Средневековая история. Интриги королевского двора Гончарова Галина

(За упокой.)

Лилиан Элизабетта Мариэла, графиня Иртон.

Письмо Миранды Кэтрин Иртон.

«Папа!

Здесь здорово!

Лиля замечательная! А еще у меня столько друзей! Они хорошие! И у меня есть своя собака! И новые платья! А Лиля обещала мне жеребенка!

Но я хочу настоящего аварца, а Лиля сказала, что тогда мы его выпишем! Из Ханганата!

Я уже умею писать, читать, считать… Лиля говорит, что женщина должна много знать, чтобы управляющие не воровали!

Мы к тебе приедем весной, правда?

Я тебя люблю и молюсь за тебя. И Лиля тоже молится.

Миранда Кэтрин, виконтесса Иртон».

Письма Джес читал в компании Рика. И тихо сходил с ума.

— Рик, я, кажется, готов поверить в пришествие Альдоная.

— С чего вдруг?

Джес взъерошил темные волосы.

— Знаешь, я уже ничему не удивлюсь. Как-то все перевернулось с ног на голову…

— Разве?

— Сам посуди. Я оставляю дома жирную дуру, которая способна только на молитвы… и что я получаю?

— Что же?

— Дядя ее хвалит. Миранда счастлива. В поместье порядок, зато моя любовница, оказывается… Знаешь, я просто с ума схожу! Я уже ничего не понимаю!

— А ты попробуй подумать иначе. Твоя жена, видимо, неплохой человек. Раз ребенок так о ней пишет.

— Да уж. Чтение, письмо, счет… да иные того отродясь не умели… кстати, я думал, что и Лилиан тоже. Ни разу ее не видел с книгой в руках.

— Если ее опаивали?

— Тут ты прав. А все остальное? Ладно еще платья. Но собака-то девочке зачем? Птичка в клетке…

— Где ты в Иртоне возьмешь птичку в клетке? Сам же сказал — захолустье.

— А с кем тогда дружит моя дочь?

Рик пожал плечами:

— Может быть, с детьми соседей?

— Да там на десять дней пути никаких соседей! Разве что Донтер… неплохой охотник, кстати… так он не женат…

О своих столкновениях с бароном Лиля супругу не написала. Решила выложить лично. Или пусть король пишет. Вот его величеству — во всех подробностях. А муж перебьется.

— Не хотелось бы, чтобы Миранда общалась с простолюдинами…

— Отпиши об этом жене.

— Отпишу. Я уже не знаю, чего от нее ждать.

— Книгу Альдоная помнишь?

— Никто не знает, чего ждать от женщины, потому что она сама этого не знает?

— Примерно так.

Джес вздохнул. Встряхнул головой, как норовистая лошадь, отгоняя проблемы.

— Как у тебя с Анелией?

— Скучно. Она неплохая, но…

— Ладно. Посмотришь на вторую — сам убедишься, что эта не столь плоха.

— Может быть, и так.

Вообще, Ричард больше склонялся к кандидатуре Анелии. Эдоард знал, что делает, когда отправлял сына в Уэльстер. Сначала Ричард сопротивлялся автоматически — не хочу жениться! Потом сопротивление перегорело: и стала появляться мысль: «На безрыбье…»

А сейчас уже Ричард размышлял не о сопротивлении, а скорее подсчитывал плюсы и минусы свадьбы. То есть смирился.

— Напиши жене. Да и дочери тоже, — посоветовал Рик.

Джес вздохнул:

— Знаешь, я по-прежнему ничего не понимаю. Но…

— Со временем все разъяснится. Даже не сомневайся.

— Мне даже в Иртон сейчас никого не отправить!

Рик понимающе кивнул. Еще бы. Пока письмо дойдет в Альтвер, пока посланец доберется до Иртона (если вообще доберется, у нас, на минутку, сезон зимних штормов), пока там, пока вернется и отпишется господину…

Ну-ну… Как раз к лету что и дойдет. А в Ивернею — к осени.

Джерисон это отлично понимал и злился. И с ума сходил от неопределенности. Ну что это такое? Совершенно другой человек, как подменили! И узнать не от кого!

Тут кто угодно с ума сойдет.

Альтрес Лорт читал донесение своего шпиона почти со священным ужасом.

Что происходит?! Он многого ждал от графини Иртон. Но чтобы так?!

По словам Джерисона Иртона — она страшная. По словам Ройса — она красавица.

Джерисон считал свою супругу глупой? Увиденное Ройсом в Иртоне говорило о чем угодно, только не о глупости.

Графиня каким-то образом наладила производство соли. Стекла. Кружева. Образцы прилагаются.

Образцы Ройсу дала сама Лиля. Отлично понимая, что товар сначала рекламируют, а уж потом…

Маленькое стеклянное зеркало поразило Альтреса. Кружевной воротник заставил в восхищении качнуть головой. А соль, извлеченная из моря, на вкус ничем не отличалась от обычной. Разве что чуть горчила?

Но изделия не заставили бы графа задуматься. А вот другое…

Ройс писал, что в гостях у графини находится тот самый Тахир Джиаман дин Дашшар. Он лично наблюдал лекаря, беседовал с ним и даже пригласил в Уэльстер, на что мужчина ответил отказом. Он-де приедет только со своей ученицей, графиней Иртон, в свите которой состоит.

Да и вообще, у графини наблюдается недюжинный талант к излечению и Тахир не хочет оставлять ее.

Альтрес задумался.

Ладно. Может быть, и имеет смысл.

Если Рик женится на принцессе, Гардвейг обязан быть на свадьбе. Там и с графиней поговорим. Обязательно.

А это что? Список вопросов для его величества? Ну и наглость… А с другой стороны…

Напоследок Альтрес Лорт взял в руки письмо от графини.

Почитаем, что пишет женщина. Посмотрим…

«Граф Лорт.

Полагаю, ваш шпион узнал достаточно и про меня, и про мои дела.

В дальнейшем, если вы захотите что-то уточнить, напишите мне лично. Два умных человека всегда могут договориться ко взаимной выгоде.

Посылаю вам список вопросов, на которые хотела бы получить ответы. Показывать их его величеству или нет — решать вам.

Также посылаю вам образцы продукции, производимой в Иртоне.

Его величество Эдоард в курсе, так что вопросы поставок можно решить через него.

С уважением,

Лилиан Элизабетта Мариэла, графиня Иртон».

Альтресу оставалось только присвистнуть. И есть-то десяток строчек, а как много этим сказано?

«Граф Лорт». Не «ваше сиятельство», не почтительное «милостивый государь», о нет. Граф Лорт. Намекая, что речь идет о равных.

«Шпион узнал достаточно…» Более чем достаточно. Ровно столько, сколько ему позволили.

«Два умных человека…» Мы не враги и не союзники. Пока. Мы те, кем нам предстоит стать. И многое зависит от вас. Я уже поняла, что вы не дурак. Вы подослали ко мне шпиона — я это простила и готова договариваться. О чем мы договоримся — пока неизвестно. Но я готова к любому варианту развития событий.

Образцы продукции — тоже интересно. Но вот другое… Кажется, графиня представляет, насколько Альтрес предан своему брату. Но не афиширует это. Просто говорит, что готова помочь. А вот примет он помощь или нет? Покажет вопросы брату или нет? Это все в его воле.

А вот все остальное…

«Его величество Эдоард в курсе…» Так что не надейтесь на силовые акции. И о визите шпиона будет доложено, если уже не… и о его вопросах, и о самом Альтресе.

То, что зависит от графини, она готова сделать. Но действовать во вред своему государству не будет. Это понятно. И даже заслуживает уважения. Как и само письмо. Так не пишут женщины. Минимум текста, но сколько в нем скрыто?

Определенно, очень умная женщина.

Альтрес отложил письмо в сторону. Потом он еще перечитает его.

А вот сейчас… вопросы?

Свиток развернулся легко. От края до края заполненный тем же стремительным и четким почерком. Альтрес скользил глазами по строчкам.

Питание… алкоголь… возраст… одежда, обувь… частота сердцебиения… Создавалось впечатление, что графиня стремилась узнать все. Вплоть до частоты посещений королем спальни ее величества. Впрочем, в конце была кратенькая приписка: «Полагаю, даже данных сведений может оказаться недостаточно для опознания болезни».

И ничего больше. Просто — вот тебе сведения, а ты, Альт, что хочешь — то и делай.

А что делать будем?

Альтрес проказливо ухмыльнулся.

А делать мы будем вот что…

— Граф Иртон…

Джес смотрел на Гардвейга не без трепета. Все-таки самодержец. И самодур.

Только весьма и весьма немногие знали, что дурил Гардвейг больше по необходимости. Политика-с…

Пусть считают несдержанным тираном. Лишь бы боялись и слушались. А при болезни дурить — так и вовсе милое дело…

— Ваше величество, я счастлив видеть…

— Не надо много слов, граф. У меня к вам просьба.

Угу, то есть переводи — приказ. Джес дядю любил, но оценивал трезво. Для Эдоарда Ативерна — первое. Потом идут государственные интересы. Потом — семья. А место графа Иртона — в пятом десятке.

— Ваше величество, я счастлив буду…

— Привезите ко двору вашу супругу. Мы хотим ее видеть.

Многого ожидал Джес. Но чтобы такое?

Гардвейгу стоило больших усилий не рассмеяться, глядя на ошарашенное лицо мужчины. А Альтрес так и вовсе мерзко хихикал. Должность придворного шута позволяет, знаете ли…

— М-мою суп-пругу…

— Ее сиятельство графиню Лилиан Элизабетту Мариэлу Иртон. Я буду рад ее видеть.

Джес (сказалась придворная выучка) все-таки опомнился и рассыпался в уверениях, что обязательно и всенепременно. Только вот сейчас супруга в Иртоне, а весной его величество Эдоард уже того-с…

Гардвейг выслушал его с легкой улыбкой.

— Я не возражаю. Приезжайте летом. Или даже осенью. Но чем раньше, тем лучше. А вашему королю я сам отпишу.

Граф Иртон раскланялся и кое-как бочком отполз в укромный угол. Где его и атаковала леди Вельс.

— Джес!

Граф дернулся и зло посмотрел на навязчивую даму.

— Аделаида.

— Нам надо поговорить!

— Мне с тобой говорить не о чем, — пожал плечами Джес.

— А наш ребенок?

— Твой ребенок. Не наш. Что хочешь с ним, то и делай. А если не оставишь меня раз и навсегда — по возвращении домой будем говорить в другом месте. Ты пыталась убить мою дочь. И жену. И я об этом не забыл.

— Это не я! Это Алекс!

— С которым ты спала, — добил Джес. — А еще раз приблизишься, попрошу, чтобы тебя отправили в Ативерну. Пошла вон!

Аделаида прикусила губу и растворилась в толпе. А Джес облегченно прислонился горячим лбом к холодному мрамору стены. Голова у графа шла кругом. Без преувеличений.

Раньше все было… если и не просто, то достаточно ясно.

Есть король. Дело, которое он поручает, надо делать быстро и хорошо.

Есть семейное дело. Там за всем приглядывают надежные управляющие. Его же обязанность — контролировать и пресекать воровство.

Есть верфи. Это выгодно и полезно. Они могут перейти детям, поэтому их надо освоить.

Есть супруга. Это противный довесок к верфям. Она жирная, глупая, истеричная и склочная. Ее надо терпеть. Никуда не денешься.

Есть Миранда. Родной ребенок. Ее надо любить и баловать.

Есть Рик. Надежный друг.

Есть любовницы для приятного времяпрепровождения.

А сейчас мир бедняги рушился по всем системам координат.

Дело, порученное дядей, сделать качественно не удавалось. В семейном деле наметились явные прорехи. И ворье, и янтарь… ничего себе разрывы!

Верфи… ну тут еще посмотрим. Знай Джес, что Август им недоволен, почва шаталась бы еще больше.

Супруга. Самый страшный камень преткновения.

Джес решительно ничего не понимал. Вообще. Как глупая и толстая истеричка могла оказаться тем… кем оказалась? Ему что, жену подменили? Или кто-то ей диктует, что делать?

Оба варианта были равно невероятными. Но третьего Джес даже придумать не мог.

А что можно сделать? А вот ничего.

Поехать в Иртон? Дядя и так недоволен. А за такую выходку… как бы там в Иртоне и жить не остаться. Года на три.

Вызвать к себе супругу? Тоже не получится. Весной она с Мирандой едет ко двору.

Вызвать Миранду? Ага, ребенка через две страны… чего умнее не придумал?

Джесу оставалось только одно. А именно — сесть и написать всем. Сестре. Матери. Мужу сестры. Августу. И дяде.

И ждать хоть какой-то информации. Потому что уже имеющаяся в картину мира не укладывалась.

Лиле пришло письмо от отца. Он многое накопал про Кариста Трелони. Но не знал, что главное, а что второстепенное. Поэтому посылал все. К сожалению, Лиля тоже не знала, что тут важнее. И запросила у отца что-то вроде аналитической справки. Пусть не присылает, но хотя бы собрать можно? Кто с кем дружит, кто с кем торгует в высшем свете…

Ей все равно нужен эсбээшник. Вот и пусть. Любой человек, которого отец найдет на эту должность, обязан уметь работать с информацией. Пусть собирают сведения. А обобщить, структурировать, сделать выводы… Это уже ее работа.

Медиков тоже учат работать с информацией. И в чем-то не хуже, чем оперативных работников.

Время шло. И бились в окна снежные вихри, и завывал ветер за окнами замка…

Время шло неумолимо.

«Ваше величество.

Спешу сообщить, что деятельностью в Иртоне заинтересовались службы его величества Гардвейга.

У меня побывал его человек. Ничего особенно важного он не узнал, но я полагаю, что вслед за ним придут и другие.

Опасности это не представляет, но такие вещи, как секрет стекла, кружева, выпаривания соли, и многое другое лучше хранить в своем королевстве.

В связи с этим прошу у вас разрешения перенести производство в другое место, которое по моей просьбе подбирает мой отец. Иртон — захолустье, и здесь мы достаточно уязвимы.

Остаюсь искренне преданная вам,

Лилиан Элизабетта Мариэла, графиня Иртон».

Эдоард только хмыкнул.

Что ж, Гардвейг не дурак. Далеко не дурак. И его интерес к Иртону обоснован. А вот действия графини…

Хорошо. Поговорим с Августом Броклендом.

Август явился по первому вызову короля.

Раскланялся, отметил, что в этот раз ему подали уже не табурет, но кресло, — и присел на самый край.

— Ваше величество?..

Эдоард не стал ходить вокруг да около.

— Август, дочь писала тебе, чтобы ты подобрал место для ее мастеров?

— Да, ваше величество. Более того, она прислала мне просьбу найти человека, который будет собирать информацию… как она выразилась — главу личной шпионской службы. Потому что против шпионов — только такие же шпионы.

Эдоард покачал головой:

— Неожиданно…

— Ваше величество?

— У твоей дочери мужской ум.

— Это моя дочь… — Август явно был горд за своего ребенка.

— И весьма похвальна ее преданность Ативерне.

— Нам хорошо в Ативерне, ваше величество. Это наша родина, и мы ее любим.

Эдоард усмехнулся, четко отследив подтекст: «Пока нам хорошо — мы в Ативерне».

Но это и понятно. Много ли наработаешь из-под палки?

Глупо принуждать птицу летать. Она сама должна захотеть вернуться на твою руку.

— Ты выполнил ее просьбу?

— Да, ваше величество.

Дальше разговор скатился в обсуждение места, его защиты, охраны и эксплуатации. А также экспорта изделий с клеймом в виде красного креста в другие страны.

Но беседой Эдоард остался доволен.

Несмотря на все косяки Джерисона, графиня пока не собиралась требовать защиты своих прав. Сначала она побывает при дворе, поговорит еще раз с супругом… умная женщина. А это — большая редкость.

Нет, ну как Джес мог ее проглядеть?

Август шел к выходу из дворца, когда…

— Достопочтенный Брокленд?

Мужчина обернулся — и расплылся в улыбке.

— Лэйр Тримейн! Рад вас видеть!

Ганц Тримейн раскланялся по всем правилам, но тратить время на светскую болтовню не счел нужным.

— Как у вас дела? Как ее сиятельство?

— Более-менее. Собирается весной в столицу, передавала вам пожелания всего самого наилучшего…

— Я буду счастлив ее видеть…

— Полагаю, она вам тоже обрадуется, — не покривил душой Август. Лиля писала ему, что Тримейн человек неплохой. И общий язык они нашли, так что… И тут Августу пришла в голову одна идея. — Лэйр Ганц, не знаете ли вы какого-нибудь человека, который хотел бы поработать на ее сиятельство?

— Кем, достопочтенный Брокленд?

— А вот как вы. Как выразилась дочка — начальником личной маленькой разведки.

Ганц задумался.

— И что туда будет входить? В разведку?

— А вот это и будет. Слухи, сплетни, шпионы, конкуренты, сбор информации, ее сортировка… фактически то, чем вы занимаетесь сейчас.

Мужчина кивнул.

— Понял. Это надо обдумать.

— Будьте любезны. Как идет дело о покушении?

— Ну как… Того негодяя, который нанимал убийц, недавно повесили.

— А что будет с его сообщницей? — Август был в курсе всей интриги.

— Ссылка. Ее приплести сложно. Даже если она спала с кузеном — от всего отопрется. Слово против слова.

— И она опять будет…

— Полагаю, что не будет. Его величество уже приказал над этим подумать.

— А нашли того, кто нанимал докторуса?

— Нет, достопочтенный Август. Негодяй все ниточки рубит…

Брокленд сдвинул брови.

— Этак мою дочку и прирежут — никто ухом не поведет!

Ганц сверкнул глазами.