Рецепт надежды Кузнецова Юлия

– Ну, – насмешливо сказала Ляля, – называй вещи своими именами. Про измену!

– Ну да… В общем, там одна девчонка, довольно умная, сказала: «Важно, во-первых, как парень уходил от тебя. Что говорил. Как себя вёл. И ещё, важно, если он правда раскаивается».

Ира раскрыла рот, но Ляля опередила её:

– Ира – не тряпка. Всё, проехали. Ей надо помочь снова встать на колёса. И почухать дальше. Предлагаю разработать план. Во-первых, надо начать встречаться с парнями.

– Не надо! – вздрогнула Ира. – Я не хочу!

– Надо! Для профилактики! Ты должна почувствовать себя девушкой. Которая нравится. Которая производит впечатление. Тебе надо постричься. Сделать укладку, маникюр. И вперёд – к новым знакомствам! И второе. Мне надоело пить чай с сушками и магазинным печеньем! Ирка, ты должна вернуться к готовке!

Ляля схватила ложку и принялась барабанить по столу, скандируя:

– Бра-у-ни! Бра-у-ни! Мы хо-тим! Бра-у-ни!

– Ты всё-таки на неё давишь, – укоряюще сказала Сашенька, с трудом сдерживая улыбку.

– Я сейчас ей по лбу ложкой дам, если будет сидеть с таким тоскливым видом, – пообещала Ляля.

Ира тоже слабо улыбнулась, глядя на Лялю, стучащую ложкой по столу. Это была первая улыбка за последнюю неделю…

Глава 16

Мрачные дни

Легко было улыбнуться Ляле. Но совсем нелегко было следовать её совету. Ляля права: Ира совсем забросила готовку. Она не подходила к плите, не сидела больше в «ЖЖ» и на страницах известных кулинаров, все книги собрала в пакет и сунула под кровать.

Катарина позвонила в субботу утром.

– Я же сказала, что не смогу сегодня, – испуганно ответила Ира, забыв даже поздороваться.

– Я знаю, – сдержанно ответила Катарина, – я звоню, чтобы посоветовать тебе не уходить надолго. Не надо. Как-то раз я рассталась с парнем… Примерно по той же причине. И я чуть не довела себя до депрессии. Я не хочу тебя потерять.

– Спасибо, – выдавила Ира и поскорее повесила трубку, чтобы Катарина не слышала её рыданий.

Её штормило. Иногда она молчала часами, а иногда могла задать родителям неожиданный вопрос. Неожиданный, потому что папа мог смеяться над очередной шуткой «Уральских пельменей», а Ира вдруг спрашивала:

– Папа, а ты хоть раз маме изменял! Скажи! Пожалуйста!

Папа переставал улыбаться, выключал телевизор. Сначала долго смотрел на Иру, словно подыскивая слова. Потом просто качал головой.

– Вот! – всхлипывала Ира. – Нормальные мужчины не изменяют! Они просто любят, и всё!

Папа просто вздыхал. Иногда Ире казалось, что папа хочет что-то сказать. «Люди могут ошибаться», – говорил его взгляд.

Но Ира отворачивалась. Внутри неё полыхало пламя. Такие ошибки не прощаются. Никогда!

Мама предложила Ире съездить к бабушке под Тулу, но Ира отказалась. Может, конечно, литературные герои и лечат тоску прогулками по лесам и лугам, но, как только она представила себя в окружении яблонь, кустов с малиной и крапивы по пояс, сразу поняла: нет, там она совсем загнётся от горестных мыслей. Ей необходимо было находиться среди людей.

Поэтому, пока Сашенька и Ляля работали днём, Ира шла на озеро неподалёку от дома и гуляла там, рассматривая старушек с болонками и мам с колясками. Иногда попадались парочки, которые сбежали от всех в знойный летний день и целовались в траве. Ира старалась не смотреть на них: душа замирала от боли.

«А я – одна, совсем одна», – думала она, отворачиваясь. Отворачиваться-то можно, но ведь уши не заткнёшь.

– Пойдём ко мне? – слышался кокетливый голосок девушки. – Родители на работе. Чайку попьём!

Ира зажмуривалась, трясла головой. В такую минуту ей казалось, что она сама во всём виновата. Она не подпускала Игоря слишком близко. Может, он просто устал ждать?

Однако всё равно, всё равно это не давало ему права на измену! К тому же он сам говорил, что последний вечер перед отъездом тут ни при чём. Ира часто вспоминала свой последний разговор с Игорем. Перебирала в памяти слова, оттенки и интонации. Сашенькина знакомая из «Контакта» верно подметила: очень важно, что говорил парень, когда уходил. Если у него осталась хоть капля совести, он не мог лгать Ире о том, что не случилось между ними.

Пожилые люди, прогуливающиеся вокруг озера под руку, тоже вызывали тоску.

«А у меня никогда не будет такого, – печально думала Ира, – я ведь больше никого не полюблю».

Она заметила, что даже думает с трудом, словно кто-то заменил её мозги вязкой овсяной кашей, в которой плавали редкие тяжкие мысли.

На речку не ходила: там они проводили с Игорем все своё свободное время, и каждый камень, каждая лавочка просто кричали: «Игорь! Игорь! Почему ты без Игоря?» Впрочем, гулять долго Ире и не удавалось: в последнее время она стала быстро уставать.

В самые мрачные дни Ире мерещилось, что у всех, всех в мире есть пара! Народ «ВКонтакте» постил какие-нибудь мемы или приколы, связанные с одиночеством. «Издеваются, – думала Ира, – сами нашли своих половинок, а надо мной потешаются. Ведь я такая дура была, что доверяла Игорю…»

В такие дни Ира отказывалась вечером встречаться с Лялей и Сашей, не отвечала на их встревоженные эсэмэски, не ужинала, не проверяла почту, почти не разговаривала с родителями, не расчёсывалась и старалась не смотреть на себя в зеркало. Просто ложилась в кровать, закрывала голову подушкой и, зажмурившись и сжав зубы, плакала.

На следующее утро в зеркало было смотреться ещё страшнее.

Родителей очень беспокоило то, что происходило с Ирой. Мама звонила с работы по нескольку раз в день. «Ты ела? Я специально твой любимый фасолевый суп сварила, в холодильнике на второй полке стоит. Съешь хоть пару ложек, ну пожалуйста!» Ира покорно съедала порцию супа, но еда казалась ей безвкусной. Первый раз в жизни Ире было всё равно, что есть.

Мама каким-то непостижимым образом догадывалась, что Ира весь день провела в кровати. Её беспокоило это, и она придумала брать Иру с собой на работу. Мама одалживала у завхоза шторку, загораживала ею кушетку и укладывала на эту кушетку Иру.

– Пусть лежит весь день, но хоть на моих глазах, – приговаривала мама.

Ира не сопротивлялась. Просто ложилась лицом к белой кафельной стенке и весь мамин рабочий день молча следила за тем, как отражаются на блестящем кафеле пышные ёлки, растущие у окна. Иногда Ира клала на стенку ладонь и думала о том, что кафель – такой же холодный, как её сердце.

– Представляешь? – с ужасом рассказывала мама вечером папе. – Ко мне младенцев заносят орущих, даже мы с Таней вздрагиваем иногда, а Ирка – как глухая… Даже не шелохнётся. Нет, Серёжа, я всё-таки позвоню Тамаре Тихоновне.

– Не надо, – обеспокоенно сказал папа, – ты же помнишь, как твоя Тамара Ирке в детстве успокоительное выписывала, стоило ей захныкать в её присутствии. Мы же сами отказались это успокоительное ей давать! А что она ей сейчас пропишет?

– Да пусть пропишет хоть пыльным мешком бить по голове! – восклицала мама. – Нельзя жить в таком тумане!

– Я против.

– А я – за, – заявляла мама и отправлялась звонить врачу-неврологу в другую комнату. Папа некоторое время сидел на кухне, потом не выдерживал, бежал к маме в комнату и, просунув голову, спрашивал:

– Ну что? Что Тамара Тихоновна сказала?

– Знаешь… ты удивишься… но она посоветовала оставить девочку в покое. Хотя я не понимаю! Не понимаю её страданий, Серёжа. Как будто они женаты были! Как будто у них пятеро детей! Ну был Игорь, ну нет его теперь. Всю жизнь будем на себе волосы рвать?!

– Первое предательство в жизни нашего ребёнка, – грустно отвечал папа, – его ведь как-то надо пережить…

Совету Тамары Тихоновны последовали: Иру оставили в покое. Но это мало что изменило внутри самой Иры. Воздух по-прежнему казался ей разреженным, как в Пятигорске, когда они с мамой поднялись на подъёмнике на гору Машук, а в висках появлялась тугая, как мокрое скрученное полотенце, боль, стоило услышать где-то имя «Игорь».

Интернет помогал убивать время. Ира сидела «ВКонтакте», в «Фейсбуке», читала френд-ленту «ЖЖ». Сашенька, стараясь развлечь Иру, прислала миллион приглашений в разные группы «ВКонтакте». Вступив в них, Ира читала все сообщения во всех темах подряд, не останавливаясь ни на одном. Ничто не вызывало у неё живого интереса.

– У тебя депрессия, – сказала однажды Сашенька, когда им с Лялей всё-таки удалось вытащить Иру на улицу и, по выражению Ляли, заставить «кислородить свой дохляцкий организм» на лавочке у дома.

Сашенька легко водила пальцами по сенсорному экрану телефона, видимо, совмещая разговор с подругами с разговором «ВКонтакте».

– Да оторвись ты от своего «ВКонтакте»! – в сердцах сказала Ляля. – Помоги мне эту смурнятину расшевелить.

– Да погоди, – отмахнулась Сашенька, – я просто ищу ту группу… Ну я вам говорила… Где отношения обсуждаются. «П+Д» называется.

– «Пингвины и дятлы», что ли?

– «Парни и девушки», Ляля! Короче, я сегодня где-то видела признаки депрессии! В какой же теме это было… А! Вот! «Тоска, страдание… подавленное настроение… чувство вины…» У тебя есть чувство вины?

– Иногда, – мрачно кивнула Ира.

– Ну вот. «Снижение интереса к окружающему, сонливость, потеря аппетита, повышенная утомляемость, преобладание мрачных мыслей, замедленность мышления».

– Да ладно, – хмыкнула Ляля, – какая ту замедленность мышления! Ирка! Сколько будет трижды восемь?

– А что? – не поняла Ира.

Ляля присвистнула.

– Как это, говоришь, называется? Депрессия? – обратилась она к Саше.

Та обеспокоенно кивнула.

– Если это так, Ирку лечить надо, – прошептала она.

– Не надо меня лечить, – покачала головой Ира, – депрессия и депрессия. Без разницы.

– У неё снижение интереса к окружающему, – прошептала Сашенька в отчаянии.

– Ну и пусть снижает свой интерес, – тряхнула головой Ляля, – на здоровье! Пусть совсем потеряет интерес, аппетит, начнёт тупить, сляжет. Будет лежать вот так…

Ляля вытянула руки, запрокинула голову, прикрыла глаза.

– На кровати. А мы Игоря позовём и скажем: «Полюбуйся! Что ты наделал!»

Ира слушала Лялю равнодушно, но последняя картинка вдруг показалась ей привлекательной.

– А она так прошепчет: «Игорь… это ты… я тебя не вижу… откройте мне веки… мне душно!»

– Да ну тебя! – Саша в шутку толкнула Лялю. – Ира – не Вий. Ириш, не плачь, она пошутила!

Ира и не собиралась плакать. Она просто сидела, опустив голову и думала: а ведь правда! Вот бы сделать Игорю больно. Так же больно, как он сделал ей. Пусть получит! Пусть помучается так же, как мучается она!

Ира на секунду увидела себя со стороны. Бледная, с синяками под глазами, похудевшая, мрачная. Ей стало жалко себя.

Но, отступив на секунду в сторону и осознав, как она выглядит со стороны, Ира поспешила снова вернуться в привычную страдающую оболочку. Ей суждено мучиться всю жизнь. Что ж, она не станет отвлекаться…

Внезапный звонок Ириного телефона заставил девчонок подскочить на скамейке.

– Это Игорь, Игорь, Игорь! – перепуганно забормотала Ира, трясущимися пальцами вытаскивая телефон из кармана джинсов.

– Да погоди, не психуй, может, родители тебя потеряли, – нахмурилась Ляля, забирая у Иры мобильник, – хм, нет, номер незнакомый… Или ты телефон Игоря удалила из контактов?

– Нет, – пролепетала Ира, – я хотела, но я….

– Ясно, ясно. Хочешь, подойду?

– Подожди! Вдруг он думает, что я не подойду, если он со своего звонит, и поэтому звонит с чужого? Подожди, подожди…

– Чего подождать? Дождя? Хорош, Ир. Алло, слушаю? Мама кого, простите? О, секунду.

Ляля зажала трубку рукой и прошептала:

– Это мама какого-то твоего ученика из кафе. Подойдёшь?

Ира замахала руками. Сашенька приобняла её, и Ира, вздохнув, всё-таки приникла к её худому плечу и зажмурилась. Она чувствовала, что совсем не готова вступить в контакт с внешним миром.

Ляля откашлялась и сказала:

– Извините, что заставила ждать. Ирина сейчас… ммм… в душе. И…. ммм… перезвонит. А что вы хотели? Ага. Угу… А-а… Да? Ну если так… Но она наверняка захочет перезвонить.

– Наверняка не захочу, – сказала Ира, когда Ляля положила трубку.

– Ну и не надо, – легко согласилась Ляля.

– А что она хотела от Ирки? – спросила Саша.

– А какая разница? Ирка всё равно сказала, что не захочет.

– Ну Ляля! – воскликнула Сашенька. – Хорош придуриваться!

– Это не я придуриваюсь. А кое-кто другой. Не буду показывать пальцем.

Ляля гордо задрала нос и отвернулась. Но тут же повернулась обратно.

– На меня капнуло.

– Ну ты же сказала, что Ирка в душе. Вот и душ, – улыбнулась Саша, поднимаясь, – давайте по домам. И правда, дождь накрапывает.

– Да ладно, какой дождь в июле? – начала было возражать Ляля, но капли вдруг укрупнились, участились и полило так, словно кто-то наверху опрокинул над их головами целую бочку воды. Девчонки бросились бежать, каждая к своему подъезду. Быстроногая Саша-спортсменка быстро исчезла из виду. А Ира всё-таки схватила Лялю за рукав.

– Что она сказала?

– Кто? – деланно удивилась Ляля. – Сашка? Эй, Сашка-а-а!

– Да не Сашка! – воскликнула Ира, перекрикивая шум дождя. – Мама ученика!

– Да я и не помню!

Дождь хлестал по волосам, по одежде, длинные волосы Ляли вмиг превратились в мокрую паклю, но, кажется, её только забавляли Ирины вопросы.

– Лялька! – разозлилась Ира. – Хватит! Валять! Дурака! Мне холодно! И мокро!

– Ага, ага, появился интерес к жизни-то, а? В жизни оказывается так интересно, а? Так мокро, да?

Ляля показала ей язык. Ира отпустила рукав Лялиной блузки, вернее, он сам, напитавшийся водой, выскользнул из пальцев, и, шлёпая по мокрой дороге, побежала к своему подъезду.

– Она сказала, что её ребёнок не спит ноча-а-ами! – донёсся Ире вслед Лялин вопль. – Что только и мечтает, как придёт к тебе на заня-а-а-а-тие! И будет готовить под твоим руко-о-о-одством!

Ира хлопнула дверью подъезда. Поднялась к себе. Стуча зубами от холода, действительно полезла в душ – греться. Включила воду погорячее, направила себе в темечко. Мысли, такие медленные и тягучие, вдруг задвигались. Интересно, кто это звонил? Мама ученика, но какого? Тимура? Матвея? И неужели её сын и правда не спит ночами? Лялька ведь легко соврёт, если ей покажется, что дело того стоит.

Вечером Ира занялась обычными делами, которые держали её на плаву все эти дни. Помыла за собой посуду, вылезла «ВКонтакт», принялась пролистывать новости. Но в мыслях всё время возвращалась к звонку. Рассматривала номер, словно пытаясь по нему угадать, чья же мама звонила. Думала. Вспоминала.

Перезвонить маме ученика Ира так и не решилась. Но, укладываясь спать, пообещала себе, что перезвонит завтра. Ослик Иа, как всегда, был рядом, у подушки. Он склонил голову, радуясь Ириному обещанию.

Глава 17

Пуговицы!

Оказывается, звонила мама Лики! Конечно, про то, что девочка не может спать по ночам, Ляля насочиняла. По крайней мере, Ликина мама ничего такого не говорила. Но она сказала, что у Лики появилось дело в жизни, то, что ей действительно интересно, а главное, у неё это получается. Ведь она такая неуверенная в себе!

– А я и не знала, что ей так нравится, – сконфуженно пробормотала Ира, – я думала, для неё наши занятия – стресс.

– Ну что вы! – горячо воскликнула мама Лики. – Для неё ваши занятия – огромная радость! Она так ждёт выходных. Да, конечно, она не очень себя проявляет. Побаивается ребят… Вы уж извините, если…

– Всё в порядке, – поспешила добавить Ира, – если Лике нравится, то я рада.

– Так вы придёте? – обрадовалась мама Лики. – Мы все вас так ждём! Я созвонилась и с мамой Тимура, и с мамой Маши и Миши…

– Гриши, – поправила Ира. – Я пока не знаю… у меня тут… семейные проблемы.

– Простите… Но, если что, мы вас очень ждём.

После разговора с мамой Лики Ира долго сидела на кровати, обхватив голову руками. Она думала. Проигрывала в голове разные сцены. Вдруг Катарина сказала Любови Яковлевне, что Иру бросил парень? А уж Любовь Яковлевна и с Саней обсудит, который доставкой занимается, и с Таиркой. И до Маргарет дойдёт.

Значит, когда Ира появится в кафе, все будут смотреть на неё? Смотреть и думать: «Вот эту – парень бросил… конечно, страшная, как смерть!»

Или вот ещё беда: начнёт Ира что-то делать в кафе, что-то показывать детям, а потом вдруг вспомнит об Игоре и уронит, разобьёт, расколотит, всё испортит.

Ира сжала зубы и застонала. Что это за болезнь, которая с ней приключилась по вине Игоря? Почему страхи кружатся над Ирой как оголтевшие вороны? Почему она не в силах их отогнать?!

Или в силах? Ирина рука сама потянулась к телефону.

– Да, они тебя ждут, – подтвердила спокойно Катарина, – мне звонят почти каждый день, спрашивают, когда ты вернёшься.

– Почему же ты мне не сказала об этом?

– Я знала, что ты позвонишь сама, когда придёшь в себя.

– Я бы и не позвонила, если бы не мама Лики!

– Да, кстати, даже Маргарет вчера по скайпу интересовалась, когда закончится твой отпуск «по семейным обстоятельствам». Знаешь, я воспользовалась моментом и сказала, что если мы примем некоторые твои творческие идеи по поводу готовки для детей, ты наверняка выйдешь быстрее. Она согласна.

– Но у меня и нет никаких идей! – ошарашенно проговорила Ира. – Раньше были, но теперь…

– А ты придумай! – посоветовала Катарина, – разве Маргарет зря соглашалась? К тому же творчество всегда помогает выйти из мрачного состояния. Так что думай и дерзай!

– И всё-таки зачем ты обсуждала с Маргарет мои идеи, если я даже не собиралась выходить на работу?

– Повторяю, я знала, что ты позвонишь. Я в тебя верила.

Это были очень простые слова. Но Ира потом думала над ними весь день. Измена Игоря лишила её веры в себя. Она казалась самой себе никчёмной, неинтересной, глупой. Потому что была бы другой – Игорь не бросил бы. Но только сейчас, после слов Катарины, Ира поняла, что ошибалась. Что проблема была не в ней. Игорь сам принял такое решение – изменить ей и потом расстаться. Она, Ира, не должна себя корить. Она должна двигаться дальше.

Ира снова подсела к ноутбуку. Нет, она не заходила в социальные сети. Просто принялась шерстить Интернет в поисках необычных рецептов. Рассматривала фотографии разных пирогов и пончиков и думала о своих учениках. О всех шести. Она думала: понравится ли им это печенье? Получится ли растереть до однородной массы желтки с сахаром? Не вредно ли класть столько масла в пирожное, которое будут есть дети? Конечно, мысли об Игоре вклинивались в Ирины размышления. А куда было от них деваться, когда речь шла о приготовлении блюд? Да и сердце было по-прежнему ранено поступком Игоря, и рана ныла, не давая даже спокойно вдохнуть.

Но теперь у Иры было дело, которое напоминала ей резвого морского конька. Оно скакало то там, то сям, приглашая Иру покататься, и, хотя согласие на прогулку давалось Ире с огромным трудом, потому что страдать всё-таки было проще и привычнее, чем делать что-то реальное и полезное, Ире помогала любовь, которую она вдруг ощутила всей душой.

Её ведь любили родители, Саша с Лялей, Катарина и целых шесть маленьких разбойников, которые ждали её и волновались. И если раньше этой любви было трудно проникнуть через броню боли, в которую Ира заковала себя, то сейчас время и настойчивость тех, кто любит, истончили её, сделали прозрачной и незаметной.

– Пуговицы! – вдруг воскликнула Ира. – Точно! Как же я раньше их проглядела!

И правда! Они с Катариной столько толковали о том, что детям важнее форма, а не содержание, а про это смешное печенье забыли!

Ира лихорадочно принялась просматривать рецепт.

– Так, – пробормотала она, – вот тут надо уменьшить пропорцию… Так… Весов, наверное, в кафе нет. Так что надо пересчитать вес продуктов в ложках. Да и если купили весы, как их делить – одни на всех? В ложках, непременно в ложках!

Она открыла ещё несколько рецептов «пуговиц».

– Корица! – воскликнула Ира радостно и потёрла руки. – Ну конечно! Чтобы убрать запах яиц! Маша его ненавидит, она ещё возмущалась, когда мимо неё яичницу кому-то пронесли! Отлично, отлично, мы приготовим пуговички!

Правда, корица напоминала Ире об одном поцелуе, таком далёком и таком важном, но Ира отпихнула эту мысль и погнала дальше на своём «морском коньке». Вбила в поисковик «печенье необычной формы» и погрузилась в рецепты. Иногда вскрикивала, что-то радостно восклицала, хватала блокнот, принималась выписывать ингредиенты.

За этим занятием её и застали родители. Иру лихорадило. Она выскочила в коридор с блокнотом в руках.

– Я иду на работу, – пробормотала она вместо приветствия, – я буду снова печь! С ребятами!

– Ирка!

Папа шагнул к ней и обнял её.

– Ирка, ты… ты… Оля! Посмотри на неё! Она, кажется, приходит в себя…

– Дай-то бог, – проговорила мама, тоже подойдя к Ире и глянув на её рецепты. – Только вот… думаю… штормить ещё будет.

– Пусть штормит, – сказала Ира, – я потерплю… если… как сказать… ну… вот вы рядом и…

– И мы в тебя верим, – добавил папа.

– Правда? – подняла голову Ира.

– Ну конечно, верим, балда! – воскликнула мама и тоже приобняла её, сидящую. А потом добавила: – В жизни не думала, что я буду так радоваться тому, что ты работаешь в своём кафе!

Глава 18

Возвращение

А страх всё-таки накатил!

Ира стояла перед входом в «Чай с сухариком» и не решалась толкнуть тяжёлую дверь цвета тёмного шоколада. Точно как тогда, когда она приехала на работу в первый раз! Это было совсем недавно, а кажется, что столько воды утекло.

Ира вздохнула и подумала, что всего несколько недель назад она стояла перед тёмно-шоколадной дверью «Чая с сухариком» эдакой влюблённой дурочкой, полной смутных надежд, а главное – доверчивой, как новорожденный котёнок. Она была уверена в своём Игоре, и мысли о нём вызывали у неё только мечтательную улыбку. А теперь она как будто возвращалась с войны: понурая, с обожжённым сердцем и горечью во рту, похожей на горечь от наркоза, которую Ира ощущала после операции по удалению аппендицита, – едкую, саднящую горло.

Она много раз проигрывала в голове эту сцену, пока ехала в троллейбусе: вот она заходит, звенит колокольчик, Любовь Яковлевна выглядывает из кухни, Таира, собирающая грязную посуду, замрёт, глядя на Иру с любопытством, Саня, который затаскивает ящики с булочками, подмигнёт Ире, а она просто сдержанно кивнёт им всем и спросит у Катарины: «Ну как, удалось купить всё для пуговиц?»

Но как сделать первый шаг? Что бы посоветовали подруги? «Как сделать шаг, как сделать шаг, – проворчала бы Ляля, – ногами!» Ира улыбнулась. Набрала воздуха в грудь и открыла дверь. И тут же столкнулась нос к носу с Катариной. Бледная, она сжала руки перед грудью и шагнула к Ире, словно собираясь вытеснить её из кафе.

– Уф, наконец-то! – прошептала она. – Я уже шла встречать! Представляешь? Таирка к родителям на неделю уехала, а Любовь Яковлевна заболела! Только что звонила, что-то со спиной у неё. Я тут одна, можешь себе представить?

Ира никогда не видела Катарину такой встревоженной и даже испуганной.

– Теперь не одна, – ответила Ира, – я же пришла! Я тебе помогу!

– Да, да, это прямо здорово, что ты пришла! – воскликнула Катарина.

– Ну? – бодро спросила Ира. – С чего начнём? До мастер-класса ещё полчаса, я могу помыть посуду!

В следующие полчаса они только и делали, что носились от столика к столику, принимая заказы (как назло, народу в «Чай с сухариком» этим субботним утром набилось много!), разогревая бутерброды, наливая чай и кофе, ополаскивая чашки и тарелки, снова принимая заказы, улыбаясь и снова раскладывая по тарелкам десерты. Между делом Ира успела вытащить продукты для мастер-класса из холодильника и разложить на столе огромный лист ватмана, который принесла с собой. Листок привлекал внимание, и Маша, едва успев зайти, сразу бросилась к нему.

– Что это? Что тут написано? – забросала она вопросами Иру.

– Поздороваться не забудь! – посоветовала её мама, помогая раздеться Грише. Но Маша уже вполголоса по слогам читала то, что Ира ночью выводила фломастерами.

– Ничего не понимаю! – проворчала наконец девочка.

– Подождём остальных, – загадочно улыбнулась Ира, и, когда все собрались, объявила: – Сегодня мы устроим кулинарное путешествие. Перед вами лежит листок бумаги, на нем написан рецепт очень вкусного печенья. Видите цифру «один»? Тут начало рецепта. Мы сделаем то, что тут написано, а потом перепрыгнем на другой островок. На нём написано следующее действие! И даже нарисовано!

– Я знаю, что тут надо сделать! – не сдержался Матвей. – Тут мука нарисована!

– Правильно! – кивнула Ира. – Ну что, поехали!

Все вместе они растёрли желтки с сахаром, добавили масло и все остальные ингредиенты. Ира помогала каждому, шутила, подмигивала и чувствовала такую уверенность, какую не испытывала никогда в жизни! Об Игоре она даже и не вспоминала, а если что-то вдруг и тревожило её, она мысленно усмехалась: «Ну что ж, случилось и случилось! Хуже уже всё равно не будет! Зато тут я нужна всем, и все меня любят». Дети и правда то ли почувствовали Ирину уверенность, то ли просто соскучились, но они не сводили с неё глаз, забросали вопросами, и, пока тесто отлёживалось в холодильнике, рассказывали о своей жизни, о том, кто и как проводит лето, у кого какая бабушка и кто идёт в школу в сентябре. Даже Лика вдруг, оглянувшись на остальных, рассказала, что больше всего на свете любит кататься на лошадке в парке и кормить её морковкой.

Ира слушала, не перебивая. Тепло детских взглядов грело её сердце.

Когда тесто отстоялось, они принялись лепить «пуговицы». Делали дырочки зубочистками, а пока пуговицы пеклись, играли в «колечко». Ира играла в детстве в деревне в эту дворовую игру и решила научить ребят. Как же все хохотали, когда получивший колечко Матвей забыл выскочить из ряда! А потом Катарина внесла пуговицы. Печенье оказалось просто изумительным: необычная форма привлекала внимание, а от вкусного запаха закружилась голова. Дети быстро расхватали печенье, а остатки Ира отнесла родителям.

Папа Матвея осторожно взял одну «пуговицу», сунул в рот и с удивлением воскликнул:

– Это же вкусно!

– Конечно, – улыбнулась мама Лики, – у них всё вкусно в этом кафе. А уж печенье, которое дети пекли, такое, что пальчики оближешь!

Она намеренно произнесла последние слова погромче, они долетели до Лики, и щёки девочки вспыхнули от смущения и удовольствия.

Когда дети и родители разошлись, Ира наконец села за стойкой на стул. Руки дрожали, ноги ватные.

– Ты как? – спросила спокойно Катарина, наливая чай очередному клиенту.

Но Ира что-то промычала и покачала головой. Она была слишком счастлива, чтобы что-то говорить. Её распирало блаженство. Она придумала, как приготовить печенье, и оно получилось у всех детей и вызвало восторг у взрослых!

Мечты подняли Иру на невероятную высоту и понесли куда-то вдаль, к будущим достижениям. Ира вообразила себя великим поваром, который выступает по телевидению со своими уроками кулинарии для детей, и её обожают тысячи телезрителей, а дети визжат от восторга, стоит ей просто появиться на экране. И вот она, став знаменитостью, которая из дома не может выйти без чёрных очков, чтобы люди не бросались к ней с блокнотами и просьбами дать автограф, приходит в какой-то ресторан средней руки, решив поесть простой и вкусной пищи, а главным поваром в этом ресторане оказывается Игорь. И её, Иру, кто-то всё равно узнаёт, несмотря на чёрные очки, и к ней выстраивается очередь фанатов, они толпятся вокруг её столика, задают вопросы, кричат восторженно: «Вы прекрасны, Ирина!», а Игорь, случайно выйдя в зал, слышит и видит всё это, и на его лице застывает гримаса отчаяния. Он хватается за голову и убегает, поверженный, пристыженный, а главное, мучимый мыслью, что вот оно – счастье быть рядом с ней – проплывало так близко, а он проворонил его, упустил, променял на что-то… что-то… сиюминутное… и ненастоящее.

– О чём мечтаешь? – спросила Катарина, присев на корточки, и Ира, прерывисто вздохнув, схватила её ладони и сжала их.

– Спасибо, спасибо, спасибо, друг, – проговорила она горячо, – спасибо, что ждала меня, спасибо, что поговорила с Маргарет, спасибо…

– А за корицу? – лукаво улыбнулась Катарина. – Я себе чуть палец не стёрла! Ты не могла вчера уточнить, что молотая нужна?! А если серьёзно, ты молодец. Ты стала сильнее. Так держать! И пожалуйста, сделай одну вещь…

– Всё, что захочешь!

– Помой посуду, дорогая, – засмеялась Катарина, – без тебя мне не справиться!

Это ощущение безумной радости, невероятного счастья Ира вынесла на улицу, когда выходила из кафе. Всё ей показалось прекрасным: и июльское небо бледно-василькового цвета, и прохожие, галдящие, смеющиеся, спешащие по своим делам, и речные трамвайчики, с криками и музыкой, гоняющие по реке.

Она зажмурилась от накатившей полноты и радости жизни, вдохнула полной грудью запах реки, а когда открыла глаза, то ахнула.

У парапета стоял Игорь. Не тот, что виделся ей в мечтах, возмужавший, в колпаке, а самый настоящий, сгорбленный и осунувшийся. Стоял, опираясь локтями на каменный парапет, и не отрываясь смотрел на неё. Ира замерла, боясь шевельнуться. Радость её испарилась, внутри всё окаменело. В груди, в ушах бухало сердце.

Игорь медленно опустил руки и двинулся к ней. Ира стояла и смотрела на него как загипнотизированная. Что он тут делает? Зачем он идёт к ней? Что ему нужно от неё?

Наконец Игорь подошёл. Бледный, с тёмными кругами под глазами, он произнёс, почти не разжимая губ:

– Ирка… Она… Оксана… Она уехала. Всё кончено. Пожалуйста. Прости. Я понял… что люблю только тебя. Прошу тебя, вернись ко мне. Пожалуйста.

До Иры не сразу дошёл смысл сказанного. А когда дошёл, то она прошептала:

– Нет!

А потом громче:

– Нет! Ни за что! Никогда! Никогда больше ко мне не приближайся! Я тебя нена…

Она не договорила. Обогнула его и бросилась к остановке. К счастью, подошёл троллейбус. Обмирая от волнения и страха, Ира кое-как вскарабкалась по ступенькам и принялась искать проездной по карманам. Двери за ней закрылись. Она зажмурилась, сосчитала до десяти и обернулась. Игоря за ней не было.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Как позволить себе творить чаще и смелее?Правильнее концентрироваться на одном виде творчества или п...
Роман в очерках, по сути, настоящий нон-фикшн. В своей фирменной иронической манере автор повествует...
О любви и ненависти, о взаимовыручке и предательстве, о добре и зле. Об одиночестве. О жизни подрост...
Поэтический сборник «Два слова об очевидном» (2007 год) приурочен к 40-летию автора и к 20-летию его...
…Они жили в большом и светлом городе. Они были самыми что ни на есть обыкновенными – то есть созданн...
Вы хотите узнать свое будущее? А будущее всего человечества? Если да, то эта книга для вас. Несмотря...