Охота на Охотника Корецкий Данил
Внимательно наблюдающий за ним Болдуин это отметил, сделав очередной вывод о личности легендарного Генри Адамса. И прежним скучным тоном продолжил:
– Так что вы совершенно свободно можете ездить куда угодно. И никто этого не заметит…
– Может быть, и так, – равнодушно сказал Британец. Он уже успокоился. А точнее, взял себя в руки. – Но десять лет я не выезжал отсюда. Еще вопросы есть?
Джек кивнул.
– Много вопросов. Как погибла команда «Зет»? Что за ядерный взрыв произошел в квадрате вашего нахождения? Как вам удалось выжить, получив смертельную дозу радиации? Куда исчезла группа из «отдела зачистки» Фирмы[2]?
Теперь гранитное лицо Британца изобразило искреннее недоумение.
– Думаю, вы самый осведомленный водитель в мире, мистер Болдуин. Я, например, никогда не слышал про команду «Зет», ядерный взрыв и группу этой самой… очистки. А то, что я выжил – заслуга Всевышнего, которому я безмерно благодарен.
– Ах, да… Я толком не представился…
Джек вынул из внутреннего кармана и протянул собеседнику закатанную в пластик карточку с поперечной красной полосой и собственной цветной фотографией. Британцу сразу бросились в глаза защитные голограммы, личная подпись Президента США и печать его канцелярии.
– Помощник по особым поручениям? – с вопросительной интонацией прочел он. И вздохнул: – Извините, мистер Болдуин, но я не верю бумажкам, подписям, печатям и всякой ерунде. Слишком легко их подделать. Я верю только людям, и то не всем: людей тоже подделывают, они умеют притворяться, выдавать себя за тех, кем не являются… Но генералам Хопкинсу и Маккори я верю. Поэтому я вообще стал с вами разговаривать.
Джек не удивился услышанному. Он спрятал карточку и кивнул.
– Генералы подтвердят мои полномочия.
Хопкинс оторвал взгляд от далекой горной гряды и посмотрел на бывшего подчиненного.
– Джек Болдуин действительно специальный помощник Президента, – веско произнес он. – По вопросам, связанным со специальными службами и особо важными секретами. Нас с коллегой Маккори оторвали от пенсионных дел, вызвали в Белый дом и приказали оказывать ему полное содействие. Так что можешь быть совершенно откровенным!
Маккори кивнул, подтверждая эти слова.
– Ну, раз так – другое дело, – с облегчением сказал Британец. – Тогда я отвечу, как на исповеди…
Он перевел дух.
– Нашу группу разгромили партизаны. У них было численное превосходство, они грамотно поставили засаду и вдобавок взорвали ранцевый ядерный фугас. Мы ничего не могли с ними поделать. Жаль ребят. А мне просто повезло – это чистая правда! Что там еще?
Адамс наморщил лоб.
– Ах да, «группа зачистки»… Думаю, насчет этих ребят меня расспрашивал шериф Уордфорд почти целый год. Но, очевидно, они сюда не доехали. Тут очень крутые дороги и глубокие ущелья, с непривычки вполне можно сорваться в пропасть. Во всяком случае, я их не видел. Так я целый год и объяснял шерифу, в конце концов он мне поверил и мы даже подружились. Ему очень нравился мой чай. Кстати, а как он показался вам? Чай, естественно, а не шериф. Старик Уордфорд давно на пенсии…
Генералы переглянулись. Очевидно, другого ответа они и не ожидали. Похоже, что Болдуин – тоже.
– Хороший чай. Такая пикантная горчинка и очень бодрит.
Помощник Президента встал.
– Спасибо, мистер Адамс, вы мне очень помогли. Хочу сообщить вам еще одну вещь. Вы же помните полковника Смита? Начальник «отдела зачистки»? Очевидно, он пришел к тому же мнению, что и вы. И составил задним числом рапорт о том, что три его сотрудника погибли в Гайане, в девятом квадрате. Но там их никогда не было. Там погиб Маккензи и еще несколько человек. А эти трое сложили головы где-то здесь…
– Должностной подлог, – скорбно констатировал Британец. – Очень печально.
– Да, – столь же скорбно согласился Болдуин. – Но теперь Смит или кто-то, занявший его кресло, узнали о том, что вы живы и участвовали в нападении на базу номер семь. А задания «отдела зачистки» не отменяются за давностью лет. Так что, не исключено, что к вам опять отправятся гости.
– Я всегда рад гостям, – кивнул Адамс. – И всегда готов угостить их своим замечательным чаем. Лишь бы они преодолели трудности горной дороги. Предупредите этих ребят, что опасней всего повороты под меловой стеной и перед Черной скалой. А то меня опять будут расспрашивать. Но я буду рад подружиться и с новым шерифом.
– Если вам понадобится помощь – вот координаты моего секретариата, – Болдуин протянул черную карточку с золотыми буквами и цифрами. – Там не только телефоны, но и радиопозывные. До свидания, мистер Адамс!
– До свидания!
Британец дружески пожал руки всем троим. Когда «Форд-Эксплойер» тронулся, он щелкнул зажигалкой, поджег визитную карточку и, поворачивая ее, чтобы лучше горела, смотрел вслед автомобилю до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Все это время внутри внедорожника царило молчание. Только когда машина свернула за Черную скалу и отъехала на километр, Джек Болдуин сказал:
– Он все наврал. И даже не стремился к правдоподобию.
Генералы пошевелились на своих местах, но опровергать это умозаключение не стали.
– Вы ведь тоже не все ему сказали, – буркнул Маккори. – О кокаине, который сержант Корни собирался перевезти в Штаты… Может, поэтому его и убили? А капитан Маклейн просто попал под раздачу?
– Все может быть, – вздохнул Болдуин. – Только наркокартели сводят счеты с помощью ножа, взрывчатки или автомата, а не неизвестного энергетического оружия. И они всегда забирают товар. К тому же эту версию отрабатывает ФБР и Адамсу о ней знать совершенно необязательно.
Больше они не разговаривали. В полной тишине внедорожник преодолел горную дорогу и выехал на равнину.
А Британец, проводив гостей, достал «автомат Калашникова», вставил два скрепленных скотчем магазина, набитых бронебойными патронами, и перебросил через плечо. Потом принес из ледяной пещеры седло убитой утром косули и принялся на костре жарить стейки. Горячее, пахнущее углями мясо он с аппетитом ел на веранде. Автомат стоял рядом, на расстоянии протянутой руки.
Быстро стемнело, с черного небосклона светили тысячи ярких звезд. Иногда между ними мелькали одиночные блестки или искорки: спутники, космический хлам, падающие звезды. А может, это возвращаются они?
От таких мыслей майору Адамсу всегда становилось неуютно. Но, похоже, что его самые худшие опасения начинали сбываться.
Двойное убийство на базе номер семь действительно имело криминальную и глубоко засекреченную подоплеку. Когда военный дознаватель капитан Чавел стал осматривать вещи погибших, то в тяжеленном чемодане сержанта Корни, кроме одежды и предметов бытового обихода, вместо тропических сувениров обнаружил двадцать килограммов белого порошка, который при ближайшем рассмотрении оказался тем, чем единственно и мог оказаться в этих краях: чистейшим колумбийским кокаином, который на улицах Нью-Йорка продается минимум по сто долларов за грамм.
Поскольку Корни со дня на день ждал приказа на увольнение, а транспортники с военных баз не подвергаются таможенному контролю, то в ближайшее время он мог беспрепятственно ввезти в США крупную партию «белой смерти» ценой в два миллиона долларов. Или ценой в жизнь. Даже две! Впрочем, когда на кону такие ставки, то количество поставленных на кон человеческих жизней может измеряться десятками и сотнями…
Капитан Чавел был огромным черным мужчиной тридцати пяти лет, который прошел двухмесячную подготовку по первоначальному документированию преступлений и не был особенно искушен в криминалистике и тактике расследований. Дела, с которыми ему приходилось сталкиваться, отличались крайней банальностью и примитивизмом: драка с увечьями из-за штабной телефонистки или поварихи, пьяная поножовщина, угон армейского грузовика…
Сейчас он почувствовал себя зрителем, который из зала кинотеатра каким-то непостижимым образом перенесся по ту сторону экрана, в кинематографическую жизнь крутого гангстерского боевика. Ввоз такой партии «кокса» в США мог не понравиться тем, кто контролирует наркотический рынок. Новый курьер неминуемо отнимал деньги у старых, выполнявших эту работу до него. Заказчики могли заподозрить сержанта в двойной игре. А может быть, он и вел такую игру, работая на Бюро по контролю за наркотиками…
Десятки версий, каждая из которых требовала гораздо более высокой квалификации. А главное – данное дело не было подведомственно военному дознавателю и являлось исключительной компетенцией ФБР. О чем Чавел и подал докладную командованию.
В радиусе четырех тысяч километров отделений ФБР не имелось, поэтому прошло не меньше недели, прежде чем в Гайану прилетел специальный агент Ник Картер из Вашингтона. Он выглядел так же, как сотни его коллег из голливудских фильмов: высокий, широкоплечий, с волевым прямоугольным лицом и квадратным подбородком. Несмотря на жару, он носил летний полотняный костюм и легкую шляпу.
Первое, что он сделал – опросил сослуживцев погибших, особенно интересуясь их друзьями и контактами с местным населением. И выяснились любопытные детали: сержант Корни был нелюдимым, дружеских отношений ни с кем не поддерживал, зато несколько раз встречался с какими-то латиносами, предположительно, колумбийцами, которые приезжали к контрольно-пропускному пункту, вызывали сержанта и болтали с ним в баре, расположенном в поселке рядом с базой. Полгода назад сержант неожиданно взял отпуск и отправился в Штаты, но быстро вернулся и подал рапорт на увольнение, что выглядело немного странным. В поведении капитана Маклейна ничего странного или необычного не обнаружилось: это был открытый компанейский парень, как говорится – весь на виду.
Выслушав описания приезжавших к сержанту Корни латиносов, Картер включил свой ноутбук, открыл базу данных Бюро и показал свидетелям несколько фотографий. Три человека уверенно опознали некоего Сальваторе Гальяно, активного члена Медельинского картеля[3].
Убийство капитана Маклейна и сержанта Корни приехала расследовать и специальная группа Пентагона, возглавляемая какой-то «шишкой» из Правительства – крепким парнем с грубым лицом и полукруглым красным шрамом на подбородке. Он мало походил на правительственного чиновника, да и на военного был похож только один человек – генерал Маккори, бывший начальник базы номер семь, о котором до сих пор рассказывали легенды, а несколько старожилов еще помнили его по совместной службе. Сейчас генерал курировал базу в штабе сухопутных сил.
Остальные трое повадками и манерами напоминали сотрудников Фирмы. Их внимание не привлекли ни кокаин, ни связи убитых, ни даже «медельинский» след, то есть все то, что интересовало фэбээровца. Казалось, что они расследуют разные дела. Человек со шрамом и его люди сосредоточились на месте преступления. Они тщательнейшим образом осмотрели второй блок, описали и сфотографировали обстановку, вырезали квадраты железа из стены, в которую попали смертоносные «звездочки», насквозь пробившие тела капитана и сержанта. Замороженные в холодильнике трупы тоже подверглись исследованию: раны измерили и сфотографировали, произвели вскрытие, потом убитых поместили в охлаждаемые контейнеры и отправили на родину. Когда спецагент ФБР Картер захотел осмотреть тела, ему было отказано под предлогом высшего грифа секретности, присвоенного этому делу – Какой может быть высший гриф секретности на убийстве? – удивился фэбээровец. – Знаете, сколько таких дел я расследовал?!
– Думаю, ни одного, мистер Картер, – вежливо возразил человек со шрамом. – Но вы можете продолжать свое расследование. У вас на прицеле Медельинский картель? Что ж, по-моему, это перспективная версия…
Ник Картер тоже так считал. Тем более, что сержант Корни был не единственной связью наркокартеля. Картеру удалось найти свидетеля, который видел Сальваторе Гальяно уже после убийства сержанта и капитана. Значит, у него были и другие сообщники на базе номер семь.
Глава 2 Вторая экспедиция
Корабль с фиолетовой планеты сел на Землю полмесяца назад. Это был второй прилет за последние десять лет. Да и за всю человеческую историю. Первая экспедиция кончилась неудачей: погиб Охотник, причем не рядовой, что тоже расценивается как чрезвычайное происшествие, а заместитель Верховного жреца – такого никогда прежде не бывало. Правда, перед этим он добыл несколько великолепных экземпляров дичи из касты супервоинов. Но в конце концов очередной супервоин победил его, и Верховный жрец запретил полеты на опасную планету.
Корабль погибшего вернулся автоматически, Комиссия изучила контейнеры с трофеями, убедившись в высоком качестве добытой дичи, и выставила ее дубликаты на всеобщее обозрение. Все этапы той экспедиции фиксировались, и Охотники тщательно изучали записи блока памяти. Они выучили наизусть все перипетии Великой Охоты и пришли к выводу, что поединок был честным, а победитель проявил не только физическую мощь, железную волю и боевые навыки, но также немалую хитрость, изобретательность и ум. Следовательно, это была особая, королевская дичь. Добыть ее – значит покрыть себя неувядаемой славой.
Погибшему присвоили титул Великого Охотника, его бюст установили в зале заседаний Комиссии. Его замечания учли: усилили защиту скафандра, вдобавок каждый корабль решили снабжать запасным скафандром, конструкторы усилили мощность антиграва. Переделать систему невидимости, правда, не удалось, зато электронное ружье существенно модернизировали. Кроме того, Охотникам было рекомендовано не вступать в рукопашную схватку с представителями земной фауны, не снимать скафандров, а также опасаться оружия с трубкой над стволом и высокой острой мушкой. Особое внимание было обращено на то, что аборигены, используя силу тяжести и инерцию, умеют применять для поражения совершенно безобидные предметы: стволы деревьев, веревки, вырытые в земле ямы.
После принятия всех этих мер Комиссия посчитала, что основания для запрета отпали. Когда карантин с опасной планеты был наконец снят, право охотиться на Земле разыграли между собой лучшие Охотники. И победитель посадил свой корабль неподалеку от района, где высаживался его предшественник. Так на Земле снова появился Зверь.
Включив антигравитационный блок, он облетел окрестности, внимательно изучая местность. Страшная рана джунглей – выжженное пятно ядерного взрыва, заросло травой, кустарником и деревьями, определить его можно было только по повышенному радиационному фону Металлодетекторы помогли найти останки летательных аппаратов ограниченного радиуса действия с несущим винтом над кабиной. Осмотрев снимки из космоса, сделанные с посадочной траектории, он обнаружил в двухстах километрах к югу клочок земли, огороженный колючей проволокой, на котором стояли несколько длинных жилищ с полукруглыми крышами, собранных из металлических блоков. Рядом, на асфальтированной площадке, развесили винты два именно таких аппарата.
На снимках была зафиксирована база номер семь, хотя Охотник этого, естественно, не знал. Но, увеличив фотографии и включив преобразователь световых волн в инфракрасное изображение, он рассмотрел несколько крупных представителей местной фауны, в точно такой же униформе, как добытые заместителем Верховного жреца супервоины. Значит, и Победитель Великого Охотника находится где-то там. Вывод был вполне логичен, и он полетел к стае королевской дичи. Без всякого труда подстрелил двух могучих самцов, которые не только не оказали сопротивления, но даже не обнаружили приближающуюся опасность. Такая легкая добыча не могла принести ему славы, и он даже не стал брать трофеи. Затаившись на дереве, он несколько дней наблюдал за населением базы, рассматривая и оценивая каждого самца, но нужную особь обнаружить не удалось.
Неудача загнала Охотника в тупик. Его ум и хитрость были простыми: он мог просчитывать только на один шаг вперед. Одно дело – поставить засаду на обнаруженную дичь, а совсем другое – найти эту дичь на огромной планете, среди миллионов схожих двуногих. Облава и розыск – совершенно разные вещи. Но другого выхода не было, и он стал искать простыми методами: включив невидимость, принялся облетать находящиеся поблизости города, искать униформированных особей и пытаться провести их идентификацию. Но ни в Колумбии, ни в Боготе не нашлось военнослужащих в форме американского спецназа. И он понял, что этот путь не приведет к цели: дичь нужной ему породы в здешних краях не водилась. Значит, ее завозят издалека, а потом увозят обратно в места постоянного обитания!
Тогда Охотник повторил свою простую хитрость: снова устроил засаду на дереве и стал наблюдать за базой номер семь. Это у него получалось хорошо: он умел ожидать сутками, ничем не выдавая своего присутствия. Подготовленный наблюдатель, конечно, мог определить призрачный силуэт, обрисованный отражающейся в светозащите листвой, если бы долго смотрел в бинокль, а главное – знал, что искать. Но этого никто на Земле не знал. Кроме одного человека.
Так Охотник провел неделю. На этот срок пришлась плановая замена личного состава: большой транспортный вертолет доставил на базу взвод военнослужащих. Здоровые незагорелые парни в новенькой тропической форме со смехом выпрыгивали наружу, бросали в кучу тощие вещмешки, разминались после долгого перелета, пытались шутить с заменяемой группой – такими же крепкими парнями, только дочерна прожженными солнцем и в выгоревшем камуфляже. Да и вещмешки у них были раздутыми и набитыми до отказа – в основном, закончившие контракт бойцы везли экзотические сувениры: лечебную кору синей пальмы, амулеты из высушенных лап оранжевой жабы, а рядовой Уильям Джонсон вез даже чучело хамелеона. В отличие от вновь прибывших, старожилы выглядели мрачными и не отвечали на их шутки.
– Что такой надутый, брат? – спросил у Джонсона широкоплечий рыжий капрал.
– А ты что, ничего не слышал? – вопросом на вопрос ответил Уил. – У нас недавно убили двоих: дежурного с помощником…
– Как?! – оторопел капрал и те, кто находился поблизости, тоже насторожились.
– Вот так… Неизвестным оружием. Что-то типа лазера, что ли… Они даже дернуться не успели…
Веселье прекратилось, исчезли улыбки, их сменила озабоченность.
– И кто это сделал?
Джонсон пожал плечами.
– Неизвестно. Ни следов, ни отпечатков, ничего…
Тот, кто это сделал, находился в десяти метрах над ними, оставаясь невидимым, но отбрасывая вниз небольшую тень, на которую, впрочем, никто не обратил внимания: обсуждаемая тема касалась каждого и была исключительно важной, ибо речь шла о жизни и смерти.
– Ничего себе! – присвистнул рыжий. – Что у вас тут происходит, ребята?
– Теперь это происходит не у нас, а у вас! – ответил Джонсон. Его кто-то дернул за рюкзак, и он, не глядя, отмахнулся. Но сзади никого не было. Это попал в чучело хамелеона выброшенный электромагнитным ружьем маячок, призванный определять местонахождение раненой дичи. По правилам Охоты подранка следовало обязательно найти и убить.
Тень исчезла. Настроение у веселых парней испортилось. Они озабоченно осматривались по сторонам.
– Тут происходит какая-то чертовщина! – поежился рыжий капрал. – Я сейчас почувствовал, что на меня смотрит кто-то очень страшный… Даже мороз по спине прошел!
