Чужеземец Баранов Никита
– Я вам не верю, – усмехнулся иномирец. – Два взрослых мужика боятся какого-то призрака, который, черт возьми, сидит три года в подвале, никого к себе не пуская?
– Да не боимся мы, – возразил механик. – А чего бояться-то? Смеха? Да мы сами кого хочешь пересмеем! А вот то, что этот… усопший лишил жилища нашего многоуважаемого доктора, нас слегка беспокоит. Что будет, если новые мертвецы запрутся в других подвалах? Как нам быть? А что, если завтра привидения запрутся в замке и никого не станут впускать?
– И что, совсем-совсем заблокировал все подходы этот ваш Ангус? Без всяких замков и засовов?
Барон и доктор синхронно закивали.
– И люк вон под тем ковром?
– Ну да, – нахмурился Лешер. – А что такое? Ты знаешь, как справиться с призраком этой сволочи?
– Как справиться с бесплотным духом, я не имею ни малейшего понятия, но открыть люк, который никоим образом не заблокирован, я смогу. А если нет – значит, снизу находится какая-то подпорка, а никакой не призрак. По крайней мере, так мне подсказывают логика и здравый смысл.
– Но ведь Ангус… – начал Барвин.
– Ангус? Откуда вы вообще знаете, что это он? Призрак вам это сказал? Или вы его видели?
Барвин переглянулся с Лешером и, пожав плечами, ответил:
– Это точно он. Мы знаем. Просто знаем, и все тут. Этого никак не объяснить.
Саша вздохнул и, окинув всех скептическим взглядом исподлобья, подошел к ковру. Сдвинул его ногой, отчего под потолок поднялось целое облако пыли вперемешку с какими-то грибными спорами, и увидел тот самый злосчастный люк. Крышка ничем не отличалась по структуре от остального пола; разница была лишь в том, что между досками в этой самой крышке имелись небольшие зазоры, через которые можно было увидеть почти кромешную темноту подвала. Петли располагались снаружи, так что люк открывался не вовнутрь, и подпереть его снизу было никак нельзя. Да и, кроме того, через щели никаких посторонних предметов не наблюдалось.
Лешер довольно заулыбался, наблюдая за интересом гостя. Саша же, окинув барона и доктора сомнительным взглядом, взялся за маленькую ручку и легонько потянул люк на себя. Тот не поддался.
– Ага, видишь? – загоготал Лешер. – Что я тебе говорил?
– Я еще даже не попробовал, – ответил Саша, дергая ручку уже с умеренной силой.
И словно бомба взорвалась. Крышка люка поддалась, да не просто поддалась, а вылетела вместе с петлями, произведя этим действом чудовищный грохот и подняв в воздух очередную порцию затхлости. Сам Саша, не ожидавший такого поворота событий, от неожиданности чуть не упал, но все-таки удержался, да так и остался стоять в углу с выдернутым люком в руках.
Оцепенение прошло не сразу. Сперва пришел в себя Барвин:
– О Свет! Что это было?!
– Он открыл… мм… ЭТО! Он открыл ЭТО! – замахал руками Лешер. – О, святой синекожий демон!
– Эй, эй, полегче! – Саша отбросил крышку в сторону, и та вдруг раскололась пополам. – Не надо акцентировать внимание на моем цвете кожи. Вы что, расисты? Слава белой нации и все такое?
Барвин с трудом проглотил ком в горле и ткнул пальцем в иномирца.
– Ты и впрямь демон! – заявил он, слегка отступая назад. – Можешь нам не верить, но мы эту долбаную крышку не могли отпереть всей деревней, какие бы средства ни применяли! А ты просто потянул на себя, и…
– Да бросьте. Вы с ума посходили? Или это я с ума схожу или брежу?
Лешер вдруг слегка осмелел, залез под кровать и стал там копаться. Через минуту вытащил оттуда старый фонарь с почти сгоревшей свечкой и небольшой молоток.
– Вот, возьми, – сказал он Саше. – Раз ты демон, тебе и спускаться туда первым. Может, прогонишь наконец моего братишку.
– Я пойду с тобой, – сказал механик. – Но держаться буду за твоей спиной.
Делать нечего. Иномирец лишь пожал плечами, не понимая беспокойства хозяина, и, запалив фонарь от свечи на столе, стал аккуратно спускаться по ветхой лестнице. Скудный оранжевый свет слабо освещал стены подвала, но и этого хватило для того, чтобы разобрать надписи на них на странном языке. Саша прищурился, пытаясь разобрать текст, и чрезвычайно удивился, когда понял, что понимает суть написанного. Точнее сказать, не суть, а дословный перевод, потому что смысл фраз оставался неясным: это были лишь отдельные слова, никак друг с другом не связанные. «Молот птицами горит», – гласила одна строка. «Ваши крыши отдаляются на дно», – сообщала другая. Чем ниже спускался Саша, тем бессмысленнее становился текст.
Спустя несколько секунд стал спускаться и Барвин. Он задел краем сапога стену, и на голову иномирца посыпалась какая-то пахнущая сыростью труха. Тем не менее Саша спустился в самый низ и, твердо встав на ноги, оглядел при помощи фонаря помещение. Оно оказалось небольшим, скорее всего, это был лишь коридор. В стенах зияли низкие проходы в другие комнаты, в полу находились еще два люка. Мебели здесь было на порядок больше, чем наверху. У стен стояли шкафы и тумбочки, в углах томились сундуки, мешки и несколько бочек. С потолка свисала старинная люстра, и Саша зажег ее от своего фонаря. Сразу же стало светло, и одновременно с этим спустился в помещение Барвин.
– Ну и где же ваш хваленый призрак? – усмехнулся иномирец, после чего сложил руки рупором. – Э-ге-гей! Выходи, Ангус!
– Ты бы осторожнее с этим был, что ли, – занервничал барон. – Никогда не знаешь точно, на что способен тот или иной призрак.
– Да нет тут никого, – отмахнулся Саша, разглядывая стены. На них тоже присутствовали непонятные слова и фразы. – Что здесь написано?
– Где? А, не обращай внимания. Ангус и при жизни исписывал этими письменами всю бумагу, что попадалась ему под руку. А когда кончалась бумага – портил либо стены и пол, либо собственные руки… в общем, под конец своей жизни он стал слегка сумасшедшим.
– И как я могу быть уверен в том, что все эти буковки были начертаны после смерти бедолаги, а не до нее?
– Ну никак. Просто поверь.
Барон на всякий случай вооружился разводным ключом, и Саша усмехнулся: как можно победить призрака, если он действительно существует, материальным предметом? И так как иномирец был полностью уверен в своей правоте по поводу отсутствия духа, он разоружился – отложил в сторону фонарь и вытащил заткнутый за пояс молоток – и показно развел руками:
– Ну вот он я, Ангус. Сразись со мной!
Призрак, если он действительно здесь находился, никак себя не проявлял. По комнатам гуляли тихие, можно сказать даже зловещие, сквозняки, но не более того. Слегка покачивались огоньки свечей на люстре. Откуда-то снаружи, скорее всего из крепости-завода, доносился промышленный гул.
Так Саша и простоял пару минут, смиренно ожидая нападения умершего. И когда по прошествии этого времени он довольно рассмеялся и повернулся к застывшему Барвину, Ангус все-таки проявил себя.
Какая-то едва заметная тень пролетела сквозь стену и пулей пронеслась по помещению, вздымая пыль и умеренный ветер. Затем она пролетела рядом со спиной Саши, задев его, и иномирец, не ожидавший такого поворота событий, потерял равновесие и упал на колени. А тень тем временем еще несколько раз покружила по комнате и юркнула сквозь пол, не оставив после себя и следа, кроме едва заметной влажной лужицы, которая за несколько секунд покрылась корочкой льда.
– Похолодало, да? – растерянно спросил Саша, поднимаясь с колен и отряхивая их от грязи. – Ладно, почти убедили.
– Почти?! – воскликнул барон. – Тебе мало доказательств? Он тебя толкнул!
– Ну я его как бы не видел, глаз-то на спине нет. Но краешком глаза заметил. Может, был призрак, может, и не было. Почем мне знать?
– Ну знаешь ли, ты просто владыка царства скепсиса! А похолодание? А корочка льда на полу?
Саша лишь отмахнулся да пошел осматривать другие комнаты. Правда, теперь он шел осторожнее, постоянно осматриваясь по сторонам; заносил ногу для очередного шага, предварительно убедившись в том, что ступает на прочную твердь. Сперва иномирец оглядел мрачного вида лабораторию с кучей склянок и приборов, где пол был завален стеклянными осколками. Затем оглядел довольно просторную спальню, где зачем-то располагались аж семь кроватей. Также в план экскурсии по заброшенному подвалу вошли посещение кухни, столовой, гостиной с камином, дымоход которого выходил прямиком в подземную пещеру, и еще нескольких комнат не совсем понятного предназначения. Обойдя каждое из помещений, Саша не нашел и следа призрака, хотя не мог не заметить, что температура здесь резко упала, причем почти до нуля.
– Он здесь! – послышался вдруг рев Барвина из гостиной. – Сюда!
Саша незамедлительно побежал на зов и в мгновение ока очутился в комнате, стены которой были увешаны красочными гобеленами и старинным холодным оружием, а на полу стояли красивые диваны, резной стол и бар в углу. Но все это убранство иномирец разглядел лишь мельком, потому что взгляд его оказался прикован к зажатому у дальней стены механику, до смерти напуганному, крепко сжимающему в руках разводной ключ. А перед ним, всего в паре шагов, в воздухе висело прозрачное дымное облачко, с которого то и дело падали крупные капли воды. Но капли эти до пола в первоначальном своем виде не долетали: падая, они замерзали и, касаясь половиц, вдребезги разбивались и разлетались по всей комнате тысячей осколков.
– Ангус, это я, Барвин Сорин, – промямлил барон призраку. – Ты меня не помнишь?
Облачко застыло, словно раздумывая, а затем вновь завибрировало. Вдруг из него раздался тихий, но далеко не зловещий голос.
– Барвин? – спросил дух. – Барон Барвин Сорин?
– Да, да, это я! – залепетал механик. – Ты помнишь меня? Помнишь мою железную дорогу?
– Я помню, – подтвердил призрак. – Помню.
Саша аккуратно, старясь не выдавать себя, обошел призрака сзади, словно понимая, где у этого бесформенного существа спина. Оглядел его еще раз. Почему-то не испытал никаких эмоций вроде страха или смертельного удивления… напротив, в иномирце проснулся дикий интерес.
– Эй, Ангус, – произнес Саша. – Я здесь, поговори со мной.
Дух повернулся, и теперь не осталось никаких сомнений, где у него зад, а где перед. Как бы то ни было, насколько бы бестелесной ни являлась душа, физическая оболочка у этого сверхъестественного существа имелась.
– Я тебя не знаю, – сказал Ангус.
– Я тоже тебя впервые вижу. Расскажи-ка мне – чего ты хочешь? Зачем закрылся в подвале и никого сюда не пускаешь? И что тебя держит в этом мире? Мертвым тут не место.
– Они меня призвали. Призвали без причин. Или же мне этих причин не называли. Я плохо себя контролирую, но разум иногда ко мне возвращается, и в эти моменты я пытаюсь все вспомнить. У меня ничего не выходит.
– Кто тебя призвал? Ты видел их?
– Я ничего не вижу, кроме ваших аур. Но их ауры были не человеческими. Гораздо темнее, злее… и их магия отличалась от всего того, что мне было известно прежде. Это не вера в Свет. Это не рунная магия. Это не нитевая магия. Это шаманизм.
– Болотники, – заключил Барвин со злостью. – Но как они тебя отыскали? Мы сожгли твое тело!
– Они призвали не только меня. Каждый день они вырывают из путешествия в иной мир души умерших и собирают их в одном месте. Но мне удалось ускользнуть. Они зовут меня, пытаются вновь найти, но здесь, в моем доме, когда закрыты все двери, меня никто и никогда не отыщет. К сожалению, вы сорвали мою печать, и совсем скоро я перестану сопротивляться зову. Мои силы на исходе.
– Куда тебя зовут? Где находятся души умерших?
– Я знаю куда и где, но не могу описать. Я не могу разглядеть. Но это что-то очень большое. Рукотворный зал или же пещера. Там журчит вода. Там очень холодно и сыро, повсюду ауры живых существ, не только людей. Животные, насекомые, рыбы. Они словно мигают, эти ауры. Если появляются, то ненадолго. Исчезают резко, но ярко. Затем появляются новые, чтобы вскоре исчезнуть вслед за остальными.
– Какие-нибудь еще опознавательные знаки? – спросил Саша. – Может, хотя бы направление? В какую сторону света идти?
– Идти… туда не дойти смертному. Там есть что-то, убивающее людей и животных. Но ты, твоя аура совсем иная, не такая, как у всех. Ты не из этих мест. Ты издалека. И тебе не страшна эта смертельная преграда. Иди на запах смерти, самый невыносимый запах в этих краях, и ты отыщешь то место.
Иномирец подмигнул Барвину и вновь повернулся к призраку:
– Мы можем что-нибудь сделать для тебя, Ангус?
– Уходите как можно быстрее из моего жилища. Отыщите для брата новое. Я вновь запечатаю вход, чтобы меня не нашли. Ну же, скорее!
Барвину повторять дважды не было необходимости. Опасливо обойдя Ангуса стороной, он протиснулся в дверной проем и поспешно направился в сторону люка, ведущего наружу. Саша же, постояв еще немного рядом с духом, почтительно ему поклонился и бросил на прощанье:
– Надеюсь, мы сможем помочь тебе и всем попавшим в беду.
– Если кто и сможет, то только ты, – ответил Ангус, медленно растворяясь в воздухе, оставляя после себя лишь покрытую льдом лужицу.
Саша озадаченно вздохнул и поспешил вслед за Барвином. Перед уходом он опять обратил внимание на надписи на стенах; судя по разговору с духом, при жизни Ангус совсем не казался сумасшедшим и умалишенным. Напротив, даже потеряв телесную оболочку, он остался вполне разумным и находящимся в своем уме. Но надписи на стенах мало сочетались с состоянием разума покойного.
В последний раз обернувшись и окинув взглядом подвал, иномирец схватился за лестницу и стал двигаться по ней вверх. Шаг, два, три. Отчего-то вспотели ладони, и держаться за перекладины становилось довольно тяжело, если учесть, что от странного «теплого» холода ладони слегка примерзали и отдирать их приходилось от жердочек с неприятным трудом. Барвин уже успел добраться до самого верха, где он, кряхтя и ругаясь, вылез из узкого прохода и стал отряхивать штаны от пыли.
И когда Саше оставалось преодолеть всего полметра до «свободы», вдруг стало совсем холодно. Настолько, что пальцы примерзли к металлу окончательно и бесповоротно. А наверху, на первом этаже, поразительным образом ожила вырванная крышка люка. Воспарив, она с грохотом врезалась в пол прямо над головой Саши, мертвым хватом сцепившись с половицами, отрезая иномирцу выход на поверхность.
В первый миг после этого происшествия Саша лишь опешил, пригнув голову и крепко закрывая глаза. Но вскоре пришел в себя и стал осматриваться. Он перевел взгляд себе под ноги и обомлел, увидев, как снизу на него надвигается то самое бесформенное облако, которое также зовется духом Ангуса. Но теперь в этом эфирном потоке угадывалось какое-то озлобленное, жестокое лицо, кричащая, но безмолвная гримаса которого застыла и оставалась неподвижной. Кроме того, из «облачка» вдруг стала формироваться самая настоящая рука, чьи пальцы резко потянулись к ноге Саши и сжались на его лодыжке ледяным замком.
– Ангус, прекрати это! – почему-то без особого страха, лишь с нотками непонимания в голосе заявил иномирец. – Мы поможем тебе, но ты не должен нам мешать!
Однако дух лишь зловеще засмеялся, и теперь стало ясно, что разума в этом застывшем лице не осталось ни капли. Морозные пальцы с силой дернули Сашу вниз, да так, что его примерзшие к лестнице руки оторвались от перекладин, оставив на них часть кожи. Иномирец, врезаясь в стены и лестницу всеми частями тела, с грохотом рухнул вниз, крепко приложился носом об угол шкафа и распластался на полу обмякшей тряпичной куклой.
А Ангус тем временем исчез.
– Твою мать, – только и выдавил из себя Саша, пытаясь подняться на локтях. К его удивлению, сделать это оказалось не так трудно. Синяки, ссадины и царапины после падения отсутствовали напрочь, не говоря уже о более серьезных повреждениях вроде вывихов и переломов.
Иномирец взглянул на свои ладони – кожа на них, хоть и с синеватым оттенком, присутствовала в полном объеме. Несмотря на то что часть ее осталась на лестнице там, наверху.
– Ангус! – раздраженно воззвал Саша. – Что за шутки? Мы поможем тебе и таким, как ты!
Призрак молчал, да и вообще никоим образом себя не проявлял. Лишь странный загробный холод резкими наплывами выдавал в себе зловещее присутствие чего-то неживого.
Саша приготовился ощутить жуткую боль, крепко сжал челюсти, зажмурил глаза и попытался встать. Но ничего не произошло – тело оставалось абсолютно здоровым, без единого намека на боль. Иномирец выпрямился в полный рост, похрустел шеей, размял ноги и огляделся. Никакого оружия или даже чего-то похожего на него рядом не наблюдалось. Пришлось идти вперед с голыми руками.
Темнота по каким-то причинам стояла не абсолютно кромешная. Стены и углы загадочно светились, словно флуоресцентные грибы в пещере, и даже иногда пульсировали; и в это время по помещению проносился сильный сквозняк, приносящий очередную порцию морозной, могильной свежести.
Пройдя несколько комнат, Саша уперся в закрытую дверь гостиной. Иномирец медленно положил ладонь на дверную ручку, ощутил пальцами колкий холодок и аккуратно потянул ее на себя. Раздался скрип петель, сопровождаемый треском заледенелых досок. На двери от холода потрескался лак.
Саша вошел внутрь и осмотрел все вокруг. Заметил огниво на каминной полке и незамедлительно им воспользовался. Пламя в камине разгоралось неохотно, медленно, но по крайней мере не гасло. Старые трухлявые поленья довольно быстро превращались в обугленные головешки, но иномирец и не собирался проводить здесь очень много времени.
За спиной почувствовалось чье-то присутствие. Саша убрал руки от согревающего огня, повернулся и тут же получил чем-то тяжелым по голове. Отлетев в сторону и приземлившись виском в подлокотник кресла, иномирец тут же поднялся на ноги и с ужасом уставился на призрака. Ангус, хоть и не совсем верно, принял форму человека, только словно собранного из живого дыма. В руках этого духа находился старинный меч в деревянных ножнах, видимо трофей, снятый со стены. Если бы Ангус додумался вытащить оружие из ножен, то голову Саши раскроило бы надвое.
– П-послушай, дружище, – вытянув руки вперед, сказал иномирец. – Давай не станем делать глупостей. Мы же только что с тобой разговаривали. Ты нас отпустил. Мы пойдем тебе помогать. Помнишь?
Дух не стал отвечать. Вместо этого он яростно взревел и бросился в атаку. Удар оказался неумелым, но в руках призрака даже не вытащенное из ножен оружие превращается в нечто смертельно опасное. Клинок просвистел над самой головой Саши, когда тот в последний момент чудом уклонился вниз. Затем иномирец, в очередной раз избежав смерти, врезался в Ангуса плечом, и, к собственному удивлению, сбив с ног почти бесплотного духа, помчался прочь из гостиной.
Но бежать было некуда. Конечно, оставался вариант кругами оббегать все комнаты, надеясь на божественное вмешательство или еще не пойми на что, и Саша решил этим самым вариантом воспользоваться. Позади чувствовалось движение, и иномирец, не разглядывая дороги, прорывался вперед, ударами ноги открывая двери и стремительно ныряя в дверные проемы. В конце концов, как и подсказывала логика, двери закончились, и перед Сашей предстала нерушимая кирпичная стена какой-то маленькой подсобки. При мерцающем свете удалось разглядеть несколько дряхлых, потрескавшихся ящиков, истлевших мешков, забитых, по всей видимости, какой-то рудой, и старые ржавые инструменты. Инстинкт подсказал, что при отсутствии иных вариантов нужно делать то, что возможно. А потому Саша бросился к инструментам и стал их впопыхах перебирать. Молоток, кувалда, лом, какие-то щетки, шахтерская кирка…
– Сойдет, – кивнул иномирец, с грохотом вытаскивая из груды инструментов кирку и крепко сжимая ее черенок в руках. Он обернулся, чтобы встретить противника лицом к лицу, и вовремя – призрак приблизился к подсобке и колющим выпадом выбросил руку с мечом вперед.
Ножны, конечно, смягчили удар, не дали стали пронзить плоть, но укол этот оказался не самым приятным. Кончик ножен врезался Саше под ребра, отчего тот отлетел прямо на старые ящики, разбив их вдребезги и подняв в воздух облако затхлой пыли. Странно, но боли от удара не чувствовалось, словно все происходило не вокруг твердых и опасных предметов, а на мягком детском батуте.
Иномирец стремительно поднялся и замахнулся своим ржавым орудием на противника, надеясь, что сталь все-таки сможет разорвать эфир этого существа. Ангус не защитился; он не поставил блок, не парировал удар, не уклонился. Видимо, при жизни фехтовать он не умел, а после смерти, как он считал, ему это не требовалось. Но тем не менее чудовищной силы удар сверху рассек духа пополам, и острие кирки, врезавшись в половицы, тряхнуло стены. На том месте, где только что был пол, теперь зияла неглубокая воронка, вокруг которой лежали щепки и камни.
А дух в мгновение ока испарился; его оружие упало на пол и, погремев, откатилось в сторону. За несколько секунд холод рассеялся, таинственное свечение пропало и воздух наконец перестал быть таким тяжелым.
Саша, оцепенев от происшедшего, сперва решил, что неплохо бы вытащить из пола застрявшую в ней кирку. Напрягся, дернул рукоять на себя – и еще несколько половиц с треском разлетелись по помещению.
– Это кирка божественной силы, что ли?! – недоумевал иномирец. – Ну-ка попробуем…
Набрав в грудь побольше воздуха, Саша замахнулся и со всего размаху метнул ржавое орудие сквозь дверной проем в другую комнату. Кирка, закружившись, долетела до противоположной стены, пробила ее, вошла словно нож в масло и застряла внутри практически полностью. Лишь обломанный кончик рукояти говорил о том, что в этой страшной дыре что-то находится.
– Твою мать!
«Нет, дело не в кирке», – решил Саша. Он как следует закатал рукава, размял костяшки пальцев и, встав в боксерскую стойку, пробил в стену «двоечку».
Оба кулака ушли в кирпичи почти по локоть, сам же иномирец почувствовал хорошо если легкую щекотку.
– Что за чертовщина?! – воскликнул Саша, вытаскивая руки из строительного крошева. А вдруг, подумал он, тот люк он открыл таким же способом?
Ситуация становилась все интереснее и интереснее. Кроме того, иномирец вдруг понял, что, несмотря на полное отсутствие света, он видит все вокруг. Точнее, не столько видит, сколько слышит и чувствует. Он делает шаг – и этот звук разлетается вокруг, обволакивает комнаты, отскакивает от стен, и именно благодаря этому звуку в голове составляется полная картина всего происходящего вокруг.
У Саши подкосились колени. Он осел на пол и взялся за голову. Если все происходящее реально, то картина складывается следующая: его забросило из другого мира в этот, и что-то наделило умирающее тело невероятной силой и живучестью. Как такое может быть? Кому это было необходимо? Все это случайность или же заранее спланированный спектакль?
И что делать дальше, имея такие способности?
Саша решил, что первым делом все-таки необходимо показаться доктору. А затем отправиться в то место, на которое указал Ангус.
Глава 9
Даша в своем нынешнем теле стала стройнее, чем в прошлой жизни, и гораздо сильнее. Ее тело стало жестче и гибче, суставы и мышцы теперь тянулись гораздо эффективнее, чем раньше. И всех этих новых сил с лихвой хватило девушке для того, чтобы всего за пару часов добраться по зыбким пескам до каравана болотника. Точнее, до места, где он располагался буквально несколько минут назад.
Теперь же здесь остались лишь кострища, собранный в кучки мусор, обглоданные кости да конский навоз тут и там. Было ясно, что караван свернул свою стоянку буквально только что, о чем свидетельствовали отчетливые следы копыт и глубокие борозды от колес, идущие на запад, как раз туда, куда клонились оба светила. К разочарованию Даши, именно с той стороны медленно, но верно надвигалась песчаная буря. И девушка никак не могла взять в толк, какого черта эти ребята свернули лагерь и отправились в путь, зная о надвигающейся непогоде. Могло ли это быть какой-то уловкой? Или все это лишь безрассудство зеленокожего караванщика?
Так или иначе, Даша, обмотав куфию вокруг лица и оставив лишь прорезь для глаз, двинулась следом за караваном. Благо следы пока оставались четкими, а телеги ехали довольно медленно, так что пеший, приспособленный к долгому бегу человек догонит их без труда.
Но силуэты телег и всадников, их защищающих, если и оставались неподалеку, уже скрылись за приближающейся к месту бывшей стоянки пылевой бурей.
Даша взобралась на один из барханов и вновь попыталась разглядеть хоть что-нибудь. И каким же было ее удивление, когда где-то впереди замаячил чей-то лежащий на песке силуэт! Девушка сняла с плеча лук и вытащила из кожаного колчана одну стрелу без наконечника, лишь заточенную острым ножом. Аккуратно, неспешно подобралась поближе к тому, кто лежал на песке. Радиус обзора стал резко снижаться – «песочный» фронт уже почти подошел к Даше. От ветра стало закладывать уши, а в глаза то и дело попадали острые песчинки.
Когда девушка подошла достаточно близко, она смогла разглядеть фигуру лежащего. Им оказался, по всей видимости, один из наемников. Это был высокого роста воин в кожаной одежде, стальной кирасе с выглядывающей из-под нее кольчугой и в закрывающем всю голову шлеме с подъемным забралом и высоким «хохолком». Воин этот лежал, опираясь спиной о камень, и он явно не двигался. Оружия при нем сперва не обнаружилось, но после детального осмотра местности Даша увидела лежащие неподалеку и уже наполовину засыпанные песком вещи: чем-то забитый наплечный мешок, полуторный меч в ножнах, на первый взгляд отличного качества самострел и колчан болтов. Возможно, рядом находились какие-то еще предметы, но они либо были разбросаны слишком далеко от этого места, либо их уже сильно засыпало песком.
Даша наложила стрелу на тетиву, слегка ее натянула, направив в лежащего, и бесшумно подошла к воину, остановившись в десяти шагах от него.
– Эй! – позвала она. – Ты живой?
Человек сперва не ответил, но через несколько секунд дернулся и медленно повернул голову в сторону девушки. Двигаться он, по всей видимости, не мог. Или не желал. Равно как и отвечать незнакомке.
– Ты из каравана той мерзкой жабы? – спросила Даша. – Говори, иначе получишь стрелой в шею!
Воин тяжело вздохнул. Плечи его поднялись и опустились, после чего он сильно закашлялся. Даша впала в ступор: ей хотелось подойти и помочь этому человеку, но, с другой стороны, она прекрасно понимала, что это слишком рискованно. Послушав голос логики, она все же осталась стоять неподалеку, держа наготове лук.
А лежащий тем временем совсем обмяк. Его голова упала на плечо, и Даша вдруг заметила, как из-под тела вытекает густая струя красной крови. «Человек, – убедилась девушка. – У пепельников и болотников кровь совсем иная».
Воин, как казалось со стороны, потерял сознание. Он не шевелился. Грудь и плечи его не поднимались, а кровь все продолжала и продолжала заливать песок вокруг. Сильный ветер чуть покачивал тело, а острые песчинки со звоном врезались в латы и создавали вокруг странный, почти зловещий гул. Вдруг воин пошатнулся, закашлялся и потянул руку вверх в просящем жесте. Видимо, он таким образом подзывал к себе стоящую неподалеку Дашу.
Девушка пересилила себя и все-таки решила подойти поближе, хотя бдительности не потеряла. Стрела все так же лежала на тетиве, готовая в любой момент рвануться вперед, хотя было абсолютно очевидно, что каленой стали деревянный наконечник никак не пробьет, если незнакомец вдруг каким-либо образом попробует проявить агрессию. Конечно, оставался вариант целиться в сочленения доспеха, но в условиях ужасной видимости и в связи с посредственным качеством стрел это занятие казалось заведомо провальной затеей.
Легким шагом Даша обошла воина, постепенно приближаясь. В трех шагах от него она вновь спросила:
– Ты кто такой? Сидеть можешь?
Воин медленно покачал головой.
– Так, ладно. Я помогу тебе. Но выкинешь какой-нибудь фокус – и я тебя пристрелю, ясно?
Утвердительный кивок.
Девушка все еще с опаской и трясущимися руками отложила оружие в сторону и аккуратно подошла к лежащему человеку. Воин не двигался, а лужица крови под ним все разрасталась. Даша оглядела шлем со всех сторон, отстегнула застежки и аккуратно, стараясь не потревожить раненого, стянула его с головы. Незнакомец оказался средних лет мужчиной, уже порядком облысевшим, смуглым, с острыми чертами лица и узкими глазами. Кожа его выглядела повидавшей виды; лицо могло бы рассказать тысячи историй о славных сражениях. Тут и там виднелись шрамы и рубцы. Нос явно был несколько раз сломан, и через его искореженную переносицу до правого уха тянулся длинный порез, еще свежий, полученный всего пару дней назад. Что было на щеках и подбородке, узнать возможности не было: эти места скрывала густая, хоть и порядком поседевшая, борода.
Воин находился в сознании. Он то и дело прикрывал глаза, но постоянно старался держать взгляд на своей потенциальной спасительнице. Даша кивнула скорее самой себе в знак начала и спросила:
– Что у тебя за рана? Где она?
С трудом незнакомец указал ладонью на область под ребрами. Девушка всмотрелась и от неожиданности охнула: металл в том месте был искорежен, как будто его ударили огромным камнем. По всей видимости, судя по масштабам повреждения, были задеты несколько правых нижних ребер, возможно, органы, а также часть бедра. Но это было не все. Все из того же бедра, только чуть ниже, торчали два древесных обрубка – арбалетных болтов или обычных стрел, сейчас судить об этом было невозможно.
– Это кто тебя так, а? – запричитала Даша, укладывая воина поудобнее. Тот в свою очередь не произнес ни звука: только крепко сжал зубы и зажмурил глаза. Видимо, эти передвижения не слишком хорошо сказались на мужчине – из ноздрей потекли тоненькие струйки крови, а голова его совсем обмякла.
Девушка старалась как могла, пытаясь не навредить незнакомцу. Она слегка наклонила его на бок, чтобы развязать все тесемки доспеха, затем на другой бок. После этого пришлось с большим трудом снимать сперва латы, затем кольчужную рубаху, а потом и обычную льняную, уже полностью пропитанную кровью. Воин держался. Было видно, что боль он чувствовал неимоверную, но при этом сдаваться явно не собирался. Он так ни разу и не пискнул, ничего не промычал, лишь помогал Даше по мере сил, которых у него осталось чрезвычайно мало.
Когда девушка увидела на испещренном шрамами торсе увечья, к ее горлу подступил ком. Весь правый бок превратился в огромный темный отек. Ребра, несомненно, были сломаны. Часть бедра раздроблена. И с этим в сложившихся условиях справиться казалось задачей непосильной.
Даша обратила свой взор на древки, торчащие из ноги. Аккуратно ухватившись за одно из них, она с силой дернула на себя, и, к ее удивлению, все прошло легко и гладко. Это оказался арбалетный болт, наконечник которого не обладал даже малейшими зазубринами. Воин во время этой операции лишь слегка дернулся. Затем, не мешкая, Даша тем же путем выдернула и второй болт, после чего стала панически озираться в поисках подходящего жгута. Как ни странно, выбор пал на тетиву лука, который выделил из своих закромов Джамаф. Пришлось ее спешно отрезать и жестко перевязывать ею бедро раненого. Поток крови это остановило, но не настолько, как хотелось бы.
И тогда Даша решила воспользоваться своей рунной силой. Она не сразу прибегла к ней лишь потому, что настолько серьезные повреждения ей лечить еще не приходилось, и мало ли к каким результатам подобное хилерство могло привести. Но выбора, казалось, не осталось вовсе, и потому девушка приложила руки к правому боку раненого и, прикрыв глаза, сконцентрировалась на лечении.
Шум вокруг как-то утих, даже заглох. Даша перебирала в голове все свои знания по теме рунной магии, вспоминала все занятия в лесу близ Арвенха. Для нее лечение выглядело совсем не так, как для окружающих. Сейчас девушка видела зеленоватые, иногда синеватые потоки силы, исходящие отовсюду. В плодородном лесу их было, конечно, не счесть, но здесь, в мертвых песках, энергия эта скрывалась где-то глубоко под землей, и вытащить ее оттуда представлялось проблематичным. Даше пришлось потратить много сил, чтобы вытащить из какого-то подземного озерца несколько тоненьких энергетических нитей, но и этого хватило для того, чтобы начать свой сеанс лечения. Ловко орудуя пальцами, Даша двигала этими нитями по ранам и отекам, огибая видимые только ей энергетические преграды. То и дело она ощущала, как внутреннее кровотечение останавливается и вновь начинается, но с каждым таким циклом недуг отступал все дальше и дальше. В конце концов спустя несколько минут кровь перестала заливать внутренности, и отек стал постепенно спадать.
Таким же образом девушка приложила друг к другу обломки ребер и осколки бедра. Намертво поставить их на прежнее место не получалось, но как временная мера этот способ работал безотказно. Боль должна была отступить.
А вот с ранами от арбалетных болтов все прошло идеально. Эти раны не просто прекратили кровоточить. Они практически затянулись на глазах, оставив лишь два маленьких кратера-рубца в напоминание о себе. И как только процесс предварительного лечения был завершен, воин наконец потерял сознание.
Даша решила, что здесь она сделала все, что от нее зависело, и уже собралась было двигаться дальше на поиски каравана, как в ней заговорила совесть. Что станет с раненым, если бросить его сейчас здесь, посреди песчаной бури? Он ведь умрет и превратится в иссохшую мумию всего за несколько часов. Повезет еще, если не придет в сознание и умрет в блаженном беспамятстве. В итоге, несмотря на очень важную цель, совесть перевесила, и девушка решила хотя бы ненадолго остаться рядом с воином, пока тот не придет в чувство или пока не кончится буря.
Тяжело вздохнув и махнув на все остальное рукой, Даша села рядом с раненым, чуть приподняла его, крепко обняла и приложила его голову к своей груди, укрывая бедолагу своим телом от колкого песка и сильного ветра. При этом девушка вновь призвала на помощь природную стихию, выставив вокруг себя небольших размеров купол с оболочкой из сильно уплотненного воздуха, проходя через который песчинки замедлялись в несколько раз и наносили гораздо меньше урона обнаженному торсу раненого воина.
Так эти двое и просидели под песчаным дождем несколько часов, каждый удаляясь от чего-то своего. Даша – от каравана, а раненый – от своей жизни, потому что с каждым часом тело его слабело, несмотря на обряд лечения, проведенный девушкой. Оставалось лишь надеяться на то, что буря в ближайшее время утихнет, иначе воин умрет от истощения.
В конце концов стихия стала успокаиваться. Почувствовав ослабление ветра, Даша наконец с облегчением выдохнула и сняла защитный купол, который ее порядком истощил. Сразу после этого она уложила раненого на песок, подложила ему под голову его же дорожную сумку, а сама легла рядом, тяжело дыша. Видимость постепенно поднималась от абсолютного нуля до вполне приемлемых величин, и вскоре вся пустыня уже была как на ладони. Оказалось, что светила уже давно сели за горизонт, и чья-то невидимая рука усеяла темно-фиолетовый небосвод тысячами звезд. Среди этих ярких точек Даша заметила сразу три луны разных размеров и цветов, которые двигались по своему маршруту так быстро, что, казалось, это не огромные каменные глыбы там, в космосе, а небольшие шарики где-то неподалеку отсюда, всего в нескольких метрах от глаз. Кое-где, если присмотреться, можно было увидеть проблеск рукава галактики, в котором оказались Даша и Виктор. И все это великолепие раз в минуту прорезал какой-нибудь залетный метеор, озаряя пространство вокруг себя ярким пламенем.
Завороженная зрелищем, Даша и не заметила, как задремала. Видимо, несколько часов утомительной опеки раненого истощили ее гораздо сильнее, чем казалось сначала. Веки потяжелели, закрылись и категорически отказались подниматься.
Сны если и были, остались забытыми. Для девушки ночь пролетела в один миг, и проснувшись, она не сразу поняла, что вообще отключалась. Затем осознание этого факта все-таки закралось в ее голову, и стало как-то не по себе. Даша открыла глаза, бегло оглядела все вокруг и запаниковала: раненый воин пропал, равно как и вся его поклажа.
– Ну охренеть теперь, – буркнула Даша. – Сбежал, скотина неблагодарная. Хорошо хоть не прирезал во сне.
Светила едва-едва поднялись над горизонтом, и небо приобрело нежно-розовый цвет. Далеко на западе, где виднелись горы, разделяющие ханство и герцогство, зацвели пурпурные тучи, полные живительного дождя. До песков они, конечно, никогда не дойдут, но надежда по этому поводу у местных жителей теплилась ежедневно.
Даша поднялась и ощутила головокружение. В глазах слегка потемнело. Как только наваждение прошло – огляделась по сторонам еще раз, выискивая хоть какие-нибудь признаки присутствия неподалеку вчерашнего раненого. Кроме того, не осталось абсолютно никаких следов прошедшего в этих местах каравана. Песчаная буря замела все колеи и несколько изменила очертания окружающих барханов. Даша даже не могла точно сказать, в какую сторону ей нужно идти, чтобы вернуться к оазису Джамафа.
Что делать дальше, девушка не знала. Она так рвалась помочь, хотела проявить себя и показать, на что она способна, а на деле случился такой вот конфуз. Воин, к счастью, оказался весьма честным и никаких вещей Даши не присвоил. Видимо, остатки совести в нем все еще присутствовали.
– Эй! – раздался вдруг чей-то голос.
Даша повернула голову и удивленно ахнула: незнакомец не бросил ее. Он, видимо, проснулся гораздо раньше и отправился искать пищу. Что примечательно, он ее нашел, причем посреди бесплодных песков – на плечах воина громоздилась туша какого-то пустынного животного, напоминающего детеныша антилопы, с той лишь разницей, что шкура его была светло-бежевого цвета, а на голове росла по меньшей мере целая дюжина разномастных и абсолютно не сочетающихся друг с другом рогов.
– Я думала, ты сбежал и даже не поблагодарил за спасение, – крикнула в ответ Даша.
– Как я мог? Такое поведение не подобает человеку чести!
Воин выглядел вполне здоровым. Более того, на нем гремел полный комплект доспехов, что значило только одно: силы к раненому вернулись в полной мере. Неужели лечение Даши оказалось настолько эффективным?
– Но я-то понятия не имела, чести ты человек или же лукавства и лицемерия!
Воин приблизился к девушке, скинул к ее ногам тушу животного и низко поклонился, попутно снимая с головы шлем:
– Позвольте представиться: Роджер Паннингем, сын Клеверса Паннингема, знатного рыцаря и прожженного искателя приключений. Быть может, вы слышали о нем, благородная леди, и об его автобиографии под названием «Паннингемский лабиринт», где он описывает свои тяжкие скитания по самым суровым землям этого континента.
– Так… – Даша сложила руки на груди. – Во-первых, давай-ка на «ты». Мне тут посреди песков твои манеры, пусть и рыцарские, ни к чему. Во-вторых, нет, я не слышала ни о твоем отце, ни о его тяжких скитаниях, ни о тебе самом. Но интересен мне совсем иной факт. Как такой человек, как ты, мог оказаться в подобном положении?
Роджер пожал плечами, затем присел на камень и ответил:
– Я, конечно, могу перейти на «ты», хоть мне и непривычно подобное поведение, но сперва хотелось бы узнать, с кем имею честь.
– Ой. – Девушка покраснела, вспомнив о манерах. – Меня зовут Дарья. Можно просто Даша. И я не из знатного рода. По меркам вашего мира, я вообще обычная крестьянка, наверное.
– Я сказал о своем роде не ради бахвальства, но надеясь на то, что вы… ты меня узнаешь. Видимо, Дарья, ты либо здесь недавно, либо же совсем не знаешь истории этих песков.
– Пожалуй, что недавно, – кивнула Даша. – Давай-ка теперь поговорим о тебе, ладно?
Воин утвердительно кивнул в ответ, уселся прямо на свою добычу и развел руками:
– Я полностью в твоем распоряжении. Ты меня спасла и теперь имеешь полное право на обладание любой информацией, таящейся в моей буйной голове. Также замечу, мой меч и моя отвага тоже всецело принадлежат лишь тебе, о прекрасная Дарья.
Девушка вновь залилась румянцем и присела рядом с Роджером. Стянула с себя надоевшую куфию, утерла ею лицо и спросила, но почему-то совсем не то, что требовалось для задания:
– Расскажи о себе, Роджер. Откуда ты?
– Родился я в провинции Хафингем, что севернее Авельона. Там, в снежной гористой местности, я и провел первые двенадцать лет своей жизни, ни в чем не нуждаясь. У моей семьи крупное имение, несколько крестьянских дворов, огромное количество горного скота и даже собственная шахта по добыче железа. Всеми делами заведовала матушка, потому что отец то и дело пропадал на несколько месяцев, чтобы появиться у домашнего очага всего на несколько дней. Зато всегда он возвращался с неплохим состоянием, так что, как я уже сказал, мы ни в чем не нуждались. К тому же я был единственным ребенком в семье, так что внимание мне уделялось максимальное.
– Но так было только в детстве, да? Ты сказал, что пробыл в поместье лишь первые двенадцать лет своей жизни.
– Да, так и есть. В двенадцать лет матушка решила, что двух наемных учителей для меня мало и пора бы подрастающего Паннингема отдать в военную школу. Так и поступили. Меня отдали в лучшую школу Авельона, где я провел последующие десять лет своей жизни. Там меня учили грамоте, этике, военному делу, фехтованию, конной езде, прикладной медицине, химии, истории и литературе. По столичным меркам я получил прекрасное образование и мог бы даже стать офицером, судя по результатам, но кровь меня тянула в иные места. Мне хотелось странствий, щекотания нервов и незабываемых приключений. Именно поэтому я, даже не собирая своих пожитков, оседлал коня и двинулся на юг – на поиски тех самых приключений.
– Смело, – улыбнулась Даша. – Люблю смелость и безрассудность. Кровь бурлит, бешено стучит сердце, вся жизнь впереди, а перед тобой открыты все дороги. Прекрасное ощущение.
– Я тоже так считал, пока вдруг не понял, что совершенно не имею понятия о том, куда идти и что делать. Первое, что пришло в голову, – забрести в какую-нибудь таверну. Наверняка там можно найти какую-нибудь работенку по силам. Нашел трактир на крупном перекрестке, уведомил трактирщика о том, что я наемник, и уселся в дальнем углу потягивать пряный мускусный эль. Посетителей оказалось немного, но по дороге мимо проезжало множество путников и торговцев. Я надеялся, что хоть кому-нибудь требуется помощь. И помощь понадобилась! Меня завербовали наемным охранником в караван, следующий на запад, до самого моря. Вознаграждение оказалось в три раза меньше, чем стипендия в военной школе, но я не унывал: наконец-то мне выдалась возможность принять участие в настоящем приключении!
– Как я понимаю, приключение не стало очень-то интересным?
– Почему же? Мне понравилось. Хоть опасности никакой не обнаружилось до самого конца путешествия, но я повидал множество интересных мест, пообщался с кучей потрясающих людей, многому научился и обрел полезные связи. Тот наем впоследствии сослужил мне добрую службу еще много раз. Но не стану затягивать. После того путешествия я опять нанялся. Потом еще раз. И еще. И вот – тринадцать лет я топчу земли герцогства и ханства, защищая чужие грузы и жизни, иногда выполняя более интересные поручения. Деньги меня мало интересуют, хотя без них конечно же никуда. Постоянного жилья у меня нет. Пожитков тоже. Все, что у меня есть, – сейчас перед твоими глазами. Хотя в сумке есть тайный карман с драгоценными камнями. Если вдруг я решу отойти от дел, у меня всегда будет для этого возможность. Пожалуй, там хватит даже на небольшой домик где-нибудь в уединенном местечке. Но теперь все это богатство, равно как и все остальное мое имущество, принадлежит только тебе, Дарья.
– Спасибо, конечно, но я не имею никакого права распоряжаться тобой и твоим имуществом по собственному желанию. Твоя жизнь – это твоя жизнь, и решать, что с ней делать, должно лишь тебе. А в благодарность за твое спасение я приму рассказ о том караване, который ты охранял еще вчера, а также историю о том, каким образом ты оказался посреди песчаной бури, раненый и умирающий.
Роджер пожал плечами и уселся поудобнее:
– Ну про караван и его владельца ничего особенного рассказать не могу. Болотник, довольно вежливый, отлично знает наш язык. Обещал двойную плату, если никто не станет задавать вопросов. Я к нему привязан уже пару месяцев, пока он курсирует между Авельоном и Хау Грушмалем. Но вчера днем ему, по всей видимости, пришло какое-то срочное послание, и караванщик стремительно собрался в путь. Никто, разумеется, вопросов не задавал. Потом мы встали лагерем посреди пустыни. Пока стояли, к нам пытался пробраться какой-то любитель поживиться чужим. Мы его как следует обработали, коня его убили даже. Но ушел он, к сожалению. Затем мы еще некоторое время стояли лагерем, пока болотник не дал приказа отправляться дальше. Ну мы и двинулись. И почти сразу же из ниоткуда появились странные ребята. Остановили караван. На разбойников не очень-то похожи. Вооружение слишком уж элитное. Один из них стал говорить с болотником, что-то там они не поделили. Завязался бой, но силы оказались практически равны, и нападающие быстро отступили. К сожалению, меня в том бою смертельно ранили. Караванщик принял решение оставить «балласт» в песках. Никто особо горевать и не стал. Меня уложили рядом с камнем, пожелали удачи и уехали. Затем появилась ты, Дарья. Вот и все, собственно, что я могу рассказать о вчерашних событиях.
Даша подперла подбородок кулаком, осмысливая информацию. Кем могли быть те «элитные» воины? Неужто инквизиция ныне покойного епископа Клода Люция? Но что они здесь искали? Разумеется, беглецов-иномирцев. Но какой толк от нападения на караван? Ответ напрашивался сам собой – они зачем-то искали феникса Чарли. И, видимо, «реквизировать» его им не удалось. Скорее всего, таким образом ведьмаки хотели выйти на Виктора. И напрашивалась мысль: они знали о приблизительном местоположении иномирцев.
– Дарья, – откашлялся Роджер. – Могу я узнать что-нибудь и о тебе? Мне все же интересно, кому я отдал в распоряжение свою жизнь.
– Я… ну это действительно долго объяснять. Долго и сложно. Ты мне даже не поверишь, честно говоря. Сочтешь сумасшедшей или вроде того. Хотя ни толики сумасшествия в моей истории нет.
– Я – весь внимание, – расплылся в улыбке наемник. – Не бойся, Дарья. Я поверю любым твоим словам.
– Посмотрим, – усмехнулась Даша. – Соль такая: есть ваш мир, с вашей историей и тому подобным. А у меня есть свой мир, со своей историей и совсем иным… иным всем остальным, вот. И мой мир не находится где-то в параллельной вселенной или в ином материальном плане. Он находится в этой же самой материальной вселенной, но настолько далеко отсюда, что попасть туда при помощи ваших технологий ну никак нельзя. Да и не надо уже, наверное. Вот я и торчу здесь. А так как подобных мне на вашей планетке практически нет, предположительно всего двое, то мы представляем интерес для разных неприятных персон. Например, для тех, что атаковали вчера ваш караван. Они искали нас, Роджер, и вы попали под удар.
Наемник даже глазом не повел. Он молча слушал, иногда кивал, а после объяснения девушки ненадолго ушел в себя. Окончив раздумья, он щелкнул пальцами и вполне будничным тоном произнес:
– Значит, моя задача – ценою жизни защитить тебя от злых людей и нелюдей, которые хотят посягнуть на твои тайны и тайны твоего мира.
– Ты мне не поверил, да? – нахмурилась Даша.
– Почему же не поверил? Поверил. Без проблем. Я много всякого повидал на своем веку. Иномирцы, конечно, попадаются в первый раз, но и без них странностей хватало. Даже если учесть, что ты из другого мира, ты все равно остаешься человеком. А на моем пути встречались страшные, ужасные твари из нашего мира. И встреча с тобой, поверь, в бесконечное число раз приятнее, чем внезапное появление крылатого тролля или двуглавого темного ящера.
Роджер достал из своей сумки небольшой разделочный нож с лезвием, изогнутым в сторону заточки, и вонзил его в тушу животного. Умело проводя свежевание, он продолжал беспечно говорить:
– На самом деле я действительно в шоке. Не каждый день встретишь человека из другого мира. Сразу хочется узнать о вашей планете побольше. Поспрашивать – как там дела? Каким путем вы развивались? Совершали ли вы такие же ошибки, что и мы? И я обязательно выкрою свободный вечер у костра, чтобы ты рассказала мне все. Это ведь очень интересно. Как же иначе? Любой путешественник ищет что-то новое и интересное, но еще никому из них не удавалось заглянуть не то что на другой континент, но в другой мир! Хотя, может, и удавалось. Только оттуда никто не возвращался. Ну это так, мысли вслух.
– Как минимум одного «счастливчика» из вашего мира, попавшего в наш, я знаю. Он меня и перенес сюда. Звать его Лагош, если он не врет, конечно. Демон какой-то или ангел, хрен его знает.
– Лагош? – Роджер повторил это имя еще несколько раз, словно пробуя на язык. – Почему-то кажется до боли знакомым, хотя никаких образов и ассоциаций в голове нет. Может, это не полное имя?
– Возможно, – пожала плечами Даша. – Он мне паспорта не показывал. Может, и врет. Тем не менее мы ему, кажется, стали неинтересны. Некоторое время назад я, как бы… ну умерла.
– Умерла? – удивленно обернулся наемник.
– Ну видимо. А мой товарищ, тоже пришедший с Земли – моего мира, – получил от Лагоша возможность загадать одно желание. Он выбрал – вернуть меня из мертвых. И вот теперь я стою здесь, прямо перед тобой, любуюсь на то, как ты хладнокровно разделываешь еще теплого оленя, или как там его.
– Это пепельный сайгак, – пояснил Роджер. – Довольно редкая тварь. Чрезвычайной удачей считается отыскать его и поразить одним выстрелом. Если сразу не убить – он ускачет так быстро, что пыль будешь глотать. Но мне очень повезло.
Даша увидела кончик арбалетного болта, торчащий из шеи копытного, и ей сайгака стало немного жаль. Но живот призывно заурчал, и сострадание пришлось заткнуть за пояс. А Роджер тем временем продолжал неспешно разделывать тушу, что-то насвистывая себе под нос.
Девушка решила, что это надолго, а потому приготовилась разбивать небольшой лагер прямо здесь, посреди песков. Но также Даша прекрасно поняла, что если они задержатся здесь до полудня, то их сожгут палящие и безжалостные небесные светила.
Глава 10
Как только Саша выяснил, в чем причина оккупации дома доктора его братом-призраком, вся Хелиста собралась чествовать героя. Прямо между дворами на сухую выжженную землю постелили бархатные скатерти, на которых расположили блюда с яствами и бутылки с разного рода горячительными напитками. Народу собралось – тьма; каждый так и норовил вырвать «изгоняющего духов» из общей толпы и лично пожать его неестественного цвета ладонь. В этот вечер Саша вкусил столько необычных блюд, сколько не пробовал никогда в жизни. Познакомился с таким количеством абсолютно неординарных личностей, что голова шла кругом. Видимо, проблема с призраком лежала тяжким грузом на сердцах жителей уже много-много месяцев, и тот, кто груз этот сбросил, действительно должен был стать для бедолаг настоящим героем. Мужчины рвались записаться к Саше в приятели, а девушки всех возрастов, несмотря на синюю кожу иномирца, заглядывались на него с явным похотливым желанием.
Чего уж говорить, Саша стал популярным. И ему это несколько вскружило голову. Он не пил алкоголя, но, видимо, его неприспособленный к местной еде организм тяжело усваивал пищу, в которой содержалось нечто одурманивающее, пьянящее. А в лучах славы и легком «дурмане» сразу же захотелось почувствовать себя еще большим героем, и потому Саша во всеуслышание объявил, что с рассветом, не побоясь никого и ничего, отправится искать ту самую пещеру, где мучаются в заточении бедные несчастные призраки. И люди поддержали его радостными овациями. А кое-кто даже изъявил желание стать верными спутниками иномирца в этом важном походе. Собственно, самым первым желающим прыгать грудью на амбразуру вызвался сэр Барвин Сорин. Следом за ним недолго думая пошел и доктор Лешер Сальваторе. Последний, видимо, хотел таким образом поблагодарить внезапного гостя за очищение его дома от присутствия призрака брата. Но кроме всех прочих, к отряду присоединился еще один человек. Встреча с ним, точнее, с ней произошла чрезвычайно необычно, и не сказать, что очень приятно.
Ближе к полуночи Саша, чувствуя, что ему нужно отойти по малой нужде, извинился перед празднующими и удалился подальше от огней костров и окружавших их домов. Убедившись, что рядом никого нет, он расслабился, развязал ремень и приступил к интимному делу; но не успел он начать, как из-за кустов вдруг выпрыгнула девочка лет двенадцати. Причем выпрыгнула с явным намерением напугать: она застыла с широко расставленными руками и зарычала, как дикий зверь. На испуг Сашу взять не удалось, зато иномирцу стало чрезвычайно стыдно. Девочка, увидев, как смутился Саша, махнула рукой и убежала куда-то в сторону костров, а сам иномирец, облегченно вздохнув, смог наконец закончить начатое.
Когда вернулся, девочка уже ждала его. Теперь, при свете пламени, ее удалось разглядеть как следует. Маленькая, даже чересчур худая, смуглокожая, с длинными черными волосами, собранными в две растрепанные косы. Светло-серые глаза и милое тонкое личико с выраженными скулами омрачал идущий по диагонали через бровь, нос и левую щеку глубокий шрам. Только рассмотрев шрам внимательнее, Саша понял, что он задел и правый глаз. Вполне возможно, что девчушка этим глазом совсем не видела. Но на ее жизнерадостной улыбке этот факт никоим образом не отображался: ребенок так и излучал умиротворение одним своим видом. И даже несмотря на ее сильно износившееся льняное платье до босых пят, она все равно буквально заставляла улыбаться при взгляде на нее.
Девочка подошла к Саше, встала напротив него и застенчиво спрятала руки за спину. Она несколько секунд смотрела иномирцу в глаза, не говоря ни слова, после чего почему-то залилась краской и смущенно отвела взгляд. Но улыбаться так и не прекратила.
Читать бесплатно другие книги:
