Охота на Охотника Корецкий Данил

Адамс сидел в углу, ел двойной чизбургер, обильно сдабривая его сладкой горчицей, хрустел большой порцией картошки, которую поливал кетчупом, и нейтрально смотрел в окно. На Элизабет он не обращал внимания, но вряд ли хоть один посетитель не знал, что симпатичная гибкая брюнетка – единственная постоянная гостья на его ранчо в горах и что сам он заезжает к ней всегда, когда спускается в город. На нем были «выходные», слегка поношенные синие джинсы с широким ремнем, короткие ковбойские сапоги, клетчатая рубаха и джинсовая куртка. Головной убор, напоминающий армейскую полевую фуражку с отложными «ушами», он снял и положил на соседний стул. Было жарковато, хотелось снять куртку, но тогда станет видна небольшая кобура за спиной, в которой закреплен центральной частью с наклоном вправо, чтобы быстрей извлечь, «Кольт». А выделяться из окружающих и привлекать излишнее внимание Британец не любил.

Просторное помещение забито до отказа, многие пришли с женами, кое-кто – с детьми. Было шумно, но не так, как обычно: почти все мужчины увлеченно смотрели бейсбол на плоских телевизорах, подвешенных в разных концах зала. Но Адамс был равнодушен к бейсболу. Отставной майор любил только стрельбу, метание ножей, когда-то давно – бег и рукопашный бой. Насытившись, он удовлетворенно откинулся на спинку стула. Элизабет тут же, не доверив официанту, сама принесла вишневый пирог и кофе, а убирая посуду, будто невзначай, коснулась его руки. Это никак не вязалось с соблюдаемой ими конспирацией, но Генри только снисходительно улыбнулся краешками губ.

Майор не был большим гурманом. Ему приходилось есть сырое мясо, змей, лягушек, лесных мышей, корни растений. А уж консервы и однообразный сухой паек и вовсе являлись привычным повседневным питанием. Раньше ему качество еды было почти безразлично. Сейчас вкусы стали меняться. Пирог был очень вкусный, а кофе – крепкий и ароматный, впрочем, как и все, что он получал из рук Элизабет. Генри собирался заказать еще одну порцию, но тут бейсбол закончился и начался экстренный выпуск новостей.

– Чрезвычайные, страшные и необъяснимые события потрясли город Хантсвилль, в штате Техас, – тревожной скороговоркой начал молодой худощавый репортер с микрофоном наизготовку.

На экране появилась опрокинутая на спину туша слона с нелепо торчащими вверх ногами. Потом камера показала раскинувшиеся тела шерифов, стоящие рядом полицейские машины, бурлящую вокруг толпу полицейских, военных и гражданских, многие были в строгих костюмах с галстуками, выдающих федеральных агентов.

В «Макдоналдсе» стало тихо, около сотни глаз впились в телевизоры, только кое-где еще звякали о тарелки вилки и ножи.

– По первоначальной версии, сбежавший из городского зоопарка слон стал жертвой браконьеров, охотников за слоновой костью, а подоспевшие полицейские не смогли остановить злодеев и тоже были убиты, – прежним тоном продолжал нагнетать обстановку молодой человек. Он действительно выглядел взволнованным, даже аккуратно расчесанные на пробор черные волосы рассыпались по обе стороны узкого лица.

– Однако запись видеокамер полицейских машин полностью опровергла эту довольно правдоподобную версию, но, вместе с тем, только добавила загадок в этой невероятной истории…

На экране появилось шоссе, вдали стоял слон, вдруг он пошатнулся, повалился на бок, выкатившись на обочину и замерев на спине, столбообразные ноги несколько раз дернулись и застыли. Камера приблизилась, теперь мертвый слон был совсем рядом, в кадре появилась спина шерифа, потом второго. Они осматривали тушу, потом один шериф, глядя под ноги, отошел на десяток метров и вдруг извлек из кобуры пистолет. Тут же из его спины выскочил окровавленный наконечник огромного копья, он опрокинулся навзничь, и чудовищное острие вошло в землю, удерживая тело в неестественном, полусидячем положении.

Зал ахнул. В наступившей тишине можно было услышать полет мухи, но и шуршание крохотных крыльев не отвлекало зрителей: то ли мухи здесь не водились, то ли они тоже были увлечены сенсационной передачей.

Второй шериф тоже выхватил оружие и открыл огонь, хотя никакого врага перед ним не было, и никто не мог понять – в кого он стреляет. Но продолжалось это всего несколько секунд: форменная рубаха, натянутая на широкой спине, вздулась посередине кружком огня, обуглилась вокруг, и бездыханный полицейский повалился на землю. И тут же рядом с трупами появился… Генри Адамс, собственной персоной! Полевая форма, полосы камуфляжной краски на лице, оружие и снаряжение…

Сам Генри узнал себя сразу, тем более, что он выглядел точь-в-точь, как в записи нападения на базу номер семь. Кровь ударила ему в голову. Господи, да что же это такое?! Он представил, что начнется через минуту, когда до всех присутствующих дойдет, кто скрывается под боевым комбинезоном и полосами маскировочной краски!

– Судя по всему, именно этот человек столь страшно и необычно расправился с шерифом Симпсоном и его помощником Гросманом! – снова появился в кадре худощавый репортер. – Но как ему удалось оставаться незаметным? Откуда он появился на месте преступления и куда делся потом?!

Генри Адамс на экране телевизора действительно исчез. Невидимая рука выдернула копье из тела несчастного Симпсона, и оно приняло более естественную позу для убитого человека – легло на заросшую травой землю обочины.

Зато Генри Адамс в «Макдоналдсе» стал превращаться в объект всеобщего внимания: его постепенно узнавали, к нему поворачивались головы, на него показывали пальцы, о нем шептались пораженные и напуганные жители Делавара. На него удивленно смотрела Элизабет, сжав перед грудью побелевшие руки.

Худощавый репортер демонстрировал другие странности происшествия: необычные следы в траве, понюхав которые, собака-ищейка заскулила и села на задние лапы, а шерсть у нее поднялась дыбом; одну-единственную щелевидную рану во лбу убитого слона, гладкую поверхность спиленного бивня, прожженное насквозь тело помощника шерифа…

Но телевизор уже никого не интересовал: посетители быстро расплачивались и уходили, старательно обходя героя только что увиденного репортажа. Через несколько минут зал опустел. Лишь Генри Адамс сидел на своем месте. И то только потому, что не знал, как теперь поступать. Похоже, приятный вечер у Элизабет накрылся медным тазом. Однако и возвращаться к себе тоже не хотелось, тем более начинало смеркаться, а сумерки – не лучшее время для поездок по горной дороге. И потом, надо же, наконец, выяснить, что за чертовщина творится вокруг него! Но как это сделать?

На экране черноволосый репортер, выставив свой микрофон, бродил среди работающих на месте происшествия сыщиков, криминалистов и военных, задавая всем один и тот же вопрос:

– Расскажите телезрителям – кто вы, какое ведомство представляете, какие задачи решаете и какие у вас есть версии случившегося?

В основном, опрашиваемые отмалчивались и поворачивались к нему спиной, некоторые произносили нечто такое, что передавать в эфир было нельзя, и слова заменялись звуками «бип-бип-бип», кое-кто раздраженно отвечал:

– Без комментариев!

И только высокий крепкий мужчина в черном костюме вежливо дал полный и развернутый ответ:

– Меня зовут Джозеф Полански. Я представляю ветеринарное ведомство. В настоящее время я решаю очень сложную задачу: как в полевых условиях отделить голову несчастного животного от тела и каким образом доставить ее в лабораторию для препарирования…

Генри Адамс встрепенулся. Вежливого мужчину он знал. У него было грубое решительное лицо с красным шрамом на подбородке, мало располагающее к обстоятельным и искренним ответам. И не так давно он представлялся именем Джек Болдуин.

– Версия у меня тоже есть, – Джозеф Полански или Джек Болдуин доверительно наклонился к репортеру и, понизив голос, сказал:

– Скорей всего, слон взбесился. Слышали про слоновье бешенство?

Элизабет плюнула на приличия, на хозяина и официантов, подошла вплотную:

– Что за ерунда, Генри? Поедем ко мне, там все расскажешь…

Британец пожал плечами.

– Я даже не знаю, что рассказывать. Ты права, девочка, это полная ерунда! Пожалуй, я подожду тебя на улице…

Он встал и направился к двери.

Телевизор крупным планом показывал Британца в боевом снаряжении, голос за кадром призывал всех и каждого сообщить об этом человеке в полицию.

Чертыхаясь, Адамс вышел на крыльцо и увидел автомобиль местного шерифа. Сам шериф профессионально спрятался за кузов с помповым ружьем в руках. Ружье было ненавязчиво направлено в сторону Британца, хотя и не прямо в него, а вроде в вывеску «Макдоналдс» над его головой. Но изменить прицел – дело секунды, меньше, чем требуется, чтобы завести руку за спину. К тому же он не собирался стрелять в представителя власти.

Новый шериф был молод и вежлив, какой он в деле, Генри не знал. Он вообще о нем ничего не знал. Только то, что его зовут Гевин. И то, что старый Уорд-форд много рассказывал ему о затворнике из «Орлиного гнезда». Может, оттого он и держался так вежливо и осторожно.

– Прошу держать руки на виду, мистер Адамс. Оружие есть?

– Конечно.

– Прошу медленно положить его под ноги и пройти в машину. Вы арестованы по подозрению в двойном убийстве в Хантсвилле!

– Бред какой-то! Я никогда не был в Хантсвилле, – сказал Британец и положил свой «Кольт» на недавно выкрашенные деревянные ступени.

Не успел он выпрямиться, как на площадь вылетел и резко затормозил микроавтобус с броской надписью: «Новости Делавара». Оттуда выскочили два проворных молодых человека – один с телекамерой, второй с профессиональным фотоаппаратом и диктофоном. Они принялись в разных ракурсах снимать достопочтенного гражданина города Генри Адамса, который с поднятыми руками садился в полицейскую машину. Сняли и его пистолет, и шерифа Гевина с ружьем наизготовку, и стоящих в отдалении обывателей, и «Макдоналдс», и растерянно застывшую на крыльце Элизабет.

Сальваторе Гальяно не соврал: его соучастника-сержанта действительно убили. Застрелили прямо на службе, рядом с пультом связи, а заодно прикончили и еще одного военного, который не имел к украденной коке никакого отношения. Сцену убийства записала видеокамера, и тот, кто это сделал, тоже «засветился» в кадре.

– Останови! – поднял руку Фабио Васкес, и Карлос поспешно нажал на пульте кнопку «стоп». Он стоял справа от главы картеля, а тот сидел в глубоком кожаном кресле за массивным полированным столом и с мрачным видом курил сигару. Горький синий дым поднимался к высокому потолку огромного, отделанного дубовыми панелями кабинета и уходил в узкие щели системы вентиляции. Стена справа была украшена книжными полками с толстыми корешками знаменитых фолиантов, золотые буквы которых конкурировали с золотыми буквами этикеток лучших спиртных напитков мира, выстроившихся на полках вдоль левой стены. Фабио Васкес чаще читал те надписи, которые находились слева.

Прямо напротив письменного стола висел в специальном кронштейне плоский плазменный телевизор, на огромном экране которого застыл рослый боец в камуфляжной форме с маскировочной краской на лице. На груди у него закреплен большой нож, на поясе висели пистолет и рация, в руке он держал винтовку «М-16». Выдвинутая квадратная челюсть говорила о его решительности и напористости, а прямой острый взгляд подтверждал этот вывод.

– Крепкий орешек! – вырвалось у Карлоса.

– Да, – кивнул Фабио, поморщившись. – Иначе он не смог бы забрать мой товар на два миллиона долларов! Столько порошок стоил в нашей лаборатории, Карлос! Если считать по уличным ценам, получится пять миллионов!

Картель никогда не сбывал кокаин на улицах, поэтому последняя фраза короля медельинского государства в государстве выдавала его крайнее раздражение и недовольство. Карлос втянул живот и постарался принять бравый вид. Он хорошо знал, чем заканчивается недовольство хозяина, потому что нередко сам стрелял в объект его раздражения, после чего прислуга тщательно мыла пол и меняла ковер.

– Ты должен его найти и вернуть порошок или деньги! – приказал Васкес. – Имей в виду, что он не один замутил это дело, и тебе наверняка придется столкнуться с его друзьями. Поэтому возьми достаточное количество отчаянных ребят и хорошо подготовься!

– Я съем их вместе с сапогами и шпорами! – произнес Карлос свою любимую фразу, которая очень нравилась хозяину.

Глава картеля чуть заметно улыбнулся и кивнул.

– Я верю в тебя, дружище! Иди и восстанови справедливость! Только включи мне новости…

Карлос переключил канал и направился к выходу. Начальник службы безопасности был несколько обескуражен. Не потому, что понятия не имел о справедливости, тут все было более-менее ясно: хозяин хочет, чтобы он убил «крепкого орешка» и принес обратно украденный кокаин. А потому, что он совершенно не представлял, в каком городе, в какой стране и даже в какой части света его искать.

– Эй, постой! – окликнул его хозяин. – Быстро сюда!

Фабио Васкес изумленно впился взглядом в телевизионный экран. Там стоял тот самый «крепкий орешек», который украл их кокаин. В той же самой камуфляжной одежде, той же маскировочной раскраске, с тем же самым оружием и снаряжением. Только стоял он не в металлическом ангаре военной базы в Гайане, а на каком-то шоссе посередине распаханного поля, рядом с раскинувшимися на земле в безжизненных позах полицейскими. Чуть в стороне лежал слон, противоестественно задравший вверх столбообразные ноги.

– Карамба! – выругался Карлос. – А зачем он слона-то…?

Глава картеля молчал, не спуская взгляда с телевизора.

– Только вчера мы рассказали о двойном убийстве в Хантсвилле, – напористо говорил за кадром невидимый диктор. – Благодаря нашей передаче уже к вечеру в городе Делаваре, штат Колорадо, был арестован подозреваемый Генри Адамс, бывший майор армии США…

На экране показался человек, который с поднятыми на уровень плеч руками садился в машину шерифа. Сейчас он был в обычной одежде: джинсах, куртке, клетчатой рубашке. Но лицо не изменилось и без маскировочных полос еще более явно выражало мужество и волю: та же квадратная выступающая челюсть, прямой тяжелый взгляд, скрытая сила движений.

– А на месте вчерашних событий о происшедшем напоминает только это…

Камера крупно показала обезглавленную тушу слона, которую краном грузили на грузовик. Молодой черноволосый репортер провожал ее скорбным взглядом.

– Карамба! – снова выругался Карлос. – Голову почему отрезали?

– Да тут все ясно! – махнул рукой Фабио. – Он спрятал кокаин в пасть слона. А когда появились полицейские – расстрелял их в упор. Я бы точно так поступил. Да и ты тоже. Так?

– Так, – кивнул начальник службы безопасности.

– Тогда езжай в Делавар! – Фабио Васкес сделал театральный жест, которым король отправляет в бой верного рыцаря. – Видишь, я тебе его нашел. Остались сущие пустяки!

Карлос вышел из кабинета. В отличие от хозяина, ему многое было неясно. Например, зачем возить коку из Гайаны в Техас, там прятать ее в пасть слона, а затем убивать этого слона и отправляться в Колорадо? И как можно за полдня перебраться из одного штата в другой? И зачем отрезать слону голову? А если голову отрезал кто-то другой, то он же забрал и кокаин, и какой тогда смысл ехать к этому Генри?

Но что толку задавать самому себе дурацкие вопросы, когда надо выполнять приказ хозяина? Тем более, что Фабио действительно нашел этого «крепкого орешка»… А покончить с ним – дело простое!

Пройдя через прохладные анфилады комнат и коридоров, Карлос оказался в знойном колумбийском пекле, на крыльце беломраморного особняка с колоннами, затейливыми балкончиками, резными балюстрадами.

По обе стороны от входа стояли охранники Фабио Васкеса, а в отдалении, на аккуратно подстриженном газоне развалились шестеро дюжих молодцов – личная охрана и боевой отряд Карлоса. При виде шефа они вскочили, а Рамирес – его правая рука, бросился навстречу.

– Собирай команду, брат, поедем в Америку! – приказал Карлос.

В камере для задержанных Британец пробыл недолго. Потому что через час после ареста в офис шерифа пришел адвокат Девис. Несмотря на неурочное время, он был в официальной одежде и держался строго официально. Это было необходимо, потому что в маленьком городке шериф и единственный адвокат не могут не быть хорошо знакомы, а значит, стараются исключить любой повод для всевозможных кривотолков.

– По какому обвинению арестован мой подзащитный? – с порога спросил адвокат. – И почему вокруг участка толкутся все репортеры, которые есть в округе?

– По обвинению в браконьерстве. И в убийстве полицейских. Вы же смотрите телевизор, мистер Девис, – так же официально ответил Гевин. – А репортеры слетелись на жареные факты. Нечасто у нас случаются такие происшествия.

– Что-то я никогда не слышал про аресты на основе телевизионных передач, – сухо сказал адвокат. – Неужели судья согласится с вашими доводами?

– Согласится! – кивнул Гевин. И повторил:

– Не так часто убивают двоих полицейских. И слона.

– Их ведь убили в Хантсвилле около полудня…

– И что?

– А то, что в два часа дня мистер Адамс покупал патроны в оружейном магазине Делавара. В четыре показывал свою машину автомеханику. С половины шестого сидел в «Макдоналдсе». А между Хантсвиллем и Делаваром, между прочим, более полутора тысяч километров!

Гевин махнул рукой.

– Пусть в этом разбирается жюри присяжных.

Адвокат кивнул.

– Пусть. А сейчас отпускайте мистера Адамса.

– Под залог? Тогда надо идти к судье…

– Под личное поручительство заслуживающего доверия гражданина!

– И кто же этот гражданин?

– Скорей гражданка. Элизабет Патроу. Она сидит в канцелярии.

– А-а-а, – Гевин понимающе улыбнулся. – Но как она обеспечит явку подозреваемого из его «Орлиного гнезда»?

– Мистер Адамс первое время поживет в Делаваре, – пояснил адвокат.

– Кажется, я даже знаю, где он собирается жить, – еще шире улыбнулся шериф.

Когда Генри и Элизабет вышли из участка, сгустившиеся сумерки разорвали вспышки «блицев». Генри отвернулся, а девушка инстинктивно закрыла лицо руками.

Про работу полиции знают все, по крайней мере, из книг и кинофильмов. Про бравых джи-менов[4] и сотрудников Фирмы тоже написано и показано немало крутых боевиков. Другое дело, насколько совпадают художественные произведения с действительностью, но это уже второй вопрос. Потому что об АНБ[5] или о Разведывательном офисе[6] слышал только ограниченный круг лиц, допущенных к высшим государственным секретам. А о ведомстве, в котором работал человек, называющий себя иногда Джеком Болдуином, не знает вообще никто. Хотя несколько очень узких специалистов догадываются о его существовании.

Если отъехать от Вашингтона 13 километров на северо-запад, то попадешь в городок Лэнгли, ставший известным благодаря тому, что в нем обосновалась штаб-квартира ЦРУ. Если же проехать 7 километров на северо-восток, то окажешься в Эджвуде, таком же небольшом и чистом, но ничем не знаменитом. Потому что Национальный статистический центр мировой географии не привлекает внимания широкой общественности, да и узкой тоже – вообще ничьего внимания не привлекает. Когда выбирали название прикрытия, специально подобрали скучное и малопонятное, такое, которое заведомо не способно никого заинтересовать.

Довольно большой участок огорожен неброским глухим забором, тыльная сторона которого выходит уже на объездную дорогу и имеет большие стальные ворота с надписью «Пожарный въезд». У главного входа висит вывеска «Национальный статистический центр мировой географии», а под ней дремлет вахтер, давно достигший пенсионного возраста.

Но успокаивающие надписи и обыденная обстановка – только ширма. Потому что за будочкой вахтера расположен серьезный контрольно-пропускной пункт, оборудованный электронными системами контроля, шлюзовыми пропускными камерами из бронированного стекла, тревожной сигнализацией и прямой связью с местным полицейским участком. А вместо престарелого вахтера внутри несут службу плечистые, подтянутые молодые люди с острыми взглядами и быстрыми движениями, напоминающие хорошо выдрессированных доберманов.

По внутренней стороне кирпичного забора натянута колючая проволока и стоят датчики движения, вдоль всего периметра идет вспаханная контрольно-следовая полоса, а потом – еще один забор из колючей проволоки под током. Основной корпус имеет четыре надземных этажа и три подземных, чуть в стороне – лабораторный корпус, оборудованный для самых современных химических, физических и биологических исследований. За лабораторным корпусом стоит ангар, собранный из стандартных модулей и потому напоминающий помещения базы номер семь. Это склад. И его содержимое проливает свет на то, чем занимаются в столь тщательно замаскированном учреждении, которое в немногих документах, в которых все-таки о нем упоминалось, именовалось просто и безлико: «Комиссия-1».

Обломки «летающей тарелки», разбившейся в 1947 году под Рокуэлом, рядом, в специальном саркофаге-холодильнике, маленькие большеголовые фигурки, – останки погибших в ней гуманоидов. Череп питекантропа с прижизненной пулевой пробоиной, прозрачный шар из неизвестного материала, который без каких-либо источников энергии катается по кругу вот уже тридцать лет, массивный медный жезл, обнаруженный в одной из египетских пирамид и весящий в два раза меньше, чем ему полагается…

Здесь находятся артефакты, которые вообще не могут существовать, если исходить из общепринятых представлений об окружающем мире. Сведения о некоторых просочились сквозь грифы секретности, и правительство было вынуждено регулярно их опровергать. В частности, последнее опровержение Рокуэлской катастрофы было сделано позавчера, в связи с шумихой вокруг «Хантсвилльского феномена», изрядно подпитанной сообщением хьюстонского оператора. «Комиссия-1» изучала следы внеземных цивилизаций, причем не в интересах чистой науки, а с целью обеспечения безопасности планеты Земля.

У входа в ангар за прозрачным стеклом огромного аквариума плавает в консервирующем растворе голова Бимпо. Яркая лазерная точка обводит щелевидную рану во лбу. Трое солидных мужчин внимательно ее рассматривают. Двое – молодой и постарше, одеты в строгие костюмы федеральных чиновников, третий – в военной форме с четырьмя генеральскими звездами. У всех вид заинтересованных школьников или экскурсантов.

– Пробить копьем лобную кость слона невозможно, по крайней мере, ни одному человеку это не под силу, – четвертый мужчина напоминает учителя или музейного гида. Черная папка под мышкой и лазерная указка в руке усиливают это впечатление, а грубые черты лица и красный рубец на подбородке – наоборот, перечеркивают.

– Под человеком я подразумеваю жителя Земли, – уточнил «экскурсовод».

– Кто же пробил кость? – спросил старший штатский. Хотя он избегает газетчиков и телекамер, предпочитая оставаться неизвестным широкой публике, это публичная фигура: конгрессмен, председатель Комитета по безопасности. – И почему копьем?

– Позвольте, я изложу факты. Выводы сделаем в конце, – сказал Джек Болдуин. – Молекулярный анализ осаднения на краях раны показал, что копье изготовлено из металла, неизвестного на Земле… Тем же копьем убит шериф Симпсон…

Трое мужчин переглянулись.

– Холодным оружием, изготовленным из того же металла, у слона был отрублен бивень, – красная точка уперлась в срез правого бивня. – Поверхность среза настолько ровная, будто ее специально полировали шлифовальной машиной.

– Как такое может быть?

«Экскурсовод» оставил данный вопрос без ответа.

– А вот образцы почвы, изъятые с обочины на месте происшествия, – лазерный луч указал на несколько ящиков с землей, из которой торчала пожухлая трава. – Нам удалось отсканировать оставленные на земле отпечатки. Вот какой вид они имеют…

«Гид» извлек из папки лист бумаги и показал гостям грубый след трехпалой звериной лапы. Или, скорее, лапы какого-то земноводного.

– Радиационный фон отпечатков несколько повышен. Судя по параметрам, их оставило существо весом более трех центнеров и ростом около двух с половиной метров, обутое в нечто вроде кольчужных башмаков, – добавил Болдуин и выдержал паузу, как бы оценивая воздействие своего сообщения на слушателей. Они явно были ошарашены, и «экскурсовод» удовлетворенно кивнул.

– Теперь перейдем к следующему стенду.

Гости принялись рассматривать квадратные куски металла, окрашенные синей краской и прожженные посередине. Здесь же имелись квадраты неокрашенного алюминия, тоже с отверстиями, обугленные края которых наводили на мысль о высокой температуре.

– Слева два образца, вырезанные из бортов машины шерифа. Какой-то энергетический сгусток прожег кузов автомобиля насквозь. А перед этим прожег насквозь тело помощника шерифа Гросмана. Входное отверстие имеет диаметр один сантиметр, выходное – два, – пояснил Болдуин и, снова выдержав эффектную паузу, продолжил: – А справа образцы стены модульного блока нашей военной базы номер семь в Гайане. В них идентичные отверстия, прожженные сгустками неизвестной энергии, которая перед этим прожгла насквозь тела сержанта Корни и капитана Маклейна!

– Значит, чрезвычайные происшествия взаимосвязаны? – то ли спросил, то ли констатировал военный. Это был заместитель начальника объединенного Комитета начальников штабов генерал Карлин. – И связывает их неизвестное энергетическое оружие?

– Совершенно верно! – кивнул «экскурсовод», явно радуясь, что сообразительные «экскурсанты» на лету ловят смысл его повествования. – Но не только оружие! Вот еще один общий элемент!

Теперь он вынул из своей черной папки две большие фотографии.

– Этот снимок сделан три недели назад в Гайане, а этот – четыре дня назад в Хантсвилле! На снимке Генри Адамс, майор специальных сил, десять лет назад он командовал группой коммандос при выполнении особого задания в районе, примыкающем к Гайане. По его утверждению, с тех пор он в тех краях не был! В Хантсвилле, по его словам, он тоже не был.

Трое мужчин внимательно рассматривали фотографии.

– Странные снимки! – наконец сказал генерал Карлин.

– Они кажутся неестественными, хотя не могу объяснить почему, – потер виски конгрессмен.

– Это не два снимка, а один! – сформулировал сомнения коллег младший штатский. Он представлял здесь Министерство юстиции.

– Та же одежда, та же раскраска, то же снаряжение, даже выражение лица и поза те же!

Три пары глаз устремились на Джека Болдуина, ожидая разъяснений. Тот кивнул.

– Думаю, снимок сделан десять лет назад в джунглях Гайаны. А ЧП на базе номер семь и в Хантсвилле связаны не только между собой, но и с событиями десятилетней давности, – медленно произнес Болдуин. Но это мало что разъяснило.

– А что это за события? – спросил генерал.

Болдуин вздохнул.

– В результате этих событий погибла группа «Зет», которой командовал майор Адамс. Погиб еще ряд людей из различных ведомств. Произошел локальный ядерный взрыв ограниченной мощности. Можно было предположить, что сработал переносной ранцевый фугас. Но изотопный анализ продуктов распада показал, что действующим веществом был не уран, не плутоний и не литий… Взорвалось другое вещество, способное к цепной реакции и неизвестное на Земле…

«Экскурсовод» четко разделял фразы, будто диктовал под запись или стремился достигнуть лучшего понимания своих слов.

– А какие события там происходили, я не знаю. И никто в мире не знает. Кроме майора Адамса. По крайней мере, в нашем мире!

– Что значит «в нашем мире»? – поднял бровь генерал. Военные не любят расплывчатых формулировок.

– Потому что есть и другие миры! – торжественно объявил руководитель «Комиссии-1». И официальным тоном продолжил: – Позвольте сделать выводы из представленных вам фактов, господа. Я считаю, что в настоящее время на Земле находится представитель инопланетной цивилизации, прибывший с планеты, радиоактивный фон которой выше нашего, но не превышает допустимого. Используя неизвестное энергетическое оружие, а также почему-то копье, это существо убило двух военнослужащих базы номер семь, а затем шерифа Хантсвилля, его помощника и слона. На месте преступлений пришелец с неизвестными целями активировал голограмму майора Адамса, сделанную десять лет назад.

Болдуин обвел гостей тяжелым взглядом.

– Позволю предположить, что голограмма служила попыткой идентифицировать убитых с майором Адамсом. А значит, пришелец ищет именно его!

– А как объясняет это сам майор? – спросил генерал.

Болдуин скептически усмехнулся.

– Вы должны знать, господин генерал, насколько разговорчивы люди, много лет выполнявшие такую работу, как выполнял Генри Адамс.

– Да, пожалуй, – кивнул тот.

– А где сейчас майор Адамс? – спросил молодой штатский.

– Он арестован по подозрению в совершении всех этих преступлений, – ответил Болдуин. – Глупость, конечно. Но ведь никто не знает того, что теперь знаете вы. Это как раз компетенция Министерства юстиции. Я дам вам необходимые материалы и попрошу заняться юридической стороной вопроса. Адамс нам нужен на свободе и с добрыми чувствами к правительству!

– Я все понял! – представитель Министерства юстиции кивнул.

– А вас, конгрессмен, я попрошу поддержать нашу заявку на выделение дополнительного финансирования поисков и… гм… нейтрализации пришельца, который представляет серьезную угрозу для всей нашей цивилизации. Конечно, цель дополнительного финансирования будет легендированной.

Старший штатский тоже кивнул.

– Генерала Карлина я попрошу привлечь достаточные силы и средства для поиска пришельца в районе Хантсвилля. Армия, национальная гвардия, волонтеры шерифа… Цель этих поисков тоже будет залегендирована. Следует иметь в виду, что у этого существа имеется очень мощное оружие и прекрасные средства маскировки, по крайней мере, видеокамеры не смогли его зафиксировать.

– Конечно, мы окажем полное содействие! – в свою очередь кивнул генерал. – Хотя если бы я своими глазами не увидел то, что увидел, разговор у нас был бы совсем другим.

– Точно, – подтвердил конгрессмен. – Я бы предложил вам проконсультироваться у психиатра.

– А я бы настаивал на госпитализации. На основании закона «Об охране здоровья и безопасности населения», – добавил юрист.

Джек Болдуин улыбнулся.

– Именно поэтому я вас сюда и пригласил, господа! А теперь извините, через три часа у меня доклад Президенту…

Бивень был слишком велик для стандартного контейнера, рассчитанного на гибкий позвоночник добычи, поэтому Охотнику пришлось повозиться с его упаковкой. В конце концов он просто завернул заостренный кусок кости в непроницаемую для воздуха ткань и заварил швы, чтобы обеспечить герметичность. Вскоре после того, как он закончил работу, раздался резкий сигнал опознавателя.

Шлепая когтями по стальному полу, Охотник подошел к пульту управления. Треугольная голова ящера повернулась к монитору, на котором какой-то абориген, напряженно держа руки перед собой, садился в местное транспортное средство знакомого типа и вида. Несколько дней назад ему пришлось убить двух владельцев таких средств передвижения.

Абориген был мало похож на королевскую супердичь, контрольная голограмма которой фиксировалась здесь же, в правом верхнем углу экрана: у него была другая одежда, да и выглядел он по-другому. Но компьютер дал категорическое заключение, что достоверность идентификации равна ста процентам. Оставалось установить местонахождение цели королевской Охоты. И Зверь ввел задание: «Определить координаты объекта».

Ждать ему пришлось недолго. Супервоина показывали часто и много, по разным каналам. То в виде давней голографической записи – в униформе, с непонятными полосами на лице, рядом с огромным животным, мастерски добытым Охотником, то в окружении каких-то других аборигенов, иногда с самкой, которая закрывала лицо рукой от телекамер. Потом между этими кадрами стала появляться карта, на которой два города были выделены красными кружками и соединены красной линией.

Цветов Зверь не разбирал, но смысл понял. Один город совпадал по координатам с тем, в котором он находился. А в другой, значит, уехал тот, кого он ищет. Значит, следовало отправляться туда. Правда, Охотник уже убедился, что искать дичь среди тысяч экземпляров ей подобных – дело весьма непростое. Тем более, что для него все аборигены на одно лицо. И задумался над тем, как справиться с этой трудной задачей. На борту корабля имелся прибор, который позволял найти соплеменника где угодно: в лесу, в пустыне, в болоте… Но это соплеменника, жителя фиолетовой планеты…

Мысль пришла неожиданно. Тот, кого он искал, победил Великого Охотника в рукопашном бою. Оба израненные, они терлись телами друг об друга, значит, активная кровь Зверя обильно покрыла тело человека и впиталась в его организм, вошла в состав клеток и принимает участие в обмене веществ. А значит, поисковый детектор должен на него среагировать!

Сборы были недолгими. Он ввел в компьютер координаты второго города. Через минуту маршрут был проложен, о чем сообщил прерывистый ультразвуковой сигнал. Зверь задраил люк, включил систему светоотражения, закрепил в специальных зажимах скафандр и оружие, сел в похожее на шумовку кресло пилота, опустил зажим и нажал рычаг старта. Ломая ветки и сбивая листву, корабль бесшумно и мощно пошел вверх. Невидимый, набирая скорость, он пролетел в сотне метров от одного из поисковых вертолетов, так что тугая волна рассеченного корпусом воздуха сильно качнула винтокрылую машину.

Снова полет по параболе, снова выход в космическое пространство и снижение в нужную точку. Внизу раскинулись горы. Высокие снежные пики, острые скалистые склоны, отроги, ущелья, распадки, низины… Индикатор органической жизни показывал 0,3 – единичные мелкие животные. Охотник выбрал подходящее ущелье и направил корабль туда. Автопилот с ювелирной точностью провел его между двумя отвесными каменными стенами и посадил на единственную подходящую для этой цели ровную площадку.