Галки Фоллетт Кен

Внезапно до нее дошло:

– Пекарь должен был растопить печь. Обычно свет из трубы видно с воздуха. А тут прямо какой-то город-призрак!

– Тогда улетаем, – решил пилот.

Все выглядело так, будто жителей деревни согнали и заперли в сарае. Поджидай Галок гестаповцы, они, вероятно, так бы и сделали.

Искра вспомнила о ящиках в пассажирском отсеке.

– Где следующая зона выброса? – спросила она.

– Поле севернее Шартра.

Речь шла о сети «Вестримен».

– Я их знаю, – сказала Искра. – Сбросите нас заодно с ящиками. Там будут встречающие, они нам помогут. Мы сегодня же доедем поездом до Парижа, а завтра утром будем в Реймсе.

– Нет проблем. Тактические решения принимаете вы, – подчинился пилот.

Искра размышляла. Нужно сообщить Мишелю: несмотря на отмену высадки, операция продолжается. Можно написать коротенький текст и передать Перси с пилотом. Брайен получит радиограмму через пару часов.

Придется изменить и порядок возвращения. Выброс в Шартре означал потерю запасного дня, поэтому самолет должен будет прилететь за ними в два часа ночи в понедельник. Но приземление в Шатейе грозило провалом задания. Выбора не было.

– Летим в Шартр, – решила Искра.

Лежа под живой изгородью, Дитер растерянно наблюдал, как британский самолет разворачивается и улетает на юг.

Дитер чувствовал себя униженным. Искра Кларэ ускользнула от него на глазах у Вилли Вебера и двух десятков гестаповцев. Почему его план провалился? Когда шум самолета затих, Дитер расслышал возмущенные возгласы на французском. Борцы Сопротивления, похоже, растерялись не меньше его.

Дитеру предстояло решить, что делать дальше. Встречающих было четверо – вожак Мишель, все еще прихрамывающий после ранения, радист Геликоптер, мужчина, которого Дитер не знал, и девушка. Как с ними быть? В теории его замысел оставить Геликоптера на свободе был неплох, но на практике уже привел к двум позорным провалам.

– Все на захват. Повторяю, на захват, – приказал он.

Укрытые за деревьями прожекторы вспыхнули, высветив посреди поля четыре фигуры. Дитер крикнул по-французски:

– Вы окружены! Руки вверх!

Один из мужчин кинулся бежать. Дитер чертыхнулся – это был глупый мальчишка Геликоптер.

– Застрелить, – приказал Дитер.

Снайпер-гестаповец выстрелил. Геликоптер пробежал еще пару шагов и упал. Остальные медленно подняли руки.

– Пленных окружить и обезоружить, – скомандовал он и пошел к Геликоптеру.

Тот не шевелился.

Пока пленников разоружали и заковывали в наручники, Дитер про себя их оценивал. Мишель на допросе будет стоек. Дитер видел его в деле, мужества тому было не занимать. Гестаповец обыскал второго и показал Дитеру выданное на имя доктора Клода Буле разрешение находиться вне дома после наступления комендантского часа. Доктор был бледен, но держался спокойно.

Девушка была хорошенькой, лет девятнадцати, с длинными темными волосами и большими глазами. Согласно документам, ее звали Жильберта Дюваль. Гастон показал на допросе, что она любовница Мишеля. При правильном подходе у нее, возможно, удастся кое-что выяснить.

Гестаповцы повезли пленных в Сент-Сесиль на грузовике, Дитер поехал в «мерседесе» Вебера. Когда добрались до замка, у Дитера уже была готова схема допроса.

Он приказал лейтенанту Хессе раздеть Мишеля догола и привязать к стулу в пыточной камере.

– Покажи ему щипцы для выдирания ногтей, – велел Дитер, – и оставь их перед ним на столе.

Пока приказ выполнялся, Дитер взял из комнаты на первом этаже ручку, чернильницу и стопку писчей бумаги. Он также прихватил экземпляр «Мадам Бовари».

В пыточной Дитер несколько секунд изучал Мишеля. Вожак Сопротивления выглядел испуганным, но не сломленным. Дитер положил ручку, чернильницу и бумагу на стол рядом со щипцами, чтобы Мишель понял, между чем и чем выбирать.

– Развяжи ему руки, – велел он Хессе, достал из кармана «Мадам Бовари» и положил на стол. – Мне нужен образец вашего почерка. Перепишите девятую главу, – сказал он Мишелю по-французски.

Тот колебался. Просьба казалась безобидной. Дитер видел, что Мишель чует подвох, но не может его разгадать. Мишель начал переписывать. Когда он закончил две страницы, Дитер его остановил, приказал Гансу вернуть Мишеля в камеру и привести Жильберту.

Затем Дитер осторожно оторвал часть одного листка, так чтобы осталась пара нужных предложений.

Жильберта вошла с перепуганным, однако вызывающим видом. Дитер попросил ее сесть и предложил чашку кофе.

– Настоящий, – подчеркнул он, протягивая чашку. Французы могли разжиться лишь суррогатом.

Жильберта выпила кофе и поблагодарила.

– Жильберта, вы красивая женщина. Не верю, чтобы вы по натуре были убийцей, – начал Дитер.

– Конечно, – с признательностью согласилась она.

– Женщины идут на такое из-за любви, верно?

Она с удивлением на него посмотрела:

– Вы все понимаете.

– У вас с Мишелем любовь. Он, понятно, женат, что прискорбно. Но вы его любите и поэтому помогаете Сопротивлению. Вами движет любовь, а не ненависть. Я прав?

Жильберта опустила голову и прошептала:

– Да.

– Но вас, дорогая моя, обманули. Боюсь, Мишель на самом деле вас не любит. А любит он свою жену, которая известна под именем Искра.

На глаза Жильберты навернулись слезы, она сказала:

– Я вам не верю.

– Он пересылает ей в Англию любовные письма, в которых пишет, как сильно по ней тоскует. При нем нашли вот это письмо. – Дитер достал из кармана оторванную часть листка и передал ей.

Жильберта медленно прочитала:

«Я постоянно о тебе думаю. Воспоминания о тебе доводят меня до отчаяния».

Она отбросила листок и разрыдалась. Дитер извлек из нагрудного кармана носовой платок и дал ей. Жильберта прижала платок к лицу.

– Как я понимаю, Мишель стал жить с вами после отъезда Искры.

– Раньше, – с негодованием возразила Жильберта, не переставая плакать. – Уже полгода он проводил со мной каждую ночь, кроме тех, когда она бывала в городе.

– Разве то, что Геликоптер живет с вами в маленькой квартире, не доставляло вам неудобств?

– Он там не жил. Он только сегодня приехал.

– Но вас ведь должно было волновать, где он остановится?

– Нет. Мишель подыскал ему комнату над закрытой книжной лавкой на улице Мольера.

– Разве он не оставил у вас рацию, когда вы отправились в Шатей встречать самолет?

– Нет, он отнес на улицу Мольера.

– Вот как.

Дитер узнал то, что хотел. Рация Геликоптера находилась в комнате над книжной лавкой.

– Я закончил с этой глупой коровой, – сказал он Хессе по-немецки. – Передай ее Бекеру.

Машина Дитера, лазурная «испано-суиза», стояла во дворе перед замком. Они с Гансом Хессе быстро доехали до Реймса и нашли книжную лавку на улице Мольера. Взломав дверь, поднялись по голой деревянной лестнице в комнату над лавкой. На полу у незаправленной постели стояли бутылка виски, сумка с туалетными принадлежностями и чемоданчик. Дитер открыл его и показал Гансу рацию.

– С ней, – торжествующе заявил он, – я смогу стать Геликоптером.

Возвращаясь в Сент-Сесиль, они обсуждали, какое сообщение послать.

– Сначала Геликоптер захочет узнать, почему не прыгнули парашютистки, а затем – что ему делать дальше. Он, соответственно, запросит новые инструкции, – заключил Дитер.

Доехав до замка, они спустились в подвал в комнату радиоперехвата. Радист средних лет по имени Иоахим включил рацию и настроился на частоту экстренной связи Геликоптера. Тем временем Дитер быстро записал составленный с Хессе текст и подробно объяснил Иоахиму, как его зашифровать.

– Они могут догадаться, что за рацией не Геликоптер? Разве индивидуальный почерк радиста не распознается, как на письме? – спросил Дитер.

– Распознается, – ответил Иоахим. – Но я пару раз слышал, как передает этот парень, и сумею притвориться им.

Он начал выстукивать буквы.

Дитер и Хессе пошли на кухню позавтракать. Уже рассвело, когда девушка в эсэсовской форме пришла с сообщением, что получен ответ и Иоахим почти закончил расшифровку.

Они ринулись в подвал. Вебер с его обычной способностью появляться в гуще событий был уже там. Иоахим дал ему расшифровку, а Дитеру вручил копию. Ответ гласил:

ГАЛКИ ОТМЕНИЛИ ВЫСАДКУ НО ПРИЗЕМЛИЛИСЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ ПАНТЕРА САМА С ВАМИ СВЯЖЕТСЯ

Дитер ликовал.

– Пантера во Франции, и у меня есть ее фотография!

Он картинным жестом достал из кармана снимки Искры Кларэ и вручил один из них Веберу.

– Вели напечатать тысячу экземпляров. Пусть расклеят по всему Реймсу. Ганс, готовь машину.

– Куда едем?

– В Париж. Теперь Пантера у меня в руках!

Прыжок прошел гладко. Сначала сбросили ящики. Потом Галки по очереди садились на край «горки», диспетчер хлопал каждую по плечу, и они по спуску съезжали в люк.

Искра прыгала последней. Она великолепно приземлилась, несколько секунд полежала неподвижно и встала. В лунном свете она увидела, как шестеро бойцов Сопротивления уносят ящики.

Искра освободилась от парашютных ремней, шлема и комбинезона. К ней подбежал запыхавшийся юноша и сказал по-французски:

– Мы ждали только припасы, а не людей.

– План изменился, – объяснила Искра. – Найдите, пожалуйста, Антона, и поскорей. – Антон был руководителем сети «Вестримен». – Передайте, что здесь Пантера. Нас шестеро, и нам необходим транспорт. Нужно успеть на парижский поезд, а времени в обрез.

– Ясно.

Он убежал.

Искра аккуратно сложила парашют и пошла искать Галок. Грета повисла на дереве, но сумела выпутаться из ремней и спуститься. Остальные благополучно приземлились на траву.

– Я собой очень горжусь, – заметила Гели, – но больше не прыгну и за миллион фунтов.

Немного спустя Галки уже тряслись в кузове строительного фургона. В Шартр они въехали с восходом солнца. Настроение у них было хуже некуда.

– Не могу поверить, что это происходит со мной, – пробормотала Мод, и Диана сжала ей руку.

– Теперь разделяемся на пары, – сказала Искра.

Пары были оговорены еще в выпускной школе. Искра объединила Диану с Мод, поскольку иначе Диана закатила бы скандал. Себе в напарницы Искра выбрала Руби – если понадобится с кем-то обсудить положение, то лучше всего с Руби, самой умной из Галок. К сожалению, Грета оказалась в паре с Гели, которая поначалу взъерепенилась, но Искра поставила ее на место:

– Это военная операция. Все подчиняются приказам.

Теперь же она сказала:

– Нам нужно подправить легенды, чтобы объяснить поездку из Шартра в Париж. Предложения?

– Я – жена майора Реммера, немецкого офицера, который служит в Париже. Ездила со служанкой-француженкой посмотреть Шартрский собор, – отрапортовала Грета.

– Неплохо. Диана?

– Мы с Мод – секретарши, служим в реймской электрокомпании. В Шартр приезжали, потому что… потому что Мод потеряла связь с женихом и мы решили, что, может, найдем его здесь.

Искра удовлетворенно кивнула и сказала:

– А я ездила в Шартр забрать к себе осиротевшую двоюродную сестру. Высадите нас в каком-нибудь укромном месте, – попросила она водителя. – Станцию мы сами найдем.

Минуты через две фургон остановился в узком переулке между высокими домами. Галки вылезли. Искра напомнила им, как действовать дальше:

– Идите на станцию, берите билеты до Парижа и садитесь на первый же поезд. Пары делают вид, что не знают друг друга. Перегруппируемся в Париже. Адрес у вас есть.

Они должны были встретиться в гостинице «Церковная», которая на самом деле была просто ночлежкой.

– Диана и Мод – первые, в темпе! Гели и Грета за ними, но помедленнее.

Через несколько минут Искра и Руби тоже покинули переулок.

Первые шаги во французском городе всегда были самыми страшными. Искре казалось, что у нее на спине написано: БРИТАНСКИЙ АГЕНТ! СТРЕЛЯТЬ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ! Но два немецких офицера прошли мимо, не обратив на нее внимания, и сердце Искры забилось спокойнее.

На станции к окошку кассы выстроилась очередь. Значит, скоро поезд. Грета и Гели стояли в очереди, а Дианы и Мод, которые должны были уже находиться на платформе, не было видно.

Искра и Руби спокойно купили билеты. Чтобы попасть на платформу, нужно было пройти через контрольно-пропускной пункт гестапо, и у Искры вновь сильно забилось сердце. Гели и Грета стояли впереди, им предстояло в первый раз столкнуться с противником. Искра молилась, чтобы им не изменило самообладание.

Грета заговорила с гестаповцем по-немецки. Искре было хорошо слышно, как та изложила легенду.

– Я знаю одного майора Реммера, – сказал сержант. – Он инженер?

– Нет, муж служит в разведке, – на удивление спокойно ответила Грета.

– Вам, верно, нравятся соборы, – продолжил сержант. – В этой дыре больше нечего посмотреть.

Он занялся документами Гели и заговорил по-французски:

– Вы всегда сопровождаете фрау Реммер?

– Да, госпожа ко мне очень добра, – ответила Гели.

По дрожи в ее голосе Искра поняла, что та очень боится.

– Вы видели дом епископа?

Гели словно онемела, но затем выдавила:

– Да. Его жена была очень любезна.

У Искры сердце ушло в пятки. Гели не знала, что только англиканская церковь разрешает епископам вступать в брак.

– Жена? Какая жена? – насторожился сержант.

Но Грета спасла положение.

– Не жена, естественно, а экономка, – пояснила она по-французски, что прозвучало вполне убедительно: во французском языке жена – une femme, а экономка – une femme de menage.

Гели поняла свою ошибку:

– Да, конечно, я имела в виду экономку.

Искра затаила дыхание. Сержант подумал, пожал плечами и вернул Грете и Гели документы. Искра перевела дух. Когда подошла их с Руби очередь, рассказывать легенду пришлось уже Искре.

– Вы двоюродные сестры? – спросил сержант, переводя взгляд с Руби на Искру и обратно.

– Не очень похожи, правда? – задорно ответила Искра. – Ее мать – из Неаполя.

Тот пожал плечами и обратился к Руби:

– Как умерли ваши родители?

– Диверсанты из Сопротивления пустили под откос поезд.

– Сочувствую, барышня. Они же не люди, а звери.

Сержант вернул документы, и они прошли на платформу.

Диана и Мод сидели в баре. Искра посмотрела в окно, увидела, что они пьют шампанское, и разозлилась. Диана должна была понимать, что необходимо все время быть начеку.

Скоро платформа была забита народом. Поезд подошел в одиннадцать. Вагоны оказались переполненными, так что Искре и Руби не нашлось места. Грета и Гели тоже стояли, но Диана и Мод умудрились втиснуться в купе, где сидели две женщины средних лет и два жандарма.

Искру беспокоили жандармы. Ей удалось пробраться к купе и встать напротив. К счастью, бессонной ночи в сочетании с выпитым на станции шампанским хватило, чтобы Диана и Мод заснули, как только поезд тронулся.

Состав с пыхтением полз через леса и холмистые поля. Час спустя француженки вышли. Искра и Руби поспешили сесть на освободившиеся места. Жандармы тут же завязали разговор, обрадовавшись появлению девушек, с которыми можно поболтать.

Жандармов звали Кристиан и Жан-Мари. Обоим было лет по двадцать. Разговорчивый Кристиан занимал среднее место, Руби села с ним рядом. Искра уселась напротив, рядом с Мод, склонившей голову на плечо Дианы.

Жандармы рассказали, что едут в Париж за арестованным жителем Шартра. Он убил жену и пасынка и сбежал в Париж, где его и взяли. В доказательство того, что не хвастает, Кристиан достал из кармана мундира наручники, которые предстояло надеть на убийцу.

На подъезде к Парижу Диана проснулась и громко произнесла по-английски:

– Боже, голова раскалывается. Который час, черт побери?

Тут она увидела жандармов и моментально поняла, что наделала, но было поздно.

– Она говорила по-английски! – воскликнул Кристиан.

Искра увидела, что Руби потянулась за пистолетом.

– Вы англичанка, – сказал Кристиан Диане и взглянул на Мод. – И вы тоже. – Он обвел взглядом купе: – Вы все англичанки!

Искра схватила Руби за руку, когда та уже наполовину вытащила пистолет из кармана плаща.

– И вооружены!

Искра затаила дыхание, выжидая, как он себя поведет. Через несколько бесконечных секунд Кристиан улыбнулся.

– Удачи! – сказал он, понизив голос. – Мы вас не выдадим.

Искра облегченно вздохнула:

– Спасибо. Я так рада, что вы на нашей стороне.

– Я всегда был против немцев, – не без гордости заметил Кристиан. – Как жандарм, я могу время от времени помогать Сопротивлению, тайно, понятное дело.

Искра ему не поверила. Однако он чуял, куда дует ветер, и не собирался сдавать гестапо агентов союзников за несколько дней до высадки.

Поезд замедлил ход. Искра встала. Кристиан поцеловал ей руку и произнес:

– Вы смелая женщина. Желаю удачи!

Искра первой вышла из вагона. Ступив на перрон, она увидела рабочего, который наклеивал на стену объявление о розыске. У Искры оборвалось сердце: на объявлении была ее фотография. Она никогда такой не видела и даже не помнила, чтобы ей доводилось сниматься в купальнике. В объявлении говорилось, что она убийца, и указывались ее фамилия и имя.

Искра поняла, что ее изображение красуется по всему Парижу, и оцепенела. Но сразу взяла себя в руки. Перво-наперво надо было выбраться с вокзала. Она посмотрела в конец перрона и увидела контрольно-пропускной пункт, на котором дежурили гестаповцы. Они наверняка видели ее фотографию. Как ей миновать контроль?

Искра обернулась. Из вагона вышли Руби, Диана и Мод, за ними маячили Кристиан и Жан-Мари. Искра вспомнила про наручники в кармане Кристиана, и ей в голову пришел дерзкий план. Она втолкнула Кристиана назад в вагон и вошла следом. Он встревожился, однако улыбнулся:

– Что случилось?

– Смотрите, на стене – моя фотография. Вы оба должны мне помочь пройти через контроль.

– Как? Гестапо вас арестует.

– Нет, если я уже буду под арестом. Наденьте на меня наручники и притворитесь, что вы меня взяли. Скажите, что везете меня в дом номер семьдесят четыре на авеню Фош.

В этом доме находилась штаб-квартира гестапо.

Кристиан пришел в ужас. Искра видела, что ему хочется увильнуть, но после разглагольствований о Сопротивлении он вряд ли мог себе это позволить. Жан-Мари отнесся к просьбе Искры спокойнее.

В вагон вернулась Руби.

– Искра! Там объявление…

– Знаю. Жандармы проведут меня через контроль, а потом отпустят. Если не выйдет, возьмешь на себя руководство операцией. – Она перешла на английский: – Забудь про туннель, это легенда. Настоящая цель – телефонный узел в Сент-Сесили, но до последней минуты никому об этом не говори. А сейчас быстро собери всех.

Через несколько секунд все набились в купе. Искра посвятила их в план и подытожила:

– Если меня арестуют, помните – задание прежде всего. Забудьте обо мне, соберитесь в ночлежке и продолжайте. Командовать будет Руби. – Искра повернулась к Кристиану: – Наручники. А вы – уходите.

Кристиан пристегнул правую руку Искры к левой руке Жана-Мари. Они вышли из вагона и в ряд зашагали по перрону. Кристиан нес чемодан Искры и ее сумку на ремне, в которой лежал пистолет. Перед контрольно-пропускным пунктом стояла очередь. Жан-Мари громко произнес:

– Посторонись.

Они прошли прямо к контролю. Жандармы откозыряли гестаповцам. Капитан, старший по пункту, внимательно посмотрел на Искру:

– Это девушка с фотографии.

– Так точно, господин капитан, – ответил Жан-Мари. – Мы арестовали ее в Шартре и имеем приказ доставить на авеню Фош.

– Британцы посылают девчонок воевать за себя. – Капитан покачал головой, словно не верил своим глазам. – Выполняйте приказ.

Пол Чанселлор чертовски разозлился на Перси Туэйта, узнав, что Брайен Стэндиш едва не попался гестапо.

– Вы меня обманули! – орал он. – Специально меня спровадили, чтобы я не видел, как вы показываете Искре радиограмму из Франции!

– Я опасался, что вы отмените вылет.

– Возможно, и отменил бы. А может, и должен был отменить.

– Но сделали бы это из любви к Искре, а не из тактических соображений.

Перси задел Пола за больное, и тот совсем рассвирепел.

Всю ночь эти двое провели на аэродроме, переживая за женщину, которую любили каждый по-своему. В кармане рубашки Пола лежала деревянная французская зубная щетка, которой они с Искрой чистили зубы в пятницу утром, после ночи вдвоем. Вообще-то Пол не был суеверным, но теперь все время трогал щетку, словно прикасаясь к Искре и убеждая себя, что с ней все в порядке.

Когда самолет вернулся и пилот рассказал, что Искра почуяла неладное и Галки десантировались под Шартром, Пол едва не разрыдался от облегчения.

Чуть позже ему позвонили из штаб-квартиры СОО в Лондоне и сообщили: Брайен Стэндиш запрашивает, что случилось. Пол решил ответить текстом, который Искра передала с пилотом: Галки высадились и сами с ним свяжутся. Никакой другой информации Пол не дал на тот случай, если Брайен в руках гестапо.

Тем не менее никто толком не знал, что случилось во Франции. Неизвестность была невыносима. Искре требовалось так или иначе добраться до Реймса, но там ее, возможно, ждала западня. Наверняка имелся какой-нибудь способ проверить, выходил ли на связь именно Брайен или другой радист.

В радиограммах Брайена имелись все положенные опознавательные приметы, но гестаповцы могли выпытать их у Брайена. Перси сказал, что существуют более тонкие методы проверки, но здесь могут помочь только девушки, принимающие сообщения от агентов.

Грендон-Андервуд был еще одним большим сельским особняком, занятым под военные нужды. Там размещались четыреста радистов и шифровальщиков, в основном девушки из Сестриц. На участке вокруг особняка высокими арками выгибались антенны, принимавшие сигналы со всей Европы. Пола сопровождала тучная женщина в очках по имени Джин Бевинс. Она провела его в помещение, где работали около ста девушек. На большой доске были написаны кодовые имена агентов, а также время и частоты передач.

Джин представила Пола Люси Бриггс, хорошенькой блондинке с сильным йоркширским акцентом.

– Геликоптер? – переспросила Люси. – Ах да, конечно, он новенький.

– Вы бы узнали его почерк?

Люси замялась:

– Он выходил на связь всего трижды. В среду слегка нервничал, но отбивал сообщение четко, словно был уверен, что у него уйма времени.

– Что скажете о втором сеансе?

– Он состоялся в четверг. Геликоптер торопился, а когда радисты спешат, радиограмма порой получается неразборчивой. Например, непонятно, то ли отбиты две точки подряд, то ли короткое тире. Не знаю, откуда он радировал, но ему не терпелось поскорее оттуда убраться.

– А потом?

– Третий раз он вышел в эфир в субботу перед рассветом. Передал срочное сообщение, но паники уже не чувствовалось. Я, помню, еще подумала тогда: «У него дело пошло на лад». Ритм четкий, все буквы понятны.

– Может, его рацию использовал кто-то другой?

Люси задумалась:

– Не исключено. Если немец выдавал себя за него, то радиограмма и должна быть такой – ясной и четкой, ведь немцам там нечего бояться.