– И у меня…
– И у меня тоже…
Новички сбились в кучу, как овцы, почуявшие волка. А ведь они прошли первоначальную подготовку и были солдатами.
Уил усмехнулся.
– Вы впечатлительные девочки! Это от моего рассказа…
– Грузимся! – скомандовал подошедший сержант, и дважды повторять команду ему не пришлось: заменяемые наперегонки бросились в черный зев люка.
Через пару минут вертолет поднялся в воздух. Вскоре он будет в Джорджтауне, а оттуда транспортный «Геркулес» отвезет отслуживших солдат в Штаты.
– Знаешь, Уил, и я что-то такое почувствовал, – преодолевая гул двигателя, крикнул Семански в ухо товарищу. – Очень неприятное ощущение… Как думаешь, от чего?
Джонсон молчал. Он тоже ощутил кратковременный приступ внезапного и необъяснимого страха. У остальных солдат резко испортилось настроение, вон сидят, как в воду опущенные… Не иначе, и они испытали нечто подобное…
– Чтобы это ни было, оно осталось позади, – наконец ответил он. – К вечеру мы будем дома и обо всем забудем.
Но он ошибался.
Охотник вернулся в корабль, с облегчением снял легкий скафандр, принял тугой сферический душ, смывший слизь усталости с чешуйчатого тела рептилии, подкрепился питательными шариками. Приемник информации ловил местные развлекательные передачи: аборигены боролись, боксировали, танцевали, произносили речи, стреляли друг в друга из допотопного оружия… На всякий случай он ввел в систему контрольную голограмму супердичи и включил программу опознавания. Теперь, если королевская дичь попадет в любую из передач, опознаватель немедленно зафиксирует ее и подаст сигнал.
Время от времени Охотник смотрел на большой выпуклый экран навигатора, по которому на фоне земного шара двигалась зеленая точка. Вначале она перемещалась над джунглями – высота километр, скорость триста километров в час, а сейчас неслась со скоростью восемьсот километров, на высоте десять тысяч метров над водной поверхностью. Дистанция между кораблем и маячком увеличивалась, и Охотник стал опасаться, что скоро она превысит радиус действия антиграва.
Так и получилось. Зеленая точка достигла суши, продолжила полет и через пять часов опустилась до уровня земной поверхности. Потом она перемещалась по земле со средней скоростью восемьдесят километров в час. К вечеру маяк прекратил движение. Охотник выждал до утра, но ошибки не было – зеленая точка больше не двигалась, значит, обосновалась в логове помеченной дичи. Охотник снял координаты маячка: теперь до него было больше четырех тысяч километров. Антиграв эффективен до пятисот. Значит, надо поднимать корабль. Это сложно: правильно выбрать точку посадки, тщательно замаскироваться на месте… Нелегкая задача – плотность населения там гораздо выше, чем здесь… Однако, трудности существуют лишь для одного: чтобы их успешно преодолевать!
Охотник запрограммировал маршрут, опустил свое массивное тело, ростом в два с половиной метра и весом почти три центнера, в вогнутое, испещренное отверстиями кресло пилота, напоминающее шумовку, которой земные хозяйки вытаскивают из кипящей кастрюли готовые пельмени. Но Зверь чувствовал себя в этой «шумовке» вполне комфортно. Фиксирующая система крепко, но бережно прижала его к металлической спинке с такими же отверстиями. Крупная трехпалая рука со звериными когтями нажала крупный, под стать ей, рычаг «мягкого» старта.
Всплеск антигравитации бесшумно подбросил корабль на километр вверх, потом включились маршрутные двигатели. Грохот четырех дюз разорвал атмосферу и донесся до земли, но места здесь были пустынными, а если кто и услышал его, то, скорее всего, принял за раскат грома. На острие огненной струи черная капля разогналась, набрала первую космическую скорость и уже через сорок секунд вылетела в космос, растворившись в непроглядной черноте, где ее путь можно было отследить только по тени, закрывающей колючие огоньки звезд.
Следуя программе, корабль лег на околоземную орбиту, пролетел в ледяном, лишенном жизни, безвоздушном пространстве три тысячи километров и, затормозив, снова вошел в плотные слои, при этом обратная дуга маршрутной параболы уперлась в городок Хантсвилль, расположенный в штате Техас, в ста пятидесяти километрах от Хьюстона. Поскольку индикатор органической жизни показывал высокую плотность населения в городке и его окрестностях, Охотник изменил точку приземления, включил систему светоотражения, режим «мягкой» посадки и, направив корабль в сторону расположенного в тридцати километрах озера Ливингстон, завис в нескольких сотнях метров над блестящей водной гладью.
Отражающий синее небо, белые облака и яркое солнце кокон невидимости тут же привлек внимание рыболовов, купальщиков и гоняющих на катерах спортсменов: для них в небе неожиданно появилось второе солнце! Прикрывая ладонями глаза, люди удивленно рассматривали странный атмосферный феномен, некоторые пытались его сфотографировать на мобильные телефоны. Но это продолжалось недолго: пилот просканировал окружающую местность и убедился, что, в отличие от оживленного западного берега, восточный густо зарос лесом, признаков крупных живых организмов там не обнаружено, а следовательно, это самое удобное место для высадки. Через несколько минут, ломая ветки и раздвигая бронированными бортами стволы деревьев, космический корабль с фиолетовой планеты втиснулся в лиственный лес американского континента. А в небе над озером Ливингстон, как и положено, осталось светить только одно светило.
О втором солнце написала газета «Вечерний Хантсвилль», снабдив информацию не очень качественной фотографией и объяснением профессора астрономии Джона Рамсона: дескать, явление это называется рефракцией, оно достаточно распространено на Аляске, где нередко наблюдают появление «ложных солнц». Теперь, очевидно, в силу каких-то атмосферных возмущений, рефракцию смогли увидеть и жители Техаса.
В тот же день окружная газета сообщила, что дежурный оператор Центра управления космическими полетами в Хьюстоне, зафиксировал снижение и маневрирование неизвестного космического аппарата в окрестностях Хантсвилля. И хотя совершенно очевидно, что речь идет о технической или человеческой ошибке, ибо ни один созданный на Земле космический аппарат не способен выполнять такие действия, оператор уверен в точности своих наблюдений и доложил о них в официальном рапорте.
