Клятва истинной валькирии Мид Райчел
Еще и глаза закатил, наверное.
– Держи.
И он выдал ей какую-то квадратную металлическую штуку с ладонь величиной.
– Как заберешься на крышу, попытайся рассмотреть панель сигнализации над дверью. На ней будут гореть пять красных лампочек – это самая распространенная система для таких зданий. Наведи пульт на нее и нажми на серебряную кнопку. Система переключится в дневной режим. Камеры не выключатся, но и сигнала тревоги не пошлют. Когда залезем внутрь, мы их демонтируем.
– А вдруг подпольный культ, практикующий человеческие жертвоприношения, установил здесь что-то более серьезное?
Он тихо рассмеялся:
– Это, видишь ли, зерновой склад. Что-нибудь более серьезное привлечет внимание.
– Но у тебя дома серьезная сигнализация, разве нет?
Он передал ей пульт.
– Потому что я знаю, что такие штуки вообще существуют. Если там не пять лампочек, возвращайся. Это усложнит дело, но мы, я так думаю, все равно прорвемся.
– Ты так думаешь, или мы прорвемся?
– Я не волшебник, извини. Удачи.
Она направилась к низкой стене – искренне надеясь, что не опозорится и действительно без проблем заберется наверх. Имплант, реагируя на внутреннее напряжение, пришел в действие, и она почувствовала прилив сил. Да, она сможет залезть на крышу. Без проблем. Разбежавшись, Мэй запрыгнула на стену и тут же подтянулась – ухватилась за угол одной рукой, а потом закинула другую на крышу. Пальцы было соскользнули. Но Мэй быстро нащупала, за что зацепиться, раскачала тело и забросила себя на крышу.
И оказалась на ней, как кошка, на всех четырех конечностях. Сердце бешено колотилось. Крыша оказалась довольно большой, трехскатной. Мэй прекрасно держала равновесие – это было не так уж сложно после только что проделанного. Она быстро перебежала на другую сторону и свесилась, чтобы осмотреть панель сигнализации. Там ровно светились красным пять лампочек. Она вытянула руку, нацелилась пультом и нажала на кнопку. Лампочки из красных стали зелеными, что-то щелкнуло.
Мэй спрыгнула на землю. Интересно, что это за технологии, с помощью которых можно отключить систему сигнализации, и для чего они используются? Это не такая штука, которую можно купить в магазине, и у Лео она наверняка осталась с тех времен, когда он работал во Внутренней безопасности. Он позаимствовал либо сам аппарат, либо технологию его изготовления. Во время последней поездки им пришлось нарушить такое количество законов и правил, что прибавлять к ним новые проступки совсем не хотелось. Однако дверь подалась вперед без усилий – и она развернулась и побежала за Лео.
– Ты, я смотрю, даже не вспотела, – заметил тот.
– А ты хотел бы?
Они вошли в склад, Лео замешкался, чтобы отослать с эго сообщение Доминику. Мэй беспокойно оглядывалась – ей не нравилось, что темно и плохо видно. В высоко расположенные узкие оконца проникал слабый свет, однако в целом в помещении царствовала тьма, глубокая и непроглядная. Даже карманные фонарики, которые они захватили с собой, не могли ее разогнать. А где темно – там может притаиться засада.
Она едва разглядела, как Лео показал на еще одну панель сигнализации рядом с дверью:
– Пойду камеры отключу и сотру с них кое-что.
А Мэй тем временем принялась осматривать помещение. Джастин выдал им целый перечень предметов, которые сгодились бы как улики: от очевидных – серебряных кинжалов – до менее очевидных, например экранов. Однако сейчас она натыкалась на аккуратно сложенные мешки зерна. Если здесь и проходили какие-то радения, то к заготовлению зерна эти сектанты в любом случае подходили очень серьезно. У дальней стены она разглядела что-то похожее на кабинет кладовщика – однако взломать пароль на тамошнем компьютере ей оказалось не под силу. По комнате зашарил еще один луч, и вошел Лео. Он включил компьютер и разочарованно вздохнул:
– Очередная стандартная защита. Похоже, ничего сногсшибательного и секретного мы здесь не обнаружим.
