Рецепт надежды Кузнецова Юлия
Девушка моргнула. Лицо её прояснилось.
– Так ты… эта… не клиент, что ли? – радостно воскликнула она. – Да, что ли?
– Ну да, – недоумённо ответила Ира.
Девушка залилась смехом.
– Ой, ну ты подумай… А я-то думаю, ишь, пришла какая франтиха, подавай мне, мол, чашку кофе в девять утра, а мы только с десяти, я вот ещё и столы не протёрла, и на стене какой-то поганец пятно оставил жирное, а скоро приедет хозяйка и задаст мне. Ой, ну пошли, пошли к Катарине, она там с продуктами возится всё, чего-то накупила для какого-то класса, уж не знаю, что за класс там у неё. Только ноги вытирай, да потщательнее, полы-то я успела вымыть, да!
Ира, довольная, что они разобрались, но задетая словом «франтиха» (впрочем, по сравнению с нарядом девушки – зелёной футболкой и чёрными лосинами – её простые джинсы и голубая рубашка и правда выглядели франтовато), двинулась за девушкой к стойке. Мимоходом Ира успела углядеть длинный стол, покрытый светло-розовой скатертью. Сердце её заколотилось. К десяти вокруг этого стола соберутся её ученики!
– Погоди! – У стойки девушка обернулась и нахмурилась. – А ты не в уборщицы наниматься пришла? А? Ты это… честно скажи, ага?
– Нет, – улыбнулась Ира, – я буду мастер-класс проводить. Кулинарный.
– А-а-а! – Лицо девушки снова посветлело. – А, ну ясно… то-то и оно… Ага! Смотри-ка! А, нет, сейчас руки помою! Всё забываю… Но ты тут жди!
Она нырнула в кухню. Ира снова принялась осматриваться. В углу заметила несколько детских стульчиков. Перевела взгляд на стол: нет, за ним ребятам будет сидеть неудобно, слишком низко. А на обычных стульях – слишком высоко, у кого-то ноги болтаться будут. Может, учить их готовить стоя? Как настоящих поваров?
Девушка тем временем вернулась, на ходу вытирая руки о полотенце.
– Во! Смотри!
Она схватила пачку салфеток, покрутила в ладонях и превратила обычную стопку в лихо закрученную. Ира наблюдала за девушкой и удивлялась. Надо же, какая у неё мимика выразительная, как у ребёнка!
– Видала? Вот как я научилась! – гордо сказала девушка. – Меня Таирка зовут, если чо!
– Какое красивое имя. Таира… А я – Ира! В рифму получилось! Ну что? Отведёшь меня к Катарине?
На кухне Ира познакомилась с Любовью Яковлевной, которая сразу шикнула на болтливую Таирку и велела отправляться драить пятно, а Ире спокойно, но строго сказала следить за детьми, чтобы они не разбегались, не заходили за барную стойку и ни в коем случае не совались без её, Ириного, ведома на кухню.
– Я отвернуться могу, а тут у меня и кипяток, и всё на свете, – объяснила она, – так что смотри за ними сама! На родителей не рассчитывай! Они к нам отдыхать на это время приходят. Кто в компьютере сидит, кто по телефону болтает. Смотри, чтоб каждый ребёнок при деле был. Не отвлекался. На стены ничего не намазывал, как вчера кто-то… Не знаю уж кто. Посуда у тебя бумажная будет, так что за битьё не беспокоюсь. А вот за пол беспокоюсь! Хозяйка зачем-то паркетные доски положила! Капнет кто на них – ещё ничего! Но если кто стакан опрокинет! Я вот не понимаю…
– Любовь Яковлевна, – отозвалась из-за дверки холодильника Катарина, – вы же знаете, не надо обсуждать мнение Маргарет. Если она хочет такой пол – будет таким. И не пугайте вы Иру пролитой водой… Во-первых, у них там воды не будет, а во-вторых…
– Ну конечно, не пугайте водой! – воскликнула Любовь Яковлевна, уперев полные руки в боки и сдув локон, упавший ей на лоб. – Попробуй, Катюша, сама ототри с этого вашего хвалёного пола мокрые пятна!
