-образный разрез – отвратительное следствие любого вскрытия.

Кэт взглянула на Адама. Он покачал головой:

– Можете убирать. Это не она.

Кэт задвинула ящик в ячейку.

– Кем же была эта женщина? – спросила Кэт, будто рассуждала вслух. – Она не похожа на наших обычных Джейн Доу. Вероятно, с нею случилось что-то другое.

– Разве вы не знаете, как она умерла?

Кэт поразило, насколько уместен этот негромкий вопрос Адама.

– Идемте посмотрим ее дело.

Папку они нашли на письменном столе в кабинете Кларка среди груды отчетов, ожидавших завершения. К ним скрепками были пришпилены листы с результатами анализов, полученных из центральной идентификационной лаборатории.

– У этой Джейн Доу есть настоящее имя, – заметила Кэт. – Ее нашли по отпечаткам пальцев. Ее звали Мэнди Барнетт. Кларку, как всегда, было некогда заменить табличку.

– Почему ее нашли по отпечаткам пальцев?

Кэт перевернула страницу.

– Потому что эта женщина попадала в поле зрения полиции. Кражи в магазинах. Проституция. Пьянство в общественных местах. Внешность бывает обманчивой, – улыбнулась Кэт, поднимая глаза на Адама.

– И все-таки что явилось причиной смерти?

Кэт снова открыла папку и нашла записки Кларка. Он писал впопыхах. К тому же у него был типичный почерк врача: неразборчивый, с недописанными буквами. «Труп обнаружен двадцать седьмого марта, в два часа тридцать пять минут ночи. Место обнаружения – женский туалет бара „Джиллис“, близ Флешнер-авеню».

Кэт оторвалась от чтения.

– Это Бельмид. Я там живу.

Она перевернула страницу.

– «Внешних травм и повреждений не обнаружено… результаты токсикологического анализа ожидаются. По данным полиции, рядом с телом был найден пустой флакон из-под таблеток фиоринала. Заключение: причиной смерти явился кардиопульмональный шок, вызванный, скорее всего, передозировкой барбитурата».

– А результаты токсикологических анализов уже есть?

Кэт открыла ящик курьера, порылась там.

– Ничего не нашла. Наверное, еще не поступали. – Она захлопнула папку. – Этот случай выпадает из общей цепи. Бельмид – совсем другое место. Там тоже есть наркоманы, но они потребляют наркотики подороже.

– Значит, все остальные были из Южного Лексингтона?

– Да. Джейн Доу нашли возле «муниципалки». Зинию Варгас тоже. Никоса Бьяджи обнаружили чуть дальше, на Ричмонд-стрит. Это почти рядом со старыми подъездными путями. Но все равно район один.

– Смотрю, вы хорошо знаете те места.

– Слишком хорошо. – Кэт бросила папку с делом Мэнди Барнетт обратно на стол. – Я там выросла.

– Вы? – удивленно переспросил Адам.

– Да.

– Но как вы…

Адам умолк. Наверное, подыскивал деликатную словесную оболочку для своего вопроса.

– Вы хотели спросить, как меня занесло в такое место? Очень просто. Там жила моя мать. И там же она умерла.

– В таком случае вы знаете местных жителей.

– Кое-кого знаю. Но население Южного Лексингтона постоянно меняется. Те, кто могут оттуда уехать, уезжают. Это как громадный болотистый пруд. Вы либо доплываете до берега и выбираетесь на сушу, либо глубже застреваете в иле.

– Вы выплыли.

– Мне повезло, – пожала плечами Кэт.

Адам смотрел на нее так, словно видел впервые.

– В вашем случае, доктор Новак, я думаю, везение ни при чем.

– Не то что у некоторых, – сказал она, кивая на его смокинг и дорогую рубашку.

– Да. Может показаться, кому-то везет чуть ли не с пеленок.

Они поднялись наверх и вышли из здания. Улица встретила их холодным ветром. Где-то в темноте, постепенно удаляясь, грохотала пустая алюминиевая банка.

К моргу Адам и Кэт приехали каждый на своей машине и теперь стояли посередине, словно им не хотелось расставаться.

– Возвращаясь к нашему разговору… когда вы сказали, что у вас остались знакомые в Южном Лексингтоне…

Адам замолчал. Кэт ждала, затаив дыхание. И чего она так волнуется?

– Я осмелюсь… попросить вас о помощи.

– О какой именно?

– Я хочу найти Мэв.

«Значит, ему нужна моя помощь, – подумала Кэт. – Я его не интересую».

Ее это вовсе не должно было задеть, но почему-то задело.

– Лу Сайкс хороший коп. Уж если он не в силах найти Мэв…

– То-то и оно, что он коп. А копам там не доверяют. Мэв он сразу насторожит. Подумает еще, что он собирается ее арестовать или насильно привезти ко мне.

– А чего вы вообще хотите?

– Чтобы она была жива и здорова. Больше ничего.

– Поймите, Адам, Мэв совершеннолетняя. Она вправе сама принимать решения.

– А если это сумасбродные решения?

– Какими бы они ни были, это ее решения. И ей за них отвечать.

– Вы тоже поймите. Я дал слово ее матери. Пообещал, что Мэв не останется без присмотра. И чего я добился? – Он вздохнул. – В довершение ко всему я теперь вынужден ее искать.

– Но вдруг Мэв не хочет, чтобы вы ее нашли?

– Тогда пусть скажет мне это в лицо. Но вначале ее надо найти. И так получилось, что вы единственная, кому знаком Южный Лексингтон.

Кэт засмеялась:

– Вряд ли вашим сегодняшним гостям захотелось бы там побывать. Даже ради любопытства.

– Я буду вам очень признателен. Честное слово. Просто покажите мне это место. Познакомьте с людьми. Потраченное время я вам компенсирую. Только скажите сколько.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Кэт. Она подошла ближе, дерзко задрав голову. – Вы собираетесь мне платить?

– Но я же должен отблагодарить вас за услугу.

– Забудьте о деньгах. Я врач, Куонтрелл. Не дворецкий, не повариха. Врач, которому платят за работу.

– Одно другому…

– Я не нуждаюсь в подработке. Если я помогаю друзьям… это не значит, что вы входите в их число… но если я помогаю друзьям, то по-дружески. Бесплатно.

– То есть вы делаете это по доброте душевной. Я буду вам искренне признателен. В высшей степени благодарен… Я всерьез нуждаюсь в вашей помощи, – тихо добавил он.

Если рассуждать философски, Кэт была готова помочь ближнему. Разве можно отказать отцу, разыскивающему свою непутевую дочь? Но отцы бывают разные, и этот папаша не вызывал у нее горячих симпатий и желания помочь.

Тем не менее…

– Поехали, Куонтрелл, – сказала она, распахивая дверцу своей машины.

– В вашей машине?

– Да. Потому что ваш новенький «вольво» – отличная приманка для местных пакостников. Вам нужны царапины и вмятины? Думаю, что нет. Поэтому я предлагаю ехать на моей машине.

– В Южный Лексингтон?

– А куда же еще? Вы хотите познакомиться с тем местом. Я знаю кое-кого, с кем вы можете поговорить. Эти люди в курсе местных новостей.

Адам переминался с ноги на ногу.

– Вам нужны приключения? – спросила Кэт.

Он обвел взглядом ее потрепанный «субару» и пожал плечами.

– Если вы так считаете… – пробормотал он, забираясь в салон.

Вечером Южный Лексингтон выглядел совсем по-другому. Все, что днем казалось просто убогим и унылым, в темноте приобретало угрожающий вид. Переулки уходили словно бы в никуда. Точнее, туда, где таятся мыслимые и немыслимые опасности.

Кэт остановилась возле уличного фонаря. Она не торопилась выходить из машины, наблюдая за тротуаром и домами. На ближайшем углу толпилась стайка подростков. С виду – вполне безобидные ребята, охваченные обычной для весны потребностью тусоваться.

– Вроде все спокойно, – сказала Кэт. – Можем выходить.

– Я полагаюсь на вашу осведомленность.

Они вышли из машины и двинулись по тротуару к пятой высотке. Увидев чужаков, подростки мгновенно насторожились. Поймав их колкие взгляды, Адам взял Кэт за руку. Дальше они шли почти вплотную.

Дверь парадной не запиралась. Сама парадная ничуть не изменилась. Обшарпанные стены, коричневый синтетический ковер, скрывающий ржавые пятна на бетоне. Половина лампочек перегорела, и их никто не торопился менять. Граффити на стенах стали техничнее и намного приземленнее, даже агрессивнее.

Лифт, как и в прежние времена, не работал. Табличка с надписью «НЕИСПРАВЕН» успела выцвети.

– Сколько помню, он никогда не работал, – сказала Кэт. – Но подниматься не так высоко. Всего на пятый этаж. Идемте по лестнице.

На ступенях валялись сломанные игрушки и окурки. Перила, когда-то гладкие, были испещрены вырезанными инициалами. За стенами квартир плакали младенцы, оглушительно орали приемники и телевизоры. Какая-то женщина ругалась на своих детей. И над всем этим хаосом звуков плыл чистый хрустальный девичий голос, исполнявший старинный гимн «О благодать, спасен тобой…». Голос возвышался над остальными звуками, словно собор над руинами. С каждым лестничным маршем голос звучал все громче. Удивительнее всего, что он раздавался из-за двери, возле которой остановилась Кэт.

Кэт постучала.

Пение смолкло. Послышались шаги. Дверь приоткрылась на длину цепочки. На пороге стояла девочка-подросток с лицом цвета кофе мокко и наивными глазами.

– Белла? – удивилась Кэт.

Улыбка на лице девочки была яркой, как солнце.

– Кэт! – закричала она, сдергивая цепочку. – Папа Эрл! К нам Кэт приехала!

– Не подгоняй меня, – послышался из соседней комнаты ворчливый старческий голос. – Все равно не побегу, Кэт там или не Кэт.

– Кости у него болят, – смущенно поглядывая на гостей, пояснила Белла. – А в такую погоду особенно. Он сегодня не в духе…

– Кто это не в духе? – недовольным тоном спросил Папа Эрл, появляясь в комнате.

Он двигался медленно, шаркал, наклонив вперед голову. Волосы, некогда черные как уголь, почти целиком поседели.

«Здорово он постарел», – с грустью подумала Кэт.

Ей почему-то казалось, что над этим человеком годы не властны.

Кэт обняла его. И снова ощущение, будто она обнимает незнакомца. Папа Эрл стал ниже ростом и сильно высох.

– Здравствуй, Папа Эрл, – сказала Кэт.

– Наконец-то сподобилась, – проворчал он. – А то уже два года… нет, три, и ни слуху ни духу.

– Папа Эрл, но Кэт все-таки приехала.

– Наверное, совесть загрызла.

Кэт засмеялась и взяла его руку. Кожа да кости.

– Как жизнь, Папа Эрл? Я тебе посылала пальто. Ты его получил?

– Что еще за пальто?

– Сам знаешь, что за пальто, – упрекнула его Белла. – Длиннополое. Ты носил его всю зиму.

– А-а. Так бы сразу и сказала.

Белла снова вздохнула.

«Сама знаешь, в каком он состоянии», – говорил ее взгляд.

– Папа Эрл любит твое пальто.

– Папа Эрл, я приехала не одна, – сказала Кэт.

– А с кем?

– Его зовут Адам. Он стоит перед тобой.

Она осторожно повернула старика лицом к Адаму. Папа Эрл протянул руку. Только сейчас Адам увидел, что глаза старика покрыты молочно-белой пленкой. Катаракта.

Адам крепко пожал протянутую руку:

– Здравствуйте, Папа Эрл.

Папа Эрл громко хмыкнул:

– Поди дураком себя чувствуете? Негоже большому человеку называть такую козявку, как я, Папой Эрлом.

– Ошибаетесь, сэр. Я рад знакомству с вами.