Но он все равно уселся за стол и занялся клавиатурой.
– Ты пока поднимись наверх, обойди склад по верхней галерее.
Там тоже ничего не нашлось – зато она сумела рассмотреть все помещение и посветила вниз фонариком. Ничего особенного не обнаружилось – зато Мэй уверилась, что они тут одни. Когда она спустилась вниз и подошла к входу, из кабинета как раз показался Лео:
– Ничего. Только захватывающе интересные отчеты об урожайности гибридных сортов пшеницы, – вздохнул он.
Они заглянули здесь в каждый уголок, и Мэй только сейчас поняла, сколько надежд они возлагали на успех этой поездки – и как горько ей признавать поражение. На сердце разом стало тяжело, она подошла к Лео, который уже топтался у двери, и обвела склад последним отчаявшимся взглядом. И ей тут же овладело странное чувство. Словно бы в ней пробудились какие-то воспоминания – смутные, еще неуловимые… Они сгущались в образы, мало знакомые, пока не очень понятные. Перед глазами замелькали картинки – но не слишком отчетливые.
– Что такое? – спросил Лео.
– Не похоже это место на храм богини смерти.
Он фыркнул:
– Это склад-то? С мешками зерна? Естественно, не похож. Как-то не вяжется с имиджем – тут я полностью согласен. Возможно, парень попросту надул Джастина.
Но Мэй все никак не могла отделаться от ощущения, что она что-то знает – вот только что…
– Храм должен быть темным… совсем темным. И без окон.
И тут ее осенило:
– Есть тут подвал?
Лео живо заинтересовался идеей:
– Наверное, да…
– Подвал для их целей подойдет лучше, чем склад. Что кто-то увидит лишнее, можно не бояться. Богиня смерти черпает свою силу от земли. Надо искать в земле.
Даже в скудном освещении было заметно, что Лео вытаращился на нее в совершеннейшем изумлении:
– Давно вы с Джастином в паре работаете? Он что, снова взялся читать лекции по религиозной символике?
– Просто это логично, вот и все.
– Если ты права, то там нас встретит серьезная сигнализация.
Лео тут же переключился в профессиональный режим поиска и устранения проблем – и, судя по голосу, обрадовался, что наконец-то началось настоящее дело:
– Я примерно представляю, как должны выглядеть устройства, охраняющие тайный подземный храм с кучей ужасов внутри. Они излучают сильное электромагнитное поле. Думаю, мы его сейчас засечем.
Он, словно фокусник из шляпы, вытащил из сумки какую-то штуку и растворился в темноте, царящей внутри склада. Мэй поняла, что здесь ее способности вряд ли понадобятся, и просто принялась ходить следом за ним. Через четверть часа Лео застыл перед здоровенным аппаратом, внешне напоминающим сортировочную машину для зерна.
– Ну вот, мы у цели. – И он опустился на колени. – Помоги мне сдвинуть эту штуку с места.
Машина оказалась тяжелой – хорошо, что на колесах стояла, ее все-таки удалось подвинуть. Под ней Мэй не увидела ни панели с лампочками, ни хода в подземное логово.
– Посвети мне, – приказал Лео.
И он несколько раз провел ладонью по земле, пока не нащупал что-то с довольным ворчанием:
– Молодцы, молодцы… У тебя ножа, случайно, не найдется?
Мэй тут же выдала ему нож из сапога – и услышала бурчание:
– Ох уж эти преторианцы…
Поковырявшись ножом, Лео поднял большой кусок бетонного пола – пока тот лежал на месте, швы вообще были не видны. Под ним обнаружился металлический люк – и вот на нем светилась куча всяких кнопочек и лампочек.
– Красота… – восторженно выдохнул Лео.
Похоже, для него это было чем-то сродни мистическому опыту. Он отдал ей эго.
– Напиши что-нибудь Доминику – и присядь, тут работы надолго.
Мэй взглянула на инструменты, которые Лео с ловкостью факира извлекал из мешка, и решила, что надо присесть. Она устроилась на полу рядышком, отправила сообщение Доминику и вытащила свой эго. И отписала Джастину: «Лео – гений».
Джастин не ответил, и она спросила Лео:
– Как ты считаешь, с ними все в порядке? Джастин не пытается показать, кто здесь главный, и я начинаю беспокоиться…
– Ничего, Доминик присмотрит за ним, – сказал Лео, не отрывая взгляда от панели. – В конце концов, это не они копаются в сигнализации, которая в любой момент может сработать…
Она быстро огляделась – мало ли, вдруг враг подкрадывается…
– Кто у нас великий искусник? Вот и работай, покажи, на что способен…
– Я же говорил – я не волшебник, – сварливо отозвался Лео. – Но думаю, все у нас в порядке.
Он взялся за две ручки на люке и поднял его. Оба замерли без движения. Но не услышали ни воя сирены, ни торопливых шагов охранников.
– Если я отключил, она не должна издавать никаких звуков, – проговорил Лео.
Но Мэй все еще беспокоилась.
Она посветила фонариком – там обнаружился узкий ход вниз со спиральной лестницей.
– Надо же, как в старинных романах. Так, давай-ка быстро все осмотрим…
Мэй принялась спускаться первая, с пистолетом в руке и настороженно оглядываясь. Имплант продолжал работать в режиме «бей-или-беги», кровь кипела – прямо как во время сражения. Такое состояние могло поддерживаться довольно долго – просто за это придется расплачиваться значительным периодом упадка сил. Мэй спустилась, быстро осмотрелась – и поманила Лео следом.
– Окон здесь нет. Включим общее освещение, – сказал он. – Так будет быстрее.
Выключатель нашелся рядом с лестницей. Лео нащупал его, и через секунду помещение затопил яркий свет. Они увидели широкие двери – а за ними огромный зал.
И здесь Мэй встретили образы из ее кошмарных снов.
Стены зала покрывали черно-красные росписи, изображающие умирающих людей. Точнее, момент их убийства – с искаженными лицами и с внутренностями, вываливающимися наружу. В воздухе витал запах влажной земли и разложения. У дальней стены возвышался каменный алтарь, испещренный темными пятнами, вокруг него громоздились кучи костей. А над алтарем оказалась огромная роспись: чудовищное изображение женщины. Страшным было ее лицо – то ли человек, то ли ящерица, то ли хищная птица. Недобрые глаза в упор смотрели на тех, кто приближался к алтарю. Рукава черной хламиды развевались на ветру, подобно крыльям. Голову увенчивала высокая корона: обод из искаженных мукой тринадцати лиц, а в середине – плетеный узор в виде ворона. А за спиной у богини краснело небо, словно залитое кровью. Страшный лик отражался в тринадцати масках, развешанных по стенам, – и все они следили за Мэй, впившись в нее взглядами.
– Ну и страшилище, – пробормотал Лео.
Мэй вообще лишилась голоса. Она едва дышала – и Лео резко развернулся к ней, почувствовав что-то неладное.
– Что случилось, тебе плохо?
– Я уже бывала здесь, – прошептала она и сглотнула.
Казалось, что воздух сдавил ей глотку.
– Очень давно. Я была здесь, – повторила она.
Именно сюда ее много лет назад привела мать. Это место часто снилось ей в кошмарах, полных шепчущих теней и искаженных лиц. Однако Мэй наивно полагала, что всему виной детские страхи – воображение ребенка расцветило обычный визит жуткими красками. Но она ошибалась – зал выглядел точно так, как и в ее снах.
«Мать солгала мне, – вдруг осознала Мэй. – Она обманула меня. Она знала о культе богини».
Мэй давно уже ничего не боялась – но здесь ею овладела паника, и будь ее воля, она бы развернулась и убежала отсюда прочь.
– Ты как? – озабоченно спросил Лео. – Выдержишь?
«Я должна», – подумала она. Мало ли что случилось в прошлом – с этим она разберется позже. А сейчас нужно собраться и делать то, ради чего они сюда пришли. Ведь они нашли то, что искали. Даже если они не обнаружат никаких улик, которые позволили бы связать жуткое святилище с убийствами, это – нелицензированный храм, а значит, его надо закрыть. И таким образом они, возможно, предотвратят чью-то назначенную на завтра смерть. Джастин имеет право попросить о помощи местную полицию или даже военных. Конечно, в глазах Корнелии это его вряд ли полностью реабилитирует, но, по крайней мере, ему не будет более угрожать высылка обратно в Панаму.
– Все нормально, – тихо ответила Мэй и судорожно вздохнула. – Давай-ка быстренько проверим зал – и пойдем отсюда. Я сейчас Джастину сообщение отправлю… пусть зовет на помощь кавалерию…
Она так и поступила и вслед за Лео принялась осматривать храм – несмотря на инстинктивное внутреннее сопротивление. Чувства притупились, кислорода не хватало. Богиня смотрела на нее отовсюду, хотела поймать ее, схватить. Раньше Мэй не страдала от клаустрофобии, но сейчас стены смыкались вокруг нее, она мучилась от приступов удушья. А самым удивительным было то, что Морриган не пыталась завладеть ее телом. Преторианка чувствовала давление, ей казалось, что сам воздух отяжелел. Ее гнуло к земле, словно Морриган все-таки хотела войти в Мэй… но у нее не получалось.
– Ага… – проговорил Лео, наклоняясь к чему-то лежавшему у алтаря.
Мэй подошла поближе, но на колени не встала. Очень осторожно Лео вытащил наружу деревянный поднос, покрытый куском бархата, – тот прятался в тайном ящичке у дальней стены. На подносе посверкивали три серебряных кинжала, образующие силуэт ворона.
– Спорим, эксперты скажут, что это оружие убийства?
Мэй торжествующе улыбнулась – внутри она ликовала. Лео прав. Они свяжут религиозную группу с преступлениями, и даже если они не сумеют отыскать ее членов, хозяев склада поставят в известность. СК займется ими – и накроет остальных.
Лео уже поднимался, но внезапно Мэй прищурилась и напряглась: она уловила легкое, еле заметное движение. Преторианка молниеносно развернулась, прицелилась и замерла, увидев, как в широкие двери втекает черный дым. За несколько секунд он заполнил половину зала, а потом клубы сгустились и превратились во вполне отчетливые силуэты. Мэй вновь охватил ужас.
– Отойди мне за спину, – скомандовала она Лео.
И пошла вперед, не очень понимая, во что целится и к чему направляется. Знала лишь, что будет драться до конца.
А дым тем временем обрел очертания семи человеческих фигур – с серебряными кинжалами. И они перемещались по залу – плавно и гораздо проворнее, чем человек! Они буквально летели навстречу Мэй, и хотя разум твердил, что сопротивление бесполезно, она выстрелила. Кстати, стреляла она отлично – и женщина-ягуар в скверике напротив гостиницы это почувствовала на своей шкуре, однако тени-воины заметались с бешеной скоростью – как попасть в таких? Но Мэй все равно попала – в двоих. И пуля не прошла сквозь дымный силуэт, как она ожидала, а протаранила насквозь что-то плотное. Тени моментально исчезли, а перед Мэй и Лео возникли человеческие тела. Белокурый мужчина и рыжеволосая женщина материализовались и рухнули на пол. Мужчину Мэй ранила в плечо, а женщину убила прямым выстрелом в грудь. Однако имплант вывел Мэй из оцепенения – на нее надвигались еще пятеро. Речь шла о жизни и смерти.
Когда атакующие сталкивались с ней, Мэй ощущала их как вполне материальных врагов. Наконец-то ей стало понятно, почему тень на записи сумела нанести смертельный удар! Мэй отбивалась от нападающих локтями, уворачивалась от серебряных лезвий, а ее ноги порой упирались в чью-то плоть. Более того, каждый выпад Мэй на миг превращал дымный силуэт в человеческую фигуру – и тогда движения противника замедлялись.
И Мэй повезло. Она сумела вцепиться в ближайшую тень, сильно ударила ее о каменный пол и увидела рыжеволосую женщину. Поверженная лежала не шевелясь. Клинок последнего врага полоснул Мэй по руке, но не прорезал ткань рубашки. Преторианка крутанулась на месте и выстрелила ему в ногу – раздался крик и глухой стук. Она уже хотела добить его и вновь прицелилась, но вдруг услышала сухой щелчок. В этот же момент Мэй почувствовала резкую боль в груди и заметила, что из рубашки торчит крохотное древко с оперением. Но она даже не стала обращать на него внимания. В РОСА трудно обзавестись пистолетом, поэтому местные преступники часто прибегали к отравленным стрелам и прочей чуши. Но преторианцам подобные травмы доставляли минимальный дискомфорт – ведь имплант отлично идентифицировал и перерабатывал токсины. Ей незачем волноваться. Но требовалось обнаружить меткого стрелка. Она подняла взгляд и увидела давнего знакомого. Возле спиральной лестницы стоял Эмиль. За его спиной маячили еще пятеро.
– Что за черная неблагодарность, – проговорил он. – После всего, что для тебя сделали.
Но Мэй было не до разговоров. Она думала только об одном: мишени – неподвижны. Прекрасно. Она прицелилась в Эмиля, но не сразу нажала на спусковой крючок – внутри все закружилось, и голову повело. Наверное, яд подействовал. Тело вдруг стало легким-легким, но она все равно выстрелила – и промахнулась. Она выстрелила еще – но пистолет не удержался в трясущихся руках и выпал. Сейчас с ней творилось нечто несообразное. Колени Мэй подогнулись, воронка внутри живота завинтилась туже – и вдруг пружиной ударила под сердце. Она уже падала, когда заметила – Лео подхватил ее над полом.
– Преторианец – это всего лишь человек с обычным оружием, – с наглой улыбочкой заметил Эмиль. – А оружие смертных – что оно может? Оно бессильно против нас.
– Да-а?.. – из последних сил прохрипела Мэй.
И все-таки сумела кивнуть в сторону убитого ей человека. Ее била крупная дрожь, в глазах все плыло.
– Труп с тобой явно не согласен…
– Это тоже всего лишь человек, – отозвался Эмиль.
Ей показалось, что он двинулся к ней.
– Его жертва даст силу нашей госпоже. Твоя, кстати, тоже. Раз ты не хочешь служить – твое время на земле истекло. Ты будешь служить госпоже в смерти.
Мэй попыталась ответить, но не смогла. Язык прилип к гортани. Она услышала, как Лео сказал:
– Полнолуние только завтра.
Эмиль злобно рассмеялся:
– Ну, это как сказать. Полнолуние наступает после полуночи. Так что завтра уже наступило.
Это было последнее, что услышала Мэй перед тем, как в глазах все погасло.
Глава 34
Никто никогда не ожидает удара ножом
– Ты что-нибудь слышал? – спросил Джастин.
– Нет! – прорычал в ответ Доминик с переднего сиденья. – И тридцать секунд назад я тоже ничего не слышал!
Джастин простил ему рычание и ворчание – в конце концов Доминик тоже волновался. Неожиданно наступившая тишина в эфире его очень беспокоила. Лео каждые несколько минут присылал сообщения. А тут – целых десять минут, и ни одной весточки. Доминик запросил Лео какое-то время назад – никакого результата.
– Может, они что-то нашли и отвлеклись? – решил Джастин.
Он пытался убедить себя, что все в порядке, – даже больше, чем Доминик. На самом деле Джастин изо всех сил сопротивлялся интуитивному желанию все бросить и помчаться на проклятый склад вслед за Мэй.
– Лео отключил сигнализацию – он у нас молодец. А Мэй – она же преторианка. Так что с ними все хорошо.
– Ты, я смотрю, всецело полагаешься на этих преторианцев, – заметил Доминик.
– Естественно! Они же смертоносные – в смысле, когда воюют, а не пьют алкоголь и не дурачатся.
– Если бы я был таким смертоносным, я бы еще не так пил и дурачился, – философски заметил Доминик. – Их носит из одной горячей точки в другую, и у них жизнь – экстрим, даже когда они в увольнительной. Они иначе не могут. Если уж играют – то до последней монеты, совокупляются – до безумия и так же дерутся. Один момент – и они уже готовы к бою. Ты хоть раз видел, как Мэй приходит в боевую готовность?
– А то!
– Когда она пару фанатиков-хулиганов отделала? Это ерунда. Ты сейчас на нее смотришь, всю такую красивую и воспитанную, и думаешь: ах, это дама из касты, ну и преторианка по совместительству. Так вот все совсем наоборот. Она – прежде всего преторианка, а потом уже дама из касты. В тот миг, когда она приходит в боеготовность, она становится кем-то другим. Даже не кем-то, а чем-то – машиной для убийства, вот чем. У нее тогда одна цель – драться и бить на поражение, больше ничего в голове нет. Дело не только в импланте и тренировках. Людей отбирают в преторианцы не только по физическим данным, но и по психологическому профилю. Они могут правильно действовать даже накачанные под завязку всякой химией. И эта химия, я тебе скажу, не такая уж для них безопасная.
– Я знаю – ты не любишь преторианцев, – проговорил Джастин.
Это если мягко выражаться.
– Я им не доверяю, – поправил его Доминик. – Они опасны для окружающих. И для самих себя – тоже.
Джастин на это ничего не ответил – мало ли как этот винодел отреагирует. Мэй могла иногда здорово напугать. Но Джастин ей верил. А вот заклятию, которое он на нее вроде как наложил, он доверял не сильно. Вороны последние два дня настойчиво учили его работе со знаком. Они важно сообщили, что в этом скрыты главные тайны их бога. Называли они его альгиз, – так же именовалась руна, – и всячески требовали заучить его смыслы. Проблема была в том, что они закидали его разнообразными дефинициями этого самого знака. Изначально он давал защиту – логично, раз нужно запечатлеть его на воине, который идет в бой. Потом вороны принялись давать другие толкования. Оказалось, альгиз – это еще и лось, и тис, и жизнь. Когда Джастин бодро огласил им все значения, ему снисходительным тоном заявили, что он еще ничего на самом деле не знает. Настоящее понимание требует всей жизни. В конце концов, вороны постановили, что Джастин освоил базовые навыки, чтобы наложить элементарное заклятие защиты на Мэй. Что из этого всего выйдет – непонятно, но оставалось только одно – ждать.
«Ты чувствуешь это?» – вдруг спросил Гораций, отрывая Джастина от размышлений.
«Что чувствую?».
Тут Джастин и впрямь почувствовал кое-что. По коже побежали крохотные мурашки. Он бы ничего не заметил, если бы ворон не сказал. Он чувствовал то же самое, когда сталкивался с подлинно верующими людьми.
«Откуда это идет?» – спросил он.
«А ты откуда думаешь? – сердито спросил Магнус. – Не от Доминика же, он у нас точно неверующий!»
Джастин не нуждался в дальнейших объяснениях. Он распахнул дверь машины и принялся быстро вылезать. Доминик встрепенулся и изумленно воскликнул:
– Ты что делаешь?
– Что-то не так!
И Джастин побежал через заросшее травой поле. Доминик быстро нагнал его и ухватил за плечо.
– Ты что, вот так туда и пойдешь? Ты даже не знаешь, что там происходит!
Джастин одарил его злобным взглядом, который Доминик не мог разглядеть в темноте:
– Я знаю, что там произошло одно из двух. Или там все в порядке, и тогда мы ничего не испортим, если туда заявимся. Или там все плохо, и тогда мы придем на помощь.
– Думаю, там может быть все не так однозначно.
– Да ты с самого начала стонал, что это слишком опасно.
И Джастин решительно развернулся к складу.
– Ты идешь со мной или нет?
Доминик пошел следом за ним.
Они тут же обнаружили, где вошли Мэй с Лео. Двери были настежь распахнутыми, а сигнализацию перевели в дневной режим. Огромное помещение выглядело пустым и темным. Внутри, казалось, никого не было. Доминик пошел первым, поглядывая по сторонам и прикрывая Джастина – прямо как Мэй. Вдруг Доминик резко остановился и быстро утянул Джастина в сторону – за гору ящиков. Как только зрение привыкло к темноте, он увидел, куда показывает Доминик. Джастин разглядел пятно света в полу у дальней стены склада, а рядом с ним – темную человеческую фигуру. Это был явно не Лео. Человек ходил из стороны в сторону, как часовой, но их пока не заметил.
Джастин уже хотел спросить, что делать дальше, как Доминик вдруг поднялся и быстро двинулся вперед. Часовой у люка напрягся, но было поздно. Доминик повалил его на пол и держал за горло до тех пор, пока человек не потерял сознание.
– Ну и кошмар, – пробормотал Джастин, подбегая.
На поверженном охраннике поблескивал медальон с вороной.
– Это что такое было?
– Тихо, – прошептал Доминик. – Он наверняка не один!
Джастин всмотрелся в пятно света – вниз спиралью уходила лестница. По коже пробежал холод.
– Они там, внизу.
Доминик быстро посмотрел на эго – словно надеясь, что Лео только что отправил сообщение, в котором все разъяснялось. Но, судя по мрачному лицу, экран молчал.
– Жди здесь, – приказал он. Но Джастин тут же пустился следом за ним.
Доминик покачал головой – мол, что с тобой будешь делать, но возражать не стал.
Они крадучись спускались по спиральной лестнице. В самом низу Доминик остановился – показалась дверь, и он жестом показал Джастину: держись той стороны, чтобы изнутри не увидели. Доминик весь напрягся и сжал кулаки.
Хотя по большей части работа Джастина состояла в заполнении бумаг и разговорах с сектантами, ему пришлось повидать многое – в том числе и довольно неприятные храмы совершенно безумных фанатиков. Он сказал Мэй правду: он стал свидетелем невероятных событий, не имеющих никаких объяснений. Однако такого, как это святилище крови и смерти, ему видеть не приходилось. Подобные вещи обычно показывали в кино – когда хотели продемонстрировать зрителю зло религий…
Храмовая распись не шла ни в какое сравнение с жуткой сценой, которая разворачивалась у алтаря. Там стояли двое панкельтов, а женщина в углу держала под прицелом Лео – кстати, пистолет подозрительно напоминал оружие Мэй. Трое других панкельтов занимались ранеными – хотя одному врач уже, похоже, не требовался. И самое страшное – на алтаре лежала, распростертая, Мэй. Она глядела отсутствующим взглядом в потолок, а тело ее сотрясала дрожь. Доминик сделал глубокий вдох – пытался успокоиться.
– Это эпинефрин, – пробормотал он.
– Что?
– Эпинефрин. Они ей вкатили лошадиную дозу.
– Но это же просто адреналин, – изумился Джастин. – Это не яд!
– Для преторианцев – все равно что яд, – пояснил Доминик. – Это основной нейромедиатор в режиме «бей-или-беги». Имплант стимулирует его выработку, если чувствует малейшее повышение его уровня в крови. Видишь маленькую стрелу у нее в груди? – показал он. – Это не малейшее повышение, это огромная доза – имплант ее почувствовал и перестарался. Ее тело не может переработать выбрасываемые в кровь гормоны.
Джастин в ужасе смотрел на Мэй – непобедимая валькирия лежала, поверженная и беспомощная!
– Она умрет?
– Нет, но у нас бы от такого случился сердечный приступ. Имплант вскоре поймет, что телу столько адреналина не нужно, и начнет его перерабатывать.
И Доминик скроил недовольную гримасу:
– В общем, укол эпинефрина – самый эффективный способ справиться с преторианцем, причем с помощью препарата, который в любой аптеке продается. Действует быстрее, чем любой яд.
– А ты откуда знаешь?
Доминик помолчал.
– Похоже, у нас – серьезная ситуация и улик полно, – наконец заявил он, проигнорировав вопрос. – Вызывай подкрепление.
Он был прав. Джастин вытащил эго и ввел спецкод – получив его, местные полицейские тотчас выедут по адресу. Спрятав гаджет в карман, он резко развернулся: отвратительная сцена не изменилась. Двое панкельтов у алтаря оживленно беседовали. Мэй – беспомощная, как котенок, – лежала в прежней позе, правда, теперь ее трясло меньше, а спазмы стали нерегулярными.
– Интересно, почему они ее в живых оставили?.. – задумчиво протянул Доминик.
– Чтобы убить, – прошептал Джастин.
В руках высокого мужчины блеснул серебряный книжал.
– Но они должны принести ее в жертву в ходе ритуала.
И вдруг головоломка сложилась. Обычные враги Морриган – вроде Каллисты – не заслуживали ничего особенного, их убивали, грубо говоря, как получится. А взбунтовавшихся созданий необходимо было умерщвлять особым способом. Серебряный клинок в сердце, в ночь полной луны – и удар должен нанести кто-то из доверенных прислужников богини. Тех, кого Морриган создала своей силой, необходимо уничтожать не абы как – даже если придется замедлить процедуру до одной смерти в месяц.
– А ребята вроде бы никуда не спешат…
– Они, наверное, думают, что надолго обезвредили ее.
– А разве нет?
Доминик пожал плечами:
– Не уверен… Именно поэтому я и сказал, что преторианцы очень опасны. Даже если их взять в плен, они не сдаются.
И Доминик кинул беспокойный взгляд на Лео. Но тот, похоже, так и оставался заложником.
– Если они не соберутся убить ее в ближайшее время, мы вполне можем дождаться полиции.
«Хватит болтать», – отрезал Магнус.
Ворон едва успел произнести это – а высокий мужчина у алтаря внезапно повернулся к фреске на стене и воздел руки вверх.
– Великая владычица, мы исполняем твою священную волю и возвращаем тебе ту, что предала тебя! – провозгласил он.
И с невероятной для Джастина и Лео скоростью он развернулся и занес серебряный кинжал над Мэй. Лезвие сверкнуло, как молния.
Но спустя миг служитель оторопел.
Лезвие наткнулось на невидимую преграду!
Жрец Морриган, явно недоумевая, убрал одну руку с рукояти и легонько дотронулся до груди Мэй. Потом снова попытался ударить – и опять не смог опустить кинжал.
«А ты не такой уж болван. Смотри-ка, получилось у тебя с заклятием», – одобрительно заметил Гораций.
– На ней чары, – выдавил высокий.
И, хмуря лоб, обратился к соратникам.
– Мне нужен другой кинжал.
Ему передали обычный охотничий нож. Мужчина дотронулся острием до щеки Мэй – клинок не встретил сопротивления. Жрец удовлетворенно покивал.
– Заклятие оберегает ее от божественного вмешательства. Скоро оно потеряет силу. Надо набраться терпения.
И он внимательно оглядел поблескивающий нож.
– Или наша госпожа примет ее смерть от неблагословленного оружия.
– Мне надоело слушать его замечательную речь, – прошипел Джастин. – И полицию больше ждать не можем!
Читать бесплатно другие книги:
