Сказки Круговерти. Право уйти Устименко Татьяна
– Нет, ну не свинство ли, а? – воскликнула она, отскакивая от окна и заполошно мечась по комнате. – А меня, значит, решили тут оставить?! – Девушка принялась поспешно одеваться, здраво решив, что имеет полное право поучаствовать в расхлебывании заварившейся каши.
Подхватив сумку и перевязь с мечом, Иленка птицей слетела по ступеням в кухню. На столе лежала написанная корявым почерком записка.
«Наверняка, Арьята писала…» – подумала девушка, распахивая холодильник, в котором кто-то уже успел отовариться до нее.
На секунду застыв посреди кухни, она решила, что неплохо будет добавить к Арьятиной записке пару строк от себя, дабы отец не волновался.
– Иля? – вдруг удивленно донеслось от дверей. – Куда это ты собралась?..
…Досточтимый мастер-демонолог Хельги Криэ в эту ночь тоже остро маялся бессонницей. Он то принимался мерить шагами библиотеку, то застывал у окна и всматривался в непроглядную темноту сада. Смурные думы и неясные предчувствия одолевали его, не давая уснуть. Мысли метались между Иленкой и Шайриттой, и, касаясь первой, заставляли сердце сжиматься от дурных предчувствий, а второй – лететь и биться сильнее, как в дни былой юности. Криэ еще раз пересек библиотеку, отчаявшись прийти хоть к какому-нибудь знаменателю. На кухне хлопнула дверца холодильника… Демонолог вздрогнул. Кого там носит в такое время? Хельги поспешил в кухню и едва не столкнулся с дочерью, явно намеревавшейся куда-то улизнуть.
– Иля? Куда ты собралась?
– Прости, пап. – Девушка вьюном проскользнула мимо него, походя чмокнув в щеку. – Спешу! Вернусь не скоро, не волнуйся! – прокричала она, вылетая на крыльцо и устремляясь вдогонку за Арьятой.
– Стой! Стой, оглашенная! – только и успел крикнуть ей вслед Хельги. Иленка уже со всех ног неслась вниз по склону.
– Ну все, кончилось мое терпение! – прорычал демонолог, хватая куртку и кидаясь вслед за дочерью. – Догоню, выпорю как сидорову козу!
– Мессир, стойте! – неизвестно откуда вынырнувшая Шайритта повисла на плече Криэ, пытаясь удержать. – Не волнуйтесь, о ней позаботятся…
– И ты, Брут?! – негодующе воскликнул демонолог. – Что за сговор в моем доме? Ну-ка признавайся!
Клинок отрицательно покачала головой.
– Шайритта… – угрожающе надвинулся на нее Хельги, пытаясь схватить за руку. Но стоило ему коснуться запястья, как Шай превратилась в меч. Он едва успел подхватить оружие, чтобы то не шлепнулось на пол.
– И опять ты уходишь от ответа, – укоризненно произнес он.
Лезвие тихонько зазвенело, что демонолог расшифровал для себя как: «Меньше будете знать, лучше станете спать, мессир…»
– Ладно, – удрученно пробормотал Хельги, – в конце концов Илька взрослая девочка и в случае чего сможет за себя постоять. По крайней мере, один защитник у нее там найдется, что бы я о нем ни думал… Защитничек… тьфу!
– Ты хоть с Иленкой попрощался? – укоризненно спросила Арьята у Поводыря, когда они уже довольно далеко отошли от особняка.
– Много чести, – буркнул Шири, после разговора с Шайриттой чувствуя себя не в своей тарелке.
– Кстати, у тебя еще есть возможность исправить эту досадную оплошность, – ехидно заметил Эдан, оборачиваясь.
– А ты вообще молчи! – огрызнулся Поводырь Смерти. – Чего?
– А вон она нас догоняет, – продолжая ухмыляться, произнес парень.
– Что-о-о? – Шири резко обернулся.
К ним и правда со всех ног спешила Иленка, приветственно помахивая рукой и радуясь, что ее заметили.
– Марш домой! – возмущенно обрушился на неё Поводырь, едва заклинательница до них добежала.
– А… ты… мне… не… указ… Уфф! – выдохнула она, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
– Твой отец меня убьет! – попытался он аргументированно воззвать к ее здравому смыслу. Увы, в отличие от своей хозяйки тот еще спал.
– Не… убьет… он добрый, – отмахнулась Иленка. – Так, ногами чуток попинает… – мстительно продолжила она, – по печени, по почкам, чисто в воспитательных целях, и успокоится… уфф. К тому же, я его предупредила… хех… А квалифицированный магический специалист еще никому не мешал. И вообще, должен же находиться среди вас хоть один здравомыслящий человек!
– Здравомыслящий человек сейчас бы мирно спал дома, – пробормотала Арьята.
Ответить Иленка не успела. В сумке на боку началось какое-то невнятное шевеление, сменившееся жалобным мявом. Заклинательница поспешила откинуть клапан, и наружу тут же высунулась всклокоченная черно-белая мордочка. Громадные зеленые глаза так и норовили разъехаться в разные стороны.
– Вот наказание! – в сердцах воскликнула девушка, за шкирку вытаскивая котенка из сумки. – Я же тебя дома оставляла! – Кошка скорбно обвисла у нее в руке, явно вознамерившись подавить на жалость.
Шири, еще миг назад являвший собой уныние в чистом виде, злорадно заухмылялся.
– Какая ведьма шла, такую кошку и нашла, – мстительно протянул он. – Киса вся в хозяйку.
Иленка раздраженно засопела, прикидывая, чем бы таким убийственным засветить в наглую рожу Поводыря. Но тут Фроська, которой надоело болтаться между небом и землей, извернулась и от души скребанула лапой по хозяйскому запястью.
– …! – взвизгнула заклинательница, разжимая пальцы. Котенок шлепнулся на землю, на секунду скрывшись в высокой траве, а затем проворно вскарабкался по одежде на хозяйское плечо, всем своим видом показывая: мол, хоть режьте меня, хоть ешьте, но хозяйку я не брошу! Иленке ничего не оставалось, как смириться со свершившимся фактом. Шири, впрочем, тоже.
– Кстати, куда мы теперь? – запоздало поинтересовалась заклинательница.
– В Харьковый-град, – Арьята подтянула лямки на чехле, – а оттуда в Гиренку. Надо же наконец-то прекратить эту дурную беготню по лесам и весям!
Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что беспокойство – это великая двигательная сила? Например, присоединив к обеспокоенному, а тем паче терзаемому тревожными думами человеку зажим от генератора, можно без труда поддерживать в активном состоянии портативную электростанцию, преобразовывая энергию движения по замкнутому пространству в электричество. А сколько бы природных ресурсов сэкономили… Эх, жаль, нет гения, который бы претворил идею в жизнь…
В данный момент мастер-демонолог Хельги Криэ вполне бы мог обеспечить электричеством свой особняк, наматывая круги по библиотеке и время от времени пересекая оную по диагонали. Отброшенная книга шелестела на подоконнике страдальчески раскрытым нутром. Горячий воздух лениво колыхал пожелтевшие страницы. Время перевалило за полдень. Солнце, еще недалеко отползшее с зенита, от души расплескивало в воздухе сухой жар. Почтенный мэтр пересек комнату в тысяча триста пятнадцатый раз и, устало плюхнувшись в кресло, попробовал занять себя чтением. Первая страница прошла на ура, со второй было чуть сложнее, третья преодолелась так-сяк, четвертую он взял измором, а на пятой сдался и прибегнул к тактическому отступлению, отложив книгу в сторону. Мысли, получившие почти пятистраничную передышку, набросились на демонолога с новыми силами, настырными комарами зудя в мозгу. Подкравшаяся тревога, выскочив из-за угла с воплем «БУ!», не дала сосредоточиться. Мысли заскакали разлаженным хороводом.
Может, нужно было все-таки догнать Ильку? И если не вернуть домой (логика подсказывала Хельги, что провернуть подобный трюк невозможно), то хотя бы составить этим сумасшедшим компанию. Однако маг каким-то невесть-десятым чувством понимал, что наверняка оказался бы там лишним…
Из тревожных метаний его вывел приветственный окрик. Обернувшись, демонолог столкнулся с просунутой в окно конской мордой, и лишь потом заметил во все клыки скалящегося Даниэля.
– Я зашел попрощаться, мэтр, – улыбаясь, сообщил оборотень.
– Что же, будете проходить мимо, проходите мимо, – попытался пошутить Криэ. Он не ожидал увидеть капитана чистильщиков, думая, будто те отбыли еще утром.
– Пришлось задержаться, дожидаясь градоправителя, – словно отвечая на невысказанный вопрос, сказал Даниэль. – Хотелось, знаете ли, получить свои деньги.
– И как? – не без интереса осведомился Хельги, зная: его светлость Кьель-ши всегда норовит получить побольше, но заплатить поменьше, а то и вовсе не заплатить.
– Успешно. Я даже не успел покрошить на дрова стол в его кабинете. Только-только графин разбил, вазой в стену зашвырнул, а со мной уже рассчитались, еще и сверхурочных отвесили, – довольно заухмылялся оборотень.
Демонолог насмешливо фыркнул. По его мнению, Даниэлю было достаточно только широко улыбнуться, чтобы Кьель-ши отдал деньги и поспешил забыть чистильщика, словно ночной кошмар.
– …Да, спасибо, что помогли с лошадьми, мэтр, – капитан чистильщиков потрепал гнедого по холке.
– На здоровье, – отмахнулся Хельги. – Доберетесь до Харькового-града, обратитесь в «Крылья ветра и Ко». Это сильфийская контора по перевозкам. Скажете, что от меня, – они доставят вас домой без проволочек. Но я бы вам не советовал срываться в такую жару, – добавил он. – К ночи вы все равно до города не доберетесь.
– Не хотим терять еще сутки, – беспечно отмахнулся оборотень. – Если все так, как вы говорите, то завтра к полудню мы очутимся в Харьковом-граде, а к вечеру – в Будапеште. Ну, бывайте, мэтр! – Даниэль покрепче ухватил поводья.
Хельги прощально махнул ему рукой.
Оборотень, ведя коня под уздцы, исчез в зарослях сада. Демонолог услышал, как скрипнула и захлопнулась калитка…
Оказывается, раздражение обладает ничуть не меньшей двигательной силой, чем пресловутое беспокойство, подстегивая нас не хуже шпор и хлыста вместе взятых. Шири, выведенный из себя дурацкой выходкой Иленки (вот кто ее просил сбегать из дому?! Как будто Поводырю без этого головной боли недостаточно!), задал такой темп, что остальным пришлось задействовать свои нижние конечности по максимуму, дабы не отставать…
Через несколько часов убийственного марша они вошли в какое-то поселение, оказавшееся не то маленьким городком, не то разросшимся поселком. Никаких опознавательных знаков, которые помогли бы заплутавшим путникам сориентироваться, на окраине не присутствовало. То ли ушлые жители растащили оные на дрова и металлолом, то ли в силу своей нерадивости просто забыли их установить. Невысокие, в один-два этажа здания с вычурными, но изрядно битыми жизнью барельефами окружали непомерно большую для городка площадь. Как выяснилось, ярмарочную и в данный момент используемую по назначению. Пестрая суматоха указывала на то, что торговое действо находилось в разгаре. Народ живенько толкался между прилавками. Купцы, как водится, торговались, заламывали непомерные цены и пытались всучить втридорога что поплоше, приберегая более ценный товар до последующих торгов. Карманные воришки шустро сновали в толпе, избавляя посетителей от тяжелых кошельков не хуже торговцев. Из животных рядов слышалось то ржание, то мычание, то отборный мат. На высоком помосте разыгрывали какую-то сценку заезжие фигляры.
Ярмарочный гам обрушился на путников с силой горного водопада, заставив потерянно застыть посреди прохода. Дебелая бабища, протискиваясь меж рядов с двумя полными кошелками, едва не размазала их по прилавкам, разметав по проходу.
– Посторонись! Не зевай! – басовито голосила она, шествуя словно тяжелый таран к замковым воротам.
Арьятина гитара болезненно тренькнула, соприкоснувшись с прилавком. Иленка потирала ушибленный копчик. Фроська, едва не ухнувшая с ее плеча, нервно посапывая, вскарабкалась обратно. Эдан тщетно пытался разглядеть через плечо, какой ущерб нанесен его рубашке: юношу впечатало в лоток с зеленью. А Поводырь, кривясь, ощупывал локоть, расцарапанный о шершавую деревянную опору.
– Обширная женщина… – кисло протянул он, наблюдая, как таран-баба крикливо торгуется с тщедушным купчишкой в конце ряда. – Слона на скаку остановит, затопчет и дальше пойдет…
Эдан, отчаявшись что-либо разглядеть на спине, стащил рубашку и теперь тщетно пытался оттереть зеленые разводы на ткани.
– Это что, и есть Харьковый-град? – недоуменно спросил он, понимая, что рубашку уже не спасти.
– Не думаю, – откликнулась Арьята, убедившись, что ее драгоценному инструменту никаких повреждений не нанесено. – Не три, только хуже сделаешь, – остановила она юношу. – Давайте лучше уберемся с прохода, пока нас еще кто-нибудь не… подвинул.
Однако выбраться с ярмарки оказалось куда сложнее, чем они предполагали. Народ бестолково кружил меж рядов, создавая изрядное столпотворение. Толкаясь и переругиваясь из-за оттоптанных ног, они наконец-то вырулили на тихую улочку, которая пустовала исключительно потому, что была тупиковой, а весь обитавший на ней люд сейчас толкался на ярмарке.
– Я слышал, в Харьковом-граде самая большая площадь в Старой Европе, – сообщил Эдан, одергивая сбившуюся одежду.
– И ты решил, будто этот уставленный палатками клочок земли она и есть? – насмешливо осведомилась Иленка.
– Тогда где же мы?
Заклинательница, недолго думая, цапнула за рукав первого вывалившегося из ярмарочного столпотворения прохожего и обратилась к нему с тем же вопросом.
– Бяреха, – буркнул тот и вновь исчез в площадном круговороте.
– Бяреха, – задумчиво повторила Иленка. – Говорила же я вам, что мы слишком взяли к югу! Иначе вышли бы к реке, а не сюда.
Шири угрюмо насупился. Ну да, проворонил, поддался эмоциям, а daeni и рада стараться… Дорогу всегда выбирала Смерть, но если бы он бдительно не следил за направлением, они бы редко добирались до места назначения.
В трех соснах заблудились, кошмар! Правда, несносная заклинательница всю дорогу ныла, что они отклонились от маршрута, но Шири был несколько зол на нее и поэтому пропустил замечания мимо ушей. И вот, пожалуйста, вместо того чтобы выйти к реке, а вдоль нее через день к Харькову-граду, они оказались в какой-то зачуханной Бярехе, от которой еще неизвестно сколько топать.
– Да ладно тебе, – заметив его мрачнеющую физиономию, откликнулась Иленка. И, похлопав Шири по плечу, добавила: – Вообще-то мы еще и выиграли, что полями пошли. Раньше все так ездили, пока нечисть не расплодилась и новую дорогу вдоль реки не проложили. Если не задерживаться, то к ночи до Харькового-града доберемся, А хотите, можем прямо отсюда на Гиренку повернуть… Эй?!
Бледный как мел Поводырь, привалившись к ближайшей стене, судорожно скреб пальцами по груди, тщетно стремясь унять боль и выпрямиться. Арьята с Эданом заботливо поддержали его под локти.
– Эй… – Иленка испугано таращилась на все еще бледного, но уже твердо стоящего на ногах Шири. – Чего это с ним? – обратилась заклинательница к менестрельке.
– Не знаю, – как-то неуверенно откликнулась девушка, – может, аллергия?
– На меня, что ли? – саркастически заломила бровь Иленка. – В подвалах с ним то же самое случилось, когда он меня за руку схватил…
– А может, ты энергетический вампир? – предположил Эдан, кривя губы в ироничной усмешке. – Выпиваешь одним прикосновением…
Иленка попыталась отвесить ему подзатыльник, но юноша успел увернуться.
– А может, вы прекратите нести чушь и мы дальше пойдем? – мрачно предложил оклемавшийся Поводырь. Настроение у него испортилось окончательно. – Хотя нет. – Он что-то быстро прокрутил в голове и усмехнулся своим мыслям. – Лучше мы сначала зайдем в оружейную лавку. – Пронзительный взгляд единственного глаза цепко задержался на Эдане.
– Зачем? – не понял юноша, которому вдруг стало неуютно под этим испытующим взором. Ничего хорошего, по мнению Эдана, ему это не предвещало, а вот порцию гадостей очень даже.
– Затем, чтобы купить тебе меч, – отрезал Поводырь.
– Зачем? – еще больше удивился паренек. Нет, мечом он владел вполне сносно. Старший брат из какой-то прихоти, в пику отцу, научил его обращаться с оружием. Но на кой он ему сдался сейчас?! И с чего это на одноглазого вреднюгу напала такая блажь?
– За шкафом! – начал раздражаться Шири. – Зайдешь за шкаф и начнешь мечом стучать по нему, доводя тараканов до сердечного приступа!
– Зачем? – глаза Эдана делались все больше, а уверенность в нормальности Поводыря резко уменьшалась.
– Чтобы глупых вопросов не задавал! – в сердцах напустился на него одноглазый, заставив отскочить на шаг назад.
– Знаете чего, ребята. – Арьята ненавязчиво вклинилась между ними. – Вы идите, развлекайтесь, а мы вас во-он в том трактирчике подождем. – Девочка указала на недвусмысленную вывеску над улицей.
Еще немного попререкавшись, Шири согласился оставить их одних дожидаться его возвращения и потащил Эдана за собой. Юноша пару раз умоляюще оборачивался, но Арьята лишь игриво помахала ему ручкой, здраво решив: пусть мальчики развлекаются, не стоит им мешать…
Трактир, облюбованный неугомонной менестрелькой на этот раз, носил гордое название «Полная чаша», но, вопреки ему, сейчас пустовал. Хозяин дремал за стойкой, делая вид, будто погружен в чтение изрядно обтрепавшейся по краям газеты. Солнышко, игриво заглядывавшее в низкие запыленные окна, рассыпало золотистый свет по темным мореным доскам столов и роняло ясные блики на изрядно затоптанный пол. Тем самым оно ненавязчиво намекало трактирщику, что неплохо его если не выскоблить, то хотя бы помыть. На опорах и широких балках под потолком висели пучки клечального зелья и купальские венки. И то и другое уже давно высохло, но все еще источало пряный травяной дух. Иленка хмыкнула. В Белгродно человеческое население в Клечальную неделю тоже увешивало дома пучками цветущей липы, мяты и любистка, наивно полагая, будто те защитят дом от злых духов. Дома она частенько посмеивалась над Нюшей, когда домовичок принимался развешивать по стенам благоухающую зелень. Охранные чары на особняке Криэ стояли такие, что даже высшему демону пришлось бы изрядно пообломать рога, пытаясь прорваться внутрь. Единственной пользой от подобных пылесборников был только приятный запах. Вот и сейчас заклинательница только скептически посмеивалась над суеверным хозяином, радуясь лишь тому, что внутри трактира пахнет сухоцветом, а не разит помоями или, хуже того, гнилой капустой.
Подойдя к стойке и окликнув трактирщика, девушки узнали, что в услугах менестреля заведение не нуждается; и яблочного сока здесь нет, но есть забродивший компот, который вполне может сойти за ягодное вино, и если уважаемые пожелают…
Уважаемые отрицательно замотали головами, понимая, что после такой бормотухи единственным местом, куда они дойдут, вернее, добегут, станет домик неизвестного архитектора за трактиром, ну или придорожные кустики – это как повезет. В итоге взяли кружку светлого пива на двоих. Уселись за дальний столик, отпили по глоточку и, поморщившись, отставили на край стола: пиво было теплое и вдобавок какое-то маслянистое, словно в него щедро плеснули подсолнечного масла. Иленка поспешила прополоскать рот водой из фляги. Фроська, унюхав, чем пахнет из покинутой кружки, чуть не вбурилась туда целиком. Заклинательница едва успела выдернуть ее за хвост. Киса плотоядно мяукала и терлась мордочкой о кружку. Пришлось сходить к трактирщику за блюдцем и налить маленькой нахалке пива. Котенок с энтузиазмом принялся лакать оное, довольно пофыркивая.
– Эх, ни шиша мы с тобой в пиве не понимаем… – протянула Арьята, – наблюдая, как бодро Фроська расправляется с содержимым блюдца. – Зря только полтора гривенка выкинули…
– Чего зря? – удивилась Иленка. – Вон как хлюпает, только брызги летят.
– Ты только не подливай, сопьется же! – предупредительно бросила Смерть.
Фроська тем временем отвалилась от блюдца, уселась на хвост и, обведя трактир посоловелыми глазенками, задрала лапу и принялась вылизываться. Заклинательница, озорно усмехнувшись, протянула руку, чтобы опрокинуть захмелевшую кису на спину, но не тут-то было. Котенок мигом вскочил на четыре лапы и угрожающе зашипел.
– Эй, Фрося, что за новости?! – ошеломленно уставилась на нее Иленка и вдруг заметила, что кошка шипит не на нее. Фроська смотрела куда-то между ней и Арьятой. Девушка медленно обернулась. В деревянной опоре за столом с хрустом проступили резкие нечеловеческие черты лица. Полетела щепа.
– Выпуссти… – промозглым ветром прокатилось по трактиру.
Иленка поспешила убраться подальше от говорящей опоры. Арьята, икнув от неожиданности, тоже ретировалась прочь от данного феномена.
– Ч-что эт-то? – заикаясь, выдавила менестрелька. Заклинательница внимательно поглядела на спутницу. Не разыгрывает ли она ее? Нет, не разыгрывает.
– Это демон… – вздохнула она. – Высший демон.
По тону, каким оная истина была озвучена, Арьята поняла – жить им теперь осталось недолго и исключительно несчастливо, а скончаться предстоит так и вовсе в жутких конвульсиях. Иленка тем временем продолжила:
– Какой-то ушлый чародеишка умудрился засунуть высшего в этот брус и там запечатал. Ну, может, не в брус, а в дерево, из которого его сделали, но дела это не меняет. Вот что за люди тут живут, почему не додумались послать за заклинателем?!
– И давно он его запечатал? – в голову Смерти закралась догадка, что вместо того, чтобы немедленно драпать из злополучного трактира, они сейчас примутся изгонять демона, или – еще вероятнее – демон примется изгонять их…
– Давно. – Дочь мэтра Криэ все больше мрачнела. – А на днях он, наверное, почил в бозе, и запирающие чары теперь слабеют с каждым часом. Но выпустить демона я не могу, – поспешила добавить она. – От большой признательности он меня на месте пришибет; и не выпустить не могу – вырвется сам, разнесет здесь все к свиньям собачьим. И хорошо бы, если бы это «все» только трактиром и ограничилось.
Несколько секунд девушки изучающе пялились на злополучную опору, пока Арьята не решилась озвучить свои мысли:
– А если выпустить его и накрыть печатью, как муху колпаком? Перебесился бы первое время, а потом поговорили бы да и разошлись миром.
Иленка отрицательно покачала головой.
– У меня сил не хватит. Одна запирающая печать такого уровня прорву энергии сожрет, а их как минимум три нужно раскинуть. И вообще, соваться к высшим без кучи накопителей или временно увеличенного собственного резерва равносильно самоубийству.
С накопителями у Иленки оказалось туго. И теперь заклинательница озабоченно терла подбородок, перебирая в уме все известные ей способы одномоментного увеличения энергетического потенциала, но отметая один за другим как невозможные и трудоемкие. В очередной раз окинув взглядом трактир, она задержалась на шкафу за стойкой. Внимание девушки привлекла приземистая квадратная бутылка из черного стекла. Если ей не изменяла память, именно в таких продавали самодельную полынную настойку. Лучше бы, конечно, настоящий абсент, но за неимением оного сойдет и полынный самогон местного разлива. Лишь бы полыни туда не пожалели. Придя к решению, Иленка не замедлила озвучить его изнывающей Смертушке. В ответ Арьята честно предупредила ее, что ловить по стенам чертей и объясняться потом с Шири заклинательнице предстоит самой. Та лишь отмахнулась и уверенно двинулась к стойке…
Трактирщик, выслушав рассказ о сидящем в деревянной опоре демоне, расхохотался ей в лицо и посоветовал меньше пить, а дураков, которые на халяву нальют магичке абсента, пойти поискать где-нибудь в другом месте. Но тут демон вновь решил попробовать явить себя миру. Щепа от бруса полетела еще обильней, чем в первый раз. Фроська, шарахнувшись по столу, едва не сверзилась на пол, но была подхвачена Арьятой. Иленка не успела и глазом моргнуть, как перед ней уже стояла квадратная бутылка «Изумрудной Ведьмы» в окружении нескольких стопок…
Опрокинув в себя вторую рюмку горячего горького пойла, заклинательница скривилась: ну и дрянь. И как такое пьют-то вообще? По телу прошла волна дрожи. Голова стала легкой-легкой. Пальцы покалывало от переизбытка энергии. Иленка каким-то вихляюще-крадущимся шагом вышла на середину трактира. Перед нею плыли три гудящие от напряжения ловчие печати, готовые в любой момент активироваться.
– Арьята, – чуть заплетающимся языком проговорила она. – Отойди оттуда, я его сейчас выпускать начну, ык…
Смерть поспешила ретироваться за стойку. А трактирщик так и вовсе присел за ней, прикрыв голову подносом. Иленка целенаправленно долбанула по брусу чем-то извращенно заклинательским, стены заведения задрожали. Сидевший в опоре демон наверняка трижды проклял тот момент, когда решил вырваться на волю. Дерево раскололось, пол обильно усеяла обгорелая щепа. Дымная серо-голубоватая субстанция с воем кинулась к заклинательнице, чтобы тут же забиться в клетке из печатей. Что это было и как оно выглядело, разглядеть никому не удалось. Тварь металась смазанной кляксой, скребя когтями по полу и зло подвывая, когда натыкалась на стенки магической клетки.
Заклинательница вяло приплелась обратно к стойке. Арьята все еще таращилась на печати и заключенное в них существо. Непонятно, как Иленке вообще удалось упаковать ЭТО в «клетку». Силы у демона было значительно больше.
– Мне определенно нужно выпить, – пробормотала менестрелька, рассеянно наливая из черной квадратной бутыли…
Время – штука относительная. То его оказывается вагон и маленькая тележка, то оно вдруг исчезает, и мы начинаем тщетно разыскивать в сутках двадцать пятый час, которого там отродясь не водилось. А уж сколько в нашей жизни всяческих мест, аномальных и не очень, где время будто исчезает вовсе, а мы по возвращении в реальность обнаруживаем, что минуло его уже невесть сколько. О, таких временных дыр вокруг нас великое множество! Книжные магазины, маленькие приятные кафешки, затерявшиеся в подвалах и на чердаках старинных домов в узких улочках, лавчонки, полные всякой антикварно-подарочной дребедени, или, на худой конец, оружейные лавки – тут уж каждому свое.
Всю прелесть подобной временной дыры Эдан уже в полной мере ощутил на себе. Ему показалось, будто они пробыли в вотчине оружейника не более пятнадцати минут. И каковым же стало его удивление, когда выяснилось, что они проваландались между стойками с железом чуть более полутора часов. Перевязь с наспинными ножнами непривычно оттягивала плечи паренька. После долгих пререканий с оружейником и Эданом, после многочисленных проб и примерок Шири остановил свой выбор на прямом, средней ширины клинке с клиновидным острием. Несмотря на то что меч лежал в руке Эдана словно влитой, юноша покупкой остался недоволен. Неизвестно, какие преимущества смотрел в нем Поводырь, но более нелепого клинка Эдан в своей жизни не встречал: для одноручного у того была слишком длинная рукоять, а клинок до полуторника недотягивал. Возникало ощущение, будто задумывался оружейником всё-таки бастард, но не хватило стали и доделывали меч по принципу «что получится». Простая, не предполагающая никаких излишеств рукоять переходила в диковинно изогнутую гарду, покрытую вытравленным узором, напоминавшим змеиную чешую. Вдобавок меч обладал совершенно невозможным, каким-то плавающим балансом: вроде держишь в руке – все прекрасно, но стоило начать проводить связку, как центр тяжести тут же съезжал или в гарду, или в острие. Но, как ни странно, именно с этим дурацким клинком Эдан чувствовал себя лучше всего, однако не преминул поворчать.
– Зачем нам эта несуразица? – недоумевал он. – Взяли бы тот альвский одноручник, который хозяин предлагал. Он и меньше, и легче…
– И мягче, – саркастически добавил Шири. – Там сталь ни к черту. После первого же сильного удара согнется в кочергу. Такой только для красоты и годится.
Обсуждая достоинства и недостатки своего нового приобретения, они незаметно вышли на необходимую улочку. Народу на ней так и не прибавилось. Правда, оставалось предположение, что прохожие все как один завернули в трактир насладиться дивным пением одной рыжей менестрельки, ибо из распахнутых дверей «Полной чаши» долетала живенькая мелодия, которой вторили два не слишком трезвых девичьих голоса.
- До краев стакан мой полон,
- Крякнуть, выпить и забыть.
- Это кто там утверждает,
- Что чертей не перепить?
- Эти нехристи упились,
- Под столом в пятак храпят.
- Не гонять им за добавкой
- Расторопных чертенят…
- А чертовка подливает,
- Ах, зараза, хороша!
- Спеть ей, что ли, серенаду?
- Так и просится душа.
- Может, дама чуть рогата
- И хвостата, ясен цвет,
- Но под выпивку, известно,
- Некрасивых девок – нет.
Шири уверенно направился ко входу в трактир. Эдан поспешил за ним. Людей, за исключением унылого трактирщика и двух девиц, разудало голосящих про чертячью пьянку, внутри не наблюдалось. Зато имелась угрюмая демонесса, нервно мерившая два метра свободного пространства между печатями и страдальчески зажимавшая когтистыми ладонями перепончатые уши, когда вокалистки брали уж совсем пронзительные ноты. Фроська, опупело привалившись к кружке, время от времени руладно взмяукивала, вторя голосистым девчонкам.
– Ша-айта-ан, – изумленно протянул Шири, приближаясь к облюбованному спутницами столику. – Картина маслом: «Херувим упился»… Ни на минуту нельзя одних оставить! Они друг на друга плохо влияют. Даже кошку умудрились споить!
– Нэ-нэ-нэ, – отрицательно замахала руками более трезвая Арьята, первой заметив появление мужской половины их маленького отряда. Куда менее трезвая Иленка попыталась дотянуться до кружки и утихомирить распоясавшуюся кису, но тут же начала неконтролируемо заваливаться на бок.
– Да они же обе пьяные в стельку! – ошеломленно воскликнул Эдан, едва успев подпереть клонящуюся в его сторону заклинательницу.
– Не-е… – вновь попыталась отрицать очевидное Смерть. – Это она – пьяная, – менестрель указала на Иленку. – А я – выпивши… ык…
Шири только удрученно покачал головой. Становилось ясно, что ни в какой Харьковый-град они сегодня не попадут. Поводырь подозвал трактирщика. Тот, боязливо косясь на вышагивавшую в «клетке» демонессу, бочком просеменил к столу.
– Две комнаты до завтрашнего утра найдется? – спросил Шири.
Хозяин покладисто кивнул.
«Вот и славно, – подумал про себя Поводырь Смерти, – теперь бы этих красавиц до кроватей как-нибудь дотащить»…
Глава 8
Беспокойно промаявшись еще несколько часов после ухода Даниэля, почтенный мастер-демонолог решил нанести визит вежливости главе Белгродно, его пурпурноволосой светлости досточтимому Кьель-ши. Окинув взглядом кабинет градоправителя, Хельги пришел к выводу, что последствия беспорядка, учиненного оборотнем, то ли успели качественно ликвидировать, то ли оного не было вообще, а Даниэль просто решил блеснуть своим специфическим чувством юмора. Но так или иначе, а кабинет его светлости только разве стерильностью не сверкал. Сильф, как всегда, выглядел предельно надутым и чопорно важным. Криэ страдальчески поморщился: такое выражение градоправительской физиономии не сулило ничего хорошего. Стоило магу переступить порог кабинета, как на него тут же обрушился поток недовольства, видимо, тщательно культивируемого в последние дни господином Кьель-ши, дабы при случае излить его полной чашей на чью-нибудь некстати подвернувшуюся голову. Наверное, именно поэтому Мираниэль так старательно прятался от своего непосредственного начальства, ссылаясь то на нездоровье, то на туманные личные причины. Да, от идеи строить на злосчастном пустыре градоправитель отказался, но зато повесил на демонолога всех остальных собак, отыгрываясь за собственную глупость. На середине нудно-обвинительного монолога Хельги не выдержал и, развернувшись, вышел прочь, демонстративно хлопнув дверью. Внутри что-то с грохотом обвалилось… Демонолог очень надеялся, что люстра, и причем прямо на голову вредному сильфу…
Попетляв по белгродненским улочкам, Хельги понемногу успокоился, а спустя несколько минут и вовсе начал злорадно улыбаться, припоминая дневной разговор с Даниэлем. Похоже, оборотень не особо погрешил против истины, рассказывая о небольшом погроме в кабинете градоправителя и добавленных сверхурочных, иначе с чего бы Кьель-ши так на него взъелся? В отношении денег градоправитель всегда вел себя хуже гномьего банкира. Криэ даже немного сожалел, что хороший самоконтроль не позволил ему повторить тот милый бардачок и потребовать с Кьель-ши молока за вредность. Не то чтобы оно было так уж нужно демонологу, но от удовольствия посмотреть на перепуганную физиономию сильфа он бы не отказался.
День постепенно катился к закату. Вот город остался за спиной, а впереди медленно, но верно воздвигался холм, увенчанный разросшимся запущенным садом. В глубине сада маячил старый дом, его дом. Демонолог шел, сунув руки в карманы, насвистывал себе под нос какой-то простенький мотивчик и совсем по-мальчи-шечьи пинал подвернувшийся под ноги камешек. Тревога, терзавшая его на протяжении всего дня, отступила, затаившись где-то в глубине. Возможно, он зря так переживает. Наверное, сказывается напряжение последних дней. Может, действительно все не так пло…
Заслышав дробный стук копыт за спиной, Хельги инстинктивно обернулся. Его нагонял конный отряд. Навскидку, около десяти всадников, а может, чуть меньше. Криэ особо не присматривался. Демонологу стало не по себе. Он тоскливо взглянул в сторону холма, до которого оставалось еще несколько минут хода. Пошарив в карманах, маг с прискорбием обнаружил, что телепортационного амулета при нем не значится. Рука непроизвольно скользнула к левому плечу, над которым обычно возвышалась рукоять верной Шай. Пальцы схватили пустоту. Хельги выругался сквозь зубы. Ну, кто же знал, что обычная прогулка в город закончится такой неприятной встречей? А то, что встреча грядет исключительно неприятная, демонолог почуял сразу, едва заметил всадников на дороге.
Стук копыт приближался. Маг отошел на обочину, пропуская отряд и все еще теша себя надеждой, что тот проедет мимо. Но чаяния мага пропали втуне: поравнявшись с Криэ, всадники сбавили ход и пустили коней шагом, приноравливаясь к движению Хельги. Демонолог и не думал останавливаться, все так же неспешно продолжая свой путь и лихорадочно соображая, что за пакость на него свалилась и как из оной выбраться с наименьшим ущербом для здоровья.
– Эй, ты! – резко окликнул его предводитель, кряжистый черноволосый мужчина. Его усталое осунувшееся пропыленное лицо отнюдь не располагало к задушевным беседам, а глубоко посаженные темные глаза, мерцавшие затаившимся безумием, так и вовсе делали отталкивающим.
– Вы мне? – изобразил удивление маг, продолжая идти.
– Тебе, леший бы побрал тебя и все твою родню! Остановись!
– Почему-то не припоминаю того дня, когда мы пили с вами на брудершафт, – насмешливо откликнулся Хельги, не сбавляя темпа.
Барон Тарница, а это был именно он, побелел от ярости. Как?! Этот никчемный чародеишка еще смеет ерничать?! Наведя справки в городе, он выяснил, что беглецов видели в компании местного демонолога… А человек, с которым барон сейчас пытался вести недружелюбную беседу, идеально подходил под услышанное описание. Но, похоже, добиться от мага информации будет довольно проблематично. От неминуемого затаптывания конем Хельги спас всадник на черном жеребце, ехавший по правую руку от барона. Несмотря на изрядную духоту, он оказался с ног до головы закутан в плотный плащ. Сильно надвинутый капюшон полностью скрывал лицо.
– Мы ищем четверых беглецов, – спокойно произнес он, оттирая разъяренного барона в сторону. – Юношу, двух девушек и мужчину. Одна из девушек менестрель, а у мужчины недостает глаза. В городе сказали, что они остановились в доме на холме, у мэтра Криэ.
– Не знаю, о чем вы, – пожал плечами маг, методично перерывая мысли окружавших его людей.
«Ой-ей-ей… – мрачно подумал он, наскоро прошерстив сознание барона Тарницы. – Во что же ты вляпалась, Иля?»
– Бросьте, мэтр, – вкрадчиво откликнулся Гадес. А в том, что перед ним находится именно Хельги Криэ, он не сомневался. – Вы ведь не станете отрицать своей причастности к перемещениям оных персонажей…
– Только если речь идет о случайных попутчиках моей дочери, – пожал плечами демонолог. – Одна из них действительно менестрель. Они любезно помогли Иленке добраться домой, когда она оказалась в затруднительной ситуации.
– О них, о них, – утвердительно кивнул Часовщик.
– В таком случае ничем не могу помочь, – чуть раздраженно отозвался Хельги, понимая, что его ненавязчиво окружают. – Они изволили откланяться, едва Илька очутилась дома.
– Куда они ушли, отвечай?! – рявкнул Тарница, вновь выступая вперед. Узловатые пальцы барона сжались на рукоятке плети. Хельги будто невзначай поправил воротник куртки, зажав в пальцах неплотно пришитую серебристую бляшку, указывавшую на род его занятий. Чтобы сорвать ее и зашвырнуть прямо в середину отряда, ему хватит доли секунды. Заклинание туда помещено самое простенькое, но пока они проморгаются после ослепительной вспышки, он вполне успеет ретироваться на безопасное расстояние…
– А здесь одна дорога, – задумчиво протянул Гадес, не дожидаясь ответа Криэ. – Кажется, я догадываюсь, куда стремятся наши беглецы… Мы вполне сможем перехватить их в Харьковом-граде. Давно они ушли?
– Позавчера, – безразлично пожал плечами демонолог. Ведь если бы не его приглашение, Арьята сотоварищи действительно бы ушли еще позавчера.
– Тогда какого мы топчемся?! – взревел Тарница, давая шпоры коню. Плеть со свистом рассекла воздух… Рванувший с места конь чуть не сбил демонолога с ног. Хельги едва успел отскочить в сторону. А отряд уже растворялся в ранних августовских сумерках и клубах пыли, поднятых конскими копытами.
Криэ выбрался на дорогу, посылая проклятия вслед барону и его людям. Лицо заливала кровь из широкой ссадины, рассекшей лоб и переносицу. Маг был более чем уверен, что удар, якобы предназначавшийся коню, просвистел мимо цели не случайно. Он поспешил к дому. Уже возле калитки он столкнулся с обеспокоенной Шайриттой.
– Мессир, я почувствовала опасность… О нет, у вас кровь!
– Шай, не начинай, ладно? – взмолился Хельги, проходя мимо нее.
– Что случилось? – Клинок тенью следовала за ним.
– Пока ничего, но если не вмешаться, все может кончиться весьма плачевно. Не знаю, во что Иленка умудрилась вляпаться на сей раз…
– Нельзя этого допустить… – только и прошептала Шайритта, прижимая руки к груди. – Мессир, я еду с вами!..
– Стой! Не смей…
Хельги едва успел подхватить меч, чтобы тот не упал на землю.
Полчаса спустя по дороге на Харьковый-град, нахлестывая коня, летел в ночь одинокий всадник…
Ночь, как и пророчил Хельги Криэ, застала отряд Даниэля посреди дороги. Капитан чистильщиков, здраво решив, что соваться в темень на незнакомой местности себе дороже, уверенно направил коня к обочине, присматривая место для ночлега. Полчаса спустя он наконец-то нашел подходящую стоянку – широкую ровную площадку, лежащую между отрогов мелового кряжа, надежно скрывали разросшиеся кусты верболоза. Ошкуренное бревно на земле указывало, что не они первые решили воспользоваться этим местом для отдыха. Оборотень зябко повел плечами и спешился, беря коня под уздцы. Какие-то неясные отголоски тревоги заставили Даниэля на секунду запнуться. Он подозрительно повел носом – ничего, самые обычные запахи. Чуть различимо ощущается присутствие какого-то крупного зверя. Выяснять, какого именно, капитан чистильщиков не стал. Хватит и того факта, что это точно не нежить. Тревожные импульсы вполне могли исходить от невидимого обитателя кряжа, возможно, где-то поблизости гнездо с детенышами…
– Особо не раскладывайтесь, – предупредил товарищей Даниэль, – дальше тронемся, как только начнет светать.
Спустя час наскоро разбитый лагерь чистильщиков погрузился в сон. Возле негромко потрескивавшего огня остались трое. Даниэль подбросил веток в костер и прислушался, едва заметно поведя ухом в сторону дороги.
– Чего не так, кэп? – басовито осведомился Збышко, заметив, как напрягся оборотень.
– Всадники, около десятка, несутся, как на пожар. Да ты их и сам сейчас услышишь. Мы не так далеко от дороги, – капитан задумчиво чертил веткой на песке какие-то загогулины, продолжая прислушиваться.
– Надеюсь, хоть не по наши души? – проворчал Анджей, сидевший прямо на земле.
– Не, – покачал головой оборотень. – Мимо едут.
– Ну и пусть себе едут, – буркнул Збышко, – с хле-бом-солью выходить да к костру их приглашать не собираюсь. – Заместителя Даниэля не слишком радовала перспектива ночевать под открытым небом в незнакомом месте.
Возле огня установилась относительная тишина. Шелестели чуть слышно кусты верболоза да потрескивали ветки, облизываемые горячими язычками пламени. Луна медленно выползала на темный небосклон, важно водворяясь среди мелких суетливых звезд. Даниэль прикидывал, а не совершить ли ему небольшую разведку местности, сменив ипостась. Поселившаяся в душе тревога не давала ему покоя.
– Шел бы ты спать, кэп, – отечески хлопнул оборотня по плечу Збышко. – Мы с Анджеем покараулим, а потом разбудим кого-нибудь из ребят.
– А может, наоборот: вы с Анджеем – спать, а я покараулю? – несмотря на почти десять лет знакомства, он по-прежнему не любил перекидываться при товарищах.
Ответить никто не успел – Даниэль сделал знак молчать, к чему-то прислушиваясь.
– Э? – встревожился Анджей.
– С кем-то наши торопыги дорогу не поделили, – продолжая прислушиваться, задумчиво ответил оборотень. Похоже, зверь, которого проигнорировал он, натолкнулся на других нарушителей спокойствия. И те отнюдь не разделяли его собственнических притязаний на данную территорию.
Анджей отковырнул ногой кусок мела и принялся что-то вытачивать из податливого известняка, используя жетон в качестве резца. Серебряная пластинка слабо мерцала в тусклом свете прогоравшего костра. Даниэль подбросил в огонь ветку и неодобрительно покачал головой, рассматривая жетон самозваного скульптора. Несмотря на проведенную в Белгродно подзарядку, амулеты едва-едва тянули. Того и гляди совсем отключатся. Он вытащил из-под футболки свою пластинку и задумчиво повертел в пальцах. В отличие от остальных членов отряда его жетон был не серебряным, а железным. Серебра оборотень не боялся и вполне спокойно мог пользоваться предметами, содержащими этот металл, но постоянно носить кусок оного на теле – нет уж, увольте от такого сомнительного удовольствия…
Даниэль вздрогнул, по спине табуном пробежали мурашки. Находись он сейчас в зверином обличье, шерсть бы на загривке дыбом встала. Верхняя губа непроизвольно вздернулась, обнажая длинные белые клыки.
– Будите остальных, – приказал он. – Собираемся и быстро уходим отсюда.
Дрема, окутавшая лагерь чистильщиков, разлетелась осколками. Люди вскакивали, встряхиваясь от остатков сна, поспешно сворачивали одеяла и доставали оружие. Лошади беспокойно всхрапывали и трясли головами, стремясь вырвать поводья из рук Збышка. Капитан отряда выругался сквозь зубы, пытаясь подавить рвущееся из глотки рычание. Похоже, амулетам пришел конец в самый неподходящий момент и отряд угодил в ловушку.
То тут, то там от ночной тьмы отделялись плотные тени, полукругом тесня чистильщиков к известняковой стене, но не смели переступить границу освещенного круга.
– Это еще что за нечисть? – пробормотал Анджей, словно завороженный следя за призрачными гостями. Размытые красные точки глаз, оскаленные перекошенные рты, корявые псевдоруки ночных пришельцев напомнили молодому чистильщику обложку какого-то сборника подростковых ужастиков.
Даниэль подбросил в костер оставшийся хворост. Вчера в подземелье ему уже довелось столкнуться с подобной тварью. И если бы не молниеносная реакция Шири, неизвестно, чем бы все закончилось. Мэтр Криэ даже говорил, как называется оная дрянь, но капитан не потрудился запомнить. Да и какое сейчас это имело значение? Пламя благодарно слопало последнюю подачку и, продержавшись еще с минуту, вновь начало опадать. Тени осмелели, сантиметр за сантиметром отвоевывая пространство у света. Оборотень пожалел, что с ними сейчас нет мага. Чистильщики специализировались только на той нежити, которая имела плоть. Охотой же на всяческих шальных духов в Нейтральной зоне занимались специальные отряды при инквизиции. До рассвета оставалось еще прилично времени, а костер уже почти прогорел. Оборотень тяжело вздохнул: ему ничего не остается, как вести отряд на прорыв, рискуя потерять людей в заведомо неравной схватке. Но это, по крайней мере, лучше, чем стать чьим-то добровольным ужином, даже не попытавшись спастись…
Внезапно темный воздух взрезала ярко блеснувшая сеть. Ослепленные чистильщики инстинктивно кинулись на землю. Тени рванулись вперед, но было поздно: колдовская сеть держала крепко, сжигая призрачные сущности дотла. Сверкание магического капкана померкло, оставив после себя лишь легкий налет пепла и противный сладковатый запах.
– Все живы? – вопросительно раздалось из темноты, и секунду спустя к лагерю чистильщиков, ведя коня под уздцы, вышел Хельги Криэ.
– Ох, мэтр… – только и смог выдавить из себя Даниэль, поднимаясь на ноги.
– И вам добрый вечер, – криво усмехнулся маг, наблюдая, как чистильщики поднимаются с земли и отряхиваются от меловой пыли. – Кажется, без жертв не обошлось, – посерьезнел демонолог, замечая, как Збышко тщетно пытается привести в сознание бледного до синевы Анджея. Криэ присел возле них на корточки и, отстранив пожилого чистильщика, принялся осматривать парня.
– Мэтр? – Даниэль пристроился рядом с ним, встревоженно глядя на пострадавшего товарища.
– Ничего страшного, – отмахнулся Хельги. – Его просто вскользь зацепило моим заклинанием. Видно, одна из тварей слишком близко к нему подобралась. Зато теперь мы имеем стопроцентную гарантию, что в вашего друга ничего не вселилось. Через несколько часов очнется, правда, еще пару дней будет чувствовать себя как побитая собака, но это не смертельно. Если у вас дома есть знакомый целитель, тем лучше… – Криэ поднялся на ноги. – Даниэль, и угораздило же вас расположиться на ночлег в охотничьих угодьях душеблудов!.. Раньше, еще до Войны Двух Миров, в таких вот кряжах любили селиться всяческие святые отшельники. Впрочем, их святость всегда вызывала у меня обоснованные сомнения. Но это так, к слову… Здесь они жили, здесь же и умирали, а при специфической местной энергетике, да без должного похоронного обряда, не переведенные через Грань души очень быстро превращались в душеблудов, то бишь в жадную до дармового тела нежить, – укоризненно закончил маг.
– Кто же знал… – уныло откликнулся оборотень. – Я их совершенно не чувствовал, пока вплотную не подобрались… Кстати, как вы нас нашли, мэтр?
– Не ставил себе за цель, – отмахнулся он. – Заметил энергетический всплеск, свернул с дороги посмотреть, кто безобразничает…
– Очень вовремя свернули. Вы спасли жизнь моему отряду! – благодарно воскликнул Даниэль. – Если вдруг вам понадобится помощь, всегда можете на нас рассчитывать.
– Угу, – рассеянно кивнул Хельги. – Забирайте лошадей, и давайте поищем вам другое место для ночлега, а то, не ровен час, еще кто пожалует…
Несколько минут спустя отряд чистильщиков во главе с Хельги выбрался на дорогу к Харьковому-граду. В импровизированном гамаке, сооруженном из закрепленного меж двух коней одеяла, покачивался так и не пришедший в себя Анджей.
После некоторого раздумья Криэ предложил Даниэлю ехать дальше, не останавливаясь на ночлег. Благо оборотень прекрасно видел в темноте, а присутствие демонолога значительно прибавило чистильщикам уверенности в благополучном исходе их ночного путешествия. Однако с каждой минутой капитан отряда все беспокойней ерзал в седле, то и дело встревоженно поводя носом. Разлившийся в воздухе запах крови заставил его насторожиться. Лошадь, тоже почуявшая неладное, все замедляла шаг и, в конце концов, вовсе отказалась двигаться дальше, испуганно всхрапывая и мотая головой. Пришлось Даниэлю спешиться и пройти несколько метров вперед по дороге, чтобы выяснить причину столь внезапного лошадиного упрямства.
– …Ма-ать моя волчица, – ошеломленно донеслось из темноты. – Собака… с крыльями… Идите-ка сюда, мэтр!
Хельги спрыгнул на землю и, сотворив световой пульсар, приблизился к оборотню, изумленно рассматривавшему лежащую на земле изрубленную тушу, в очертаниях которой еще угадывалось не то собачье, не то волчье тело. Особенно поражали грязно-серые крылья, изломанной раскорякой застывшие в луже темной крови.
– Мэтр, скажите, что у меня не глюки, пожалуйста, – умоляюще попросил Даниэль, все еще отказываясь верить в реальность существования подобного зверя. Даже при всей своей профессиональной осведомленности в подобных вопросах, с такой тварью он никогда не сталкивался.
– В таком случае, у нас один глюк на двоих, – усмехнулся Криэ, присаживаясь на корточки возле туши и подзывая пульсар поближе. – Успокойтесь, это всего лишь симаргл – крылатый пес. Эндемики[25], живут только в этой части Территории Древних. По вашу сторону Карпат вообще не встречаются. Гнездятся в меловых кряжах. Это самка, убита недавно…
– Так вот с кем они не поделили дорогу… – пробормотал себе под нос оборотень, вертя головой и к чему-то прислушиваясь. К немалому удивлению Хельги, Даниэль вдруг развернулся и уверенно полез в заросли верболоза и лопухов, впритык подходивших к изъеденной ветрами меловой стене. Минуту спустя перемазанный в известке оборотень вывалился обратно на дорогу. Он бесцеремонно удерживал за шкирку пушистый попискивающий комочек, при ближайшем рассмотрении оказавшийся щенком. На спинке малыша торчали из шерсти два куцых, покрытых серым пухом крылышка.
Пока Даниэль возился в зарослях, к демонологу, на свет пульсара, подтянулся остальной отряд. Оборотень поставил щенка на седло, и тот принялся отряхиваться, время от времени чихая. Короткие толстые лапки разъехались, и звереныш плюхнулся на живот. Криэ заинтересованно рассматривал находку чистильщика.
– Надо же, – удивленно протянул капитан, поддерживая малыша рукой, – и не боится[26].
– Что вы намерены с ним делать? – озадаченно спросил Хельги, рискнув потрепать щенка за ушами.
– Заберу с собой, – вздохнул Даниэль. – Не бросать же здесь. Маманя-то его скончалась… – Оборотень пересадил щенка за пазуху и взобрался в седло. – К тому же старшая дочь хотела собаку. Но в силу моего, кхм, происхождения осуществить ее желание было проблематично. А этот совершенно меня не боится. Чем не вариант?