Невеста желает знать Маклейн Сара

Слова были тихими и печальными. И она ненавидела их, хотя они привели его к ней. Кросс сжал ладонями ее лицо и запрокинул, чтобы поцеловать. И этот поцелуй лишил ее сил и воли и, наконец, способности думать.

Его длинные пальцы запутались в волосах Пиппы. Он встретил ее взгляд и прошептал ее имя, прежде чем снова приникнуть к губам. Лаская, целуя, покусывая. Воспламеняя.

Если бы она только знала, что найдет кого-то вроде него!

Ровню себе.

Союз любви.

Такие существовали. И вот доказательство – здесь, в ее спальне. В ее объятиях. В ее мыслях.

«Навсегда».

Пиппа изо всех сил зажмурилась, хотя по щекам уже лились слезы. Кросс снимал их губами, опять и опять, снова и снова шепча ее имя.

– Пиппа… не плачь, любимая… я этого не стою… я ничтожество…

Он был не прав, конечно. Он был всем.

Всем, что она не может иметь.

При этой мысли Пиппа отстранилась и прижала ладони к его груди. Наслаждаясь силой, теплом. Наслаждаясь прикосновениями.

Глядя в страдающие серые глаза, она выдохнула:

– Вся моя жизнь… Два и два – получается четыре.

Кросс кивнул, полностью сосредоточившись на ней. И она любила его еще больше за то, что он все понимает.

– Но сейчас… все пошло не так. Больше два и два не четыре. А ты.

Его глаза полыхнули жаром, и он снова потянулся к ней. Но Пиппа отступила.

– Теперь ты женишься на другой. И я не понимаю. – Огромная слеза поползла по щеке. – Не понимаю и ненавижу себя за это.

Кросс смахнул слезу и сказал, нежно, едва слышно:

– Теперь моя очередь рассказывать тебе сказку. Ту, которую я никогда никому не рассказывал.

Сердце билось где-то в горле. Пиппа уже знала, что сказанное им снова изменит все.

Но даже не представляла, что именно он скажет.

– Я убил своего брата.

Кросс впервые произнес это вслух, но почему-то исповедаться перед Пиппой оказалось легче, чем он ожидал.

Рассказать все Пиппе – означает ее спасти.

Она должна понять, почему они не могут быть вместе. Должна видеть, почему он совершенно, абсолютно ей не подходит. Даже если всеми фибрами души стремится сделать ее своей. Навсегда.

И единственный способ показать ей все – это обнажить худшее в нем.

Пиппа застыла, услышав его. Дышать становилось труднее. Но она ждала, пока он продолжит. Кросс почти рассмеялся, поняв, что до него не доходила простая истина: она не собирается сразу выгонять его из комнаты. Она захочет дальнейших объяснений.

Потому что может поверить в него.

Так мало людей в него верили…

Но она ждет, что он скажет дальше. Спокойная, серьезная, увлеченная науками Пиппа, ожидающая, пока ей представят все доказательства, прежде чем сделать выводы.

«Идеальная Пиппа».

При этой мысли у Кросса сжалось сердце. Он отвернулся от нее, воображая, будто способен отвернуться от правды. Подошел к открытой двери и осторожно закрыл, прежде чем почти прошептать следующие слова:

– Я убил брата.

Другая женщина засыпала бы его вопросами. Пиппа просто наблюдала за ним. Широко открытыми глазами. Ошеломленными и не закрытыми очками. Именно ее прямой взгляд подстегнул его.

Кросс прислонился спиной к окну. Холод немного успокаивал.

– Бейн был идеален. Идеальный сын, идеальный наследник, идеальный брат. Он был исполнен чести и достоинства, подобавших будущему графу Харлоу. Никто о нем дурного слова бы не сказал.

Теперь слова находились легче. Кросс широко раскинул руки:

– Я, с другой стороны, был идеальным младшим сыном. Любил порок и ненавидел ответственность. Прекрасно умел тратить отцовские деньги и владел искусством запоминать выпавшие карты. Мог превратить десять фунтов в тысячу и делал это при всякой возможности. У меня оставалось мало времени для друзей и еще меньше для семьи. – Кросс помолчал. – Тогда мне в голову не приходило, что однажды я пожалею об этом.

Пиппа была так близко, что он мог дотронуться до нее, если бы пожелал. Но он не сделал этого. Не хотел, чтобы она оказалась рядом с этой историей, с мальчиком, которым он был когда-то. Не хотел, чтобы она находилась рядом с человеком, которым он теперь стал.

Она внимательно слушала рассказ, и на какое-то мимолетное мгновение Кросс позволил себе взглянуть на нее. На распущенные волосы, голубые глаза, полные знания и лучшего понимания, чем он заслуживал.

Кросс не мог представить, почему когда-то считал ее обыденной или некрасивой. Она была неотразима. И, словно ее красоты было недостаточно, еще и умна. Чрезвычайно умна. И так отличалась от всех его знакомых.

«Два и два равняется ему…»

В других устах это прозвучало бы абсурдом, но в устах Пиппы звучало чистейшим соблазном.

Кросс хотел ее. Достаточно, чтобы желать стать кем-то совершенно иным. Лучше.

Достаточно, чтобы пожалеть о том, что приходится все это рассказывать.

– Начался первый сезон Лавинии. Она получила допуск в «Олмак» и была на седьмом небе от счастья, в полной уверенности, что скоро ее провозгласят королевой общества.

– Она прекрасна, – согласилась Пиппа.

– В восемнадцать она была несравненна.

Кросс с мукой вспоминал огненноволосую сестру: сплошное кокетство и победные улыбки.

– Это был ее первый вечер в «Олмак»; за неделю до того ее представили ко двору.

Кросс остановился, подбирая слова, но вмешалась Пиппа:

– Ты ее сопровождал.

Он горько рассмеялся:

– Предполагалось, что это буду я. Но мне вовсе не хотелось проводить вечер в «Олмак». Я ненавидел само название этого места. И не желал иметь с ним ничего общего.

– Ты был молод. Конечно, не желал.

Их взгляды встретились.

– Я ее брат. И это мой долг.

Пиппа не ответила. Поняла, что не стоит. Умница.

– Я отказался. Заявил Бейну, что не поеду.

Кросс помолчал, вспоминая тот день, когда смеялся и издевался над старшим братом.

– В конце концов, сестра не являлась моей проблемой. Я был средним ребенком… вторым сыном. Запасным наследником… и благодарил за это Бога.

Бейн был в бешенстве – редкий случай, – у него имелись свои планы… женщина. Греческая оперная певица, искавшая нового покровителя.

– Понимаю, – кивнула Пиппа.

Она не понимала. Совсем.

«– Увидишься с ней другой ночью, – со смехом говорил Кросс. – Уверяю, еще несколько часов не испортят ее достоинств. Никто и никогда не ожидает, что я держу слово».

Кросс навсегда запомнил ярость и разочарование во взгляде Бейна.

«– Тут ты прав…»

– Мы поспорили, и я победил. Мне было абсолютно все равно, найдется ли для Лавинии сопровождающий, а поскольку Бейну было не все равно, ему пришлось везти ее в «Олмак». А я отправился к Найту.

– К Найту? – ахнула Пиппа.

– К Найту, а потом…

Кросс поколебался, зная, что после его слов она станет его презирать. И одновременно понимая, что это спасет ее надежнее, чем любые другие слова.

– А потом к оперной певичке Бейна.

Пиппа на мгновение закрыла глаза, и Кросс возненавидел себя с новой силой. Даже сейчас, семь лет спустя. О предательстве по отношению к брату теперь знал другой человек – Пиппа.

Но ведь такова его цель, верно? Добиться, чтобы она была подальше от Найта, подальше от него. В объятиях графа.

Все его существо протестовало против этого, но Кросс годами учился управлять своим телом и теперь держался уверенно и спокойно.

– Я нежился в объятиях будущей любовницы Бейна, когда у его экипажа на повороте слетело колесо, – бесстрастно продолжал Кросс. – Бейн, кучер и один лакей погибли на месте. Второй лакей скончался на следующий день.

– И Лавиния, – тихо сказала Пиппа.

– Лавиния была искалечена. Ее блестящее будущее погублено.

Кросс сжал кулаки:

– И это я сделал с ней. Будь я там…

Пиппа потянулась к нему и сжала кулаки:

– Нет.

Кросс покачал головой:

– Я убил Бейна так же жестоко, как если бы поднес к голове пистолет и нажал курок. Будь я на его месте, он остался бы жив.

– А ты бы умер, – хрипло выдавила Пиппа, глядя на него глазами, в которых переливались непролитые слезы. – А ты бы умер!

– Разве не видишь, Пиппа… я это заслужил. Это я был порочным и дурным сыном и братом. Я играл, жульничал и воровал. Бейн был прекрасным человеком, Лавиния была чиста, в отличие от меня. Сам ад преследовал меня в ту ночь, полагая, что найдет меня в том экипаже. А когда вместо меня нашел их – почти всех забрал с собой.

Пиппа покачала головой:

– Нет. Ты тут ни при чем.

Боже, как он хотел ей верить!

– Я даже не остановился после случившегося. Продолжал посещать игорные заведения, продолжал выигрывать. Пытался похоронить свой грех под грудой новых.

Кросс впервые говорил это кому-то. И не знал, почему именно ей. Возможно, чтобы объяснить, кто он. Почему он ей не подходит.

– Разве не видишь, Пиппа, на его месте должен был оказаться я.

По ее щеке скатилась слеза.

– Нет, – прошептала она, бросаясь к нему. Позволяя поймать ее и обхватить длинными руками. Позволяя поднять себя с пола и прижать к груди. – Нет, – повторила она, и от тоски в ее голосе у Кросса сжалось сердце.

– Так сказал мой отец. Он ненавидел меня.

Пиппа попыталась прервать его, но Кросс остановил ее.

– Нет. Он так сказал. А после аварии… не мог смотреть на меня. И мать тоже. Мы не знали, выживет ли Лавиния или умрет. Нога была сломана в трех местах, и она горела в лихорадке. Мать не разговаривала со мной неделю, а отец…

Кросс поколебался. Боль воспоминаний обжигала.

– Отец произнес те же семь слов. Повторял их снова и снова. «На его месте должен был оказаться ты».

– Джаспер, – прошептала Пиппа в темноте, и какая-то часть его души, давно погребенная, отозвалась на звук. – Твой отец скорбел. Он не это имел в виду. Он не мог…

Кросс проигнорировал ее слова. Боль этих слов.

– Они не могли смотреть на меня. Поэтому я ушел.

В ее глазах по-прежнему светилось понимание.

– Куда ты пошел?

– Единственное место, о котором мог подумать.

Кросс остановился. Зная, что эта часть истории сыграла самую большую роль. Взвесил свои слова.

Он не должен ничего скрывать от Пиппы. Она уже здесь.

– В заведение Найта. Я играл там много дней подряд. Без сна. Переходил от столов к постелям наверху, пытался забыться в игре и женщинах.

Он ненавидел свой рассказ. И того мальчишку.

– Я поклялся не оглядываться назад.

– Орфей, – заметила Пиппа.

Он грустно усмехнулся:

– Ты слишком умна, на свою же беду.

– Помогает то, что я с тобой, – улыбнулась Пиппа.

Кросс так любил эту женщину. Вернее, не стоило так любить эту женщину!

– Орфей наоборот. С земли в ад. Боль и грех, и все пороки на свете. Я недостоин дожить до того, чтобы рассказывать эту историю.

– Но ты жив и рассказываешь.

Кросс кивнул:

– Я жив, а Бейн – нет. Я жив, а Лавиния страдает.

– Но в этом нет твоей вины.

Пиппа снова очутилась в его объятиях и, уткнувшись ему в грудь, повторила:

– Ты не виноват.

Он очень хотел ей верить. Но это неправда.

– Я виноват.

Кросс прижал ее к себе и, уткнувшись в прекрасные шелковистые волосы, сказал:

– Я убил брата. И должен нести этот крест.

Она услышала… и замерла, глядя на него.

И потом его гениальная Пиппа поняла.

– Крест, который ты несешь… именно поэтому ты взял имя Кросс?[2]

– Чтобы помнить, до чего я дошел. Чтобы грехи прошлого всегда преследовали меня. Ненавижу это имя. – Он отпустил ее. – Ты не пробудешь рядом слишком долго, любимая.

Ее прекрасные голубые глаза подернулись дымкой печали. Словно это он ненавидел… ненавидел эту ночь и их отношения, и себя.

Кросс негромко выругался.

– Я не мог их спасти, – признался он и тут же поклялся: – Но, черт возьми, я могу спасти тебя.

Пиппа дернулась:

– Спасти меня?

– Найт знает, кто ты. Он погубит тебя, если я не остановлю его.

– Остановить его? Но как?

Кросс посмотрел ей в глаза, и она все поняла.

И не мог слышать, как она повторяет вопрос:

– Остановить его? Но как?

– Я женюсь на его дочери. Он сохранит твои тайны.

Пиппа оцепенела в его объятиях. Брови сошлись.

– Мне совершенно все равно, если Найт раскроет мои тайны хоть всему свету.

Ну конечно, ей все равно. Но будет не все равно, когда Найт пустит слухи об их отношениях по всему Лондону. Дойдет до Каслтона. Пиппе станет не все равно, когда помолвка окажется разорванной, а ее будущее и будущее сестры – разрушенным. Ей станет не все равно, когда родители не смогут нигде показываться.

– Тебе не должно быть безразлично. Перед тобой целая жизнь. Нужно подумать о родных. Выйти замуж за графа. Я не позволю, чтобы из-за меня ты погубила себя. Достаточно я натворил в жизни.

Пиппа выпрямилась во весь рост, невзирая на то что была полуодета и плохо видела. Конечно, это неважно. Она королева.

– Меня не нужно спасать. Я прекрасно обойдусь без этого. Для порочного человека ты слишком рвешься принять на себя бремя ответственности.

– Ты – моя ответственность.

Неужели она этого не видит?

– Ты стала моей ответственностью в тот момент, когда пришла ко мне.

«Она принадлежала мне с самого начала».

Пиппа прищурилась:

– Я не ищу опекуна.

Раздражение охватило его. Кросс сжал ее плечи.

– У тебя нет выбора. Я много лет расплачивался за свои грехи, пытаясь не навредить близким больше, чем уже навредил. И не позволю, чтобы ты была замешана во все это. Не позволю, чтобы тебя коснулось зло. Черт побери, Пиппа! Я должен сделать это, неужели не видишь?

Последние слова были вызваны отчаянием.

– Не вижу.

В ее голосе тоже звучала паника, судя по тому, как она вцепилась в его руки.

– А как же я? Как насчет моей ответственности? Думаешь, я не чувствую тяжести, оттого что ты женишься на женщине, которой не знаешь, из ложно понятого чувства чести?

– Тут нет ничего ложного. Это все, что я могу тебе дать.

Кросс снова прижал ее к себе. Если бы только он мог держать ее так всегда…

– Неужели не понимаешь, любимая? Моя цель – спасти тебя. Я так старался…

– Для чего?

Он не ответил.

– Джаспер? – позвала Пиппа.

Возможно, это его имя на ее губах заставило его сказать правду. А может… тихий вопрос… или просто ее присутствие.

Но он сказал:

– Для того чтобы расплатиться за грехи. Если бы не я… Бейн был бы жив, а Лавиния здорова.

– Лавиния выбрала свою жизнь. У нее есть муж и дети, – возразила Пиппа.

– Муж задолжал Найту. Дети должны расти в тени своего ничтожного отца. Брак Лавинии – результат опасений моего отца никогда не избавиться от искалеченной дочери.

– Тут нет твоего греха.

– Конечно, есть! – взорвался Кросс, отворачиваясь от нее. – Грех только на мне. Последние шесть лет я старался все исправить, но это мое прошлое. Мое наследие. Я забочусь о девушках «Ангела». По своей воле. Пытаюсь уберечь их от опасности. Если они захотят уйти, выбирают себе другую жизнь, я помогаю им. Помог десяткам девушек. Нашел работу, которую можно выполнять, стоя на ногах, а не лежа на спине. Загородные поместья, где они могут спокойно жить.

Ради сестры, которую он не мог спасти, чью жизнь уничтожил. Ради брата, жизнь которого он отнял так же точно, словно сам разбил чертов экипаж.

– Это не твоя вина, – в который раз повторила Пиппа. – Ты не мог знать.

Кросс сам думал то же самое сто раз. Миллион. Но это его не утешало.

– Будь Бейн графом, у него родились бы наследники. Сыновья. Была бы жизнь, которую он заслуживал.

– Жизнь, которую заслуживаешь и ты.

И Кросс представил себе эту жизнь: маленьких очкастых светловолосых девочек и смеющихся мальчиков, занятых ловлей лягушек в жару девонширского лета. Их мать. Свою жену.

– Тут ты ошибаешься. Я не заслужил этой жизни. Я украл ее у Бейна. Украл у него, лежа в объятиях его любовницы.

Пиппа насторожилась:

– Его любовницы? Поэтому ты так боишься дотронуться до меня? Поцеловать? Поэтому ты не… с другими женщинами.

«Откуда, черт возьми, она это знает?»

Пиппа ответила прежде, чем Кросс успел спросить.

– Дама за карточным столом и мисс Тассер… они обе намекали… что…

«Черт побери».

– Обе.

Это не было вопросом.

Пиппа пригвоздила его к месту понимающим голубым взглядом.

– Это правда?

Кросс мог солгать. Шесть лет он убеждал Лондон, что погряз в разврате. Что женщины играют главную роль в его жизни. Он мог солгать, и Пиппа никогда не узнала бы правды.

Но он не хотел лгать ей. Только не в этом.

– Когда ты в последний раз спал с женщиной?

Кросс молчал. И в самом молчании заключалась правда.

Пиппа продолжала допытываться:

– Когда ты в последний раз спал с женщиной? – Она была шокирована. – С любой женщиной. Но… твоя репутация. Ты легендарный любовник.

Кросс наклонил голову:

– Я же говорил, не стоит верить всему, что слышишь в дамских салонах.

– Прости, но, если я верно запомнила, ты раздел меня, не притронувшись ко мне.

Пиппа, в его кабинете, с ногой, перекинутой через подлокотник кресла. Раскрасневшаяся… Более желанная, чем он готов признать.

Страницы: «« ... 2627282930313233 »»

Читать бесплатно другие книги:

Землянин, оказавшийся в мире высоких технологий и звездных империй. Наемник, на чьей стороне только ...
В один прекрасный весенний день частный детектив Татьяна Иванова вдруг понимает, что ей, умной, крас...
Вряд ли кто-либо узнал бы в этой законченной наркоманке секретного агента Юлию Максимову по кличке Б...
Сначала они пытали и замучили до смерти следователя прокуратуры, который на свой страх и риск начал ...