Пропавшая девушка Герритсен Тесс

– Она не говорила, я не спрашивала. Наверное, знала кого-то, кто привозил. Я от этой синтетической дури держусь подальше. Я люблю натуральную, растительную.

– А она знала Никоса Бьяджи?

– Так кто ж его не знал? – засмеялась Фрэн. – Никос со всеми дружил.

Кэт достала фотографию мертвой Джейн Доу:

– А эта женщина вам знакома?

Увидев снимок покойницы, Фрэн побледнела. Проглотила слюну.

– Да. Это одна из подружек Никоса. Элайза.

– Она тоже мертва, – заметила Кэт. – Ее, Никоса и Зинию погубил один и тот же синтетический наркотик.

Фрэн вернула снимок. На незваных гостей она старалась не смотреть.

– Фрэн, вы с Зинией жили в одной квартире, – сказал Адам. – Не может быть, чтобы она вам ничего не рассказывала.

– Поймите, мы просто жили вместе. Так за жилье платить легче. Но близкими подругами не были. У нее своя комната, у меня – своя.

– Там остались ее вещи?

– Скажете тоже. Они уже там похозяйничали и все забрали.

– Кто «они»?

– Копы, кто же еще?

– Вы ничего не путаете? – спросила Кэт.

– Этих тварей с бляхами и палками ни с кем не спутаешь. Вломились сюда и все забрали как вещественные доказательства.

– Они хоть назвали свои имена? Из какого отделения?

– Смешная вы! Когда вам бляхой в морду тычут, вы будете лишние вопросы задавать?

Кэт перехватила ошеломленный взгляд Адама. Зачем сюда приходила полиция? Что они искали в комнате Зинии Варгас?

Кэт раздумывала над этим, спускаясь вниз по заплеванным ступенькам. Над Южным Лексингтоном светило блеклое солнце, такое же серое, как высотные дома «муниципалки». Тюремные башни. Постоянное напоминание о мире, откуда нелегко сбежать.

И куда нелегко проникнуть. Полдня они болтаются по Южному Лексингтону, а результат? Настоящее имя Джейн Доу и то, что все три жертвы были знакомы между собой. Большего они сегодня не узнают.

Они отпустили Лиланда с дружком, заплатив каждому сверху по двадцать долларов. С машиной Адама все было в порядке. Она стояла на месте. Как объяснили телохранители, стеречь тачку они не нанимались и сделали это в качестве дополнительной услуги, за что полагалась отдельная плата. Адам не спорил. Спровадив парней, они залезли в машину и некоторое время сидели молча, разглядывая унылый пейзаж Южного Лексингтона.

– Не очень-то продуктивно съездили, – вздохнул Адам.

Чувствовалось, он глубоко разочарован скудными результатами.

– Бумажник они мне облегчили, и не более того.

– По крайней мере, теперь ясно, что все трое были знакомы. Кто-то один доставал наркотик и сбывал остальным. Бьюсь об заклад, что это Никос.

– Почему Никос?

– Вы слышали рассказ его родителей. Вечерами их примерный сын подрабатывал в супермаркете «БигЭ». А теперь нехитрый расчет. Можно ли, подрабатывая грузчиком, купить новую машину?

Адам покачал головой.

– Он зарабатывал, торгуя наркотиками. Я в этом уверена. И к нему каким-то образом попало некоторое количество зестрона-Л.

– Возможно, через Мэв.

Адам смотрел в конец улицы.

– А если источник – ваша падчерица? Что тогда?

– Сам не знаю. Вряд ли она выпутается. Ей предъявят обвинения по нескольким статьям. Кража опасного вещества. Продажа. Этим будет заниматься суд. Я уже бессилен что-либо сделать. Три трупа – это не мелкая кража в магазине.

Они снова замолчали.

Теперь он понял: Мэв уже не спасти.

Время, когда ее можно было направить на путь истинный, давно прошло. Упущенные возможности. Месяцы и годы, когда он еще мог что-то сделать. Чувство вины будет преследовать Адама до конца жизни. Этим мучаются родители всех оступившихся детей.

В тишину салона вклинился звук извне: ритмичные удары скакалки. Повернувшись, Кэт увидела приближавшуюся Селесту. Ее спутанные волосенки подскакивали в такт. Поравнявшись с машиной, девчонка продолжала прыгать, совершенно не обращая внимания на взрослых.

– Селеста! – окликнула ее Кэт.

– Привет, – ответила девчонка, поглядывая искоса.

– Смотрю, ты сегодня повсюду успеваешь.

– Развлекаюсь, как могу. – Селеста тяжело дышала. – Мама всегда так говорит.

Девчонка подошла ближе. С любопытством заглянула через окно в салон машины.

– Нравится мне ваша тачка.

– Благодарю, – улыбнулась Кэт.

– Она вам ничего не сказала?

– Ты про кого?

– Да про Фрэн, про кого же. Будет она говорить, когда Лиланд рядом.

– Она боится Лиланда? – спросила Кэт.

– Все его боятся. Он человек Джоны.

– Джоны?

– Он здесь главный. У нас шагу не ступишь, если Джона не позволит.

– Мы просили у Джоны помощи. Он прислал Лиланда.

– Правильно. Кого же еще? Ему надо знать, о чем вы там говорили.

Селеста оглянулась через плечо и увидела мальчишку. Тот стоял и как будто подпирал собой входную дверь дома. Селеста снова запрыгала по тротуару. Кэт решила, что их разговор окончен, но девчонка обогнула машину спереди и выскочила на проезжую часть, оказавшись возле окошка Адама.

– Джона, он волнуется, – сообщила Селеста, прыгая на одном месте.

– Почему? – спросил Адам.

– Он думает, вы один из них. Но это глупо. Я знаю, что нет. Сказать почему? Вы слишком… заметный.

– А как понимать…

Селеста попрыгала дальше, к багажнику машины.

– Эта девчонка – готовая полицейская осведомительница, – пробормотал Адам.

Селеста обогнула задний бампер и снова приблизилась к окошку Кэт.

– Кого он боится?

– Людей, которые убили Никоса.

– И Зинию?

– Да.

– Селеста, ты о ком говоришь? О каких людях?

Девчонка перестала прыгать и посмотрела на взрослых, как на отъявленных идиотов:

– О полицейских! Вот о каких!

Она запрыгала прочь.

– Что за чушь? – поморщился Адам. – Это сидит в крови и передается по наследству. Они боятся властей. Неудивительно, что у них во всем виновата полиция.

– Но Фрэн точно чего-то опасалась, – сказала Кэт.

– Джону. Он тут на всех страху нагнал.

Однако Селеста не считала разговор законченным. Просто жизнь научила ее осторожничать. Попрыгав по тротуару, она снова оказалась возле окошка Адама.

– А почему Джона думает, что это полицейские убили Никоса? – спросил он.

– У него и спросите.

– Как мне с ним встретиться?

– Никак, – ответила Селеста, сжимая скакалку. – Он с чужими говорить не будет.

– Понятно, – вздохнул Адам.

– Покажите ей фото Мэв, – предложила Кэт. – Вдруг девочка ее знает.

Адам достал из бумажника снимок:

– Ты видела эту девушку?

Селеста замерла. Она перестала прыгать и нагнулась к окошку, чтобы получше рассмотреть.

– Очень на нее похожа.

– На кого?

– На женщину Джоны.

Селеста отскочила от окошка и начала удаляться.

– Боже мой… Мэв.

Слова девчонки вышибли Адама из колеи.

– Попросите Селесту посмотреть еще раз.

На этот раз их разговор с Селестой закончился. Маленькая попрыгунья стремительно удалялась. Теперь к их машине направлялся Лиланд.

– Пора уезжать, – сказал он, наклоняясь к окошку Кэт. – Сейчас же.

– Я хочу поговорить с Джоной, – заявила Кэт.

– Он ни с кем не говорит.

– Скажи ему, что я на его стороне. Скажи, что хочу всего лишь…

– Вашу тачку подтолкнуть или сами уедете?

Это была угроза. Пока что не высказанная прямо, но достаточно ощутимая. Их присутствие начинало мешать.

– Мы тебя услышали, – сказал парню Адам и завел двигатель.

Немного проехав вперед, он развернул машину. Лиланд сердито смотрел им вслед.

– Парень не хочет рисковать? – спросил Адам, глядя в зеркало заднего обзора.

– Парень выполняет приказы Джоны.

Они нагнали Селесту, скачущую по тротуару. Девчонка ненадолго остановилась и помахала им. Затем, сообразив, что за ней тоже наблюдают, схватила концы скакалки и запрыгала по Южному Лексингтону.

Вот уже два дня доктор Герберт Эстерхаус не появлялся дома. Он жил под вымышленным именем в захудалом отеле с громким названием «Кров святого Франциска». Он не спускался в ресторан, заказывая еду в номер. Отель не был из разряда комфортабельных. Чаще всего в таких местах останавливались коммивояжеры, весьма ограниченные в средствах. Обветшалые простыни, вытертый ковер. Вода, текущая из гостиничных кранов, имела ржавый оттенок. Однако номер вполне отвечал потребностям Эстерхауса. Здесь он мог спрятаться и обдумать следующий шаг.

Выбор у него был невелик.

Эстерхаус не сомневался, что его вскоре арестуют. В «Сигнусе» началось расследование о хищении зестрона-Л. Не сегодня завтра полиция займется личными делами сотрудников лаборатории и проверками на детекторе лжи. Эстерхаус знал, что провалится. По одной простой причине: он виновен.

Он мог бы бежать из города. Сменить имя, документы. Такое с ним уже было. Страна большая. В ней полным-полно городишек, где можно спрятаться. Но он устал прятаться, устал привыкать к новому имени. Целых десять лет он вживался в личность Герберта Эстерхауса. Он любил свою работу. В «Сигнусе» его профессионализм ценили и уважали. Что еще важнее, там ценили и уважали его самого. Даже мистер Куонтрелл.

Сохранятся ли хоть крупицы этого уважения, когда в корпорации узнают, чт он сделал?

Эстерхаус подошел к окну номера. День был ветреным. Ветер нес по улице обрывки бумаги. Отель находился в центральной части Альбиона. Отнюдь не город его мечты, но он привык к нему. Здесь у него был дом, хорошая зарплата, работа в одной из самых современных и динамичных корпораций. По субботам он ходил в клуб народных танцев, а воскресными вечерами посещал занятия по акварельной живописи. Правда, рядом не было любимой женщины, но он не оставлял надежд, что Мэв к нему вернется.

– Здесь мой дом, – сказал он себе, вздрогнув от звука собственного голоса. – Я здесь живу. И я никуда не собираюсь уезжать.

Второй вариант: во всем сознаться.

Естественно, будут последствия. Скорее всего, с работы его выгонят. Но, учитывая обстоятельства, понимая, что он действовал по принуждению, возможно, к нему проявят снисхождение. Особенно когда он назовет имена и укажет места.

«Ей-богу, на этот раз я никуда не побегу».

Эстерхаус схватил телефонную трубку и набрал домашний номер Адама Куонтрелла. Говорят, признания облегчают душу.

Но Куонтрелла дома не было. Человек, ответивший Эстерхаусу, спросил, не желает ли он что-то передать хозяину.

– Передайте ему, что мне необходимо с ним поговорить. Но не по телефону.

– Можно узнать о чем?

– Это… сугубо личное.

– Я обязательно передам мистеру Куонтреллу. Как он сможет с вами связаться, доктор Эстерхаус?

– Я буду…

Назвать номер этого задрипанного отеля? Тогда Куонтрелл и впрямь подумает, что он сбежал. А если сбежал, значит виноват. Совесть заела.

– Я буду дома.

Повесив трубку, Эстерхаус почувствовал себя лучше. Теперь, когда он определился со стратегией, всю энергию, которую растрачивал на сомнения и терзания, он направит на действие. Вещей с собой у него было не много: зубная щетка, бритва, смена белья. Собрав их, Эстерхаус выписался из номера и поехал домой.

Поставив машину под навес, он через боковую дверь вошел в кухню. Его сразу же окружили знакомые запахи. Запах жидкости для мытья раковины. Запах краски в недавно отремонтированном коридоре. Здесь, дома, он чувствовал себя в безопасности.

В гостиной зазвонил телефон. Куонтрелл? От этой мысли у него заколотилось сердце. Приготовившись сказать боссу всю правду, он взял трубку.

– Дебби позовите, – раздался в трубке детский голосок.

Он не слышал шагов на крыльце. Не слышал, как подергали ручку. Но стук он услышал. Повесив трубку, Эстерхаус прошел в коридор и распахнул дверь.

– А-а… это ты, – вздохнул он.

– Все в порядке.

– Все ли?

– Я же тебе говорил, чтобы не дергался.

Посетитель вошел в дом и закрыл дверь.

– Слушай, я не знаю, как мне из всего это выбраться! Не думал, что это зайдет так далеко.

– Герб, говорю тебе, что беспокоиться не о чем.

– Куонтрелл скоро докопается! Это дело нескольких…

Эстерхаус умолк, глядя на пистолет в руках собеседника. Что за дурацкие шутки?

Пистолет выстрелил дважды, пометив тело Эстерхауса двумя аккуратными дырочками.

Эстерхаус покачнулся и рухнул на диван. Кровь ручейками текла по его рубашке. Окружающие предметы тускнели. Фигура его убийцы – тоже.

– Зачем? – прошептал он.

– Я говорил тебе, Герб, не надо дергаться. А теперь и я дергаться не буду.

Томас, как всегда, встретил их у входа. Кэт успела привыкнуть к его присутствию. Он казался ей такой же неотъемлемой частью дома, как каминная полка или деревянные панели на стенах. Вся разница в том, что Томас был живой его частью и что амплуа дворецкого ему нравилось. Кэт видела, с какой искренней улыбкой Томас приветствовал хозяина, как заботливо помогал снять куртку. Похоже, они знали друг друга очень давно, не менее тридцати лет. Она представила себе молодого человека, помогающего мальчишке расстегивать зимнее пальто.

Томас повесил их куртки в шкаф.

– Мистер Куонтрелл, вам дважды звонили.

– Что-то важное?

– Звонила мисс Калдервуд. Интересовалась, по-прежнему ли вы настроены пойти сегодня к Уайеттам. Если да, то в котором часу?

– Боже мой! – простонал Адам. – Я совсем забыл про Изабель!

Он потянулся к телефону, набрал номер Изабель.

– Кто еще звонил? – спросил Адам, ожидая ответа.

– Некий доктор Эстерхаус. Около двух часов назад.

– Эстерхаус? – насторожился Адам. – Зачем?

– Он не сказал. Полагаю, что-то связанное с лабораторией. Говорил, это очень срочно.

– Где он ейчас?

– Я записал его номер.

Томас раскрыл блокнот.

Адам нажал рычаг, затем набрал записанный номер. В трубке слышались длинные гудки.

– Доктор Эстерхаус говорил, что весь день будет дома, – сказал Томас. – Возможно, он ненадолго отлучился.

Кэт поймала мимолетный взгляд Адама. Обыкновенный взгляд, но она почувствовала: Адам встревожен.

«Что-то случилось. Адам это тоже чувствует».

– Едем к нему, – сказал Адам, вешая трубку.

– Но вы ведь только что вернулись, – мягко упрекнул его Томас.

– Что-то случилось, иначе Герберт не стал бы звонить мне домой.

Сокрушенно пожимая плечами, Томас вновь полез в шкаф за их куртками.

– Давно у нас не было такой суматохи.

Адам улыбнулся и потрепал его по плечу:

– Зато мы не будем путаться у вас под ногами.

Томас лишь вздохнул и проводил их до двери.

Они уже садились в машину Адама, когда в проезд влетел «мерседес». Из окошка высунулась Изабель:

– Адам, ты никак забыл про Уайеттов?

– Извинись за меня перед ними!

– Я думала, этот день мы проведем вместе.

– Непредвиденные обстоятельства. Изабель, мне надо ехать. Я потом тебе позвоню.

– Но, Адам, ты…

Последние ее слова потонули в шуме двигателя «вольво». Изабель оставалось лишь провожать глазами машину Адама и недоумевать.

– Черт! Как я все это потом объясню? – поморщился Адам.

– Расскажите ей правду, – предложила Кэт. – О чем-то она уже догадывается. Во всяком случае, мне так кажется.

– Изабель? Догадывается? – хмыкнул Адам. – Во-первых, Изабель старается не знать ни о каких неприятностях. Они портят ей картину мира. Во-вторых, она не умеет хранить тайны. Мой рассказ превратится в сплетню и пойдет гулять повсюду. Потом окажется, что я крупный наркодилер, а Мэв – трехглавая ведьма вуду.

– Так она… вообще ничего не знает о Мэв?

– Только то, что у меня есть падчерица. Но Изабель никогда о ней не расспрашивала, да и меня самого рассказывать не тянуло. Такими вещами не хвастаются.

– Вы не хотели, чтобы правда о проблемной девушке портила вашей подруге картину мира?

– Подруге? – засмеялся Адам.

– А как вы ее называете?

– Социальной компаньонкой. Статус, подходящий для всех случаев.

– О, это многое объясняет. Действительно, на все случаи жизни.

К удивлению Кэт, Адам погладил ее по ноге.

– Не на все, – сказал он.

– А чего недостает? – спросила Кэт, несколько рассерженная его фривольностью.

– Уличных потасовок, взрывающихся домов и иных ситуаций, которые бы ей явно не понравились.

– Я, знаете ли, от всего этого тоже не в восторге.

Адам смотрел не на нее, а на дорогу.

– Если вам интересно, я с Изабель ни разу не спал.

Менее всего Кэт ожидала услышать такое признание. Она не знала, как относиться к услышанному. Лицо Адама ничего не подсказывало.

– Зачем вы мне это вывалили? – наконец спросила она.

– Подумал, что вам стоит знать.

– Ладно, спасибо, что удовлетворили мое жгучее любопытство.

– Всегда пожалуйста.

– И что прикажете делать с этими сведениями?

– Положите их на какую-нибудь полочку ваших удивительных мозгов, – подмигнул ей Адам.

Кэт невольно засмеялась:

– Я даже не знаю, как к вам относиться, Куонтрелл. Иногда кажется, что вы флиртуете со мной. А иногда этот флирт представляется мне лишь плодом воображения.

– Отчего бы мне не пофлиртовать с вами? Вы же знаете, что меня к вам тянет.