Новобранец. Служба контрмагии Тув Александр
– Ладно Грег – простой солдат и не знает слов любви… к тому же не местный. Но ты-то… – Шэф сокрушенно покачал головой, – не конспектировать классиков марксизма-ленинизма! Тебя не примут в комсомол – не достоин!
– Куда не примут? – снова в унисон заинтересовались ошарашенные слушатели – в ответ Шэф только обреченно махнул рукой. Судя по его огорченному лицу, он не предполагал наличия в аудитории такой степени невежества и политической безграмотности.
– Проехали. Короче, есть такое выражение: «Практика – критерий истины!» – так вот, практика показывает, что после ночи в костре шкира работает в режиме «тень» около десяти минут. Нормальный КПД?
– Нормальный, – был вынужден признать Денис.
– Вообще, там масса всяких технологических тонкостей, но суть именно в получении энергии из разности температур на поверхности шкиры и внутри. Ну, а главное достоинство ты уже ощутил на себе – она сильно непробиваемая.
– А почему ее надо надевать на голое тело, а не на белье или вообще на костюм какой?..
Тут в беседу вступил полковник.
«Ксендзы охмуряли пана Козлевича!» – припомнилось Денису. Правда, за точность цитаты он не ручался.
Если бы он не был живым свидетелем (в прямом и переносном смысле), то ни за что бы не поверил, что этот милый человек только что пырнул его боевым ножом.
– У Кожи есть еще одно огромное достоинство, – полковник сделал паузу, – да пожалуй, что и не одно. Во-первых – она преобразует кинетическую энергию удара в тепловую, ну, а тепловую, как уже сказал Шэф, использует для подзарядки батареи.
– Почему на голое тело? – продолжал упорствовать Денис.
– Во-вторых – Кожа пропускает внутрь воздух для дыхания, причем, если находишься на воздухе, – Грег запнулся, – прошу прощения за тавтологию, – тут полковник рассердился, вот только было непонятно из-за чего: или что допустил тавтологию, или что знает такое слово, каковое знать полковнику не то чтобы неприлично, но как-то не комильфо… – Так вот, – продолжил он, грозно глядя на Дениса, будто бы это он поставил его в неудобное положение, – Кожа пропускает воздух, а если воздуха нет, то кислород. В ней у тебя есть шанс выжить даже в выгребной яме, если там будет кислород. Правда, откуда он там возьмется, – тихонько пробормотал он и продолжил: – В воде, если неглубоко, не больше трех метров – тоже можно дышать. Выдыхаемый воздух Кожа выводит наружу, причем как и другие продукты обмена – пот, мочу… Теоретически может и кал, но у нас, в спецназе, засранцев не любят и этим не пользуются.
– У нас тоже, – меланхолично добавил Шэф.
– Что тоже? – заинтересовался Грег.
– Не любят засранцев.
– А-а… Ладно, продолжаю. Для дыхания и отвода продуктов жизнедеятельности от тела батарея не нужна, тут работают мембраны с односторонней проводимостью, а вот для ночного зрения – нужна. С пустой батареей в темноте ничего не увидишь. – Полковник сделал микроскопическую паузу и взглянул на ухмыльнувшегося Шэфа, – я говорю о нормальных людях, а не о тебе.
– Я молчу, – примирительно поднял тот руки.
…так… так… так… а отсюда, Штирлиц, поподробнее…
– Вот и молчи… вроде все сказал…
– Насколько я понял, шкиру можно носить практически не снимая?
– Нет, – взял слово Шэф. – Часов десять-двенадцать.
– А почему?
– Мембраны засоряются, и внутри начинают скапливаться пот, кровь и слезы. А это удовольствие ниже среднего.
– И сопли, – внес свою лепту Денис. Но получив строгий взгляд от полковника и припомнив его несдержанность в обращении с холодным оружием, веселье прекратил. – И чё делать?
– Промыть, – пожал плечами Шэф. – И прожарить, если есть возможность.
– А шкира от всего защитит? – продолжил любопытствовать Денис.
Полковник покачал головой.
– Нет, конечно. Способность Кожи преобразовывать кинетическую энергию в тепловую имеет предел. Если удар слишком сильный, и он превышает порог рассеивания, но не превышает порог пробоя – у тебя появится гематома, разной степени силы, тебя отшвырнет, но внутрь Кожи ничего не проникнет, но если сила удара превышает порог пробоя, то…
– Все понятно, – перебил его Шэф, – разницу между порогами можно уяснить только на собственной шкуре, теоретически оно… – не то. Грег, расскажи, пожалуйста, про дырокол, а со шкирой он разберется, когда поносит малехо.
– Не-не-не, – запротестовал Денис, – у меня вопросы.
– Ну, давай, – нехотя согласился Шэф.
– Очередь из «калаша» выдержит?
– Короткую… метров с пятидесяти… должен, – раздумчиво отозвался руководитель, – но это с включенной батареей.
– А ближе? Пробьет?
– Пробить, может, и не пробьет, но порог рассеивания превысит…
– И чё?
– Ушиб внутренних органов…
– Но не пробьет?
– Ты не поверишь, но радости тоже мало…
– А пробьет со скольких?
– В упор пробьет.
– Так на фига нам такая шкира?
– Что значит «на фига»? Мы же не воевать собираемся – так… иногда… по мелочи. Нам надо, чтобы случайно не подстрелили, не пырнули под сурдинку, мы вообще – люди мирные, а шкира, так… для подстраховки. Понятно?
– Да.
– А если ты собрался воевать – нужен боевой скафандр. А он весит полтонны и без батареи не пашет, и из костерка его не зарядишь!
– Шэф, я воевать не собираюсь, просто люблю сначала прочесть инструкцию, а потом тыкать в кнопки.
– Не русский ты человек, ох не русский!
– Почему?!
– Потому что наш человек пользуется инструкцией в крайнем случае!
– Ну извини…
– Короче… Грег, рассказывай про дырокол, а все прелести шкиры он еще ощутит на собственной шкуре!
– Тоже верно, – раздумчиво согласился полковник. – Официальное название этой штуковины, – полковник кивнул на «дипломат», – «ПМС-100». Расшифровывается как «Портативный Метатель Стрел». Но так ее никто не называет. Ее настоящее название, – Грег поднял в усмешке уголок рта, – дырокол. Эффективная дальность до пятисот метров, со ста шагов пробивает стальной лист толщиной десять миллиметров. Емкость магазина сто стрел. Изготавливается из «Карбона-12»…
– «Карбона-12»?
Чувствовалось, что полковник может отбарабанить свой текст без запинки в любых обстоятельствах, но все же типично штатская (имеется в виду – «не военная», а не «американская») бесцеремонность Дениса, прервавшего инструктаж неуместным вопросом, заставила Грега сдвинуть брови. Учитывая его импульсивность и любовь к холодному оружию, выглядело это достаточно грозно.
– Из него сделаны верхние слои Кожи и «Черные когти». Он очень прочный. Ясно?!
– Да, – кротко отозвался Денис, осознав, что излишняя любознательность – она сродни курению: «может быть опасна для Вашего здоровья…»
Еще раз грозно зыркнув на инструктируемого, полковник продолжил:
– В комплект входит сам дырокол, три запасные обоймы по сто стрел и зарядное устройство. Теперь рассмотрим все компоненты подробно. Дырокол представляет собой прямоугольник длиной триста миллиметров, в сечении имеет форму квадрата со стороной чуть больше пятидесяти миллиметров. Состоит из ста стволов диаметром по пять миллиметров. Стволы сгруппированы в матрицу десять на десять. Длина стрелы двести миллиметров, длина сжатой пружины соответственно сто. – Он сделал паузу и строго посмотрел на Дениса. – Надеюсь, пока все ясно?
– Пока да.
– Из какого материала сделаны пружины и как достигается такая сила сжатия, я не знаю, но яйцеголовые сумели обеспечить те цифры по дальности и пробивной способности, о которых я уже говорил. Стволы, разумеется, нарезные. Нарезка во всех стволах разная… Как полагаешь, зачем? – внезапно спросил полковник.
С ходу сообразить Денис не смог и в ответ только смущенно пожал плечами.
– Этим достигается, что любая стрела ведет себя так, будто выпущена из центра дырокола, где и ствола-то никакого нет.
Степень недоумения Дениса превысила степень опасения за состояние здоровья, и он не удержался от очередного вопроса:
– Зачем?
– «Зачем»? – переспросил полковник. – А затем, что без этого стрела, выпущенная из правого верхнего ствола, попала бы не туда, куда стрела из левого нижнего ствола. Между ними было бы расстояние около семидесяти миллиметров.
– Ну и что?!
– Редко, но бывает, что семьдесят миллиметров отделяют успех операции от провала…
Денис восхищенно покачал головой, восхищаясь ювелирной настройкой дырокола, и уже было открыл рот для очередного вопроса, но был вовремя остановлен.
– За всеми подробностями к яйцеголовым, – пресек Грег попытку Дениса углубиться в теорию. – Теперь о стрелах. Каждая стрела также сделана из «Карбона-12». В хвосте стрелы имеется стопорная крестовина, которая раскрывается при попадании в цель и не дает стреле уйти вглубь с концами.
– Следы не оставлять?
– Естественно! Дырокол – оружие разведки спецназа. Тело с дыркой есть, стрелы в теле нет, микрочастиц в ране нет – «Карбон-12» в принципе следов не оставляет, – а мы здесь при чем?!
– А тело принадлежало редиске…
– Кому?
– Плохому человеку, – разъяснил Шэф.
– Нет человека, нет проблемы, – пробормотал тихонько Денис, но полковник обладал прекрасным слухом.
– Очень правильная мысль!
– Это не моя.
– Я знаю, – Грег на секунду задумался, – так вот, крестовина не дает стреле погрузиться в… мишень, и ее легко вытащить.
– А почему карбон этот… следов не оставляет?
– Каждое изделие из «Карбона-12» является монокристаллом – оно или целое, или разрушается на множество фрагментов… а так, чтобы отслоился кусочек, не бывает… А для полного разрушения стрелы нужны такие нагрузки… – Грег задумался, – …я даже не представляю, какие.
С этими словами полковник открыл один из черных кейсов, вытащил дырокол и передал его Денису.
– Никогда не направляй ствол на себя, – остановил он его, когда увидел, что Денис пытается рассмотреть оружие со стороны дула, – рано или поздно ты получишь стрелу в глаз – закон природы. Ствол всегда должен быть направлен вверх под углом сорок пять градусов, в сторону минимального наличия своих людей.
«Ну, это явно из устава», – подумал Денис и скорее всего не ошибся.
С помощью двух зажимов Грег ловко закрепил дырокол на руке Дениса таким образом, что двадцать сантиметров устройства удобно легли на руку, а оставшиеся десять выдвинулись вперед, образуя смертоносное продолжение руки. Удобная рукоятка сидела в ладони как влитая, а указательный палец очень удобно лег на спусковой крючок, и Денис испытал сильнейшее желание нажать на курок, но, будучи по натуре осторожным и дисциплинированным, легко преодолел этот соблазн. Напоследок полковник показал, как снимать и ставить дырокол на предохранитель, и на этом инструктаж по собственно дыроколу был закончен.
– Вопросы?
– Дырокол пробьет шкиру?
– При включенной батарее нет.
– А при разряженной?
– Метров с десяти наверняка.
– А с двадцати?
– Дальше, чем с пятидесяти, не пробьет. От пятидесяти до десяти – как повезет.
– Понятно.
– Поехали дальше. Как ты догадываешься, дырокол надо время от времени перезаряжать. – С этими словами полковник вытащил из «дипломата» параллелепипед, оказавшийся впоследствии зарядным устройством. – Показываю!
С помощью нескольких нетривиальных манипуляций по извлечению шомполов, выдвиганию опор и педалей, «зарядка» превратилась в помесь велотренажера и устройства для насаживания на кол. Сам процесс сжатия пружин напоминал цирковой номер с ездой на одном колесе, но Грег клятвенно заверил Дениса, что ничего сложного в этом нет.
К чести Дениса, надо сказать, что он ни на секунду не поверил, что заряжать дырокол с помощью этой штуковины просто. Действительность же превзошла все его ожидания – он попробовал, и оказалось, что это практически невозможно. Попытка встать на педали привела к немедленному падению. И это было еще хорошо, потому что альтернативой падению была вышеупомянутая посадка на кол! Конечно, никакой опасности для Дениса не было – он был в шкире, но осадочек остался…
Грег сжалился над Денисом, сказав, что салагам в процессе зарядки можно за что-нибудь держаться, и после того как велотренажер имени товарища Влада Цепеша был поставлен рядом со стеной, в которую можно было упереться руками, вероятность посадки на кол сильно уменьшилась.
– Ну, вроде все, – подвел итоги инструктажа полковник. – Вопросы есть?
– Да. Но про шкиру.
– Давай.
– Связь?
– Естественно, есть. Но, конечно, не при полностью разряженной батарее. Еще вопросы?
– Вроде нет, – после небольшой паузы ответил Денис. Вопросов, конечно, было много, но вряд ли полковник сможет на них ответить, а ездить человеку по мозгам без малейших перспектив не хотелось.
– Ну что, все? – с надеждой в голосе поинтересовался полковник у Шэфа.
– Абыжаэшь, начальник! Ларз сказал – могу не стесняться!
– Ларз-то сказал, а спросят потом все равно с меня! – сварливо отозвался полковник. Его надежды на то, что от Шэфа можно будет отделаться «малой кровью», таяли как утренний туман. – И чего ты еще хочешь, кровопивец?
– Чего… – Шэф мечтательно поднял глаза к потолку, – да так… по мелочи. Ты же знаешь – я скромный.
– Ага. И застенчивый. Диктуй, скромняга.
– Так-так-так… ну ладно, диктуй так диктуй. Диктую: консервы – баночек пятьсот…
…ни хрена себе! а как мы их потащим?! тогда надо еще носильщиков взять у полковника…
консервы я сказал… чего еще… ага… стандартный полевой комплект. Полный комплект! – Грег только досадливо покачал головой.
– Поповское око!
…откуда здесь попы?! точно карточка берет ассоциации у меня из башки… Круто!..
– Это еще не все, – «успокоил» полковника Шэф. – Тактические часы, – он немного подумал, – штучек десять – они много места не занимают. Лыжи. Рюкзак-плотик. Аптечки. Вроде все…
– Точно все? – переспросил Грег.
– Все… все… правда, в двух экземплярах, – уточнил Шэф, на что Грег только крякнул.
Когда через несколько минут самобеглый столик доставил заказ Шэфа, главное, что поразило Дениса – это были консервы. Во-первых – внешне они смахивали на батарейки-таблетки для наручных часов, и, следовательно, места много не занимали – вопрос с носильщиками отпал. Во-вторых, как любезно разъяснил полковник, брошенные в любую воду, они ее сначала очищали, потом разогревали, а потом содержимое таблетки разбухало до невозможности, и получался большой кусок хотя и пористой, но питательной пищи, достаточный для полноценного завтрака, обеда или ужина, включающий в себя все необходимые витамины, микроэлементы и биодобавки (если Грег не врал).
Как уже было сказано, вода могла быть абсолютно любая: грязная, болотная, морская – короче говоря, из любой лужи. Но и это еще не все – полученный продукт на девяносто восемь процентов состоял из воды, поэтому после еды можно было не пить – три «таблетки» покрывали суточную потребность в воде и пище для человека среднего телосложения!
– «Мы на них собаку съели, если повар нам не врет!» – мурлыкал себе под нос Шэф, упаковывая консервы в рюкзаки.
Теперь о рюкзаках: выполнены они были из тонкой, но очень прочной ткани, в сложенном состоянии представляли собой плотный пакет размером с кирпич, но способны были при максимальном развертывании вместить чуть не кубометр груза.
Но объем, это далеко не все – рюкзаки были герметичными, имели клапаны для накачивания воздуха в специальную камеру и могли (легким движением руки) превращаться в небольшие плотики. Для форсирования значительных водных преград были укомплектованы складными веслами. Весло состояло из четырех компонентов: двух трубок и двух лопастей, которые свинчивались между собой. В результате получалось вполне приличное весло, типа байдарочного, но немного покороче. В разобранном виде весло никакого места практически не занимало: лопасти были плоскими, а трубки крепились в специальные зажимы по бокам рюкзака. Накачивать камеру иногда имело смысл и на суше – рюкзак был сконструирован так, что она прилегала к спине и защищала ее от неудачно уложенного груза с острыми углами. Все эти занимательные сведения полковник с удовольствием поведал Денису, а Шэфу ничего не рассказывал – тот и так все знал.
Ну и, наконец, стандартный полевой комплект (полный). В него входили: длинные, на вид кожаные плащи; теплые куртки типа «Аляска»; легкие летние куртки; теплые штаны; легкие штаны; теплые рубашки; легкие рубашки; шляпы типа стэтсон; теплые ушанки; белье; высокие теплые сапоги; легкие ботинки на весну-осень; летние мокасины и прочие мелочи: зажигалки, перчатки, тактические и солнечные очки, ну и так далее – все необходимое в мире, не отягощенном цивилизацией в виде сетей супермаркетов и разных прочих сельпо.
– Ну, все! – Шэф улыбнулся полковнику в тридцать два зуба. Однако тот был битым волком и излишней доверчивостью не страдал.
– Что, все?
– Лыжи, орешки, и все!
– Про «орешки» ты ничего не говорил!
– Так теперь говорю… Да-а… – чуть не забыл – пилюли, как обычно…
– Но это точно все?!
– Слово джентльмена!
– Кого?
– Короче, Грег, лыжи… орешки… пилюли – и мы пошли! – Полковник только вздохнул. Было видно, что он Шэфу не верит. И зря. Как только были доставлены последние коробки, компаньоны стали собираться на выход.
– Это лыжи? – спросил удивленный Денис, разглядывая две маленькие коробочки, по размерам, как набор фломастеров.
– Лыжи, лыжи… – ответил Шэф, раскладывая коробочки по рюкзакам, – потом покажу.
– А что за «орешки»?
– Потом. Грег, спасибо за все.
– Да не за что.
– Пока.
– Пока.
Поручкавшись с полковником, компаньоны покинули арсенал.
– Беседка «Хвост Дракона», – произнес Шэф, когда они устроились в вызванном такси.
– Объект отсутствует в базе данных, – заартачился автомобильчик. – Пожалуйста, выберете другой адрес.
Однако взять Шэфа на «голое постановление» было бы затруднительно и для более серьезных, чем безмозглая машина, оппонентов. Любимый руководитель невозмутимо произнес:
– Красная семерка больше синей девятки!
Парадоксальное высказывание произвело на взбунтовавшийся механизм самое благоприятное воздействие – он смягчился, как строгий гаишник при виде пятитысячной купюры, и мгновенно ввинтился в плотный транспортный поток.
– Шифруетесь?
– А то! Еще не хватало, чтобы всякие раздолбаи болтались около дверей.
Денис тоже недолюбливал упомянутую Шэфом категорию населения, поэтому принятые меры секретности воспринял с пониманием. Хотя, с другой стороны, а кто его спрашивал?
– Шэф, а там безопасно? – Денис решил кое-что для себя уточнить. Начальство кривить душой не стало:
– Смотря где…
– А чего тогда нормального оружия не взяли?
– Нормального, это какого?
– Ну-у… пистолеты, автоматы… лазеры боевые, или не знаю там… бластеры… скорчеры, – вспомнил Денис братьев Стругацких, читанных в детстве.
– А метатель антиматерии тебе не нужен?
– Да не отказался бы…
– Дэн – мы мирные торговцы! Мы не собираемся ни с кем воевать. Наша цель – личное обогащение путем
…как же, как же… о чем речь!? Я вам верю на слово… кол-л-лега…
…мирный торговец из «Морского Змея»… сказочник хренов…
…ведет меня на базу террористов… учиться торговать… козинаками…
доставки экзотических товаров из пункта А, где они есть, в пункт Б, где их нет. И все!
В ответ на скептическую улыбку Дениса Шэф тоже ухмыльнулся:
– А вообще, кроме наших, сугубо мирных профессиональных приоритетов, есть одна маленькая загвоздка. – Денис вопросительно поднял бровь, и Шэф продолжил: – Через двери активные вещества не проходят.
– Что значит не проходят?! Остаются на месте, что ли?
– Нет, не совсем… точнее, не «не проходят», а изменяют свойства – становятся «не активными».
– То есть?
– Что «то есть»? – то и есть: с этой стороны двери в патроне порох, а с той – вещество черного цвета, горючести в котором, примерно, как в песке из кошачьего лотка.
– А электрические батареи? – не собирался сдаваться технически грамотный Денис.
– Разряжаются, – качнул головой Шэф.
– А почему?
– А почему порох меняется? – встречно поинтересовался Шэф.
– А я откуда знаю?
– Вот и я не знаю, почему после перехода все перестает стрелять: и обычное, и лучевое, и плазменное…
– А… – начал было Денис, но Шэф его перебил:
– Короче, Склифосовский, путем многочисленных экспериментов было установлено, что единственная энергия, которая не уходит при переходе в ноль, – это механическая энергия сжатой пружины.
– А магическая?!
– То же самое.
– Но фархан после перехода работал!
– Здра-аа-ась-те! Он после перехода был сухой, как лист, и заработал уже здесь, на Тетрархе.
Больше крыть было нечем, и весь оставшийся путь до беседки «Хвост Дракона» в салоне царило молчание. Каждый думал о своем. О чем думал Шэф – неизвестно, а Денис размышлял о превратностях судьбы, превратившей его из тихого обывателя в черт знает кого – в межмирового шпиона-диверсанта – вот в кого!
Надо честно признать, что подобная трансформация его даже радовала – в своих детско-юношеских прыщавых мечтах он все время воображал себя героем боевика: высоким, суровым, мускулистым, с излучателем антиматерии в правой руке и грудастой блондинкой в левой.
С другой стороны, мрачным облаком, омрачавшим его мысли, были воспоминания о приключениях в подземной крепости и их последствиях – по всему выходило, что можно не только навешать плохим парням люлей, но и огрести их в немалом количестве… правда, в целом, баланс его настроения был положительным. Перспективы открывались умопомрачительные: Денис немножко позанимается в школе диверсантов, куда они идут с Шэфом, станет круче вареных яиц, а потом… услужливое воображение подсовывало Денису сладостные картинки в стиле обложек книг о Конане-варваре: супергерой – Денис, окруженный трупами врагов и живыми красотками, золото, драгоценные камни, валюта…
Когда автомобильчик, перевозивший наших героев, уже остановился у подножия невысокого холма, вершину которого украшала красивая беседка, точь-в-точь походившая на ту, в которой началась тетрархская эпопея компаньонов, Денис вспомнил, что еще показалось ему странным:
– Шэф, сутки везде одинаковые?
– Эт-то вряд ли.
– А на хрена тебе тетрархские часы?
– А подумать?
– Шэф, у меня какая-то патология зрения.
– Это ты к чему? – насторожился руководитель.
– Да я тебя видел голым… а следов обрезания не заметил…
– А с чего бы им взяться?!
– Да так… больно любишь отвечать вопросом на вопрос…
– Маладэц Прошка! Подколол начальство и радуешься! Радуйся, радуйся… ты мне напомни об этом, когда будут выписывать премию за четвертый квартал.
– А кто будет выписывать?
– Я!
– Понятно… – загрустил Денис – перспективы получения премии становились сильно призрачными. – И все-таки зачем тебе местные часы?
– А чтобы встречаться у старого дуба не после заката, а в двадцать восемь восемьдесят.
…блин! мог бы и сам догадаться – элементарно, Ватсон!..
– Понятно… теперь.
– Не помню, я говорил, что ты гораздо умнее, чем кажешься?
– Вроде говорил…
– Я ошибался.
Посторонний наблюдатель, обнаружившийся, паче чаянья, вблизи беседки, был бы немало удивлен тем фактом, что двое молодых людей, нагруженных как верблюды, войдя в беседку, тут же исчезли, будто их и не было! Но, к счастью, для этого гипотетического наблюдателя его здесь не стояло, иначе бы он сильно заинтересовал «сосок» на предмет, как здесь очутился. И думается, уклончивые объяснения, типа «А пошли вы…» – здесь бы не прокатили.