Передайте в Центр (сборник) Котов Алексей

Кроу наконец удалось справиться с замешательством.

– Я согласен, Элоиз, – тихо сказал он. – Я согласен с тобой во всем, и даже с тем, что Серж Ройкрофт – твой личный гость.

После нежданной метели аэродром пришлось расчищать трактором. Но легкий самолет все равно уткнулся носом в сугроб в конце взлетной полосы.

Лейтенант Коля Федоров не без труда пробился к двери самолетика.

– Я сейчас, товарищ генерал!..

Он попытался открыть дверь. Дверь открылась сама и чуть не ударила Колю по носу.

Генерал Кошкин был в расстегнутой шинели. Он не стал ждать, пока установят лестницу и прыгнул вниз.

– Где она? – едва взглянул в сторону лейтенанта, спросил Кошкин.

– Там!..

Коля махнул рукой в сторону двухэтажного, белого как снег здания.

– Идемте, лейтенант.

Коля едва поспевал за гостем…

Генерал вошел в больничную палату, не сняв шинели. Овчарка с перевязанной лапой в углу комнаты подняла голову и глухо зарычала.

– Тихо, Мухтар, – прикрикнул Коля.

Генерал Кошкин не обратил на собаку никакого внимания. Он присел на стул рядом с единственной в палате койкой.

– Ну, здравствуй, Танечка, – генерал бодро улыбнулся бледной девушке. – Как дела в Европе?

За прошедшие сутки Тане стало немного легче. Она чуть заметно улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте…

– Ты здорово побегала, девочка. Устала?

– Не очень…

– Холодно, значит, в Европе?

– Да…

Девушка вдруг покраснела.

– Простите, а вы кто? – спросила она.

Коля Федоров застыл в дверях. Он ждал, что генерал вот-вот вынет из кармана крохотную коробочку, откроет ее и возложит «звездочку» Героя России прямо на ночную сорочку отважной девушки-разведчицы. Но последняя фраза Танечки шатнула Колю так, что он едва не упал.

– Что значит «кто»? – весело удивился генерал Кошкин. – Я, можно сказать, и шинель-то только для тебя надел. Не похож, значит, старик на генерала? А мне доложили, что, мол, ты передать мне что-то хочешь. Ведь я и есть тот самый «Центр».

Девушка покраснела еще больше.

– Какой «Центр»? – совсем тихо спросила она.

– Самый-самый настоящий.

Танечка прикусила нижнюю губу и отвернулась к стене. Она жалобно всхлипнула…

Генерал Кошкин посмотрел на застывшего в дверях Колю.

– Погуляй-ка в коридоре, сынок.

Коля козырнул… Но генерал уже снова смотрел на Таню.

Коля осторожно закрыл за собой дверь.

– Нечего мне передавать… – тихо сказала Таня. – Я все и всем врала.

– Так уж и врала? – улыбнулся Кошкин.

– Да!

– Ну, знаешь!.. – генерал развел руками. – А врала почему? От страха, наверное?

Он заботливо поправил одеяло. Генерал Кошкин по-прежнему улыбался, и более того, был так весел, что словно и в самом деле получил очень важное донесение.

– Да, от страха… И от безысходности, – Танечка всхлипнула. – Это как роль, понимаете? Сначала там, в Испании, я ляпнула то, что первое пришло на ум, а потом… Мне просто сестру очень жалко. А чем я ей еще могла помочь?

– Поможем, Танечка, – лицо Кошкина стало серьезным. – Обязательно поможем. Только при одном условии, потом ты поможешь мне.

– Я – вам?!.. – глаза Танечки стали круглыми от удивления.

– Девочка моя, ты прошла всю Европу. Поверь мне на слово, этого не сумел бы сделать никто. Ты можешь многое и именно это очень важно. Ну, согласна?..

Танечка перестала шмыгать носом и растерянно кивнула.

– Скажите, а как вы узнали, что моя мама в больнице? – спросила она.

– Проверили билеты вылетевших в Испанию пассажиров в вашем аэропорту.

– И все?..

– А что еще нужно? – снова заулыбался генерал Кошкин. – И вообще, учти, Танечка, я знаю о тебе не меньше, чем твоя мама.

Коля, наконец, оторвал ухо от двери и занял позицию у окна. Он ждал и страстно верил, что на этот раз ему, наконец, должно повезти в жизни. Генерал из Москвы собирал группу из первых, подвернувшихся под руку людей для выполнения какого-то особо важного задания за рубежом. Это был просто отличный шанс! Мечта детства стала близкой и почти физически ощутимой. На какое-то мгновение Коле показалось, что в воздухе уже пахнет опасностью, дорогими духами «Шанель», и еще чем-то таким, от чего на сердце становилось весело и ярко, как в майский, солнечный день…

Прошло три с половиной месяца.

– Да, зима уже кончилась… Но потрясенная Европа все еще ждет дальнейшего развития событий, – иронизировал доктор Хартли. – Гарри, пожалуйста, налейте мне еще кофе.

Гарри Сигал был как всегда рядом.

– Вам без сахара, шеф?

– Нет уж, Гарри, положите три кусочка. Я вряд ли сегодня лягу спать раньше полуночи. Нас ждут великие события и мне нужно многое обдумать. Кстати, есть еще новости по делу беглянки? Иногда довольно интересные вещи остаются на потом.

– Позавчера французская полиция задержала в Каннах майора Дубова, – сказал Гарри.

– За каким, спрашивается, чертом?! – удивился доктор Хартли.

– Майор выбрал самую симпатичную девушку и зачем-то долго и упорно следил за ней. Девушка оказалась восходящей звездой Голливуда Лайзой Бернстайн. Девица прибыла на фестиваль за очередной «Золотой веточкой». Майор Дубов следил за ней даже в ее собственном номере, благо в этих апартаментах было более чем достаточно места для его маневров. Дело кончилось тем, что майор выследил там, в шкафу, какого-то типа в черной маске с опасной бритвой. Пока они катались по полу в обнимку, перепуганная Лайза Бернстайн вызвала свою охрану и полицию. Правда, майор Дубов уже основательно отделал маньяка своими пудовыми кулаками.

Доктор Хартли сунул в рот сигарету. Гарри щелкнул зажигалкой.

– И что теперь? – спросил доктор.

– Лайза Бернстайн наняла свору лучших адвокатов, и майор Дубов пробыл за решеткой не больше двух часов. Потом адвокаты сделали все возможное, чтобы затащить упирающегося майора в тот гостиничный номер, где он совершил свой подвиг. Там его ждала пылкая Лайза, страдающая от явного переизбытка любви к своему спасителю. Майор сбежал, но на следующий день его искал весь город. Вот полюбуйтесь, – Гарри положил на стол газету.

«Русский шпион спасает гениальную актрису!» – прочитал доктор Хартли аршинный заголовок статьи. Он невольно улыбнулся.

– Что ж, генерал Кошкин все-таки нашел достойный ответ на нашу пропагандистскую компанию «Русские идут!» Поэтому Дубов и задержался в Каннах. Этот тип может сделать, а точнее говоря, натворить что-нибудь такое, что любому другому профессионалу просто не придет в голову. Продолжайте, пожалуйста, Гарри.

– Майор Дубов благополучно убрался из города, но страстная Лайза нашла его в Париже. В завтрашней прессе обязательно появятся снимки, как она виснет на шее майора Дубова на вокзале Сен-Дени. Говорят, майор отбивался от юной красотки чемоданом, но этого на снимках, конечно же, мы не увидим. Ему снова пришлось бежать, и на этот раз майор основательно запутал следы…

– В экстремальной ситуации у человека пробуждаются ранее не известные таланты, – глубокомысленно сказал доктор Хартли.

– Комиссар парижской полиции Мишель Гуно буквально стонет от проблем, – продолжил Гарри. – Его одолели репортеры, жена и дочери. Все требуют продолжения романа голливудской звезды и русского шпиона чуть не размазавшего по полу маньяка.

– Передайте им, что Дубов отбыл в Брюссель, – немного подумав, сказал доктор.

– А как вы угадали? – улыбнулся Гарри.

– Черт!.. – удивленный собственной «прозорливостью» доктор Хартли чуть не расплескал кофе. – Неужели майор Дубов и в самом деле поперся в Брюссель?!

– Ну, да…

– Тогда скажите Гуно, что Дубов в Стамбуле.

– И это не выход, шеф. Тогда Дубову по прилете в Брюссель, придется сдать билет в Стамбул. А я бы не рискнул приближаться к нему никому, потому что Дубов постоянно пускает в ход свой чемодан.

– Любопытный человек, этот Дубов! – доктор Хартли рассмеялся. – Вот что, Гарри, помогите добраться ему до Лондона. Если майор вдруг окажется в Америке с Лайзой Бернс, нам придется разбираться с очередными «красотками» генерала Кошкина без его невольной помощи. Я отлично понимаю, как и почему использует Дубова Кошкин, но еще неизвестно, кто, он или я, сможет использовать этого болвана в своих интересах по-настоящему.

– Хорошо, – Гари кивнул. – Еще кофе, доктор?

Доктор Хартли кивнул.

– Кофе и еще новости, Гарри. Как поживает мой большой друг Майкл Кроу?

– Вчера он произнес в парламенте речь в вашу защиту.

– И как?

– Все потрясены. Возможно даже раздавлены лавиной аргументов и фактов… Не исключено, что вас наградят, шеф.

Доктор Хартли промолчал. Он смотрел в окно и думал.

– Все правильно, Гарри, все правильно, – наконец сказал он. – Что ж, но сегодня мы можем только ждать…

…Энтони Клингер лежал на полу и, проклиная все на свете, держался обеими руками за, словно прибитое к полу гигантским гвоздем, колено. Добнер и его дружки, в отличие от своего непосредственного начальника, предпочли сразу поднять вверх руки. Шестеро громил стояли у стены, разглядывая обои в цветочек.

– Итак, вы мне не поверили тогда… Но, надеюсь, сейчас вы будете гораздо более сговорчивым, мистер Арланди. Где моя сестра?

У девушки в кресле перед рабочим столом Джона Арланди было бледное, как после тяжелой болезни лицо. Оно казалось настолько холодным и бесстрастным, что хозяин кабинета вдруг с ужасом почувствовал, как по его спине бежит струйка пота.

Трое рослых парней с широкими славянскими лицами за спиной Танечки безучастно разглядывали шикарную обстановку.

– Мне нужны гарантии… – наконец с трудом выдавил из себя мистер Арланди.

– Какие?

– Любые… И, разумеется, жизнь.

– Хорошо, – Танечка кивнула. – Я думаю, моего слова вам будет вполне достаточно.

Энтони Клингер все-таки потянулся к пистолету возле ножки опрокинутого стула. Ему аккуратно, но сильно наступили на запястье. Энтони взвыл и обмяк.

– Очень надеюсь, что вы честный человек, Танечка, – вяло улыбнулся мистер Арланди. Он покосился на своего главного телохранителя: – Поверьте, в отличие от некоторых, я всегда испытывал к вам чувство огромной симпатии. И я думал, вы врали, что работаете в русской разведке…

– А теперь?

– Вы убедили меня, – Джон Арланди положил на стол связку ключей. – Вашу сестру и остальных девушек и вы найдете в отеле «Плаза». Охране скажите только три слова «Привет от Белого Джонни».

Пароль не мог не вызвать улыбки – внешний вид Джона Арланди и в самом деле весьма соответствовал его кличке «Белая Смерть».

Девушек собрали в холле гостинцы.

– Русские есть?

Девушки испуганно жались друг к другу – предутренние визиты хозяев, как правило, не обещали ничего хорошего. Танечка отыскала взглядом сестру. Та пряталась за спиной рослой блондинки в довольно откровенной ночной рубашке. Пожалуй, только эта высокая девушка не потеряла присутствия духа.

– А что надо? – довольно грубо спросила блондинка.

– Домой собираться надо, – сказал один из парней у двери.

Говорили по-русски.

– Девочки, это же наши! – ойкнул кто-то.

Толпа ожила.

– Домой!

– Ой, мама!..

