Природа и власть. Всемирная история окружающей среды Радкау Йоахим
Напряженность в отношениях между охраной природы и туризмом появилась в эпоху железных дорог. Уже Эрнст Рудорф сетовал в 1880 году на то, что туристы уродуют природу, к которой так стремятся. Движение в защиту природы и родного края развернулось в Альпах на переломе XIX и XX веков в ходе борьбы против строительства фуникулера на Маттерхорн и других подобных проектов. Один природоохранник из Богемии[232] в 1925 году признавался, что всю жизнь «люто ненавидел туристическую индустрию» (см. примеч. 70). У такого отношения имелись причины: сегодня экологический ущерб от массового туризма стал всемирным явлением. Туризм вносит немалую лепту в то, что западный стиль жизни с его расточительным отношением к воде и энергии становится непреодолимым идеалом для всего мира, в том числе и там, где воды и энергии не хватает. Этот ментальный процесс включает в себя, вероятно, тяжелейшую проблему экологической политики на значительной части мира.
Правда, какая-то часть критики объясняется скорее идеологическими, чем экологическими причинами. Любители подлинно дикой природы презирают типичные ландшафтные охраняемые территории с их скамейками и киосками, хотя без них популяризация охраны природы абсолютно невозможна. В таких давних, многоопытных центрах альпийского туризма, как Гриндельвальд и Давос, где местные общины взяли иностранный туризм в свои руки, он способствовал сохранению традиционного образа жизни горных крестьян (см. примеч. 71). Воздействие туризма на окружающую среду нужно постоянно соизмерять с тем, какие экономические альтернативы может предложить регион и с какими нагрузками на среду они связаны.
В 1980-е годы самый высокий процент обезлесения в Латинской Америке имела Коста-Рика. Туризм, особенно экологический, сыграл важную роль в осуществлении экологического переворота, в ходе которого четвертая часть страны была превращена в охраняемые природные территории, и Коста-Рика вышла на мировую арену как образец устойчивого развития. В 1990-е годы экологический туризм стал важнейшим источником доходов в стране. Правда, некоторые охраняемые территории по сей день существуют лишь на бумаге, а создание других вызвало жестокие конфликты с местными жителями (см. примеч. 72). Кроме того, охраняемые территории отвлекают внимание от того печального факта, что за их «стенами» – на плантациях, на пастбищах – экологические вопросы особенного интереса не вызывают. Тем не менее пример Коста-Рики сохраняет привлекательность, например, в сравнении с соседним Сальвадором, который наряду с Гаити уже долгое время демонстрирует самые высокие в Латинской Америке показатели эрозии, и это после того, как благодаря строительству дорог и мостов он считался наиболее прогрессивным государством Центральной Америки! Примеры Сальвадора и Гаити указывают на то, что в современных условиях, когда для охраны природы требуется участие государства, между политической и экологической нестабильностью существует связь. Гаити держит латиноамериканский рекорд не только по числу кровавых революций, но и по эрозии почв (см. примеч. 73).
Во всем мире за созданием национальных парков стоит сегодня не преклонение перед природой, а интерес к туризму. Без него, по словам эксперта WWF (Worldwide Fund for Nature) по охране видов, «многим природным территориям Земли пришлось бы туго» (см. примеч. 74). Если сохранение тропических дождевых лесов стало для западного мира символом охраны природы, то это явное влияние туристического взгляда в союзе с давней мечтой об «уходящем рае»! Когда в 1988 году президент Франции Франсуа Миттеран предложил для защиты дождевых лесов взять под контроль ООН обширные участки бассейна Амазонки, это вызвало яростные протесты в Бразилии. Резкую реакцию вызвал и бойкот использования тропической древесины, тогда же провозглашенный экологическими организациями и долгие годы очень популярный в Германии. В затронутых им странах он способствовал не росту понимания ценности леса, а скорее настроениям протеста, тем более что всегда был под рукой аргумент, что свои собственные девственные леса индустриальные страны давно уже вырубили или превратили в хозяйственные лесопосадки. Поэтому в 90-е годы бойкот потерял какое-либо значение. Привлекательной моделью для третьего мира может стать не закрытый для человека девственный лес, а исключительно лесопольное хозяйство, сочетающее земледелие и выращивание деревьев.
Путешествуя сквозь столетия, замечаешь, что у любви к природе есть два полюса – ближний и дальний: можно любить собственный сад, а можно – экзотическую Аркадию. Нередко оба вида этой тоски и страсти присутствуют в одном и том же человеке. Немецкое экологическое движение пыталось гармонизировать это противоречие под девизом «думать глобально, действовать локально» (Global denken – lokal handeln). Однако буквальное его прочтение грозит шизофренией. Нередко бывает полезным и думать локально. Сегодня глобальный взгляд часто считают более моральным, а сосредоточение на защите собственного непосредственного окружения высмеивают как «принцип святого Флориана» или, как говорят в США, NIMBY[233]. История не дает оснований так думать: достаточно вспомнить о том, что чувство любви и сопричастности к природе дальних стран имеет колониальное происхождение! Решающую роль всегда играют эффективные коалиции действующих лиц, а они не формируются до тех пор, пока немецкие защитники природы будут больше увлекаться «климатическими альянсами» с племенами индейцев на Амазонке, чем кооперациями с отечественными лесоводами. Сопротивление строительству атомных станций стало эффективным только после того, как перешло к обсуждению конкретных опасностей в непосредственной близости от участников дебатов. Бандана Шива с сожалением говорит, что «вместо того, чтобы расширить угол зрения», сосредоточение на «глобальных экологических проблемах» в действительности «сужает поле деятельности» (см. примеч. 75).
6. ПРОБЛЕМЫ ВЛАСТИ И ОТСУТСТВИЯ ГАРАНТИЙ В ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
Подъем экологического движения был сам по себе явлением уникальным, исторический взгляд это только подтверждает. Можно вспомнить судьбу рабочего движения, которому в XIX веке понадобилось не одно поколение, чтобы справиться с криминализацией и стать партнером в переговорах с властными структурами. На этом фоне бросается в глаза, как стремительно прошло становление экологического движения, как будто политика только его и дожидалась! И как быстро оно овладело политическим жаргоном во всем мире, дойдя до самых укромных уголков! Если верить в то, что нашу реальность конституируют дискурсы, то для экооптимизма есть все основания. Экологические темы дают массу материала для обсуждения даже в повседневной жизни обычных людей: такие разговоры можно услышать в школе, в трамвае, в сауне. Этот феномен ни в коем случае не является типично немецким или типично западным: даже в России – почти безнадежной, с точки зрения западных экологов, стране – в качестве экспериментальных площадок появляются «эколицеи», термин «устойчивость» становится магическим словом, а экология порой напоминает новую религию. В республике Тыва курс экологии вошел в школьные программы, причем его кульминацией стало участие в ритуалах, посвященных священным источникам и деревьям (см. примеч. 76). Экология привлекает к себе не только возможностями глобального взгляда, но и новым регионализмом, возвратом к традициям.
Если смотреть на медийный ландшафт, то и вправду можно поверить, что с 1970 года мы живем в эпоху экологии. Гринпис, наиболее известная и сильная в финансовом отношении экологическая организация, основанная в 1971 году, – настоящий виртуоз в работе со СМИ. Никто не сделал больше этих «воинов Радуги», для того чтобы освободить сторонников охраны природы от имиджа робких тюфяков. Их организация стала образцом современного героизма и вместе с тем сумела соединить идеализм с точным расчетом. Гринписовцы впервые прославились в 1975 году, после того как они на небольших резиновых лодках заплыли между советским китобойным судном и китами, подставляя себя под гарпуны и снимая все происходившее на пленку. В Сан-Франциско они вернулись национальными героями. В 1986 году под давлением США был принят международный мораторий на коммерческую добычу китов, с которым согласилась, чтобы не потерять лицо, даже Япония. Для Гринписа это стало «одной из крупнейших побед в истории охраны окружающей среды». «Мы придали группе животных почти божественный статус, объединив всех ее членов в единый символ» – символ угрожаемой природы. Крупные млекопитающие наделены этой символической силой в особой мере – это доказывает и невероятная популярность кампаний Гржимека в защиту слонов Серенгети, и трагическая борьба Дайан Фосси[234] за спасение горных горилл в Руанде, хотя необходимость охраны именно этих животных вызывает сомнение, а те методы, которые использовали защитники животных, способствовали тому, что коренное население возненавидело охрану видов. Трогательным символом угрожаемой природы стали также тюлени с их умоляющим взглядом и большая панда, которую признали своим национальным символом китайцы и на которую ссылались также жители Тибета, жалуясь на разрушение своей природы китайцами (см. примеч. 77).
Как видно, «политика панды» может служить тому, чтобы отвлечь внимание от других экологических проблем. В сущности, экологическая политика часто оставалась символической, даже если иногда и влияла на реальное положение дел. Но не стоит из-за этого списывать ее со счетов как бесполезную. Символы нужны людям для ориентации и в долгосрочной перспективе могут наполняться реальным смыслом. Нигде положение экологической политики не проявляется так двойственно, как здесь! (См. примеч. 78.)
Оптимист укажет в первую очередь на поток экологических законов, выпущенных за последние 30 лет в США, ФРГ и многих других странах. Экологическое право, ранее всего лишь придаток других отраслей, таких как промышленное, водное или лесное право, стало отдельной правовой сферой – серьезный прогресс с юридической точки зрения. Отчасти речь идет о переписывании прежних юридических документов. Однако со временем в экологическом праве (и национальном, и международном) как минимум в подходах наметились новые и перспективные принципы: вместо возмещения ущерба – превентивная защита, вместо отфильтровывания уже возникших вредных веществ – предотвращение их возникновения, смещение бремени доказывания при экологических нарушениях с потерпевшего на виновника… Впечатляющие успехи были достигнуты (по крайней мере в ведущих индустриальных странах) в первую очередь в борьбе против «классических» нарушений, в частности загрязнения рек, и в очищении воздуха от чада и пресловутого диоксида серы (см. примеч. 79).
К сожалению, это еще не вся история. Пессимист тоже может предъявить немалый счет. С новыми и малоизученными опасностями экологическая политика – что не удивительно – справлялась далеко не так успешно, как с «классическими». Хотя ДДТ, по крайней мере в пределах США и Европейского союза, запретили, но в 1990-е годы по данным Американского объединения против пестицидов Соединенные Штаты производили в 13 тыс. раз больше пестицидов, чем во времена «Безмолвной весны»! Как и прежде, закон действия остается на стороне индустрии, а не экологов. Экологи оказываются втянутыми в безнадежное и неустанное соревнование с веществами, которые постоянно выбрасывает на рынок химическая промышленность, а в последние десятилетия они исчисляются уже миллионами (см. примеч. 80). С начала и по сей день является азбучной истиной, что многое в экологическом праве остается на бумаге, разумные принципы на практике не реализуются и более того – не могут быть реализованы из-за нехватки эффективного инструментария. Немецкие реки стали чище, но азотное загрязнение грунтовых вод вследствие химизации сельского хозяйства и загрязнение мирового океана продолжаются, растут выбросы в атмосферу углекислого газа. В большинстве крупных городов мира сточные воды по-прежнему неочищенными текут в реки и моря. Экооптимисты не любят говорить о третьем мире.
Руководствуясь хорошо понятной тактикой, экологическая политика сначала искала для себя в существующем политическом поле конкретные экологические ниши, от сточных вод до охраны видов, где ей меньше грозили столкновения с мощными, давно сложившимися группами интересов. Но чтобы проникнуть в суть проблем, ей нужно было бы стать составной частью энергетической, аграрной, транспортной, налоговой политики. Однако как только она попадает в ключевые зоны власти, она обычно наталкивается на гранитную твердь, причем сегодня это еще заметнее, чем в период становления экологического сознания, – за это время явно или подспудно сложились силы сопротивления, даже если открытую атаку на охрану среды никто не совершал. Все больше людей утверждают, что эра экологии осталась позади (см. примеч. 81). Если все еще выпускается масса документов о защите климата, то за всеми словоизвержениями забывается, что для многих политиков эта проблема давно потеряла остроту, и что частые речи об Agenda[235] скрывают дефицит готовности к действиям. Торговля «горячим воздухом» стала общепринятым термином для договоренностей по «как бы» снижению промышленных выбросов, когда, например, Россия продает США квоты на парниковые газы, которые она вообще не производит! (См. примеч. 82.)
На темы экологии можно рассуждать много и звучно: это приводит к тому, что публичный экологический дискурс часто служит лишь риторическому самовыражению участников. В итоге выигрывает не тот, кто ориентирован на практику, а тот, кто достигает максимального риторического эффекта. Красивые слова о том, что человек должен мыслить себя частью природы, помогают легче получить желаемое, чем скромный, но конкретный проект энергетического налога.
На отсутствие связи между «экологической коммуникацией» и происходящим в реальности с острым сарказмом указывал Никлас Луман (1986). По его словам, кичливые общие экопрокламации не замечают, что современное общество разделено на подсистемы, каждая из которых обладает собственным кодом и собственной логикой деятельности и не реагирует на язык других. Экологическое движение кажется чем-то вроде большого ребенка, который, ерзая вокруг компьютера под названием «общество», бессмысленно тычет всеми пальцами на кнопки и с плачем задает команды, которые тот не может понять. Правда, перед глазами Лумана был гуманитарный экологический дискурс начала 1980-х годов, то есть большие слова, которым не хватало привязки к практике. В действительности его насмешки верны для идеальной экологической политики, а не реальной, которая всегда умела играть на клавиатуре общественных подсистем, поскольку она – с исторической точки зрения – сложилась из различных специальных политик (см. примеч. 83).
Радикальных участников экосцены возмущает рост числа природоохранников, вступающих в переговоры с политическими и экономическими властными структурами. Но еще сильнее можно удивляться тому, что правительства до сих пор так мало использовали этот новый шанс легитимации господства. Ведь само по себе понятие «окружающей среды» является идеальным оправданием повышения разнообразных налогов и широкого государственного – даже военного – интервенционизма, будь то в собственной стране или в мире (см. примеч. 84). Собственно, само существование государства с экологической точки зрения легче обосновать, чем средствами экономики или социальной политики, так как экология в современном понимании связана с долгосрочными жизненными потребностями всех людей, а не только с материальными интересами определенных групп. Экология настроена делать акцент на важном для всех, объединяющем, а не на том, что может расколоть общество на группы. Кроме того, охрана среды с ее тормозящими и контролирующими принципами, вероятно, куда больше соответствует и способностям государственных бюрократий, чем экономическая и технологическая политика, требующая предпринимательского дарования. Как показывает история лесного хозяйства и гидростроительства, экологическая политика в известном смысле уже несколько веков обладает привлекательностью для властных режимов.
В дискуссиях о новых глобальных экологических проблемах, в отличие от проблем прошлого, заметна нехватка непосредственно ощутимой политической выгоды. Важно и еще одно: эра экологии выпала на период слома идеологии государственного интервенционизма и плановой экономики. Альянс между экологией и социализмом, на который когда-то надеялись левые и который чисто теоретически обладал своей логикой, оказался дискредитирован экологическим и экономическим провалом Восточного блока. Национализм, в некотором отношении подходящий союзник охраны природы, тяжелейшим образом скомпрометирован Второй мировой войной и преступлениями нацизма и вызывает недоверие у реформаторов Германии и всего мира. Что касается возможных политических комбинаций, то экологическое движение во многом опоздало. Прежде, когда большинство жителей Запада еще не имело личных автомобилей, когда многие коммуны охотно закрыли бы значительную часть своих улиц для автомобильного движения, а лозунг «общее благо важнее личного» еще не был скомпрометирован злоупотреблениями, экологическому движению было бы намного легче в главном: предлагаемые им альтернативы были еще реальными.
Одной из самых ярких, самых захватывающих экологических доктрин 1990-х годов была «Земля на чаше весов» («Earth in the Balance», 1992) Альберта Гора, в том же году ставшего вице-президентом в правительстве Клинтона-старшего (см. примеч. 85). В своем привлекательном и убедительном проекте он формулирует глобальную экологическую политику как политику американского господства, открыто проводя аналогию с холодной войной, из которой США вышли победителем. В то время казалось, что в этом проекте наконец реализован союз между страстной «экологичностью» и высшей властью. Однако уже через несколько лет эта книга стала нагляднейшим примером отсутствия какой бы то ни было связи между экологическим пафосом и реальной политикой, даже в душе одного и того же человека. Эффективную глобальную экологическую политику нельзя проводить в стиле холодной войны, ведь в этом случае главным противником выступает собственная страна (American way of life).
Создается впечатление, что охрана среды удовлетворяет амбиции государств и промышленности лишь отчасти. Если экологические критерии, пока речь идет о повышении энергетической эффективности, идут в ногу с усовершенствованием экономики и технологий, а безотходные технологии в какой-то степени отвечают традиционной стратегии химии, то уже децентрализация энергетики и предотвращение загрязнений среды куда менее привлекательны. Однако самым страшным табу является главная проблема – автомобиль!
В долгосрочной перспективе судьба человечества будет зависеть от вопроса об использовании возобновимых ресурсов. Логически неизбежным кажется, что когда-нибудь люди вернутся к энергии Солнца – спрашивается только, когда именно! Произойдет ли в действительности экопереворот, зависит в конечном счете именно от этого энергетического переворота. Однако что же делать сейчас? Бросать все силы на развитие солнечной энергетики? Или мы рискуем опередить время, и форсирование этой темы приведет лишь к ужасающим просчетам и дискредитации солнечной энергетики? В итоге окажется, что нет более эффективных и экологичных коллекторов солнечной энергии, чем зеленые растения? Определить историческое положение дня сегодняшнего – нелегкая задача. С 80-х годов цены на нефть вновь неожиданно падают, а с 60-х годов основным фактором развития энергетики столь же неожиданно становится природный газ. В глазах многих современных экспертов по энергетике история учит, что страх перед дефицитом энергии – это заблуждение; регулярно выясняется, что энергетические ресурсы планеты больше, чем мы думали.
Еще в победах ранних энергетических технологий – парового двигателя, электричества, двигателя внутреннего сгорания, и тем более при появлении ядерной энергетики ключевую роль играли общеполитические условия, а не одни лишь рыночные механизмы. Но как реализуется политическая воля? Все эти известные энергетические технологии издавна обладали обаянием власти. Очень быстро становилось ясным, что в мировом соревновании, как военном, так и экономическом, они гарантируют превосходство. С солнечной энергией все иначе. Власть она обещает разве что в форме внеземных солнечных коллекторов, связывающих солнечную энергию и посылающих ее на Землю в виде лазерных лучей, а такие планы еще страшнее проектов по ядерной энергетике. Осмысленные решения носят, как правило, децентрализованный характер и реализуются в комбинации с другими возобновимыми энергоносителями. Однако при этом проблема работоспособного альянса участников становится острой, как никогда, и, видимо, именно это объясняет, почему использование солнечной энергии прогрессирует так медленно. Клаус Траубе[236] заметил: для того чтобы осуществить внедрение ядерной энергетики, достаточно было убедить лишь узкий элитарный круг, в случае же солнечной энергии, напротив, требуется участие огромного количества конечных потребителей (см. примеч. 86).
Вряд ли на опыте прошлого можно доказать, что лучшим выходом для политики было бы предоставить регулирование отношений между человеком и природой естественному ходу вещей. Мы живем уже не в эпоху натурального хозяйства и локальных микромиров, когда баланс между человеком и средой регулировался как бы сам собой – на уровне отдельных дворов и хозяйств. С осторожностью нужно подходить и к мысли о том (сколь бы риторически привлекательно она ни звучала), что все зависит не столько от политики, сколько от нового сознания. Ущерб для окружающей среды часто был вполне осознан, однако одним сознанием, без эффективных инстанций и инструментария, многого не достигнешь. Кроме того, заинтересованность общества подвержена мимолетной конъюнктуре и на удивление быстро вытесняется другими темами и эмоциями. В этом отношении многому может научить уже история последних десятилетий. Только институции обладают долгосрочностью, отвечающей хроническому характеру многих экологических проблем. Правда, для того чтобы заставить инстанции активно действовать помимо повседневной рутины, как правило, требуется давление общества.
Чем меньшее доверие вызывает государственный интервенционизм в господствующей экономической доктрине, тем громче становятся призывы о рыночных мерах и в экологической политике. Действительно, на это есть важные причины: сами промышленники, как правило, много лучше, чем государственные надзорные инстанции, осведомлены о том, какие возможности экономии энергии скрыты в производственных процессах и как уже на этой стадии можно предотвратить образование вредных веществ. Наиболее эффективным обычно оказывается то, что хозяйственники делают в собственных интересах, а не в исполнение приказов сверху. Действительно, между промышленностью и общественными инстанциями и в Центральной Европе, и в англо-американском мире уже задолго до эры экологии сложились полезные формы кооперации в экологических вопросах. Однако опыт показывает также, что в вопросах охраны среды экономические рычаги начинают действовать только тогда, когда в случае отказа возникнет угроза государственного налогообложения. По собственной инициативе промышленность часто не обращается даже к таким мерам по предотвращению вредных выбросов, которые улучшают использование топлива, но первое время были элементарно обременительны. И те «экотехнологии», в которых Германия к настоящему времени стала ведущим мировым экспортером (фильтры, очистители, установки для вторичной переработки отходов), вводятся часто только под давлением государства. Кроме того, экотехнологии, приносящие прибыль, в основном представляют собой меры предосторожности «на конце трубы», то есть всего лишь перераспределяют вредные вещества, убирая их подальше от глаз, но создавая новые проблемы. Для многих веществ вторичная переработка еще более экологически вредна, чем захоронение (см. примеч. 87).
Некоторые виды экологической политики, отвечающей условиям рынка, ведут к повышению социального неравенства. О победителях и проигравших в экологическом дискурсе говорят мало. Планы экологического налогообложения, как само собой разумеется, не берут в расчет вековое стремление социальной политики снизить бремя налогов на предметы потребления, перенеся центр тяжести на подоходные налоги и налоги с корпораций. Торговля квотами на промышленные выбросы в итоге ведет к тому, что большую часть прав на атмосферу получают самые мощные и богатые предприятия – крайне деморализующая перспектива, если учесть все усиливающуюся концентрацию мирового капитала!
После поражения социализма экологизм остался единственной всемирной идеологической альтернативой к абсолютной гегемонии корысти и потребительства. Нельзя сказать, чтобы экологическое движение до сих пор сознательно и эффективно использовало этот шанс. Если оно будет считать, что для него важно не счастье людей, а исключительно природа ради нее самой, оно поставит себя вне любой социальной политики. Кроме того, часто оно теряет сопротивляемость, впадая в полную зависимость от глобализационной риторики и делая из лозунга «промышленные выбросы не знают границ» не вполне логический вывод, что защитник природы обязан активно содействовать ликвидации любых границ. При этом давно уже понятно, что неограниченное глобальное соревнование является помехой не только для любой социальной, но и для любой экологической политики. Сохранение красоты мира и человеческого счастья можно представить себе не в условиях неудержимой всемирной конкуренции, а лишь на основе бесконечного многообразия социальных и экологических ниш: тех самых индивидуальных окружающих сред в толковании Юкскюля, в которых нуждается для своего благополучия каждое живое существо.
Государственные аппараты остаются в конце концов единственным противовесом, по крайней мере потенциальным, всесилию интересов частного капитала. Нужно признать и то, что довольно часто государства эту функцию не выполняют или выполняют не слишком умно. Опыт показывает, что экологический разум развивается не столько через всесилие государства, сколько через постоянные обсуждения между государственными инстанциями и обществом. Тем не менее одними согласительными процедурами, без обязательных правовых норм и инструментов реализации, экологическая политика не может иметь серьезных шансов во всех вопросах, не отвечающих частным интересам предпринимателей. Опыт всемирной истории учит ценить западную традицию оформления всего и вся в виде прав и обязанностей. Нередко эта традиция имеет высокую цену – изнуряющее и затратное правовое производство, но опыт показывает, что полностью пущенный на самотек процесс установления экологических норм, когда главные участники неформально договариваются друг с другом, приводит к профессиональным сговорам и игнорированию интересов третьих лиц.
В рамках юриспруденции в ходе дерегулирования существует тенденция к отходу от регулирующих путей в экологической политике. Главный аргумент отвечает историческому опыту: нормы, регулирующие наложение взысканий, по сравнению с постоянно эволюционирующими технологиями оказываются в безнадежном соревновании ежа и зайца – вечно ковыляют в хвосте технических инноваций, создающих новые экологические проблемы, а на практике вообще неприменимы. Прошлое оставило нам богатейшие примеры знакомства с подводными камнями процессов бюрократизации. Экологические проблемы могут обладать фатальным обаянием для бюрократа, ведь они поставляют неисчерпаемый материал для непролазных джунглей инстанций и параграфов, воспринимаемых всеми затронутыми сторонами как чистейшее издевательство и дискредитирующих все, что связано с понятием «окружающая среда». Поэтому возникает тенденция по возможности обходить ключевые вопросы охраны среды, где можно столкнуться с могущественными противниками, зато с излишней мелочностью регулировать третьестепенные вопросы о том, например, когда сельские жители могут косить сено на охраняемых территориях, или о том, соответствуют ли местообитаниям плодовые деревья по берегам ручьев (см. примеч. 88). В таких случаях не стоит удивляться протестам затронутых лиц. Охрана природы, один из источников экологического мышления, к сожалению, во всем мире способствует сегодня тому, что экология становится все менее популярной, а реальные условия симбиоза между человеком и природой недооцениваются.
Тем не менее нельзя принимать за чистую монету любые ламентации по поводу бюрократизма – это обычные жалобы тех, кто в принципе не хочет никакого государственного регулирования. Что касается правил техники безопасности в ядерной энергетике, то их усложнение в значительной степени обусловлено тем, что ядерная энергетика отказалась от философии неотъемлемо присущей ей безопасности, полностью перейдя на внешние меры. Предпосылкой этому как в США, так и в ФРГ было то, что государство приняло риски на себя: это сделало ненужным сдерживание рисков в экономике, которое иначе проистекало бы из стоимости страховки.
Историк медицины Альфонс Лабиш делает из истории эпидемий основной вывод, что общество хотя и реагирует на опасности для здоровья, но выборочно, отвечает «не на все, а на определенные риски». Примерно так же оно обращается и с экологическими угрозами. Законы, как правило, тем эффективнее, чем точнее они сосредоточены на конкретных целях, стоящих в центре общественного внимания, и напротив, законы можно сделать неработающими, если вкладывать в них слишком много. Возможно, в долгосрочной перспективе именно в этом заключается крупнейшая проблема охраны окружающей среды. Дело в том, что чем более она принимает институциональные формы, тем сильнее она склонна, как правило, фиксироваться на конкретных угрозах, уже вышедших на первый план, и не замечать новые, только зарождающиеся или еще не привлекшие к себе достаточного внимания. Американский эксперт по охране среды Дэниэл Фиорино называет это ловушкой экологической политики (см. примеч. 89).
Экологическая история учит многому, но один из ее уроков особенно впечатляет: именно великие решения определенных экологических проблем раз за разом создают наиболее коварные новые проблемы. Можно вспомнить гигантские водоподъемные плотины, которые должны были раз и навсегда отрегулировать высоту воды в реках и обеспечить бездымное энергоснабжение; оросительные системы, которым надлежало предотвратить засуху и ветровую эрозию; минеральные удобрения, которые создавались для окончательного решения тысячелетней проблемы почвенного плодородия; хлорную химию, которая должна была использовать хлор, выделяющийся в процессе электролиза; атомную энергию, которой полагалось обеспечить независимость от ископаемых энергоносителей; переработку ядерных отходов, целью которой было обеспечить круговорот в атомной энергетике; биотехнологии, которые должны были прийти на смену экологически вредным химическим процессам… В романе Эрнеста Калленбаха «Экотопия» (1975) описана энергосберегающая магнитная подвесная дорога. Однако когда эта дорога стала реальностью, экосцена встретила ее в штыки. История эволюционирующих проблем и отодвигающихся горизонтов вряд ли достигла конца. Как только экологические налоги начинают составлять относительно заметную часть государственного бюджета, возникает особенно коварная проблема: государство начинает получать выгоду от экологических нарушений и даже существовать за их счет, как это было в начале Нового времени, когда лесная служба жила за счет штрафов с браконьеров! Если можно будет получать горючее из растительных энергоносителей, то легко себе представить, что энергоснабжение первого мира вступит в конкуренцию за почвы с пропитанием третьего мира – картина, заставляющая содрогнуться. Начатая в 1975 году Бразилией программа по получению этилового спирта из сахарного тростника (Proalcool) дает некоторое представление о том, что и путь возобновимых источников энергии далек от невинности. Некоторые экологические успехи могут обострить социальные проблемы. Наиболее серьезным препятствием экологической политики завтрашнего дня могут быть экологические институты дня вчерашнего.
Чем большей институциональной власти добивается экологическое движение, тем более острыми невольно становятся его внутренние проблемы. Уже профессионализация и кооперация с промышленностью и политикой повлекли за собой процессы фракционирования и отчуждения. К настоящему времени защитники ландшафта конфликтуют со сторонниками ветровых электростанций, любители дикой природы с поклонниками традиционных культурных ландшафтов, а борцы за нетронутость с менеджерами экотуризма. Идеал природы многозначен, его нельзя привязать к одной определенной концепции или к одной определенной технологии. В исторической перспективе просматривается опасность нетолерантного догматизма и необходимость постоянного переосмысления идеалов природы, новых дискуссий между всеми участниками и заинтересованными сторонами. Если «зеленые» политики даже в экологических вопросах порой значительно проигрывают в сравнении с политиками традиционными, то отчасти это объясняется тем, что экологическое движение часто представляло себе будущее как императивы самой природы, а не как политические цели, для достижения которых необходимо преодолевать сопротивление и искать союзников. Кроме того, многие экологические проекты представляют свои будущие цели вне времени и практически не содержат рефлексий о том, какие приоритеты отвечают современной ситуации (см. примеч. 90).
Поскольку у эффективного глобального управления отношениями между человеком и природой нет никаких шансов, а уровень развития политики со всеми ее институтами лишь отчасти соответствует комплексности и изменчивости экологических проблем, человечество, как это и было всегда в его истории, будет, видимо, в существенной степени зависеть от способности природы к самоисцелению. Поэтому наиболее надежную почву оно найдет там, где будет оставлять природе резервы, а не вторгаться со своим интенсивным пользованием в самые укромные ее уголки. Идеал «устойчивости» обернется обманом, если будет служить экологической легитимации тотального освоения последних резервов. Традиционное сельское хозяйство также было обязано своей «устойчивостью» «скрытым резервам»! (См. примеч. 91.) Такой взгляд позволит преодолеть противоречия между защитниками дикой природы и теми, кто стремится к устойчивости.
Охрана среды – это в сущности забота о будущем. Но мы не знаем, какое нас ожидает будущее, – вот где таится сложность! Стремление к «устойчивости», постулирующее вечность мира, каким мы его видим сегодня, упорное старание удержать его приводят к опасным иллюзиям. Нужно быть готовым к непредвиденному. Это еще один аргумент для осторожности, не слишком большого оптимизма. Оптимизм способствует линейным прогнозам и ложной уверенности и легко приводит к полному забвению негативного опыта прошлых эпох. В 1997 году в одном из ревизионных отчетов (Quality-Assurance) о работе Всемирного банка сделано заключение, «что утрата институциональной памяти есть естественное следствие институционального оптимизма» (см. примеч. 92). Многочисленные частичные успехи экологической политики увеличивают иллюзию безопасности. В реальности история окружающей среды и сегодня далеко не исчерпывается историей экологической политики, то есть историей, целенаправленно осуществляемой людьми. По сути она остается историей незапланированного, непредвиденного, историей подвижного и изменчивого симбиоза между человеком и природой. Это принципиальная проблема охраны среды, зафиксированная в жестких институтах (см. примеч. 93). Возможно, «блуждающий взгляд» (см. примеч. 94) – принадлежит ли он историку или экологу-любителю – больше готов к неожиданному. Ведь если с экономических позиций логично верить в «конец истории», то с точки зрения экологии такого конца не предвидится.
Примечания и комментарии
1. Raw at A. Life, Forests and Plant Sciences in Ancient India // A.S. Rawat (ed.). History of Forestry in India. New Delhi, 1991. P. 241 f.
2. Jones E.L. Das Wunder Europa. Tbingen, 1991. S. XL.
3. Rackham O. The IIIustrated History of the Countryside. L., 1994. P. 6; Rackham O. The Countrside: History and Pseudohistory // The Historian. 1987. Vol. 14. P. 13–17; кроме того, см.: примеч. III, 117.
4. Стоит заметить, что если в немецкой экологической истории до сих пор в центре внимания стоят проблемы ликвидации отходов в городах, то в США до недавнего времени спорили о том, нужно ли вообще включать города в тематику экологической истории! Дональд Уорстер, Нестор американской экологической истории, скептически относится к «устойчивости» как ведущей цели (см.: Worster D. Auf schwankendem Boden: Zum Begriffs Wirrwarr um nachhaltige Entwicklung // W. Sachs (Hrsg.). Der Planet als Patient. Berlin, 1994. S. 95 ff.). Когда я посетовал ему, что в Европе нет индейской альтернативы, он ответил: «Вам надо выдумать индейцев».
5. Теоретические предпосылки см.: Uektter F. Confronting the Pitfalls of Current Environmental History: An Argument for an Organisational Approach // Environment and History. 1998. Vol. 4. P. 31–52.
6. Размышления о концепции этой книги см.: Radkau J. Wald– und Wasserzeiten oder Der Mensch als Makroparasit? Epochen und Handlungsimpulse einer humanen Umweltgeschichte // J. Calliefi u.a. (Hrsg.). Mensch und Umwelt in der Geschichte. Pfaffenweiler, 1989. S. 139–174; Radkau J. Unausdiskutiertes in der Umweltgeschichte // M. Hettling u.a. (Hrsg.). Was ist Gesellschaftsgeschichte? Festschrift fur H.-U. Wehler. Mnchen, 1991. S. 44–57; Radkau J. Was ist Umweltgeschichte? // W. Abelshauser (Hrsg.). Umweltgeschichte. Gottingen, 1994. Sonderheft von Geschichte und Gesellschaft. S. 11–28; Radkau J. Beweist die Geschichte die Aussichtslosigkeit von Umweltpolitik? // H.G. Kastenholz u.a. (Hrsg.). Nachhaltige Entwicklung. Berlin, 1996. S. 23–44; Radkau J. Natur als Fata Morgana? Naturideale in der Technikgeschichte // Kulturamt Stuttgart (Hrsg.). Natur im Kopf. Stuttgart, 1994. Bd. 2. S. 281–310; Radkau J. Unbekannte Umwelt: Von der altklugen zur neugierigen Umweltgeschichte // Praxis Geschichte. 1997. Bd. II. Hf. 4. S. 4-10. Более новую литературу см. в: Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1997. Bd. 48. S. 479–497; 1999. Bd. 50. S. 250–258, 356–384.
1. Radkau J., Radkau О. Praxis der Geschichtswissenschaft: Die Desorientiertheit des historischen Interesses. Dsseldorf, 1972. S. 149–157; Koselleck R. Wozu noch Historie? // Historische Zeitschrift. 1971. Bd. 212. S. 2.
2. Toynbee A.J. Der Gang der Weltgeschichte. Stuttgart, 1954. S. 81; Anderle O. Das universalhistorische System Arnold J. Toynbees. Frankfurt/M, 1955. S. 196 f.
3. Braudel F. Frankreich. Bd. 2. Stuttgart, 1990. S. 183. Другое мнение высказывает Э. Ле Руа Ладюри, который описывает периодическое бедствие перенаселения. От жалоб на винокуренные заводы, которые завышали цены на древесину и сливали гнилую воду в окрестностях, он просто отмахивается: «Прогресс не остановить!» (см.: Le Roy Ladurie Е. Les paysans de Languedoc. Paris, 1969. P. 268).
4. McNeely J.A., Sochaczewski R.S. Soul of the Tiger: Searching for Natures Answers in Southeast Asia. Honolulu, 1995. P. XV. Индонезийский трансмиграционный проект, «самый амбициозный в мире проект в сфере расселения», по которому миллионы бедных индонезийцев были переселены из густонаселенных внутренних островов на внешние острова, повлек за собой не только массовое обнищание, но и крупномасштабное экологическое бедствие (см.: Rich В. Die Verpfndung der Erde. Stuttgart, 1998. S. 43–47).
5. Вандана Шива во введении к Vandermeer J., Perfecto J. Breakfast of Biodiversity. Oakland, 1995; Shipek F. Kumeyaay Plant Husbandry: Fire, Water, and Erosion Management Systems // T.C. Blackburn, K. Anderson (eds). Before the Wilderness: Environmental Management by Native Californians. Melo Park, 1993. P. 388.
6. Riehl W.H. Die Naturgeschichte des deutschen Volkes / Kurzausgabe von G. Ipsen. Stuttgart, 1939 [1853]. S. 76.
7. Международной известностью пользуются прежде всего Клиффорд Гирц, Гаррит Хардин, Марвин Харрис и Джаред Даймонд.
8. Guha R. The Unquiet Woods. Delhi, 1989. P. XII.
9. Diamond J. Ecological Collapses of Past Civilizations 11 Proceedings of the American Philosophical Society. 1994. Vol. 138. P. 368.
10. Geping Q., Jinchang L. Population and the Environment in China. Boulder; L., 1994. Цюй Гепин был заместителем председателя Бюро по охране окружающей среды в Государственном совете Народной Республики Китай (см.: GlaeserB. Umweltpolitik in China. Bochum, 1983. S. 15); Sallares R. The Ecology of the Ancient Greek World. Ithaca, 1991. Еще Гесиод призывал к «К-стратегии»: «Единородным да будет твой сын. Тогда сохранится в целости отческий дом и умножится всяким богатством[237]» (Werke und Tage, 376 f.). McNeill J.R. The Mountains of the Mediterranean World: An Environmental History. Cambridge, 1992. P. 356.
11. Markl H. Die Dynamik des Lebens: Entfaltung und Begrenzung biologischer Populationen // H. Markl (Hrsg.). Natur und Geschichte. Mnchen, 1983. S. 88. В какой мере традиционные культуры поддерживают численность населения в соответствии с имеющимися пищевыми ресурсами, и сегодня вызывает дискуссии среди антропологов (см. в: Folmar S. Variation and Change in Fertility in West Central Nepal // Human Ecology. 1992. Vol. 20. P. 226 f.). 3a этим вопросом скрывается фундаментальная проблема о том, возможны ли функциональные объяснения культур.
12. Schultze J.H. Das Wesen der Bodenerosion und ihre Problematik in Thringen // G. Richter (Hrsg.). Bodenerosion in Mitteleuropa. Darmstadt, 1976. S. 57.
13. Crook J., Crook S. Explaining Tibetan Polyandry: Sociocultural, Demographic and Biological Perspectives // J. Crook, H. Osmaston (eds). Himalayan Buddhist Villages. Bristol, 1994. P. 765 ff.
14. Seifert A. Die Versteppung Deutschlands // Die Versteppung Deutschlands. Sonderdruck aus der Zeitschrift “Deutsche Technik”. 1939. S. 7 f. Зайферт объясняет водобоязнь тем, что климат Центральной Европы был когда-то более влажным. Еще в 1815 году проповедник Фридрих Гейзингер жаловался на «упрямое желание».. как можно скорее избавляться от дождевой воды» (см.: Bork H.-R. u.a. Landschaftsentwicklung in Mitteleuropa. Gotha, 1998. S. 169,263 f.). О Петенкофеpe см. в: Bschenfeld J. Vernetzung der Umweltmedien Boden und Wasser: Kaliindustrie und Umwelt in der Geschichte // Vernderung von Bden durch anthropogene Einflsse. Deutscher Institut fr Fernstudienforschung. Berlin, 1997. S. 167; Simon J. Endangered Mexico: An Environment on the Edge. San Francisco, 1997. P. 60 ff. Аисторические теории рисков до сих пор не предложили убедительного объяснения тому, почему люди реагируют на определенные риски гораздо сильнее, чем на другие, более серьезные с точки зрения расчетов.
15. Radkau J. Technik in Deutschland. Frankfurt/M, 1989. S. 21 ff.; Radkau J. Kontinuitt und Wandel nach 1945 in West– und Ostdeutschland // P. Frie, P. Steiner (Hrsg.). Deutsches Museum Bonn. Forschung und Technik in Deutschland nach 1945. Mnchen, 1995. S. 57 f. «Любая гнилостная камера имеет свои особенности, можно даже сказать, свой характер и свои капризы» (см. в: Pfeiffer Е. Technik der Stadt. Stuttgart, 1937. S. 127).
16. Glacken C.J. Traces on the Rhodian Shore: Nature and Culture in Western Thought from Ancient Times to the End of the 18th Century. Berkeley, 1967. P. 132 ff.; Seneca. 90. Brief an Lucilius.