Связав эти сообщения воедино, местные уфологи пришли к заключению, что в районе Хантсвилля появлялся НЛО, который не менее пятнадцати очевидцев визуально наблюдали над озером, а инструментальную фиксацию осуществил Центр космических полетов в Хьюстоне. Посчитав, что на этот раз факт существования НЛО неопровержимо доказан двойным контролем, члены клуба потребовали от муниципалитета выделения субсидий на изучение «летающих тарелок» и запланировали специальную конференцию, посвященную данному вопросу.
Солнце палило нещадно, даже на поляне в тени густой сельвы нечем было дышать из-за жары и высокой влажности тропического леса. Поляна Кайманов имела треугольную форму и примыкала к заболоченному озеру, которое кишело аллигаторами. Это место в ста километрах от венесуэльского городка Боа-Виста имело зловещую славу, такую же, как Гревская площадь в Париже в средние века. Собственно, весь этот квадрат пользовался дурной репутацией, ибо здесь располагался филиал страшного Медельинского картеля. Но поляна Кайманов была известна как место пыток и казней, поэтому даже члены картеля обходили ее стороной. В данный момент здесь происходила очередная экзекуция.
Голый Сальваторе Гальяно висел на заломленных за спину руках и выглядел так, что сейчас вряд ли кто-то, включая родную мать, смог бы его опознать. Как и все, прошедшие допросный конвейер Карлоса, он уже все осознал, раскаялся и смирился с тем, что его ждет. Поэтому достаточно быстро отвечал на все вопросы, которые задавал начальник службы безопасности. Настолько быстро, насколько позволяло его физическое состояние.
– Кто помогал тебе украсть коку? – Карлос стоял в нескольких шагах, похлопывая себя по ладони тяжелой плетью с вплетенной в ремни проволокой.
Ростом под два метра, Карлос имел широкий разворот плеч, грубое, с крупными чертами красное лицо, наглые глаза навыкате, черные, щеточкой, усы и властные манеры. Несмотря на невыносимую жару, он был в сомбреро, плотной рубахе и заправленных в сапоги брюках-галифе, – для защиты от огромных, переносящих малярию москитов, кровососущих пиявок, ядовитых пауков, сколопендр, змей и прочих опасных тварей, которые водились здесь в изобилии. На поясе висели два больших пистолета, через грудь наискосок проходил патронташ, за спиной торчал автомат. Такой арсенал вовсе не был лишним. Хотя он и находился в «своем» районе, но наркокартель уже много лет вел войну не на жизнь, а на смерть с правительствами Колумбии и всех соседних стран. Только по приказу основателя картеля Пабло Эскобара были убиты 30 судей, около 400 полицейских, по ошибке взорван самолет с сотней ни в чем не виновных пассажиров, а всего полегло в необъявленной и невидимой миру войне около 3000 человек. Но и сам легендарный Эскобар в конце концов угодил в засаду и был застрелен полицейскими из специальной следственной группы.
– Я один… – хрипло проговорил Гальяно. Москиты и кровососущие твари пировали на его обнаженном и израненном теле, но он вряд ли чувствовал их укусы.
– Михель отошел куда-то, и я спрятал четыре пакета в кустах…
– Михелю – сорок плетей! – не оборачиваясь, приказал Карлос, и стоящие за ним полукругом шестеро подручных молча кивнули. Они были одеты и вооружены так же, как их командир. И хотя все истекали потом и хотели чесаться, но стояли неподвижно, как каменные изваяния.
– Как ты собирался продать товар? – задал он следующий вопрос.
– Нашел сержанта на американской базе в Гайане… Сержант Корни… Я дал ему контакт дилера в Нью-Йорке…
– До Нью-Йорка мы еще дойдем, – сказал Карлос и, опять не оборачиваясь, приказал:
– Взять этого сержанта Корни и допросить!
Подчиненные снова кивнули. Они привыкли выполнять приказы, не задавая лишних вопросов и не опасаясь трудностей. Найти, выкрасть и пытать военнослужащего США было проще и безопасней, чем куском сырого мяса оказаться в болоте с аллигаторами.
– Его убили, – прохрипел допрашиваемый.
– Кто?!
– Не знаю. Его и капитана во время ночного дежурства. Никто не знает, кто…
– Кто это может подтвердить?! – подозрительно спросил Карлос и взмахнул плетью.
– В моей машине есть диск с записью… Я купил копию у солдата… Еще до того, как приехали ищейки из ФБР…
– Рамирес, найди и принеси диск! – скомандовал начальник службы безопасности, и один из подчиненных тут же бросился выполнять команду.
– Где товар? – монотонно продолжил допрос Карлос.
– Не знаю…
– Проверить, где товар! – в очередной раз скомандовал Карлос, и подчиненные в очередной раз кивнули.
– Теперь выкладывай про Нью-Йорк! – задал он следующий вопрос, и Гальяно стал подробно рассказывать про дилера в Нью-Йорке. Ему хотелось, чтобы все скорей закончилось.
Теперь можно было приступать к поискам Победителя Великого Охотника. Но вначале следовало изъять маяк, который привел его в этот заповедник королевской дичи: строгие законы запрещали оставлять следы своего пребывания в местах Охоты, а особенно – предметы высокотехнологичной культуры фиолетовой планеты.
Пришелец стал готовиться к выходу в чужой и опасный мир. На этот раз он надел не легкий скафандр, обеспечивающий функции жизнеобеспечения и камуфляжа, а тяжелый боевой доспех, защищающий вдобавок от оружия аборигенов. Пристегнул энергетический излучатель, защелкнул в нарукавном захвате двухклинковый нож, на всякий случай прихватил копье. Клинки холодного оружия имели молекулярную заточку, позволяющую распарывать даже железо. Но в данной вылазке большую роль играло электромагнитное ружье, и он вставил длинную блестящую трубку в специальный зажим на ноге.
Потом открыл люк, включил антиграв, поставил светоотражающий барьер и плавно вылетел наружу, продираясь сквозь тесно сомкнутые ветви. Почти сразу он набрал высоту и лег на курс, ориентируясь на сигналы охотничьего маячка. Пересек зеркально блестящее далеко внизу озеро, пролетел над аккуратно распаханными полями, перечеркнутыми ровными гладкими линиями дорог, и вскоре оказался над Хантсвиллем. Сигнал исходил от расположенного на окраине небольшого двухэтажного домика под красной черепичной крышей. Туда и направил Зверь свой полет.
В доме Джонсонов царило радостное возбуждение: возвращение старшего сына явилось событием. Правда, в отличие от некоторых стран, оно не стало причиной пышных ресторанных застолий и многонедельных гуляний. С родителями – Клайвом и Сарой, и младшим братом Джеком виновник торжества чинно посидел в «Макдоналдсе». Они прекрасно провели время – ели гамбургеры с жареной картошкой, пили молочные коктейли и колу, здоровались со знакомыми, радовались встрече. А на другой день с утра Уильям стал вместе с отцом чинить трактор – как говорят в некоторых странах: делу время, а потехе – час…
Двенадцатилетний Джек добросовестно помогал старшим, но потом его отпустили отдыхать, и он принялся забавляться в саду с привезенным Уильямом чучелом хамелеона. Экзотическая ящерица будто бы оживала в его руках, пряталась среди листвы яблонь или клубники, издавала резкие пронзительные звуки, которые, в представлении мальчика, должно издавать такое существо и которые он сам старательно моделировал.
Набегавшись, Джек повалился на ровно подстриженный газон, положил на грудь хамелеона, заглянул в блестящие стеклянные бусинки, пытаясь представить, что видели настоящие глаза в далеких тропических джунглях. Внезапно маленькие пальцы нащупали в спине ящерицы твердый инородный предмет. В кармане нашелся перочинный нож, он открыл маленькое острое лезвие, поддел кусочек темного металла, потом сбегал в сарай, достал плоскогубцы и вытащил массивный заостренный треугольник, напоминающий наконечник стрелы. Но почему-то он был откровенно теплым и мелко вибрировал. Даже двенадцатилетнему мальчику ясно, что наконечник стрелы так вести себя не должен. И Джек побежал в гараж.
– Уил, что это? – с порога закричал он, выставив вперед чучело и размахивая над головой своей находкой. – Ящерицу убили из лука? Но почему стрела дрожит?
– Да нет, – недоуменно проговорил Уильям, вытирая масляные руки ветошью. – Ее поймали в силки…
Старший брат осмотрел разрез на спине хамелеона, взял треугольный остроконечный предмет.
– Не знаю… Этой штуки в нем не было, – недоуменно произнес он.
– Ну-ка, дай мне, – попросил отец, взвесил находку на мозолистой ладони, почмокал губами.
– Похоже на стрелу. Но она как живая…
– Я сам поймал этого хамелеона. А наш доктор сделал чучело, – возразил Уильям. – Никакой стрелы в нем не было! Да это и не стрела! Я не знаю, что это такое. И откуда взялась эта штука – тоже не знаю…
Оживленно обсуждая находку, трое Джонсонов вышли в сад и направились к дому. Ярко светило солнце, приятный ласковый ветерок шелестел листвой яблонь и груш, висящий на высоте десяти метров Зверь был почти не виден: если всмотреться – так, некая зыбкость, легкое, почти прозрачное облачко. Зато он мог хорошо рассмотреть каждого из аборигенов. По крупному телосложению он опознал Уильяма Джонсона, рядом шагала особь постарше, между ними вприпрыжку двигался детеныш. Как добыча взрослые экземпляры его не интересовали, ценность представлял только маяк, который лежал на ладони самого взрослого аборигена. Зверь навел электромагнитное ружье, включил реверсивный режим, и силовое поле мгновенно втянуло маяк, обратно в трубку. Это выглядело так, будто треугольный кусок металла просто исчез с ладони Клайва.
От неожиданности он вскрикнул и посмотрел под ноги: не уронил ли? Но загадочного предмета нигде не было, он просто растворился в воздухе… Но ведь такого не может быть! Все трое озирались, крутили головами, но ничего подозрительного не заметили. Правда, маленький Джек сказал, что видел над головой какой-то блеск и прозрачное облачко, быстро исчезнувшее на западе. Но ему никто не поверил.
Уил посоветовался с отцом, и они решили никому не рассказывать об этом маленьком, но совершенно необъяснимом происшествии. Никому, даже матери. И Джеку посоветовали держать язык за зубами.
Но новое событие тут же затмило непонятное исчезновение.
– Идите в дом! – крикнула с крыльца взволнованная Сара. – По радио передали, что слон взбесился и вырвался из зоопарка! Он там все топчет! Шериф попросил горожан не выходить на улицу!
– Ты знаешь, сынок, а я ведь почувствовал что-то недоброе, – сказал Клайв. – Какое-то беспокойство накатило. Видно, передалась тревога от матери. Мы ведь с ней почти тридцать лет вместе, вот и читаем мысли друг друга. Что ты на меня так смотришь?
– Ничего, – Уильям вытащил платок и вытер холодный пот со лба.
Только что его на миг пронзил беспричинный ужас. Точно такой, какой испытал он и его товарищи перед отлетом с базы номер семь. Но говорить отцу он ничего не стал.
Африканский слон Бимпо весил пять тонн и имел высоту четыре метра. Он жил в городском зоопарке больше шести лет, никогда не доставлял хлопот администрации, безукоризненно слушался своего дрессировщика индийца Сиама, в праздники показывал фокусы и катал желающих на спине. Полчаса назад он обхватил Сиама хоботом вокруг талии, взметнул высоко к синему небу и с силой размозжил об асфальт. Потом вырвался в город, растоптал несколько автомобилей, разбил витрину овощного магазина и двинулся по главной дороге, парализуя дорожное движение и распугивая мирных жителей. В Хантсвилле поднялась паника, улицы опустели, на окна домов и магазинов глухо надвинулись ролл-ставни. Городок будто вымер.
Что произошло со спокойным и безобидным животным, никто не мог сказать наверняка, хотя специалисты знают о слоновьем бешенстве, внезапном и непредсказуемом. Гигант может взъяриться, если сломает бивень, или если крохотная мышь заберется между огромными пальцами, грозя прогрызть тонкую, ничем не защищенную кожу, или, или, или… Иногда его удается вылечить, но если слон переступил грань и убил человека, то обратного хода нет: он должен быть уничтожен.
Шериф Симпсон уже получил консультацию по рации и знал, какая судьба ожидает Бимпо. Больше того, он знал, кто должен распорядиться этой судьбой. И это знание его очень заботило. Поскольку за безопасность Хантсвилля отвечал именно он, и именно он должен был уничтожить взбесившегося великана. Шерифу уже приходилось отстреливать агрессивных собак и больных бешенством лисиц, но как застрелить живую громаду весом с броневик, он не знал. И не мог представить. Его самое мощное оружие – штурмовое ружье «СПАС-12» позволяло стрелять картечью, пластиковыми пулями и даже гранатами с газом «CS», но использовать его против слона все равно, что выходить с испытанной и надежной «Береттой» на танк «Абрамс». Оставалось только радоваться, что слон покинул Хантсвилль и перестал нести угрозу его жителям.
Сейчас Симпсон ехал по опустевшему шоссе М-21 следом за Бимпо, стараясь не приближаться ближе, чем на пятьсот метров. Если невидимая граница нарушалась, слон разворачивался и недобро смотрел на преследователей. Сине-белый «Шевроле» Симпсона с надписью «шериф» на передних дверцах немедленно останавливался, будто натыкался на невидимую стену. Сзади тормозил второй точно такой же «Шевроле», в котором находился его помощник Гросман. Иногда слон не удовлетворялся этим и бросался на них – серая громада, покрытая толстой, как кора дуба, морщинистой кожей, с выставленными вперед толстыми, хищно изогнутыми бивнями. Приходилось включать заднюю передачу и сдавать назад до тех пор, пока Бимпо не успокаивался и не продолжал движение.
Охотник переключил фильтр скафандра на восприятие световых волн, теперь он видел происходящее не в тепловом диапазоне, а так же, как аборигены. Он летел в ста пятидесяти метрах над землей. Сверху все происходящее было видно, как на ладони: пустая черная лента шоссе, сине-белые патрульные автомобили, а главное – живая громада с двумя хвостами, огромными ушами и длинными клыками. Особенно удивительно, что один хвост, толстый и гибкий, располагался… на морде. Таких существ не добывал еще ни один охотник фиолетовой планеты! Зверь замедлил полет, спустился пониже, сделал один круг, второй… Да, этот редкий и сильный представитель местной фауны вполне мог украсить его коллекцию трофеев!
Внезапно на перекрытом шоссе показался красный «Понтиак». То ли он каким-то образом прорвался через оцепление, то ли, что более вероятно, выехал с одной из проселочных дорог. На приличной скорости автомобиль несся навстречу Бимпо. Гигант замер, настороженно поворачивая голову из стороны в сторону. Слоны подслеповаты, и, скорей всего, он реагировал на новый звук, а может быть – на вибрацию дорожного полотна.
Когда до машины оставалось около двух сотен метров, Бимпо поднял хобот, грозно протрубил, будто подавал сам себе сигнал к бою, и бросился вперед. На удивление, бежал он быстро и бесшумно, с неотвратимой целеустремленностью атакующего танка. Водитель «Понтиака» резко сбросил скорость и принялся тормозить, но было поздно: силы инерции делали свое дело, расстояние между ярким пятном и разъяренной серой горой стремительно сокращалось. Столкновение было неизбежно и грозило плохо закончиться для обеих сторон, но в последнюю минуту «Понтиак» вильнул, не удержался на дороге и вылетел на обочину, поднимая за собой огромное облако пыли.
Из этого эпизода были сделаны выводы. Зверь понял, что объект охоты действует импульсивно и непродуманно, поэтому добыть его не составит особого труда и никакой предварительной подготовки не требуется.
А шериф Симпсон понял, что со слоном надо кончать, и чем быстрее, тем лучше.
Сделав дугу по полю, «Понтиак» выскочил обратно на дорогу и пронесся совсем рядом с машиной шерифа. Лицо водителя было искажено ужасом, он вцепился в руль и давил на газ, явно не понимая, что смертельная опасность чудом миновала.
Охотник опередил слона, плавно опустился на шоссе и встал посередине, приготовив тяжелое копье. Бимпо, будто забыв про красную машину, опять перешел на шаг и медленно приближался. Охотник решил, что надо будет предупредить это недалекое и прямолинейное существо о грозящей опасности, чтобы дать ему возможность подготовиться к защите. Хотя с таким примитивным мозгом ему это вряд ли поможет… Зато кодекс чести Охотника будет соблюден безупречно.
Симпсон тем временем позвонил в ветеринарную службу муниципалитета.
– У вас там есть какие-нибудь средства для усыпления крупных животных? – отрывисто спросил он, вспоминая омертвевшее лицо водителя «Понтиака».
– Не крупней оленя, Сэм, – отозвался главный ветеринар Роджерс. – Кожу слона наши иглы даже не проколют. Да и снотворного такого нет…
– Разве я сказал хоть одно слово про слона? – раздраженно спросил шериф и тут же понял, что просто срывает зло на первом, кто попался под руку.
– Весь город знает, что ты преследуешь слона, а не оленя или волка, – рассудительно ответил Роджерс.
– Ладно, старина, извини…
Теперь он соединился с Гилтоном – владельцем самого крупного оружейного магазина.
– У тебя есть слоновое ружье, Фил?
– Нет, Сэм. Ты же знаешь, крупней кабана в нашей местности дичь не водится… Могу предложить только девятимиллиметровый карабин и ружья двенадцатого калибра…
– Ясно, отбой.
Когда добыча приблизилась, Охотник выключил систему невидимости. Перед Бимпо материализовалась крупная двуногая фигура в блестящем скафандре с остроконечно выступающим вперед шлемом, скрывающим голову ящера. Фигура неподвижно стояла посередине дороги, расставив столбообразные ноги и оперев об асфальт копье, зажатое в кольчужной перчатке. Туша слона закрывала его от наблюдателей в полицейских машинах, впрочем, Охотник об этом даже не думал, его мысли полностью сосредоточились на добыче. Ее надо было взять красиво и чисто.
От неожиданности слон остановился. Он никогда не видел ничего подобного. Больше того, генетическая память подсказывала, что таких существ не видел никто из его многочисленных предков. К тому же от него исходила плотная, почти материальная угроза.
Но слоны никогда не отступают. Особенно в состоянии бешенства. Бимпо поднял хобот и затрубил. Охотник вновь включил светозащиту. Он уже сделал все, что мог, и теперь поудобней перехватил копье. В тот же миг пятитонная туша бросилась вперед. Охотник подпрыгнул. Благодаря тому, что притяжение Земли было меньше, чем сила тяжести на фиолетовой планете, он взлетел почти на два метра и, достигнув апогея, нанес удар. Инерция атакующего слона сложилась с энергией удара, особым образом заточенное острие легко пробило лобовую кость и глубоко вошло в огромную голову… Охотника отбросило в сторону, но он успел включить антиграв и не покатился по земле, а завис в воздухе.
Машина шерифа тоже стояла на месте.