Несколько девушек заплакали от радости.

– Стойте, клуши! – громко сказала блондинка – Вас дома ждет та же панель и все. А тут хоть с «дурью» проблем нет.

– Да подавись ты этой «дурью», шалава! – огрызнулась крошечная, похожая на подростка девушка.

– Наши!

– Домой!..

Толпа хлынула к дверям. Рослые, молчаливые парни с трудом остановили девушек.

– Берем только русских, – предупредил один из них.

– Матка боска! – тут же возмутился чей-то звонкий голос – Панове, а полячки что, уже не люди?!

Танечка подошла к сестре. Надя не узнала в строгой, бледной девушке всегда веселую и жизнерадостную Танечку.

– Пожалуйста, возьмите меня, – Надя с мольбой протянула руки. Вены на сгибах локтей были покрыты красными точками. – Возьмите меня, я петь умею!..

Звонок разбудил начальника полиции Макса Сантасьера в пять утра.

– Какая-то непонятная заварушка на вилле Джона Арланди, шеф, – доложил ему бодрый голос заместителя. – Мы слышали пару выстрелов, но потом все стихло. А сейчас какие-то парни грузят «живой товар» Арланди в микроавтобусы возле «Плазы».

– Ну и что? – Макс Сантасьера зло усмехнулся. – Пусть грузят.

– Но, шеф…

– Пошлите на виллу Арланди и к отелю «Плаза» пару машин. Но только через час, понятно?

– Да, шеф.

– Через час и не раньше! – повторил Макс.

Он бросил трубку, лег и укрылся одеялом с головой. Джон Арланди платил ему только пять процентов с прибыли, и его давно не мешало бы проучить. Кроме того, не так давно он здорово подставил Макса с несуществующей беглянкой. Кое-кто в Мадриде начал подумывать о том, чтобы сместить с поста начальника полиции курортного города явно имеющего связи с мафией.

– Проклятый идиот! – прошептал в подушку Макс.

Он никак не мог понять, зачем понадобилось Джону Арланди глупый фокус с побегом несуществующей шпионки.

Через десять минут девушек рассадили в три довольно вместительных микроавтобуса.

Лейтенант Коля Егоров – водитель одной из машин – не принимал непосредственного участия в операции, а поэтому суетился больше всех. Последней, явно задержавшись, из отеля вышла рослая блондинка.

– Черт с вами, поехали домой, – сказала она Коле. – Говорят, что в родных стенах даже тараканы помогают.

Коля предупредительно, как опытный швейцар, распахнул перед громкоголосой блондинкой дверцу автобуса.

Перед тем как тронуться в путь, Танечка сделала выговор Коле за то, что он самовольно попытался войти в отель.

– Пожалуйста, не лезьте не в свое дело, – сухо сказала она.

«Что значит не мое?!..» – про себя возмутился Коля.

Но в слух он ответил только короткое «Есть!» и едва не поднял руку к козырьку несуществующей фуражки.

«Операция только начинается, – подумал Коля. – Главное еще впереди!»

Эта мысль успокоила Колю и придала ему сил…

Эндрю Макферсон продолжал работать так, словно ничего не произошло за последние полгода. Иногда его вызывал к себе шеф, Элоиз Хартли. Но эти визиты носили сугубо деловой характер.

В среду, 15 марта, Эндрю увидел старые ярко зеленые «Жигули» генерала Кошкина на парковке возле здания офиса английской контрразведки. Эндрю (а он очень сильно привык к этому имени за последние десять лет) стоял у окна и курил вместе с приятелем Гари Сигалом. Гарри очень старался не оставлять своего друга одного ни на секунду.

«Значит, сегодня или завтра… – решил Эндрю, не отрывая взгляда от хорошо знакомых «Жигулей». – Но вероятнее всего завтра. Старик должен понять, что мне нужно время для подготовки».

Потом Эндрю подумал о том, как нелегко было доставить генеральские «Жигули» в Англию.

Ужасно хотелось курить, но Эндрю отказался от второй сигареты.

– Что с тобой? – удивился Гарри. – У тебя дрожат руки, старина.

– Голова болит, – Эндрю спрятал в карман пачку сигарет. – Ну, пошли?

– Эта чертова работа никуда не денется, – Гарри тоже покосился в окно, но не увидел там ничего необычного. – Говорят, что у русских есть очень умная пословица, «работа не волк, в лес не убежит».

– Не знаю, может и есть.

Машина генерала Кошкина рядом с офисом контрразведки могла означать только одно – встреча со связником состоится. Но как, когда и где, Эндрю не знал. Все запасные варианты и пароли были давно исчерпаны. Значит, генерал Кошкин надеялся только на одно – импровизацию по ходу дела. Импровизация должна была быть понятной Эндрю и невидимой для его сегодняшних хозяев.

Крошечную флешку – размером не больше жвачки – Эндрю хранил там, где его могли искать меньше всего – в кабинете доктора Хартли. Она был прикреплен к нижней, внутренней стороне сиденья кресла, на которое обычно садился Эндрю во время визитов к шефу.

«Значит, скорее всего завтра…»

– Пошли, Гарри, нас, кажется, вызывал шеф, – Эндрю как можно более беззаботно улыбнулся.

– Разве? – удивился тот.

– У тебя сегодня тоже потерянный вид, – уже направляясь по коридору, заметил Эндрю. – Что с тобой, дружище?

– Работа, старина, работа!.. – искренне посетовал Гарри, рассматривая спину друга. – Нет ни минуты покоя. Может, закатимся в выходные в какой-нибудь веселый кабачок?

– Посмотрим, Гарри…

Встреча с доктором Хартли отняла только пять минут. Доклад о текущих делах Эндрю Макферсон умел делать коротко и сжато.

– Спасибо, Эндрю, – поблагодарил доктор.

Макферсон забрал флешку. Легкое движение его руки никто не заметил.

– Он нервничает, шеф, – сказал Гарри Сигал. – И он явно чего-то ждет.

– Почему вы так решили? – Элоиз Хартли любил постоять у окна и выкурить сигарету, наблюдая за спокойной, но все-таки несколько суетливой жизнь Лондона. Созерцание успокаивало нервы. Правда, на этот раз голос доктора звучал несколько раздраженно. – У Макферсона дрожат руки, блестят глаза или он сам доложил вам о встрече со связником?

Операция с Макферсоном слишком затянулась. Этот агент русских обладал слишком ценной информацией о пресловутой террористической организации «Янус» и любая ошибка могла обернуться катастрофой. Эта информация стоила очень дорого. И русские – если они хотели ее получить – должны были заплатить за нее другой информацией.

– Там, у окна, Эндрю едва не прикурил вторую сигарету, шеф, – Гарри постарался не обращать внимания на настроение начальника. – Но Эндрю курит очень мало. Не больше шести-семи сигарет в день. Повторяю еще раз, он очень взволнован, шеф.

– А по нему этого не скажешь… – проворчал себе под нос доктор Хартли.

Гарри Сигал промолчал.

Доктор Хартли вернулся к столу.

– Когда вы курили, вы не заметили ничего необычного за окном, Гарри?

– Нет, шеф.

– Значит, скорее всего, что-то случится завтра, – доктор Хартли сделал многозначительную паузу. – Но это только предположение и не более того. Мы не можем слишком сильно рисковать, Гарри, а поэтому возьмите «под двойной колпак» Макферсона сегодня. Сколько у нас людей наготове, Гарри?

– Двадцать, шеф.

– Очень хорошо. Но их количество лучше удвоить. Русские не будут тянуть со встречей с Макферсоном. Я хочу, чтобы видеорегистраторы и кинокамеры записали каждое движение Макферсона и в нашей конторе и на улице. Понимаете меня, Гарри?

– Да, шеф.

– Как только контакт со связником произойдет, мы должны взять их обоих. Но сам контакт может занять меньше секунды, если Макферсон сунет в ладонь «случайному» прохожему крошечный пакетик. Русские любят проделывать такие фокусы. Тем более если резидент знает в лицо связника.

– Макферсон работает у нас слишком долго, сэр, – напомнил Гарри. – Мы знаем всех людей, кто хотя бы на шаг приближался к нему за последние десять лет.

– И все-таки, Гарри, нам нужно учесть и вариант какой-нибудь неожиданной импровизации.

– Да, шеф.

– Можете идти, Гарри.

Как только за широкой спиной Гарри Сигала закрылась дверь, рука доктора Хартли невольно потянулась к пачке сигарет.

«Значит, я тоже волнуюсь, – усмехнулся он. – Хотя, по внешнему виду этого, конечно, не скажешь…»

День тянулся бесконечно долго. Доктор Хартли покинул офис только в десять вечера. Перед тем как лечь в постель, он принял снотворное.

«Завтра!..» – эта мысль долго не давала ему уснуть.

Задание Коли Егорова было простым и одновременно непонятным. Как только из управления контрразведки выйдет Эндрю Макферсон – Коля должен был раскрыть большой, ярко зеленый зонтик. Весь предыдущий вечер и даже часть ночи Коля с усердием первоклассника изучал его фото.

«И совсем ничего особенного! – размышлял про себя Коля. – Этот человек явно не похож на Штирлица… Так… Ямочка на подбородке… Глаза серые, нос прямой…»

Теперь Коля торчал на перекрестке оживленных улиц и часто посматривал на часы. Он делал это так театрально старательно, – медленно вытягивая руку, а затем поднося запястье к самому носу – что на него оглядывались прохожие. Одним словом Коля делал вид, что ждет встречи, а иного разумного довода у человека, стоящего среди движущейся толпы, просто не было.

«Выбрали, понимаешь, местечко, конспираторы», – стонал про себя Коля.

Вышедший из здания полицейский бросил на него внимательный и долгий взгляд.

«Я же по-английски ни бум-бум…» – уже не застонал, а буквально взвыл про себя Коля.

Полицейский сделал по направлению к нему пару шагов. В его кармане зазвонил сотовый телефон. Едва выслушав первую фразу, полисмен потерял к Коле интерес.

Гарри Сигал стоял за спиной доктора Хартли и смотрел на улицу через его плечо.

– У типа в красной куртке на перекрестке явно армейская выправка, – заметил он.

Доктор Хартли молча кивнул.

– Вполне возможно, что русские используют его как «светофор», – продолжил Гарри. – Обратите внимание, шеф, он держит свернутый зонтик в левой руке. Я уверен, что операция русских начнется, когда Макферсон выйдет на улицу и тип в красной куртке развернет зонтик.

– Я все вижу, Гарри, – не без раздражения сказал доктор Хартли. – Но вместо того, чтобы хвастаться тем, что вы хорошо разбираетесь в действиях русских, попытайтесь сначала понять, почему они все делают так, чтобы вы легко их раскусили.

«Я, кажется, слишком нервничаю, – решил доктор Хартли. – Это не к добру».

– Извините меня за грубость, Гарри, – вслух сказал он. – Вы же знаете, как я к вам отношусь… Ради Бога, извините.

– Ничего страшного, шеф.

Гарри виновато улыбнулся.

О «светофоре» Элоиз Хартли действительно догадался сам и сразу. И именно та легкость, с которой он обо всем догадался, насторожила его больше всего.

Легкий дождь кончился… Из управления контрразведки, наконец, вышел Эндрю Макферсон.

У Коли заело замок на зонтике.

– Вот черт!.. – громко, по-русски, выругался он.

Коля рванул замок и над его головой с треском раскрылся вызывающе яркий, зеленый зонт.

Гарри Сигал уронил чашку с кофе. Доктор Элоиз Хартли подавился сигаретным дымом.

Толпа на улице ожила каким-то невероятным образом – три десятка обычных с виду девушек сначала на мгновение замерли… А уже через несколько секунд на них оказались темные плащи и такого «шпионского» цвета косыночки и очки. Точнее говоря, одежда девушек была «двойной» – ее подкладка была темными «плащом» – а вывернуть ее наизнанку не представляло труда.

Три десятка девушек с разных сторон двинулись навстречу с Эндрю Макферсону.

– Боже мой, – с ужасом выдохнул Гарри. – Мы же не ждали, что их будет столько!!..