17. Liebig J. von. Die Chemie in ihrer Anwendung auf Agricultur und Physiologie. 9. Aufl. Braunschweig, 1876. Teil II. S. 73, 86; Liebig J. von. Chemische Briefe. Leipzig, 1865. S. 470.
18. Henneberg W Die agriculturchemischen Streitfragen der Gegenwart in ihren wesentlichen Mmenten // Journal fr Landwirtschaft 1858. Bd. 6. S. 249,254; Конрад подчеркивает, что уже в древности люди глубоко задумывались об удобрительной ценности человеческих экскрементов. Однако в истории Европы эта тема, кажется, вызывает споры и иногда табуизируется (см. в: Conrad J Liebigs Lehre von der Bodenerschpfung und ihre geschichtliche, statistische und nationalkonomische Begrndung. Jena, 1864. S. 126 f.). Для сравнения см.: Woodward D. “Gooding the Earth”: Manuring Practices in Britain 1500–1800//S. Forster, T.C. Smout (eds). The History of Soils and Field Systems. Aberdeen, 1994. P. 100–110. Крюниц в своей «Экономико-технологической энциклопедии» приводит подробные рассуждения об «использовании и пользе человеческого помета как удобрения». Эта тема и тогда (1789) вызывала споры, и Крюниц сетует, что человеческие экскременты часто сливаются в реки (см. в: Bayerl G., Troitzsch U. (Hrsg.). Quellentexte zur Geschichte der Umwelt von der Antike bis heute. Gttingen, 1998. S. 210 ff.).
19. Roscher W. Nationalkonomik des Ackerbaues. 13. Aufl. Stuttgart, 1903. S. 102; Treitschke H. von. Deutsche Geschichte im 19. Jh. Bd. 4. 3. Aufl. Leipzig, 1890. S. 580.
20. Abel W. Agrarkrisen und Agrarkonjunktur. 2. Aufl. Hamburg, 1966. S. 236 f., u.a.
21. Дж. Bor основывается на исследованиях по истории эрозии почвы, проведенных в течение десятилетий в первую очередь в восточной Франции (см. в: Vogt J. Aspects of Historical Soil Erosion in Western Europe // P. Brimblecombe, C. Pfister (eds). The Silent Countdown: Essays in European Environmental History. Berlin, 1990. P. 86, et al.); Bork H.-R. (см. примеч. 14, S. 31 ff); Jacks (1939), цит. no: Mainguet M. Desertification. Berlin, 1991. S. 7.
22. White L., jr. The Historical Roots of Our Ecological Crisis // Science. 1967. Vol. 155. No. 3767. P. 1203–1207. Сокращенное изложение на немецком языке см. в: Lohmann М. (Hrsg.). Gefhrdete Zukunft: Prognosen anglo-amerikanischer Wissenschaftler. Mnchen, 1970. S. 20–29.
23. X. Элленберг усматривает признаки, что уже в теплый период между оледенениями 200 000 лет назад на растительность Земли влияли пожары, вызванные человеком, а также слоны и другие крупные животные (см. в: Ellenberg Н. Vegetation Mitteleuropas mit den Alpen. 5. Aufl. Stuttgart, 1996. S. 150); Butzer K. W Archaeology as Human Ecology: Method and Theory for an Contextual Approach. Cambridge, 1982. P. 155; McNeill J. (см. примеч. 10, p. 353).
24. Wuketits F.M. Evolution, Erkenntnis, Ethik: Folgerungen aus der modernen Biologie. Darmstadt, 1984. S. 67, 74.
25. Brosius D. u.a. Die Lneburger Heide. Hannover, 1984. S. 8; Kalis A.J. Zur Umwelt des frhneolithischen Menschen: Ein Beitrag der Pollenanalyse // H. Kster (Hrsg.). Der prhistorische Mensch und seine Umwelt. Stuttgart, 1988. S. 128 f., 136.
26. Groh R., Groh D. Von den schrecklichen zu den erhabenen Bergen: Zur Entstehung sthetischer Naturerfahrung // H.-D. Weber (Hrsg.). Vom Wandel des neuzeitlichen Naturbegriffs. Konstanz, 1989. S. 58; Schipperges H. Der Garten der Gesundheit: Medizin im Mittelalter. Mnchen, 1990. S. 16; Kellert S.R., Wilson E.O. (eds). The Biophilia Hypothesis. Washington, 1993.
27. Glacken С. (см. примеч. 16, p. 49 f.); Seneca. 89. Brief an Lucilius; Bauer W. China und die Hoffnung auf Glck. Mnchen, 1974. S. 197 f.; Bauer W. Das Antlitz Chinas. Mnchen, 1990. S. 112 ff., 206 f. Chen K. Buddhism in China. Princeton, 1964. P. 23 f. «Мы проживаем даже природу внешнего мира только тогда, если познаем ее как нашу собственную, внутреннюю природу… Это программа альтернативной науки» (см. в: Meyer-Abich KM. Aufstand fur die Natur. Mnchen, 1990. S. 89).
28. Curtius E.R. Europische Literatur und lateinisches Mittelalter. 4. Aufl. Bern, 1963. S. 127 ff., 132; Dienel H.-L. Homo Faber – Der technische Zugang zur Natur // Georg-Agricola-Gesellschaft (Hrsg.). Technik und Kultur. Bd. 6. Dsseldorf, 1994. S. 48.
29. Radkau J. Warum wurde die Gefhrdung der Natur durch den Menschen nicht rechtzeitig erkannt? // H. Lbbe, E. Strker (Hrsg.). kologische Probleme im kulturellen Wandel. Paderborn, 1986. S. 47 ff.
30. Elias N. ber die Natur // Merkur. 1986. Bd. 40. S. 471.
31. «Однозначность понятия природа достигается через однозначность его противоположности» (см.: Spaemann R. Rousseau – Brger ohne Vaterland. Mnchen, 1980. S. 57).
32. Sieferle R.R Aufgaben einer knftigen Umweltgeschichte // C. Simon (Hrsg.). Umweltgeschichte heute. Mannheim, 1993. S. 33.
33. Эта теория принадлежит Майклу Хэрнеру (см.: Harner М. The Ecological Basis of Aztec Sacrifice // American Ethnologist. 1977. Vol. 4. P. 117–135). Подробно см. в: Harris M. Kannibalen und Knige: Die Wachstumsgrenzen der Hochkulturen. Stuttgart, 1990. S. 128–146. По данным изучения ацтеков, в XV веке войны среди них велись как «цветочные», по взаимному согласию с противниками, чтобы обе стороны получили достаточное количество пленников для человеческих жертвоприношений, необходимых для умиротворения Богов после большого голода. Prem H.J., Dyckerhoff U. Das alte Mexiko. Mnchen, 1986. S. 234 f. Сходная теория уже обсуждалась прежде для Новой Гвинеи (см.: Dornstreich M.D., Morren G.E.B. Does New Guinea Cannibalism Have Nutritional Value? // Human Ecology. 1974. Vol. 2. P. 1–13). Для ацтеков эта теория к настоящему времени большинством специалистов отвергается (см.: Simonian L. Defending the Land of the Jaguar: A History of Conservation in Mexico. Austin, 1995. P. 27).
34. Gadgil M., Guha R. This Fissured Land: An Ecological History of India. Oxford, 1992. P. 93–110. Марвин Харрис даже подумывает об экологическом оправдании войны, поскольку она препятствовала народам превзойти ту «точку роста численности, после которой они надолго бы разрушили окружающую их среду» (см.: Harris М. (примеч. 33, S. 68)).
35. Рихард Пот и Иоахим Хюпе рассказывают о «Боркенском рае» и «Ферденском рае», их ценности и необходимости их сохранения (см.: Pott R., Hppe R. Die Hudelandschaften Nordwestdeutschlands. Mnster, 1991. S. 119–170), хотя в том же труде сказано, что они свидетельствуют об «опустошительном влиянии» выпаса на лесную растительность (S. 23). Jger Н. Einfhrung in die Umweltgeschichte. Darmstadt, 1994. S. 223; Meyers Naturfhrer Harz. Mannheim, 1992. S. 16; Reichholf J.H. Comeback der Biber: kologische berraschungen. Mnchen, 1993. S. 20.
36. Hempel L. Jungquartre Klimavernderungen im ostmediterranen Raum: Auswirkungen auf Reliefgestaltung und Pflanzendecke // Probleme der Umweltforschung in historischer Sicht. Rundgesprche der Kommission fr kologie. Bd. 7. Mnchen, 1993. S. 180.
37. Harris M. (см. примеч. 33, S. 33); Braudel F. Frankreich. Bd. 3. Stuttgart, 1990. S. 64; Jger H. (см. примеч. 35, S. 20). «Таким образом, луг предстает учителем, образцом и провидцем» (см. в: Harrison Н.М., Harrison N. Grne Landschaften, Vision: Die Welt als Garten. Frankfurt/M., 1999. S. 68).
38. Btzing W. Die Alpen: Naturbearbeitung und Umweltzerstrung. Frankfurt/M., 1984. S. 1.
39. Thirgood J.V. Cyprus: A Chronicle of its Forests, Land and People. Vancouver, 1987. P. 29: обзор литературы по выпасу коз на Кипре см. Р. 346. Обобщение см. в: Radkau J., Schfer I. Holz: Ein Naturstoff in der Technikgeschichte. Reinbek, 1987. S. 63.
40. Maher C. The Goat: Friend or Foe? // East African Agricultural Journal. 1945. October. P. 115; French M.H. Oberservations on the Goat. Rom (FAO), 1970. P. 32 f.; Mackenzie D. Goat Husbandry. L., 1990. P. 28, 66, 78; Dennell R.W. Archaeology and the tudy of Desertification // B. Spooner, H.S. Mann (eds). Desertification and Development. L., 1982. P. 53; Smith B.D. The Emergence of Agriculture. N.Y., 1995. P. 57 ff.
41. Radkau J. Technik (см. примеч. 15, S. 83); Jger H. (см. примеч. 35, S. 126).
42. Runte А. National Parks: The American Experience. 3d ed. Lincoln, 1997. P. 60. К тому времени «овцы причиняли в десять раз больше бедствий, чем коровы». Им приписывают даже главную вину за пыльные бури 1930-х годов. Однако с помощью соответствующего контроля ушерб от выпаса овец можно было бы уменьшить (см. в: Pinchot G. Breaking New Ground. Washington, 1998 [1947]. P 181).
43. Sperber G. Der Umgang mit dem Wald – eine ethische Disziplin // H. Hatzfeld Graf (Hrsg.). kologische Waldwirtschaft. Heidelberg, 1996. S. 51; Boockmann H. Erfahrene Umwelt – Deutschland in einem Reisebericht aus dem 15. Jh. // E. Schubert, B. Herrmann (Hrsg). Von der Angst zur Ausbeutung – Umwelterfahrung zwischen Mittelalter und Neuzeit. Frankfurt/M., 1994. S. 110; Brosius D. u.a. (см. примеч. 25, S. 17); Kremser W. Niederschsische Forstgeschichte. Rotenburg, 1990. S. 346; Hler D. u.a. (Hrsg.). Wsserwiesen. Karlsruhe, 1995. S. 32, 122; Delort R. Der Elefant, die Biene und der heilige Wolf: Die wahre Geschichte der Tiere. Mnchen, 1987. S. 265; Adams S.N. Sheep and Cattle Grazing in Forests: A Review // Journal of Applied Ecology. 1975. Vol. 12. R 147; «Овца и пастбище образуют форму комплексной интегративной системы» (см. в: Geertz С. Agricultural Involution: The Process of Ecological Change in Indonesia. Berkeley, 1963. P. 4).
44. Jacubeit W. Schafhaltung und Schfe in Zentraleuropa bis zum Beginn des 20. Jh.s. Berlin, 1987. S. 36, 50, 92, 409, u.a.
45. Kienzle M. Natur-Schauspiele. Tbingen, 1993. S. 10.
46. Turnbull C.M. Das Volk ohne Liebe: Der soziale Untergang der Ik. Reinbek, 1973.
47. Riehl W.H. (см. примеч. 6, S. 76).
48. Uexkll J. von. Niegeschaute Welten: Die Umwelten meiner Freunde. Berlin, 1936. S. 21.
49. Ellenberg H. (см. примеч. 23, S. 52).
50. Wilmsen E.N. The Ecology of IIIusion: Anthropological Foraging in the Kalahari // Reviews in Anthropology. 1983. Vol. 10/1. P. 15; Bertrand G. Pour une histoire ecologique de la France rurale // G. Duby, A. Wallon (eds). Histoire de la France rurale. Paris, 1975. Vol. 1. P 44. Экологический детерминизм как мода и эпизод в археологии 1960-х годов см. в.: Kurtz D.V. The Economics of Urbanization and State Formation at Teotihuacan // Current Anthropology 1987. Vol. 28. P. 346; Scheuch E.K kologischer Fehlschlu // W. Bernsdorf (Hrsg.). Wrterbuch der Soziologie. Stuttgart, 1969. S. 757 f.
51. Hjort A. A Critique of “Ecological” Models of Pastoral Land Use // Nomadic Peoples. 1982. Vol. 10. P.23.
52. Abruzzi W.S. Ecological Stability and Community Diversity during Mormon Colonization of the Little Colorado River Basin // Human Ecology. 1987. Vol. 15. P. 317–338; ReisnerM. Cadillac Desert. 2nd ed. N.Y., 1993. P. 53 f., 231.
53. Willey G.R., Shimkin D.B. The Maya Collapse: A Summary View // T.P Culbert (ed.). The Classic Maya Collapse. Albuquerque, 1973. P 487, 491; Tainter J.A. The Collapse of Complex Societies. Cambridge, 1988. P 50 ff.; Sharer R. Did the Maya Collapse? A New World Perspective on the Demise of the Harappan Civilization // G.L. Possehl (ed.). Harappan Civilization. Warminster, 1982. P 376.
54. Sanders W.T. The Cultural Ecology of the Lowland Maya: A Reevaluation // T. P Culbert (см. примеч. 53, S. 361 f.); Sharer R. (см. примеч. 53, S. 373 ff); Scheie L, Freidel D. Die unbekannte Welt der Maya. Augsburg, 1994. S. 501, 590 f. В одной из записей майя значится: «Леса горят, чтобы посадить кукурузу, и все горит, и все животные на земле умирают…» Simonian L. (см. примеч. 33, S. 23); Sabloff J.A. Die Maya. Heidelberg, 1991. S. 188 ff.
55. Мокуr J. Why Ireland Starved. A Quantitative and Analytical History of the Irish Economy, 1800–1850. L., 1985. P. 276, 291 f.; Woodham-Smith C. The Great Hunger. L., 1987. P. 29; Salaman R. The History and Social Influence of the Potato. Cambridge, 1985 [1949]. P. 339; Viazzo R.R. An Anthropological Perspective of Environment, Population, and Social Structure in the Alps HR. Brimblecombe, C. Pfister (см. примеч. 21, p. 64).
56. Liebig J. von (см. примеч. 17, Bd. II, S. 64); Mitchell R Shell Guide to Reading the Irish Landscape. L., 1986. P. 149, 177, 181, 185, 190; Conry M.J., Mitchell G.R The Age of Irish Plaggen Soils // Yaalon D.H. Paleopedology. Jerusalem, 1971. P. 129 ff; Carter V.G., Dale T Topsoil and Civilization. Oklahoma, 1974 [1955]. P. 183 f.; Grigg D. Population Growth and Agrarian Change: An Historical Perspective. Cambridge, 1980. P. 124
57. McCracken R. The Irish Woods since Tudor Times: Distribution and Exploitation. Newton Abbot, 1971. P. 56, 68; Mitchell R (см. примеч. 56, p. 181, 195).
58. Finley M.L u.a. Geschichte Siziliens und der Sizilianer. Mnchen, 1989. S. 131.
59. Diamond J. Guns, Germs and Steel. L., 1997. P. 412.
60. Cp. примеч. 22.
61. Carson R. Der stumme Frhling. Mnchen, 1990 [1962]. S. 64; Risenbeis G., Sturm M. Technik und Boden // Georg-Agricola-Gesellschaft (Hrsg.). Technik und Kultur. Bd. 6. Dsseldorf, 1994. S. 449. Почвоведение долгое время считалось бесплодной и «грязной» отраслью науки (см.: Cooper J.R. The Scientific Roots of Environmental Thought. Paper auf der ASEH-Tagung in Baltimore. 1997. P. 4). О методических сложностях исследований процессов разрушения почв см. в: Rozanov B.G. et al. Soils // B.L. Turner (ed.). The Earth As Transformed by Human Action: Global and Regional Changes in the Biosphere over the Past 300 Years. N.Y., 1990. P. 213; Craven A. Soil Exhaustion As a Factor in the Agricultural History of Virginia and Maryland, 1606–1860. Urbana, 1926. P. 9 ff.; Stocking M. Measuring Land Degradation HR. Blaikie, H. Brookfield (eds). Land Degradation and Society. L., 1987. P. 61; Bork H.-R. (см. примеч. 14, S. 44 f); Kmmerer K. u.a. (Hrsg.). Bodenlos: Zum nachhaltigen Umgang mit Bden // Politische kologie. 1997. Nov./Dez. S. 33, 47, 75 (Martin Held, Karl Stahr, Christian Hi).
62. Bernhardt A. Geschichte des Waldeigentums, der Waldwirtschaft und Forstwissenschaft in Deutschland. Aalen, 1966 [1875]. Bd. 3. S. 321; Bd. 2. S. 370 ff.
63. Thomas D.S.G. Desertification: Exploding the Myth. Chichester, 1994. P. 24; Dennell R.W. Archaeology and the Study of Desertification // B. Spooner, H.S. Mann (eds). Desertification and Development; Dryland Ecology in Social Perspective. L., 1982. P. 48, 53; Mainguet M. Desertification: Natural Background and Human Mismanagement. Berlin, 1991; Mensching H.G. Desertifikation. Darmstadt, 1990. S. 1 f., 11, 34, 69; Smith A.B. The Neolithic Tradition in the Sahara // M.A.J. Williams, H. Faure (eds). The Sahara and the Nile: Quaternary Environments and Prehistoric Occupation in Northern Africa. Rotterdam, 1980. P. 451 f.
64. Pfister C. Im Strom der Modernisierung: Bevlkerung, Wirtschaft und Umwelt im Kanton Bern, 1700–1914. Bern, 1995. S. 341, 448; Ineichen A. Innovative Bauern. Luzern, 1996. S. 185; Lamb H.H. Klima und Kulturgeschichte: Der Einflu des Wetters auf den Gang der Geschichte. Reinbek, 1989. S. 252; Pfister C. Spatial Patterns of Climatic Change in Europe A.D. 1675 to 1715 // C. Pfister, B. Glaeser (eds). Climatic Trends and Anomalies in Europe 1675–1715. Stuttgart, 1994. P. 289. Не раз экологические изменения сначала объясняли гипотезами о изменении климата, однако при более детальном исследовании появлялись сомнения. См. также: Militzer S. Klima – Klischichte – Geschichte // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1996. Bd. 47. S. 82 ff.
65. Radkau J. Hiroshima und Asilomar // Geschichte und Gesellschaft. 1998. Bd. 14. S. 356 f.
1. То, что автаркическое, самодостаточное бытие полисов было состоянием абсолютного счастья, для учения Аристотеля о государстве было аксиомой (см.: TombergF. Polis und Nationalstaat. Darmstadt, 1973. S. 233 ff., 239). Феминистический анализ натурального хозяйства, в том числе как актуальной всемирной перспективы см. в: Bennholdt-Thomsen U., Mies М. Eine Kuh fr Hillary: Die Subsistenzperspektive. Mnchen, 1997; Bennholdt-Thomsen V. u.a. Das Subsistenzhandbuch. Widerstandskulturen in Europa, Asien und Lateinamerika. Wien, 1999. Я благодарен Веронике Бенхольдт-Томсен за многочисленные указания и помощь.
2. Roscher W. (см. примеч. I[238], 19, S. 105 f.); Abel W. (см. примеч. I, 20, S. 109).
3. Polanyi К. The Great Transformation. Frankfurt/M, 1978 [1944]. S. 170 ff.; Braudel F. The Mediterranean and the Mediterranean World in the Age of Philipp II. Vol. 1. L., 1975 [1949]. P. 152; Jacquart J. Immobilisme et catastrophes // Duby G., Wallon A. France rurale. Vol. 2. P. 259 ff. У авторов, которые высоко оценивают разумность натурального хозяйства, можно прочесть, что оно ведет себя по принципу «минимизация рисков вместо оптимизации прибыли» и потому всегда предпочитает поликультуру (см., например: Beck R. // W. Коnoid (Hrsg.). Naturlandschaft – Kulturlandschaft. Landsberg, 1996. S. 42 f.). Однако я сомневаюсь, можно ли допустить общий антикризисный расчет подобного рода, – в истории хватает и противоположных примеров.
4. В Средние века полная собственность отдельных индивидов также была нормальным явлением; повсеместное господство ленной пирамиды – это легенда (см.: Brunner О. Adeliges Landleben und europischer Geist: Leben und Werk Wolf Helmhard von Hohbergs 1612–1688. Salzburg, 1949. S. 245; Reynolds S. Fiefs and Vassals: The Medieval Evidence Reinterpreted. Oxford, 1994. R 59 ff., et al.). Netting R.M. Smallholders, Householders: Farm Families and the Ecology of Intensive, Sustainable Agriculture. Stanford, 1993. R 168. Индивидуально обрабатываемые поля встречаются также в пределах всех форм общинных полей (см.: Campbell F.B., Godoy R.A. Commonfield Agriculture: The Andes and Medieval England Compared // Proceedings of the Conference on Common Property Resource Management. Washington, 1986. P. 330). Нет примеров коллективной обработки общинных полей (см.: Kerridge Е. The Common Fields of England. Manchester, 1992. P. 112).
5. Netting R.M. (см. примеч. 4, p. 41, et al.); Feio M. Le Bas Alentejo et l'Algarve, Evora, 1983. P. 75 ff. Бразилец немецкого происхождения, лауреат Альтернативной Нобелевской премии и бывший Государственный секретарь Бразилии по вопросам окружающей среды Хосе Луценбергер писал, что когда-то по недопониманию раздражался на мелких крестьян, «которые были причиной тяжелой эрозии на наиболее крутых склонах и при недостатке земли рубили и корчевали леса, пока от лесов не оставалось ничего, в горах сходили страшные оползни, а реки мелели и заносились песком… Лишь позже… он понял, какое высокое искусство выживания демонстрировали эти люди, насколько интересной была их культура, как глубоко они сами осознавали безвыходность своего положения». Но и он не оспаривает факт разрушения почв вследствие деятельности обедневших мелких крестьян (см.: Lutzenberger J., Schwartzkopff М. Giftige Ernte. Greven, 1988. S. 26).
6. Thompson E.P. Plebeische Kultur und moralische konomie. Frankfurt/M., 1980. S. 89 f.; Radkau J. Das Zeitalter der Nervositt. Mnchen, 1998. S. 254.
7. Radkau J. Das Rtsel der stdtischen Brennholzversorgung im “hlzernen Zeitalter” // D. Schott (Hrsg.). Energie und Stadt in Europa: Von der vorindustriellen “Holznot” bis zur lkrise der 1970er Jahre. Stuttgart, 1997. S. 62. Насколько гордились регионы в доиндустриальную эпоху своей способностью к самообеспечению, показывает пассаж из статистико-топографического обзора княжеств Гогенлоэ 1791 года: «Природное положение этой земли настолько превосходно, что, если окружить ее стеной, как в Китае… она вполне могла бы обойтись без остального мира, таким избытком всего она обладает» (см.: Konoid W. “Liebliche Anmut und wechselnde Szenerie” // Hohenloher Freilandmuseum Mitteilungen. 1996. Hf. 17. S. 6).
8. Roscher W. (см. примеч. I, 19, S. 195); Woodward D. (см. примеч. I, 18, p. 107); Wirz A. Sklaverei und kapitalistische Weltsystem. Frankfurt/M., 1984. S. 204; Bennholdt-Thomsen V.y Mies M. (см. примеч. 1, S. 22 ff).
9. Hesiod. Werke und Tage. V. 346; Колумелла дает особенно подробные наставления о том, чтобы при покупке поместья обращать внимание на соседей Columella (De re rustica I, 3).
10. Radkau J., Schfer I. (см. примеч. I, 39, S. 63 f.); Hafner F. Steiermarks Wald in Geschichte und Gegenwart. Wien, 1979. S. 31; Koller E. Forstgeschichte des Salzkammergutes. Wien, 1970. S. 443 ff.; Юнг в отношении огневого хозяйства не был категоричен, вместе с тем он писал о хорошо контролируемых палах в самых светлых тонах, перефразируя крестьянскую мудрость о том, что огонь – хороший слуга, но дурной хозяин (см.: Young A. Voyages en France. Paris, 1976. Vol. 3. Р. 1236). Рупе S.J. Vestal Fire: An Environmental History, Told through Fire… Seattle, 1997. P. 249.
11. Pyne S.J. Fire in America: A Cultural History of Wildland and Rural Fire. Princeton, 1982. P. 302 f. Стимул для написания экологической истории огня я получил благодаря экскурсии вместе со Стивеном Пайном в Каталинские горы (Аризона) в апреле 1999 года. Runte A. Yosemite: The Embattled Wilderness. Lincoln, 1990. P. 58 ff.
12. Campbell B. kologie des Menschen: Unsere Stellung in der Natur von der Vorzeit bis heute. Mnchen, 1985. S. 98 f.
13. Bertrand G. // Duby G., Wallon А. (см. примеч. I, 50, p. 92); Williams N.M., Hunn E.S. (eds). Resource Managers, North American and Australian Hunter-Gatherers. Boulder, 1982. P. 10, et al.; Sigaut F. Lagriculture et le feu: Role et place du feu dans les techniques de preparation du champ de Fancienne agriculture europeenne. Paris, 1975. P. 14, et al.
14. Steensberg A. Fire-Clearance Husbandry: Traditional Techniques throughout the World. Herning, 1993. P. 187 ff.; «Часто было полезным пустить огонь на бесплодные поля, чтобы потрескивающее пламя съело сухое жнивье» (см.: Vergil Georgica IV. 84 f.); Hafner F. (см. примеч. 10, S. 258).
15. Sigaut F. (см. примеч. 13, р. 194); Рупе S.J. Burning Bush: A Fire History of Australia. N.Y., 1991. P. 161; Steensberg A. (см. примеч. 14, p. 186); Rowley-Conwy P. Slash and Burn in the Temperate European Neolithic // R. Mercer (ed.). Farming Practice in British Prehistory. Edinburgh, 1981. P. 95; Ellenberg H (см. примеч. 1,23, S. 31).
16. Происхождение понятия «индейское лето»[239] первоначально было связано не только с бронзовым цветом листвы, но и с отблесками индейских пожаров (см. в: Whitney G.G. From Coastal Wilderness to Fruited Plain: A History of Environmental Change in Temperate North America 1500 to the Present. Cambridge, 1994. P. 109). Многие исследователи полагают, что прерии Среднего Запада сформировались в результате индейского огневого хозяйства. Этот аргумент особенно охотно используется для демифологизации представлений о жизни ндейцев в гармонии с природой (см.: Ibid. Р. 119).
17. Steensberg А. (см. примем. 14, р. 116, 216); Sanders W. (см. примем. I, 54, р. 344); Williams N., Нипп Е. (см. примем. 13, р. 49); Kidwell C.S. Systeme des Wissens // A.M. Josephy (Hrsg.). Amerika 1492: Die Indianervlker vor der Entdeckung. Frankfurt/M., 1992. S. 491; Hecht S., Cockburn A. The Fate of the Forest: Developers, Destroyers and Defenders of the Amazon. L., 1990. P. 44 f.; Pyne S. (см. примем. 11, p. 122); Thirgood J.V. Man and the Mediterranean Forest. L., 1981. P. 67; Branco J.F. Bauernarbeit im mediterranen Alltag. Berlin, 1984. S. 168; Pyne S. (см. примем. 10, S. 287).
18. Raumolin J. The Problem of Forest-Based Development As IIIustrated by the Development Discussion, 1850–1918. Helsinki, 1990. Dpt. of Social Policy, Research Reports 4. P. 124; Raumolin G. (ed.). Special Issue on Swidden Cultivation. Helsinki, 1987. P. 185 ff., 192; Sarmela M. Swidden Cultivation in Finland As a Cultural System // G. Raumolin (ed.). Special Issue on Swidden Cultivation. Helsinki, 1987. P. 241 ff., 259 f. Фриц Шнайтер (1879–1970), многие годы проработавший инспектором альм в Штирии, защищает традиционное для тех мест огневое хозяйство, отводя от него упреки в разрушении гумуса, и отдает должное устойчивости этого вида натурального хозяйства к различным кризисам по сравнению с конъюнктурой рынка (см.: Schneiter F. Agrargeschichte der Brandwirtschaft. Graz, 1970. S. 89 f.). Результат анализа почвы в Кондельском лесу на Мозеле в противоречии с общепринятым мнением показал, что огневое хозяйство «без сомнения, приводило к некоторому улучшению почвы» (см. в: Ernst С. Den Wald entwickeln. Diss. Trier, 1998. S. 177).
19. McNeill J. (см. примем. I, 10, p. 276 f.); Pyne S. (см. примем. 11, p. 415).
20. McGrath D.G. The Role of Biomass in Shifting Cultivation // Human Ecology. 1987. Vol. 15. P. 240; Harris M. (см. примем. I, 33, p. 119 ff).
21. Geertz С. (см. примем. I, 43, p. 27); Pyne S. (см. примем. 11, p. 39).
22. Fee R.B., DeVore I. (eds). Man the Hunter. 3d ed. Chicago, 1972. P. 3; критику этой работы см. в: Bower В. A World That Never Existed // Science News. 1989. Vol. 135. P. 264–266. Подробный анализ десятилетней дискуссии о книге «Man the Hunter» приводит М. Картмилл. Он резюмирует, что «охотничья гипотеза» возникла как «миф», «сваренный из устаревших предвзятых мнений и пожеланий» (см.: Cartmill М. Tod im Morgengrauen: Das Verhltnis des Menschen zu Natur und Jagd. Zrich, 1993. S. 272). Но и среди ее критиков он усматривает следы идеологии. Допущение, что роль мужчины в течение тысячелетий определялась его функцией охотника, и сегодня кажется убедительным (см.: Hill К. Hunting and Human Evolution // Journal of Human Evolution. 1982. Vol. 11. P. 521–544).
23. Ridington R. Die Jger des Nordens // A.M. Josephy (см. примем. 17, S. 35); Hill W.W. The Agricultural and Hunting Methods of the Navaho. Indians, Yale, 1938. P. 182; Liebig J. von (см. примем. I, 17, S. 344).
24. Критику см. примем. 22; также: Headland T.N., Bailey R.C. Have Hunter-Gatherers Ever Lived in Tropical Rain Forest Independently of Agriculture? // Human Ecology. 1991. Vol. 19. P. 115–122; Hart T.B., Hart J.A. The Ecological Basis of Hunter-Gatherer Subsistence in African Rain Forests: The Mbuti of Eastern Zaire // Human Ecology. 1986. Vol. 14. P. 29–55; Smith B.D. The Emergence of Agriculture. N.Y., 1995. P. 81; о Леви-Строссе см.: Seymour J., Girardet H. Fern vom Garten Eden: Die Geschichte des Bodens. Frankfurt/M., 1985. S. 30 f.
25. Мидас Деккер видит реальную основу подобных мифов в древнейшей и всемирно распространенной привычке сексуальных контактов между человеком и животным (см.: Dekker М. Geliebtes Tier: Geschichte einer innigen Beziehung. Wien, 1994).
26. Iverson P. Die Hter des Himmels und der Erde // Josephy A.M. (см. примем. 17, S. 145).
27. Martin R.S., Klein R.G. Quaternary Extinctions: A Prehistoric Revolution. Tucson, 1984. Гипотеза «перепромысла» в общем кажется более логичной и последовательной, чем противоположная ей теория изменения климата (см.: Eldredge N. Wendezeiten des Lebens: Katastrophen in Erdgeschichte und Evolution. Frankfurt/M., 1997. S. 257 ff., 267 ff.). Элдридж сообщает о находках на Мадагаскаре. Для экологической истории особенно важны его размышления о том, что главную роль играло не убийство животных, а разрушение их местообитаний.
28. Lning J. Leben in der Steinzeit // Markl H. (см. примем. I, 11, S. 136); Goudineau G, Guilane J. (eds). De Lascaux au Grand Louvre: Archeologie et histoire en France. Paris, 1989. P. 264 f. (Catherine Farizy); Eldredge N. (см. примем. 27, S. 259); Mller W. Geliebte Erde: Naturfrmmigkeit und Naturha im indianischen und europischen Nordamerika. Bonn, 1982. 4. Aufl. S. 52. Эмпирические опровержения против «устойчивости» охоты у «естественных народов» см. в: Alvard M.S. Testing the “Ecologically Noble Savage” Hypothesis: Interspecific Prey Choice by Piro Hunters of Amazonian Peru // Human Ecology. 1993. Vol. 21. P. 355–387. Об изменении австралийской растительности как следствии истребления крупных животных аборигенами см. в: Flannery T.F. The Future Eaters: An Ecological History of the Australasian Lands and People. P. 180 ff.
29. Turnbull С. (см. примем. I, 46, S. 15); Rsch К. Einflu der Beweidung auf die Vegetation des Bergwaldes. Nationalpark Berchtesgaden Forschungsbericht. 1992. Bd. 26. S. 13. О семейных охотничьих участках у индейцев-алгонкинов см. в: Knight R. A Re-Examination of Hunting, Trapping, and Territorially among the Northeastern Algonkin Indians // A. Leeds, A.P. Vayda (eds). Man, Culture, and Animals: The Role of Animals in Human Ecological Adjustments. Washington, 1965. P. 27 ff., 40 f.
30. Krottenthaler R. Die Jagd im alten Indien. Frankfurt/M., 1996. S. 13 f.; Kritische Bltter fr Forst– und Jagdwissenschaft. 1832. Bd. 6. Leipzig, S. 226 f.
31. Yenhu T. A Comparative Study of the Attitudes of the Peoples of Pastoral Areas of Inner Asia Towards Their Environments // C. Humphrey, D. Sneath (eds). Culture and Environment in Inner Asia. Cambridge, 1996. Vol. 2. P. 14, 18 f.; Hoffman M.R Prehistoric Ecological Crises // L.J. Bilsky (ed.). Historical Ecology. Port Washington, 1980. P. 36; Roscher W. (см. примеч. I, 19, S. 23).
32. Hughes J.D. North America Indian Ecology. El Paso, 1996 [1983]. P. 25 ff.; Gerlitz R. “Religionskologie”: Gibt es ein “kologisches Bewutsein” unter den Pak Pak Nordwest-Sumatras? // P.E. Stuben (Hrsg.). Seelenfischer: Mission, Stammesvlker und kologie. Gieen, 1994. S. 209 f. Hasel K. Forstgeschichte. Hamburg, 1985. S. 14.
33. Braudel F. Das Meer // Braudel F. u.a. Die Welt des Mittelmeeres. Frankfurt/M., 1997. S. 40; McEvoy A.F The Fishermans Problem: Ecology and Law in the California Fisheries 1850–1980. Cambridge, 1986. P. 19, 29 ff., 271. Kirch P.W. The Ecology of Marine Exploitation in Prehistoric Hawaii // Human Ecology. 1982. Vol. 10. P. 455–476. Управление рыболовством на немецких внутренних водоемах в XV веке см. в: Schubert Е. Einfhrung in die Grundprobleme der deutschen Geschichte im Sptmittelalter. Darmstadt, 1992. S. 59.
34. Bauer W. China und die Hoffnung auf Glck. Mnchen, 1971. S. 51; Cocula-Vaillieres A.-M. Un fleuve et des hommes. Paris, 1981. P. 120 ff., Ellis R. Mensch und Wal: Die Geschichte eines ungleichen Kampfes. Mnchen, 1993. S. 234 ff.
35. Der Sachsenspiegel / ausgew. W. Koschorrek von. Frankfurt/M., 1976. S. 48 f.; Harrison R.R Wlder: Ursprung ud Spiegel der Kultur. Mnchen, 1992. S. 91, 98; Hasel K. Studien ber Wilhelm Pfeil. Hannover, 1982. Aus dem Walde. Hf. 36. S. 32 f., 167.
36. MacKienzie J.M. The Empire of Nature: Hunting, Conservation and British Imperialism. Manchester, 1988. P. 262, et al.; Radkau J. (см. примеч. 6, S. 378 f.); Roosevelt T Aus meinem Leben. Leipzig, 1914. S. 248; Flader S.L. Thinking Like a Mountain // Aldo Leopold and the Evolution of an Ecological Attitude Toward Deer, Wolves, and Forests. Madison, 1994. P. 168 ff. Даже Торо, хотя позже и стал сторонником вегетарианства, возносил хвалу охоте и рыболовству как лучшему способу приобрести опыт ближайшего знакомства с природой (см.: Thoreau H.D. Walden. Zrich, 1979 [1854]. S. 210 ff.).
37. Dupke T. Hermann Lns. Hildesheim, 1994. S. 92 ff.; Weinzierl H. Jagd und Naturschutz // H. Weinzierl (Hrsg.). Natur in Not. Mnchen, 1966. S. 294 ff.; Wstenhagen H.-H. Brger gegen Kernkraftwerke. Reinbek, 1975. S. 39; Brunner O. (см. примеч. 4, S. 292 f.).
38. Harris M. (см. примеч. I, 33, S. 41).
39. Hahn E. Die Haustiere und ihre Beziehungen zur Wirtschaft des Menschen. Leipzig, 1896. S. 28 ff.; Aschmann H. Comments on the Symposium “Man, Culture and Animals” // A. Leeds, A. Vayda (см. примем. 29, p. 259 ff., 263 ff.); Thomas K. Man and the Natural World: Changing Attitudes in England 1500–1800. L., 1984. P. 28, 108.
40. Glacken С. (см. примем. I, 16, p. 186); Nowosadtko J. Zwischen Ausbeutung und Tabu: Nutztiere in der Frhen Neuzeit // P. Mnch (Hrsg.). Tiere und Menschen. Paderborn, 1998. S. 257 ff.; Thomas К. (см. примем. 39, p. 35); Hahn E. (см. примем. 39, S. 50). «Вообще можно предположить, что с начала доместикации осуществлялась неосознанная селекция в пользу таких животных, которые доставляли человеку наименьшие хлопоты в каждодневном обращении с ними» (см.: Вепеске N. Der Mensch und seine Haustiere. Die Geschichte einer jahrtausendealten Beziehung. Stuttgart, 1994. S. 43).
41. Franz G. u.a. Geschichte des deutschen Gartenbaues. Stuttgart, 1984. S. 20, 200.
42. Bacon F. 46. Essay “ber Grten” [1625]; Roscher W. (см. примем. 1,19, S. 132,190). Одно из наиболее известных в мировой истории свидетельств страстной любви к саду, связанной с точными знаниями о природе, представляет собой автобиография Бабура – основателя империи Великих Моголов. Однако он в равной степени восхищается и дикой природой, и прежде всего под воздействием алкоголя. Описания Индии, оставленные Бабуром, создают впечатление, что индийских лягушек он считает более достойными внимания, чем людей! (См.: Fane-Poole S. Babar, ND Delhi, 1990 [1890]. S. 27, 37ff, 149.)
43. Hamm W. (Hrsg.). Das Ganze der Landwirtschaft in Bildern. 2. Aufl. Leipzig, 1872 (ND Hannover 1985). S. 52; Gutierrez R. Pueblos and Spanish in the Southwest // C. Merchant (ed.). Major Problems in American Environmental History. Lexington, 1993. P. 49 f. Inhetveen H. Die Landfrau und ihr Garten: Zur Soziologie der Hortikultur // Zeitschrift fr Agrargeschichte und Agrarsoziologie 1994. Bd. 42. S. 41–58; Inhetveen H. Farming Women. Time and the “Re-agrarianization” of Consciousness // Time and Society. 1994. Vol. 3. P. 259–276; Об Анне Датской см. в: Inhetveen Н. «… ein Beet mit schnsten Rapunzeln bepflanzt»: Frauen und Pflanzenzucht. Рукопись. Я благодарю Хайде Инхетвен за материалы по истории садов. Meyer-Renschhausen Е. Die Grten der Frauen: Grten als Anfang und Ende der Landwirtschaft? // V. Bennholdt-Thomsen u.a. (см. примем. 1, S. 120–136). В Германии далеко не во всех регионах существует давняя традиция садовой культуры (см.: Beck R. Unterfinning. Mnchen, 1993. S. 42).
44. Braudel F. Die Geschichte der Zivilisation. Mnchen, 1971. S. 368 f. Ту же мысль, но без изумления, см. в: Braudel F. Frankreich. Bd. 3. Stuttgart, 1990. S. 36 f.; Bentzien U. Bauernarbeit im Feudalismus. Berlin, 1980. S. 112. Мекленбургский аграрный реформатор Андреас Кристлиб Штройбель (1698–1774) рекомендовал вернуться от плуга к старой «мекленбургской сохе»: см. работу Бентцина в: Baumgarten К. u.a. Mecklenburg, Volkskunde. Rostock, 1988. S. 14 f., 128 f.; Kerridge E. (см. примем. 4, p. 107).
45. При Георге III (1760–1820) в Англию было якобы ввезено до 7000 новых растений! (См.: Ordish G. Geschichte eines Gartens vom 16. Jh. bis zur Gegenwart. Frankfurt/M., 1989. S. 134 ff., 250.)
46. Brown P. Augustinus von Hippo. Leipzig, 1972. S. 150; Franz G. (Hrsg.). Quellen zur Geschichte des deutschen Bauernstandes im Mittelalter. Darmstadt, 1974. S. 491; Bernhardt A. Geschichte des Waldeigentums. Bd. 1. Berlin, 1872. S. 118, 133. В индийских деревнях посадка деревьев рассматривается не только как полезное, но и как этическое требование, а рубка дерева, особенно плодового, считается крайне предосудительной (см.: Srinivas M.N. The Remembered Village. Delhi, 1976. P. 135 f.).
47. Franz G. (см. примеч. 41, S. 143 ff.); Cervantes. Don Quixote. 1. Teil. 11. Kapitel; Церера: «Да, когда люди еще питались желудями, они почитали всех Богов» (см.: Niavis Р. Judicium Jovis. Berlin, 1953. Freiberger Forschungshefte D 3. S. 27). «Церера первая научила смертных переворачивать землю железом, когда в ее священных лесах закончились желуди и земляника…» (см.: Vergil. Georgica, I, V. 147 ff.). Harris M. (см. примеч. I, 33, S. 121). Большая часть «Книги по сельскому хозяйству» Ибн аль-Авана (ок. 1300) посвящена культуре деревьев (см.: Blanchemanche Р. Btisseurs de paysages. Paris, 1990. P. 183).
48. Thirgood J. (см. примеч. I, 39, p. 60 f., 340); Murali A. Whose Trees? Forest Practices and Local Communities in Andhra 1600–1922 // D. Arnold, R. Guha (eds). Nature, Culture, Imperialism. Delhi, 1996. P. 92, 97; Braudel F. (см. примеч. 3, Bd. 1, S. 239); Reinhardt L. Kulturgeschichte der Nutzpflanzen. Mnchen, 1911. S. 195.
49. Johnson H. Das groe Buch der Bume. 3. Aufl. Bern, 1976. S. 240; Philippson A. Das Mittelmeergebiet: Seine geographische und kulturelle Eigenart. Hildesheim, 1974. S. 161 f.; Hanson V.D. Practical Aspects of Grape-Growing and the Ideology of Greek Viticulture // B. Wells (ed.). Agriculture in Ancient Greece. Stockholm, 1992. P. 161; Goudineau G, Guilane J. (см. примеч. 28, p. 52 f., 101); Fourquin G. 11G. Duby, A. Wallon (см. примеч. 1,50, vol. 1, p. 466, 470,473); Amouretti M.-C.y Comet G. Le livre de lolivier. Aix-en-Provence, 1985. P. 64 f., 94, 97 f., 137; Le Roy Ladurie A.E. (см. примеч. I, 3, p. 272 f.); Glacken С. (см. примеч. I, 16, p. 130); Lachiver M. Vins, Vignes et Vignerons: Histoire du vignoble franais. Paris, 1988. P. 164.
50. Philippson PA. (см. примеч. 49, S. 160 ff.); Royer C. Les Vignerons: Usages et mentalites des pays de vignobles. Paris, 1980. P. 16; Braudel F (см. примеч. 44, Bd. 3, S. 116 ff.); Waldren J. Insiders and Outsiders: Paradise and Reality in Mallorca. Oxford, 1996. P. 107; Branco J.F Bauernarbeit im mediterranen Alltag: Agrikultur und Umweltgestaltung auf der Inselgruppe Madeira (1750–1900). Berlin, 1984. S. 4. О Бразилии см. в: Goerdeler C.D. // Die Zeit. 1991. Januar 4. S. 10 f. Пьер Пуавр на примере Сиама показал, что плодовые деревья без закрепленных индивидуальных прав пользования сохраниться не могут, (см.: Poivre Р. Reisen eines Philosophen 1768. Sigmaringen, 1997. S. 102). Если Геродот подчеркивает, что «тогда масличные деревья существовали во всем мире только в Афинах», то в этом прорывается гордость за ту непрерывную культурную традицию, без которой не могут хорошо расти масличные культуры (см.: Lohmann Н. Atene (sic!). Kln, 199. Bd. 1. S. 210); множество деталей на основе археологии см.: S. 196 ff.
51. Radkau J., Schfer I. Holz (см. примеч. I, 39, S. 55).
52. Pott R., Hppe J. (см. примеч. I, 35, S. 61). В то же время люди стремились вырубать именно дубравы, поскольку дубы свидетельствовали о хорошем качестве почв (см.: Mager F. Der Wald in Altpreuen als Wirtschaftsraum. Kln, 1960. Bd. 2. S. 147 ff). Hausrath H. Geschichte des deutschen Waldbaus von seinen Anfngen bis 1850. Freiburg, 1982. S. 91. Как заметил Торо, Линней как-то сказал, «что свинья, разрывая почву в поисках желудей, сажает их» (см.: Schramm Е. (Hrsg.). kologie-Lesebuch. Frankfurt/M., 1984. S. 105); Diamond D. (см. примеч. I, 59, p. 129).
53. Reinhardt L. (см. примеч. 48, S. 216); Parsons J.J. Die Eichelmast-Schweinehaltung in den Eichenwldern Sdwestspaniens (1962) // H.-W. Windhorst (Hrsg.). Beitrge zur Geographie der Wald– und Forstwirtschaft. Darmstadt, 1978. S. 157, 164, 172; Smith J.R. The Oak Tree and Mans Environment // Geographical Review. 1916. Vol. 1. R 3-19; Radkau J., Schfer I. (см. примеч. I, 39, S. 28).
54. Moreno D. Chtaigneraie “historique” et chatgneraie “traditionelle” // Medievales. Universite Paris. Vol. VIII. 1989. P. 153, 160; указания на историческое значение каштановых культур я получил во время экскурсии с Диего Морено по каталанским лесам в июне 1991 года; Bruneton-Governatori А. Chtaignes. Paris, 1991. S. 11; Bruneton-Governatori A. Le pain de bois: Ethnohistoire de la chtaigne et du chtaignier. Toulouse, 1984. P 450, et al.; Joutard P. et al. Les Cevennes: De la montagne Fhomme. Privat, 1979. P 25 ff; Le Roy Ladurie A.E. (см. примеч. I, 3, p. 75 ff); Fumagalli V. Mensch und Umwelt im Mittelalter. Berlin, 1992. S. 29. Blondel J., Aronson J. Biology and Wild Life in the Mediterranean Region. Oxford, 1999. P 230 f.
55. Сопоставление «достоинств и недостатков агро-лесо-пастбищной системы» см. в: Droste R. Mglichkeiten und Grenzen des Anbaus von Johannisbrot als Bestandteil eines traditionellen Anbausystems im Algarve. Gttingen, 1993. S. 189.
56. Согласно опросу Института общественного мнения в Алленсбахе, еще в 1990-е годы в ряду приоритетов владельцев немецких садов желание «порядка» в саду опережало идеал «естественного сада»! (Kcher R. Garten & Glck. Konstanz. Deutsche Gartenbau-Gesellschaft, 1999. S. 17 f.)
57. Обзор критики см. в: Harris D. Agricultural Origins, Beginnings and Transitions: The Quest Continues // Antiquity. 1994. Vol. 68. P. 873–877. Стоит обратить внимание на наблюдение, что животных соответствующая литература, как правило, затрагивает только по касательной (Р. 876).
58. Reid J., Whittlesey S. The Archaeology of Ancient Arizona. Tucson, 1997. P. 64.
59. Вергилий: cp. примеч. 47. Netting R. (см. примеч. 5, p. 13, 266, et al.).
60. Markl H. (см. примеч. I, 11, S. 96).
61. Smith В. (см. примеч. 24, p. 211 ff); Butzer K.W. Environment and Archaeology: An Ecological Approach to Prehistory. L., 1971. P. 562; Diamond D. (см. примеч. I, 59, p. 102 f., 112, 195, et al.).
62. Мария Гимбутас полагает, что и индогерманцы исходно были воинственными степными народами, которые «без устали разбойничали» и завоевали мирные земледельческие культуры Европы (см.: Gimbutas М. Die Indoeuroper: Archologische Probleme (1963) //A. Scherer (Hrsg.). Die Urheimat der Indogermanen. Darmstadt, 1968. S. 555 ff., 565).
63. Diamond D. (см. примеч. I, 59, p. 205).
64. Kster H. Mittelalterliche Eingriffe in Naturrume des Voralpenlandes // B. Herrmann (Hrsg.). Umwelt in der Geschichte. Gttingen, 1989. S. 63 f.; о замечании Тацита о германцах (Arva per annos mutant, et superest ager) см. в: Kerridge E. (см. примеч. 4, p. 125 f.).
65. Franz G. (см. примеч. 46, S. 9); de Planhol X. Kulturgeographische Grundlagen der islamischen Geschichte. Zrich, 1975. S. 343.
66. White L., jr. Die mittelalterliche Technik und der Wandel der Gesellschaft. Mnchen, 1968. S. 52 f.
67. Plinius secundus. Naturalis historia. Buch 18. Kap. 48; Buch 17. Kap. 3; Propylen Technikgeschichte. Bd. I. Frankfurt/M., 1991. S. 84 ff. (Schneider H.), 386 ff. (Hgermann D.); Weniger J.H. Die Erfindung der Agrikultur // H. Markl (см. примеч. I, 11, S. 183 f.); Zirnstein G. kologie und Umwelt in der Geschichte. Marburg, 1994. S. 221 f.
68. White L., jr. (cp. примеч. 66); Bentzien U. (см. примеч. 44, S. 147).
69. Le Goff J. Das Hochmittelalter. Frankfurt/M., 1965 // Fischer Weltgeschichte. Bd. II. S. 277 f.; Roscher W (см. примеч. I, 19, S. 19); Roth S L. Schriften, Briefe, Zeugnisse. Bukarest, 1971. S. 153; Braudel F. (см примеч. 44, S. 104); для Италии см. Fumagalli V. (см. примеч. 54, S. 46, 51); Dion R. Essai sur la formation du paysage rural franais. Tours, 1934.
70. Jacubeit W. (см. примеч. I, 44, S. 102); Feio M. (см. примеч. 5, p. 100, 122); Blaikie P, Brookfield H. Questions from History in the Mediterranean and Western Europe IIP. Blaikie, H. Brookfield (см. примеч. I, 61, p. 124).
71. Heissig W. Die Mongolen: Ein Volk sucht seine Geschichte. Mnchen, 1978. S. 204. Ihn Khaldn. The Muqaddimah: An Introduction to History / transl. by F. Rosenthal. Princeton, 1967. Vol. I. P. 177 ff, 302 f.
72. Campbell В. kologie (см. примеч. 12, S. 177); de Planhol X. (см. примеч. 65, S. 8 f., 16 f.).
73. Mensching H.G. Die Verwstung der Natur durch den Menschen in historischer Zeit: Das Problem der Desertifikation // Markl H. (см. примеч. I, 11, S. 164 f).
74. Lamprey H.F. Pastoralism Yesterday and Today: The Over-Grazing Problem // F. Bourliere (ed.). Tropical Savannahs. Amsterdam, 1983. P. 645 ff.; Sweet L.E. Camel Pastoralism in North Arabia and the Minimal Camping Unit // A. Leeds, A. Vayda (см. примеч. 29, p. 129 ff.); Shaw B.D. Environment and Society in Roman North Africa. Aldershot, 1995. P. 663 ff., 700 ff.; Hodgson M.G.S. The Venture of Islam. Vol. 2. Chicago, 1974. P. 391; de Planhol X. (см. примеч. 65, S. 50 f., 150 fi, 214 ff.). Кочевники как создатели степи: «Сокровенное сказание монголов» создает у читателя впечатление, что в то время Монголия была более лесистой, чем сегодня, и – что еще важнее – лес не был для монголов чуждым элементом (см.: Heissig W. (Hrsg.). Dschingis Khan – Ein Weltreich zu Pferde: Das Buch vom Ursprung der Mongolen. Kln, 1981. S. 10, 18, 25, 34, 53, 137, 159). По одной из песен, Чингисхану и его спутникам «деревья служили убежищем» (S. 81).
75. Bhattacharya N. Pastoralists in a Colonial World // D. Arnold., R. Guha (см. примеч. 48, p. 50); Herodot IV. 46 f.
76. Критику экологического детерминизма при интерпретации кочевого образа жизни см. в: Hjort А. (см. примеч. I, 51); Jettmar К. Die Bedeutung politischen Zentren fr die Entstehung der Reiternomaden Zentralasiens // Die Nomaden in Geschichte und Gegenwart. Verffentlichungen des Museums fr Vlkerkunde Leipzig 33. Berlin, 1981. S. 49, 62; Goldstein M., Beall C.M. Die Nomaden Westtibets. Nrnberg, 1991. S. 62,69 ff.; Cp. с Монголией, где до 1990 годов «negdel» – пастбищные хозяйства поддерживали поголовье пасущихся животных на относительно стабильном уровне, даже если в качестве побочного явления и присутствовало подавление индивидуальной инициативы. Последовавшая затем либерализация привела к резкому обострению проблемы перевыпаса (см.: Goldstein М., Beall C.M. Die Nomaden der Mongolei. Nrnberg, 1994. S. 26, 53, 76). Э. Эрденижаб отмечает, что «основным конфликтом пастбищного хозяйства является борьба ежду ограничением пастбищ и разведением скота» (см.: Erdenijab Е. An Economic Assessment of Pasture Degradation // C. Humphrey, D. Sneath (eds). Culture and Environment in Inner Asia. Vol. 1. Cambridge, 1996. P. 189); Fischer Weltgeschichte Bd. 16. 1966. S. 22 (Hambly G.); П.Б. Церен говорит о том, что у монголов на их пастбищах стояли «незримые заборы» (см.: Tseren Р.В. Traditional Pastoral Practice of the Oirat Mongols and Their Relationship with the Environment // C. Humphrey, D. Sneath (eds). Culture and Environment in Inner Asia. Vol. 2. P. 153). Уже Вильгельм фон Рубрук около 1250 года говорит о татарах: «Каждый вождь по числу своих подчиненных знает границы своих пастбищ и знает, где надо пасти зимой и летом и весной и осенью» (Rubruk W. von. Reise zum Grokhan der Mongolen / H.D. Leicht (Hrsg.). Stuttgart, 1984. S. 40 f.). Однако вряд ли эти границы были точными и стабильными в течение долгого времени, ведь не было вышестоящей инстанции, которая бы это контролировала! (см.: Richthofen F. von. China. Bd. 1 (1877). ND Graz 1971. S. 45.) В 1631–1632 году границы монгольских пастбищ точно определил манчжурский император (см.: Barkmann U.B. Geschichte der Mongolei. Bonn, 1999. S. 25).
77. Монголовед Вальтер Хайсиг в дискуссии с автором (3.08.1999) гневно обрушился на расхожее представление о безграничной мобильности кочевников. Esser J. Lebensraum und soziale Entfremdung (am Beispiel der Oase Brezina, Algerien). Frankfurt/M., 1984. S. 97 ff.; Mc-Neill J. (см. примеч. I, 10, p. 279).
78. Bhattacharya N. (см. примеч. 75, p. 64 ff.); Harris M., Ross E.B. (eds). Death, Sex, and Fertility: Population Regulation in Preindustrial and Developing Societies. N.Y., 1987. P. 45 f.; Gomboev B.O. The Structure and Process of Land-Use in Inner Asia // C. Humphrey, D. Sneath (см. примеч. 76, vol. I, p. 50); Herzog R. Auswirkung der letzten Drre auf die Sahel-Nomaden // Nomaden in Geschichte (см. примеч. 76, S. 138); Western D., Finch V. Cattle and Pastoralism: Survival and Production in Arid Lands // Human Ecology. 1986. Vol. 14. P. 89; Lamprey H. (см. примеч. 74, p. 658); критику см. в: Mainguet M. Desertification. Berlin, 1991. S. 13. По Ф. Кларк Хауэлл и Р. Мони в науке сегодня преобладает мнение, что крупные стада домашнего скота, которые здесь появились впервые на Ближнем Востоке, внесли значительный вклад в опустынивание Сахары (см.: Howell ЕС. // Cambridge History of Africa. Vol. I. Cambridge, 1982. P. 572; Mauny R. // Ibid. Vol. 2. P. 272 ff.). Worster D. // C. Merchant (см. примеч. 43, p. 317 f.); Lawrence Т.Е. Die sieben Sulen der Weisheit. Mnchen, 1979 [1926]. S. 16.
79. Dachslejger G.F. Sehaftwerdung von Nomaden // Nomaden in Geschichte (см. примеч. 76, S. 109 f.). Об израэлитах: «По сравнению с городом, творением Каина, пустыня в древнем Израиле долгое время сохраняла свой облик» (см.: Le GoffJ. La desert-foret dans lbccident medieval // Traverses. 1980. Vol. 19. P. 23). Томас Альсен приходит к следующему тезису: «На самом деле чисто кочевой образ жизни является гипотетической конструкцией, а не социальной реальностью» (Allsen Т. // Cambridge History of China. Vol. 6. Cambridge, 1994. P. 328). Румынский философ Лучиан Блага считал воплощением румынской идентичности овчаров, странствующих по горам. Сходно, хотя и не с такой любовью, видят это многие трансильванские саксы. В то же время Николае Йорга, самый авторитетный румынский историк, стремился к пониманию румын как народа земледельцев, преданных «тяжкой, священной культуре почвы» (см.: Iorga N. Schriften und Briefe. Bukarest, 1978. S. 47 ff.). О Тибете см.: Downs J.F., Ekvall R.B. Animals and Social Types in the Exploitation of the Tibetan Plateau //A. Leeds, A. Vayda (см. примеч. 29, p. 180 ff.) О земледельческих чертах жителей Тибета и о том, какое важное значение они придавали удобрению см.: Stein R.A. Die Kultur Tibets. Berlin, 1989. S. 117 f., 132 ff. В массе современной литературы, прославляющей духовную гармонию тибетского буддизма с природным миром, этот аспект с его самой земной тривиальностью обычно игнорируется.
80. Bhattacharya N. (см. примеч. 75, р. 67). Поскольку кочевники были полностью зависимы от торговли с земледельческими регионами, объяснять упадок многочисленных ирригационных культур внутренней Азии, руины которых можно видеть в сегодняшних пустынях набегами кочевников не выглядит логичным. Скорее можно искать причины упадка в нестабильности, присущей орошаемому земледелию в засушливых регионах.
81. Reichholf J.H. // Sddeutsche Zeitung. 1999. 27–28.03; Lovelock J. Das Gaia-Prinzip. Frankfurt/M., 1993. S. 233; для Роберта Лавлора это «несказанное» предложение представляет собой устрашающий пример «одноглазого» экопланирования в глобальном масштабе (см.: Lawlor R. Am Anfang war der Traum: Eine Kulturgeschichte der Aborigines. Mnchen, 1993. S. 158).
82. Friedrich E. Wesen und geographische Verbreitung der “RaubWirtschaft” // Petermanns Mitteilungen. 1904. Bd. 50. S. 69.
83. Hardin G. The Tragedy of the Commons // Science. 1968. Vol. 162. P. 1243–1248. На немецком см.: Lohmann M. (Hrsg.). Gefhrdete Zukunft. Mnchen, 1970. S. 30–48. Дискуссии см.: Baden J.A., Noonan D.S. (eds). Managing the Commons. Bloomington, 1998 [1977]; Cesar H.S.J. Control and Game Models of the Greenhouse Effect: Economic Essays on the Comedy and Tragedy of the Commons. Berlin, 1994. Дискуссия ведется преимущественно в теории, историки в ней практически не участвуют.
84. Schwerz J.N. von. Beschreibung der Landwirtschaft in Westfalen, 1836. ND Mnster-Hiltrup. o.J. S. 321. Сообщения из Франции см. в: Kulischer J. Allgemeine Wirtschaftsgeschichte des Mitteilalters und der Neuzeit. Mnchen, 1965. S. 53 ff; Prass R. Reformprogramm und buerliche Interessen: Die Auflsung der traditionellen Gemeindekonomie im sdlichen Niedersachsen. Gttingen, 1997. S. 93; Beck R. Unterfinning: Lndliche Welt vor Anbrach der Moderne. Mnchen, 1993. S. 85; Штефан Бракензик пишет: «Общинные земли с экологической точки зрения близки к концу» (см.: Brakensiek S. Agrarreform und lndliche Gesellschaft: Die Privatisierung der Marken in Nordwestdeutschland 1750–1850. Paderborn, 1991. S. 45). Вместе с тем общинные пустоши после культивации уже вскоре стали приносить не меньший доход, чем старые общинные поля (S. 319). «На пустошах, где обычно за каждую чахлую былинку идет борьба между выгоняемым туда скотом, теперь колышутся тучные хлеба…» (см.: Schwager J.M. // Westfllischer Anzeiger. Nr. 1409 (1801), S. 105). В таком случае об истощении почв не может быть никакой речи! Txen R. Die Haselnner Kuhweide: Die Pflanzengesellschaften einer mittelalterlichen Gemeinweide // Mitteilungen der floristische-soziologischen Arbeitsgemeinschaft N. F. Hf. 17. Gttingen, 1974.
85. Netting R. (см. примеч. 5, p. 173, сноска); Kapp KW. Soziale Kosten der Marktwirtschaft. Frankfurt/M., 1988 [1950]. S. 73; Engel G. Die Westfalen. Bielefeld, 1987. S. 196; Mathieu J. Bauern und Bren: Eine Geschichte des Unterengadins von 1650 bis 1800. Chur, 1987. S. 39; О защите от эрозии см. в: Btzing W. (см. примеч. I, 38, S. 46; 22f.). Schenk W. Waldnutzung, Waldzustand und regionale Entwicklung in vorindustrialer Zeit im mittleren Deutschland. Stuttgart, 1996. S. 297 f.; Ineichen A. Innovative Bauern: Einhegungen, Bewsserung und Waldteilungen im Kanton Luzern im 16. u. 17. Jh. Luzern, 1996. S. 68 ff., 74.
86. Radkau J., Schfer I. (см. примеч. I, 39, S. 54 f.); McKean M.A. The Japanese Experience with Scarcity: Management of Traditional Common Lands // K.E. Bailes (ed.). Environmental History: Critical Inssues in Comparative Perspective. Lanham, 1985. P. 358, 362. Stub er . “Wir halten eine fette Mahlzeit, denn mit dem Ei verzehren wir die Henne”: Konzepte nachhaltiger Waldnutzung im Kanton Bern 1750–1880. Zrich, 1997. S. 167; Gotthelf J. Die Kserei in der Vehfreude. Basel, 1978 [1850]. S. 133; Walter F. Bedrohliche und bedrohte Natur: Umweltgeschichte der Schweiz seit 1800. Zrich, 1996. S. 58 f.; Sichrer J. Der Wandel in der Almwirtschaft // J. Sichrer (Hrsg.). Strobl am Wolfgangsee. Strobl, 1998. S. 407. В Альпах крестьянам постоянно предписывалось определенное количество животных для выпаса на альмах, и число это практически не менялось с позднего Средневековья до XIX века (Ebd. S. 393 (Lang J.)).
87. Roscher W. (см. примеч. 1,19, S. 351); Bhattacharya N. (см. примеч. 75, p. 49 ff); Guha R. The Unquiet Woods. Oxford, 1989. P. 56 f.; Rich B. Die Verpfndung der Erde. Stuttgart, 1998. S. 57. Марк Элвин считает, что отсутствие какого бы то ни было аналога европейских «общинных земель» в Китае является элементом нестабильности – нехваткой экологических резервов (см.: Elwin М. The Environmental History of China: An Agenda of Ideas // Asian Studies Review. 1990. Vol. 14. P.48).
88. Thaer A. Grundstze der rationellen Landwirtschaft. Bd. 1. 9. Aufl. Berlin, 1837. S. 85 ff.
89. Slichervan Bath B.H. The Agrarian History of Western Europe A. D. 500-1850. L., 1963. P. 245; Stckhardt J.A. Chemische Feldpredigten fr deutsche Landwirthe. 2. Abt. Leipzig, 1856. S. 185.
90. Niemeier G., Faschenmacher W. Plaggenbden: Beitrge zu ihrer Genetik und Typologie. Mnster, 1939. Westflische Forschungen. 2 H. I. S. 32 ff; Brakensiek S. (см. примеч. 84, S. 43 f.). В XIX веке были сообщения, что на крестьянских дворах, расположенных на пустошах, работа по заготовке дерновины и опада составляла половину ручного и упряжного труда (см.: Cordes Н. u.a. Naturschutzgebiet Lneburger Heide. Bremen, 1997. S. 69). Староста Тимман из Бракведе, который хотел отговорить крестьян, косивших траву, от использования дернины, описывал эту работу как чистейшую муку, и утверждал, что слово Plaggen (заготовка дерна) происходит от Plagen (мучение) (см.: Wasgindt Н., Schumacher Н. Bielefeld Senne. Bd. 2. Bielefeld, 1989. S. 41); Franke W. u.a. Wald im Emsland. Sgel, 1981. S. 50.
91. Ellenberg H. Bauernhaus und Landschaft in kologischer und historischer Sicht. Stuttgart, 1990. S. 127; Behre K.-E. Zur mittelalterlichen Plaggenwirtschaft in Nordwestdeutschland und angrenzenden Gebieten nach botanischen Untersuchungen // H. Beck u.a. (Hrsg.). Untersuchungen zur eisenzeitlichen und frhmittelalterlichen Flur in Mitteleuropa. Gttingen, 1980. S. 32 ff., 42; Schwerz J.N. von (см. примеч. 84, S. 121 ff., 209 ff.); Brosius D. u.a. Die Lneburger Heide. Hannover, 1984. S. 19, 28.
92. Liebig J. von (см. примеч. I, 17, S. 474).
93. Kremser W. Niederschsische Forstgeschichte. Rotenburg, 1990. S. 769 f., 781; Pott R., Hppe J. (см. примеч. I, 35, S. 50, 69); Shiva V. Das Geschlecht des Lebens: Frauen, kologie und Dritte Welt. Berlin, 1989. S. 79.
94. На поговорку о бедных сыновьях указывают также в США около 1800 года как на немецкую народную мудрость (см.: Lemon J.T. The Best Poor Mans Country. Baltimore, 1972. P. 173); Kjaergaard T. The Danish Revolution 1500–1800: An Ecohistorical Interpretation. Cambridge, 1994. P. 49 ff.; Schwerz J.N. von (см. примеч. 84, S. 60 f., 96); Stckhardt J. (см. примеч. 89, S. 65); Sprengel C. Die Lehre vom Dnger. Leipzig, 1845. S. 347, 365 f.; о золотом прииске см.: Натт W. (см. примеч. 43, S. 170).
95. Schrder-Lembke G. Die Hausvterliteratur als agrargeschichtliche Quelle // Zeitschrift fr Agrargeschichte und Agrarsoziologie. 1953. Bd. 1. S. 115.
96. Luhmann N. kologische Kommunikation. Opladen, 1986. S. 68 f.
Читать бесплатно другие книги:
