Тирания Ночи Кук Глен

Так говорилось в Писании: если женщина не праманской веры, прелюбодеяние не в счет.

Элс не сторонился, но и не дотрагивался до нее, хотя женщина явно этого ждала. Он полностью отдал себя в ее руки.

И руки эти оказались весьма искусными, хоть и осторожничали поначалу.

Элс решил поужинать прямо в кухне, а заодно обсудить все дела с госпожой Ристоти.

– Кто-нибудь бунтовал?

– Меньше народу, чем я ожидала. Вы их перепугали. Утром у ворот они поняли, что настроены вы серьезно.

– А вы сами как думаете?

– Думаю, серьезнее некуда.

– Именно.

– А почему?

– Потому что хочу сохранить свое место. Я прибыл в Брот, чтобы оказаться в самой гуще событий. И мне нужна работа.

– Моя семья служила в знатных домах Брота со времен Древней Империи. Так, во всяком случае, утверждают семейные предания. И за все это время мы усвоили одну мудрость: каков хозяин, таков у него и дом.

– То есть тут все разваливается, а слуги совсем распустились из-за Палудана Бруглиони?

– Да. Палудану не по душе все, что здесь творится, но бороться с ночью ему неохота.

– Что-что?

– Ой, я не в том смысле – не про волшебство. Просто поговорка такая: ночь, она ведь всегда тут, сколько ни бейся. Так зачем же себя утруждать? Мучиться?

– Понимаю. Будет что показать Палудану и Джервесу, когда они наконец решат обратить внимание на нашу возню?

– Да.

– Как думаете, что скажет Салюда?

– В каком смысле?

– Есть ли у него личный интерес в том, чтобы все оставалось по-старому? Быть может, он нагревает на этом руки? Я пока не нашел доказательств, но все указывает на это.

– Сомневаюсь, – удивленно отозвалась кухарка. – Он бы, конечно, мог, если б захотел.

– То есть какой-то интерес у него все-таки может быть?

– Наверное. Но его привязанность к Бруглиони намного сильнее, чем у настоящих членов клана, которые сбежали из Брота и не желают возвращаться.

То же самое говорил Элсу и Поло.

– Да, так вышло. Но ситуацию можно изменить. Ну что же, продолжайте работать. И найдите мне парочку бузотеров. Я их уволю, чтобы и остальным напомнить: незаменимых тут нет.

Элс разыскал Поло и господина Грасия.

– Заковыристо тут счета ведутся, – сообщил Поло. – Выходит, Палудан Бруглиони тратит в год тридцать тысяч дукатов, и половину из них – неизвестно на что. Платит людям, которых и на свете-то нет, за работу, которую никто не делает, и товары, которые никто и не думает доставлять.

– Ясно. Господин Грасия, вы думали, об этом никто никогда не узнает?

Коротышка пожал плечами. Как и многие пойманные с поличным воришки, он, разумеется, совершенно не думал о возможных последствиях.

– Поло, ты раздобыл мне бумагу? – поинтересовался Элс.

– Нет. Каждый день спрашиваю на площади Нафтали, но они все твердят, что бумаги нет. А в дэвский квартал времени сходить не было.

– Тогда я сам этим займусь. А вы пока развлекайтесь дальше с господином Грасия. – Элс похлопал несчастного счетовода по плечу. – Какое богатое воображение, просто диву даешься.

– Вы не расскажете Палудану?

– Нет, если вы поможете мне привести тут все в порядок. Но если надумаете взяться за старое – готовьтесь к встрече с отцом Обиладом.

Элс попытался выскользнуть из ворот для слуг незамеченным, но тщетно: за ним тут же увязался хвост.

Сначала он немного поволновался: кто же все-таки следит за ним и с какой целью? А потом махнул рукой. Соглядатаев было только двое, и ремесло свое они знали скверно. Возле дома Анны Мозиллы он с легкостью оторвался от них. Мысли об Анне сразу же отвлекли его от насущных дел. Позже, все развлечения потом. Тейдж направился в дэвский квартал.

Если верить старейшинам дэвов, в Броте проживало около двадцати тысяч их соотечественников. А если верить слухам – в несколько раз больше. Но тогда получается, в самом сердце ненавистной им епископальной веры дэвов больше, чем в Святых Землях. Хотя в Суриете городам некуда было расти, разве что на побережье Родного моря. А там насаждали свои королевства западные захватчики.

По всему миру дэвов было разбросано гораздо больше, чем осталось в их безумном отчем крае.

Элс, сколько ни старался, не мог представить себе, каково же это – жить в тех землях, прямо среди Кладезей Ихрейна, из которых так и выкипало волшебство, окутывающее все вокруг, плодящее злобных духов, питающее Орудий Ночи и случайным образом не дающее льдам сковать землю.

Даже сейчас многие коренные дэвы рады были оставить родной Суриет на милость чалдарянским завоевателям и праманским освободителям (или наоборот): пусть себе плодятся там, пусть лупцуют друг друга среди потоков магической энергии, все равно в один прекрасный день явится тот, имя кому легион, и очистит землю, пощадив лишь избранных.

Аарон, Эйс, Келам и другие пророки, положившие начало арианизму, который со временем превратился в чалдарянство, сами спешно бежали из Святых Земель, едва насобирав своими проповедями деньги, необходимые для путешествия (такого, чтоб не пришлось ночевать под мостами). Святые отцы рассеялись по всей Бротской империи, неся слово тем, кто в жизни только и знал что отчаяние.

Проповеди, явления, которым они становились свидетелями, всяческие чудеса – все это обычно происходило вдали от Кладезей Ихрейна, в тех краях, которые позже стали Люсидией, или Восточной Империей.

Элс двигался в южном направлении и с каждым шагом ощущал все возрастающее напряжение, разлитое в воздухе. Произошло что-то важное. И что-то еще более важное должно было случиться, иначе отчего все вокруг так взволнованы.

Элс пытался расспросить прохожих, но безрезультатно. Светловолосым иноземцам в Броте не доверяли.

Ну что ж, возможно, его связной в дэвском квартале сможет все объяснить.

На небе не было ни облачка, но дэвы и дейншокины сновали вокруг с такой скоростью, словно боялись надвигающейся грозы и торопились поскорее закрыть свои лавки.

Элс толкнул дверь крошечной лавчонки торговца бумагой. Судя по вывеске, здесь торговали «лучшей бумагой во всем Броте». Услышав звякнувший над входом колокольчик, навстречу Тейджу проковылял крошечный, сгорбленный старичок, будто сошедший с карикатуры на дэва. Его седые космы торчали во все стороны, рука крепко сжимала тросточку, на которую он опирался при ходьбе. Из задних комнат на гостя повеяло знакомым запахом серы.

– Чем могу слу… – начал было старичок, с трудом приподнимая голову, и замер на полуслове.

– Я пришел не по чью-то душу, а чтобы купить бумагу. Мне нужна недорогая, для хозяйственных нужд. Двадцать листов. Потом, сорт получше – вести записи, писать письма, чтобы выдержала длительное хранение и путешествие. Тоже двадцать обычных листов. И еще такую, вроде пергамента, чтобы можно было стирать написанное. Как для школяров.

– Это не бумага, пергамент делают из шкуры животных, – обрел наконец дар речи лавочник. – Но обычно у нас он есть. Вам понадобятся особые чернила, губка, шлифовальный камень, состав для удаления чернил и халмасская глина. А еще кисти для каллиграфии.

– Все это я тоже охотно у тебя куплю.

– Но мы такое не продаем.

– Не беда. Вижу, здесь, в Броте, перебои с бумагой. Я пройдусь по всем лавкам, пока не найду того, что нужно.

– И вы готовы за все это заплатить?

– Разумеется. Тебе что-то не нравится? Не хочешь продать свой товар?

– Хочу, господин. Сделка превосходная, лучшая за последние несколько недель. Просто мы нечасто видим людей вроде вас в нашем квартале. Говорите, двадцать листов паковочной и двадцать первого сорта?

– Паковочной?

– Никто не знает, откуда пошло название, – пожал плечами дэв. – Не помнят уже. Это то, что вы просили, – бумага для работы по доступной цене.

– Понятно.

– А сколько пергамента?

– Шесть свитков, сложенных вдвое по размеру обычного бумажного листа. Один мне, и по одному для моих учеников.

– Учеников? Э-э-э… Ладно. Это не мое дело. У меня здесь есть три свитка, но я знаю, где взять остальные. И нужные писчие принадлежности.

– Прекрасно.

– Отправлю за ними своих внуков, и вам не придется самому бегать по лавкам.

Элс нахмурился.

– Не волнуйтесь, господин, внакладе не останетесь. – Придвинувшись ближе, старичок доверительно сообщил: – Цену набавлять не стану. Просто я получу от них комиссионные. Они ведь знают: я могу послать внуков и в другое место. Я делаю им одолжение, вот они и уступают.

– Договорились, – кивнул Элс. – Я и так сегодня весь день на ногах, а надо еще дойти до дому.

Лавочник закричал что-то на местном диалекте мельхаика, щедро пересыпая свою тираду фиральдийскими словечками.

Элс неплохо знал мельхаик и близкое к нему пеквское наречие и мог сносно объясниться с жителями Суриета и Пеквы, но теперь он понял лишь половину из сказанного. Старик раздавал поручения – кому и куда бежать за Элсовыми заказами, – а еще велел сообщить некоему Пинану Талабу, что в бумажную лавку Луки Фарады зашел светловолосый иноземец. Из задней двери один за другим появлялись юноши; выслушав наставления деда, они торопливо кланялись Тейджу и выходили на улицу. Каждый раз, когда открывалась дверь, оттуда доносился резкий запах серы. С самого детства этот запах связывался у него с людьми, делавшими бумагу, и теперь всколыхнул воспоминания о далеком прошлом. О тех временах, когда его еще не купили ша-луг. Воспоминания эти, впрочем, были расплывчатыми – не воспоминания даже, а скорее смутная тоска.

Напутствуя внуков, старик умудрялся при этом разговаривать с Элсом, то и дело переходя на фиральдийский, иногда даже в середине предложения.

– А почему это вдруг, – с озорной усмешкой спросил Элс, – Пинану Талабу есть дело до того, какую именно бумагу покупает какой-то чалдарянин?

На мгновение ему показалось, что почтенный лавочник сейчас скончается от ужаса, – в немом испуге дэв уставился на Элса.

– Так как насчет моего заказа? Может, ты все-таки принесешь бумагу, пока мы ждем ответа от Талаба?

– Странные нынче времена, господин. Вот в Броте, к примеру, все из кожи вон лезут, чтобы найти каких-то чужеземцев со светлыми волосами. Нам-то здесь все равно, но надо же помнить об осторожности, если вы привлекаете столько внимания.

– Я работаю на Бруглиони, – сказал Элс, изобразив полнейшее недоумение. – А! Ты про тех молодчиков, что якобы на нас работали, а на самом деле выполняли приказы священника, подосланного к нам Братством Войны? Смешно получилось, да? Те парни, после того как тот священник их науськал, взяли и прикончили восемь или десять человек из шайки, на которую святой отец и шпионил.

Судя по выражению лица, старика эта история ничуть не забавляла. Один за другим в лавку начали возвращаться его внуки. Они складывали на прилавок свертки и исчезали за задней дверью, из-за которой снова и снова вырывались облачка серного дыма.

Элс все ждал подвоха, хотя зачем им его выдавать? Ничего страшного так и не произошло. Все гонцы вернулись в лавку, готовый заказ лежал перед ним.

– Превосходно. С удовольствием отправлю к тебе любого, кто спросит меня про бумагу.

– Вы очень добры, господин. Передайте всем, что лучше закупаться сейчас. Как только начнется война, все заберут солдаты.

– Война? Какая война?

– А вы не слышали?

– Ты же видишь, что нет. Сижу днем и ночью взаперти во дворце Бруглиони, а когда выхожу в город, никто не хочет разговаривать со светловолосым чужеземцем. Так в чем дело?

– Вчера пираты устроили большой набег. На Старплир. Перебили священников, монахинь и ученых мужей, разграбили все, что смогли. Почти всех жителей тоже поубивали. Большой отряд имперской кавалерии, направлявшийся в Аламеддин, добил отставших от основных сил мародеров и спас немногочисленных горожан, которым удалось спрятаться. – Старик заметно помрачнел, описывая налет.

Элс начал припоминать: Старплир расположен у самого побережья, на юге от устья Терагая, и совсем не укреплен, живет там несколько тысяч человек – в основном монахи, монахини и богословы, и славится город своими монастырями и семинариями, а еще там находится главный епископальный университет. И крошечное поселение дэвов, которые занимаются издавна знакомым им делом.

– Понятно.

– Говорят, патриарх убедит коллегию устроить против Кальзира священный поход.

– Думаю, самое время, – отозвался Элс, забирая сдачу и вешая на плечо мешок с покупками (в мешок этот, по всей видимости, раньше ссыпали рис). – У тебя там была родня?

– Мы все родня.

Элс вышел из лавочки, обуреваемый противоречивыми чувствами. Чалдарянский поход против Кальзира выгоден Дринджеру гораздо больше, чем поход против Коннека. Безупречного он займет надолго, а прибыли ему не принесет никакой. Быть может, Кальзиру удастся продержаться до тех пор, пока патриарх не отправится наконец на небеса или же окончательно не обнищает.

Но кальзирцы были праманами.

Хоть и не слишком сообразительными. Они что – с ума сошли? Зачем было совершать подобную глупость и истреблять жителей Старплира?

Тут явно не обошлось без чьего-то злого вмешательства.

– Капитан, – донесся из темного узкого прохода между домами тихий голос.

Элс не стал бы даже поворачивать голову, но голос этот был ему знаком.

– Гледиус Стьюпо? – спросил он притаившегося в тени дэва с всклокоченными волосами. – Что ты здесь делаешь?

– Поговорим в другом месте. Иди за мной, – выпалил тот и быстро пошел по улице, изо всех сил стараясь казаться незаметным.

Выглядело это забавно: что может быть заметнее крадущегося гнома?

Элс последовал за ним, обдумывая на ходу последние события. Сначала эта война, а теперь вот Гледиус Стьюпо.

– Какая-то у вас нездоровая страсть к подземельям, – пожаловался Элс.

– Вспомни дэвское подполье, – отозвался Стьюпо.

– Ха! И еще раз – ха!

– Когда с тобой обращаются как с крысой, постепенно, чтобы выжить, перенимаешь крысиные повадки.

Стьюпо привел Элса в располагавшиеся под дэвским кварталом подземелья, которые, как он утверждал, прорыли еще на заре Древней Империи. Тогдашние дэвы прятали здесь своих освобожденных единоверцев – бывших рабов, захваченных в Святых Землях.

– Но в землю, капитан, зарываются не только дэвы. У всех жителей Брота есть тайные погреба и подполья. У первых чалдарян, арианистов, была целая система потайных туннелей, убежищ и часовен. Они до сих пор время от времени обваливаются.

Внизу их встретило четверо дэвов. Тайник как две капли воды походил на тайник в Сонсе, даже запах сырой земли был тот же. Двоих гномов Элс помнил по Сонсе, еще двоих Гледиус представил как Пинана Талаба и Шира Сперео, который и был бротским связным Тейджа.

– Долго же ты сюда добирался, – заметил Сперео.

– Издержки профессии. Полгода просидел в плену.

– Наверное, хозяева твои не слишком обрадовались, – сказал Стьюпо.

– Зато обрадуются, услышав про грядущую войну.

– Которая на время займет патриарха.

– Это они все устроили? Что тут на самом деле происходит?

Дэвы озадаченно переглянулись.

– Ты о чем? – спросил Гледиус.

– Кальзирцев наверняка кто-то подбивает. Они же не настолько безмозглые и не надеются, что патриарх стерпит, когда у него под носом нагло грабят владения церкви и епископальные государства.

– Думаю, они именно что безмозглые. Им известно, что торговые республики разгневались на патриарха и не желают ему помогать. А из первых набегов пираты вернулись по самую ватерлинию нагруженные сокровищами неверных. Кальзир охватила жажда наживы, и теперь все, у кого имеется мало-мальски вместительная лодка, собирают дружков и откапывают старое оружие: им не терпится поскорее разбогатеть. Возможно, после Старплира они совсем осмелеют и замахнутся на добычу покрупнее.

– Но успех может вскружить голову, – заметил Элс. – Стоит им забыть о Безупречном и клане Бенедокто и покуситься, например, на владения Ганзеля или какой-нибудь торговой республики…

– Тогда им придется туго, – кивнул Талаб. – Мы-то понимаем, а вот они нет. Кальзир нынче несказанно поглупел. Хотя умных-то везде днем с огнем не сыщешь, а в тех краях и подавно. Вечная тамошняя проблема – отсутствие централизованной власти.

– Со времен Праманского завоевания каждые шестьдесят или восемьдесят лет – одно и то же, – вздохнул Стьюпо. – Рано или поздно чалдарянские союзники вычищают кальзирское побережье, пиратство прекращается – но только до тех пор, пока не умирает последний старик, помнящий о том, как все закончилось в прошлый раз.

– Вечно они воображают, что бог на их стороне, – вставил один из дэвов, – а фиральдийцы – бесхребетные слабаки, не способные дать отпор.

– Может, если бы там было больше грамотных… – протянул Стьюпо.

– Гледиус, я и не слышал, как ты оказался в Броте.

– Конечно слышал. Только не от меня. В Сонсе дела совсем швах. Из Кастелла-доллас-Понтеллас послали новых громил, чтобы отомстить за того колдуна.

– Я тебя порадую: тот колдун возглавлял отряд, в который я вступил. Он лишился почти всех своих бойцов.

– Прекрасно, когда-нибудь мы… – Стьюпо одернул себя. – Дэвы и дейншокины решили покинуть Сонсу, после того как там погибла половина дэвов.

Элс не чувствовал никаких угрызений совести.

– Аль-Кварн тобой недоволен, – продолжал гном.

– Если они считают, что могут сделать эту работу лучше, милости прошу.

– Они не понимают, что именно тут на самом деле творится. Ты должен объяснить им. Мне недавно напомнили, что ты еще не посылал отчетов. Им стало известно, что ты уцелел, лишь через третьи руки.

– Мне было велено докладывать, когда появится о чем. А пока не о чем, – отозвался Элс, никак не прокомментировав замечание Стьюпо насчет «объяснить им».

– Власть предержащие желают знать, что происходит. Им нужно принимать решения. Не получив нужных сведений, они визжат, словно побитые свиньи. Но я не особенно желаю упрощать им жизнь.

– Да, – кивнул Элс, – враг твоего врага – твой союзник.

– Но не друг. Понимаешь?

– Разумеется. Но прежде чем определять, каким станет мир там, у нас, нужно разобраться с западной угрозой.

– Ты что-то слишком хорошо соображаешь для солдата, – заметил Гледиус.

– Несомненно. А ты превратился в охотничьего пса на службе у фальшивых богов. Где же твой стыд?

– Надеюсь, это еще не конец мира, и кто именно из нас впал в заблуждение и поклоняется ворогу – выяснится не сейчас.

– Все это не имеет значения. Во всяком случае, пока. Если Безупречный потребует устроить поход на Кальзир…

– После Старплира коллегия одобрит карательную экспедицию против пиратов. Какая жалость! Стоит Безупречному увязнуть в Кальзире – ему не хватит времени на бесчинства в Святых Землях.

– Раз уж я к вам забрел, давайте-ка напишем отчет, а вы его передадите. – Элс не стал говорить им, что на самом деле уже посылал вести домой. – Я бы лучше продиктовал. Писать придется долго.

– И еще кое-что, – сказал ша-луг, когда с отчетом было покончено. – Сейчас я на службе у Бруглиони, и мне нужен счетовод – настоящий волшебник, который разбирается в цифрах и может вывести мошенников на чистую воду. Слуги беззастенчиво обкрадывают клан Бруглиони, подделывая бумаги, а мне нужно утвердиться на новом месте.

– Посмотрим, что тут можно сделать, – кивнул Стьюпо.

– Вы нашли бумагу? – поприветствовал его Поло.

– Да, в дэвском квартале. Но дэвы говорят: надвигается война и бумагу скоро будет не достать. И цены везде подскочат.

– Ах да, война. Они хотели с вами поговорить как раз о ней. Прямо сейчас.

– С чего бы это? Обычно они никуда носа не кажут. Когда мне что-то нужно, я вечно не могу их доискаться.

– А что в этом плохого? Палудан вами весьма доволен.

– Неужели? Поло, мне приходится выдумывать на ходу. Никто не объясняет, что именно делать, – просто наняли меня, и все. Поэтому я занимаюсь тем, что явно нужно привести в порядок, и постоянно спрашиваю себя: почему же второй по богатству и влиянию клан Брота живет в свинарнике? Почему их до сих пор боятся и уважают? Тут же просто некого бояться и уважать. Неужели об этом никто не знает? Говоришь, сидят, меня дожидаются?

– Не совсем. У них там встреча тайная. В шахматы играют.

– А еще что?

– Приходил Дивино. Наверное, насчет пиратов.

– Дивино? Тот самый дядюшка из коллегии?

– Да. Принципат Дивино Бруглиони. Вы его, наверное, видели уже, просто не поняли, кто это такой. Он часто сюда заглядывает.

– Отнеси все это в наши покои, а потом вели госпоже Ристоти прислать мне еды. Прямо туда. С самого утра во рту ни крошки.

– Вы разве не навещали свою даму?

– Я искал бумагу и осматривался в городе.

– Весь в делах?

– Да, Поло. Только так в нашем мире можно преуспеть.

Элс зашел в небольшую комнату; крестьяне назвали бы такую огромным залом, ну а по меркам Бруглиони она считалась лишь жалкой каморкой. Из мебели там были только шахматный столик и четыре стула. На одном спиной к двери сидел Джервес, напротив него мрачно склонился над доской Палудан. Огонь в камине не горел.

– Ах да, Хект. Проходи. Ты был сегодня в городе?

– Ходил в дэвский квартал за бумагой. Она нужна для наших с мальчиками уроков. Заодно разузнал, что творится в той части города.

– Слыхал про Старплир?

– Только в общих чертах. У меня светлые волосы. Горожане вступают со мной в разговор только тогда, когда хотят освободить меня от лишних денег. Про войну слышал немного.

– Значит, не очень внимательно слушал. Только о ней и говорят на каждом углу. Дядя Дивино утверждает, что патриарх потребует устроить священный поход. И коллегия ему позволит.

– Неужели? – удивился Элс.

– Именно. У многих в Старплире погибла родня. Но есть и другие неприятности.

– Какие?

– По словам Дивино, получив известия о Старплире, коллегия начала следить за кальзирскими пиратами. Их гораздо больше, и управляются они гораздо лучше, чем мы подозревали. Нынешний набег – лишь прелюдия.

– Новости тревожные.

– Верно, – согласился Салюда. – Садись. Нужно все обсудить.

– Говорите, – сказал Элс, усаживаясь.

– Пираты подумывают двинуться на Брот. Сопротивления особого они не ждут: город обороняют лишь члены Братства. А сейчас их здесь и сотни не наберется.

– И кальзирцам об этом известно?

– Да.

– А им известно, что мы тоже об этом знаем? Нет, давайте-ка я спрошу по-другому. Их вожаки обращаются к Орудиям Ночи? Не могут ли они решить, что кому-нибудь здесь станет известно об их планах?

– Возможно… пиратским предводителям и известно. Все знают, чем занимается коллегия.

– Но мы не для этого собрались, – вмешался Палудан. – Нужно защитить клан и нашу собственность.

– Что именно?

– У нас владения по всему городу.

– Всё вы защитить не сможете. Скорее, даже вообще ничего не сможете, если не знаете точно, куда именно ударят. Соберите все ценное здесь: все, что хотите спасти от разграбления, и всех, кого хотите видеть в живых. А еще лучше уехать из Брота и переждать.

– Это не лучший ход, по политическим соображениям, – протянул Джервес.

– Мы же Бруглиони, – согласился Палудан. – Мы обязаны защищать Брот.

– Каким образом? Вся ваша армия состоит из меня, четверых привратников да кучки детей, которые не знают, с какой стороны браться за меч.

– Остальные в таком же положении. Ближайший патриарший гарнизон располагается в Бобире, а это в четырех днях пути. Имперцы из Гэджа могут подоспеть и за два дня, но вдруг Ганзель решит воспользоваться моментом и сам обрушится на Брот?

– Значит, мы боимся имперцев больше, чем кальзирских пиратов?

– Мы – нет, – фыркнул Джервес. – Но Безупречный – возможно.

– Если действительно нагрянут пираты, – кивнул Палудан, – Безупречный просто-напросто окопается на своем острове и переждет.

– Никогда мне не постичь тонкостей бротской политики, – посетовал Элс. – Это же прекрасная возможность для врагов патриарха.

– Да. Если набег все-таки случится, дядюшка Дивино и его дружки ее не упустят.

– То есть обе заинтересованные стороны готовы отдать город на разграбление? Одна – из трусости, а другая – ради политической выгоды?

– Не знаю. Я хочу услышать мнение профессионального солдата.

– Посмотрим, что мне удастся разузнать. А, госпожа Ристоти, благодарю вас. Но, думаю, мы уже закончили, так что я поем в кухне.

Элс вопросительно взглянул на Палудана Бруглиони, и тот, мрачно нахмурившись, кивком дозволил ему удалиться.

Рано утром Элс вышел из ворот дворца. Никто за ним не следил. Сначала он заглянул к Арньенам, где удостоился короткой аудиенции у Рогоза Саяга и его отца. К ним ненадолго присоединился и сам дон Иниго.

Потом Элс направился к Бронту Донето. Просто Джо, который нес караул у ворот, затащил его внутрь.

– Пайп, здесь прекрасно кормят. И к тому же вдоволь. Лучшего места у меня еще не было. Только вот приходится Горта терпеть, он ведь мой начальник. Но иногда ведет себя как настоящая скотина.

– Так с нами, начальниками, и бывает, Джо. Представь себе, что надо каждый божий день заставлять работать кого-нибудь вроде Бо, тут уж волей-неволей оскотинишься.

– Понимаю, – засмеялся Джо.

– Как поживает Чушка?

– Он, Пайп, словно сыр в масле катается. В два раза лучше меня ему живется. Эй! К нам капитан Хект заглянул!