Тирания Ночи Кук Глен
– Я и сам об этом думал, – признался епископ. – Почему вдруг он стал таким решительным и непреклонным?
Многие из старшего поколения вспоминали, хоть и не вслух, отца Тормонда: он повредился в рассудке, когда ему было еще меньше лет, чем нынешнему герцогу. Старик впадал в безумие, но иногда внезапно и безо всякой причины к нему возвращалось здравомыслие. И так продолжалось до самой его смерти. Советники никогда точно не могли сказать, бредит их повелитель или пребывает в здравом уме.
– По дороге я кое-что заметил, – пожаловался Микаэль Кархарт. – Помимо премерзкой погоды. К нашей маленькой компании проявляют большой интерес Орудия Ночи.
Маленькой компании? Вместе со свитой и прислугой «маленькая компания» насчитывала около трех сотен человек. Скорее уж, маленькое войско или нашествие саранчи.
Брат Свечка взгляда Ночи не ощущал, как, впрочем, и всегда. Орудия он замечал, только если они устраивали какое-нибудь уж совсем грандиозное представление. Обычные люди, особенно городские жители, редко обладали достаточной чувствительностью и просто-напросто не видели того, что творилось под самым их носом.
А вот Микаэль Кархарт достаточной чувствительностью обладал. Как и волшебники, он всегда ощущал малейшее присутствие Ночи.
– Из-за нашей дипломатической миссии? – поинтереовался епископ. – Или тут виновата ваша чрезмерная чувствительность?
Чалдаряне неустанно задавались вопросами о природе Кладезей Ихрейна и Орудий Ночи.
Сотворил ли Кладези господь?
Или же Кладези породили господа?
Этот философский камень преткновения существовал и в чалдарянском, и в праманском богословии и смущал умы тех ученых мужей, которые изучали истоки самой веры.
Ни одна религия не выдерживала безжалостной проверки фактами, зато вполне органично вписывалась в каждодневную жизнь обычных людей. Повсюду и везде правдой становилось то, во что верили люди.
Именно вера вылепила Орудия Ночи. А Орудия Ночи породили веру. В Фиральдии и сердце епископального мира становилось все спокойнее, но в то же время отдаленные края все больше подпадали под власть Тирании Ночи.
– Нет, – отозвался Микаэль Кархарт, – дело не в нашей миссии. Но творящееся в мире влияет и на Тиранию Ночи. Орудия желают знать, что происходит.
– В каком смысле? – спросил монах.
– Они чувствуют, какие именно события определяют будущее.
Похоже это все было на уклончивые речи оккультистов.
– Это их дела, – сказал Свечка, – нас они не должны касаться.
– Лучше бы вам об этом знать, – отозвался Лекро. – Если внимание Орудий Ночи ощутил Микаэль Кархарт, то и коллегия его почувствует. А ведь именно ваша религия так досаждает Безупречному.
– Каждый день я вынужден напоминать: человек – животное неразумное. Полагаюсь на вашу мудрость, епископ.
– Если бы среди нас были действительно мудрые люди, – вздохнул Лекро, – мы бы сейчас сидели дома, в тепле и уюте, и попивали бы себе коньяк, а не плелись вслед за безумным герцогом Коннекским в Брот, в слабой надежде не дать ему сотворить еще горших бед. Мы бы остались в Каурене. Все понимают, что Тормонд ничего не сможет изменить. Он просто упирается, потому что не любит, когда на него давят.
Визит в Вискесмент затянулся. Предполагаемые несколько дней превратились в несколько недель. Никто не напоминал герцогу про время, а Тормонд, казалось, мог ждать целую вечность. К несчастью, Непорочного не особенно радовала такая перспектива. Герцог и его свита обходились ему недешево, а ведь самого Непорочного и его приближенных спасала от нищеты лишь поддержка Йоханнеса Черные Сапоги: император помогал антипатриарху ради политической выгоды, в отличие от его якобы единоверцев, которые не помогали вовсе.
В конце концов герцог понял намек, собрал своих спутников и объявил, что пора отправляться. Погода наладилась, все выздоровели. Нужно непременно встретиться с Безупречным.
В Вискесмент прибыли вести о набеге на Старплир.
– Это ничего не меняет! – горячился герцог. – Ровным счетом ничего! Наоборот, у нас появилась прекрасная возможность!
– Интересно, что же в очередной раз взбрело в голову нашему мудрецу? – пробормотал брат Свечка, стоявший рядом с Микаэлем Кархартом и Тембером Сертом.
– Безупречный – владыка трети Фиральдии, четверти Ормьендена и многочисленных островов в Родном море, – продолжал герцог. – Но настоящей армии у него нет. Когда он решил покарать нас, ему пришлось выпрашивать солдат у Арнгенда и завлекать наемников. А те немногочисленные силы, которыми он располагает, должны оборонять его владения от Граальского императора. Его собственная личная гвардия малочисленна и потому способна лишь защищать его самого.
– Значит, он все-таки не на облаке живет, – прошептал монах.
Даже истолковывая все превратно, герцог тем не менее был хорошо осведомлен о геополитической обстановке.
– Ваша светлость, я не понимаю, к чему вы клоните, – сказал епископ Лекро.
– А я еще ничего и не объяснил, Брис. На мгновение попридержи ехидство и дай своему владыке сказать.
Получается, Тормонд вовсе не тот безвольный дурачок, каким казался. Быть может, все это время он искусно притворялся? Хотя поверить в такое трудно.
– А клоню я, Брис, вот к чему. У Безупречного большие неприятности. Кальзирцы собрались всем миром и радостно грабят церковь и владения патриарха. И Безупречный ничего не может с этим поделать: словно толстая беспомощная старуха, он лежит на спине, не в силах подняться, и надеется лишь, что насиловать его будут не слишком жестоко.
Герцог Тормонд будто внезапно протрезвел, вышел из сонной оторопи, развеял окутывавший его дурман.
– Быть может, нам удастся отвратить от Коннека ту судьбу, которую он ему пророчит.
Разум Тормонда вновь вернулся к жизни – он мыслил, рассчитывал, планировал, как и полагается истинному правителю.
В душу брата Свечки закралось ужасное предчувствие: может, герцог и добьется своего именно потому, что раньше так упорно стремился в неверном направлении.
– Я собираюсь предложить Безупречному помощь Коннека в войне против Кальзира, если он взамен оставит нас в покое.
Слушатели взволнованно зашептались. Сдержит ли патриарх слово? Можно ли ему доверять? А что Граальский император? А Непорочный? Как им добиться своего?
Микаэль Кархарт предложил послать в Кальзир во главе коннекского войска графа Реймона. Это предложение вызвало всеобщее одобрение.
Изабет, сестра герцога, задумчиво молчала. Такой план затронет и ее мужа. В распоряжении у Питера имелись опытные воины, которые могли обучить и возглавить новичков. Питер вел дела с корабельщиками Платадуры – дирецийкого подобия Сонсы и Апариона.
На герцога обрушился град вопросов, но он отказался отвечать.
– Продолжим наше путешествие, – сказал он. – Встретимся с Безупречным и заставим его забыть о коварных планах.
Герцог ни словом не упомянул Непорочного. Несмотря на недавний всплеск интереса, антипатриарх больше не имел никакого влияния. И Тормонд это отлично понимал.
Но никому из коннектенцев до этого не было дела. Даже епископу Лекро.
Спутники Тормонда весьма воодушевились после его вдохновенной тирады и целую неделю не перечили и не возражали ему. К тому времени отряд уже находился в нескольких днях пути от Брота. Установилась вполне сносная погода. А когда выяснилось, что кальзирские пираты напали на сам Брот, ни о каких возражениях и речи уже быть не могло.
Тормонд еще попытался подвигнуть всех на битву.
Но у него, конечно, ничего не вышло. Его собственные вассалы шутили, что даже он сам не последовал бы за собой на смертную сечу.
Брату Свечке показалось, что герцог снова ведет себя странно.
– Похоже, его опять обуяло безумие, – пробормотал он.
Но Тормонд, в своем уме или не в своем, не терял времени даром. Он устремился к Броту, как пущенная в цель стрела.
23
– Едрена вошь! – пробормотал Шагот. – Братишка, сколько я в этот раз провалялся?
– Два с половиной дня. У меня тут еда греется. Ты бы и сейчас храпел, если б я тебя не распинал. На, выпей.
– Что тут творится? – Шагот чувствовал какие-то значительные перемены.
– На Брот напали пираты.
– Стурлангеры?!
– Не наши, нет. Они той веры, что ненавидит бротскую веру. Трудно объяснить. Мне толком не выйти и не поговорить ни с кем, поэтому я не очень понимаю, что там они не поделили.
Иногда Шагот сомневался, что Свавар понимает вообще хоть что-нибудь, даже если ему все разжевать.
– Грим, – продолжал тот, – они скоро доберутся до нас с тобой, очень скоро. Налетчики всего в паре кварталов отсюда.
Шагот залпом осушил чашку воды, потом проглотил целую лоханку пива. Надо отдать Свавару должное: братец умудрился разыскать в этом недоделанном городе пиво – здесь, где обитают одни лишь трусы, нытики, хиляки и ни на что не годные задаваки. Они вечно лакают свое вино – напиток, подходящий скорее бабе, а не воину.
– У нас нечего красть, – протянул Шагот.
Он усердно собирал все деньги до последнего медяка и тащил их к одному дэву – большому знатоку выгодных инвестиций.
– Грим, – зарычал Асгриммур, – очнись! Сейчас всем плевать на твои денежные махинации. Не говоря уж о том, что эти рыбоголовые кальзирцы вполне могут добраться и до того дэва, если им удастся разграбить город.
– Ты прав, братец, – согласился Шагот, поднимаясь на ноги. – Если они развлекаются так, как это в свое время делали мы, то утащат все, что можно унести, а остальное пожгут.
– Наконец-то дошло. Так что нам делать? Пока мы разговариваем, они идут сюда.
– Тогда лучше тоже двинуться дальше, – ответил, отчего-то вздрогнув, Шагот.
– Сначала поешь. Только быстро.
С самого происшествия на площади Мадур Шагот не выходил в город. А вот Свавар выходил, после того как зажили раны. Разумеется, переодевшись. Он знал, что их разыскивают весьма могущественные люди.
Шагот машинально принялся за еду, не обращая внимания на то, что именно он жует.
– Сколько у нас времени? – поинтересовался он.
– Не знаю. Лучше не искушать судьбу.
– Согласен. Что будем делать? Нарядишь меня как свою жену?
– Какой же ты все-таки остолоп! Мы просто побреемся и сменим эти оленьи шкуры на что-нибудь менее заметное.
Асгриммур успел раздобыть бритвенный прибор и местную одежду. Ведь рано или поздно пришлось бы выбираться из убежища – тот, кого им следовало убить, сам к ним не заявится.
Пока они и понятия не имели, где Убийца Богов, разве что Грим видел что-то во сне. Но о своих снах он не особенно распространялся.
Шагот, ворча и брюзжа, позволил брату обрядить себя в местный наряд, а потом подстричь и побрить.
– Я смотрю, братишка, ты времени даром не терял.
– Кто-то же должен что-то делать. А ты постоянно дрыхнешь.
– Молодец! Я всегда знал, что и ты кое на что способен, если очень припрет.
Вот же скотина!
– Да уж. Ты знаешь, где нам его искать?
– Сюда Старейшим нелегко добраться, братишка. Они знают, что Убийца в Броте. А сам он не знает, что мы явились по его душу. Но мы не единственные его враги. Боги по-прежнему говорят, что мы узнаем его при встрече. Им известны твои сомнения.
– Тогда прятаться нельзя. Надо глядеть в оба. Так что дожевывай наконец эту треклятую колбасу.
С улицы послышались уже привычные крики и вопли.
– Вечно ты торопишься. Расслабься. Закончил меня стричь? Смерть уже совсем близко.
Свавар тоже это чувствовал. Пираты передвигались очень быстро. Значит, им почти не оказывают сопротивления.
Такой поворот ничуть не удивил его. Он и так знал, что эти мягкотелые бротские бабы в своих дурацких штанах ни на что не способны.
Сегодня кое-кого хорошенько отымеют.
Жуя прямо на ходу, Свавар и Шагот вывалились на улицу. Каждый нес с собой выкопанные в древнем кургане трофеи. Шагот предостерегающе поднял руку, и они замерли. В руке он сжимал жареную куриную ножку.
Вокруг туда-сюда носились люди – они не знали, куда бегут, но ощущали острую потребность бежать куда-нибудь, причем со всех ног. Такое Свавар уже видел когда-то в Сантерине. Они с Шаготом и Эрифом тогда с воплями мчались вниз с холма.
Грим внимательно прислушался.
– Сюда, – махнул он рукой и поспешил прочь от всеобщей суматохи.
Это не их битва, они здесь только для того, чтобы разыскать Убийцу Богов.
Свавар решил про себя, что следует самому заняться поисками. А то, если постоянно ждать, пока Грим проснется, можно прождать целую вечность.
Завернув за угол, братья нос к носу столкнулись с толпой пиратов. Те шли тихо, потому что никто не оказывал им сопротивления. Но Шагот и Свавар что-то тащили, а значит, хотели припрятать добро. Для пиратов этого было вполне достаточно.
Никто из этих голодных смуглых коротышек никогда не решился бы выйти против братьев Гриммсонов один на один, но сейчас их собралась целая толпа.
– Вот зараза! – чуть слышно и почти беззлобно выругался Шагот. – Наверное, Странника одолела жажда.
Отшвырнув подальше куриную ножку, он бросил на землю мешок и вытащил меч и голову мертвого демона. Не было никаких сомнений в том, что Шагот отмечен богами. Свавар иногда даже спрашивал себя: а можно ли теперь считать брата живым – в обычном смысле этого слова?
Шагот обрушился на пиратов, и Свавару волей-неволей пришлось прикрывать ему спину.
Когда на земле валялось уже девятнадцать раненых кальзирцев, те немногие, кто еще мог, ринулись прочь. Раненым Шагот поотрубал головы.
Он сделался одним целым со своими богами. Свавар чувствовал это, а еще чувствовал на себе их взгляд. Сам Серый Странник витал где-то поблизости. На улице пролилось столько крови, что пропасть между реальностью и потусторонним миром сократилась. Еще чуть-чуть – и Старейшие смогут проникнуть в чуждые им время и место.
– Я чувствую его. Вперед, братец! Сюда! – С этими словами одержимый богами Грим побежал на север, к реке и к пиратам.
Он убивал кальзирцев по дорогое, и кровь лилась рекой. Жертв было более чем достаточно, чтобы заручиться поддержкой и вниманием Старейших.
Они добежали до Терагая, прикончив по пути, наверное, больше сотни пиратов. Свавар быстро сбился со счета. Грима несколько раз задело, но он, казалось, этого совсем не замечал. Видимо, потом снова придется долго залечивать раны, если только удача не улыбнется им сегодня и они не найдут свою жертву.
Свавар постоянно прислушивался к себе и оглядывался в поисках гостей из Небесной Крепости. Кто-то же должен тут быть. После стольких жертв Орудия Ночи наверняка смогли спуститься на улицы Брота.
Но даже если и так, показываться на глаза никто из Старейших не желал.
– Убийца Богов на другой стороне реки. Там, – кивнул Шагот на горящие корабли.
– Тут есть мост, – подсказал Свавар, – где-то в полумиле отсюда.
Но Шаготу было не до моста. В ста ярдах от них дюжина пиратов грузила добычу в ворованную лодку. Шагот перебил всех, отрубил трупам головы и уселся на весла.
Греб он с нечеловеческой силой. Свавар не стал предлагать смениться: его собственные раны слишком сильно болели. К тому же он не хотел нарушать связь Грима с богами.
А вдруг тот зашел так далеко, что бросится на собственного брата? Он ведь превратился в настоящего берсерка в самом древнем значении этого слова.
На северном берегу на них напало несколько кальзирцев. Их кровь тоже пролилась во славу богов. В этот раз Шагот не стал рубить головы, а те, старые, бросил в лодке, прихватив лишь своего демона. Раны наконец-то начали сказываться, и стурлангер чуть замедлился. Но ненадолго.
Он исцелялся почти на глазах. Расправившись с последними кальзирцами, Грим повернул куда-то на север или северо-запад. Свавар едва поспевал следом.
Его раны тоже затягивались, хотя и не с такой невероятной скоростью.
Спустя несколько минут они добрались до той части Брота, куда еще не нагрянули пираты. Район был достаточно бедным, но не нищим. Одноэтажные дома здесь стояли на некотором расстоянии друг от друга. Свавар вроде бы раньше видел неподалеку стену, за которой начинался обычный фиральдийский сельский пейзаж: оливковые рощи, виноградники, сады, огороды, пшеничные поля. Все свободные земли здесь распахали и засадили еще две тысячи лет назад.
Внезапно Шагот словно бы потерял след.
– Мы очень-очень близко, – сказал он. – Почти нагнали. Я его буквально чую, но не могу точно указать место. Что-то мешает.
– Насколько близко? – уточнил Свавар.
Узнав расстояние, можно вычислить жертву – надо только поработать мозгами. Братец-то работать мозгами почти не умел.
Свавар чувствовал, что и ему самому что-то мешает, – в голове словно бы едва слышно гудело, мысли слипались, перед глазами плыл туман.
– Не меньше тридцати ярдов, но не больше пятидесяти.
Проанализировав ситуацию, Свавар сузил круг поисков до четырех домов с пристройками. Объяснив все брату, он предложил:
– Давай начнем с самого крайнего.
– Давай, – согласился Шагот, взмахнув изъеденным временем мечом и головой демона.
И тут Свавар понял: что-то пошло не так, Шагот где-то ошибся. И было что-то еще… Что-то другое… Ощущалось присутствие кого-то, кого здесь не должно было быть…
24
Элс тащил пленницу все дальше и дальше от реки, постоянно оглядываясь по сторонам в поисках убежища.
В северной части Брота не было ни души, все стихло. Впереди улицу перебежала коза, волоча за собой пустую тележку. Мимо осторожно прошмыгнуло несколько бродячих псов. Даже многочисленные стаи голубей сегодня, казалось, не летали по своим голубиным делам. Удивительно. Им-то кто помешал?
Одурманенная ведьма не сопротивлялась, а просто молча ковыляла за Элсом, явно не понимая, что происходит. Хотя спустя некоторое время к ней начала возвращаться ясность ума, пусть она изо всех сил старалась этого не показывать.
Сперва за ними с шумом и гамом гнались пираты, жаждущие вернуть свою колдунью. Тейдж двигался безумными зигзагами, запутывая преследователей, а те боялись угодить в засаду и постепенно распадались на все более мелкие группки. Элсу позарез нужно было укрытие, чтобы допросить Старкден.
Шли они все медленнее. Что-то здесь не так. Какая-то потусторонняя тишина. Не может быть в разграбляемом городе так тихо. Вокруг смыкалось что-то темное и страшное. Элс изо всей силы ударил пленницу. Ничего не изменилось, разве что теперь пришлось снова ее нести.
Ощущение было как во время надвигающейся грозы, когда вот-вот ударит молния.
Элс ногой вышиб какую-то дверь. В глубине дома, судя по звукам, поднялась суматоха, но вскоре перепуганные жильцы сбежали через черный ход, и снова стало тихо.
Может быть, все дело в страхе – весь квартал плотным облаком окутал ужас.
Запястье заныло. Снова. И на этот раз дело не в Старкден.
На него действительно надвигалась беда.
Элс привязал пленницу к стулу посреди комнаты, в которую выходило множество дверей, и стал ждать, пока она очнется.
Конечно же, ведьма попытается его одурачить. Поэтому он чутко прислушивался и внимательно следил за тем, как двигаются под веками глазные яблоки, и в нужный момент слегка полоснул ножом по ее запястью. Женщина так и подпрыгнула.
– Нам надо поговорить. Ты упряма и думаешь, что справишься, а у меня нет времени на чепуху. Я не буду ни о чем тебя спрашивать, пока не пойму, что ты готова отвечать.
Женщин ему раньше пытать не приходилось. Настоящие умельцы наверняка знали, что в первую очередь следует делать с мужчинами, а что с женщинами, но Тейдж не знал. Да и инструментов для серьезного допроса у него не было.
Пришлось импровизировать и воспользоваться первым, что подвернулось под руку, – ножом. Резать ша-луг начал так, чтобы она все видела. Пусть подумает о будущих шрамах, пока он линует ее, словно шахматную доску.
Работал он безо всякого удовольствия и усердия. Удовольствие опытных пыточных дел мастеров часто передается жертве, и со временем между ними возникает связь – некий тайный заговор; узы боли скрепляют союз, и каждый вдохновенно играет свою роль.
Но для Элса пытка была всего лишь неприятным физическим трудом, а значение имели лишь добытые сведения, поэтому никаких отношений с ведьмой у него возникнуть не могло. Он просто делал свое дело и ждал, пока Старкден заговорит.
Она действительно была упрямой и не сдавалась, несмотря на боль.
Нужно резать так, чтобы задеть самое для нее важное.
Кто она такая? Он этого так и не узнает, если она сама не расскажет. Что она такое? А вот это он знал: волшебница и пиратка.
А от волшебницы уже недалеко и до самого важного.
Маги весьма дорожили руками – ведь именно с помощью рук они управляли созданиями Ночи. Во время обучения колдуны и колдуньи так же кропотливо и долго тренировали пальцы, как юные ша-луг тренируют мускулы для будущих боев.
Элс наточил нож, а потом схватил правую руку Старкден и оттянул мизинец.
Угадал. Женщина замычала и напряглась. Значит, готова отвечать на вопросы. Хотя бы отчасти.
– Если выкинешь какой-нибудь фокус, я тебе еще и язык отрежу.
Обычно потеря языка пугала людей гораздо больше потери нескольких пальцев.
Кое-что смутно припомнив, Элс выгреб из кошеля все серебряные монеты и разложил их на теле ведьмы. Она обмякла.
– Ты знаешь, кто я такой, – сказал он, вытащив кляп у нее изо рта, и нацелил на нее нож. – Ты пыталась меня убить. Но подосланный тобой убийца никуда не годился. Тогда я еще о тебе не слышал. Теперь все иначе. И виновата в этом ты сама. Не знаю, зачем я тебе понадобился. Расскажи.
Ведьма пожала плечами, хотя сделать это в нынешнем состоянии ей было нелегко. Элс прижал к ее ладони лезвие.
– Не знаю, – прошептала она, задохнувшись от боли. – Кому-то очень хотелось тебя убрать. Мне заплатили.
– Но кто – ты не знаешь.
Конечно же. Наверняка заказчик общался с убийцей через многочисленных посредников.
– Мне не важно было. Мне нужны были деньги. Ничего личного.
Элс так и не смог добиться объяснения: почему же кто-то возжелал, чтобы его миссия оборвалась на острове посреди Родного моря.
Его охватило нетерпение. Ведьма не сопротивлялась, но и не сообщала ничего полезного. А в Броте тем временем вершились большие дела. Какие именно – он и понятия не имел. Если защитникам удастся одолеть пиратов, а Старкден останется в живых, Элсу Тейджу ничего хорошего не светит. Ведь ей известно, кто он такой.
Ша-луг начал расспрашивать о налете. В этот раз ее тоже просто наняли?
Серебро подействовало даже слишком хорошо: женщина больше не могла связно отвечать. Элс убрал несколько монет.
В последние годы его отряд принимал участие в важных тайных вылазках, которые задумывали Гордимер и эр-Рашаль. Элс лучше всех справлялся с подобной работой, а ша-луг не задают вопросов и не обсуждают приказов. Даже если их отправляют в безумную экспедицию в Идиам посреди люсидийской пустыни, в полный призраков Андесквелуз на поиски проклятых мумий древних языческих волшебников. Тейдж просто выполнял свою работу и ни о чем не спрашивал.
– Кажется, я старею, – пробормотал он.
Еще в юности его учили: старики слишком много думают. А ведь сейчас он показался бы самому себе – тому юнцу, главной надежде школы неутомимых отроков, – безнадежно древним стариком.
Запястье теперь не просто ныло, а болело. А от Старкден по-прежнему не было никакого толку.
– Тебя очень хочет заполучить Братство Войны. Очень-очень. А они умеют расспрашивать гораздо лучше меня.
На лице ведьмы отобразилось нечто похожее на удивление и насмешку. А потом презрение.
Запястье пульсировало. Из-за боли трудно было сосредоточиться.
Нужно принимать решение.
Выбора особенного нет.
Элс вытащил меч.
Что-то ударило его сзади, сразу – всего, с ног до головы.
Он среагировал недостаточно быстро.
Тейдж понял, что это. И почему так болело запястье. И что именно успело вылететь у него из памяти. Ведь с пиратами был еще и второй волшебник, Масант аль-Сейхан.
Словно сквозь слой ваты Элс расслышал его слова:
– Сможешь идти? Нужно торопиться. Все пошло совсем не так, как нам обещали. Проклятье! А это еще что такое?
Зазвенела сталь, на Элса снова обрушился жуткий удар. И после он долгое время ничего не слышал и не чувствовал.
Лежавшего посреди улицы Элса обнаружил Редферн Бехтер. На губах, в ноздрях и ушах у Тейджа запеклась кровь. Побагровевшую кожу покрывали волдыри. Ногти потрескались. В волосах тлели угли. Лицо испещряли маленькие красные пятна, напоминавшие чумные язвы.
– Что произошло? – неразборчиво прохрипел Элс. – Святые угодники, ничего не слышу. Говори помедленнее – буду читать по губам.
Если только получится сосредоточиться. Левый глаз припекало.
Запястье словно бы обожгли каленым железом.
– Хорошо. Ты меня понимаешь?
– Да. Рассказывай.
– По-моему, – ухмыльнулся Бехтер, – тебя хорошенько вздули.
– Да у меня даже десны ноют. Что произошло? Выговаривай все четко. О! Я вроде бы начинаю слышать.
– Соседи кое-что рассказали, но получается странно.
– Что?
– Сначала прибежал ты, нес какую-то женщину на плече. Наверное, ту самую ведьму. По пятам гналась банда пиратов.
– Это я помню. Они хотели ее вернуть, а я старался сбить их со следа и прорваться к своим. Но не получалось. Только я сворачивал к Кастелле – они тут же вырастали как из-под земли. Вот я и решил затаиться и переждать.
– Наверное, затаился ты вон там. Где раньше был дм, – махнул рукой Бехтер.
Никакого дома больше и в помине не было. В небо поднимался дым. Собирался дождь. Смеркалось.
– Пресвятые Эйс и Герон!
– Вот-вот.
– Давай помедленнее и погромче. Теперь я могу почти все разобрать.
– Ты вломился в дом. Соседи тебя заметили, но предпринимать ничего не стали, потому что у тебя светлые волосы. Потом появились кальзирцы. Говорят, они точно знали, где искать. Их возглавлял волшебник.
– Наверное, Масант аль-Сейхан. В самом начале, когда появились пираты, кто-то о нем упоминал.
– Вполне возможно. Он сотворил парочку заклятий, весьма впечатляющих.
Читать бесплатно другие книги:
