Сказки Круговерти. Право уйти Устименко Татьяна

Глава 6

Утро… Из предрассветных сумерек рождается новый день. Нежный свет солнца, ласковые лучики, играющие в догонялки на полу, роса, жемчугом покрывающая изумрудные травы… Что может быть прекрасней? Так думается всем нам, пока в один прекрасный момент некая подлянка не превращает наши розовые мечты в грубую реальность.

И оказывается, что на самом деле утро – это далеко не самое приятное время дня, если, конечно, вы не спасаетесь от кровожадной нечисти, которая вдруг решила подзакусить именно вами. Утро далеко не самое приятное время, если вы сами нечисть, пусть и цивилизованная. Более того, утро – это самое паршивое время, если вас сдергивают с постели в несусветную рань и говорят, что вместо вожделенного отпуска вам предстоит немедленно отправиться к рогатому на кулички, а момент возвращения в контракте не оговорен…

Как ни странно, капитан отряда чистильщиков Даниэль Кипелов и сам был нечистью. И он терпеть не мог вставать в пять утра! Более того, намеревался в конце концов вернуться домой после затянувшегося рейда в Приграничье.

Капитан Даниэль Кипелов ненавидел утро. А в данный момент он ненавидел вполне конкретное утро, когда глава Приграничной амбасады поднял его ни свет ни заря, вручил пакет с новым контрактом и очень убедительно попросил немедленно отбыть на место назначения. А как отряд станет потом выбираться практически из сердца Территории древних, его не интересовало. Ведь в кои-то веки тамошние жители обратились к людям с нижайшей просьбой о помощи! Такой шанс нельзя упускать!

Белгродно встретил их ясным солнцем и сухим теплом, что после месяца, проведенного в дождливых Карпатах, не могло не радовать. Но Даниэль предпочел бы трижды непостоянное и далеко не такое теплое лето Будапешта всему этому яркому, светлому и сухому великолепию Территории древних. Предпочтение оное укреплялось еще и тем, что чутье истинного оборотня обещало ему крупные неприятности, причем в самом ближайшем будущем. И так уж сложилось, что Даниэль своей животной половине доверял все-таки чуточку больше, нежели человеческой.

Добравшись до середины холма, он остановился и окинул взглядом расположившийся внизу город. Мрачно сплюнул и продолжил подъем к небольшому особнячку на вершине.

До города их телепортировали из амбасады, ничуть не заботясь о том, как отряд станет выбираться назад. В Белгродно же ни градоправитель, ни его заместитель так и не смогли толком ничего объяснить, в два голоса посылая капитана к загадочному мэтру Криэ. Поэтому, услышав в ответ на очередной вопрос фразу: «Вам необходимо обсудить это с мэтром Криэ», Даниэль сдался и, оставив отряд устраиваться на новом месте, отправился туда, куда его так усердно посылали.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что называть дом на холме особняком можно лишь с некоторой натяжкой. Скорее это был двухэтажный коттедж безо всяких архитектурных излишеств, как-то: горгульи, химеры и прочие атланты с кариатидами. Да и то, во второй этаж, скорее всего, некогда переделали обширный чердак, прилагавшийся к дому изначально. Дом абсолютно не вязался у Даниэля с представлением о демонологах, однако он ведь еще не попал вовнутрь… Тишком и тайком пройдя через изрядно запущенный сад, оборотень приблизился к ступенькам.

– Любезнейший, – донеслось до него из открытого окна первого этажа, – если вас не затруднит, воспользуйтесь окном. Это сэкономит нам время.

Даниэль с некоторой опаской подступил к окну. Интересно, где и как он прокололся? Услышать его не могли, это точно. Заинтригованный оборотень, подтянулся, упершись в подоконник, и через секунду очутился в комнате, которая, судя по всему, служила хозяину одновременно библиотекой и рабочим кабинетом. Сам хозяин сидел за столом, заваленным свитками, фолиантами, пожелтевшими планами города, и что-то записывал на клочке бумаги. Капитан чистильщиков с любопытством уставился на него. На вид демонологу было лет сорок – сорок пять, в темных волосах уже начинала пробиваться седина. Насмешливые карие глаза смягчали резкое, почти хищное лицо, лоб пересекала поджившая ссадина. Из-под неплотно застегнутого ворота рубашки проглядывали бинты. Больным, однако, хозяин дома не выглядел, скорее заинтригованным и чуть удивленным.

– Я просто почувствовал ваше присутствие, – произнес он, стремясь развеять сомнения гостя, – услышать вас я при всем желании не смог бы. Однако с кем имею честь?

– Меня зовут Даниэль Кипелов. Я капитан отряда чистильщиков, по срочному вызову начальства прибывших в ваш город. А вы, я так полагаю, и есть тот самый загадочный мэтр Криэ?

– Ага… – чуть рассеянно согласился демонолог. – Значит, градоправитель все же внял моему совету. – Хельги довольно потер руки.

– Так это вам я обязан этим вызовом?! – возмутился оборотень, упираясь ладонями в столешницу и угрожающе нависая над магом.

– Хм, ну что же… наверное, в какой-то мере да, хотя по большей части вашему начальству, я полагаю, – откликнулся Криэ, не переставая разглядывать своего собеседника.

Высокий молодой мужчина. Хотя о настоящем возрасте можно только гадать: оборотень – он и есть оборотень. Янтарно-медные волчьи глаза выдавали визитера с головой, впрочем, тот особо и не таился. Длинные черные волосы, собранные в пучок, рассекала жемчужно-русая прядь. Худой, можно сказать, костлявый… поджарый зверь… Рукава джинсовой рубашки подвернуты до локтей. Руки покрыты ритуальными татуировками – скорей всего, и не только руки. Черные кожаные штаны заправлены в нечто среднее между сапогами и ботинками с очень высокими голенищами. Из оружия два кривых парных клинка за спиной, тяжелый нож у пояса. И очень хорошо экранирован, хотя не он эту защиту ставил… От попыток прочесть визитера демонологу пришлось отказаться. Он совершенно не рвался испытать дополнительный приступ головной боли.

– Э-м-м, может, перестанете так пристально меня разглядывать? – не выдержал Даниэль. – Чувствую себя барышней на выданье!

– Простите мое любопытство, – Хельги пропустил его реплику мимо ушей, – сколько вам лет?

– Э-э, тридцать три, а что? – слегка опешил капитан чистильщиков.

– Вы оборотень… – пожал плечами демонолог.

– Хотите выяснить уровень пакостей, на которые я способен? – криво усмехнулся Даниэль.

– И это тоже. Ввиду того, что вы не слишком дружелюбно настроены…

– А как я, по-вашему, еще могу быть настроен, когда из-за вас сорвался отпуск всего отряда. А последний телефонный разговор с женой закончился ее клятвенным обещанием превратить меня в пружинный матрац, на котором с радостью примутся скакать наши дети, если я в ближайшие сутки не вернусь в Будапешт! – выпалил оборотень.

Криэ расхохотался.

– Вы женаты на чародейке? Забавное сочетание… Не переживайте, если дело только в этом, то я как-нибудь сумею вам помочь с возвращением.

– Хоть что-то радует… Я не только женат на чародейке, у меня обе дочери с даром и я у них как бесплатное пособие по нежитеведению, – вздохнул Даниэль, кривя губы в усмешке и чувствуя, как раздражение стихает. – А теперь расскажите, какая беда здесь случилась. Потому что из всех намеков и недомолвок городского правления я уяснил только то, что вы лучше всех разбираетесь в ситуации, остальные лишь распускают слухи. А жители считают, будто все произошедшее в городе – результат несанкционированного вызова демонов.

Хельги поморщился.

– Не специализируюсь, – саркастически проворчал он.

– Чего?

– На вызове демонов не специализируюсь. То есть могу, конечно, но как-то не горю желанием. Я больше по обратной части, по упокоению, по заклинательству. А то, что случилось на пустыре, известно как шторм реальностей. Такое случается, когда сталкиваются два несовместимых магических потока.

Чистильщик кивнул. О подобных штуках он был наслышан, но с последствиями оных до сегодняшнего дня ему сталкиваться не приходилось.

– И чего же вы хотите от нас?

– Составьте компанию городской страже на пару дней, – ответил Хельги. – Кстати, где вас разместили?

– Выделили какой-то барак во дворе стражницких казарм на Карминной улице, – махнул рукой Даниэль.

– Но это же в четырех кварталах от Храмового пустырища! – недоуменно воскликнул Криэ. – Слишком далеко! Ладно, придется работать в таких условиях.

– Когда прикажете приступать к зачистке, мэтр? – привычно осведомился оборотень.

– Когда разберусь, что за чертовщина там творится. Да, простите, я так и не представился: мастер-демонолог Хельги Криэ, – произнес он. – А сегодня вечером не изволите ли составить компанию при разведке?

Даниэль согласно кивнул.

– Отлично, тогда я зайду за вами ближе к восьми.

Солнышко, даром что утреннее, припекало все жарче, выжимая из земли вчерашний ливень и наполняя воздух удушливой влажностью. Деревья небольшой рощицы не спасали от жары, а лишь усиливали тяжелую влажную духоту. Бивший из земли родник источал прохладу и позволял дышать относительно глубоко, а не хватать ртом тяжелый липкий воздух. Вязкую тишину время от времени нарушал лязг оружия и командные окрики. За десять минут ожесточенной беготни по поляне Шири убедился: все обстоит отнюдь не так плохо, как показалось ему вчера. Мечом Иленка действительно владела. Пусть не виртуозно, но вполне приемлемо. На очередном круге девушка, пропустив выпад, шлепнулась на колени и, тяжело дыша, воткнула оружие в землю.

– Все! Больше не могу! – просипела она и, отбросив клинок, рванулась к воде.

– Куда?! – прикрикнул Поводырь, хватая ее за воротник и резко дергая назад. – Совсем сдурела! Отдышись сначала!

Заклинательница растянулась на земле и обиженно воззрилась на него снизу вверх.

– У-у-у, сатрап! Тиран и злобный деспот! – простонала она. Ручеек так маняще журчал, что в горле пересохло еще больше, а желание напиться возросло в геометрической прогрессии.

– Ты забыла добавить «мастер», – назидательно поправил ее Шири.

Взгляд Иленки скользнул по наглой ухмыляющейся физиономии.

– Рррррааа, – вырвался у нее из глотки нечленораздельный рык. Мгновенно вскочив и подхватив валявшийся рядом меч, она кинулась на Поводыря, намереваясь размазать в кровь эту наглую самодовольную ухмылку.

Шири, успевший вложить клинок в ножны, увернулся с делано восхищенным аханьем. Позволил Иленке сделать еще пару выпадов и, перехватив руку с клинком, распластал заклинательницу на земле. Девушка еще раз дернулась и затихла.

– Ты!.. – профыркала она, пытаясь избавиться от лезущей в нос травы. И, не успев добавить какой-нибудь нелестный эпитет в адрес Поводыря, заорала и резко рванулась назад…

Шири, не ожидавший такой подлости, кубарем полетел на землю, а девушка поспешила отползти ему за спину, перепуганно тыча во что-то пальцем.

– Змея! – пролепетала она, вцепившись в безрукавку горе-наставника. – Там змея! Будь ты неладен! Ты ткнул меня носом в змею!

Недоуменно покосившись на встрепанную раздраженную Иленку, Поводырь осторожно подобрался к месту падения. Резкий выпад рукой – и вот уже у него в пальцах извивается нечто черное, чешуйчатое и отчаянно хрюкающее.

– Сама ты змея, – фыркнул он. – Это же уж, причем маленький. Еще неизвестно, кто из вас больше испугался… Он не опасен, можешь даже погладить.

– Фу, гадость какая! Выброси его немедленно! – взвыла Иленка, заслоняясь руками.

Поводырь со вздохом поднялся и отнес ужа на край поляны.

Повисшая на несколько секунд тишина прерывалась только методичным хлюпаньем – девушка добралась до вожделенного родника и теперь жадно пила вкусную холодную воду. Спустя минуту она отвалилась от ключа и блаженно растянулась на траве. Шири присел на корточки по другую сторону источника и принялся наполнять фляги.

Смерть, все никак не решавшаяся покинуть мир сновидений, томно потянулась, выпутываясь из плаща своего верного Поводыря. Шири, усмехнувшись, побрызгал ей в лицо водой. Арьята смешно сморщила нос и, сонно щурясь, окинула взглядом поляну. Не найдя для себя ничего интересного, менестрель, сладко зевнув, опять вознамерилась отправиться в мир снов.

– Daeni, просыпайся. – Поводырь тронул ее за плечо. – Нас ждут великие дела.

– М-м-м-м-м… – невнятно донеслось из-под плаща.

– Daeni, солнце высоко, – попытался урезонить ее Шири. – Сама ведь знаешь, кто рано встает…

– …тому весь день спать хочется, – сонно проворчала Арьята, нехотя садясь и проводя пятерней по взъерошенной шевелюре.

Эдан, до этого державшийся особняком и мрачно следивший за тренировочным боем, по пробуждении Арьяты оживился и чуть подался вперед, прекратив изображать статую. Когда его разбудил лязг оружия и ожесточенные вопли, он подумал, что их настигли. Но стоило юноше перепуганно сесть, пытаясь сфокусировать разъезжающиеся глаза, как он увидел лишь одноглазого спутника Арьяты, упоенно гонявшего по поляне Иленку. Девушка время от времени огрызалась, а один раз вообще умудрилась заставить Шири уйти в глухую оборону. Поводырь тут же усилил напор, и беготня, сопровождаемая оглушительным лязгом железа, возобновилась.

Где-то в подлеске засвистел королек. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву деревьев, сплетались в удивительную живую мозаику. Смерть присела возле родника и вяло поплескала в лицо водой, прогоняя сонливость.

– Что нам делать теперь, daeni? – озабоченно спросил Поводырь, косясь на юношу.

– То же, что мы делали до этого, – идти в Белгродно, – пожала плечами она. – Не припомню, чтобы наши планы как-нибудь менялись. Если только вы успели прий-ти к иному решению, пока я вкушала заслуженный сон.

– А мое мнение что, никого не интересует? – раздраженно осведомился доселе молчавший Эдан.

Арьята уставилась на него с неподдельным удивлением. Похоже, этот непоследовательный юноша доставит ей изрядно проблем. Вот уж не было печали…

– Так мы ведь вчера обо всем договорились. Ты обещал подумать над миссией…

– Вы что, не понимаете?! – взорвался он. – Они же вас всех убьют! Догонят и убьют! О боги, зачем я только связался с вами?! Мне не нужна еще и ваша кровь!

– Успокойся, – ледяным тоном осадил его Шири. – Успокойся и перестань ныть!

– Ши, зачем ты так, – укоризненно взглянула на него Арьята. Иногда Поводырь бывал излишне резок, но обычно прав. С этим приходилось мириться. Затем обернулась к Эдану: – Никто за нами не гонится. Я не знаю собак, способных взять мой след. Они чуют, кто я такая. Меня не боятся только кошки, но поисковых котов, слава богу, еще никто не вывел… А тебе, перед тем как связываться с нами, стоило хотя бы немножко подумать. Теперь уж будь добр, пожинай плоды своих деяний молча.

Эдан надулся, словно мышь на крупу, зло зыркая на окружающих исподлобья. Менестрель лишь покачала головой. Если бы все было так просто… Но озвучить юноше всю глубину последствий его необдуманной глупости она пока не решалась. Пусть сначала немного успокоится.

– Пойдемте уже, а? – как-то неуверенно произнесла Арьята. – Шири, что там за город у нас на пути?

– Ништява, – откликнулся Поводырь. – Но городом это назвать сложно…

– Ну, хоть какая-нибудь забегаловка там да имеется, – пожала плечами Смерть, подхватывая гитару.

– Daeni, на кой ляд тебе сдалась эта дыра? – Шири расплел волосы и теперь сноровисто орудовал гребнем.

– Вот уж точно, нашли где останавливаться, – поморщилась Иленка, вставая и скептически разглядывая травяные разводы на рубашке.

– У меня в кошеле семь гривенков и мелочь, – покачала головой Арьята, – как ни крути, а этих денег до Белгродно не хватит.

– Я еще гривенков пять-шесть наскребу, в счет долга… – Заклинательница пошарила во внутренних карманах куртки, извлекая на свет несколько монет.

– Все равно этого мало… А в Ништяве нам надо купить еды и хотя бы пару одеял, – вздохнула девушка. – Но в Ништяву мы попадем только к вечеру, а пока у нас две фляги воды на четверых… – она поднялась и забросила на плечи гитару, показывая, что готова отправляться.

Шири, окунув голову в родник, теперь спешно переплетал косу. С волос безбожно текло, и безрукавка тут же намокла. Поводырь передернул плечами. Ничего, сейчас они выйдут на солнцепек, и мокрая ткань придется как раз кстати.

– Советую всем сделать то же самое, – сказал он, – будет не так жарко.

– И поймать в воде всех сбежавших от тебя вшей? – саркастически фыркнула Иленка.

Шири нахмурился и сердито засопел.

– Эй, ну вы идете или как? – окликнула их Арьята, стремясь прекратить начинавшуюся перепалку.

– Идем, – буркнул Поводырь. – И только попробуйте мне пожаловаться, что кому-то печет голову!..

Вздымая клубы пыли, которая тут же оседала тысячным слоем на заросшей полынью обочине, на Белгродненский тракт выехал конный отряд из десяти всадников, возглавляемый его светлостью бароном Тарницей. Им только сейчас удалось выбраться из города, ибо ночной гость господина барона потребовал, чтобы его дождались, и исчез вплоть до утра, сославшись на неотложные дела. Тарница рвал и метал из-за непредвиденной задержки, однако ничего не мог поделать: уговор дороже денег.

Солнце уже почти наполовину вылезло из-за городской стены, когда полуночный гость соизволил вернуться. Несмотря на разливавшуюся в воздухе жару, Гадес по-прежнему кутался в темный плащ, бормоча себе под нос что-то нелестное в адрес дневного светила. В конце концов отряд тронулся в путь, но, к огромному неудовольствию господина барона, Гадес потребовал свернуть с тракта и проехаться вдоль стены к тому месту, где они давеча потеряли беглецов. Спешившись, он углубился в заросли кустарника, тщательно осматривая землю.

– Сколько вы еще намерены топтаться в кустах? – раздраженно окликнул его барон. – Если маетесь животом, об этом следовало позаботиться в городе! – язвительно закончил он, когда Гадес вернулся к отряду.

– Негоже смеяться над слабостями, кои могут постигнуть и вас, – в тон ему отозвался Гадес, взбираясь в седло. – Прикажите вашим людям возвращаться на тракт.

– Куда мы едем?

– В Ништяву. Они там.

– Это вам напели птицы в кустах? – голос Тарницы источал ядовитый сарказм.

– Можно и так сказать, друг мой… – хмыкнул Гадес. – Но на самом деле все гораздо проще: их вещи остались в трактире, а значит, им срочно потребуются деньги, дабы восполнить утраты. Ближайшее же место, где их можно заработать, – Ништява. Поскольку лошадей у них нет, они доберутся туда к вечеру. Мы их опередим…

– Откуда такие подробности? – Тарница подозрительно покосился на спутника. – Или, может, вы с ними в сговоре?..

– Упаси меня небо, ни за какие коврижки я бы не согласился вступить в сговор с этой особой. А благодаря прогулке в тени сих дивных кущ, я окончательно уверился в том, кто помог вашему младшему сыну столь некрасиво нарушить нашу сделку.

– И кто же это? – нетерпеливо заерзал в седле господин барон.

– Менестрель, друг мой…

– Менестрель?! Кончайте морочить мне голову, Гадес! Сначала вы напускаете таинственности, заявляя, что никто, кроме вас, не сможет взять их след, а потом заявляете, что это всего лишь менестрель!

– Она не совсем обычный менестрель, друг мой Йожеф, – покачал он головой. – И, боюсь, в этом сокрыт корень всех зол… Однако хватит разговоров! Вечером они будут в Ништяве, и нам нужно поспешить!

Барон, глухо ругаясь, пришпорил коня и направил его вслед за Гадесом…

Круговорот странных, расплывчатых видений накатывал волна за волной. Бред – забытье, бред – забытье, бред… И так до бесконечности. Болезнь жадно пила силы старшего сына барона Тарницы, заставляя того метаться на кровати в омуте расплавленного кошмара. У постели больного неусыпно дежурил старик-лекарь, не терявший надежды, что парень очнется. Перелом должен был наступить сейчас, иначе измученный горячкой организм просто угаснет, словно остывающие угли.

…Волны сонного бреда становились все тише и тише, а потом и вовсе откатились куда-то в глубины тьмы, порождающей сны. Сознание наводнила чернота. Он с трудом разлепил глаза, все еще не веря, что очнулся. В комнате царили духота и полумрак – плотно задернутые портьеры почти не пропускали света.

– Воды… – наполовину прошептал, наполовину просипел он запекшимися губами.

Пожилой лекарь, дремавший в кресле, подскочил от неожиданности и недоверчиво уставился на него.

– Воды, милсдарь Эмерт, чашка на столе… – чуть более внятно произнес молодой человек. Слипшиеся от пота черные волосы оттеняли чрезмерно бледное лицо, под глазами залегли темные круги.

– Сейчас, сейчас, господин, – засуетился старик. – Вот так, – поддерживая ему голову, лекарь дал парню напиться.

– Спасибо, – едва слышно прошептал тот, вновь расслабленно откидываясь на подушку.

Кристоф, старший сын его светлости господина барона Йожефа Тарницы, наконец-то пришел в себя…

Тропка, уводившая их от рощи, петляла между невысоких пологих холмов, поросших выгоревшим разнотравьем. Горячий влажный воздух патокой разливался вокруг, заставляя пот градом катить по лицу, а одежду – липнуть к телу. Где-то в траве стрекотали кузнечики, шуршали стеблями юркие ящерицы, возмущенные вторжением чужаков на свою территорию. Тропка со временем расширилась, превратившись в разбитую глинистую дорогу, с глубокими колеями от тележных колес, а та через несколько сотен метров влилась в пыльный Белгродненский тракт. Солнце успело взобраться достаточно высоко, пока Арьята сотоварищи добирались до тракта, и теперь немилосердно раскаляло все вокруг, заставляя путников мастерить шляпы из лопухов и пускать флягу по кругу.

– В какую сторону Далеград? – мрачно спросил Эдан, останавливаясь посреди дороги.

Смерть и ее верный Поводырь задумчиво переглянулись.

– Daeni, кажется, он не понимает, – вкрадчиво произнес Шири.

– Похоже, что так, – вздохнула Арьята, – пожалуй, нужно было раньше все объяснить…

– Эй, – не дождавшись ответа от Смерти, Эдан нетерпеливо дернул за рукав Иленку, – в какой стороне Далеград?

Иленка, яростно сражаясь с лезшей на глаза лопуховой шляпой, недовольно оглянулась на юношу.

– Для тебя ни в какой, – огрызнулась она. Унылые мысли Эдана уже изрядно ей надоели. А думал парень прегромко. Не спасали даже усиленные в несколько раз ментальные щиты.

– Забудь об этом городе, парень, – поддержал ее Поводырь, – теперь ты с нами.

– С какой-такой радости? Да чтобы какие-то мне здесь еще и указывали?! Ну, знаете ли… – вспылил юноша.

– Остынь! – резко оборвала его Арьята. – Шири прав. Ты не можешь вернуться в Далеград. Дома для тебя больше не существует! Ты решился стать Поводырем Смерти, и теперь у тебя нет ничего! – Смерть начинала раздражаться. Кажется, проблемы возникли раньше, чем она предполагала. На ее памяти человек впервые отказывался понимать и принимать очевидное.

– Я не хотел никем становиться! – вновь завел старую песню Эдан. – Пошутили, и будет! Мне нужно домой…

– …к мамочке, – язвительно закончил за него Шири, которому нытье спутника уже порядком действовало на нервы.

– Моя мать умерла, – огрызнулся Эдан.

– Не вынесла того позора, который у нее родился? – ядовито процедил Поводырь сквозь зубы.

Паренек кинулся на него с кулаками, но Шири ловко перехватил его, заломив руки за спину.

– Daeni, да объясни же ты ему наконец! – потребовал он.

– Отпусти его, – ледяным тоном приказала Арьята. Одноглазый разжал пальцы, и Эдан едва не рухнул в пыль. Смерть отвесила своему верному Поводырю звонкую пощечину. Шири отшатнулся, машинально потирая покрасневшую щеку.

– Эй, а мне-то за что?! – обиженно воскликнул он.

– За длинный язык! – отрезала девочка, поддерживая Эдана за плечи. Юноша волком глядел на Поводыря.

– Эдан, все, что случилось с тобой вчера, к шуткам не имеет ни малейшего отношения, когда же ты это, в конце концов, поймешь? Заключив договор со Смертью, ты уже не принадлежишь ни живым, ни мертвым. И я не уйду, пока не исполнится то, для чего ты меня призвал.

– Я, кажется, уже говорил, для чего, – огрызнулся Эдан.

– Я помню, – вздохнула Арьята. – Но, извини, этого я сделать не могу. Не имею права. Единственное, что я могу для тебя сделать…

– Миссия, я понял… – буркнул паренек. – Но ее у меня нет, поэтому я хочу вернуться домой.

– По-моему, вчера ты хотел убраться оттуда подальше, – язвительно заметила Смерть. – Желания иногда имеют свойство сбываться, знаешь ли… А я, увы, не могу разорвать договор, так же, как не можешь этого сделать и ты… Разве что найдется человек, согласный заплатить за твою глупость.

– Daeni, да брось ты этого нытика, пусть проваливает на все четыре стороны! – не выдержал Шири.

– Молчи, Поводырь! – в голосе Арьяты зазвенела сталь.

Тот пошатнулся, словно от удара.

На несколько секунд над дорогой повисла тишина, нарушаемая лишь бесконечными песнями кузнечиков в траве на обочинах. Иленка, совладав со своевольными лопухами, заинтересованно взглянула на хмурого Эдана. Легкий ветерок чуть шевелил золотисто-рыжие волосы юноши. Длинная косая челка прикрывала правый глаз. Но внимание заклинательницы привлекло не это. Обрывки тонкой серебристой нити, вившиеся вокруг ауры Эдана.

– Вообще-то тянуть из кого-либо жизнь некрасиво, – саркастически сообщила Иленка.

– В смысле? – не поняла Арьята.

– Я говорю, твой новый подопечный завязал на себя чью-то жизнь, медленно убивая этого несчастного. Но сейчас это неважно, кажется, ты ненароком разорвала связь.

Ничего не понимающий Эдан ошеломленно смотрел то на Иленку, то на Смерть, пытаясь понять, в чем же его обвиняют на сей раз.

– Скажи, возле тебя никто не болел? – поинтересовалась заклинательница. – Я имею в виду долго, тяжело и неизвестно чем.

Юноша невольно вспомнил Кристофа. Болезнь старшего брата повергла отца в ярость и сделала жизнь Эдана совершенно невыносимой, заставив искать спасения при помощи той злополучной книги по заклинательству. Иленка продолжала пытливо его рассматривать.

– Старший брат, – нехотя буркнул юноша, – но какое это… – договорить он не успел.

Арьята медленно приблизилась к нему. В ее серо-сиреневых глазах начинала клубиться темная мгла, ничего хорошего не предвещавшая. Юноша испуганно отшатнулся.

– Глупая выходка, – глухо промолвила Смерть, проводя ладонью по груди Эдана. – Не бойся, мальчик, тебе ничего не грозит… и твоему брату тоже… уже.

Арьята пошатнулась, Шири кинулся к ней, спеша поддержать. Девочка часто заморгала и потрясла головой.

– Ненавижу, когда заставляют злиться, – капризно пожаловалась она, опираясь на руку Поводыря. – Какой-то умник завязал на него жизнь старшего брата, причем так подло, чтобы по мере взросления Эдан ее вытягивал. Брр… ну и дрянь.

– Ты знаешь, кто это сделал? – подался вперед Эдан.

– Нет, но когда узнаю, одним кретином на земле станет меньше! – прошипела она.

– Так, может все-таки стоит отпустить меня, – с надеждой попросил он.

– Не могу! – Арьята почти сорвалась на крик. – Ты ни жив, ни мертв! Как только я окажусь достаточно далеко от тебя – ты сойдешь с ума и умрешь! А я не имею права убивать! Как же ты не понимаешь! – менестрелька уже не знала, как еще объяснить юноше, в какую паршивую ситуацию тот угодил.

– А что случится, если он так и не решит, на кой ему все это сдалось? – заинтересованно подалась вперед Иленка.

– Станет таким, как Шири, – вздохнула Арьята.

– Как, таким же дураком? – поразился Эдан.

Поводырь раздраженно засопел, готовый встрять в очередную склоку.

– Нет, – опередила его менестрель. – Договор исполнится, и тогда тебе придется служить мне вечно, принадлежа сразу двум мирам. Будешь в одночасье живым человеком и мертвецом. Но у Шири и ему подобных есть хотя бы право уйти. Когда-то посредством договора я оказала им услугу, а после исполнения они добровольно оказывают услуги мне. Пока сами не захотят уйти от меня. А ты такого права лишен, поэтому станешь моим рабом.

– Почему? – Эдан уже окончательно запутался.

– Шири, – девочка повернулась к Поводырю. – Сними перчатки.

Тот нехотя стянул одну митенку с ладони. Менестрель взяла его за запястье, демонстрируя Эдану руку своего верного спутника. На гладкой коже явственно выделялась одна линия и едва заметно прорисовывалась вторая.

– Ни судьбы, ни сердца. Та, что четче, – линия головы, а та, которая почти не видна, – линия жизни. У тебя же не будет и этого. Я стану направлять тебя, словно кукловод марионетку.

«…О боже, – панически пронеслось в голове Эдана. – Это… это ужасно, я так не хочу, не хочу… не хочу быть вечно живой куклой!»

Стоявшая рядом с ним Иленка вздрогнула, словно от удара.

– Раньше думать надо было! – вслух рявкнула она, отскакивая от юноши, – а не ныть, действуя всем на нервы!

Солнце припекало все жарче, и юноше на секунду показалось, что он изрядно перегрелся. Ведь он же ничего не говорил! Просто подумал… Эдан машинально пощупал горячую макушку и недоуменно воззрился на Иленку. Та лишь презрительно фыркнула.

– Единственный выход, который я вижу, – наконец произнесла Арьята, – это обратиться к норнам…

– К Судьбоносным? – Шири вздрогнул и поморщился, стремясь показать всю абсурдность данной мысли. Норны очень неохотно брались за подобные дела, упирая на то, что любое вмешательство в судьбы негативно сказывается на ткани мира.

– К ним, к ним. Они единственные, кто может разгрести тот ворох глупостей, которые натворил Эдан. И они это сделают! Но над миссией ты все же подумай, – мстительно закончила Смерть, видя, что юноша уже собирается облегченно вздохнуть.

Нерешенные проблемы и неотвеченные вопросы, комом висевшие над ними, когда они вышли на тракт, слегка рассеялись в воздухе, перестав давить и позволяя на некоторое время расслабиться и двигаться дальше. Легкий ветерок пытавшийся вяло бороться с разлившейся в воздухе жарой, плюнул на это неблагодарное дело и прекратился вовсе. Мягкая пыль облачками вздымалась из-под подошв, покрывая и без того запыленную обувь, солнце жгло макушку.

– Вот и славно, – пробормотал себе под нос Шири, когда они тронулись с места, хотя славного он во всем окружающем не видел ровным счетом ни на грош. Впереди лежала пыльная изнуряющая дорога, позади оставался неприветливый Далеград, а здесь и сейчас брели рядом хмурый, то и дело срывающийся на нытье мальчишка и своенравная девица, добавлявшие изрядных хлопот. Как будто ему их и без них не хватало…

И только Смерти, кажется, все было нипочем. А может, именно ее данная ситуация и волновала больше всех… Шири уже давно отказался от попыток понять свою ведомую, предпочитая просто идти бок о бок…

Глава 7

Усталые кони медленно топали по мягкой серой пыли, оставляя за собой цепочки следов. Потники под седлами напитались влагой настолько, что с них вот-вот должно было закапать. Животные, утомленные долгим галопом и постоянными понуканиями, все чаше всхрапывали, мотая головами и пытаясь отогнать настырных насекомых. Людям в седлах приходилось не легче. Разлившаяся в воздухе липкая жара изнуряла и давила на грудь. Но барон Тарница упрямо гнал отряд вперед.