Рецепт надежды Кузнецова Юлия

Глава 19

Почему от меня все убегают?

Всю ночь Ира ворочалась: легла поздно, обсуждая сначала с родителями, потом с подругами то, что сказал ей Игорь.

– Конечно, я не буду к нему возвращаться! Пусть он останется у разбитого корыта! – возбуждённо говорила всем Ира, и все кивали, соглашаясь.

Но всю ночь Иру преследовали бледное лицо Игоря и его глаза, полные мольбы.

На следующее утро её ждал сюрприз: одеваясь на мастер-класс, она застегнула джинсы, сделала шаг к шкафу, чтобы взять футболку, и вдруг поняла, что джинсы с неё сваливаются! Ира вернулась к зеркалу и с изумлением уставилась на себя. Джинсы, которые всегда сидели в обтяжку, сползают! Ира вернулась к шкафу, но вытащила не футболку, а ремень. Затянула его потуже. Снова глянула на себя в зеркало. Джинсы сидели плохо, напоминали мешок, в котором затянули горловину.

– Странно, – проговорила Ира вслух.

Она порылась на полке с вещами и выудила узкую джинсовую юбку-карандаш, которую носила в восьмом классе. Юбку подарила мама, но с размером не угадала. Уже в восьмом классе юбка была тесновата, а за каникулы, проведённые у бабушки под Тулой (где на завтрак каждый день были парное молоко и настоящие тульские пряники с вареньем!), Ира и вовсе из неё выросла. Всё ещё сомневаясь, Ира натянула юбку и с потрясением обнаружила, что юбка даже не обтягивает бёдра, а сидит вполне свободно.

– Ах, – только и выговорила Ира, присматриваясь к себе повнимательнее.

Она и правда очень сильно похудела. Скулы стали более выразительными, подбородок заострился. Живот вообще куда-то пропал, его можно было не втягивать. Единственное, что Ире не понравилось, так это слишком худые, просто костлявые руки. Но в целом….

– Что ж, хоть клок шерсти со всех этих страданий, – пробормотала она, надевая жёлтую футболку.

Вообще-то её тянуло к чёрному, но, во-первых, чёрное стройнит, а Ире не хотелось выглядеть жердью, а во-вторых, она понимала: цвет одежды зависит от настроения. И хотя в душе всё ещё царит грусть, она попытается сама сделать себе хорошее настроение. А для этой цели ярко-жёлтая футболка со словами «Just try to be happy» («Просто попробуй быть счастливой!») подходила как нельзя лучше.

Причёску тоже сделала смешную и жизнерадостную: заплела две тонкие косички и скрепила их на затылке заколкой.

– Мальвинка! – сказала бы Ляля.

Ирин настрой оценили и дети. Сегодня делали пирожное «картошка».

Катарина радовалась тому, что ничего не надо печь – она волновалась за духовку всякий раз, когда её приходилось использовать.

Дети были счастливы, что могут сами приготовить сладкое тесто и налепить из него любых фигурок. Родители одобрительно поглядывали на ребят, а потом почти всем понравился результат: ведь вкус пирожных «картошка» напоминал детство. Папа Матвея заявил, что никогда в детстве не любил «картошку». Но настырный Матвей всё-таки заставил папу попробовать «танк», который он слепил из теста вместо «картошки», и его папа всё-таки признал, что пирожное вышло очень вкусным. «Как раз не слишком похоже на ту «картошку», которая была у меня в детстве, – заявил всё-таки папа Матвея под конец, – и поэтому вкусно!»

Ира не стала с ним спорить. Ведь готовка, кулинария и любая еда – это дело вкуса. Не надо убеждать людей, надо просто дать попробовать, а там уж человек сам решит, нравится ему это блюдо или нет. И ещё Ира давно уже догадалась, что любые сладости, десерты, тортики, пирожные изобрели для хорошего настроения. Так, если папе Матвея понравилось пирожное и оно улучшило его настроение именно тем, что не похоже на «картошку из детства» – пусть так, это его право! Главное – сегодня в кафе «Чай с сухариком» бурлила радость.

Ира старалась впитать как можно больше этой радости. И когда она подходила к дому, то старалась не смотреть на ту скамейку, где они сидели с Игорем, и не вспоминать, как ночью он вызвал её, чтобы обнять на прощанье.

У подъезда Ира на секунду задержалась, чтобы прочесть объявление. Кому-то требовалась учительница, чтобы учить читать пятилетнюю девочку. Да, у Иры уже была любимая работа, но она всегда притормаживала возле тех объявлений, которые могли касаться школьников. Не пригодится ей, так, может, понадобится подругам…

Кто-то подошёл сзади и тоже застыл у доски с объявлениями. Ира обернулась и ойкнула от неожиданности.

– Влад?!

– Привет, красавица, – улыбнулся он в ответ, – как жизнь молодая? Выглядишь супер!

– Привет, – смущённо сказала она, разворачиваясь, – ммм… спасибо!

Честно говоря, она никогда не думала, что Влад станет с ней так приветливо разговаривать. Ведь они не расстались друзьями! В школе Влад только и делал, что обнимал свою девушку, Полинку, а когда Ира проходила мимо, то наклонялся к Полинкиному уху и начинал ей что-то шептать. С Ирой он даже не здоровался. И вдруг – такое дружелюбие.

– Как дела? – сдержанно спросила Ира. – Ты с тренировки?

– Ага, – усмехнулся он, – мать, конечно, талдычит про подготовку к поступлению. Хочет меня запихнуть в Академию, на факультет госуправления. По телеку показывали, как они, все такие красивые, выпускной в Кремле праздновали, вот она и загорелась.

Ира улыбнулась.

– Но я думаю, успею, – продолжил Влад. – Пока для меня главное – нормальная физическая форма. Видишь, специальные, для бега, купил. Японские! Амортизация, все дела.

Он указал на модные сине-белые кроссовки с жёлтыми шнурками и зелёной подошвой. Ира скользнула взглядом по его синим шортам, белой футболке, накачанным рукам и была вынуждена признать, что Влад выглядит очень привлекательно.

– А где Полинка?

– В Испанию укатила с родителями, – вздохнул Влад, – но ничего, ещё неделя до приезда осталась.

– Молодец, ждёшь её, – вырвалось у Иры.

– Конечно, – развёл руками Влад, – она классная девчонка, мне с ней повезло.

У Иры возникли странные чувства. По-женски она чувствовала неприязнь к чужому счастью, тем более что её собственное сердце было разбито. Но чисто по-человечески она была рада за Влада – если он так серьёзно относится к Полине, значит, он изменился и научился ценить ту, с кем встречается.

– Ну а ты как? Замуж зовут? – хитро прищурился Влад.

Ира покачала головой, не улыбнувшись.

– Что случилось? – насторожился Влад. – Ты рассталась со своим поваром? Он тебя обидел?

– Ты как моя мама говоришь, – через силу улыбнувшись, проговорила Ира, – да, мы… мы расстались…

– Иришка! – с сочувствием воскликнул Влад. – Бедная… из-за него? Он тебе изменил?

Ира сглотнула комок в горле и кивнула. Ещё секунда – и разревётся.

– Слушай, – сказал Влад медленно, – у тебя дома кто-то есть сейчас? Нет? И что ты там будешь делать? Тосковать-мучиться?

– Готовиться к работе, – прошептала Ира, утирая тыльной стороной слезу, которая всё-таки умудрилась выскочить, – у меня новая работа, хорошая, интересная.

– Да брось ты! – отмахнулся Влад. – Слушай, мы с тобой не слишком хорошо расстались. Но мы ведь долго встречались. И я тебя хорошо знаю. Тебе надо выговориться.

– Так я уже с подружками обсудила всё.

– Неважно! – Влад взял её под локоть. – Лишний раз не помешает всё проговорить. Пойдём ко мне? Матери кто-то подарил классный зелёный чай, настоящий, из Китая. Пошли, почаёвничаем, поболтаем. Пошли, Иришка, пошли!

Он потащил её к своему подъезду, и она не сопротивлялась. Во-первых, он без конца повторял, как она замечательно выглядит, как похудела, а её сердце так и жаждало мужского внимания, мужской оценки. Чтобы какой-нибудь парень просто сказал ей, что она по-прежнему привлекательна. Во-вторых, она не видела в действиях Влада ничего предосудительного. Он с нежностью говорил о Полине, а с Ирой беседовал вполне в дружеском тоне. В конце концов, у них и правда было общее прошлое, почему бы на нём не выстроить дружеские отношения?

Влад проводил Иру в гостиную, усадил её на диван, принёс большой прозрачный чайник, в котором медленно распускали лепестки зелёные бусины чая. Сам устроился напротив и сказал:

– Ну… рассказывай!

И Иру понесло. Она выговорила всё, что накопилось на душе. Все обиды, все горькие мысли, всё огорчение, растерянность, грусть.

– Представляешь? Понимаешь? – периодически спрашивала она, и Влад, не перебивая, просто кивал.

Ире было хорошо. Иногда она чувствовала, что рисуется, кокетничает, но тут же успокаивала себя – это нужно, нужно, чтобы снова почувствовать себя привлекательной. Наконец она закончила свой рассказ. Влад по-прежнему молчал и крутил в руках фарфоровую чашечку без ручки.

– Ну что? – не выдержала Ира. – Ты, наверное, никогда не поступал с Полиной так подло?

Влад неопределённо пожал плечами.

– Подло – не подло, – неторопливо начал он, – не мне судить. Он же раскаивается?

– Ну да, – опешила Ира, – и что?

– А почему ты его не прощаешь? – вдруг спросил Влад.

– А как можно такое простить? – с изумлением спросила Ира. – Это же предательство. Изменил один раз, изменит другой!

– Не факт, – пожал плечами Влад.

– Нет, – сказала Ира твёрдо, – я хочу, чтобы он понял. Что он меня потерял.

– То есть ты просто хочешь, чтобы ему было больно?

– А мне не больно? – закричала Ира, с таким стуком поставив чашку на стол, что чай пролился. – Ой, прости.

Влад встал, пересел к ней, помог вытереть лужицу салфеткой. Потом повернулся к Ире.

– А ты молодец, – негромко сказал он, – всё-таки у нас с тобой есть кое-что общее. Я бы тоже Полину никогда не простил.

Вдруг Влад протянул руку и коснулся Ириного локона, выбившегося из причёски-мальвинки.

– Знаешь, ты всё-таки изумительно выглядишь, – повторил он.

– Эй, – неуверенно улыбнулась Ира, отодвинувшись, – я не думаю, что Полина одобрила бы…

– А Полина меня бросила, – спокойно ответил Влад.

– Что?! Она тоже?

– Нет, никаких измен, просто ушла. Назвала меня невыносимым.

Влад зачем-то улыбнулся, но улыбка вышла натянутая. Ира вздохнула.

– Бедный…

– Да, точно, я бедный и несчастный, – продолжая улыбаться, проговорил он и снова подвинулся к Ире, – пожалеешь меня? Слушай, если бы я знал, что ты можешь так выглядеть…

Ира недоверчиво посмотрела на него. Всё пошло куда-то не в ту сторону! Что он несёт? Да, ей приятно его внимание, но она не собирается с ним встречаться. Но как заявить ему об этом? Ведь он так внимательно её слушал, давал советы. Чаем, в конце концов, угощал.

– …то никогда не отпустил бы тебя к твоему поварёнку, – продолжал Влад, – никогда не поменял бы тебя на Полину. Она пустышка. А ты очень классная. Вот только причёска старушечья, Ир. Зачем вы, девчонки, собираете волосы на затылке? Бабки раньше такое носили. Они ещё ободки втыкали в эти причёски. И этот цыплячий жёлтый тебе не идёт.

До того как Влад заговорил о причёске и цвете футболки, Ира волновалась за то, что разговор пошёл в неправильном направлении. Но теперь ей стало смешно. Она фыркнула и поднялась с дивана.

– Влад, дорогой! Ты совсем не изменился!

– А я и не собирался, – пожал он плечами.

– Спасибо за чай! – звонко сказала Ира. – И за то, что выслушал. Если хочешь, мы обсудим то, что произошло между тобой и Полиной. Я не против того, чтобы стать друзьями. Только друзьями. Тебе помочь убрать со стола? Нет? Ну тогда мне пора…

Когда Ира направилась к двери, у неё внутри, конечно, ёкнуло подозрение: а не запер ли Влад дверь? Она не боялась его, но в его духе было поиграть на её нервах. Влад всегда любил командовать. К счастью, дверь была открыта. Ира выскользнула, даже и не обернувшись. Влад не поднялся, чтобы её проводить.

Однако, к её большому удивлению, он нагнал её на улице.

– Действительно хорошие кроссовки! – усмехнулась Ира. – Быстро бегаешь!

Влад тяжело дышал, но всё же нашёл в себе силы криво ухмыльнуться.

– Я тебе просто хотел сказать, – начал он нарочито небрежным голосом, – это всё просто была шутка. Ну я по приколу к тебе приставал. На самом деле мне никто не нужен. Все вы, девчонки…

– Не надо, – перебила Ира, посерьёзнев, – Влад, не надо всё портить. Я действительно оценила то, что ты меня выслушал. И ещё… Я не знаю, какие мотивы у тебя были заявить об этом, может быть, ты просто хотел лучше выглядеть на фоне Игоря, но ты высказал в разговоре одну правильную мысль. Она не даёт мне покоя с тех пор, как я вышла из твоей квартиры. Понимаешь, ты мне помог посмотреть на эту ситуацию со стороны.

– О, – закатил глаза Влад, – ты всё-таки его простишь.

Ира покачала головой.

– Не знаю, – вздохнула она.

– Простишь-простишь! – подначил Влад.

– Может, когда-то и прощу, – сказала Ира и тут же добавила: – но не вернусь, конечно. Просто в разговоре с тобой я поняла, что это разные вещи. Раньше я думала, что ненавидеть и не возвращаться – это одно и то же. Но мне самой тяжело без конца возмущаться поступком Игоря. И когда ты сегодня сказал «не мне судить»… я даже облегчение почувствовала. Я подумала: и мне тоже можно не судить! Я не вернусь, но и осуждать без конца не стану. Влад, я тебе правда очень благодарна за разговор.

Охваченная неведомым порывом, Ира обняла Влада, просто, по-дружески.

– И ты очень хороший, – добавила она, – когда хочешь таким быть.

– Что ж вы все тогда бросаете меня, такого хорошего? – вырвалось у Влада. – Ой… ну… в смысле… тоже шутка, короче, не важно, забей, всё!

– Хочешь, я тебе скажу, почему…

Ира постаралась подобрать слово помягче, чтобы не обидеть Влада. Да, нелегко, с одной стороны, говорить мягко с человеком, который испортил ей тесто накануне ярмарки, поливал грязью её любимого, устроил довольно жестокий розыгрыш…

Но Ира видела: внутри такого вредного себялюбивого Влада прячется кто-то хороший, жаждущий любви. И возможно, у Влада есть шанс научиться любить людей.

Трудно сказать, как Ире удалось разглядеть во Владе кого-то хорошего. Возможно, это произошло потому, что он проявил к ней сочувствие. А ещё, говорят же, что страдания очищают душу. Может быть, и теперь, проведя много дней в слезах и мучениях, Ира стала лучше понимать людей.

– В общем, как мне кажется, дело в том, что ты пытаешься всех переделать. А это никому не нравится.

– Но я же стараюсь для вас самих! – воскликнул Влад. – Если ты заменишь жёлтую футболку на голубую, будешь выглядеть лучше!

– А тебе не приходило в голову, что я вижу себя по-другому? – тихо спросила Ира. Влад молча пожал плечами. – Подумай об этом, – посоветовала мягко Ира, – и ещё раз – спасибо.

Она поспешила удалиться, пока Влад снова не начал ёрничать от смущения.

«Удивительно, – размышляла Ира, – что именно Влад оказался первым человеком, который не осудил Игоря. Даже родители поддерживали меня, когда я возмущалась поступком Игоря. А тут – такое понимание… И как всё-таки легко, когда в душе нет ненависти и никого не нужно ругать».

У своего подъезда ей пришлось обогнуть толпу девчонок. Обычные девчонки лет десяти, загорелые, в коротких шортах, ноги в комариных укусах, весёлый смех, растрёпанные волосы, взмокшие от прыжков макушки, ободки набекрень – в руках одной Ира заметила прыгалки, видно, только что закончили «сет». «Когда-то и мы с Лялькой и Сашей были такими беззаботными, – подумала Ира, – никаких проблем на работе, никаких трудностей с парнями. Проблема только одна: быстро прыгалку крутить или медленно». Но тут же пришла в голову другая мысль: «А этим девчонкам только предстоит повзрослеть… Мы хотя бы уже в курсе, что иногда взрослеть – больно…» Но не успела Ира и пожалеть девчонок, как одна из них, самая бойкая, в теннисной повязке, подошла поближе к окнам первого этажа и крикнула:

– Ок-са-на! Вы-хо-ди!

И остальные заголосили тоже:

– Оксана! Выходи! У нас прыгалки есть!

«Надо же, – чувствуя предательскую дрожь в коленях, плечах, спине, – подумала Ира, – ведь в городе кричать друг другу под окошком не принято. Наверное, эти девчонки только что из деревни приехали. У бабушек отдыхали и привыкли друг другу под окнами орать…»

Но сопротивление было бесполезно. Волна боли, вызванная именем Оксана, смыла все мысленные преграды, которые так старательно выстраивала Ира, смыла и уволокла Ирину душу в тёмную воронку отчаяния.

Глава 20

Пикник

– Если ещё раз позвоню и она не откроет, будем ломать дверь! – предупредила Ляля, протягивая руку к звонку.

– Не надо! – попросила Сашенька. – Ну, может, она не в настроении. Тогда никуда не пойдём. Просто отдадим ей это, и всё…

Саша кивнула на конверт, который сжимала в руках.

– Как не пойдём? – взвилась Ляля. – Если хочешь знать, на мне специальный прикид для пикника! Ты даже представить не можешь, сколько стоили эти капри! Чистый лён, между прочим! И деревянные бусы!

– Зачем ты их купила? – улыбнулась Саша.

– Как зачем? – удивилась Ляля. – На пикник принято надевать украшения из природного материала. Я даже макияж особый сделала для пикника, видишь? Только слегка подкрасила ресницы и добавила немного румян. А ты – не пойдём… А мальчишкам что скажем?

– Если Ире плохо… – начала Саша, но тут дверь распахнулась.

Ира стояла на пороге, бледная, растрёпанная, с синяками под глазами. Она запахивала на груди домашний халат.

– Ну что ты там застряла? – набросилась на неё Ляля и тут же потянула носом: – М-м-м? Всё-таки испекла, как договаривались?

– Извините, девчонки, – пробормотала Ира, посильнее запахивая халат и обнимая себя руками, словно её знобило, – я помню, что вы хотели лепёшки гёзлеме, но я куда-то задевала свою скалку, которую мне Сечиль подарила… Я испекла обычные хачапури… Ничего?

– Ура! – завопила Ляля, бросаясь Ире на шею. – А что ещё? А?

– Ну… Курица со сметаной и чесноком… Домашний хлеб. Салат из помидоров и базилика. И конечно…

– Брауни!! – загрохотала Ляля и хотела уже закружить Иру по кухне, как вдруг Сашенька шагнула к ним и расцепила их.

– Подожди, – с тревогой сказала она Ляле, – Ирка какая-то странная.

И правда, чем больше радовалась Ляля, тем мрачнее становилась Ира.

– Что с тобой? – требовательным голосом сказала Ляля.

– Я боюсь, – выдавила Ира шёпотом.

Она села на стул и опустила голову.

– Чего? – поразилась Ляля. – Там же только Тимка с Артёмом! Все наши!

– Я боюсь просто на улицу выходить, – призналась Ира, – вчера кто-то крикнул у меня над ухом: «Оксана!», и я чуть с ума не сошла, честно… Я думала, у меня прошёл кризис… Работа появилась. Радость от жизни. А теперь мне снова плохо и страшно.

Саша села рядом и приобняла Иру.

– Ерунда какая! – заявила Ляля, хватая корзину для пикника, которую притащила с собой, и укладывая в неё все вкусности, которые наготовила Ира. – На улице, как и везде, есть не только грустное, но и весёлое. И твоя задача сейчас не концентрироваться на грустном, а ловить только радостное. Поняла? У меня вот на работе тётка есть… Я вам говорила… Я её ещё Жабой называю. Как же она меня достала, знали бы вы. Вчера опять спрашивала: «Оленька, а вы куда сегодня вечером идёте?», «Оленька, а какую вы книгу сейчас читаете?». Мерзкая тётка! Но я же ничего, терплю. Я же ей не выпаливаю: «А идите-ка вы в болото, тётя Жаба, головастиков своих кормить!»

Ира с Сашенькой засмеялись.

– К тому же, – добавила Сашенька, – мы всё время будем рядом. Все вместе. И если тебе станет грустно, то будем все по очереди тебя обнимать.

– Так, кулёмы! Быстренько одеваться! – скомандовала Ляля. – А я пока всё упакую. Брауни, пожалуй, отдельно понесу. А то знаю я вас…

Перед самым выходом Саша сунула Ире конверт.

– Вот. Это у тебя возле квартиры лежало на коврике. Может, реклама, а может…

Саша запнулась. Она хотела что-то ещё сказать, но передумала. Ира кивнула. Сунула конверт в карман толстовки. Она готовилась к встрече с улицей и пока не собиралась тратить силы на какие-то конверты.

День был пасмурный, но тёплый. Негромко чирикали птицы, ветерок лениво подгонял огромные неповоротливые облака. Саша шла, поддерживая за локоть Иру, Ляля тащила корзину для пикника.

– И вообще, у меня неприятностей хоть отбавляй, – ворчала она по дороге, – Артёмка со мной разговаривать перестал. Молчит и молчит. Я с ним даже встречаться не хочу. Он вчера звонит: «Пошли погуляем?» Отказалась я. Что нам делать на прогулке? Молчать?

– Зачем же ты его сейчас позвала? – спросила Саша.

– Чтобы вы на него посмотрели, – мрачно сказала Ляля, – строго так посмотрели. Пусть ему стыдно станет.

Ребята встретили их у входа в Ботанический сад. Ира в волнении посмотрела на обоих – не будут ли они как-то шутить на тему Игоря? Но у Тимофея, который обычно искрил шутками не самого высокого качества, хватило такта промолчать. Он поздоровался с Ирой, похлопал по рюкзаку и сказал:

– Пледы тащу. Две штуки. За каждое место заплатите по пять баксов.

– Сейчас, разбежался, – засмеялась Саша, шутливо толкнув его в грудь локтем.

– Полегче, спортсменка! – притворно охнул Тимофей. – Натренировалась в своей библиотеке книги таскать. Вон какие бицепсы!

Ира перевела взгляд на Артёма. Он не выглядел мрачным молчуном, как описывала его Ляля, выражение лица у него было скорее несчастное и растерянное. Ляля без приветствия впихнула ему в руки пикниковую корзину и устремилась в глубь парка.

– За мной, котики-братики! Я вам покажу лучшее в мире место для пикника!

Топать пришлось долго. Миновали огромный камень, с которого, как с горки, съезжали дети, группу девушек-спортсменок, которые занимались йогой на полянке, еловую рощицу и двух старушек, протягивающих белкам орехи, заросший пруд, из которого слышалось громкое кваканье.

Тимофей уже начал ворчать, но Ире нравилось просто идти вперёд. Она разглядывала лица людей, особенно тех, кто смеялся или даже просто улыбался друг другу, смотрела на деревья, цветы, камни, и каждое дерево, каждый кустик наполняли её новой неведомой радостью. То, что мучило Иру ночью, начало вдруг куда-то уходить, испаряться. Наверное, это и был «шторм», о котором говорила мама. Ире было то плохо, то хорошо, но прямо сейчас ей становилось всё легче и легче.

Она любовалась природой и людьми осторожно. Это было похоже на то, как едят люди после долгой болезни – потихоньку, по капельке, прислушиваясь к себе. Но всё-таки Ира чувствовала, что снова выздоравливает.

– Ну вот моя поляна! – торжественно объявила Ляля. – Как вам она?

Место было превосходным: от дороги его отделяли высокие кусты, а вокруг поляны росли крепкие деревья, возле которых можно было так удобно устроиться.

– Отпад, – подтвердил Артём, но Ляля только метнула в него сердитый взгляд.

Саша переглянулась с Тимофеем и, достав из рюкзака фотоаппарат, направилась к клумбе с ярко-жёлтыми цветами. Тимофей глянул на Иру:

– Поможешь мне расстелить пледы?

Но секунду спустя Ляля присоединилась к ним, таща по земле корзину, которую вырвала у Артёма.

– Не буду я с ним стоять, – пропыхтела она, отдуваясь, – спасибо, я дома намолчалась!

Ира смутилась, ей было жалко несчастного недоумевающего Артёма.

– Поможешь нам с пледами? – ласково пригласила она его, и он с благодарностью кивнул.

Когда наконец они устроились, Ира принялась всех угощать. Каждый кусочек хлеба или курицы, каждая порция салата сопровождалась такими вздохами и восторгами, что Ира просто таяла от радости. Как же легко находиться вместе с друзьями! И как спокойно на душе… Ещё бы Ляля не злилась на Артёма.

А она будто нарочно делала всё, чтобы его расстроить. Отказывалась передавать ему еду, сидела к нему спиной.

– Прекрати! – вполголоса сказала Ира Ляле, наливая ей из термоса чай с лимоном и корицей.

– Как хочу, так себя и веду! – фыркнула та и повела плечами. – А ты не делай мне замечания, ты же не Жаба!

– Какая жаба? – удивился Тимофей.

– Да у меня на работе появилась одна…

Артём вдруг вздрогнул и пролил чай себе на джинсы. Но Ляля сидела к нему спиной и не замечала, как напряжённо он вслушивается в её слова. А если бы и заметила, то, наверное, только бы «прибавила громкости».

– Ходит за мной, всё вынюхивает, вынюхивает, – пожаловалась Ляля, – всё-всё у меня выспросит! Что я делаю да как… Ужас!

– Тогда она ищейка, а не жаба! – сострил Тимофей.

Ира не отрывала взгляда от лица Артёма.

– Это моя мама, – вдруг тихо сказал он.

Ляля так круто развернулась к нему, что несколько листиков выпало из коробочки с салатом, которую она сжимала в руках.

– Что? – не поняла она. – Что ты сказал?

– Это мама моя! – погромче повторил Артём.

Потом поставил чашку на плед и встал.

– Погоди! – свирепо воскликнула Ляля, отшвырнув салат, который разлетелся по всему пледу, и поднимаясь вслед. – Не смей уходить! Объясни, что всё это значит!

– А что тут объяснять? – пожал плечами Артём. – Моя мама – психолог. Ну, она изучает психологию людей в офисах. Работает с разными компаниями. Её зовут, чтобы психологическую обстановку в офисе оценить. Ну и всякое такое. Вот ваша компания и позвала.

– Так она меня расспрашивала, чтобы психологическую обстановку оценить? – ошарашенно спросила Ляля.

– Не совсем, – запнулся Артём и покраснел.

– Просто когда она сказала, куда её пригласили, я попросил её узнать о тебе побольше… Ну и ей самой было интересно. Я же ей рассказывал о тебе.

– Ты? Ей? Обо мне? – растерянно переспросила Ляля.

Вид у неё был такой потрясённый, что Тимофей засмеялся, а Саша схватила фотоаппарат и щёлкнула Лялю.

– Значит, ты давно об этом знаешь, – лепетала Ляля, – что твоя мама говорит со мной… Но… я не понимаю… Артём… почему ты мне ничего не сказал?

– А ты со мной не разговариваешь весь месяц! – горько сказал Артём и покосился на остальных.

Ему явно было не до смеха.

– Вот я и попросил её расспрашивать тебя. Чтобы хоть что-то о тебе знать! Что читаешь, куда после работы ходишь… Ты ведь молчишь, – закончил он.

– Я? Молчу?! – закричала Ляля так громко, что коробочка с брауни свалилась с рюкзака на плед.

– Да! Не говоришь со мной!

– А о чём с тобой разговаривать? Ты так подло со мной поступил! Втихаря начал работать в отеле! Перешёл мне дорогу!

– Перешёл тебе дорогу? – с удивлением переспросил Артём. – Я думал, ты вообще не хочешь там работать. У тебя такой вид был на собеседовании, словно ты им одолжение делаешь тем, что пришла.

– Правда?

Ляля снова выглядела растерянной. Слова Артёма сбили её с толку, охладили, как ушат, нет, как целая бочка воды!

– Ну конечно, – пожал плечами Артём, – мне поэтому даже в голову не пришло, что я мог тебе дорогу перебежать… Что я, кошка чёрная?

– О, Тёмка, – протянула Ляля, – ну какая же я дура!

– Быть такого не может! – крикнул Тимофей. – Лялька назвала себя дурой! Саш! У тебя в фотике диктофона часом нет? И вообще, продолжайте ругаться! Я тут только запасся попкорном!

Он совал в рот разбросанные листики салата и делал вид, что щёлкает на Лялю с Артёмом пультом.

– Где тут кнопка «погромче»? – как бы совещаясь сам с собой, бормотал Тимофей.

Саша с Ирой хихикали.

– Сейчас получишь! – шутливо пригрозил ему Артём, а Ляля вдруг бросилась к нему на шею со словами: – Прости, прости, ох, какая же я дура!

– Да ничего, забыли, – смущённо сказал Артём, неловко поглаживая её по плечу.