Золотая ложь Фритти Барбара

22

Вопреки здравому смыслу Пейдж пробралась вместе с Райли вниз по лестнице в свою старую спальню. К счастью, она располагалась в дальнем конце коридора на втором этаже, отделенная от спален обоих родителей несколькими комнатами и двумя комнатами. Она переехала сюда на другое утро после тринадцатого дня рождения, подняв, как говорили взрослые, восстание подростка. Мать надулась на неделю, а отец – это был один из немногих случаев в ее жизни – встал на ее сторону, заявив, что ей необходимо больше пространства и уединения.

– Она не так хороша, как я ожидал, – сказал Райли с некоторым разочарованием. – Где кровать с балдахином и розовый ковер?

– Ненавижу розовый цвет, – фыркнула Пейдж.

– Ты, должно быть, ненавидишь все цвета.

Она увидела свою комнату его глазами. Кремовые стены, кремовые ковры, кремовое покрывало на двуспальной кровати с едва заметным цветочным узором, скорее намеком на узор. По крайней мере, каркас кровати, письменный стол и комод были темного дерева.

– Где плакаты рок-звезд, спортивные трофеи, коллекция антикварных фарфоровых кукол? – спросил он.

– Откуда ты знаешь, что у меня она есть? – удивилась Пейдж.

– Догадался. – Райли сел на кровать, привалился к мягким подушкам, у него хватило наглости положить на покрывало ноги, не снимая обуви. – Тебя растили как принцессу?

– Ты не против убрать ноги с кровати?

– Боишься, что запачкаю?

– Не боюсь. Мне не нравится его чистить.

– Разве у тебя нет домработницы?

Пейдж скрестила руки на груди и задумчиво изучала его.

– Это еще один тест, да? Я начинаю распознавать их. Мне постоянно кажется, что ты меня проверяешь, только я не совсем уверена, какую часть меня.

Его глаза потемнели.

– А какую часть ты бы хотела?

– Как насчет той, в которой я настоящая. А ты судишь обо мне по стереотипам богатых девушек, которых встречал в своей жизни.

– До тебя я не встречал ни одной богатой девушки.

– Трудно поверить.

– Почему? – бросил он с вызовом. – Ты думаешь, они жили в моем районе? Или служили вместе со мной в морской пехоте? Или ты думаешь, они работают на меня в моей скромной компании?

– Если тебе не с кем меня сравнивать, почему у тебя столько критических суждений обо мне? – Райли не ответил, но она видела, что задела его за живое, потому что его челюсти плотно сжались. – Я знаю почему. Ты все еще пытаешься убедить себя, что притяжение, которое мы оба чувствуем, уведет тебя туда, куда ты не хочешь.

– По крайней мере, ты призналась, что тебя влечет ко мне.

– Сам знаешь. И я думаю, вместе нам было бы хорошо.

– Почему ты так думаешь?

Чувствуя, что он искренне хочет знать, Пейдж решилась высказаться. Неважно, если она проходит еще один тест.

– Тебе нужен кто-то вроде меня, чтобы ты увидел другую сторону вещей, чтобы ты снова поверил в хорошее.

– А что насчет тебя? Ты хочешь, чтобы кто-то тянул тебя вниз, в грязь, чтобы ты увидела дурные стороны жизни, как я?

– Может быть, мне нужен кто-то способный зажечь во мне огонь, как ты. – Она подошла к кровати и села рядом с ним, положив руку ему на грудь. – Мне нужен кто-то готовый бросить мне вызов, и ты это делаешь.

– Пейдж, – предупредил он, – не начинай то, что не сможешь закончить.

– Кто сказал, что я не могу закончить? – возразила она.

– Мы сидим в твоей спальне, в доме твоих родителей. Не здесь, понимаешь?

Она чуть не рассмеялась, услышав растерянность в его голосе.

– Ты так не думаешь, правда? Мне кажется, в моей детской спальне тебя что-то беспокоит.

– Вряд ли ты хочешь, чтобы твоя мать увидела мою голую задницу на твоей кровати.

– Это ее потрясло бы, – сказала Пейдж, рассмеявшись. – Но мне понравилось то, что ты сказал. – Она положила руку на застежку его джинсов и услышала его протяжный вздох. Ей не надо было смотреть вниз, чтобы понять – тело Райли не намерено сопротивляться, как его разум. Но любопытная по натуре, Пейдж все-таки взглянула и обрадовалась увиденному. Потом перевела взгляд на лицо Райли с нескрываемым удовлетворением.

– Я мужчина, – сказал он. – Для этого много не нужно.

– Ты хочешь, чтобы я поверила, да? Но я знаю, что свожу тебя с ума.

– Ты слишком самоуверенна.

– В юности я была неопытной девушкой, когда спала в этой постели, но это было давно, Райли. Я хочу, чтобы ты понял нечто важное, шутки в сторону.

– Хорошо, говори.

– Я не принцесса. Я женщина, непростая женщина – во мне есть хорошее и плохое. Эта комната – часть меня, такой, какая я есть. Я не буду пытаться защитить свою семью или то, на чем она держится. А также условия, в которых я выросла. И не жду, что ты кинешься на защиту своего прошлого. Важно не то, откуда мы вышли, как нас воспитывали, а кто мы сегодня, чего мы хотим от жизни.

– Трудно забыть, откуда ты, – пробормотал Райли.

– Может быть, я смогу помочь тебе забыть. – Она положила руки ему на плечи и наклонилась вперед. Прошептала ему на ухо: – Я хочу заняться с тобой любовью.

– Боже, Пейдж, ты не можешь сказать это вот так.

– Я могу сказать так, как я хочу.

– Если ты хочешь вернуться в свою квартиру…

– Не хочу. Я хочу заняться с тобой любовью здесь.

– Почему здесь?

Она смотрела в его синие глаза и знала, что ответить.

– Потому что здесь я начала мечтать о тебе.

– Не обо мне. не какой-нибудь принц. Ты, должно быть, приняла меня за другого парня.

– Я знаю, кто ты, Райли. И довольно хорошо представляю, кем ты не являешься. Я не имею в виду, что я мечтала именно о тебе. Я просто мечтала, чувствуя себя вот так, немного дико, безрассудно, будто собираюсь прыгнуть со скалы. И не зная, где я приземлюсь.

– Может быть, тебе лучше отступить от края.

– Ты заставляешь меня хотеть подняться выше и увидеть то, что находится по другую сторону.

Она осторожно коснулась его губ, потом увереннее, когда он не отстранился.

– Я хочу заставить тебя забыть, кто ты и где ты. Единственное, что будет в твоей голове и в сердце, – это я. – Она прошептала это ему прямо в раскрытые губы, почувствовав, как его теплые руки легли ей на спину. Она прижалась грудью к его груди и очертила кончиком языка контуры его губ.

Райли громко застонал.

– Ты убиваешь меня, Пейдж. Я не остановлюсь, если ты не будешь вести себя осторожно.

– Хорошо, я ведь не собираюсь быть осторожной. – Она накрыла его рот своим и вложила в поцелуй и сердце, и душу – именно то, что мечтала отдать мужчине. Без остатка. Не раздумывая. В этот миг ничего больше не существовало, только этот невероятный поцелуй.

Она запустила руки ему в волосы, притянула к себе так близко, как только могла, и когда его рука обвила ее тело и крепко прижала к груди, она знала, что пути назад нет. Она позволила развиваться событиям так, как они развивались. Он ласкал своим языком ее язык, и тело Пейдж отзывалось с такой пылкостью, которой она никогда раньше не испытывала. Она никогда не чувствовала себя такой жаждущей, такой ненасытной.

Через минуту она почти лишилась дыхания, когда Райли внезапно опрокинул ее на спину, его сильное тело вдавило ее в мягкие подушки.

– Ты думаешь, что я стерплю все эти призывы? – почти прорычал он.

Дрожь нетерпения пробежала по позвоночнику в ответ на пристальный мужской взгляд. Он обхватил ее голову руками, ее лицо оказалось в них словно в плену – плену очень страстного поцелуя. Потом его губы задержались на ее щеках, двинулись ниже, к шее, вниз, к ключице, словно отыскивали путь к самому сердцу. Но не только сердце звало его. Ее груди радостно ожидали прикосновения его пальцев, его губ. Ее ноги двигались беспокойно между его ног, ее тело стремилось добиться абсолютной близости между ними.

– Черт! – Райли приподнялся и отстранился от нее.

– Что случилось?

– У меня нет ничего для безопасного секса.

– Разве ты не носишь их в бумажнике? – спросила она.

– У меня нет бумажника.

– У тебя нет бумажника? Но ты привез нас сюда. Ты ехал без водительских прав?

Райли изумленно смотрел на нее.

– Это сейчас самое важное для тебя?

– Извини.

– А как насчет твоей сумочки? Ты не держишь в ней что-нибудь подходящее?

– У меня дюжина сумочек, Райли. И сегодня я украдкой пробралась в дом матери с сумочкой, в которой нет презервативов.

– Вот как.

Нет, это невозможно, не сейчас, когда она хотела секса больше, чем когда-либо в своей жизни.

– Подожди… Кажется, я нашла выход.

– Я чертовски на это надеюсь.

– Отпусти меня.

Он разжал объятия, Пейдж соскользнула с кровати, подошла к книжному шкафу. Она провела пальцами по корешкам книг, которые читала в школьные годы. Вот «Одиссей», тысячи страниц, которые ее мать никогда не собиралась читать. Пейдж перелистала страницы, нашла два презерватива, завернутые в фольгу, и вернула книгу на место. Она взяла их и торжествующе протянула Райли.

– Они все еще здесь.

– Из какого десятилетия, Пейдж?

Она обиженно поджала губы.

– Они не настолько старые. Я не покупала их, пока не закончила колледж. Я пыталась быть взрослой.

– Итак, ты купила презервативы и спрятала их в книгу, – засмеялся он.

– Я не хотела, чтобы экономка нашла их и сообщила матери. Иначе мне пришлось бы выслушивать лекцию о недопустимости случайного секса и ужасных болезнях.

– Ты сумасшедшая.

– Ты все равно хочешь меня. – Пейдж подошла к нему, уронила презервативы на одеяло.

– Хочу, – согласился он, взял ее за руку и потянул обратно на кровать.

– Хорошо.

Райли опрокинул ее на подушки.

– Итак, на чем мы остановились? Я знаю. – Его рука потянулась к пуговицам на ее рубашке, пальцы играли с ними несколько томительно долгих минут, он неторопливо целовал ее, как если бы они владели всем временем мира. Она хотела, чтобы он действовал быстрее. Она хотела, чтобы он положил руки ей на груди. Ей казалось, он никогда не закончит возиться с пуговицами.

– Ты устроил мне пытку, – пробормотала Пейдж.

По его улыбке она поняла, что он наслаждается этим занятием.

– Знаю.

– Райли, прикоснись ко мне.

– Я как раз собираюсь. Я собираюсь сделать это много раз. – Его рука скользнула под рубашку, пальцы нырнули под кружевной край лифчика, они покружились над одним соском, потом над другим, те дружно набухли под его ласками.

Он снова коснулся ее губ своими губами, руки гладили ее груди, нога протиснулась между ее ног. Она засунула руку ему под рубашку, ласкала тугие мышцы спины. Он сильный, мощный мужчина, ей нравилось его мускулистое тело, и они так слаженно двигались вместе. Она всегда верила, что когда ей будет по-настоящему хорошо, она узнает это. И сейчас она знала. Знала всем своим существом. Райли откинулся назад, сдернул свою рубашку через голову. Она сделала то же самое, сбрасывая каждую вещь с намеренно серьезным видом, но не отрывая от него глаз. Она никогда не раздевалась перед мужчиной вот так, до полной наготы. Лампы светили над головой, их тела были совершенно беззащитны. Вот так она и хотела. И она повернулась к нему смело, предлагая ему себя так, как никогда никакому другому мужчине прежде.

– Не думаю, что я заслуживаю этого, – пробормотал Райли.

– Заслуживаешь. Позволь мне убедить тебя.

Сейчас, оттягивая кульминацию близости, они двигались навстречу друг другу медленно, дразняще. Они целовались, касались друг друга, гладили, ласкали, занимались любовью друг с другом губами, телами, сердцами. Все оказалось несравненно прекрасней того, о чем она когда-то мечтала, лежа на этой кровати.

Пейдж проснулась и не сразу поняла, где она. Кровать казалась непривычно мягкой, какая-то тяжесть давила на нее. Поморгав, она обнаружила, что сильная мужская рука лежит у нее на животе. Она пошевелилась, но Райли крепко стиснул ее, даже во сне не желая отпускать. События последних нескольких часов нахлынули на нее. Близость с Райли была необыкновенной, потрясающей, незабываемой. Он оказался щедрым любовником, изобретательным, предприимчивым, требовательным. Он зажигал ее, вовлекал в любовную игру. Пейдж с трудом верила, что это она испытывает подобное наслаждение, неведомое ей прежде. Она тоже старалась отдать ему всю себя, она хотела, чтобы он почувствовал ее любовь.

Любовь. От этого слова перехватило дыхание. Она не избегала его намеренно, но никогда прежде не произносила, наполняя смыслом, который вкладывала в него сейчас. У нее не нашлось иного слова для определения сильного чувства, охватившего ее. Пейдж влюбилась в него с первого взгляда, еще во время неловкого чаепития в магазине. И влюблялась все сильнее и сильнее, день ото дня. Когда это кончится? Когда остановится? Когда это чувство станет обычным, как любые другие?

Циничный мужчина в ее постели – разве не прямое указание на вероятность того, что это, возможно, случится сегодня, завтра или послезавтра? Но в глубине души Пейдж знала – нет, этого не произойдет. Она смотрит на ситуацию не с шорами на глазах. Она понимает, что за человек Райли. Он в ужасе бежит от обязательств. Он может рисковать своей жизнью на поле боя, но не рискнет своей свободой ради женщины. Но знала она и другое – он способен любить верно и преданно, она видела его любовь к бабушке и дедушке.

Она не станет пытаться изменить его, она просто подождет. В конце концов, Райли понял то, что она уже знала: таким чувством, как это, судьба одаривает лишь однажды. Впервые в своей жизни она занималась любовью с мужчиной без всяких романтических атрибутов – ужин, танцы, музыка, свечи, цветы, конфеты. Ей ничего не было нужно из перечисленного, только он и она. Она накрыла своей рукой его руку и улыбнулась. Даже если у нее нет завтра, она не станет сожалеть о сегодняшнем вечере.

Волны света скользнула по оконному стеклу, она услышала звук автомобиля, въезжающего в гараж.

– О господи, моя мать приехала, – встревожилась она.

– Пейдж? – пробормотал во сне Райли.

– Они вернулись домой. Моя мать и дед.

– А?

– Черт побери, ты еще не проснулся? – Она наклонилась к его лицу. – Просыпайся. Моя мать и дед вернулись домой. Нам нужно выбраться отсюда незаметно.

Его взгляд сосредоточился.

– Так. Ты не хочешь, чтобы твоя мать увидела меня.

– Нас, – поправила она. – Особенно голых, здесь, в моей старой спальне.

– Правильно.

Пейдж выбралась из кровати, бросила одежду Райли, пытаясь найти свою.

– Который час?

Райли посмотрел на часы.

– Десять сорок пять.

– Не могу поверить, что мы столько времени спали.

Пейдж подошла к двери и выключила свет, чтобы мать не увидела его, когда войдет в холл.

– Как ты думаешь, что нам делать?

– Мы могли бы заниматься сексом, пока твоя мать не пойдет спать, – невозмутимо предложил Райли.

Пейдж закатила глаза.

– Мы уже истратили мою заначку, – фыркнула она.

– Ты уверена, что в другой книге ты ничего не припрятала? Например, в «Маленькой принцессе» или в «Письме Скарлетт»?

– Сегодня вечером ты такой забавный.

Он улыбнулся, ничуть не задетый ее словами.

– Мне нравится тебя подкалывать.

– Ты похож на меня.

– Может, немного.

– Больше, чем немного. – Она увидела напряженность в его лице и добавила: – Не волнуйся, это не значит «расскажи мне о твоей любви и скажи, что ты хочешь быть со мной навсегда», это не тот случай.

– Нет? – спросил он, не в силах скрыть облегчения в голосе.

Пейдж рассмеялась.

– Тебя так легко напугать. – Она быстро умолкла, услышав шаги на лестнице.

Они замедлились возле двери, и Пейдж внезапно подумала – обычно ее дверь открыта, а сейчас закрыта, это может вызвать любопытство матери. Затаив дыхание, она надеялась, что мать не обратит на это внимания, хотя Виктория, безусловно, способна замечать даже самые незначительные детали. Но шаги стали удаляться, и она облегченно выдохнула.

Интересно, мать пошла проведать отца или направилась прямо к себе? Подумав об отце, Пейдж почувствовала себя виноватой, она даже не удосужилась навестить его. Когда шаги матери стихли, она приоткрыла дверь и выглянула в щелочку. В коридоре было пусто.

– Думаю, мы в безопасности, – прошептала она. – Но тихо. У моей матери отличный слух.

Она взяла Райли за руку, когда они крались вниз по лестнице. Им удалось спуститься так, что ни одна из дверей не открылась и не раздался ничей голос. Им осталось добраться до входной двери, когда Пейдж поняла, что в гостиной кто-то есть. Она схватила Райли за руку и увлекла его через холл в столовую. Невозможно открыть и закрыть входную дверь, чтобы тот, кто находился в гостиной, не услышал бы их.

– Это мама? – прошептала она.

Райли выглянул из-за угла и посмотрел на нее.

– Это твой дедушка. Он открывает сейф.

– В гостиной нет сейфа.

Райли посмотрел снова.

– За портретом у окна.

– Это невозможно.

Пейдж отстранила его, чтобы взглянуть самой, и то, что она увидела, ее потрясло. Она думала, что знает все сейфы в доме. Один в кабинете, один в спальне матери, еще есть в бельевом шкафу, хотя почему он там, она никогда не могла понять. Но никто никогда не упоминал о сейфе в гостиной. Открытие настолько обескуражило, что Пейдж вошла в холл.

– Что ты делаешь? – шепотом спросил Райли. – Ты хочешь, чтобы он увидел тебя?

– Думаю, да, – решительно заявила она.

– Ты собираешься сделать шаг, после которого уже не сможешь пойти на попятный, – предупредил он.

– Мне кажется, сейчас самое подходящее время. Ты идешь со мной?

– После тебя, принцесса.

Пейдж глубоко вдохнула, пересекла холл и вошла в гостиную как раз в тот момент, когда дедушка отвернулся от сейфа с очень знакомой вещицей в руке.

Она застыла в изумлении.

– Господи! Дракон.

23

Дед выпрямился во весь рост, его глаза пылали гневом. Пейдж невольно попятилась. Вообще-то ее так и подмывало выбежать из комнаты, но Райли преграждал выход.

– Какого черта ты здесь делаешь, Пейдж? – потребовал ответа дед.

Она не могла произнести ни слова. Уоллес Хатуэй держал в руках дракона. Вот этого она никак не ожидала.

– Я… я пришла к… – Пейдж, казалось, забыла все слова. У ее деда второй дракон? Как? Откуда? Вопросы роились в голове, но она не могла ухватиться ни за один.

– Кто ты? – спросил дед, уставившись на Райли.