Выживают бессмертные Шалыгин Вячеслав

– Дойдем, увидишь – обалдеешь, какое сооружение… имени Ленина. – Галка хмыкнула: – За мной, товарищ!

Правильный выбор наблюдательного пункта и грамотная расстановка агентуры почти всегда дают положительный результат. Бывает, в дело вмешиваются неучтенные факторы вроде Васюгана, как это вышло в случае с Галкой, но они лишь корректируют ход событий, на итог не влияют. В справедливости этого утверждения Кравченко убедился, когда общая ситуация на Михайловском рынке и в зоне Химзавода сначала вроде бы осложнилась, а затем вдруг разрешилась сама собой.

Выводы Степана Кравченко подтвердил вернувшийся из разведки Пахом. Сначала он доложил, что нашел и снова потерял Савенко. Штабной майор оказался одним из трех приговоренных к показательной казни и успешно сбежавших во время заварушки. Степан и сам это увидел, но все равно выслушал Пахома внимательно.

– Но, главное дело, Князев-то! – перескочив через тему, воскликнул Пахом. – Я вообще ничего не понял! Как он там очутился, на площади? И зачем? Да еще пальбу устроил. И хоть бы кто шевельнулся, чтоб ему помешать или там замечание сделать. Будто бы Князев это на самом деле Хан, только без скафандра, поэтому может творить, что ему вздумается.

– Стало быть, зря мы пытались руками Хана этих клиентов устранить? – Кравченко задумчиво покачал головой. – Князев мог и сам все сделать не напрягаясь. Что-то мне все это напоминает. Не подскажешь?

– Развод, подставу и провокацию?

– Вроде того, – Степан кивнул. – Но теперь, заметь, мы сами почти под раздачей. Мы! Свои! Что это за фокусы, скажи мне на милость? Князь нам больше не доверяет?

– Может, заказчики новую игру затеяли? – выдвинул версию Пахом. – Прямо в Ставке решили провокацию устроить и нас всех списали под эту задачу?

– Ну да, стрельба в Ставке – это по-нашему. Это крутая провокация. Но почему тогда Князю никто не помешал? Ты видел, как он гвоздил? Половину прилавков разнес в щепки. А вокруг каратели были. При желании они запросто могли Князя заткнуть. Но кочевники даже ухом не повели!

– А может, Хан тоже с заказчиками связан? Вот и приказал не трогать Князя.

– Так крепко связан, что разрешил Князю подставить северных кочевников? – спросил Кравченко с сомнением. – Верится с трудом. Одно дело, по военным пострелять, другое – кочевников подставить. Ладно, что было дальше?

Помощник в красках описал разразившийся на базарной площади скандал с участием Голована, последовавшее кулачное наказание зачинщика бунта и неразбериху, которая возникла, когда выяснилось, что пленники сбежали.

– Что там началось! – Пахом хмыкнул. – Чубай рвал и метал, приказал всем искать беглецов. А кого найдешь, когда кругом бухая толпа? Кочевники вроде бы засуетились, да только хуже сделали. Вообще все смешалось. Короче, никого не нашли.

Выслушав адъютанта, Кравченко задумчиво кивнул. Пахом подтвердил абсолютно все догадки Кравченко. Можно сказать, Пахом «озвучил» увиденное боссом немое кино. Ведь со своего заречного наблюдательного пункта Степан видел через «морскую» оптику все, что творилось на рынке, и даже чуть больше. Степан умудрился засечь главную цель – Бондарева. За ним охотилась группа Князева, но, если на круг, майор Бондарев был приоритетной мишенью для всего наемного отряда, поэтому Степан и заострил на нем внимание. Кравченко наткнулся на майора почти случайно, в тот момент, когда Бондарев под шумок вскрывал клетку, в которой сидел майор Савенко.

«Вот ведь фокус, – мелькнула тогда у Кравченко мысль. – Кочевников вокруг, как грязи, а не заметили лазутчика. А я с трех километров его увидел. Правильно говорят: лучшее видится с расстоянья».

Освободив Савенко и еще какого-то пленника, судя по виду – важного бродягу, Бондарев нырнул в толпу и растворился, но вектор его движения Кравченко засек. Толпа потащила майора в сторону южной окраины поселка. А оттуда выход был один: в сторону Химзавода. Туда же двинулись, настрелявшись по кружкам и прилавкам, Князев и Тунгус с помощниками.

Но все-таки Степана больше интересовал другой клиент:

– Куда Савенко делся?

– Он вдоль малой речки ушел к Днепру. И егеря за ним двинули. Сначала вроде бы в сторону Леса намылились, но потом с востока Ставку обогнули и ходу прямиком к городу. И этот… пассажир, которого Бондарев заодно освободил, туда же потопал.

– Когда ты все успел заметить?

– Так ведь Савенко и пассажир сразу направление взяли. А про егерей я случайно узнал. Позже, когда Чубай блажить перестал и все вроде бы успокоилось. Какие-то потрепанные старатели с Химзавода вернулись, сообщили, что трех «пушистых» на юге засекли. Тролля, бабу и седого со шрамом. Приметы вроде бы подходящие.

– Это да, – Кравченко кивнул. – Стало быть, все подтягиваются к Химзаводу и окрестностям. Это хорошо. Выгодно. Значит, и нам пора в путь.

– Куда?

– Туда же. Помнишь, я шпионку снаряжал на рынок? Там она теперь, на Химзаводе. И Артемка с ней. Очень интересное у них там выходит кино. Похоже, как раз они с Доцентом тех старателей потрепали. И кто-то им в этом крепко помог.

– И чего?

– Пахом, отпусти ручник. Думаешь, зачем Бондарев и Савенко к Химзаводу двинули?

– За Артемом, что ли? – Пахом покачал головой: – Не уверен.

– Почему?

– Да много почему. Для начала глянь еще раз на рынок через свой телескоп.

– Зачем?

– Ты глянь, трудно, что ли?

Кравченко пожал плечами и нехотя поднял бинокль. На базарной площади снова наметилось оживление. Но теперь оно было более-менее упорядоченным. Главным на сцене опять был Чубай, который энергично раздавал указания бригадирам и командирам небольших отрядов. Медленно, но верно на площади формировалось подобие большого строя, обращенного фронтом к помосту.

На самом помосте, за спиной у Чубая, кочевники в черных касках спешно сооружали что-то вроде рамы для навеса над креслом, в котором во время сорванного праздника восседал Чубай. Теперь это место явно предназначалось Хану.

То есть лидер кочевников не стал менять планы. Шоу, как говорится, должно было состояться при любой погоде. Ведь Хан собирался выйти на трибуну под навесом, скорее всего, чтобы сообщить, что Орда Черного Рынка выдвигается в боевой поход. Вероятно, прямо завтра утром.

– Все по плану, – опустив бинокль, сделал вывод Кравченко. – И что? Где подвох?

– Вон там, – Пахом указал на восток. – Туда теперь глянь.

Кравченко перевел взгляд на линию Леса у горизонта. Даже без бинокля было заметно, что Лес кажется темнее, чем прежде, на его фоне разливается синеватое свечение и образуются сети из мелких молний. Это были типичные признаки штормового предупреждения. Лесу что-то не нравилось, и он начинал волноваться.

– Думаешь, поэтому Хан так резко засобирался в поход? – Кравченко задумчиво взглянул на Пахома.

– Так точно! И не с утра собрался, а в ночь. И егеря поэтому к Лесу не пошли. И бродяга беглый прямиком к Запорожью двинул. И Бондареву с Савенко не Артем нужен и не секреты Химзавода. Они к мосту рванули, чтобы убраться подальше в степь. Единственный мост поблизости знаешь какой? Плотина Днепрогэс. Вот к ней все и погнали… от греха подальше.

– Возможно, – Степан кивнул. – А почему Лес-то заволновался?

– Это слухи, конечно, – замялся Пахом, – но очень уж серьезные люди их принесли. И в Ставке вроде как ничего не отрицают…

Пахом не закончил. Ему помешал Тунгус, который неожиданно вышел на связь. Наемники использовали радиосвязь только в исключительных случаях, поэтому Кравченко и его адъютант мгновенно прервали беседу и сосредоточились на переговорах в эфире.

– Слушаю тебя, – Степан поморщился: в эфире трещали помехи.

– Мы в городе, – пробилась сквозь помехи первая внятная фраза. – Все клиенты здесь. Как у вас?

– Наш клиент идет в вашу сторону.

– Хорошо. Встретимся… на правом берегу… выдвигайтесь. Скоро Шторм, учтите.

– Понял тебя, учтем.

Треск помех сделался подавляющим звуком в эфире, и Кравченко выключил передатчик.

– Я ведь говорил, – Пахом многозначительно уставился на босса. – Все к плотине идут, кому жизнь дорога. Ну, или на северо-запад, с Ханом.

– Шторм… – Кравченко почесал макушку. – Все верно, кулдык радиосвязи – первый признак штормового предупреждения. Но с чего вдруг? Ты, кстати, хотел пояснить. Что там за слухи?

– Урочище Звенигородка горит.

– Что? – У Кравченко невольно округлились глаза. – Как это горит? Лес не может гореть!

– С чего это дерево и не может гореть? – Пахом хмыкнул.

– Он сразу тушит все сам! Корнями головешки хватает и под землю затягивает. Или пыльцой засыпает не хуже, чем из порошкового огнетушителя.

– То большой Лес, а то урочище, зеленый остров посреди степи.

– Да какая разница?!

– Короче, босс, за что купил, за то и продаю! Кто-то подпалил Лесной остров вблизи Звенигородки. Отсюда и общее Лесное волнение. И Хан под этой маркой поход объявил. Типа, кочевникам надо срочно окунуться в гущу событий да порядок навести, пока бродяги все Лесные острова не пожгли.

– Хан решил все на бродяг свалить?

– Похоже на то.

– Опять же верится с трудом. Скорее, это сами кочевники придумали. Или наши заказчики, если Хан все-таки с ними связан. Да и если не связан, наши могли заслать группу под видом кочевых диверсантов. Но… раз пока нет другого объяснения…

– Вот именно, босс. Чего тут думать? У нас свои заботы имеются.

– Все теперь получается крепко и причудливо связано, Пахом. Настолько причудливо связано, что даже я не все теперь понимаю. Но в целом ты прав, Пахом. Поднимай бойцов, залежались. Уходим к Днепрогэсу. Для нас «гуща событий» намечается именно там. Шевелись!

Северная часть города могла бы носить гордое звание Сверхкрупного промышленного сектора, но бесконечные заводские, фабричные и складские территории разбавлял довольно большой жилой район. Ситуация типичная для старых городов, строившихся не по единому плану, а согласно требованиям времени. Сегодня казалось, что завод находится на окраине, а заселенные в ближайшие новостройки работники проживают на живописной границе с пригородом, но уже завтра чуть дальше в поле вырастали корпуса нового завода, поблизости от которого строились новые дома для рабочих. Так город и рос, постепенно превращаясь в лабиринт.

Галка ориентировалась в городском лабиринте на троечку, поэтому просто придерживалась направления на жилые кварталы вблизи реки, в начале улицы Портовой. В результате парочка трижды забредала в тупик. Но это ребят не смутило. Каждый раз они выбирались и топали дальше «чисто по вектору», как многозначительно заявил Артем. Вернее, не топали, а брели. Путь от окрестностей Химзавода был настолько неблизкий, что парочка в полной мере ощутила, насколько в Запорожье когда-то было сильным индустриальное стремление построить город-лабиринт, и желательно бескрайний.

Заводской район и сопутствующие жилые кварталы казались бесконечными. Теперь это были сплошь серые руины, но они не теряли колорита. Город по-прежнему выглядел настоящим промышленным гигантом. Только уснувшим, а вернее – впавшим в кому. Но не умершим, это точно. Заводские трубы не дымили, составы по заводским ветками не ездили, улицы были завалены мусором и обломками, но все равно сохранялось ощущение, что в любой момент всю эту мощь можно будет реанимировать. Только привести сюда людей и дать им конкретные задания. И все вернется. Иллюзия, конечно, но очень уж хотелось, чтобы она была хотя бы похожей на правду.

Портилось общее впечатление лишь в одном случае: если бросить взгляд на восток. Обращенная к восходу окраина города была полностью захвачена Лесом. С юга зеленый оккупант тоже подходил к городу вплотную, но из Заводского района южные окраины было не разглядеть.

Близость Леса и хитросплетение проездов, лабиринтов-складов и цехов превращали город в зону не менее опасную, чем тот же Химзавод. При этом здесь не было аномалий, производящих артефакты. Сочетание этих двух факторов превращало город в местечко совершенно непривлекательное для старателей, зато злачное с точки зрения всевозможных банд, отмороженных одиночек, дезертиров и прочего сброда. Как было принято выражаться в старые времена, свободные от Леса городские кварталы стали самым «криминогенным районом» в округе. Всех, кто сюда забредал, осознанно или поневоле, ждали трудные испытания и непременный выбор – стать жертвой или преступником.

Но так было раньше. Буквально до сегодняшнего утра. Еще не перевалило за полдень, а обстановка в городе круто изменилась, и он в одночасье превратился из «малины» в зону поспешной эвакуации. За считаные часы практически все население «лесного» левобережья перебралось на «степной» правый берег. Все потому, что Лес начал волноваться по всему обращенному к Запорожью фронту.

А чуть позже выяснилось, что Лес пришел в условное движение повсюду. Эту новость Артем и Галка подслушали, затаившись в развалинах. Слух о повсеместном волнении Леса бурно обсуждали уходившие к плотине горожане. С их слов, практически везде светлое августовское небо над Лесом и поблизости от него помрачнело, а по краю зарослей заметались мелкие пока электрические разряды и загадочные световые аномалии вроде светящихся пятен.

Впрочем, в городе поведение Леса все же отличалось от аномальной активности мрачных зарослей по краю Большой степи. Если там, за северными или южными окраинами города, Лес явно собирался вынести обитателям степи очередное штормовое предупреждение, то в Запорожье придумывался какой-то другой сценарий. Любому опытному глазу это было видно и без детального изучения предвестников Шторма. В городе также темнело небо, на краю зарослей формировались участки электрической паутины, там и сям мелькали световые фантомы. В зарослях блажило на разные голоса встревоженное зверье, над улицами городских окраин метались, галдя, стаи птиц. А по многочисленным канавам, трещинам и выбоинам стремительно расползались узловатые корни, стебли стелющихся и вьющихся растений, трава и похожие на мох гигантские колонии бактерий. Вроде бы все как везде. Но помимо типовых признаков надвигающегося Шторма, в городе наблюдались и необычные явления.

Например, небо темнело не над всей территорией, которую собирался накрыть аномальный катаклизм, а только над самим Лесом. От этого, если смотреть со стороны, казалось, что Лес намерен устроить не Шторм, а грозу. Было только непонятно, из каких туч он ее соорудит. Кроме темного неба, будущий катаклизм походил на приближающийся грозовой фронт лишь еще двумя признаками. Впереди него шла волна клубящейся пыли, и плюс к тому наступление стихии сопровождалось частыми и очень мощными громовыми раскатами. Если бы не скорость, с которой надвигалась фальшивая гроза, иллюзия получилась бы вполне убедительная. Но сымитированный Лесом грозовой фронт надвигался слишком медленно, да и отсутствие в темном небе тяжелых туч портило всю иллюзию.

Артем поначалу оглядывался на темный грохочущий горизонт каждую минуту, но затем бросил это дело и сосредоточился на более важных и опасных моментах. Поскольку из города вышли пока не все его жители, следовало держать ухо востро, как советовал Доцент. Артем так и делал, и у него неплохо получалось.

Фишка заключалась в том, что все беженцы несли с собой самое ценное, что у них было, и в подавляющем большинстве случаев половину этих ценностей составляли артефакты разного вида и назначения. Уловить энергию артов теперь не составляло для Артема никакого труда, и с каждой предотвращенной встречей с местными жителями это давалось ему все легче.

Очень скоро не Галка, а скаут-ловчий сделался проводником и уверенно повел спутницу по лабиринтам заводских окраин, огибая опасные места скопления горожан. Население Запорожья вряд ли дотягивало до пяти тысяч человек, но все оно почти одновременно вывалило на улицы, поэтому чем ближе к центру, тем больше приходилось парочке петлять. Галка даже пожаловалась на ватные от усталости ноги и затребовала передышку.

– Ты все бледнее и бледнее, – констатировал Артем, окинув Галку внимательным взглядом. – Что с тобой?

– Не знаю. – Девушка устало села на поваленный столб в надежной тени удобной для «пряток» подворотни. – Впервые со мной такое. Тошнит, кружится все, и сил нет. Может, на штормовое предупреждение реакция? Талант провидицы в плюс, а здоровье – в минус?

– Ты говорила, что это еще в поселке началось, утром. Никаким предупреждением тогда еще не пахло. Съела что-нибудь?

– Живот не урчит. – Галка вяло махнула рукой: – Ничего, пройдет. Отдохну пять минут, и дальше двинем.

– Нет. – Артем сел рядом. – Нельзя пока дальше. Более-менее свободная дорога тут одна, Северное шоссе, если табличкам верить. Там, дальше, сейчас весь город собрался. Надо подождать.

– Чего подождать? Когда народ на шоссе рассосется или когда нас Штормом накроет? Или чего? Секретного сигнала?

– Вроде того, – Артем нехотя кивнул.

Галка приняла его ответ за попытку уклониться от щекотливой секретной темы, хотя на самом деле Артем просто не знал, что ей ответить. Следуя совету загадочного егеря, скаут пришел в город, но что делать дальше, куда идти или где искать «то, не знаю что», Артем не представлял себе даже примерно. Вот и делал вид, что все по плану и что заминка имеет веское обоснование.

– Давай тогда хотя бы в подвал какой-нибудь спустимся, – предложила Галка. – За грехом поглубже.

– От греха подальше, – невольно исправил Артем.

– Там разберемся. – Она усмехнулась и лукаво подмигнула.

Скаута бросило в жар. Очень уж интимной получилась шутка. Или не шутка? Не время, конечно, и не место было думать о всяких глупостях, но кто в Мире Выживших выбирал время и место? Где привал, там и все остальное, вся жизнь. Она ведь может закончиться в любой момент. Это напоминание висело над каждым обитателем Большой степи, как тот меч… Артем не помнил точно чей.

Найти приличный и, главное, свободный подвал удалось практически сразу, в той же подворотне, а вот с «грехом» вышел облом. Едва опустившись на тонкую, но теплую полиуретановую подстилку, которая обнаружилась в углу захламленного подвала, Галка выключилась, как обесточенная лампочка. Просто «щелк», и в ауте.

Но это было к лучшему. Артем и сам вымотался так, что ему почти ничего не хотелось даже от Галки. Просто обнять ее и млеть от ее тепла, запаха, ауры. Она у Галки была очень красивая, перламутровая, насыщенная живой, хорошей такой, «высокой» энергией. Правда, в ней были заметны зеленовато-черные вкрапления и нити. Скорее всего, эти дефекты образовались от грызущей девушку неведомой болезни.

Артем «присмотрелся» к вкраплениям и нитям повнимательнее, и его осенило. Они были неживые. Эта энергия, которую Артем определил для себя как темно-зеленое свечение, исходила от чего-то неживого. То есть… Галку одолевали не бактерии и даже не вирусы, а нечто иное, например какой-то яд.

«Нет, яд не может иметь энергетическую ауру. Только если он сделан из перемолотого артефакта. Да и то… вряд ли раздробленный арт будет что-то излучать. Тут что-то другое. Но что? Какой болезнетворный дьявол может излучать неживую энергию? Эх, Маму Юлю бы сюда. Она вмиг во всем разобралась бы. Все-таки доктор она классный, от бога, как говорится. А мне остается только гадать, да и то… Ну, вот угадаю я, и что дальше? Чем буду ее лечить?»

– Шаги! – вдруг прошептала Галка, не открывая глаз. – Он идет!

– Тихо, тихо. – Решив, что девушка говорит во сне, Артем погладил Галку по голове.

– Все так натурально. – Галка открыла глаза и вполне осмысленно уставилась на Артема. – И необычно. Я увижу этого человека впервые, но буду знать, что уже видела его несколько минут назад. С ума сойти!

– О чем ты? Предвидение посетило?

– Артем, не тупи! – Галка села и кивком указала на вход в подвал: – Минут через пять он пройдет мимо этого дома. Мы должны выйти к нему.

– Да кто пройдет?!

– А я знаю?! – Галка всплеснула руками. – Высокий такой, крепкий, лет сорока, в военной форме, но без оружия, если пистолет не считать.

– Лучше не считать, – вспомнив, как провалил свою миссию «кольт-питон», сказал Артем. – Высокий, говоришь, и военный? И что он нам скажет, если мы к нему выйдем?

– Ну, разные варианты, – девушка пожала плечами. – Но эмоции во всех вариантах будут положительные. И у тебя, и у него.

– Идем! – Артем решительно поднялся и помог встать Галке. – Если ты окажешься права… ты не представляешь, как это важно… все сойдется, понимаешь?

– Нет, – честно ответила Галка. – Но верю тебе, как мутант мутанту.

– Тьфу на тебя, – Артем усмехнулся. – Не шатайся, ровно стой! Слушай, а может, ты здесь подождешь? Еще пять минут отдохнешь, тебя штормить перестанет.

– Не перестанет, – отмахнулась Галка. – И вообще. Чтобы я пропустила свой этот… как его… триумф? Фиг ю! Идем наверх…

…Минут пять ребята торчали в подворотне впустую, но на шестой Галку и впрямь настиг «этот, как его, триумф». Из тени дома напротив вынырнул высокий военный, который направился к дальнему углу приютивших парочку развалин. Для Артема военный был узнаваем даже в сгустившихся предштормовых сумерках. Габариты, силуэт, походка… но главное – эта его странная многослойная энергетическая аура. Приближающийся Шторм серьезно мешал разглядеть биополе в мельчайших деталях, сверхмощная «низкая» энергия катаклизма постепенно перекрывала Артему всю «аномальную видимость». Но Артем все еще видел главное и теперь отлично понимал, о чем толковали егеря-ясновидящие Василиса и Сиплый. У майора Бондарева действительно была уникальная энергетическая оболочка. В ней послойно чередовались оба вида базовой ауры, и «высокая», и «низкая», а еще имелись прослойки вовсе не понятной Артему энергии.

Короче говоря, без всяких сомнений, мимо временного убежища беглецов двигался майор Бондарев!

Артем кашлянул и шагнул вперед. Майор тотчас вскинул оружие, но так же резко его опустил и направился к парочке. Нырнув в подворотню, он сграбастал Артема, похлопал по спине и подтолкнул обратно к входу в подвал. Галку он поприветствовал лишь мимолетным взглядом и едва заметным кивком. Все это Бондарев проделал быстро, четко и молча.

Лишь очутившись в подвале, он, наконец, нарушил свой обет молчания.

– Чертовски рад, что ты жив, Артем. – Он снова похлопал скаута, теперь по плечу. – И что мы встретились, рад. Мучился всю дорогу, обманут предчувствия или нет, здесь ты или в Михайловке остался.

– Я тоже рад, что вы живы, и мы состыковались. – Артем расплылся в улыбке, хотя понимал, что в кромешной подвальной темноте майор не увидит его искренней радости. – Я тоже до последнего не верил, что все так выйдет.

– Не верил? – удивленно переспросил Бондарев. – То есть ты знал, что тебе надо ждать меня здесь? Тебе кто-то это подсказал, и ты последовал совету, хотя и сомневался?

– Круто, – проронила Галка. – Так быстро соображать… круто, ит из факт.

– Это Галка, – спохватился Артем. – Галка, это товарищ майор Денис Бондарев.

– Очприят, – проронила девушка.

– Мы теперь с Галкой вместе, товарищ майор, – торопливо принялся пояснять Артем. – Знаете, что она умеет?! Она будущее видит… иногда аж на полчаса вперед. Она нашу встречу увидела, вот мы и вышли к вам навстречу. Здорово, да? Я подумал, что нам это сильно пригодится…

– Стоп, Артем! Смирно! – Бондарев сжал скауту плечо. – Не надо меня уговаривать. Ты принял девушку в команду? Значит, на то были основания. Этого достаточно. Один момент. Отвечаешь за нее тоже ты. Если что, потащишь сам.

– Да вы не волнуйтесь, товарищ Бондарев, – сказала Галка. – Я самостоятельная. И самодвижущаяся.

– Тогда вопрос закрыт, привал окончен, за мной, бойцы! – Денис развернулся и двинулся к выходу.

– А разрешите вопрос: мы куда теперь? – спросил Артем.

– Для начала заглянем в одно местечко, а потом… куда и все. На правый берег. На этой стороне скоро будет совсем нечего делать.

– Да, я видел, Лес сильно волнуется. Говорят, повсюду. А почему, не знаете?

– Есть кое-какие подозрения. Но детали нам доложит…

– Карпов! – вдруг выпалила Галка. – Максим Карпов. Он ждет нас в двух кварталах отсюда, в маленьком таком дворике.

– Черт! – Бондарев достал из кармана зажигалку, чиркнул и в свете крохотного пламени с интересом взглянул на девушку. – Лихо! Значит, все это правда? И как часто тебя посещают эти «форвертсы»?

– Пока не штормило, редко было. А когда Лес заволновался… похоже, стало «по собственному желанию». Наверное, когда он успокоится, опять буду раз в неделю «вещать», а пока… как-то так. Но это все равно трудно. Сил много отнимает. Вот теперь минут пять ноги будут дрожать и заплетаться. Извините.

– Интересно, – оживился Артем. – А у меня все наоборот! Шторм всю мою чувствительность к артефактам и всякой аномальной энергии забивает, будто бы помехами. Мы, получается, дополняем друг друга… как бы.

– «Как бы», – многозначительно заметил Бондарев. – Все-таки у вас разные таланты.

– Ну да, понимаю, но ведь есть пересечения!

– Есть, Артем, но сейчас не до них. Поддержи товарища. Натурально поддержи, за талию. И за мной, бойцы. Максим Карпов ждать не будет. Отстанете – пеняйте на себя.

– Мы не отстанем, – заверила Галка.

– Снова предвидение? – Бондарев усмехнулся.

– Обещание.