Золотая ложь Фритти Барбара

– Если ты этого не сделаешь, то я позвоню сама. И оставлю сообщение его жене, если понадобится.

Жасмин нахмурилась.

– Знаешь, мне больше нравится, когда ты держишься подальше от Китайского квартала, когда не хочешь иметь ничего общего с семьей.

– Ничего не получится. Увидимся после работы. У нас Новый год, и его надо встречать как положено.

– Ты уверена, что не передумаешь?

– Уверена. Позвони моему отцу. Скажи ему, когда он может увидеть свою дочь.

По пути к дому Райли Пейдж было достаточно времени изменить свое решение. Она уже дважды объехала вокруг квартала, прежде чем припарковалась и выключила двигатель. Был понедельник, чуть больше девяти утра. Райли может не быть дома. Пейдж уже позвонила в офис, и его секретарша сказала, что он еще не пришел. Наверное, катается на велосипеде. Ей придется проверить самые высокие холмы в Сан-Франциско. Но, возможно, ей повезет и она застанет его дома.

Пейдж прошла к дому, заметила открытую дверь гаража. Заглянула внутрь и увидела оба велосипеда на месте. Вряд ли он оставит дверь гаража открытой, если его нет дома, подумала она и вошла в дверь, ведущую наверх в прачечную.

– Райли? – позвала она.

Никакого ответа. Она рискнула пойти дальше, в квартиру, и услышала звук льющейся воды. Райли в душе.

Черт! Она хотела покончить с этим. Хотела извиниться перед ним, попросить прощения, объяснить свое поведение временным помешательством и надеялась, что он поймет. Она причинила ему боль, она пожалела обо всем, что сказала тогда в запале. Теперь Пейдж знала правду о своей семье. Знала она и то, что мужчина в душе – самый честный из всех, кого она когда-либо встречала. Отца она обожала, но он слабый человек. Дедом восхищалась, но он безжалостный лжец. А Райли – сильный, мужественный, преданный. Он тот, кого она очень любит. И она надеялась, что не потеряла навсегда.

Пейдж вошла в спальню и увидела открытую дверь ванной комнаты. Струйки пара шли из душа, они как дразнящие пальцы подманивали ее. Она не может это сделать… А почему нет? Желание нахлынуло с такой силой, что все условности показались ей нелепыми. Сбросить с себя всю одежду и встать рядом с ним под душ. Что может быть естественнее? Он будет в шоке. И она тоже. Так не должна поступать наследница клана Хатуэй. Но теперь Пейдж считала себя свободной от прежних правил поведения.

Пейдж расстегнула «молнию» сапог на высоком каблуке и сбросила их. За ними полетели джинсы и рубашка. Она стояла в спальне только в лифчике и трусиках и колебалась. Райли так сильно разозлился на нее вчера вечером. Он, вероятно, все еще в ярости. Может быть, вообще не хочет ее даже видеть. Или все-таки хочет? Может, они соединятся хотя бы телами, если не в состоянии всем существом.

Пейдж сняла лифчик и перешагнула через трусики. Шум воды в душе стих.

Дверь ванной открылась.

Черт, уже слишком поздно. Ей хотелось прикрыться, но она так театрально разбросала одежду по всей комнате, что сразу ничего из вещей не схватишь.

Райли вошел в спальню с полотенцем в руках, совершенно голый.

Он остановился в изумлении, увидев ее.

– Пейдж?

– Ты рано вышел из душа… – растерянно пролепетала она. – Я опоздала.

– Это зависит от того, что ты хочешь. Я вылил всю горячую воду.

Она глубоко вздохнула.

– Мне не нужна горячая вода. Я искала тебя.

– Зачем?

– Ты не намерен проще отнестись к ситуации?

– Ни в коем случае.

– Мне очень жаль, Райли. Я была не права. Моя семья, в общем-то, больна. Мне не стоило защищать их. Я не должна была просить тебя уйти. Я испугалась. – Она глубоко вздохнула. – Надеюсь, что ты простишь меня.

– Почему? Потому что Пейдж Хатуэй всегда получает то, чего она хочет?

– Нет, потому что Пейдж Хатуэй наконец нашла человека, которого стоит любить. И она не хочет его потерять из-за собственной глупости.

Его губы сжались, и она видела по его глазам, какая борьба происходит внутри него. Пейдж только не знала, с кем он борется, с собой или с ней.

– Ты должна оставить все это, – резко бросил он. – Я тебе говорил, что это никуда не приведет.

– Я не согласна, – просто сказала она. – Я люблю тебя, Райли. Ты не должен отвечать мне тем же. Ты даже не обязан чувствовать это. Я чувствую это за нас обоих. Просто дай мне шанс показать тебе, какая я на самом деле. – Пейдж скрестила руки перед грудью. – Ты случайно не заметил, что я голая?

– Заметил.

– И что ты думаешь?

– Думаю, что ты убрала все преграды.

– Верно. Чего бы это ни стоило, я хочу это сделать.

– Все, что я хочу, да?

Она нервно сглотнула.

– Нет. Я просто надеюсь, что это включает в себя занятие любовью.

– О да, безусловно.

– Хорошо. – Пейдж заметила дразнящий огонек в его глазах и почувствовала, как неприязненная напряженность между ними исчезает.

– Теперь давай посмотрим, насколько ты хочешь. – Она подошла и потянула на себя полотенце, которым Райли обернул бедра. – Неплохо. Я в курсе, что, поскольку ты парень, для этого тебе много не надо.

– Только тебя, – выдохнул он.

Пейдж отшвырнула полотенце и шагнула к нему. Единственное, чего она хотела сейчас, – чтобы их близость с Райли была полной, абсолютной, всепоглощающей. Их глаза встретились, и она прочитала в них то же желание.

Он обнял ее. Его губы накрыли ее рот страстным, требовательным поцелуем. Руки Райли метнулись к ее бедрам, от жара ее тело томилось жаждой. Она пылала в огне, она горела от каждого его прикосновения. Она хотела стать еще ближе к нему, но вместо того, чтобы притянуть ее к себе, Райли, прерывисто дыша, отступил на шаг.

– Не спеши.

– Нет. – Пейдж потянулась к нему, но он уклонился.

– Терпение, принцесса. – Он полез в ящик тумбочки возле кровати и вынул пакетик из фольги. – Почему бы тебе не открыть его для меня?

Никогда раньше она этого не делала. Как странно. Она улыбнулась Райли, потом разорвала пленку пакета зубами. Ее забавляло изумленное выражение его лица, потом она подалась вперед, ее руки скользнули к его паху. Она обхватила его плоть, услышала глухой стон, презерватив скользнул на место.

– Я могу еще что-то сделать для тебя? – прошептала она.

– Черт возьми, да. – Райли прислонил ее к стене, схватил за бедра и приподнял, она скользнула на него сверху, принимая его глубоко внутрь.

Он заполнил ее всю – не только ее тело, но ее сердце и ее душу. Она закрыла глаза, когда они начали двигаться в абсолютном и совершенном согласии.

Пейдж спала на нем, склонив голову на широкую грудь, обняв его за талию, ее ноги лежали на его ногах, казалось, она не собиралась отпустить его в ближайшее время. И это, конечно, не проблема, он сам не хотел ее отпускать. Он не мог поверить, что Пейдж пришла к нему домой, разделась и предложила себя. Райли провел большую часть предыдущей ночи, пытаясь убедить себя, что отношения с Пейдж – его ошибка. А теперь они здесь, вместе, будто не было вчерашнего дня. Она естественная, красивая, щедрая, понял он. Как он мог не увлечься ею?

– Я слышу, ты не спишь, – прошептала Пейдж. – Твое сердце забилось немного быстрее. О чем ты думаешь?

– О тебе, – пробормотал он.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Правда?

– Ты очень нервничала, когда пришла сюда. Как ты вошла, между прочим?

– Для эксперта по вопросам безопасности ты не слишком беспокоишься о безопасности своей квартиры. Я вошла через гараж. Через распахнутую настежь дверь.

– Черт. Верно. Зазвонил телефон, когда я вернулся с велосипедом, и я, должно быть, забыл закрыть дверь. Бьюсь об заклад, половина моих вещей уже пропала.

– Хочешь пойти проверить?

– Ты шутишь? Я в постели с красивой блондинкой. Что такое велосипед или два по сравнению с ней?

Она смеялась, ее глаза сверкали от удовольствия. Боже, как она хороша! Каждый раз, когда он смотрел на нее, он думал, что Пейдж выглядит еще привлекательней, чем в прошлый раз. Может быть, потому, что сейчас он видел не только ее внешнюю красоту. Он видел сложные чувства и эмоции, оценивал ее поступки, которые и делали ее Пейдж – желанной, единственной, неповторимой.

Пейдж Хатуэй, напомнил ему внутренний голос. Женщина, которая еще прошлой ночью встала на сторону своей семьи, независимо, права та или нет. Конечно, она извинилась, но мог ли он быть уверен, что такое не повторится?

– Теперь ты затвердел, я не имею в виду твердость в хорошем смысле, – сказала Пейдж, нахмурившись. – Что случилось?

– Ничего.

– Лжец. Ты снова думаешь о вчерашнем вечере. Я надеялась, что мы пережили его.

– Мы переживем, – пообещал Райли, поглаживая ее шелковистые волосы. – Но кое-что нам предстоит еще разрешить.

– Знаю, дракон. Мы говорили вчера вечером с отцом. Мы согласны с тем, что дракон в сейфе деда тот самый, который принадлежит вашей семье. Мы думаем, что у моего деда есть шкатулка, а это значит, что одного дракона не хватает. Он может быть только у одного человека.

– У Ли Чена, – сказал Райли. – Я тоже так думаю.

– Мой отец сказал еще кое-что интересное. Он считает, что драконы призывают нас воссоединиться. И они этим занимаются, правда?

– И у них чертовски хорошо получается, – усмехнулся он.

– Да. Сейчас они добрались до нас, мы третье поколение, Райли. Мы должны соединить все части набора и вернуть их в Китай, которому они принадлежат. Как ты смотришь на то, чтобы еще раз съездить в Китайский квартал сегодня вечером?

– Хорошая мысль.

– Я собираюсь позвонить Алисе. Мы все вместе пойдем к ее бабушке и дедушке.

– Сегодня канун китайского Нового года, – напомнил он. – Годовщина пожара. И подходящее время выяснить, что произошло в ту ночь. А чем мы займемся до тех пор? – Он снова желал сжать ее в своих объятиях. Ему казалось, прошло слишком много времени с тех пор, когда они занимались любовью, хотя миновало не больше часа.

– Могу предложить несколько вариантов, – призналась Пейдж с лукавством.

– Я тоже.

– Хорошо. Но на этот раз ты можешь сам открыть свой дурацкий презерватив. – Она многообещающе улыбнулась. – А у меня в запасе есть несколько сюпризов для тебя. Для начала я бы хотела показать твоему большому сильному и необыкновенно чуткому другу, какими нежными могут быть поцелуи…

Он застонал, хорошо понимая, что не только потерял кое-то ценное, но прежде всего потерялся сам, безнадежно и окончательно.

– Он опоздает. Он не придет, – говорила Алиса матери, беспокойно меряя шагами комнату. – Уже почти пять часов.

Жасмин сидела на диване, спокойно сложив руки на коленях.

– Сядь, Алиса. Ты протопчешь дырку в ковре.

– Это ошибка. Я не должна была просить тебя звонить ему. Он не хочет меня видеть. Он не хочет меня знать.

– Он придет. Вот увидишь.

– Прекрасно. Он придет. Я увижу его. И тогда мы пойдем к бабушке и дедушке и спросим их, где дракон.

Губы Жасмин сжались.

– Я не думаю, что это хорошая мысль. Канун Нового года – особый случай. Не нужно затевать разговор сегодня вечером.

– Мы должны сделать это сегодня вечером, – не отступала Алиса. – Я уже говорила с Пейдж и Райли. Мы все пойдем. И я надеюсь, ты пойдешь тоже.

– Я подумаю.

В дверь постучали, едва мать закончила фразу. Алиса с отчаянием посмотрела на нее.

– Может быть, ты откроешь ему.

– Ты смелая, – сказала Жасмин с несвойственной ей улыбкой. – Ты всегда говоришь мне, что я не должна бояться. Теперь твоя очередь.

Алиса глубоко вздохнула, расправила плечи и открыла дверь.

– Алиса. – В дверях стоял Дэвид Хатуэй. Красивый мужчина с темными волосами и темными глазами, точно такими, как у нее. Эти глаза умоляли ее, умоляли о прощении. – Я… я твой отец, – сказал он.

Боже. Она почувствовала слезы на глазах. Почему ей хочется плакать? Он не хотел ее знать. Он никогда раньше не хотел ее видеть, а только сейчас, оказавшись на грани жизни и смерти. Вероятно, это единственная причина, почему он согласился приехать.

– Можно войти? – неуверенно спросил Дэвид.

Алиса кивнула, потому что горло перехватило и она не могла вытолкнуть ни единого слова. Она отступила назад, когда Дэвид вошел в квартиру, едва расслышала, как он поздоровался с ее матерью.

– Алиса, закрой дверь, – попросила Жасмин.

Она колебалась. Может, это ее последний шанс убежать. Но она заставила себя закрыть дверь и посмотреть на мужчину. На отца. Высокий, почти шесть футов. На голове по-прежнему повязка, но, судя по его виду, он почти здоров.

– Ты похожа на свою мать, – заметил он. – Такая же красивая, как она.

– Боюсь, что я больше похожа на вас, – сказала она. – Мама всегда говорила, что у меня ваш нос.

– И веснушки Хатуэев, – добавил он с улыбкой. – Только у Пейдж их нет. – Дэвид умолк. – Ты познакомилась с Пейдж, как я слышал.

– Да, она приятнее, чем я ожидала.

– Она отругала меня за то, что я не занимался тобой.

– Поэтому вы пришли сейчас?

– Нет, она сказала то, что я и сам знал. Я хочу попросить прощения. Я не могу изменить прошлое. Но я хочу, чтобы ты знала, что я беспокоюсь о тебе, Алиса.

– Почему я должна вам верить?

– Думаю, у тебя нет никаких причин. – Его голос звучал устало.

– Почему вы не хотели видеть меня раньше?

Дэвид посмотрел на Жасмин с отчаянием, будто надеялся, что она бросит еу спасательный круг. Ее мать молчала, она сидела, словно окаменев, позволяя ему самому ответить на этот вопрос.

– Ma уже называла причины, которые могла придумать, – сказала Алиса. – Я хотела бы услышать ваш ответ.

– Дело не в том, что я не хотел видеть тебя. Дело во мне. Смотреть на тебя – все равно что в зеркало, отражавшее все мои недостатки, все дурное, что я сделал в своей жизни. Что это значит? Обман по отношению к жене, боль, доставленная твоей матери. И еще… Я очень любил Элизабет, мою старшую дочь. Я так сильно ее любил. Я сам хотел умереть, когда она умерла. С ее уходом наступил конец всему хорошему в моей жизни. Те несколько лет, когда была жива Элизабет, я испытывал настоящее счастье. – Дэвид глубоко вздохнул. – Я потерял мать и сестру еще ребенком. Следующие двадцать лет я искал что-то хорошее в жизни. Элизабет вернула мне чувство радости. А потом оно ушло. Вместе с ней. – Он снова вздохнул и продолжил: – Когда мы с твоей матерью были вместе, я знал, что поступаю нечестно, но не мог отказаться от нее. Потом Жасмин забеременела, я почувствовал, что мой грех будет явлен миру, его увидят все. Каждый станет думать, что я пытаюсь заменить Элизабет тобой. Мне это казалось предательством. Такая тяжесть невыносима для меня.

Было больно слышать, насколько сильно он любил ее сводную сестру. И Алиса не могла не заметить, что имя Пейдж он не упомянул ни разу. Разве Пейдж не говорила ей, что отец всегда любил Элизабет больше всех? Интересно, как чувствовала себя Пейдж в доме рядом с отцовской любимицей и как чувствовала себя потом, когда осталась одна, зная, что не может заменить отцу любимую дочь?

– Я не могу изменить прошлое, – добавил он. – Надеюсь, ты дашь мне шанс познакомиться с тобой.

– Вы действительно хотите этого? Или этот жест вызван только тем, что все открылось?

– Я хочу этого.

– Ваша жена чувствует то же самое?

– Нет, – честно ответил Дэвид. – Она хочет, чтобы я предложил тебе деньги, «финансовое удовлетворение», как она это называет, и чтобы ты держалась подальше от нашей семьи.

Жесткий отказ, обидные слова. Алиса не знала, почему она не ожидала этого. Хатуэи не собирались принимать ее в семью, так же, как поступила семья ее матери.

– Нет, спасибо, – ответила она. – Мне ничего не нужно от вас. На самом деле я собираюсь начать выплачивать деньги, которые должна вам за высшее образование. Это может растянуться на некоторое время, но я смогу, – заявила она с гордостью.

– Мне не нужны от тебя деньги, Алиса. И я не предлагаю тебе плату за то, чтобы ты так и оставалась в тени. Я едва не распрощался с жизнью в темном переулке. – Он улыбнулся Жасмин. – И я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня за то, что не поддержал тебя, когда ты нуждалась больше всего.

– Я знала, на что я иду, – ответила Жасмин. – Ты никогда не лгал мне, Дэвид. Может быть, всем остальным, но не мне.

Алиса посмотрела на мать и отца и подумала, что их связывают чувства, похожие на любовь. Может быть, она – не плод случайной связи. Может быть, у ее родителей действительно есть чувства друг к другу. От этой мысли стало гораздо легче.

– Вы принесли дракона показать моей матери. Зачем? – спросила она. Вопрос все еще беспокоил ее.

– Я знал, как много значит для нее этот дракон. – Дэвид снова улыбнулся Жасмин. – Когда я увидел его, я хотел отдать его тебе, чтобы освободить от снов, из-за которых ты не спишь ночами. Я, вероятно, должен был оставить его тебе. Здесь он оказался бы в большей безопасности. А может, и нет. Да, верно, он доставил бы тебе еще больше проблем.

– Дракон – это проклятие, Дэвид. Думаю, теперь еще большее.

– Да. – Он умолк. – Я должен просить вас обеих об одолжении.

Алиса насторожилась.

– Что вы хотите?

– Пейдж сказала мне, что вы собираетесь сегодня в доме дедушки и бабушки. Я хочу пойти с вами.

– О, Дэвид! – воскликнула Жасмин. – Им это не понравится.

– Какая разница, понравится им или нет? – спросила Алиса. – Мы знаем, что они лгали тебе о драконе. Мы должны противостоять им, и вы… ты должен пойти с нами.

– Я боюсь, – прошептала Жасмин. – У меня плохое предчувствие.

Дэвид взял Жасмин за руку.

– Я буду рядом с тобой. Пришло время, когда я должен вернуть тебе часть сил, которыми ты однажды поделилась со мной.