Невеста желает знать Маклейн Сара
– Я думала, что смогу… думала, что буду…
«Я думала, что буду просто изучать брак. Исследовать наслаждение. И не страдать при этом от последствий».
– Вам требуется еще время? Чтобы все обдумать? Нам необязательно венчаться так скоро.
У нее было больше года. Пиппа рассматривала Каслтона со всех ракурсов. Планировала жизнь с ним. Она готовилась к этой жизни. И всего за одну неделю… один день… одну минуту… все изменилось.
Пиппа покачала головой:
– Мне не нужно дополнительное время.
– Понимаю, – кивнул он.
Она была готова поклясться, что он ничего не понимает.
– Думаю, нам нужно научиться любить друг друга, – продолжал он. – Я наверняка смогу научиться любить вас.
Как любезно с его стороны. Он и вправду хороший человек.
Раньше этого казалось достаточно. И его самого казалось достаточно. Более чем. Граф был готов стать ее партнером, спутником, позволить жить той жизнью, которой она заслуживала. Дать ей брак. Детей. Безопасность. Все, чего требовали молодые женщины в 1831 году.
Раньше.
До того как она решила, что ей нужно больше.
Пиппа взглянула в его теплые карие глаза:
– К сожалению, я не смогу научиться любить вас.
Каслтон широко раскрыл глаза, и она поняла, что обидела его своими необдуманными словами.
– Я не хотела… просто…
Она не знала, что сказать. Как все исправить.
Пиппа замолчала, ненавидя это состояние, те чувства, которые весь мужской род вызывал в ней последнее время.
И она сказала правду. Снова.
– Мне очень жаль, милорд…
И это было правдой.
– Но обеты. Я не могу дать их вам.
– Обеты? – удивился он.
Дурацкая церемония. Та, из-за которой все началось.
– Покорность и послушание, почитание, болезнь и здравие… все это мне по силам.
Понимание мелькнуло в карих глазах.
– Я согласен со всем этим. Полагаю, главная проблема – это любовь.
Он слегка усмехнулся.
– Отречься от всех остальных, – произнесла она.
Пиппа не могла отречься от остальных. Даже от того единственного, который так много для нее значил.
Она глубоко вздохнула:
– Милорд, боюсь, я влюбилась в другого: случайная и несчастная любовь.
Его лицо смягчилось.
– Понимаю. Это многое меняет.
– Верно, – согласилась Пиппа, прежде чем передумать и добавить: – Нет, не совсем. Он…
Она осеклась.
«Он женится на другой…»
– Это чувство не взаимно.
– Как такое возможно? – нахмурился Каслтон.
– Не стоит так поспешно защищать меня. В конце концов, я только что разорвала нашу помолвку. От вас требуется ненавидеть меня.
– Но я не могу ненавидеть вас. И не стану. В современном мире приходится идти на риск. – Каслтон помедлил, гладя прижавшуюся к его ноге Тротулу. – Если бы только браки заключались при рождении!
– Мы скорбим о прошлом, – улыбнулась Пиппа.
– А я хотел бы жить в средневековом замке, – весело признался граф. – И думаю, вы бы стали превосходной хозяйкой. Всегда окруженной собаками. Скачущей верхом с мечом на поясе.
Пиппа рассмеялась, представив забавное видение.
– Спасибо, милорд, хотя вряд ли настоящие хозяйки замков были так же слепы, как я.
Он махнул рукой в сторону ближайшего диванчика:
– Не хотите ли сесть? Принести что-нибудь с кухни? Чаю? Лимонада?
Пиппа села.
– Нет, спасибо.
– Виски?
– Вряд ли леди пьют виски до одиннадцати часов утра.
– Я никому не скажу. – Он поколебался: – Мало того, я могу к вам присоединиться.
– Ради всего святого, милорд, я ни за что не препятствовала бы вам выпить, если хотите.
Каслтон так и сделал, налив янтарной жидкости на палец в стакан и усевшись рядом с ней.
– Наши матери будут вне себя, когда узнают.
Пиппа кивнула, поняв, что они впервые беседуют о чем-то серьезном. О чем-то другом, кроме погоды, собак и загородных поместий.
– Моя еще больше, чем ваша. Мне следовало бы подумать об этом.
– Ваша репутация будет уничтожена, – заметил он.
Она кивнула:
– Это я учла.
Репутация никогда не значила для Пиппы слишком много. Для девушки, которую считали странной, имевшей мало общего с представительницами своего пола и возраста, репутация никогда ничего не стоила. Она не гарантировала Пиппе друзей, приглашений или уважения.
Так что все это не так уж и важно.
– Леди Филиппа, – начал Каслтон, помолчав. – Если вы… э… то есть если вам понадобится… гм…
Она не сводила с него глаз, видя, как пламенеет его лицо, как он спотыкается на каждом слове.
– Милорд? – вежливо осведомилась она, не дождавшись пояснений.
Каслтон откашлялся. Попытался снова.
– Если вы окажетесь в затруднительном положении, – выпалил он, неопределенно махнув в сторону ее живота.
О господи!
– Я не в затруднительном положении.
Пиппа полагала, что может оказаться. Но это мостик, который она перейдет позднее. Если будет необходимо. Без Каслтона.
На его лице отразилось невероятное облегчение:
– Счастлив слышать это.
Оба успели немного успокоиться, когда граф добавил:
– Я бы все равно женился на вас, знаете ли.
Пиппа вскинула удивленные глаза:
– Правда?
Он кивнул.
– Почему? – не выдержала она.
– Большинство людей считают меня идиотом.
Пиппа даже не сделала вид, будто не поняла.
– Большинство людей сами идиоты, – заявила она, неожиданно ощутив потребность защитить этого человека, который мог бы злорадно вышвырнуть ее из дома, а вместо этого предложил выпить и поговорить.
Каслтон наклонил голову:
– Большинство людей считают вас странной.
Пиппа улыбнулась:
– В этом большинство людей правы.
– Знаете, раньше я был с ними согласен. Вы очень умны, питаете пристрастие к животным и невиданным цветам и всегда больше интересовались севооборотом в моем поместье, чем обстановкой моего городского дома. Я никогда не встречал такой женщины, как вы. Я знал, что вы умнее меня, знал, что вы это знаете, но никогда этого не показываете. И вы всегда старались напомнить мне о том, что между нами общего. Мы оба предпочитаем деревню. Оба любим животных. Я был счастлив сознавать, что вы станете моей женой.
– Я не считаю вас простаком, – сказала Пиппа, желая, чтобы он это знал. Желая, чтобы он понял: вся эта некрасивая история не имеет с ним ничего общего. Он уж точно не виноват. – Думаю, что вы станете кому-то прекрасным мужем.
– Но не вам, – вздохнул он.
– Не мне, – покачала головой Пиппа.
Было время, когда все это могло исполниться.
И это правда. Пиппа была бы счастлива прожить жизнь в деревенской идиллии, разговаривать о севообороте и разведении животных и давать советы мужчинам и женщинам, жившим на земле Каслтона.
«Несколькими днями раньше я была бы более чем довольна такой участью».
– Если вдруг передумаете… – пробормотал он. – Если проснетесь воскресным утром и захотите выйти за меня, я буду готов.
Он так благороден. Так заслуживает любви.
Пиппа серьезно кивнула:
– Спасибо, милорд.
Каслтон откашлялся:
– Что дальше?
Вопрос преследовал Пиппу каждую минуту с того дня, когда Кросс оставил ее спящую в постели, сделав свадьбу с Каслтоном невозможной. После того как сделал невозможным все, кроме любви к нему.
«Что дальше?»
Что теперь будет?
Пиппа подошла к проблеме тем же образом, каким подходила к каждой части своей жизни. Рассмотрела со всех ракурсов, поискала ответы, предположила исход… И наконец пришла к заключению, единственному, которое могло привести к желаемому результату.
Поэтому утром встала пораньше, оделась и пришла на Беркли-сквер. Постучала, встретилась с женихом, который оказался умнее, чем считала вся Британия, и разорвала помолвку.
А дальше начинался самый важный в ее жизни эксперимент.
– Признаюсь, я счастлива, что вы спросили.
Пиппа набрала в грудь воздуха, встретила взгляд Каслтона и ответила на его вопрос:
– Видите ли, для того, что будет дальше, мне нужна ваша помощь.
Два часа спустя Пиппа и Тротула стояли у черного хода в «Падший ангел», ожидая, пока им откроют дверь.
Когда никто не ответил на стук, Пиппа потеряла терпение и подошла к кухонной двери. На этот раз стук возымел действие. На пороге появился краснолицый мальчишка, который был одновременно счастлив увидеть собаку и сбит с толку присутствием ее хозяйки.
– Дидье! – позвал он. – Тут у двери леди. Настоящая! И собака.
– Я устала от твоих дурацких розыгрышей, Генри! – раздался знакомый громовой голос, владелица которого была не видна Пиппе. – А теперь возвращайся, пока из-за твоей лени я не испортила бешамель!
– Но Дидье! – возразил он, не отрывая взгляда от Пиппы. – Это леди! Та, которая приходит к Кроссу!
Пиппа даже рот приоткрыла от такого определения. Откуда они знают о ее встречах с Джаспером? Но прежде чем она успела спросить, кухарка оттолкнула мальчика и встретила Пиппу широкой улыбкой:
– Вернулись за моим сандвичем?
– Никто не открывал дверь черного хода, – улыбнулась в ответ Пиппа.
Дидье отступила, позволяя ей пройти в раскаленную кухню:
– Потому что швейцары мне осточертели. – Она бросила скептический взгляд на Тротулу: – Собака может войти. Но я не позволю ей крутиться возле моей еды.
Пиппа вошла, велела спаниелю сидеть в углу и отметила любопытные взгляды слуг, собравшихся вокруг большого стола в центре кухни.
– Я леди Филиппа Марбери, – представилась она.
Швейцар, которого она видела в тот вечер, когда пришла с Кроссом, поднялся из-за стола с крайне недовольным видом:
– Мы знаем, кто вы.
Пиппа кивнула:
– Превосходно. В таком случае не доложите ли вы его сиятельству о моем приходе?
Последовала пауза. На лицах многих отразилось недоумение.
– Кажется, вы называете его Темплом, – пояснила она.
Мальчик, открывший дверь, заговорил первым:
– Но вы – леди Кросса.
Леди Кросса.
На душе стало теплее.
И Темпл поможет ей найти все остальное.
Этим вечером Пиппа и Тротула прибыли домой после того, как исходили половину Лондона, и обе очень устали.
Проигнорировав упреки матери на тему «графини не покидают дом в сопровождении только одной собаки», и «Пиппа будет в отчаянии, когда проснется с простудой в утро свадьбы, а сейчас просто обязана съесть хоть что-то», она отказалась от ужина, поднялась к себе и немедленно заползла под крахмальные простыни, пахнувшие мужчиной, о котором она думала весь день. Всю неделю. Ей бы следовало заснуть, однако вместо этого она перебирала в голове подробности плана. Снова и снова. Вероятности, переменные, составные части, сам процесс, роли участников.
Гладя голову Тротулы, Пиппа думала о Джаспере Арлеси, графе Харлоу. Обо всем, что слышала про этого странного, таинственного человека. Она знала, что он не заседает в парламенте. Знала, что редко посещает балы, званые обеды или даже театр. Похоже, он не желает вращаться в обществе и имеет дело только с аристократами, играющими в его заведении.
И Пиппа знала, что он полный болван, вознамерившийся пустить свою жизнь по ветру в безумной уверенности, что спасает ее.
Но что всего важнее, она знала: Кросс ошибается. Это не она нуждается в спасении.
А он.
И она та женщина, которая это сделает.
Глава 18
Научный дневник леди Филиппы Марбери
Время для наблюдений закончилось.
Настало время действовать.
Один день до свадьбы
Пиппа должна была выйти замуж завтра.
За другого.
И вместо того чтобы быть в ее спальне и в ее объятиях и дать им в последний раз попробовать запретное наслаждение, Кросс сидел здесь, в одном из самых темных углов Лондона, сейчас ярко освещенном в честь его собственной предстоящей женитьбы.
У Найта был торжествующий вид доброго папаши. Кросс должен жениться на Меган Маргарет Найт. Вскоре та станет графиней. Если это не оправдывало ночи греха и распутства, тогда что же?
Группа мужчин за ближайшим столом для хезеда возбужденно загалдела, когда выпало выигрышное количество очков, и Кросс обернулся, наблюдая, как виконт Денсмор поцеловал кости и снова бросил на стол. Тройка. Четверка.
Весь стол разочарованно застонал, только Кросс испытал извращенное удовольствие, услышав эти звуки. Никто не должен быть счастлив сегодня, если несчастлив он. Никто не должен получать удовольствие. Если не получит он.
Прошло четыре дня с тех пор, как он коснулся счастья. Мимолетно. Четыре дня после кратчайшей встречи с наслаждением. Четыре дня с тех пор, как он овладел Пиппой в одну идеальную, поразительную ночь. Четыре дня, тянувшиеся как вечность, и каждый момент издевался над ним. Мучил. Искушал пойти к ней. Похитить и держать подальше от уничтожающих слов и осуждающих взглядов.
У него было двадцать пять тысяч акров в Девоншире, где никто их не увидит, где она и Тротула могли гулять на воле. Он построил бы лабораторию для ее научных исследований. Дал бы все, в чем она нуждалась. Все, чего желала. И он бы гулял с ними. Он… и стайка их детишек, поскольку сельская местность способствует размножению.
Сделал бы все, чтобы Пиппа была счастлива.
Этого было бы недостаточно.
Никогда не будет достаточно. Он недостоин ее, как недостоин Бейна или Лавинии. Пиппа заслуживала лучшего.
При этой мысли острая боль пронзила сердце.
Каслтон не лучше. Он не ровня ей. Он не сможет соблазнить ее.
Не будет ее любить.
Кристофер Лоу нагнулся над рулеточным колесом и громко завопил, провозглашая свой триумф, когда маленький шарик остановился на красном поле.
Кросс недовольно зашипел. Рулетка – самый скверный вид игры, в котором выигрыш зависит от случайности. И никогда не стоит ставок, даже если игрок выигрывает. Игра для идиотов.
Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчины хлопают Лоу по спине и бросают деньги на стол.
– Вот теперь начнется настоящая игра! – воскликнул кто-то.
Кросс раздраженно отвернулся.
Весь их мир, всякая игра, предназначенная, чтобы искушать и забирать деньги, – это для кретинов.
– Кросс.
В нескольких шагах от него стояла Салли Тассер.
– Мне следовало бы убить тебя за то, что ты сотворила. И будь ты мужчиной, я бы так и сделал, – прорычал он.
Она продала его Найту, вынудила жениться на женщине, которую он не хотел. Жить жизнью, которую он ненавидел. В этом мире, где властвовали наслаждение, грех и наказание.
Но поступок Салли не просто наказал его. Он угрожал Пиппе.
А этого он никогда не простит.
Кросс яростно наступал на проститутку, оттесняя ее спиной к толпе веселившихся между карточными столами, пока они не оказались на другой стороне, менее роскошной и заманчивой, чем главный зал.
– Скажи, чего стоило тебе мое будущее? Нескольких золотых? Нового платья? Нитки фальшивого жемчуга? И это после всего, что я для тебя сделал? Для твоих девушек? И ты мне отплатила вот этим? Угрозой единственному человеку, который мне дорог?
Салли покачала головой. Карие глаза сверкали.
– Тебе легко судить меня, верно? – выплюнула она.
– Ты покушаешься на то, что принадлежит мне! – бушевал он, едва сдерживаясь, чтобы не ударить кулаком в стену. За все шесть лет он еще ни разу не терял контроля настолько. Никогда еще так не раскисал. Мысль о том, что Пиппе грозит опасность, заставляла его трястись от гнева и страха, и других пугающих эмоций.
Что он будет делать, когда она выйдет замуж?
Салли спасла его от необходимости отвечать.
– Ты с твоей идеальной жизнью и горами денег, никогда не имевший необходимости вставать на колени, чтобы заработать следующий обед, и оставаться на них, чтобы благодарить какого-то чужака за монету… Если бы ты промахнулся…
– Если бы я промахнулся, сумел бы обеспечить тебе безопасность.
– Безопасность! – презрительно фыркнула она. – Отослал бы меня в деревню, как старую кобылу на пастбище. Доживать свои дни. Может, это и безопасно, но уж точно удовлетворения не приносит.
– Многие считают иначе.
– Только не я, – отрезала Салли. – Если бы ты промахнулся и Найт обнаружил мою роль в твоих планах, выкинул бы меня, и я бы работала на панели. У меня хорошая жизнь, Кросс, и я защищала ее. Ты сделал бы то же самое.
Он не сделал бы. Защищать свою жизнь означало, что нужно бросить Пиппу на растерзание Найту и отказать в требовании жениться на его дочери.
Но Пиппа для него всегда была на первом месте.
«И всегда будет».
– Если подумаешь хорошенько, поймешь, что я сделала тебе одолжение. Ты получишь жену. И наследника. Ты об этом не пожалеешь.
– Я буду жалеть об этом каждую минуту своей жизни, – бросил он.
– Кросс, – начала Салли. – Мне очень жаль. Особенно леди.
Кросс замер.
– Леди Филиппа была добра ко мне. Добрее любой аристократки. И в тот момент, когда все рассказала Найту, я поняла, что пожалею об этом.
– Ты недостойна произносить ее имя.
Она лучше, чем это место и все они, вместе взятые.
– Возможно, нет. Но от тебя это не зависит.
– А должно бы.
Салли слегка улыбнулась:
– Ни на секунду не думай, что я сделала это ради тебя. Только ради нее.
То есть Пиппа будет счастливее без него. И заслуживает больше, чем он мог ей дать.
Правда.
– Внимание! – громовым голосом воскликнул Найт.
Они обернулись. Найт, в сбитой набок шляпе с алой лентой, стоял на столе для хезеда, в центре казино.
– Внимание! – снова крикнул он, с силой колотя тростью с серебряным набалдашником по потертому сукну.
Читать бесплатно другие книги:
