Невеста желает знать Маклейн Сара

И не из тех людей, которые обрадуются тому, что она только что вывалилась из стены в его кабинет… и если подслушанному можно верить, ворвалась в очень личный разговор.

«Я никогда не позволю ему ранить тебя».

Даже сквозь стену она услышала его яростный тон. Клятвы. Леди явно ему небезразлична. Настолько, что он оставил Пиппу в запертой комнате и ушел к ней.

Ей не стоило расстраиваться. В конце концов, у них не отношения, а партнерство.

И нет времени для ревности. Нет для нее места. В науке ревности не бывает.

Вот только она ревнует.

Хотя не следовало бы. А вот злиться следовало. Он запачкал их договоренность, обманув ее утяжеленными костями и гнусной ложью. Да. Именно потому она в ярости ворвалась сюда, разве нет? Если она расстроена, то лишь по этой причине и никакой иной.

И уж не потому, что он оставил ее ради этой леди.

Ей вообще не стоит из-за этого расстраиваться.

И все же она расстроена именно по этой причине.

«Любопытно».

Как только потайной ход был закрыт, она снова повернулась к мистеру Кроссу и леди Данблейд. Заметила ярость на его лице и шок в ее глазах. И сказала первое, что пришло в голову:

– Простите, что прервала беседу.

– Мы закончили, – бросила леди. И, распрямив плечи, наконец вспомнила, где находится, и попятилась к двери.

– Я ухожу.

– Какого черта вы делали в этом коридоре? Я велел вам никуда не уходить из комнаты! – одновременно воскликнул мистер Кросс.

– Вы оставили меня в запертой комнате, ожидая, что я не попытаюсь сбежать? – раздраженно осведомилась Пиппа.

– Я хотел, чтобы вы оставались в безопасности.

– Но какая опасность могла мне грозить? – удивилась Пиппа.

– В темном потайном коридоре игорного заведения? Ну, конечно, какая уж тут опасность!

Она отступила:

– Сарказм вам не идет, мистер Кросс.

Кросс расстроенно покачал головой и повернулся к леди Данблейд, которая стояла у двери:

– Ты никуда не пойдешь.

Леди презрительно усмехнулась:

– Мы все выяснили. Я сказала все, что хотела. И больше мне здесь делать нечего.

Пиппа прижалась спиной к картине, скрывавшей потайной ход. Кросс направился к леди Данблейд.

– Лавиния, – взволнованно начал он. Но она повелительно подняла руку, словно запрещая ему говорить.

– Нет. Ты сделал выбор. Нельзя изменить прошлое.

– Я не прошлое хочу изменить, черт возьми, а будущее.

Лавиния взялась за ручку двери:

– Это не твое будущее, и не тебе на него влиять.

Пиппа наблюдала за ними, поворачивая голову из стороны в сторону, словно следила за партией в бадминтон. Вопросов с каждой секундой появлялось все больше. А ответов никто не давал. Что у них случилось в прошлом? Что происходит сейчас и что угрожает их будущему? Какова связь между ними?

В поисках ответов Пиппа заглянула Кроссу в глаза и увидела в них тоску.

Он любит эту женщину!

При этой неприятной мысли она оцепенела.

Лавиния нажала на ручку, и Кросс выругался.

– Черт побери, Лавиния! Здесь собралась половина Лондона. Если тебя увидят, твоя репутация будет погублена.

Леди Данблейд оглянулась:

– Разве я уже не на пути к этому?

«Что это означает?»

– Нет, если я смогу этому помешать. Я отвезу тебя домой.

Лавиния взглянула на Пиппу:

– И леди Филиппу?

Кросс повернулся к Пиппе. В глазах застыло удивление, словно он забыл о ее присутствии. Пиппа проигнорировала разочарование, поднявшееся в ней при этой мысли.

– Я отвезу домой вас обеих.

Пиппа покачала головой. Что бы ни случилось здесь с леди Данблейд, это не меняло планов Пиппы на сегодняшний вечер. Игнорируя тяжесть в груди, которая уже становилась привычной, она заявила:

– Я не собираюсь возвращаться домой.

Кросс потянулся к шнуру сонетки и дернул с большей, чем необходимо, силой.

– Я не заставлю тебя остаться, но и не позволю уничтожить себя. Тебя проводят домой.

– Ты снова поручаешь меня чужим заботам, – с горечью бросила баронесса.

Кросс побелел. Комната вдруг стала слишком маленькой, и Пиппа была здесь не на месте. Что-то тесно связывало этих двоих, судя по тому, как они смотрели друг на друга. Ни один не желал отступить и отвернуться. И они оба стояли, выпрямившись, и отказывались двинуться с места.

Нет сомнений в том, что у них общее прошлое. Нет сомнений в том, что они знакомы много лет.

Нет сомнений в том, что одно время они любили друг друга.

«Возможно, все еще любят».

От этой мысли захотелось заползти обратно за картину и отыскать выход из клуба.

Пиппа повернулась, чтобы так и поступить, и снова потянула за тяжелую раму, предпочитая пустую запертую комнату для игры в хезед этому.

Но на этот раз, когда картина отодвинулась, в коридоре стоял мужчина. Гигант с коричневой кожей, казалось, так же удивился, увидев Пиппу, как удивилась она сама.

Они несколько секунд не сводили друг с друга глаз, прежде чем она выпалила:

– Простите, я бы хотела пройти.

Гигант нахмурился и озадаченно глянул на Кросса. Тот, грязно выругавшись, отрезал:

– Она никуда не идет.

Пиппа оглянулась:

– Со мной все будет в порядке.

– И куда вы собрались? – серьезно спросил он.

Она сама точно не знала.

– В…

Пиппа показала на тьму за гигантом, загородившим выход.

– В стену, – докончила она.

Кросс проигнорировал ее.

– Отвези леди Данблейд домой, – велел он великану. – И постарайся, чтобы ее не видели.

Пиппа задрала голову, чтобы взглянуть на гиганта. Такого огромного человека она еще не видела. Трудно представить, что он способен незаметно проводить леди из игорного заведения. Но мистер Кросс был легендарным распутником и, вероятно, не впервые просил его делать именно это.

– Я не пойду с ним, – твердо заявила леди Данблейд.

– У тебя нет выбора. Если только не предпочитаешь, чтобы я тебя отвез.

Пиппа поняла, что идея ей не нравится, но промолчала.

– Откуда я знаю, что ему можно доверять?

Кросс воздел глаза к потолку, после чего глянул на леди:

– Да, ты не знаешь. Но мне кажется, ты весьма произвольно выбираешь кому доверять, а кому нет. Почему бы не отнести его в список тех, кому можно довериться?

Эти двое снова уставились друг на друга. Что сейчас будет? Пиппа не удивилась бы, если бы леди Данблейд распахнула двери и гордо прошествовала бы в главный зал казино, назло ему.

Что Кросс ей сделал?

Что она ему сделала?

После долгого молчания Пиппа не выдержала:

– Леди Данблейд!

Баронесса встретилась с ней взглядом. Пиппа попыталась вспомнить, разговаривали ли они хоть раз в жизни. Вряд ли. Сейчас она была уверена, что в противном случае запомнила бы гордую кареглазую огненноволосую воительницу.

– Что?

– Как бы там ни было, – осторожно заметила Пиппа, – это не стоит вашей репутации.

Слова пронеслись по комнате, и Пиппе на секунду показалось, что баронесса не отреагирует. Но она тяжело оперлась на трость и пересекла комнату, чтобы позволить гиганту помочь ей ступить в темный коридор.

Оказавшись там, леди Данблейд повернулась и встретила взгляд Пиппы.

– То же самое я могла бы сказать вам. Вы пойдете со мной?

Вопрос повис в воздухе, и Пиппа каким-то образом поняла, что ответ будет значить больше, чем все ее поступки сегодня вечером. Она знала, что «да» навсегда лишит ее общества мистера Кросса. А «нет» задержит здесь ее чересчур надолго.

Гораздо дольше, чем она планировала.

Пиппа глянула на Кросса. Их взгляды скрестились. Его – непроницаемый и имеющий силу участить ее дыхание и сотворить хаос внутри. Она покачала головой, не в силах отвести глаза:

– Нет. Я хочу остаться.

Кросс не пошевелился.

– Не знаю, почему вы здесь, леди Филиппа, – заговорила леди Данблейд, – но могу сказать вот что: что бы ни обещал вам этот человек, что бы вы ни надеялись приобрести от знакомства с ним, не рассчитывайте, что получите это.

Филиппа не знала, как отреагировать. Но ей и не пришлось отвечать.

– На кону стоит ваша репутация.

– Я очень осторожна, – заверила Филиппа.

Рыжая бровь баронессы недоверчиво поднялась, и в глазах мелькнуло что-то знакомое, исчезнувшее прежде, чем Пиппа смогла это распознать.

– Позаботьтесь, чтобы так было и впредь.

Баронесса исчезла во мраке потайного хода. Гигант последовал за ней. Пиппа смотрела им вслед, пока свет фонаря гиганта не растаял за углом, прежде чем снова задвинула картину и обернулась к Кроссу.

Он стоял на другом конце комнаты. Руки сложены на груди. Глаза опущены.

Он выглядел уставшим. Плечи обреченно согнуты, и даже Пиппа, которая никогда не могла разгадать эмоций окружающих, поняла, что Кросс ранен в битве, которая велась в этой комнате.

Не в силах удержаться, она пошла к нему, задев юбками прислоненные к стене большие счеты, и этот звук вывел его из задумчивости.

Он поднял голову и взглядом остановил ее:

– Вам следовало уехать с ней.

Пиппа покачала головой. Слова застряли в горле:

– Вы обещали помочь мне.

– А если бы я сказал, что желаю разорвать наше соглашение?

Она вымучила улыбку, хотя ей было не до веселья:

– Желание не взаимно.

Его глаза потемнели.

– Но будет взаимным.

– Кто она? – не смогла удержаться Пиппа.

Вопрос словно вывел его из транса. Кросс отвел глаза, обошел стол, так, чтобы между ними оказалась массивная столешница, и стал возиться с бумагами.

– Вы знаете, кто она.

– Я знаю, что она баронесса Данблейд. Кто она вам?

– Не важно.

– Наоборот, похоже, это очень важно.

– Для вас это не должно играть роли.

Неприятно даже думать о том, какую огромную роль это играет.

Филиппа помедлила. Жаль, что он ей ничего не скажет. А ее просьбы тщетны… и все же она не в силах остановиться.

– Вы очень ее любите?

«Не отвечай. Я не хочу знать».

Вот только она хотела. Отчаянно.

Не дождавшись ответа, Пиппа добавила:

– Я спрашиваю только потому, что любопытно знать, почему ее визит побудил вас закрыть меня в комнате на неопределенное время.

– Не на неопределенное, – коротко ответил он.

Она встала на другом конце стола:

– Но не благодаря вам.

– Как вы нашли потайной ход?

– Вы удивитесь, узнав, каким помощником в достижении цели становится раздражение.

Уголок его губ дернулся.

– Полагаю, вы имеете в виду ваше заключение?

– И ваш обман, – добавила Пиппа.

Его взгляд упал на кости, которые она положила на край стола.

– Но это выигрышные кости.

– Думаете, я приветствую нечестность в выигрыше или проигрыше? Это все равно обман.

Кросс грустно рассмеялся:

– Конечно, вам все равно. Но это для вашего же блага.

– А семерки?

– Тоже утяжелены.

Пиппа кивнула:

– Та девятка, которую я выкинула в первый день? Пари. Позволившее вам отослать меня домой и взять клятву не приближаться к другим мужчинам?

Кросс налил себе стакан шотландского виски.

– Они тоже.

Пиппа снова кивнула:

– Я говорила вам, что терпеть не могу лжецов, мистер Кросс.

– А я говорил, что негодяи лгут. Пора бы вам это усвоить.

Этот человек выводил ее из себя.

– Если всякую ложь так легко распознать, как ваши дурацкие утяжеленные кости, думаю, я прекрасно проживу в этом мире.

– Я удивлен, что вы заметили.

– Возможно, другие ваши леди не заметили бы эпидемию шестерок и троек, – выпалила Пиппа, не в силах прикусить язык, – но я ученый и понимаю законы вероятности.

– Мои другие леди? – переспросил Кросс.

– Мисс Тассер… леди Данблейд… все, о которых вы мне лгали, – отрезала она, но, увидев произведенный ею эффект, не слишком обрадовалась.

– В любом случае я на них не похожа.

– Вы не похожи на любую женщину, которую я знал.

Слова больно укололи.

– Что это означает?

– Только то, что большинство женщин не раздражают меня так сильно.

– Как интересно! А я никогда не встречала мужчины, который настолько выводил бы меня из терпения.

Пиппа показала на картину:

– Вам не стоило запирать меня в той комнате.

Кросс осушил стакан и поставил на буфет.

– Уверяю, вы были там в полной безопасности.

Она не чувствовала, что находится в опасности, но не в этом дело.

– А если я боюсь замкнутых пространств?

Кросс мгновенно вскинул голову:

– Это так?

– Нет, но могла бы.

Пиппа поколебалась:

– Что, если бы начался пожар?

Его взгляд не дрогнул.

– Я бы вывел вас.

Она на секунду растерялась. А немного придя в себя, спросила:

– Через ваш потайной коридор?

– Да.

– А если бы огонь уже его уничтожил?

– Нашел бы способ добраться до вас.

– Я должна верить этому?

– Да.

Кросс говорил твердо и решительно.

– Почему?

– Потому что это правда.

Слова были еле слышны, и Пиппа сообразила, что, во-первых, оба оперлись о стол так, что расстояние между ними составило всего несколько дюймов.

И во-вторых – что она ему верит.

Кросс пришел бы за ней.

Она тяжело вздохнула:

– Вместо этого я пришла за вами.

Он слегка усмехнулся:

– Вы не знали, куда ведет коридор.

Все в нем: его глаза, его голос, запах сандала – соблазняли ее, и Пиппа была готова закрыть глаза и отдаться моменту. Броситься ему на шею.

– Я надеялась, что потайной ход приведет к чему-то волнующему, – прошептала она едва слышно.

«Приведет к тебе».

Кросс отпрянул так резко, словно она произнесла слова вслух.

Пиппа опомнилась.

– В таком случае мне жаль, что он привел вас сюда.

Она тоже выпрямилась и устремила взгляд на картину, через которую проникла сюда, картину, которую едва заметила в первые два раза, когда была в комнате, и которая теперь, казалось, поглощала пространство, занимая всю стену кабинета. Пять футов шириной и десять высотой, она была одновременно гротескной и прекрасной. Необыкновенной.

В центре была изображена женщина, укрытая белым полотном. Она спала на спине. Руки над головой. Светлые локоны падали на пол. Белая, идеально гладкая кожа. Единственный источник света, такой яркий, что было трудно разглядеть того, кто прятался в тени.

На одной стороне, чуть откинув красную бархатную гардину, в комнату заглядывала большая вороная лошадь с пугающими дикими глазами и широко открытым ртом, заполненным идеально белыми зубами. Животное, казалось, похотливо поглядывало на спящую женщину, словно могло проникнуть в ее сны, и просто выжидало, прежде чем напасть.