Призраки не лгут Кеплер Ларс

Глава 166

Элин гнала машину со скоростью, какую только позволял крутой склон. Связка ключей позвякивала в подстаканнике возле рычага переключения передач, ветки скребли по кузову и окнам. Элин резко затормозила на повороте, и ее занесло. Шины скользнули по камешкам, но Элин отпустила сцепление, выровняла машину и снова нажала на газ.

Что-то тяжело стучало в моторе. Талая вода прорезала глубокие борозды в грунтовой дороге, ведущей в Тегефорс.

Элин продолжала гнать машину в горы; приближаясь к подъездной дорожке, она хотела сбросить скорость, круто свернула вправо, левое зеркало ударилось о столб, на крыле машины осталась вмятина. Элин прибавила скорости, и машина словно поднялась над землей. Стоявший в багажнике ящик с минеральной водой с грохотом перевернулся.

Элин проехала последний, прямой отрезок пути до дома и резко остановилась, подняв облако пыли. Выскочила из машины, не глуша мотор, и кинулась в дом. Жалюзи были опущены. В совершенной темноте Элин споткнулась о сапоги и ботинки и вбежала в просторную гостиную:

— Викки!

Элин зажгла свет, бегом поднялась по лестнице, поскользнулась, ударилась коленом о ступеньку, поднялась и бросилась к комнате Викки. Нажала ручку, но дверь оказалась заперта. Элин заколотила в дверь и сама услышала истеричные нотки в своем голосе:

— Открой!

В комнате стояла тишина; Элин наклонилась и заглянула в замочную скважину. Стул валялся на полу, по стенам прерывисто двигались тени.

— Викки!

Элин отступила и пнула дверь ногой. Раздался глухой удар, но дверь не поддалась. Элин еще раз пнула ее, убежала в соседнюю комнату, но ключа в замке не было. Она отбежала к следующей двери, на ощупь нашла и вытащила ключ. Бросилась назад, случайно опрокинула стеклянную статуэтку, которая с тяжелым стуком рухнула на пол. У Элин так тряслись руки, что она едва сумела вставить ключ в замочную скважину; со второй попытки ей удалось отпереть, и она распахнула дверь:

— О боже…

Викки висела на скрученной простыне, привязанной к фанерной балке. Широко открытый рот, бескровное лицо. Ноги слабо шевелились в воздухе. Девочка была еще жива. Большие пальцы ног искали опору в полуметре от пола, пальцы рук вцепились в петлю.

Элин, не раздумывая, бросилась к Викки и подняла ее как можно выше.

— Попробуй освободиться, — заплакала она, удерживая худые ноги девочки.

Викки, извиваясь, сражалась со скрученным полотном, ей не хватало кислорода, и она в панике пыталась растянуть петлю.

Вдруг Викки втянула в себя воздух и закашлялась, тяжело задохнулась, и все ее тело напряглось.

— Не получается, — кашляла она.

Элин встала на цыпочки, пытаясь поднять ее повыше.

— Попробуй влезть на балку!

— Не могу…

Петля снова затянулась. Викки не могла вдохнуть достаточно воздуха и от страха забилась еще сильнее. У Элин дрожали руки, она уже с трудом удерживала девочку. Сдаваться было нельзя. Элин хотела подтянуть к себе ногой перевернутый стул, чтобы взобраться на него, но он был слишком далеко. Викки взмокла от пота, ее тело сотрясали конвульсии. Элин пыталась перехватить ее, но девочка была слишком тяжелой. Она уже чувствовала, как слабеет, но ей все же удалось опустить руки, перехватить ноги девочки поудобнее и поднять ее чуть повыше. Викки боролась за жизнь из последних сил, и наконец ей удалось стянуть петлю через голову. Она закашлялась, и обе они повалились на пол.

Шея у Викки посинела; девочка дышала порывисто и с трудом, но дышала, она была жива. Элин целовала ее, дрожащей рукой гладила мокрое от пота лицо и шептала: «Тише, тише».

— Это Даниель…

— Я знаю. Полиция уже едет, — прошептала Элин. — Оставайся здесь. Я запру дверь, но ты должна сидеть тихо. Ни звука.

Глава 167

Элин заперла комнату с Викки и пошла вниз по лестнице, чувствуя, что дрожит всем телом. Руки и ноги были так напряжены, что едва гнулись. Зажужжал телефон, и Элин прочитала сообщение, пришедшее с мобильника Викки:

Прости, но я больше не могу врать. Не грусти. Обнимаю. В.

Элин стало дурно, сердце отчаянно забилось. Мысли неслись в голове сплошным потоком, Элин с трудом понимала, что происходит. Вероятно, сообщение прислал Даниель с телефона Викки. Элин осторожно прошла в темную гостиную. Жалюзи во всем доме были опущены.

Вдруг на пол упала тень. Даниель. Он стоял на лестнице, ведущей вниз. Наверное, поднялся из гаража. Элин поняла, что должна задержать его до приезда полиции.

— Викки сделала это, — сказала она. — Заперлась у себя в комнате слишком надолго, я не понимаю…

— Что-что? — медленно спросил Даниель, глядя на нее блестящими глазами.

— Она умерла… Может, просто выйдем? Надо позвонить, — прошептала она.

— Конечно. — Он шагнул к ней.

— Даниель… Я не понимаю.

— Правда?

— Я…

— Викки убила тебя, а потом пошла к себе и повесилась.

— Что ты…

— Зря ты так рано вернулась.

Элин вдруг увидела, что Даниель прячет за спиной топор. Она бросилась было к входной двери, но поняла, что не успеет, — он был уже за спиной, поэтому Элин резко дернулась вправо, опрокинув за собой стул. Даниель споткнулся, Элин выиграла немного времени и успела выбежать в коридор. Тяжелые шаги приближались; спрятаться было негде. Элин забежала в бывшую спальню Джека, заперла дверь и нажала кнопку жалюзи.

Я не успею вылезти, подумала она. Слишком долго.

Зажужжал механизм, защелкали, раздвигаясь, алюминиевые пластинки, и свет начал просачиваться сквозь узкие отверстия.

Элин завопила, услышав первые удары топора. Лезвие разрубило дверь над замком, ушло в сторону, расширяя щель, и исчезло.

Жалюзи медленно поднимались с тихим позвякиванием. Когда топор снова вонзился в дверь, окно открылось сантиметров на десять.

Элин больше не могла ждать и перебежала в ванную Джека. Даниель с грохотом навалился на дверь спальни. Дерево вокруг замка рассыпалось длинными щепками, и дверь распахнулась.

Элин увидела себя в зеркале; она пробежала через ванную, через душ и сауну и оказалась в кабинете Джека. В темноте она наткнулась на его тумбочку. Старые папки рассыпались по полу. Элин ощупью нашла письменный стол, выдвинула ящик, высыпала ручки и взяла нож для разрезания бумаг.

Жалюзи в спальне наконец поднялись, и там стало тихо. Элин услышала, как что-то упало в большую ванну. Даниель шел за Элин. Она сбросила туфли, босиком проскользнула в коридор и закрыла за собой дверь.

Наверное, можно было пойти следом за Даниелем, снова войти в спальню Джека через выбитую дверь и попробовать открыть окно.

Элин сделала несколько шагов, но передумала и бросилась дальше по коридору.

— Элин! — взревел Даниель у нее за спиной.

Дверь в большую гостевую комнату была заперта. Элин повернула ключ, но замок заело. Элин оглянулась: Даниель приближался. Он не бежал — просто шел широкими шагами. Элин подергала ручку; она уже чувствовала запах его пота. По двери мелькнула тень. Элин отшатнулась, ударилась щекой о картину.

Топор просвистел рядом с головой Элин. Лезвие с острым звоном косо ударило в бетонную стену. Оно так круто ушло в сторону, что Даниель выпустил топор из рук, и топор с грохотом упал на пол.

Глава 168

Замок щелкнул, Элин толкнула дверь плечом и ввалилась в комнату. Даниель рванулся следом, желая схватить ее. Элин обернулась и пырнула его ножом для бумаг, но лезвие только царапнуло убийцу по груди. Даниель схватил ее за волосы и швырнул на пол с такой силой, что она врезалась в длинную подставку под телевизор; лампа полетела на пол.

Даниель поправил очки, ушел и вернулся с топором. Элин заползла под широкую кровать.

Элин надеялась, что Викки где-то спряталась. Может быть, они сумеют продержаться до приезда полиции.

Она смотрела на ноги Даниеля, как он обходит кровать. Отползла, чувствуя, что он шагнул на кровать. Заскрипел матрас и пружины. Элин не знала, в какую сторону бежать, и старалась держаться посредине.

Вдруг убийца схватил ее за ногу; Элин закричала, Даниель спустился на пол и вытащил ее из укрытия. Элин цеплялась, как могла, но проиграла. Даниель перехватил ее за лодыжку и замахнулся топором. Элин лягнула его в лицо свободной ногой. Очки свалились с Даниеля, он выпустил Элин, покачнулся, ударился спиной о книжную полку, схватился рукой за глаз, глядя на Элин неповрежденным глазом.

Элин извернулась, вырвалась и бросилась к двери. Краем глаза она увидела, как Даниель нагибается за очками. Элин пробежала мимо комнаты Джека на кухню. В коридоре послышались тяжелые шаги Даниеля.

Мысли проносились одна за другой. Полиция уже должна быть здесь — ведь Йона сказал, что машины выехали.

Пробегая по кухне, Элин сдернула с разделочного стола кастрюльку для соуса, вбежала в общую комнату, открыла дверь в гараж и швырнула кастрюлю туда.

Кастрюля загрохотала вниз по лестнице, а Элин, стараясь не шуметь, кинулась вверх.

Даниель уже спускался к гаражной двери, но не дал себя обмануть. Он услышал, как Элин бежит наверх. Элин не знала больше, что делать, куда кинуться. Задыхаясь, она пробежала мимо этажа, где пряталась Викки, а дальше стала подниматься медленнее, чтобы отвлечь Даниеля от девочки.

Элин понимала, что просто должна продержаться до приезда полиции, ей придется держаться. Нельзя допустить, чтобы Даниель вошел в комнату Викки.

Ступеньки у нее за спиной трещали под ногами Даниеля.

Элин добежала до верхнего этажа. Там была почти полная темнота. Элин схватила кочергу с подставки возле облицованной кафелем печки, остальные предметы закачались, позванивая. Элин вышла на середину комнаты и одним ударом сбила люстру на пол. Огромная люстра «морозного» стекла с грохотом разбилась, осколки разлетелись по полу, и стало тихо.

Были слышны только тяжелые шаги на лестнице.

Элин притаилась в темноте за книжным шкафом, справа от двери.

Даниель, сопя, одолел последние ступеньки. Он не торопился — знал, что Элин некуда бежать с верхнего этажа.

Элин старалась дышать бесшумно.

Даниель замер с топором в руке, всматриваясь в темноту, а потом нажал на выключатель.

Раздался щелчок, но свет не зажегся. Комната осталась темной.

Глава 169

Элин пряталась в темноте, обеими руками подняв кочергу. Ее трясло от хлынувшего в кровь адреналина, но она чувствовала себя удивительно сильной.

Даниель спокойно и осторожно шагнул в комнату.

Элин не видела его, но слышала, как хрустят осколки у него под ногами.

Внезапно раздался еще один щелчок, а следом — электрическое жужжание. В комнату через щели в жалюзи начал просачиваться свет. Даниель стоял в дверях, дожидаясь, когда жалюзи поднимутся и комната наполнится дневным светом.

Больше прятаться было негде.

Даниель, не отрываясь, смотрел на нее; Элин попятилась, выставив перед собой кочергу.

Даниель посмотрел на топор в правой руке и пошел на Элин.

Элин взмахнула кочергой, но Даниель уклонился от удара. Элин, задыхаясь, снова наставила на него кочергу. Ногу обожгло — Элин наступила на осколки, но она все так же не спускала с Даниеля глаз.

Топор покачивался у него в руке.

Элин снова махнула кочергой, но Даниель снова уклонился.

В его глазах застыло непонятное выражение.

Внезапно он сделал быстрое движение топором. Неожиданное и сильное. Лезвие боком, с глухим звоном ударило кочергу. Элин не удержала ее, и кочерга с грохотом упала на пол.

Обороняться стало нечем; пятясь, Элин с некоторым изумлением поняла, что для нее этот поединок вряд ли кончится хорошо. Ее накрыло волной тревоги, отчего она стала смотреть на происходящее как бы со стороны.

Даниель двигался за ней.

Элин посмотрела ему в глаза; он встретил ее взгляд, но в его душе, кажется, ничего не отозвалось.

В конце концов Элин оказалась у огромного окна, на высоте трех с половиной этажей; внизу была каменная площадка с садовой мебелью и грилем.

У Элин из ноги шла кровь, и на светлом полу отпечатались смазанные кровавые следы.

Элин совсем обессилела; она стояла неподвижно, думая, что надо поторговаться, пообещать ему что-нибудь, заставить его говорить.

Даниель, тяжело дыша, какое-то время рассматривал ее, потом облизнул губы, быстро приблизился и вскинул топор. Элин инстинктивно дернулась в сторону.

Удар пришелся по окну. Элин почувствовала, как толстое стекло содрогнулось у нее за спиной, услышала скрежет — по стеклу пошли трещины. Даниель снова занес топор, но прежде чем он успел ударить, Элин отклонилась назад и всем весом надавила на стекло, чувствуя, как оно прогибается. У Элин свело желудок. Спиной назад она стала валиться вниз, окруженная облаком сверкающих осколков. Элин закрыла глаза. Удара о землю она не почувствовала.

Даниель, опершись одной рукой о раму, из которой торчали осколки, посмотрел вниз. Там, внизу, лежала Элин. Везде валялось битое стекло. Ручеек темной крови вытекал из головы Элин и пересекал выложенную камнем площадку.

Даниель задышал спокойнее. Рубаха на спине была мокрой от пота.

Из окна верхнего этажа открывался великолепный вид. Тюскхувудет высилась совсем рядом, чуть дальше в осеннем тумане — Орескутан с домиком на вершине. Вдалеке, на дороге, ведущей из Оре, показались синие мигалки полицейских машин и «скорой помощи», но дорога на Тегефорс была пуста.

Глава 170

Йона понял все в тот самый момент, как Флора назвала имя своего брата. Выходя из дома Торкеля, он позвонил Анье; слушая ответ помощницы, он уже бежал через сад. Когда он садился в машину, Анья подтвердила, что Даниель Грим и был мальчиком, которого усыновил «деревянный барон» Ронне.

Он — тот самый Даниель, о котором рассказывала Флора.

Даниель Грим — тот самый мальчик, который на глазах у Флоры тридцать шесть лет назад убил девочку в Дельсбу.

Сидя в машине, Йона набрал номер Элин Франк — Даниель сопровождал их с Викки в Дувед.

Ожидая ответа, он понял, почему у Элисабет были необычные раны — с тыльной стороны рук.

Она закрывала лицо руками.

Даниель не оставлял свидетелей — никто не должен был видеть, что он делает.

Предупредив Элин, комиссар позвонил в центральную диспетчерскую Государственной уголовной полиции и затребовал в Дувед полицейское подкрепление и машины «скорой помощи». В Кируне подняли вертолеты, машины экстренного вызова должны были быть у дома Элин через полчаса.

Добраться туда сам Йона не успел бы — Дельсбу и Дувед разделяют тридцать миль.

Он захлопнул дверцу и завел мотор, и тут позвонил Карлос Элиассон. Шеф желал знать, по какой причине Даниель Грим столь внезапно попал в подозреваемые.

— Тридцать шесть лет назад он убил девочку точно так же, как в Бригиттагордене, — ответил Йона, медленно ведя машину по подъездной дороге.

— Анья показывала мне фотографии, сделанные после несчастного случая в Дельсбу, — вздохнул Карлос.

— Это не был несчастный случай, — упрямо сказал Йона.

— А почему ты связал эти два дела?

— Обе жертвы закрывали лицо руками, когда…

— Я знаю, что так делала Миранда, — перебил Карлос. — Черт тебя возьми, передо мной как раз лежат фотографии из Дельсбу! Жертва лежит на простыне, и ее руки…

— Положение тела изменили до приезда полиции.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все.

— Упираешься, как обычно, или тебе это твоя гадалка рассказала?

— Она — свидетель. — Акцент Йоны прозвучал сумрачно.

Карлос устало рассмеялся, а потом очень серьезно сказал:

— То дело все равно прекращено за давностью. Прокурор Эст ведет предварительное следствие по делу Викки Беннет, а сам ты — под служебным расследованием.

Свернув на восемьдесят четвертое шоссе и направляясь в сторону Сундсвалля, комиссар связался с полицией Вестерноррланда и запросил патрульную машину и криминалистов к дому Даниеля Грима. В ответ ему сообщили, что машины емтландской полиции, как ожидается, прибудут к дому Элин Франк через десять минут.

Глава 171

Наконец у дома Элин остановилась первая патрульная машина. Один из полицейских подбежал к огромному автомобилю и заглушил мотор, другой, с оружием в руке, приблизился к входной двери. Еще одна полицейская машина, за которой следовала «скорая помощь», заворачивала на посыпанную гравием площадку.

На крутой подъездной дороге показалась мигалка еще одной «скорой».

Огромное строение казалось странно замкнутым. Окна закрыты изнутри тусклыми металлическими жалюзи.

Дом был пугающе безмолвным.

С оружием на изготовку двое полицейских вошли в дом. Третий остался у двери, четвертый пошел вокруг строения. Он медленно поднимался по широкой лестнице из белого бетона.

Дом производил впечатление необитаемого; весь он был словно запертый ларец.

Полицейский поднялся на террасу, прошел мимо садовых скамеек и стульев — и увидел кровь, осколки и двух человек.

Он остановился.

На него смотрела бледная девочка с растрескавшимися губами; волосы прядями висели вдоль щек. Глаза девочки были почти черными. Она стояла на коленях возле безжизненной женщины, и вокруг обеих растекалась лужа крови. Девочка держала женщину за руку. Губы ее шевелились, но полицейский расслышал слова, только когда подошел ближе.

— Она еще не холодная, — шептала Викки, — еще не холодная…

Полицейский опустил пистолет и вызвал по рации бригаду «скорой».

Под холодными серыми тучами санитары подкатили к раненым две каталки. У женщины сразу же определили перелом черепа; ее осторожно подняли на каталку, хотя девочка не выпускала ее руку, и по ее щекам катились тяжелые слезы.

Викки сама серьезно пострадала. После того, как она постояла на осколках, у нее сильно кровоточили колени и лодыжки. Распухшая шея была иссиня-черной; наверняка пострадали шейные позвонки, но Викки еле уложили на каталку — она никак не хотела отпускать руку Элин.

Времени терять было нельзя, и врач разрешил Викки сидеть рядом с Элин и держать ее за руку. «Скорая» увезла обеих в Эстерсунд, где их должны были посадить на медицинский вертолет и доставить в Каролинскую больницу.

Глава 172

Йона как раз переезжал ржавые железнодорожные пути, когда координатор группы, действовавшей в Дуведе, наконец ответил по телефону. Явно нервничающий координатор говорил одновременно еще с кем-то, кто находился в автобусе, откуда руководили операцией.

— Пока не очень понятно, что там произошло, но мы уже на месте, — сказал он, кашлянул и тут же закричал кому-то: — Да нет же! Это перед Тронгсвикеном и Стрёмсундом!

— Мне нужно знать… они живы?

— Простите, мне надо поставить заграждение.

— Я подожду, — сказал Йона и объехал длинную фуру.

Ему было слышно, как координатор кладет телефон, переговаривается с руководителем группы, получает подтверждение с мест, снова связывается с главной диспетчерской лена и через тамошних операторов приказывает патрульным машинам перегородить дорогу.

— Я здесь, — наконец сказал он в трубку.

— Они живы? — повторил Йона.

— Девочка вне опасности, но женщина… состояние критическое, ее готовят к немедленной операции в больнице Эстерсунда, а потом перевезут в Каролинскую.

— А Даниель Грим?

— В доме больше никого нет. Мы перекрыли дороги, но если он выберет какой-нибудь проселок — у нас просто нет ни людей, ни машин…

— А вертолеты?

— Мы ведем переговоры с подразделением в Кируне, но это слишком долго. — По хриплому голосу координатора чувствовалось, как тот устал.

Йона ехал в сторону Сундсвалля, думая, что Элин Франк вернулась в дом, несмотря на предупреждение. Комиссар не представлял себе, с чем она столкнулась, но очевидно было одно: Элин вернулась вовремя.

Она серьезно пострадала, но Викки осталась жива.

Оставалась надежда, что Грима арестуют на каком-нибудь из расставленных на дороге постов. Особенно если он не сознает, что его объявили в розыск. Но если он ускользнет, то окажется дома только часа через два, и полиция наверняка устроит ему засаду.

А перед этим, подумал Йона, надо, чтобы криминалисты успели обследовать дом.

Комиссар сбросил скорость и остановился на Бруксгатан, позади патрульной машины.

Дверь в дом Даниеля Грима была открыта настежь, двое полицейских в форме ждали комиссара в прихожей.

— В доме пусто, — сказал один. — Ничего необычного.

— Криминалист уже едет?

— Дайте ему минут десять.

— Я пока осмотрюсь, — сказал Йона и прошел в дом.

Он принялся обходить комнаты, сам не зная, что ищет. Заглянул в гардероб, повыдвигал ящики, распахнул дверь винного погребка, прошел в кухню, изучил чулан со швабрами и пылесосом, ящики, холодильник и морозильник, бегом поднялся на верхний этаж, сорвал покрывало в тигровую полоску, перевернул матрас, открыл дверь гардеробной, сдвинул в сторону платья Элисабет и постучал по стене, носком ботинка отбросил какие-то старые туфли, выдвинул коробку с елочными игрушками, прошел в ванную, заглянул в шкафчик (лосьоны для бритья, флаконы с таблетками и косметика), потом спустился в подвал, рассмотрел висящие по стенам рабочие инструменты, потрогал запертую дверь, ведущую к отопительному котлу, выдвинул газонокосилку, поднял крышку стока в полу, заглянул за мешки с землей для цветов и снова поднялся наверх.

Комиссар остановился посреди дома и выглянул в окно, за которым виднелся гамак в саду. Посмотрел в другую сторону — там была открытая входная дверь, и двое полицейских ждали возле машины.

Йона закрыл глаза, вспоминая люк в спальне, который вел в чердачное помещение, запертую дверь, ведущую к отопительному котлу, и ему пришло в голову, что винный погреб под лестницей должен бы быть побольше.

На низенькой дверце под лестницей висела старая газетница с «И в шутку, и всерьез». Йона открыл дверь и заглянул в винный погреб. Около сотни бутылок лежали в ящичках высокого деревянного шкафа. За ними явно было какое-то пространство — между задней стенкой полки и внешней стеной было сантиметров тридцать. Комиссар протиснулся туда, подвигал бутылки и нашел задвижки — одну слева внизу, одну наверху. Подождал, пока раскроется тяжелая стенка на петлях. По каморке поплыл запах пыли и дерева. Открывшееся пространство оказалось почти пустым — только на полу стояла обувная коробка с нарисованным на крышке сердечком.

Комиссар достал телефон, сфотографировал коробку и натянул чистые латексные перчатки.

Глава 173

Первым, что увидел Йона, когда осторожно снял крышку, была фотография светло-рыжей девочки. Не Миранды. Другой девочки, лет двенадцати.

На снимке она прижимала руки к лицу.

Девочка просто играет. Смеется, глаза блестят сквозь пальцы.

Йона осторожно отложил фотографию — под ней оказался засушенный цветок шиповника.

На другой фотографии свернувшаяся на диване девочка ела чипсы; она удивленно смотрела в камеру.

Йона перевернул закладку в виде ангела и увидел, что на обороте кто-то написал пером «Линда С.».

На пачке фотографий, перехваченных резинкой, лежали светло-каштановый локон, шелковый бантик и дешевенькое колечко с пластмассовым сердечком.

Комиссар просматривал фотографии самых разных девочек. Все они чем-то напоминали Миранду, но большинство были гораздо моложе. На некоторых фотографиях девочки жмурились или закрывали глаза руками.

Маленькая девочка в розовой балетной пачке и розовых гетрах закрывает лицо руками.

Йона перевернул фотографию. «Милая Санди». Вокруг «милой Санди» — множество сердечек, нарисованных красной и синей ручками.

Стриженая девочка с кислой гримасой смотрит в камеру. На блестящей фотографии кто-то процарапал сердечко и имя «Эвтерпа».

На дне коробки лежали ограненный аметист, засушенные лепестки тюльпана, леденцы и клочок бумаги, на котором детской рукой было написано:

Даниель + Эмилия

Йона посидел с телефоном в руке, глядя на фотографии, и позвонил Анье.

— У меня ничего нет, — сообщила она. — Я даже не знаю, что искать.

— Смертельные случаи, — ответил Йона, не спуская глаз с девочки, закрывающей лицо руками.

— Да, но увы… Даниель Грим работал куратором в семи разных учреждениях для девочек — в Вестерноррланде, Гётеборге и Емтланде. Не был под судом, его никогда не подозревали ни в каких преступлениях. На него не подавали жалоб ни сослуживцы, ни воспитанницы… даже замечаний не было.

— Понятно.

— Ты уверен, что Грим — тот, кого мы ищем? Я тут… Когда он работал в том или ином учреждении, смертность там бывала сильно ниже средней.

Йона еще раз посмотрел на фотографии, на все эти цветы и сердечки. Подобный тайник в обувной коробке был бы очень мил, устрой его маленький мальчик.

— Есть что-нибудь примечательное или необычное?

— За годы его работы в интернатах, где он служил, проживали больше двухсот пятидесяти девочек.

Йона перевел дух.

— У меня семь имен, — сказал он. — Самое необычное — Эвтерпа. Там был кто-нибудь по имени Эвтерпа?

— Эвтерпа Пападиас, — сказала Анья. — Самоубийство в интернате в Норрчёпинге. Но Даниель Грим никак не связан с…

— Ты уверена?

— До того, как ее отправили в Норрчёпинг, есть только краткая запись о том, что она страдает биполярным расстройством. Аутодеструктивное поведение, две серьезные попытки суицида.

— Ее отправили туда из Бригиттагордена? — спросил Йона.