– Ладно, ладно, – улыбнулась Катарина, – просто я не хочу, чтобы эта девочка от нас сбежала раньше времени.
– А всё равно сбежит! Как все остальные сбегали.
– Любовь Яковлевна!
Но та уже отвернулась к раковине и загремела посудой. Катарина покачала головой и поманила Иру:
– Иди сюда! Я как раз вытаскиваю из холодильника продукты для твоего «эмка».
– Что-что? – переспросила Ира.
– Эм-ка. Мастер-класса. Волнуешься?
– Ужасно, – призналась Ира.
– Это нормально. Так, руки мой. И сюда. Разберём с тобой всё, разложим.
Время завертелось как сумасшедшее. Не успела Ира вытащить из пластиковых лотков сыр, развернуть пакет с салатными листьями и вскрыть банку маслин, как из зала послышались детские голоса.
– Пришли, – определила Катарина и, забрав у Иры из рук консервный нож, добавила: – Продукты я сама разберу и принесу, а ты иди к ним.
– Да погоди, фартук-то не забудь, – воскликнула Любовь Яковлевна, быстро обтёрла руки о полотенце, висящее на ручке дверцы, распахнула шкаф, выудила белый с рюшами фартук, ловко надела его на Иру и, мягко подтолкнув её к выходу, сказала: – Вперёд! И с песней!
Глава 7
«Великолепная шестёрка»
Ира вышла в зал и замерла на пороге. У входа толпились взрослые, а рядом с ними прыгали, приседали и пританцовывали дети разного возраста. Ире показалось, что их гораздо больше, чем говорила Катарина. Её охватило смущение, руки сковала неловкость, приветствие выскочило из головы. «В чём дело? – запаниковала Ира. – Что со мной? Почему я так боюсь? Ведь я пекла такие вкусные лепёшки в «Оливе Делюкс» для ещё большего количества людей!»
Наверное, дело было в том, что в отеле Ира была на своём месте, она знала, чего от неё ждут, сейчас же, напуганная историями о своих предшественницах, которые сбежали, она растерялась. Да и Катарина хороша. Могла бы выйти, встретить гостей, тем более она наверняка многих знает, а для Иры…
– Ой, здрааасьте! – вдруг услышала Ира, и к ней приблизилась девочка лет семи. – Вы меня не узнали, да?
Ира всмотрелась в загорелое лицо девочки, а потом вдруг ахнула:
– Маша!
Да, это действительно была та самая малышка из отеля «Олива Делюкс», которая беспокоилась, как бы лебедь не съел эскимо. Просто Ира привыкла видеть её в купальнике, а сегодня она пришла в модной полосатой футболке и в светло-голубых джинсах. Кажется, у неё ещё был младший брат…
Но не успела Ира спросить о брате, как к Маше подбежал мальчик и легонько ткнул её в спину рукой.
– Гришка! – прошипела девочка, обернувшись, и попыталась стукнуть брата, но тот ловко увернулся.
– Точно, – пробормотала Ира, – Гриша.
Мама детей удивлённо улыбнулась, увидев Иру, а потом воскликнула:
– Бывают же такие совпадения!
Ира перевела дух. Как только обнаружились знакомые лица, толпа перестала её пугать. Она подошла поближе и сказала:
– Добрый день! Меня зовут Ира. Я буду проводить мастер-класс.
Родители и дети уставились на неё. «Надо сказать что-то смешное и весёлое, – с ужасом сообразила Ира. – Но что?!»
И тут она вспомнила об Оксане, аниматоре из «Оливы Делюкс», о том, как легко она заводила толпу детей, одновременно и подшучивая над ними, и помогая справиться с затруднениями, вроде сбившегося «индейского» головного убора. Да, точно! Надо попытаться стать похожей на неё!
– Ну что? – кокетливо улыбнулась она детям. – Кто у нас хочет стать самым лучшим поваром?
– Я! – пробасил темноволосый мальчик. – Меня зовут Тимур!
– Молодец! – похвалила Ира.
– Я тоже, я тоже! – запрыгала Маша. – Я буду главным поваром среди женщин, а Тимур – среди мужчин!
– Я тоже хочу стать главным поваром! – обиженно заявил её брат.
– Нет, среди мужчин главным будет Тимур! – заявила Маша.
– Нет, я!
– Нет, Тимур!
– Тихо, тихо, – попыталась успокоить их Ира, заметив, что спор брата и сестры смутил и испугал худенькую бледную девочку, державшую маму за руку. Волосы девочки были такого светлого цвета, что казалось, будто они отливают перламутром. Ресницы белёсые, пышные, отчего её взгляд казался затуманенным. Она прижалась к маме, такой же худенькой и светловолосой, нервно озирающейся по сторонам.
– А как тебя зовут? – обратилась к ней Ира.
– Лика, – ответила мама за неё, и девочка ещё сильнее прижалась к ней и спрятала лицо в материнских ладонях.
– А сколько тебе лет? – продолжила Ира, сев на корточки.
Ей захотелось установить контакт с этой застенчивой девочкой. Ира как будто проверяла свои собственные способности – сможет или не сможет? С Боренькой же из поликлиники смогла…
Девочка посмотрела на мать, потом на Иру, но ответить не успела – мимо неё вихрем пронёсся плотный, крепкий мальчик. Он обежал вокруг Иры, потом остановился, посмотрел ей в глаза и бросился в глубь кафе, чуть не сбив Катарину, которая выносила на подносе продукты для мастер-класса.
– Подожди! – попыталась остановить его Ира. – Туда пока нельзя, мы ещё не мыли ру…
Но мальчик уже уселся на стул возле длинного стола, а потом снова спрыгнул и попытался схватить то, что раскладывала на столе Катарина.
– Матвей, – устало позвала невысокая полная женщина с тёмными кругами под глазами, – нельзя ещё, слышал?
Но Матвей, не обращая внимания на мать, выхватил из пакета несколько кусочков сыра, и только строгое замечание Катарины заставило его вернуть сыр на место. «Что мне с ним делать? – растерялась Ира. – Я совсем не умею быть строгой…» Не кричать же на детей! Что подумают их родители?!
– А вы уже больше не работаете в поликлинике? – услышала Ира ещё один знакомый голосок.
В кафе влетела младшая сестра Катарины. Сегодня Викторина не была похожа на ту девчушку в поликлинике, что испуганно забрасывала сестру вопросами. На ней было лёгкое ярко-красное платье, на голове – множество блестящих заколок, каждый ноготок на руках был покрашен в свой цвет оттенка «металлик». Не девочка, а фонарик!
– Меня зовут Викторина, можно Вика или Тори, но ни в коем случае не Викуша или Витуша! Мой прадедушка называет меня Витушей, а я этого просто терпеть не могу!
Она крутанулась вокруг своей оси.
– Вик, иди сюда, поможешь! – позвала, не оборачиваясь, Катарина, и Ира засомневалась, захочет ли эта кокетливая вертлявая барышня помогать распаковывать колбасу и сыр, но Вика подчинилась старшей сестре и, спокойно, по-хозяйски поправив по дороге криво стоящий стул, подошла к столу.
– Ну что ж, – сказала Ира, стараясь подражать Оксане, но не перебарщивать с весельем, – давайте займёмся делом! Что должен сделать повар прежде всего?
– Помыть руки! – воскликнула Маша и направилась к туалету за стойкой бара.
– Я! Я первый! – завопил её брат, а их мама, закатив на секунду глаза, посмотрела на Иру и одними губами произнесла: «Извините!»
Ира сделала ей знак, мол, всё в порядке. Родители принялись рассаживаться за столики, а Ира поспешила за детьми: кто знает, что придёт в голову четверым детям, если они окажутся наедине с мылом и водой. Матвея пришлось взять за руку, а Лике мама мыла руки сама: видно было, что и шумная компания детей, и Ира пугают девочку.
В конце концов все справились с мытьём рук и окружили стол. Ира бросила взгляд на продукты, разложенные Катариной. Вроде бы всего хватает.
– Ну что? – бодро начала она. – Вы уже хорошо, наверное, готовите?
– Да! Да! – завопила Маша. – Я умею готовить лучше всех, я умею готовить салаты, бутерброды, а ещё…
«Как её остановить?» – растерялась Ира, но с этой задачей справился Машин брат. Пихнув сестру, он сказал:
– А я готовлю ещё лучше! Я умею готовить…
«Больше не задавать подобных вопросов», – велела себе Ира и с напряжением сказала:
– Ну что же, прекрасно, прекрасно… Давайте сегодня попробуем… Попробуем сегодня…
Она взяла кусочек колбасы и показала его детям.
– А мне нельзя колбасу! – пробасил Тимур.
«Так и знала!» – с досадой подумала Ира, но Тимуру улыбнулась и произнесла:
– Ничего, ты приготовишь бутерброд для мамы или папы!
– Но вы сказали, нужно будет это съесть!
– Когда я сказала? – опешила Ира.
– Ну вы сказали: попробуем сегодня!
– Нет-нет, мы попробуем приготовить, – сбивчиво объяснила Ира, – мы попробуем приготовить зайку из колбасы. Это будет такой смешной бутерброд. А ещё – фруктовые шашлычки.
– Зайку из колбасы? – повторила Маша и поправила на носу очки. – А колбаса из зайки?
– Нет, ну что ты…
– Я не хочу ничего готовить, – заявил Матвей, – я хочу просто съесть колбасу.
– Я тоже, но мне нельзя, – вздохнул Тимур.
– А я приготовлю лучше, чем ты! – заявила Маша брату.
– Нет я лучше! – закричал он.
Ира с ужасом посмотрела на детей. Кажется, ситуация выходила из-под контроля. Больше всего Иру пугала Лика, которая, ни на кого не глядя, ковыряла скатерть пальцем. Проделает ещё дырку, а Ире потом влетит от строгой Любови Яковлевны! Но оказалось, главный «сюрприз» хранился в запаснике у Викторины.
Она вдруг начала распевать дурным голосом:
– Зайку бросила хозяйка! Колбасой вдруг стал наш зайка! Со скамейки слезть не мог! Колбасой он и намок!
Дети расхохотались, но тут Катарина выглянула из кухни и строго сказала:
– Тори!
И хотя она обращалась только к сестре, затихли и остальные «бунтовщики».
– Что ж, – обречённо сказала Ира, – я вам сейчас раздам ингредиенты…
То, что последовало за «раздачей ингредиентов», не могло привидеться Ире даже в дурном сне. Брат с сестрой всё-таки подрались из-за пластикового ножика. У Лики так дрожали руки, что она не смогла вырезать зайке «ушки», и он в результате был похож на колобка. Тимур страдальчески смотрел на колбасу, не решаясь к ней даже прикоснуться. Единственные, кто справился с задачей, были Викторина и Матвей. Но Викторина, стоило ей вырезать вполне сносного «зайку», зачем-то тут же распилила его на мелкие кусочки. «Так прикольнее», – пояснила она. А Матвей просто взял и тут же съел своего «зайку». В результате почти все дети отнесли родителям пустые кусочки хлеба, намазанные маслом с петрушкой (предполагаемой «травой» для «зайки»). Ира постеснялась даже смотреть в сторону родителей: так ей было стыдно, что никак не выходило уследить сразу за всеми детьми.
С фруктовым шашлычком вышло не лучше. Скользкие виноградины, которые следовало нанизать на деревянные палочки, так и норовили выскочить из неловких детских пальчиков, а сладкий грушевый сок склеивал эти пальчики, чем вызывал огромное возмущение их владельцев. Хуже всего пришлось Лике: Тимур разрезал дольку апельсина на две части, брызнул сок и попал девочке в глаза. Она зажмурилась и с плачем бросилась к маме. Ира не знала, что делать: то ли бежать за Ликой, то ли остаться с Тимуром и объяснить ему, как лучше разрезать апельсин, чтобы ни на кого не набрызгать, то ли разнимать Машу с Гришей, спорящих, у кого больше фруктов уместилось на палочке, то ли следить за Матвеем, который, утомившись, бросил свою «готовку» и высматривал удобный момент, чтобы нырнуть в кухню к Любови Яковлевне.
Больше всего Иру поражало, что дети оказались какой-то неорганизованной шумной компанией, которая бурлила, не слушалась, норовила расползтись, поругаться между собой, побегать. У Иры возникло ощущение, что детям так и хочется нарушать запреты. А контролировать эту компанию казалось просто невозможным! Зато каким уважением она сейчас прониклась к Оксане! Может, нужно иметь особый дар, чтобы управлять детьми?
В конце концов детям удалось сделать какое-то подобие шашлыков, и они с торжественным видом отнесли их родителям. Как ни странно, родители даже поблагодарили Иру. Однако она, задёрганная и замученная просьбами, криками, драками и спорами, прекрасно понимала: сейчас они могут улыбаться ей, но приведут ли детей на следующий мастер-класс – это вопрос. Да и захочет ли сама Ира ещё раз подвергнуться такой пытке?
Дети тоже сказали: «Спасибо!» и уселись за столики. Родители потянулись к барной стойке – оплачивать мастер-класс и заказывать еду. Ира же направилась к кухне и там, плотно затворив дверь, прижалась спиной к стенке и сползла вниз. Выдохнула только сейчас, ощущая, в каком напряжении она провела последний час.
– Замучилась, – полувопросительно сказала Любовь Яковлевна, и Ира кивнула. Отвечать не было сил.
Вошла Катарина. Она сияла.
– Всем очень понравилось, Ира! – объявила она. – Все записались на завтра!
– На завтра? – с ужасом переспросила Ира.
– Конечно. Мы же с тобой договаривались: будешь работать по субботам и воскресеньям. Ты что, забыла?
– Но что я буду готовить завтра?
– То, что придумает Маргарет. Созвонюсь с ней сегодня в обед. Завтра же я отдам тебе деньги за два «эмка».
– Только скажи ей, пожалуйста, чтобы блюда были не из колбасы, – попросила Ира, – мама Тимура на меня очень косо смотрела!
По-настоящему Ира пришла в себя только в троллейбусе, когда осталась одна. Она достала телефон, размышляя, кому позвонить. Папе? Доложить о первом рабочем дне в кафе? Ляле или Сашеньке? В итоге позвонила тому, кто был способен понять её лучше всех…
– Игорь! Слушай! – затараторила Ира, как только он подошёл к телефону. – Я всё-таки провела этот мастер-класс, или, как говорит Катарина, эмку… Знаешь, ты был прав…
– Погоди, Ириска, – сказал Игорь каким-то странным голосом, – у меня такие новости… Важные. Друг Мехмета хочет, чтобы я прошёл ещё одну стажировку в «Оливе», даже готов заплатить за это. Ему нужно, чтобы в его ресторане готовили в точности, как в «Оливе Делюкс».
– Правда? – воскликнула Ира. – Вот это да! Вот это здорово! Игорь! Классная новость!
– Это на десять дней, – с тревогой сказал Игорь, – приеду аж в конце июля.
«Десять дней!» – вздрогнула Ира. Они никогда не расставались с Игорем на такой большой срок.
– Погоди, а почему в конце июля? Когда ты уезжаешь?
– Завтра.
– Завтра?!
Сердце Иры упало.
– Но… Но…
Она глубоко вздохнула. Эта поездка важна для Игоря. Это очень большой шаг в его карьере повара. Значит, ей остаётся только поддержать его.
– Игорёк, ну, – она старалась, чтобы её голос звучал бодро, – надо так надо. Буду тебя ждать.
– Будешь ждать? А не закрутишь романчик с каким-нибудь поварёнком из твоего «Чая с сухариком»? С каким-нибудь усатым сухариком в фартуке и колпаке? А?
– Там нет поварят, – смеясь, ответила Ира, – и в моём сердце места нет. Оно занято тобой.
– Тогда я тебя жду, – сказал Игорь, – приходи сегодня на прощальный романтический ужин.
– А сухарики испечёшь? – лукаво улыбнулась Ира.
– Ну уж нет! Никаких сухариков! – грозно ответил он, и она засмеялась.
Однако, несмотря на все попытки Игоря развеселить её, Ира, закончив разговор, ощутила грусть и волнение. С тех пор как они начали встречаться с Игорем, они видятся каждый день! Как она продержится десять дней без его ласкового взгляда, нежных прикосновений, ободряющей улыбки…
– Ужасно, просто ужасно, – повторяла Ира, торопливо набирая эсэмэски своей «дружеской скорой помощи».
Глава 8
Разговор на скамейке
Встречаться решили в сквере возле Лялиной работы – она заканчивала позже всех. Кроме них, никто не называл это место сквером. Это просто был фонтан на небольшой площади, а возле него – лавочки и деревья. Но в начале лета кто-то перенёс лавочку чуть подальше от фонтана и поставил под иву. Своими ветвями дерево отгораживало тех, кто сидит на лавочке, от прохожих, а сидящим было видно всё: и фонтан, и проезжающие мимо автомобили, и детей, играющих в центре сквера и брызгающих друг в друга водой.
Правда, на детей Ира сегодня больше смотреть не могла: до сих пор ей было слегка муторно от «эмка» в «Чае с сухариком». Поэтому она отвернулась от фонтана и принялась рассматривать прохожих. Сашенька вот-вот обещала подойти, мама Тимофея легко отпускала её раньше, чем заканчивался рабочий день. По дороге она обещала купить пирожки и сок.
Ира тем временем с нетерпением вглядывалась в толпу, надеясь высмотреть там Лялю.
Узнать Лялю издалека было легко: начав работать, она сделала новую стрижку – густая чёлка и каре «под Клеопатру». Ляля отличалась от подруг тем, что всегда подбирала одежду под все случаи жизни. Если они отправлялись загорать, Ляля надевала шляпу, очки, яркие браслеты на руки, цепочку на ногу, брала пляжную сумку и три купальника, которые меняла каждый год, модные прозрачные вьетнамки, парео и специальную пляжную косметичку с несмываемой тушью и водостойкой помадой.
Когда же Ляля пошла на работу, то разорила родителей на новый чёрный брючный костюм и множество «аксессуаров для офисного стиля»: тёмно-вишнёвый шёлковый шейный платок, строгие часы на кожаном ремешке, сумку-портфель, заколки, браслеты, не говоря уже о двух парах туфель – одни на высоком каблуке, другие – на танкетке. Конечно, Ляля дала клятвенное обещание, что будет ходить в этой одежде и в школу, но Ира с Сашенькой посмеивались, что наверняка Ляли хватит только на осень. Зимой непременно начнёт выпрашивать «аксессуары для зимы» или придумает какие-нибудь «аксессуары для школьного стиля».
Ире на пляже вполне хватало одного купальника и джинсовых шорт, которые она носила уже года два (правда, этим летом, к сожалению, она в них не влезла, пришлось взять у мамы напрокат брюки-капри). В обычной жизни никакие особенные украшения Ире не требовались. Тонкая золотая цепочка на шее, какой-нибудь простой браслет, золотые серёжки-колечки или обычные «гвоздики». Про Сашеньку и говорить нечего: джинсы, кеды и мальчишеская клетчатая рубашка с подвёрнутыми рукавами – вот вечные составляющие её экипировки. Правда, иногда она обижалась, что подруги не замечают новую рубашку или новые джинсы, а Ира и Ляля каждый раз обменивались виноватыми взглядами, в которых читалось: «Но эти джинсы и рубашка – точно такие же, как предыдущие! Как их отличить?»
«Где же Ляля?» – в нетерпении заёрзала Ира. Шея затекла в одном положении, она повернула голову, принялась разминать плечо и вдруг вздрогнула: на скамейке кто-то сидел. Сашенька! Когда она успела подкрасться?
– Ты давно тут сидишь? – удивлённо спросила Ира.
Саша кивнула, не отрывая взгляда от мобильного телефона. Ира покосилась на пакет с пирожками. Но тревожить Сашу расспросами не стала: мало ли какие важные дела она сейчас делает в Интернете. Может, с Тимофеем что-то обсуждает. Тогда её лучше не дёргать!
Зато Ляля, едва появившись, плюхнулась на скамейку и принялась возмущаться:
– Сашка! Убери!
– Сейчас, сейчас, – пробормотала Саша, ещё отчаяннее нажимая на кнопки, – погоди, мне надо сообщение дописать, иначе я буду выглядеть как идиотка. Сказала «а», а «б» – не сказала.
– А то, что ты в наших глазах выглядишь как идиотка, тебе не мешает? – поинтересовалась Ляля.
– Секунду, – умоляюще прошептала Саша.
Ляля покачала головой, сдёрнула с мочек ушей чёрные блестящие клипсы, сбросила модные остроносые туфли и поджала ноги. Потом взяла пакет, лежавший рядом с Сашенькой, развернула его и воскликнула:
– Мать! Тебя с чем просили купить пирожок? С грибами! А почему из всех пирожков красный сок вытекает?!
– Ой, – растерянно сказала Сашенька, оторвавшись на секунду от экрана.
– Ой! – передразнила Ляля. – Целый день работаешь, ешь какие-то сладости, хоть вечером хочется несладкой еды поесть. Вот было время, некоторые делали обалденные сэндвичи с запечённой индейкой.
Ляля выразительно покосилась на Иру.
– Прости, я не успела, – проговорила Ира. – А ты чего такая злая? Плохой день?
– Угу, – кивнула Ляля, впиваясь зубами в пирожок, – на работе объявилась тётка, я её Жабой про себя называю. Она что-то оценивает, работу в компании, что ли. Кто-то вроде психолога. Но почему-то без конца пристаёт только ко мне. Спрашивает, нравится ли мне тут, не хотела бы я чем-то другим заниматься. Сегодня спросила, что я планирую вечером делать. Я не понимаю, какая ей разница? Достала, честное слово. И Артёмка достал. Вообще звонить перестал. А если мы встречаемся, то я всё время должна придумывать, куда пойти и что делать. Он просто каким-то аморфным стал. Не понимаю, как его из гостиницы ещё не выгнали! Сашка!
Саша вздрогнула и чуть не выронила телефон.
– Если я по твоей милости давлюсь пирожком с вишней вместо пирожка с грибами, будь любезна, хотя бы развлекай меня разговорами!
– Да, да, просто сейчас как раз в «Гуглток» Тимофей пришёл…
– Потом с ним пообщаешься! Удели время любимым подругам! Где-то было такое классное правило, то ли в «Друзьях», то ли ещё где-то… Не помните? Когда люди встречаются в кафе, чтобы поболтать, первым делом выключают мобильные и убирают их с глаз долой!
– Убираю, убираю, – вздохнула Саша.
Она сунула телефон в наружный карман рюкзака, вытащила пирожок и принялась за него. Повисло молчание.
– Что? – ехидно спросила Ляля. – Твоим друзьям «ВКонтакте» тебе есть что сказать, а нам – нет?
– Мне есть что сказать! – воскликнула Ира.
– Ой, Иришка, у тебя ж сегодня первый рабочий день! – вспомнила Сашенька. – А я даже не спросила, как он у тебя прошёл, когда ты мне звонила!
– Я хотела Лялю подождать, – мягко сказала Ира, – да и нечего мне особо рассказывать. Само кафе прикольное. Такое милое, семейное. Не очень дорогое. Дети…
Ира помедлила.
– Дети тоже нормальные. Просто я… наверное… ещё к ним не привыкла…
– Достали? – сочувственно спросила Ляля.
– Ну не то чтобы… Хотя ещё пара таких занятий, и, наверное, достанут, – призналась Ира, – но, может, я что-то придумаю. Девчонки, у меня есть новость поважнее. Игорь в Турцию уезжает.
– Да ты что? – ахнула Саша. – Надолго?
– На десять дней…
– Ой, бедная, – посочувствовала Саша.
– А зачем? – спросила Ляля.
– Что-то вроде курса турецкой кухни. У нас в «Оливе Делюкс» был администратор, Мехмет-бей. Его друг открывает в Москве ресторан. Игоря возьмут туда поваром, если он пройдёт дополнительную стажировку в «Оливе».
– Погоди, а когда он улетает? – спросила Ляля. – Сашк, дай сок, пожалуйста. Беру свои слова обратно, пирожки вкусные, спасибо.
– Завтра, – вздохнула Ира.
– И что, он узнал об этом только сегодня? – недоумённо спросила Ляля. – Ты уверена?
– Ну, – растерялась Ира, – он мне только что сказал…
– Подозрительно, – покачала головой Ляля, – он не мог так быстро организовать поездку!
Ира пожала плечами. Её больше беспокоило другое…
– Как вы думаете, – спросила Ира, понизив голос, и Сашенька чуть придвинулась к Ляле, сидящей посередине, – он не забудет меня… за эти дни?
– Конечно, нет! – вскрикнула Сашенька, потом смущённо оглянулась на прохожих и повторила: – Ну конечно, нет, о чём ты говоришь? Мои братья вообще на это лето уехали на турбазу, где занимаются восточными единоборствами, и их девушки им пишут почти каждый день, они созваниваются постоянно. Причём ладно Миша с Наташкой – они уже больше года встречаются. Но Костя с Лидой – только месяц. И всё равно! Они поддерживают связь, скучают! А вы с Игорем – просто идеальная пара.
– Поплюй и постучи, – посоветовала Ляля, – сглазишь.
– Я не верю в сглаз, – улыбнулась Ира, – значит, вы думаете, всё будет нормально?
Саша энергично закивала, но Ляля молчала, потягивая сок из пакетика.
– Ляля? Ты о чём задумалась?
– О том, – произнесла Ляля, – что тебе надо постараться, чтобы он тебя не забыл.
– В смысле, – наморщила лоб Ира, – писать каждый день? Я буду. Не эсэмэски, конечно, ему дорого отвечать выйдет. Но мы сможем болтать, наверное, по скайпу. И письма писать…
– «Письма писать», – насмешливо повторила Ляля, – нет, ты всё-таки барышня из прошлого века. Я о другом, Ир. О кое-чём другом.
– Не понимаю, – тихо ответила Ира, но её щёки запылали.
– Прекрасно понимаешь, – усмехнулась Ляля, наблюдая за ней, – я говорю об одном поступке… которым ты закрепила бы ваши отношения. Перевела бы их на новый уровень. Взрослый. Ты понимаешь меня.
– Послушай, – начала Саша, но Ляля перебила её:
– Вы ещё увидитесь до отъезда?
– Да, сегодня он меня пригласил…
– Мамаши не будет?
– Елены Викторовны? Вроде н-нет…