– Через полчаса он подойдет к оцеплению, мистер Харсон, – докладывал Симпсон, рассматривая остановившуюся вдали гору взбешенного мяса и стесняясь своей беспомощности. – А нам нечем его остановить…
– Гм… Попробую связаться с военными, – не очень уверенно сказал начальник полиции штата. – У них есть гранатометы…
– Да, сэр, наверняка есть…
Шериф с трудом представлял себе, как можно применять гранатомет против слона. Он служил в армии и знал, что, скорей всего, граната скользнет по мягким округлостям слоновьего тела и срикошетирует, не взорвавшись.
Но в этот момент он увидел, как серая туша накренилась влево, повалилась на бок, перевалилась через спину и замерла на обочине. Только толстые, как колонны, ноги дернулись несколько раз и замерли, торча вверх, словно массивные ножки огромного, бесцеремонно перевернутого стола.
Симпсон не верил собственным глазам. Но картина не менялась. Живые слоны не валяются на спине, это же не кошки…
– Кажется, он убит, мистер Харсон… Да, похоже, это так…
– Что?!
– Слон убит, сэр!
– Молодец, Симпсон! Как вам это удалось?
– Я перезвоню через несколько минут…
Шериф вдавил педаль газа и направил машину к валяющемуся без признаков жизни слону. Помощник двинулся следом.
Зверь был доволен: безукоризненно выполненный удар и великолепный трофей – это первые шаги к званию Великого Охотника. За прошедшие годы реконструировать облик дичи научились не только по позвоночнику, но и по любой кости добычи. Он сфотографировал тушу и коротким движением двухклинкового ножа отсек один бивень. Блок памяти зафиксировал процедуру Теперь можно было возвращаться на корабль, чтобы, отдохнув, продолжить охоту на главную дичь.
Но в это время с тушей поравнялись и резко затормозили два местных транспортных механизма, из каждого вышел абориген с оружием и в униформе. Крупные, с резкими манерами, они, несомненно, относились к касте супервоинов. И планы Охотника резко изменились.
Взбесившийся слон действительно лежал на спине и не подавал признаков жизни. Во лбу у него кровоточила щелевидная рана, большая часть правого бивня исчезла. Симпсон посмотрел на Гросмана, а тот, в свою очередь, недоумевающе смотрел в глаза шерифа. Они профессионально осмотрели рану. Ромбической формы, длина пятнадцать сантиметров, ширина в самом широком месте около пяти.
– Нож?! – изумленно выдохнул Гросман.
– Скорее огромный меч. Или копье… Тоже огромное…
– Чушь какая-то!
– Взгляни на бивень… Ровный гладкий срез!
– Высокоскоростная циркулярная пила?
– Откуда здесь пила?! К тому же еще минуту назад он был жив и с обоими бивнями!
– Кто же это мог сделать?!
Шериф задумчиво осматривался вокруг. Поля, покуда видел глаз, вдали полоска лесополосы.
– Кто бы это ни был, но он где-то рядом!
Положив руку на кобуру, Симпсон обошел убитого слона, тщательно изучая все вокруг. Его внимание привлекла примятая трава обочины. Он нагнулся пониже. Примятая трава, просевшая земля… Похоже на след огромной ноги… А вот еще один. И еще. Как будто шагал огромный и тяжелый великан… Шериф двинулся вдоль цепочки странных следов и вдруг периферийным зрением увидел какое-то движение перед собой. «Беретта» самопроизвольно прыгнула в руку. Но палец замер на спусковом крючке: в призрачно мерцающей дымке он увидел… самого себя!
– Что там такое, Сэм? – послышался сзади голос напарника.
Но Сэм не ответил, завороженно всматриваясь в открывшуюся на фоне бескрайнего поля картину. Перед ним стоял шериф Хантсвилля Симпсон, собственной персоной. В форме местной полиции, в стетсоновской шляпе, с пистолетом наизготовку. Только пистолет двойник держал в левой руке. Отражение! Не очень качественное: размытое, деформированное по краям, испещренное какими-то искорками, как в допотопном, дребезжащем разрядами телевизоре. Что это может быть, черт подери?!
Но додумать шериф не успел. Прямо из груди двойника вылетело копье и пронзило его насквозь. Последняя мысль была о том, что он не ошибся: копье действительно огромное…
Гросман дико закричал и выстрелил несколько раз наугад, в никуда, просто для того, чтобы хоть что-нибудь сделать. И тут же из этого «никуда» вылетела маленькая огненная пчелка, которая больно ужалила его в грудь, пролетела сквозь тело и угодила в борт патрульного автомобиля, оставив в нем оплавленную дырочку.
Охотник переключил блок памяти с записи на воспроизведение, и рядом с трупами полицейских появилась голограмма Генри Адамса по прозвищу Британец. Сканер провел измерения, компьютер произвел сравнительный анализ и выдал результат. Он оказался отрицательным: добытые воины не были супердичью.
Но Зверя это не огорчило. Может быть, оттого, что сегодняшний день и так оказался удачным, а может, потому, что он вообще не умел огорчаться. Зато умел добиваться своей цели.
Забрав копье, испачканное слоновьей и человеческой кровью, и прихватив бивень – один из лучших своих трофеев, Охотник взлетел и взял курс на корабль. На обочине дороги М-21 осталась только огромная туша убитого животного, тела двух служителей закона и их машины с работающими рациями.
– Сэм, что там у тебя со слоном? – вопрошала рация голосом Харсона. – Что у тебя случилось? Почему не отвечаешь?
– Гросман, ответь, что у вас происходит?
Однако шериф и его помощник не могли рассказать не только о том, что произошло со слоном, но и о том, что случилось с ними самими.
Через некоторое время на место происшествия прибыла третья машина из офиса шерифа, потом сразу четвертая и пятая. К концу дня количество единиц наземного спецтранспорта приблизилось к сотне. Местная полиция и полиция штата, федералы, военные, автомобили без опознавательных знаков и люди, никогда не предъявляющие удостоверений… И конечно, десятки журналистов с диктофонами, фотоаппаратами, телекамерами, которые в течение нескольких часов сделали тихий провинциальный Хантсвилль известным во всем мире.
Глава 3 Убийца из Хантсвилля
В деревянном, с большими окнами зале пахло свежими булочками и ванилью. Генри Адамсу казалось, что это запахи Элизабет, которая в белом переднике стояла за стойкой и время от времени бросала на него быстрые и, как она думала, незаметные взгляды. Впрочем, она ошибалась. В Делаваре насчитывалось всего три тысячи взрослых жителей, здесь все на виду и все обо всех знают. К тому же примерно за месяц весь город проходит через «Макдоналдс» – по существу единственный демократичный по ценам ресторан, своеобразный клуб общения и место проведения досуга.
Читать бесплатно другие книги:
