Тот, кто станет моим Гибсон Рейчел
Отступать было поздно. Отэм подалась вперед и припала губами к впадинке на шее Сэма. Он был таким теплым, а кожа – влажной от дождя. Тугие соски Отэм коснулись его источающей жар обнаженной груди, и Сэм глухо застонал. Прежде чем окончательно лишиться рассудка, Отэм прошептала ему на ухо:
– Скучаешь?
– Мне не было скучно вчера. Я был возбужден. – Сэм коснулся рукой груди Отэм и легонько сжал ее пальцами. – Я хотел тебя. Никак не мог забыть о том, что я хочу и в каком порядке.
Отэм провела руками по груди Сэма.
– Ну и какую же часть моего тела ты хотел бы заполучить первой?
Ответ Сэма прозвучал глухо:
– Вот эту. – Он погладил подушечками больших пальцев соски Отэм, сорвав с ее губ стон. – Я хочу, чтобы эти части твоего тела оказались у меня во рту, прежде чем я спущусь к своему любимому местечку.
Отэм тоже этого хотела. Хотела так сильно, что едва сдерживалась, чтобы не опрокинуть Сэма на ковер и получить желаемое. С ее губ сорвался тихий смех, словно она не сгорала изнутри от снедающей ее страсти.
– К пальцам на ногах?
У нее впереди была вся ночь.
Сэм просунул руку под резинку ее штанов.
– Вот к этому. – Сэм сжал лоно бывшей жены своей горячей ладонью, и она едва не упала на пол. – Вот сюда, где ты такая влажная. И вовсе не от дождя. – Пальцы Сэма скользнули внутрь, и Отэм едва не взорвалась. Все смешалось у нее в голове, а перед глазами поплыли разноцветные круги. – Я хочу оказаться глубоко внутри тебя, где ты такая тугая и горячая. Хочу поласкать твой бугорок кончиком своей плоти, чтобы ты выкрикнула мое имя, как выкрикивала когда-то.
Отэм считала, что никогда не выкрикивала имени Сэма, но сейчас это не имело никакого значения. Это не имело значения, когда она срывала с него одежду, а он стаскивал с нее штаны и трусики. Отэм переступила через одежду и коснулась рукой напряженной плоти Сэма. Она хотела его и не собиралась ждать. Ибо промедление было смерти подобно.
В тусклом свете фонаря Сэм казался невероятно красивым, и Отэм взяла в руку его плоть. Большую и горячую. Больше, чем она помнила. С пульсирующими под ее ладонью венами. За спиной у Сэма молния разрезала небо надвое и осветила коридор. Грохот сотряс воздух и дом до основания.
– Я тоже этого хочу, Сэм.
Сэм посмотрел на стоящую перед ним женщину. На ее мокрые волосы и горящие страстью зеленые глаза. И пульсирующая желанием кровь быстрее заструилась по его венам. Его легкие сжались, низ живота напрягся, а плоть стала настолько тугой, что причиняла боль. Губы Отэм слегка приоткрылись, когда она коснулась ее рукой и начала водить по всей длине. Колени Сэма подкашивались, и он с трудом держался на ногах. Ему хотелось, чтобы все происходило медленно. Отэм заслуживала такого неспешного и сладкого секса. Но едва лишь ее губы коснулись губ Сэма, острое, точно пика, желание пронзило его насквозь и растаяло в паху, заставляя Сэма действовать незамедлительно. И никакой деликатности. Только желание швырнуть Отэм на пол и взять ее с неистовством пещерного человека.
Отэм втянула носом воздух, лишая Сэма способности дышать, и он окончательно потерял голову. Пропал в тумане горячей страсти, проникающей в поры и заставляющей забыть обо всем на свете. Отэм припала к губам Сэма и поцеловала его, отдавая ему свое тепло. Сладкое текучее тепло, которое ждало Сэма внутри ее. Их влажные языки переплелись в сладостной схватке, и руки Сэма заскользили по груди Отэм, ее животу и бедрам. Его пальцы вновь проникли в горячую расселину. Отэм сделала интимную стрижку в виде узкой полоски. Немного гладкой кожи. Немного волос. Именно так нравилось Сэму больше всего. Его пальцы ощутили ее тепло в том месте, где она ждала его, изнемогая от томления. Сэм подался вперед, потираясь своей плотью о ладонь Отэм. Кончик пальца Отэм коснулся самой ее вершины, и Сэм застонал громко и протяжно, как от боли, опускаясь на пол вместе с ласкающей его женщиной. Он поцеловал ее губы и грудь, а потом потянулся за портмоне в заднем кармане брюк. Только Отэм перехватила инициативу. И вот уже Сэм лежал, распластавшись на спине, а Отэм раскатывала презерватив по всей длине его плоти до самого ее основания.
– Я не хочу причинить тебе боль, – произнесла Отэм хриплым от желания голосом.
– Ты сможешь причинить мне боль, лишь если остановишься на полпути, дорогая.
Отэм хрипло засмеялась, слегка привстав над бедрами Сэма, а потом приняв его в себя без остатка. Сэм подался вверх, Отэм запрокинула голову, и с ее губ сорвался протяжный стон. Отсветы фонаря плясали на ее молочно-белой груди, тугих розовых сосках, плоском животе и рыжих завитках, покрывавших лоно. Все глубже погружаясь в пучину наслаждения, Сэм глухо произнес:
– Как же хорошо, Отэм…
Она приподнялась, и Сэм вошел в нее глубоко и резко.
– Да.
Сэм обхватил бедра Отэм, в то время как она приподнималась и опускалась, напоминая наездницу на родео. Еще несколько мощных движений, и тело Отэм сотрясла первая волна наслаждения, и Сэму пришлось стиснуть зубы, чтобы не последовать за ней в ту же секунду.
– О господи… – сорвался с губ Отэм хриплый стон. Она уперлась руками в грудь Сэма, и волосы упали ей на лицо. – Не останавливайся. Прошу тебя, не останавливайся. Иначе я тебя убью.
Ну нет, Сэм и не собирался этого делать, и когда тело Отэм перестало сотрясаться от дрожи, он схватил ее за плечи и перевернул, оказавшись сверху. Не отрывая взгляда от ясных зеленых глаз Отэм, Сэм слегка отстранился, а потом вновь глубоко погрузился в ее лоно.
– Обхвати меня ногами. – Когда же ноги Отэм оказались у него на талии, он возобновил мощные ритмичные движения. – Еще?
– Да.
Перенеся вес тела на правую руку, Сэм обхватил ладонью лицо Отэм и дал ей больше, возбуждая самую чувствительную точку внутри ее.
– Сильнее, – простонала Отэм.
– Уверена?
Розовые губы Отэм приоткрылись, и она судорожно втянула воздух.
– Да.
Сэма не нужно было просить дважды. Он погружался в нее быстрее, сильнее и глубже, поглаживая тугой плотью нежные стенки ее лона. И очень скоро он вновь ощутил дрожь в теле Отэм, возвещавшую о приближении оргазма. Сладкая волна зародилась где-то глубоко и вскоре передалась Сэму, сжимая его плоть еще сильнее, чем прежде. Ему вновь пришлось стиснуть зубы, чтобы оттянуть развязку и продлить удовольствие.
Отэм вскрикнула. Раскаты грома заглушили ее крик, и Сэм позволил наконец невыносимому наслаждению захватить все его существо. Сквозь пелену горячего тумана он услышал свой собственный гортанный крик и ощутил мощный оргазм, разрывающий тело и душу на куски. Сэм был настолько опустошен, что, казалось, лишился способности дышать, словно на протяжении трех минут боролся за обладание шайбой и закончил гонку схваткой у бортика под грохот плексигласа. Сэм уткнулся лбом в пол рядом с ухом Отэм. Он занимался сексом огромное количество раз, но сегодня все было иначе. Интенсивнее, лучше, насыщеннее.
– Господи Иисусе, – выдохнул Сэм, все еще не в силах восстановить дыхание. – Я вывернут наизнанку. Если в Вегасе было так же, то неудивительно, что я на тебе женился.
Стоя на кухне, Отэм поднесла к губам бокал красного вина. Ее обуревали разнообразные эмоции, от которых кружилась голова и сжимался желудок. Шок и стыд боролись между собой за пальму первенства. Но более всего Отэм смущала полная потеря самообладания. Она готова была ожидать подобного постыдного поведения от Сэма. Ведь Сэм это… Сэм. Она же никогда не каталась по полу в объятиях мужчины. Не в последнее время.
Господи, только не с Сэмом!
Из туалета в дальнем конце дома донесся шум воды, и дверь ванной комнаты распахнулась. Отэм опустила глаза – убедиться, что полы ее махрового халата плотно запахнуты на груди. После того как Сэм подобрал с пола одежду и направился в ванную, Отэм подхватила свою пижаму и бросилась наверх. Она набросила халат и с трудом удержалась от желания запереть дверь и спрятаться под одеялом до тех пор, пока не решит, что делать дальше. Или пока не уйдет Сэм.
К сожалению, ни того ни другого не произошло. Она – взрослая женщина и должна отвечать за собственные поступки.
В кухню вошел Сэм. Он был без рубашки, и Отэм в очередной раз получила возможность лицезреть рельефные мышцы его торса. Он взял со стола бутылку и прочитал этикетку.
– Обычно я предпочитаю пиво. – Он взял из шкафа бокал. – Но в одиночку пить негоже. Поэтому я спасу тебя от позора.
Отэм очень хотелось, чтобы Сэм спас ее от другого позора. Когда она сунула руку ему в штаны. Она одним глотком осушила свой бокал и протянула Сэму, чтобы он наполнил его снова.
Сэм наклонил голову и заглянул Отэм в глаза.
– Ты злишься на то, что я сказал?
Отэм покачала головой. Она не слышала ничего, кроме шума крови в ушах и собственного голоса, выкрикивающего имя бывшего мужа. Слава богу, Коннор не проснулся.
– А что ты сказал?
– Раз не помнишь, забудь. – На лице Сэма отразилось облегчение, и он наполнил бокал Отэм. – Но если ты не злишься, почему у тебя такое красное лицо?
Отэм приложила ладонь к пылающей щеке.
– Это из-за вина.
– Значит, это вино заставляет тебя хмуриться? – Сэм налил «Каберне» в свой бокал. – Хочешь, чтобы я извинился?
Если ему пришлось об этом спросить, значит, он не чувствует за собой вины. Кроме того, услышать извинения из уст Сэма было бы так неожиданно, что Отэм вполне могла бы упасть в обморок.
– Нет. Я не злюсь.
– Тогда что? – Сэм поставил бутылку на столешницу и сделал глоток из своего бокала.
– Больше всего я смущена своей весьма впечатляющей потерей самообладания.
Сэм опустил бокал и улыбнулся.
– Это было действительно впечатляюще.
Отэм покачала головой, едва сдержавшись, чтобы не ударить бывшего мужа.
– Знаешь, сколько раз я говорила себе, что ты последний человек на планете, с которым я захочу когда-либо заняться сексом?
Кончики губ Сэма опустились.
– Полагаю, несколько.
– Больше. Знаешь, сколько раз я говорила себе, что не лягу с тобой в постель, даже если от этого будет зависеть моя жизнь? – Отэм сделала глоток. – Если бы мне всего месяц назад предложили выбор – заняться сексом с тобой или быть раздавленной грузовиком, я бы выбрала последнее.
– Да, кажется, ты говорила что-то подобное в прошлом году. – Сэм развел руками. – И все же ты выбрала меня и впечатляющий секс.
– Я сказала, что впечатляющей была потеря самообладания.
– Впечатляющим был секс. – Сэм оторвал палец от бокала и указал на Отэм. – Ты испытала оргазм дважды.
Отэм пожала плечами и отвернулась, прежде чем ее щеки залила краска стыда.
– Просто с тех пор, как у меня это было в последний раз, прошло много времени.
– Сколько?
– Не важно.
Сэм пальцем повернул ее пылающее лицо к себе.
– Несколько месяцев?
– Забудь. – Отэм сделала глоток из бокала. Возможно, если она напьется, все произошедшее покажется ей веселой шуткой. Только вот вряд ли она найдет столько спиртного.
– Год? – Когда Отэм не ответила, Сэм недоуменно вскинул брови. – Полтора?
– Я – мама. Я работаю и забочусь о Конноре. Когда же у меня выдается свободное время, я делаю педикюр.
– Массажем стоп не заменить хорошего секса.
– Зависит от качества массажа. Некоторые люди настоящие профессионалы. А другие просто не знают расположение правильных точек.
– Я бы тоже не нашел. – Сэм засмеялся. – Ну и сколько времени прошло с тех пор, как кто-то массировал тебе стопы?
– Действительно много. – Отэм прошла в гостиную и бросила через плечо: – У меня есть сын. Твой сын. Помнишь?
Сэм последовал за бывшей женой и встал рядом с ней перед высокими окнами. Волны разбивались о поросший травой берег, и Отэм скорее почувствовала, нежели увидела, как Сэм поднес к губам бокал.
– Похоже, шторм ослабевает, – произнесла Отэм.
– Два года?
– Ты опять об этом?
– Но ведь ты так и не ответила на мой вопрос.
В отдалении сверкнула молния, однако дождь по-прежнему лил стеной.
– Больше пяти лет. Но меньше шести.
Сэму не потребовалось много времени, чтобы подсчитать. А когда подсчитал, едва не подавился вином.
– Черт возьми. Никто не может продержаться так долго.
– Почему? Почему тебе так трудно в это поверить? – Отэм подняла руку и принялась загибать пальцы. – Я была беременна на протяжении девяти месяцев, весь следующий год я была покрыта детской отрыжкой и слюнями. Я пыталась начать бизнес, хотя у меня даже не было времени выспаться. В первые три года жизни Коннора я постоянно испытывала смертельную усталость, и последнее, чего мне хотелось в жизни, – это еще один человек, требующий моего внимания. Быть работающей матерью очень сложно.
– У тебя не было секса почти шесть лет? – Из всего, что она сказала, Сэм запомнил лишь количество лет. – Господи. Неудивительно, что ты такая злая.
– Я не злая. – Отэм поднесла к губам бокал, и рукав ее халата коснулся обнаженной руки Сэма. – Тебе так сложно поверить в мои слова, потому что ты сам вряд ли когда-нибудь выдерживал неделю.
– Бывало и больше. Иногда я играю на выезде в течение двух недель.
– Прогресс.
– Но я могу сказать тебе кое-что, – продолжал Сэм. – Если бы у меня не было секса на протяжении шести лет, я бы просто ослеп. И что тогда? Я – хоккеист. Я ведь не могу играть в хоккей без зрения. Ну и как я мог обойтись без секса?
Неужели он действительно верил своей извращенной логике? Как это ни печально, но так оно и было.
– В те редкие вечера, когда я не работала, а Коннор был у тебя, что мне, по-твоему, было делать? Идти в бар и искать себе парня там? – Господи, совсем недавно Отэм имела точно такую же беседу с Шайло и Винсом.
Голос Сэма звучал тихо и невнятно в темноте:
– Некоторые женщины так и делают.
– Но я не такая женщина. Несмотря на то, что ты обо мне думаешь, и несмотря на мое поведение и обстоятельства нашего знакомства в Вегасе, я никогда не была такой женщиной.
– Я никогда не считал тебя такой.
Ну конечно.
– Ты заставил меня сделать тест ДНК. – Сэм открыл рот, чтобы высказаться в свою защиту, но Отэм протестующе подняла руку. – Я понимаю, почему ты это сделал. В тот момент я была очень зла на тебя и тем не менее понимала.
– Если б я сначала увидел Коннора, необходимость в тесте отпала бы.
– Это уже не важно. Я хочу лишь сказать, что, когда я попыталась завязать отношения с парнем из бара, это закончилось плачевно.
– Мда. – Сэм молчал довольно долго, а потом произнес: – Но у нас есть Коннор. Меня нельзя назвать хорошим отцом, но я всегда любил его и никогда не жалел, что он появился в моей жизни.
Эти слова Сэма породили вопрос:
– А пока ты целых два часа ехал сюда, тебе не пришло в голову позвонить?
– Я подумал об этом, но ведь тогда ты не позволила бы мне приехать.
– Ты прав. Ты не можешь приехать сюда лишь потому, что хочешь увидеть Коннора. – Как он это сделал на Хэллоуин и День благодарения.
– Дело не в Конноре.
Отэм бросила взгляд через плечо на трудноразличимый в полумраке профиль Сэма.
– Тогда в чем?
– Я до сих пор пытаюсь это понять. – Сэм повернулся к Отэм и оперся обнаженным плечом о стекло. – Думаю, это имеет отношение к незаконченному между нами делу.
– Если у нас и были какие-то «дела» в прошлом, с ними давно покончено. – И случилось это, когда Сэм подал на развод.
Сэм коснулся рукой щеки Отэм и заправил ее волосы за ухо.
– Когда я увидел тебя в ту первую ночь в «Пьюр», это напомнило мне детство. Когда мне было десять или одиннадцать лет, мама взяла меня и Эллу в Вашингтон, округ Колумбия. – Взгляд Сэма скользнул по лицу и волосам бывшей жены. – Была ночь. Мы стояли у мемориала ветеранам вьетнамской войны, и я видел яркие мерцающие огни в темноте. Мама сказала, что это светлячки. Я был так заинтригован, что побежал за ними в попытке поймать хоть одного.
Отэм старалась не обращать внимания на прикосновения Сэма к ее шее.
– Ты только что сравнил меня со светлячком?
– С огненной вспышкой. С ярким загадочным светом, который я хотел поймать и удержать в руках.
Когда Сэм говорил подобные вещи, Отэм понимала, как и почему влюбилась в него с такой легкостью. И если бы она его не знала, ей грозила бы опасность влюбиться в него снова.
– Я не собираюсь больше заниматься с тобой сексом, Сэм.
Сэм улыбнулся и опустил руку.
– Хорошо.
Судя по всему, он ей не поверил, поэтому лучшим выходом в сложившейся ситуации было отправить его домой. Или заставить его переехать в отель. Отэм указала на диван:
– Он раскладывается.
Отэм ждала, что Сэм возразит. Что обворожит ее. Будет целовать до тех пор, пока она не сдастся и не пригласит его к себе в постель. Но вместо этого он широко улыбнулся, как если бы получил желаемое.
– Увидимся утром.
Глава 14
Тот, кто станет моим, знает, когда нужно поторопиться
Сэм стоял на кухне и опускал в тостер вафли. Ночной шторм стих, и теперь в окно лился яркий солнечный свет.
– Мама печет блины в форме сердечек. – Встав коленями на стул, Коннор поджидал, когда вафли выскочат из тостера.
– Ты мне это уже рассказывал. Но больше никому не говори.
– Почему?
– Потому что твои одноклассники могут начать дразнить тебя «девчонкой». Ты же не хочешь, чтобы тебе надрали задницу? – Сэм взъерошил волосы сына. Он поднялся с первыми лучами солнца, залившими гостиную, и уже успел пробежать пять миль по пляжу. Ему необходимо было проветрить голову. Подумать о том, что случилось в последние несколько дней. Об обеде в доме Отэм и вчерашней ночи. Было ли ему скучно?
Да. «Чинуки» играли на выезде, а Сэм умирал от желания вернуться в строй. Но дело было вовсе не в этом. Сэм мог бы сказать, что дело в Конноре. Что он хочет проводить с сыном как можно больше времени, пока не приступил к полноценным тренировкам. И это было правдой. Он действительно хотел проводить с Коннором как можно больше времени перед отъездом – ведь иногда он уезжал на несколько недель. Но дело было не только в мальчике. И если бы Сэм был честен с собой, он бы признал, что не ради сына сел ночью в машину и ехал без остановки целых два часа. Причиной этого порыва были Отэм и горячее желание, которое он испытывал каждый раз, находясь рядом с ней. Сэм никак не мог отделаться от воспоминаний о тех нескольких днях в Вегасе и от ощущения, что их ему было недостаточно.
Он оказался на крыльце дома, арендованного Отэм, посреди ночи. Дождевые капли барабанили по его плечам и струились по лицу, а он стоял и смотрел на дверь. Горячее желание и воспоминания о Лас-Вегасе выворачивали ему душу. Впервые за долгое время Сэм испытывал неуверенность из-за женщины. Он действительно не знал, впустит она его или захлопнет дверь перед носом. Не знал, позволит ли она прикоснуться к себе руками и губами. Не знал, разденется ли она и снимет ли напряжение, от которого он страдал со вчерашнего дня.
Сэм занимался сексом множество раз. С совершенно разными женщинами. Но у него никогда не было такого секса. Отэм была такой горячей и возбужденной. Ее необузданность говорила о желании – таком сильном, что не нужны были никакие плетки, наручники и прочие игрушки для взрослых. И Отэм не симулировала эту страсть. Не пыталась произвести на Сэма впечатление или играть с ним в какие-то игры. Она действительно хотела своего бывшего мужа. Может, потому, что у нее не было секса целых пять лет. А может, и не поэтому. В любом случае Сэму не хватило прошлой ночи. Он хотел больше.
Гораздо больше.
Вернувшись с пробежки, он обнаружил у себя на диване Коннора, смотрящего мультфильмы.
– Папа? – Из уголка его рта свисало нечто голубое, очень похожее на фруктовый мармелад. – У тебя тоже каникулы?
Сэм отер вспотевший лоб рукавом толстовки.
– Ага. А твоя мама встала?
Коннор принялся жевать, и голубая полоска исчезла у него во рту.
– Еще нет.
– Что ты ешь? – спросил Сэм.
– Жевательную конфету. Хочешь?
– Нет. – Сэм заглянул в буфет на кухне и с удивлением обнаружил, что там нет никакой нормальной еды. Только кофе, немного молока и детские батончики. – Одевайся. Попробуем раздобыть с тобой какой-нибудь еды.
Отцу и сыну потребовалось не более двадцати минут, чтобы обнаружить странный мини-маркет, пахнущий рыбой и кукурузой.
– Достань-ка несколько тарелок, – попросил Сэм и похлопал сына по спине.
Коннор забрался на столешницу и открыл дверцу шкафа.
– Я вчера видел слизняка. Фу! Ненавижу слизняков.
– Я чувствую аромат вафель, – произнесла стоящая на нижней ступеньке лестницы Отэм. – Это каникулы без готовки. Где вы, парни, все это взяли?
Сэм обернулся, посмотрел на Отэм, одетую в высохшую пижаму с изображением забавной таксы, и его горло сжалось. Он повидал немало откровенного нижнего белья, но по какой-то неведомой причине эта футболка с таксой показалась Сэму гораздо сексуальнее самого сексуального белья. Может, виной тому были воспоминания о холодных влажных грудях Отэм вчера ночью?
Коннор высунулся из-за дверцы шкафа.
– Мам, папа приехал, – сообщил он. Как будто она этого не знала. Как будто не оседлала его вчера ночью.
– Вижу.
– Мы нашли небольшой магазин, пока ты спала. – Сэм указал на тостер. – Хочешь вафель?
Отэм провела рукой по волосам и заправила их за уши.
– Сначала кофе. – Она прошлепала босыми ногами по кухне и взяла кружку с полки над кофе-машиной. Утренний свет лился сквозь окна и отражался в ее рыжих волосах.
– Какие у нас на сегодня планы?
Отэм посмотрела на Сэма, наливая кофе.
– Мы с Коннором собирались позавтракать в кафе Файермана.
– О… – Вафли выскочили из тостера, и Сэм быстро переложил их в тарелки, поставленные Коннором на столешницу. – Вам повезло. Теперь не надо никуда идти. – Сэм намазал вафли маслом и сиропом. – Что еще? – Сэм протянул тарелку Отэм, но та покачала головой, и волосы упали ей на плечи.
– Воздушные змеи. – Отэм подула на кофе. – А потом суп-пюре из моллюсков в «Паддис Перч».
Сэм отнес тарелки с вафлями на маленький кухонный стол. Он не удивился, что Отэм все спланировала. В Вегасе у нее тоже был длинный список дел. Только большинство пунктов ей так и не удалось вычеркнуть. Из-за него. Сэм улыбнулся при воспоминании об этом.
– А как насчет строительства песчаных замков?
– У нас нет для этого никаких приспособлений.
Сэм разрезал свою вафлю на несколько частей.
– Теперь есть. – Отэм прищурилась, и Сэм примирительно поднял руки. – Я знаю, мир не вращается вокруг меня, но построить замок предложил Коннор.
– Точно так же, как пригласил тебя на День благодарения?
Сэм сунул вафлю в рот и принялся жевать. Отчасти Отэм была права. Но ведь строить замки из песка гораздо интереснее, чем запускать воздушных змеев.
Отэм поднесла кружку с кофе к губам, а потом снова ее опустила.
– Где ты взял эту одежду?
Сэм посмотрел на свою футболку и джинсы.
– Привез с собой. – Да, он приехал сюда прошлой ночью, повинуясь сиюминутному желанию, но рассчитывал остаться. Чтобы понять, что же такого есть в Отэм, что никак не может его отпустить. Что и сейчас, и пять лет назад заставляло его вести себя как мальчишка. Словно ему снова было тринадцать лет и он, мечтая о девочке из соседнего дома, проезжал мимо на своем велосипеде в надежде увидеть ее хоть одним глазком. Но сейчас вместо велосипеда он ездил на джипе. И был мужчиной, а не ребенком. Сэму нравилось думать, что он обрел мастерство в общении с женщинами. Стал тонким стратегом. Научился их очаровывать. И теперь ему не надо добиваться женщины. Выслеживать ее по ночам.
Да, так нравилось ему думать. Но вот он здесь, в Моклипс, в доме Отэм, и снова чувствует себя мальчишкой. Неуверенным и катающимся на велосипеде перед домом любимой.
– Я подумала, что ты выскочил из клуба и сразу помчался сюда, – произнесла Отэм. Она вытянула губы и вновь подула на кофе. А у Сэма голова пошла кругом при мысли о том, что он мог бы сейчас сделать с этими губами. Подобные мысли вообще не должны были посещать его в столь ранний час, но он ничего не мог с собой поделать.
– Я, конечно, не бойскаут, но я всегда во всеоружии. – Сэм посмотрел на Отэм, откусил вафлю и улыбнулся при воспоминании о том, как она выхватила у него упаковку с презервативом и разорвала ее зубами. – В машине у меня всегда есть смена белья и одежды. Если надо переодеться после тренировки.
– Так вот, мистер Бойскаут, мне совершенно не хочется сегодня копаться в холодном песке. – Отэм отпила кофе. – Поэтому я понаблюдаю за вами с террасы.
– Можно сока, мам?
Отэм подошла к холодильнику и открыла дверцу. Взгляд Сэма скользнул по ее спине, бедрам и восхитительно округлым ягодицам.
– Хочешь сока, Сэм?
О да.
– Да. Спасибо.
Отэм налила в стакан сок, а Сэм намеренно отвел глаза от изображения таксы на ее футболке. Отэм поставила сок на стол, и рука Сэма коснулась ее бедра.
Глаза Отэм округлились.
– Что ты делаешь?
– Ем вафли, – ответил Коннор.
Сэм не знал ответа. Он вовсе не собирался дотрагиваться до Отэм. Но это произошло как нечто само собой разумеющееся. Как если бы они были парой, семьей. Хотя, конечно, они не были ни тем ни другим.
Отэм была матерью его сына, но они не семья. Она невероятно горяча и сексуальна. Она заставляла Сэма желать большего. Но они не были любовниками. Отэм была женщиной, о которой он думал постоянно, но не его подругой.
Тогда кто же она? Для него.
Было не слишком тепло. Ветер разметал волосы Отэм по лицу. Она надела теплый свитер, джинсы, угги и теперь сидела в кресле на террасе. Она была рада тому, что ей не пришлось возиться в холодном мокром песке, орудуя пластиковой лопаткой. Такая погода, как сегодня, больше подходила для запускания змея, но в глубине души Отэм была рада, что ей не пришлось бегать по пляжу с веревкой в руках. После этого у нее наверняка обветрились бы губы. А здесь, рядом с домом, ветер был потише.
Отэм опустила журнал мод для невест, который держала в руках, и посмотрела на Коннора и Сэма. Они увлеченно копались в песке вот уже два часа. Гораздо дольше, чем Отэм могла ожидать. С террасы замок казался грудой песка, окруженной рвом с водой. До слуха Отэм долетали звуки их голосов, смешанные с шумом океана и криками чаек. Хихиканье Коннора сменялось низким смехом Сэма. При виде этих двух белокурых голов, склонившихся над кучей песка, сердце Отэм сжималось сильнее, чем от горящего в голубых глазах Сэма желания, прикосновений его рук к ее ноющему телу или просто от его красоты и очарования. Она больше не боялась влюбиться в Сэма. Она уже сделала это однажды и твердо усвоила урок. Но Отэм вполне могла начать испытывать к Сэму симпатию. А вот это уже опасно.
Прошло два месяца с того момента, как они встретились на свадьбе у Сэвиджа и Сэм привез Коннора домой слишком поздно. Два месяца с тех пор, как Сэм стал проявлять к сыну больший интерес. А это означало, что и в ее жизни он стал появляться чаще. До такой степени часто, что прошлой ночью ее пятилетнее воздержание закончилось на полу в коридоре.
Отэм совершенно не гордилась своим поступком, но и особенного ужаса от произошедшего тоже не испытывала. Она была просто сбита с толку, о чем и сказала Сэму вчера ночью. И смущена тем, что отдалась именно тому мужчине, с которым поклялась никогда больше не иметь никаких отношений. Отэм до сих пор была сбита с толку появлением Сэма в арендованном ею доме и ломала голову над причинами, толкнувшими его на это. А еще Отэм никак не могла понять, почему впустила его и почему он все еще был здесь.
– Эй, мама! – крикнул Коннор, подбегая к дому. – Пойдем, я покажу тебе замок.
Отэм отложила журнал в сторону, ибо знала, что рано или поздно ей придется встать и посмотреть на творение рук сына. Коннор встретил ее на поросшей высокой травой тропинке, и Отэм обхватила ладонями его покрасневшие уши.
– Ты замерз. Не хочешь вернуться в дом?
Мальчик покачал головой.
– Папа сделал дракона. Пойдем посмотрим.
Отэм взяла холодную руку сына в свою и направилась вместе с ним в сторону пляжа. Сэм, подбоченившись, стоял у замка. Его колени были такими же мокрыми и грязными, как у Коннора. А уши такими же красными.
Читать бесплатно другие книги:
