Ник. Чародей. Том 2 Ясинский Анджей

– Ну это еще не полный.

– А что еще есть? – удивилась чародейка.

– Еще – быстро ехать по земле, плыть под водой, выйти в космос.

– В космос? Это куда?

– Хм… Высоко-высоко наверх, там, где заканчивается воздух. Впрочем, судя по тому, что у меня в голове просто нет нужных терминов, космология тут находится в зачаточном состоянии.

Карина посмотрела вверх.

– Там воздух заканчивается? – скорее не спросила, а просто задумчиво сказала она. – Никогда не задумывалась об этом. Почему же он тут есть?

– Карина, давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Хорошо? Нам надо отплывать, мы и так непозволительно долго тут торчим.

Девушка кивнула, а я подошел к обрыву. Карина встала рядом со мной. Как обычно красуясь, я вытянул в сторону реки левую руку (в правой находился жезл) и стал ею медленно водить снизу-вверх, как бы вытягивая что-то. Вода в реке в очередной раз после моих предыдущих экспериментов неестественно заволновалась, и прямо под нами стал вспухать водяной горб. Сначала маленький, он все больше и больше вытягивался вверх, одновременно расширяясь в основании. Сама вода продолжала течь по этому горбу, с одной стороны поднимаясь к вершине, с другой скатываясь. Внутри рукотворной волны она оставалась относительно неподвижной, формируя основу.

Я не торопился, давая потоку спокойно переработать намечающийся в русле недостаток воды из-за подъема. Как и в прошлые разы, Карина непроизвольно задержала дыхание и с шумом выдохнула, когда горб дорос до нашего уровня. Что и говорить, я сам в который раз любовался этим зрелищем.

Правой рукой я вытянул жезл к воде, остановившейся на нашем уровне, и активировал его. На переливающейся слева направо водяной струе появился наш катер. Впрочем, название «катер» тут уже не подходит. Скорее просто кораблик. Паруса пока не было, а борта покрывала незатейливая вязь в эльфийском стиле. Красивый получился. Я притянул его поближе к нам: он пока висел в воздухе, не касаясь воды. Когда корабль прижался к берегу, я закрепил его и перекинул в него наши сумки, а затем перепрыгнул сам. Лошадей, как ни жалко было, мы распрягли и отпустили на волю. Сначала они не хотели уходить и паслись неподалеку, но как только я начал свои эксперименты, испуганно разбежались.

Карина оперлась о мою протянутую руку и легко взошла на кораблик. Длиной он получился метров десять и шириной около трех, так что места внутри был вдоволь, имелась маленькая каюта, на палубе у носа и на корме – удобные лежанки и кресла.

– Ну что, готова? – слегка волнуясь, спросил я.

Честно говоря, огромный вал воды, ради нас поднявшийся из своего русла и протекающий прямо под ногами, вызывал опасливо-восхищенное чувство. Так и казалось, что стоит ему передумать, как он перемелет нас в своей утробе, даже не заметив такого подарка небес. Судя по виду Карины, она испытывала похожие чувства.

После кивка девушки я посадил ее на прикрепленное к палубе кресло, сел сам и привязал нас лентами, так сказать – во избежание. Затем стал медленно опускать кораблик на воду. Касание – и резкий рывок вперед. Корабль чуть не встал на дыбы, когда поток воды ударил его в корму, но у меня уже был опыт спуска корабликов, приобретенный во время экспериментов, и я вовремя активировал гравитационное плетение на днище. Не успевший взлететь нос резко опустился, и мы с все возрастающей скоростью понеслись вниз. Ветер и брызги били в лицо, мы сразу же намокли, однако это ни с чем не сравнимое чувство падения-полета заставляло кричать от восторга. Справа от меня разносился такой же восторженный визг Карины.

Под конец горки я дал плетению гравитации обратную тягу. Нос поднялся, и мы плюхнулись пузом на уже плоскую поверхность реки. Все же я немного не рассчитал наш общий с Кариной вес, и нас нехило мотнуло. Впрочем, мы остались целы, а это главное.

– Надо было полог поставить, чтобы не намокнуть, – тяжело дыша и вытирая лицо, сказала Карина.

– Нельзя, – серьезно ответил я. – Иначе ощущения были бы не те. Да… Совсем не те.

Девушка счастливо улыбнулась. «Как бы не стала адреналиновой наркоманкой!» – подумал я.

Впрочем, легкое движение мысли – и вода сама покинула нашу одежду. А сзади, как большой дракон, который стал успокаиваться и снова впадать в спячку, медленно опускалась огромная волна, возвращаясь в свое привычное русло.

– Думаю, пока хватит таких экстремальных экспериментов, – пробормотал я и включил двигатель, то есть Драко.

Нос развернулся в нужную сторону, а кораблик прибавил скорости, слегка обгоняя естественное течение реки. Управлять им можно было как с помощью гравитационных плетений ручками, так и рулем. Ну или полностью отдать на откуп Драко, что я пока боялся делать. Пусть наработает опыт. Слушалось судно на удивление хорошо как в одном режиме, так и в другом. Осталось провести последний эксперимент – и на мачте появился парус, а сзади подул ветер. Здесь все оказалось немного хуже – парус был энергетический и имел постоянную форму. Управление им я не сделал, потому что не знал, как именно, и его эффективность, как мне показалось, была очень небольшой: кораблик начинал рыскать и то и дело заваливался набок или зарывался носом. Приходилось постоянно корректировать его положение гравитационными плетениями. В конце концов я утомился и убрал парус. Доработать можно и потом, а двигаться будем с помощью двигателя, да и течение шло в нужную нам сторону. Почувствовав легкое утомление интеллектуального характера, я расслабился, откинувшись на спинку кресла.

– Как думаешь, за сколько мы доберемся до империи? – спросил я скорее не для того, чтобы действительно узнать это, а дабы отвлечься разговором.

– Не знаю. – Карина прищурилась, глядя на реку. – Давай прикинем. На лошадях – примерно около недели. Это до границы. Потом до столицы еще несколько дней, но по расстоянию примерно так же. За счет хороших дорог и смены лошадей скорость увеличивается. Мы сейчас плывем примерно раза в два-три быстрее, чем если бы передвигались верхом. Так что за пару дней можно добраться.

– При желании можно и быстрее двигаться. Только дело в том, что мне нужен отпуск примерно на ту же неделю.

– Зачем? – посмотрела на меня Карина.

– Вот тут. – Я постучал себя пальцем по лбу. – Ждет не дождется один эксперимент, который должен кое-что улучшить у меня в мозгах. Не знаю, будет ли потом у меня время на это, а сейчас, на мой взгляд, самый лучший момент.

– Это не опасно?

Я пожал плечами:

– В этом мире все опасно. Можно отравиться некачественной пищей, провалиться в яму в лесу, на голову может упасть камень… и много чего еще может случиться. Конечно, могут быть неприятные последствия, но это не страшно.

Ох как я был неправ! Конечно, неприятно терять свои возможности даже на время, но кто же думал, что это не самое страшное! А страшно – потерять сознание в самый неподходящий момент! Впрочем, для меня это закончилось нормально, хотя если бы не подарок Умника, пожалуй, я бы уже не топтал эту землю.

– Ну тогда можно где-нибудь на берегу остановиться. Только сначала подальше отплыть.

На следующий день, когда река вышла из ущелья и разлилась широкой лентой, нам встретились острова. Река стала очень широкой. На противоположном берегу фигуру человека можно было бы и не заметить, особенно среди деревьев, довольно часто росших у воды, или в камышах, тоже во многих местах оккупировавших берега. Как я понял, потом русло несколько сузится, но до этого еще далеко. Так вот, три небольших островка посреди реки – самое оно для моих дел. Один из них оказался совсем без растительности – только камень и песок. Второй – слишком маленький. А вот третий – довольно большой, с густой зеленью в центре и двумя песчаными пляжами, правда, совсем крошечными. Там мы и обосновались. Дабы не отсвечивать со стороны, в центре между деревьями я поставил наш домик, проверил, чтобы его не было видно с воды. На этом обоснование на новом месте и закончилось. Мы перекусили, выбрали пляж поудобнее и искупались.

Пока Карина загорала, я попробовал ловить рыбу. Сам я не рыбак – нет во мне той жилки, что заставляет часами сидеть с удочкой и не сводить взгляд с поплавка. Я придумал занятие поинтереснее: закинув сигнальные сети в реку, отыскивал места, где предположительно есть рыба, и пытался аурой пробиться туда сквозь воду. Надо сказать, вода сильно искажала показания и затрудняла анализ того, что происходит на глубине. Но я нашел способ. Аурный щуп ведь может быть очень тонким, буквально микронного диаметра. Я сформировал тонюсенькую силовую трубку, внутри которой пускал аурный щуп, и дело сразу пошло на лад. Показание сигналки, прокол в том направлении силовой трубкой, и вот она – рыба! Сначала точность, конечно, была слабая, но со временем стало получаться. Попав в рыбу, я уже имел доступ к ее ауре. Конечно, даже у рыбы есть аура! И конечно, она совершенно иная, намного проще, чем у человека. Из-за этого сложнее найти различные по функционалу слои, в том числе и из-за слабой выраженности. Однако в целом вполне возможно определить, что за что отвечает, в этом сходство с человеком. Как потом выяснилось, основные схемы и слои ауры довольно унифицированы. Это только на первый взгляд все очень различается.

Через несколько часов рыбы уже сами ко мне подплывали. Нет, я мог, разумеется, тем же энергетическим щупом пробивать их и подтягивать к себе, но это было как-то неинтересно. Но прямое воздействие на ауры рыб мне потом порядком надоело. Я стал искать другой универсальный вариант. Наконец нашел, условно говоря, «частоту» вибрации своей ауры, которая приманивала рыб. Да, размывание ауры в воде не давало мне напрямую оперировать ею в жидкости, однако просто расширив ее во все стороны, на глубину в том числе, достаточно было сгенерировать ту найденную мною частоту, как они сами плыли ко мне. И у меня появлялся большой рыбный выбор. Причем подобрать «призыв» помог не только тупой перебор вибраций ауры, но и активное представление цели. Я раскачивал свою ауру и так и эдак, одновременно представляя, как рыбы плывут ко мне, мысленно зовя их и уговаривая. Когда получилось, я еще подумал – неужели у меня реально что-то стало получаться из чародейства?

В общем, свежее рыбное меню на ближайшее время обеспечено. Не знаю, может ли Карина готовить полноценные блюда, особенно из рыбы (как потом оказалось – нет), но отказываться от разнообразия в пище я не собирался. Тем более что основные запасы ее почти подошли к концу.

За всеми этими делами по обустройству я совсем забыл, почему решил на время спрятаться на острове. И вечером, когда готовил уху (казан из полога, плюс плетение нагрева, плюс декоративный костер, плюс несколько настоящих горящих дров для дымного запаха), я чуть по привычке не хлопнул себя по лбу.

«Комп!»

«На связи».

«Приступай к форсированному развертыванию. Только поаккуратнее там!»

«Принято. Процесс запущен».

Я прислушался к себе, но ничего не почувствовал и облегченно вздохнул.

– Мм… Какой запах! – вздохнула Карина, сидя напротив меня.

– Достань там хлеба. Кажется, у нас еще оставался. Кстати, вяленое мясо надо выбросить – стало попахивать. Хорошо хоть соль и приправы есть.

Карина споро стала потрошить продуктовые сумки. Хлеба оставалось три каравая. На неделю хватит, если не особо налегать. Правда, он стал черствый и крепкий, как камень, но это не проблема. Еще моя бабка показывала, как снова сделать засохший хлеб мягким и ароматным, – слегка намочить всю горбушку и засунуть в духовку. Всего этого у нас в достатке, и когда уха была готова, рядом благоухал почти свежевыпеченный хлебушек.

– Радует, что посуду мыть не надо, – тяжело отдуваясь и ослабляя брюки, сказал я.

– Угум-с. – Рядом сыто развалилась Карина.

Так и пошли дни нашего отдыха на природе. Мы по-настоящему отдыхали, а я пытался разобраться в том, что у меня проявлялось. Да, чувствовать изменения я начал уже на следующий день. Но сначала меня заинтересовал вопрос, почему, собственно, мне удалось не потерять слияние с элементалями, когда я возвращал Боркуса с такого большого расстояния. Ведь раньше получалось удерживать их не более чем на пару километров. Ответ нашелся сразу. Вернее, я его получил от Компа.

«Связь с нуль-модулями происходила через инфослой два-бис. Когда сигналы стали затухать, я проанализировал ситуацию и понял, что возможный срыв синхронизации будет нежелателен для тебя. Поэтому усилил как исходящие, так и входящие сигналы».

Вот так вот. А я-то просто надеялся на лучшее. Что у меня получится. Получилось, ага. Впрочем, расстраиваться не имеет смысла: Комп – это тоже я. Ну и что, что некоторые возможности даются мне как бы даром, а не натренированы самим? Странно комплексовать по этому поводу, но все же некий червячок иногда вылезает на поверхность и крутит своей головкой, мешая жить. Но тут главное понять, что избавиться от Компа мне не суждено, а значит, это действительно теперь я. Единый и неделимый.

Ну ладно, раз пошла такая пьянка и у меня в голове поселился почти всезнающий Комп, может, он и на другие, давно мучающие меня вопросы ответит?

«У меня отсутствует возможность работы с астралом. То есть со слоем один-бис. Почему это так?»

«Секунду… Ответ. Анализ показал, что внедрение ПеМУРа проводилось без необходимых корректировочных воздействий. В отличие от вычислителя ПеМУР не обладает достаточно интеллектуальной логикой для своего разворачивания. Согласно данным в твоей памяти можно предположить, что именно поэтому его установка заняла так много времени. По причине отсутствия корректировок была затронута область мозга, которая участвует в связи разумного существа типа гомо сапиенс с астралом. На данный момент детектирую легкое шумовое воздействие на слой один-бис, по уровню мощности сигнала почти не отличающееся от фонового шума, однако его параметры таковы, что они искажают прочие колебания прилегающего астрального плана».

Меня пробрала легкая дрожь. Ай да Умник, ай да сукин сын! А ведь убеждал, что это безопасно! Впрочем, ладно… Я жив, и это главное.

«Чем это мне грозит?»

«Отсутствие устойчивой связи со слоем один-бис. Отсутствие возможности получать оттуда информацию. Отсутствие отражения твоей информационной составляющей в слое. Отсутствие возможности прогнозировать развитие событий для тебя в рамках общего информационного анализа окружающей действительности во взаимодействии, то есть ситуационная интуиция. Отсутствие возможности формировать виртуальную астральную реальность. Недетектируемость тебя из слоя один-бис другими пользователями сети, вернее, слоя один-бис».

«Стоп-стоп! То есть, получается, про меня ничего нельзя узнать, используя астрал?»

«Вывод верен».

Вот блин! Извини, Умник! Сам того не зная, ты подложил мне огромную такую плюшку! Это получается, что разного рода видящие чародеи, например, не могут про меня ничего узнать! Зачетно! Впрочем, тут есть и обратная сторона медали.

«Однако хоть ты и говоришь, что у меня нет интуиции, но я точно знаю, что она у меня периодически проявляется», – пробормотал я.

«У меня нет ответа».

«А разве нельзя меня отследить по этому белому пятну в астрале?» – поинтересовался я.

«Недостаточно информации. Однако с высокой долей вероятности – нет. Прокачиваемые в астрале объемы информации настолько велики, что небольшое рассеяние некоторой ее части не должно быть заметно».

«Ладно, скажи, то, что я не могу получать информацию из астрала, – это навсегда?»

«Корректировка ПеМУРа на данном этапе невозможна. Однако при необходимости я смогу нарастить необходимую нейроструктуру – ее схема у меня есть – и осуществлять связь со слоем один-бис, а соответственно, и получать оттуда информацию. Но в отсутствие твоего отражения в астрале я не смогу проводить прогнозирование ситуационной модели».

«Но логику-то никто не отменял? – удивился я. – Ведь можно взять картинку из астрала, подставить туда неизвестную переменную, то есть меня, и спрогнозировать?»

«Ответ отрицательный. Слой один-бис – это не только отражение мира, но и некий логический обработчик информации. Если проводить аналогию с твоими терминами, это квазиживой компьютер, способный обрабатывать огромные объемы данных и моделировать различные варианты развития событий. Стоит отметить, что астрал в комплексе, именно как компьютер, существует только на планетах, где есть жизнь. Чем разумнее жизнь, тем мощнее компьютер. Существуют несколько подслоев астрала, так или иначе взаимосвязанных, где производится раздельный анализ по разным направлениям. Его образование и формирование до сих пор не имеет точного обоснования. У меня отмечено лишь, что имеются несколько теорий, но текста самих теорий нет. После появления астрала разумные как единственный поставщик информации теряют приоритет: астрал, или компьютер, уже способен самостоятельно воспринимать реальность и отражать ее на довольно глубоких информационных уровнях. Однако стоит заметить, что в случае уничтожения разумных на планете астрал за довольно краткий срок – в диапазоне от нескольких лет и до нескольких сотен тысяч – деградирует и в конце концов перестает существовать как структурированное информационное образование».

М-да… Дела! Если не ошибаюсь, то получается, что именно люди или иные разумные, собравшись вместе на одной планете, каким-то образом умудряются сформировать некий энергетический или полевой компьютер… Причем непроизвольно.

«Понятненько… То есть если я попрошу тебя просчитать возможное развитие событий, ты этого не сможешь сделать?»

«Сам я не смогу. Подключиться к астралу в обход угнетенных участков мозга – смогу. Вернее, сначала придется нарастить необходимые нейросвязи. Но если линия развития будет как-то связана с тобой, вероятность ее возникновения в действительности будет стремиться к нулю, так как любое твое действие сразу повлечет иное развитие событий, а просчитать его астрал без отражения твоих действий не сможет. Впрочем, частично все же возможно возникновение данной линии, если событие можно разбить на несколько невзаимосвязанных потоков. Тогда те потоки, которые не будут затронуты твоим вмешательством, реализуются. Другие – нет».

«Ну ты все же наращивай те связи. Но только не стоит вносить информацию обо мне в астрал. Сдается мне, это мой козырной туз в данных обстоятельствах».

«Стоит отметить, что шумоподавление действует и на других людей, так или иначе связанных с тобой, а также находящихся рядом, – распространение шумоподавления довольно неустойчиво по своим характеристикам. Предполагаю, что возможно искажение или даже полное прекращение доступа в астрал у твоей спутницы. Однако проверить это смогу, только когда полностью развернусь».

«Так… А что там ты говорил про виртуальную астральную реальность?»

«Под действием разумного, способного подключаться к астралу, он может формировать некие условные реальности, в твоем понимании – виртуальные, которые для человека могут ощущаться как абсолютно реальные. Возможно подключение к подобной реальности других участников».

М-да… И чем, собственно, это отличается от нашего Интернета? Даже эффект полного присутствия у нас при желании можно получить. Неужели Творец был игроком или компьютерщиком?

«Так… Есть еще что-то?»

«Есть одно несущественное замечание. С вероятностью девяносто процентов установленный ПеМУР раньше принадлежал другому человеку. Вернее, это копия существующего или существовавшего ПеМУРа, так как в нем присутствуют определенные настройки личного характера, например, имя предыдущего пользователя, не принадлежащие тебе. Предполагаю, что ПУАМУ[1], которого ты называешь Умником, снял ее матрицу с предыдущего хозяина. Этим можно объяснить отсутствие медицинского модуля, который находился в нуль-сети. Очевидно, он не посчитал нужным его скопировать или просто не знал о нем».

«Хм… Вроде Умник на тот момент не обладал достаточной инициативой, чтобы самостоятельно принимать такие решения. Да и предназначение у него все же другое – управление космическим кораблем», – озадачился я.

«Причины этого мне неизвестны. Но факт остается фактом».

«Хорошо. Замнем для ясности… Есть еще вопрос. – Я ненадолго замолчал, пытаясь его сформулировать. – Умник как-то говорил, что у меня есть заблокированная область мозга. Можешь что-нибудь по этому поводу сказать?»

«Да. Данная область мозга обычно не используется. Точнее, это резерв, который в определенных ситуациях может быть самопроизвольно инициирован различными алгоритмами и подключаться для выполнения конкретной задачи. Чаще всего это связано с экстремальными или опасными для жизни человека ситуациями. Это природный механизм, который тем не менее практически невозможно использовать сознательно. Этот же объем мозга используется для разворачивания некоторых модулей вычислителя. В данном случае я вижу, что в ней существуют сложные постоянные структуры неизвестного назначения. Сложность их чрезвычайно высока. Вероятные точки подключения для управляющих воздействий заблокированы. Анализ показывает природное образование этих структур, что идет вразрез с имеющимися у меня данными о строении мозга человека. И они не привнесенные, а родные, генетически передаваемые. Могу попробовать их деблокировать, однако каков будет результат, мне неизвестно».

Вот тебе раз! Неужели у нас, людей, все же есть отличия от атлов? Странно это. По всем параметрам мы идентичны, а тут такая мелочь, сильно портящая общую картину.

«А у Карины есть такие структуры?»

«Мне неизвестно. Отсутствует доступ к мозгу».

Тьфу ты, черт! Действительно, что это я.

«Ладно, пока не стоит разблокировать. Хрен его знает, что там такое. Жил все время без них, и дальше проживу. Что еще… Стоп! Ты упомянул про гомо сапиенс. То есть существуют и другие виды разумных?» – Понятно, что я тут таких встречал, но мне интересно, что известно про них Компу, а значит, и атлам.

«Подтверждаю. У меня есть список из десяти видов разумных помимо гомо сапиенс. Перечислить?»

Я почесал голову, которая к этому моменту уже шла кругом.

«Потом расскажешь. Мне надо пока обдумать то, что ты рассказал».

В ту ночь я вышел из домика и долго лежал на прогревшемся за день песке, глядя на звезды, слушая плеск волн и думая обо всем понемногу, пока не уснул.

Процесс разворачивания вычислителя пошел быстрыми темпами. Несмотря на нестабильность работы моих возможностей, я ими все равно пытался пользоваться. Тем более что это никак не могло повлиять на действия Компа, да и других негативных последствий не должно быть. Еще когда увидел через конструкты на крайней дистанции приближающиеся острова, сразу решил, что попытаюсь там обосноваться, и тут же под контролем Компа провел кратковременный вызов водного элементаля. Ни ПеМУР, ни Комп не обнаружили никакого внимания к этому действу. Кстати, занятный момент. Я точно знаю, что на этом континенте есть те, кто может вызывать элементалей, но даже Карина о них ничего не знает. Разумеется, я сам мало что понимаю в жизни местных людей, но Карина-то должна быть в курсе! Возникает закономерный вопрос – почему не так? То ли те сильно шифруются, то ли использование элементалей обставлено некими декоративными ширмами, скрывающими суть процесса. Надо будет выяснить, что за этим стоит.

Впрочем, это был последний вызов элементаля по наработанной методике. Какими бы тупыми боги ни были (что вряд ли является истиной), рано или поздно они проанализируют ситуацию в комплексе и вполне могут прийти к выводу, что надо искать всех людей, которые вызывают любых элементалей, а не только земного. Поэтому мною совместно с Компом был разработан альтернативный вариант вызова. Можно было бы, конечно, незатейливо вылезать в инфосеть и управлять ими оттуда, но мне чаще требуется именно слияние с ними и именно в реале, а для этого в любом случае нужно формировать в астрале метку-вызов, на которую они ориентируются.

С целью минимизации моего обнаружения алгоритм вызова стал такой: Комп находит в инфосети нужного элементаля и формирует в непосредственной близости от того на уровне два-бис (то есть в «служебном» слое астрала) слабый сигнал вызова, а когда элементаль включает свой механизм настройки на вызывающего, протягивает от меня до нужной точки уже в слое два-бис шифрованный, усиленный и закрытый от обнаружения канал связи. Вроде бы все просто, но есть и свои недостатки. Так как в инфосети расстояния не линейны и не соответствуют географическим координатам, то и вызванный элементаль может находиться очень далеко, а в крайних случаях может даже связь не установиться или срываться, тогда надо проводить вызов повторно. Соответственно, его прибытие ко мне по времени варьируется от одной минуты до получаса, а то и больше. Впрочем, в случае крайней необходимости, когда можно наплевать на конспирацию, старый способ никто не отменял.

Водный элементаль на чисто эмоциональном уровне восприятия не сильно отличается от воздушного. Разве что ощущения несколько иные в связи с заточенностью на другую среду воздействия. Все же такое использование элементалей – нечто вроде игрушки. Ну не сильно это похоже на серьезное использование всех их возможностей! Впрочем, атлы скорее всего при необходимости программировали их на нужные сложные действия, о чем недвусмысленно сообщил Комп, а вот такой вариант слияния, на мой взгляд, был неким психологическим способом релаксации.

Ведь действительно, несмотря на то что в данном режиме можно делать много довольно важных вещей, основное впечатление – отдых. После слияния я чувствовал себя вернувшимся после долгого отпуска и полным сил как физических, так и душевных. Однако и различия были. Если слияние с элементалем земли приводило к почти полной нирване, то с воздушным – к эйфорической возбужденности, а с водным – к спокойному расслабляющему отдыху, впрочем, не ведущему к желанию ничего не делать, а скорее способствующему неспешной сосредоточенности. Именно слияние с последним наиболее благоприятно влияло на производительность моего труда. Особенно если работать приходилось сразу после слияния. Сомневаюсь, что атлам так уж был необходим этот механизм релаксации. С их возможностями по управлению телом и сознанием они такого состояния могли добиваться простым волевым усилием. Но психика все же – довольно сложная штука. Возможно, даже они не пренебрегали подобным внешним структурированным и благотворным воздействием на нее.

Однако не это самое важное. Да, водный элементаль дал новые ощущения и возможности, но они встали в ряд уже существующих, таких же или близких по смыслу. Больший интерес у меня возник при попытке использовать частично развернувшиеся ресурсы Компа. Как я понял из объяснений инфосервера, Комп помимо выполнения неких стандартных сервисных функций вроде связи, обработки мемокопий и тому подобного оптимизирует работу мозга и находящуюся в нем информацию. Это упрощенно, конечно, но зато верно. Понятно, что память у меня стала практически абсолютной, но он привнес в управление ею некий упорядоченный механизм обработки и моделирования.

Я случайно с этим столкнулся, когда решил вспомнить свою модель магии, реализованную на моих уже не существующих компах. Просто взял плетение управления водой, представил, как его можно было бы загнать в компьютерную модель и обработать, крутил так и эдак – и заметил следующее. Те цепочки мысленных связей, которые я представлял, а именно: объект – разложение на составляющие – описание свойств и механизмов работы (функций) – последовательность и система передачи сообщений и данных – представление, как оно должно действовать вплоть до мельчайших подробностей (которые я на удивление легко удерживал в голове), – в какой-то момент времени стали самостоятельно крутиться и отрабатывать версии перед внутренним взором. То есть без малейшего усилия с моей стороны! Выведя свои мысли на уровень осознанного общения с Компом, я поинтересовался, что происходит.

«Одна из моих функций – моделирование функциональных мыслеформ… поправка терминологии… отрабатывание алгоритмов, созданных носителем. Я – вычислитель, соответственно, могу вычислять что угодно и как угодно, если мне объяснить принципы вычислений».

Честно говоря, я ненадолго завис – никак не мог прийти в себя от такого богатства! Я ведь могу вплоть до мельчайших деталей представить, как работает моя модель магии, и потом она с помощью Компа приобретет законченную форму и будет работать сама собой! Только задавай входные параметры. И это намного круче моих компов: там мне приходилось ограничиваться их логикой и возможностями программы моделирования, которая со временем настолько усложнялась, что уже тогда превышала уровень моего одномоментного ее понимания. Чтобы внести в нее изменения, мне приходилось довольно долго загружать в свою оперативную память ее структуру, так сказать – «входить в поток», что вызывало определенный дискомфорт. Именно поэтому потихоньку я стал скидывать ее доработку Умнику.

Здесь же все намного проще. Я не программирую, а просто говорю компу, как должна работать программа, и он изменяет ее алгоритм! Понятно, что это только первое впечатление со стороны и там может быть много подводных камней, однако, на мой взгляд, именно таким и должно быть средство разработки. Я тут же стал пробовать, начиная с самых простых вещей. И действительно, часто возникали ситуации, когда Комп выскакивал из моего подсознания с некими сообщениями из разряда: то, что я делаю в данный момент, противоречит тому, что я задавал ранее. Комп все лучше и лучше подстраивался под меня и даже иногда мне казалось… Да что там казалось! Я видел перед собой как будто свою среду разработки! Там, где это способствовало моему лучшему пониманию.

Но все же спустя какое-то время я видел себя висящим в пространстве, будучи окруженным объектами, под усилием моей мысли приобретающими наиболее понятные мыслеформы, коды, визуализации. Это было завораживающе, это рай для программиста – самому на ходу создавать и инструмент, и программу, где ограничениями являются только воображение и логика. Плюс идеальная память, плюс понимание всего и сразу – такого всеобъемлющего ощущения истины я, пожалуй, не чувствовал никогда!

Но даже с такими возможностями процесс не обещал идти быстро. Компу надо подстроиться под меня – иногда возникало взаимное непонимание. Да еще и вынужденные сбои в мыслительном аппарате, возникавшие в результате разворачивания Компа, смазывали процесс. Впрочем, мне это даже на пользу: я все никак не мог прийти в себя и частенько просто лежал, уставившись в голубое небо, блаженно улыбаясь и плывя на волнах открывающихся возможностей.

Нет, ну в самом деле! Я – программист. В душе программист. Мне для внутреннего комфорта просто необходимы компы, чтобы я там мог что-то делать, ковыряться! Я хоть и давил в себе угнетенность, вызванную отсутствием любимой работы, и старался полностью отдаться магии, но все равно дискомфорт чувствовался. Зато теперь его как не бывало! Честное слово, будто заново родился! Наверное, действительно все программисты – психи, упертые в свой внутренний мир. Если это правда, в таком случае я сейчас еще больший псих: ведь даже комп теперь находится в моем внутреннем мире! Как бы не потерять связь с реальностью…

Но предстоит еще работа. У меня есть ПеМУР, «модуль управления реальностью», высокопарно названный так атлами. А ведь это тоже своего рода инструмент программирования! Или даже не программирования, а скорее моделирования магических структур. А так как он создан атлами, то и заточен под их знания. Но и я много разработал – моя модель магии тоже работает! Пусть и с ограничениями. Теперь осталось это все совместить…

М-да… Представив объем работы, я слегка пал духом. Но оно того стоит. Если получится состыковать эти вещи, то… Теоретически может получиться Всеобъемлющая и Истинная Модель Магии… Хе-хе! Конечно, чтобы она так называлась, надо заполнить ее библиотеками под завязку, да и теории как таковой почти нет, только практические знания, но направление работы, думаю, правильное. Ну что ж… Пусть эта работа не быстрая и весьма кропотливая, но я даже рад ей – всяко лучше, чем бездельничать!

Ничейные земли, берег реки Солнцеликой

Дорникус

Тройка путников бодрой рысью скакала на восток параллельно реке. Воды не было видно – русло пролегало внизу, в каменном каньоне, но ее шум слышался отчетливо.

– Кирин, ты-то чем недоволен? – прогудел Боркус, поравнявшись с товарищами. – Жив-здоров, может даже, богат, а все кривишься!

– Зато ты больно весел, – сварливо отозвался взломщик. – Да, он нас не убил, но только не очень-то обольщайся по этому поводу. Не просто так он нас отослал!

– Конечно, не слишком-то красиво вышло, – кивнул здоровяк. – Но что с того? Мы ему не родня. Выполнили просьбу и пошли своей дорогой – еще и получили за это хорошо. Грех жаловаться!

– Ты не понимаешь! – махнул рукой Кирин.

– Чего это я не понимаю? – насупился Боркус.

Тут в разговор вступил до поры молчавший Дорникус:

– Ты помнишь, что случилось, когда Никос притащил по воздуху тебя и чародея?

– Как уж тут забыть! – улыбнулся здоровяк. – Рассказать кому – не поверят!

– Вот то-то и оно… И от этого не пойми чего он драпал во все лопатки. Понимаешь, какая сила рыщет, если даже мейха проняло?

– Наверное, – легко согласился Боркус. – Только это его личные проблемы. А нас он отослал, чтобы не впутывать.

– А вот Кирин считает, что, наоборот, он нас под удар подставляет, пытается врагов со следа сбить.

– И только поэтому он нас живыми отпустил, – кивнул взломщик.

Боркус посерьезнел, подозрительно осмотрелся по сторонам:

– А артефакты тогда зачем дал? Такими вещами не разбрасываются. Про пятьдесят процентов, про торговлю плел. Я думаю, тут все чисто.

Кирин скривился:

– Чтобы ты не нервничал. Что ему деньги? Тьфу! А артефакты? Сделал – что почесался. А может, и не артефакты вовсе, а так, видимость. Ты же их в деле не пробовал. И проверить не на чем…

– Все равно: живы и здоровы, вот и замечательно. Согласись, лучше так, чем если бы он нас всех кровавым туманом развеял. Командир, а ты-то что думаешь?

– А я думаю, нам надо держать ухо востро. Вот доберемся до Оробоса, углубимся на пару дней, повернем на восток, вот тогда только можно будет расслабиться.

– Жаль, с деньгами напряженка. Не проедем мы весь Оробос.

Дорникус невесело улыбнулся:

– Придется поголодать. А что делать-то? Ты же сам говорил, что ни в Кордосе, ни в Оробосе нашими амулетами лучше не торговать, а отсюда надо свалить подальше.

– Думаю, нам лучше было бы затеряться в Пустошах, пока до границы добираемся. Стоит на всякий случай держаться в стороне от караванного пути и даже от реки, – предложил бородач.

Командир промолчал. Путники какое-то время ехали молча. Тишину нарушал лишь стук копыт. Наконец Дорникус вздохнул и пояснил:

– Как знать, кто охотится за мейхом. Где проще затеряться – большой вопрос. Я все-таки считаю, что чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. Согласен, на дороге лучше не мелькать. Зато на реке, если повезет, встретим купеческие лодки и дальше поплывем. И быстрее получится, и не на виду. А сейчас мы практически «затерялись в Пустошах», как ты и хотел.

– Сомневаюсь. Уж очень река бурная и неудобная для навигации. Скалы со всех сторон, к берегу не пристать. Плавать-то по ней плавают, но далеко не каждый день. А мы за два дня не встретили ни одного пологого спуска к берегу, – влез в разговор Кирин. – Они там, внизу, для причала используют песчаные отмели в излучинах, но мы-то здесь, наверху.

– Дальше плато понижается, каньон кончится, берега будут нормальные. Уже недалеко осталось.

– Уж пора бы, а то лошади не поены. Да и у самих осталось всего ничего. – Боркус похлопал по бурдюку, но внезапно натянул поводья и вздернул руку вверх, давая товарищам знак остановиться.

Те сейчас же подчинились, напряженно прислушиваясь. Привычные звуки ветра и воды да чуть слышное дыхание лошадей – вот и все, никаких посторонних звуков.

– Что? – тихо спросил Дорникус.

– Дым, – ответил здоровяк, поводя носом.

И действительно, откуда-то тянуло дымком.

Не сговариваясь, все повернули голову к реке, которая в этом месте как раз делала излучину. Боркус остался с лошадьми, а Кирин с командиром стали пробираться к краю обрыва, чтобы взглянуть вниз. Река в каньоне имела ширину всего метров тридцать, что в совокупности со скалистыми берегами и быстрым течением делало это место опасным для судоходства. Однако чуть впереди, где река делала крутой изгиб, образовалась приличная песчаная отмель. И там какие-то люди устроили привал. На берег были вытащены пять больших челнов, стояли два шатра, дымились костры. Дорникус насчитал больше пятидесяти человек.

– На купцов не похожи, – прошептал Кирин, хоть его наверняка не могли услышать с такого расстояния. – Все при оружии, тюков с товарами не видать, зато при лошадях. Уж не по нашу ли душу?

– Оружие кордосское, хотя формы нет. Наемники? – предположил командир маленького отряда, пытаясь высмотреть какую-нибудь деталь, чтобы определиться. – Не думаю, что эти люди охотятся за Никосом, и тем более им не нужны мы. Во-первых, мы слишком далеко улетели от того места, во-вторых, так быстро им было бы не поспеть. Думаю, у них здесь свой интерес, в который нам лучше не соваться. Если это так, мы с ними не встретимся. Даже наоборот: есть смысл немного притормозить, чтобы точно разминуться, – пускай плывут вперед. Если же предположить, что это поисковый отряд, который ищет Никоса после тарарама в Тарфее, то прятаться от них смысла нет. Мы простые путники, едущие по своим делам. Жаль, что нам с ними не по пути, – они скоро сойдут на берег и начнут прочесывать местность в обратном направлении. Эх, одна такая лодка нам совсем не помешала бы – даже лошади влезут. Только ведь не продадут…

– Посмотри на того хлыща! – перебил его Кирин, указывая на далекую фигурку человека, который стоял чуть в стороне от остальных и не участвовал в общей работе, лишь посматривал по сторонам с хозяйским видом.

– Да уж, вырядился, точно прямиком на прием к императору Оробоса едет! – улыбнулся Дорникус. – Не по-походному одет, это уж точно. Хорошо хоть своим дело делать не мешает. А то ведь как часто бывает: такие командиры в первый раз дальше своего загородного поместья выбрались, а норовят научить жизни буквально всех… По крайней мере, это значит, мы не стали свидетелями чего-то такого, что лучше не видеть. Думаю, какой-нибудь франт поехал свататься к заграничной богатой ллэри. Но мы все равно светиться не будем.

Понаблюдав еще немного, путешественники вернулись к Боркусу. Командир скомандовал привал, прояснив ситуацию. Разводить огонь было не из чего, да и нужды в нем никакой нет.

– Они скоро отчаливают. Вот и пускай плывут. Подождем, пропустим их вперед, да и перекусить не помешает, – объяснил Дорникус.

Спорить никто не стал.

Берег реки Солнцеликой

Паладин Рушаль

Лодка быстро скользила по темной воде, увлекаемая сильным течением. Темная река – странное название, но справедливое. Рушаль, стоя на носу, наклонился и посмотрел вниз, отчего дорогой шлем, украшенный нарядным хохолком, едва не свалился вниз, но мужчина привычным жестом придержал его. Вода цвета сырой земли пенилась, заворачиваясь в водовороты. Дна видно не было. Даже весла, что еще сильнее разгоняли посудину, тут же терялись из виду, лишь только погружались на ладонь. Обратно плыть будет не в пример дольше и тяжелее, семь потов сойдет, прежде чем крепкие мужчины, отложив мечи и щиты, выгребут против течения. Но пока можно расслабиться и ни о чем не волноваться: лишь бы лоцман не позабыл фарватер.

Рушаль тряхнул головой. Некогда расслабляться, нужно думать о деле, нравится оно или нет. Сказать по правде, непонятно, зачем тратить столько усилий, чтобы поймать одного человека. Ничтожный не достоин такого внимания. Если то, о чем говорят, правда, покарать богомерзкого человечка надо. Но тогда бы сам Дис это сделал, прихлопнув мерзавца, точно муху. А так, выходит, жрецы преувеличивают роль Ничтожного и смысла гоняться за ним нет. Мало ли на свете еретиков и святотатцев? Они достойны жалости, а не смерти. Впрочем, верховным жрецам виднее. Видимо, храму это действительно нужно, раз на одного человека устроили такую грандиозную облаву.

Что ни говори, а силы и в самом деле задействованы серьезные. Три отряда практически одновременно вышли на перехват Ничтожного из разных городов и даже стран. Рушаль во главе первого отряда вышел в путь из Скатуса – единственного крупного портового города Кордоса – больше двух недель назад. Пройдя морем вдоль кордосского побережья до начала Пустошей, прочесал прибрежные холмы и вышел к Тарфее. Второй отряд из Беллуса пошел на юго-запад через горы. А оробосские братья из Тертона отправились на север вдоль горного хребта по восточному краю ничейных земель. Да еще жрецы Арфики и крупных городов на западе Оробоса извещены и опрашивают свою паству. Хорошо бы, конечно, было отправить еще один отряд из Оробоса на восток через горы, но, к сожалению, ресурсов не хватает: божественное присутствие в чародейской империи оставляет желать лучшего.

Найти одного человека, ничего о нем не зная и имея лишь примерное направление поиска, – та еще задачка, но Рушаль не сомневался в успехе. Это простые люди, бессильные, точно дети, могут уповать лишь на удачу. Когда помогает бог, дело будет сделано, тут и думать нечего. В подтверждение этих предположений вчера жрец получил видение, в котором было достаточно точно обозначено место, где следует искать. Юг Пустошей – не слишком далеко от Тарфеи. Поисковые отряды, связавшись с помощью чародейских амулетов, быстро выработали общий план действий.

Рушаль должен был срочно грузиться на лодки и встречать беглеца у западных границ Оробоса, если тот побежит на восток. Этот же маневр позволит перехватить Ничтожного, если он попытается перебраться через реку и прорваться в Ириндию. Такое возможно проделать только там, где поток вырывается из ущелья и растекается по равнине. У Рушаля есть все шансы успеть туда первым, если только беглец не будет скакать сутки напролет. Тем временем тертонский отряд, как раз завершающий поход вдоль горной гряды и уже достигший Темной реки, успеет в Тарфею на случай, если мышка попробует скрыться на западе. А беллусцы встанут преградой с севера. У них нет лошадей, зато они, тоже направляясь к Тарфее, очень удачно оказались ровно посередине Пустошей. Это на случай, если Ничтожный вновь попытается затеряться в безлюдных районах.

Теперь оставалось лишь поторапливаться, пока мышка снова не сбежала. А уж тогда… Мужчина посмотрел на свои ладони, привыкшие к рукояти меча. Сейчас под его началом всего несколько десятков человек. Но это совсем не значит, что отряд слаб. Отнюдь. Воины из храмовой стражи прекрасно обучены и во главе с ним – святым воином – играючи справятся с вооруженным противником вчетверо большей численности. И это не пустые слова. В нескольких стычках с разбойниками во время путешествия по Пустошам отряд не потерял ни одного бойца. Мириус в случае чего обеспечит поддержку Искусством. Человек проверенный, опытный. Жаль только, что не свой, а наемник со стороны. И, наконец, жрецы Сулако и Каспиус. Именно им отводится главная роль в поимке беглеца.

Совсем скоро Темная река, резко вильнув, вольется в мощный поток Солнцеликой – великой реки, что течет практически через весь материк с запада на восток навстречу солнцу, отражая его лучи в своих водах. Это самый опасный участок, дальше – легче. Несмотря на стремительность Темной и узость общего русла, скорость потока меняется не сильно: более глубокая и полноводная Солнцеликая, как и подобает солидной ллэри, сдерживает ребячество своей маленькой компаньонки. А еще дальше, ближе к Оробосу, каменные стены каньона и вовсе исчезают, более не диктуя свободной реке свою суровую волю. Избавившись от тесных оков, она растекается широко-широко на просторе, усмиряя свой бег, расслабленно наслаждаясь завоеванной свободой.

Там можно причалить и, до поры оставив вмиг ставшие ненужными лодки, начать прочесывать территорию. В Тарфее пришлось в дикой спешке искать лодки, грузиться на борт, договариваться с лоцманом, зато река помогла значительно сократить время – на лошадях добираться было бы намного дольше. С другой стороны, велика вероятность того, что Ничтожный пошел как раз им навстречу, то есть на запад. Тогда его встретит другой отряд. Скорее всего беглец пойдет по караванному пути – он ведь движется по суше, лодки у него нет. А найти пресную воду в этих краях, кроме как на редких заставах или на самой реке, непросто. Так что, вполне возможно, как раз сейчас он где-то здесь. Нужно очень внимательно смотреть по сторонам.

Рушаль уже все распланировал. Он вышлет веером несколько троек разведчиков, чтобы не разминуться с беглецом. Сам он поедет во главе основного отряда бойцов, еще сформирует два фланговых отряда человек по десять, куда поставит жрецов, чтобы те могли почувствовать как можно большую территорию. А искусника с двумя воинами прикрытия оставит в арьергарде. От святого воина ему нужно держаться подальше, ибо, находясь рядом, вмиг растеряет свое искусство. Так что пользы от него в этом деле немного, пусть хотя бы отвечает за связь. Если же вдруг понадобится, поспеет быстро в любое место.

Вот и конец каменным стенам. Вот он, долгожданный простор. Впереди показалась широкая песчаная коса, на которой на деревянных сваях виднелся домик без окон. В этом месте делают остановку все речные путешественники, чтобы отдохнуть после опасной дороги по каньону. Все именно так, как рассказывал лоцман. Хотя, по мнению Рушаля, здесь всенепременно должна была быть таверна, раз уж место такое популярное. Но нет: купцы, регулярно проходящие этим маршрутом, сподобились построить лишь этот одинокий сарай, чтобы в случае непогоды ночевать не под открытым небом.

К командиру с заискивающей улыбкой подошел лоцман – тощий мужичонка из местных. Судя по лицу, возраст моряка явно не так велик, как можно предположить, глядя на его тело. Кости выпирают, серая кожа висит складками, вся в каких-то прыщах и бородавках, – лоцман производил неприятное впечатление. Рушаль понятия не имел, как надо жить, чтобы так выглядеть. Мужчина должен быть сильным и крепким, владеть оружием, уметь скакать на коне, а на этого плюнь – зашибешь.

– Господин, – прошепелявил лоцман, – прибыли.

– Сам не слепой, – надменно ответил командир, хотя на самом деле он был совсем не господин и детство провел в самом бедном квартале Беллуса.

Впрочем, он тут же спохватился: жрецы учат, что нужно всех людей привечать. Святой воин должен быть не только хорош на поле боя, но и быть символом, располагать к себе людей, привлекая в ряды верующих новых прихожан. Вот только Рушалю эта наука давалась туго. Да, он был отличным бойцом и хорошим командиром, да, бог отметил его – поэтому теперь он не простой сотник в армии его святейшества, а святой воин, один из немногих. Но, как он ни старался, наука терпимости и красивого разговора давалась ему с трудом, что неизменно вызывало выражение скорби на лице верховного жреца.

Впрочем, сам Рушаль втайне от всех не считал это недостатком. Не надо, чтобы к нему тянулись все люди. Ему хорошо рядом с воинами: они мыслят и разговаривают точно так же, как он сам. В кругу людей богатых и знатных ему неуютно. Впрочем, Рушаль все-таки старался следовать советам братьев из храма. Вот и теперь он снова повернулся к лоцману, чтобы поддержать разговор:

– Отчего нормальный причал и гостиницу никто не поставил?

– Так ведь не каждый день суда идут. А зимой и вовсе река мелеет, через каньон опасно плыть. Многие предпочитают на лошадях по караванному пути. Оно, конечно, дольше, зато спокойнее.

В словах лоцмана был резон. Командир наморщил лоб, но не нашелся что еще сказать. Впрочем, лодки уже подошли совсем близко к берегу и стало не до разговоров – пора начинать разгрузку.

Дорникус

Местность и в самом деле начала понижаться: гигантские валуны остались позади, лошади все чаще ступали по земле, а не по камню. Путники даже ухитрились в одной точке добраться до воды, наполнить пустые бурдюки и наконец напоить лошадей. По прикидкам Боркуса до Оробоса оставалось уже не так далеко – не больше двух дней пути. Правда, могли возникнуть сложности на границе, но эта проблема решаема.

Вдалеке показалась группа всадников, которые тоже заметили троих путников и устремились им навстречу.

– Командир? – обратился Кирин, придерживая своего жеребца.

– Похоже, все-таки довелось нам свидеться с лодочниками, – вздохнул Дорникус. – Что ж, едем как ехали. Может, расспросят да и отстанут. Но на всякий случай приготовьтесь.

– Драпать или мочить? – деловито поинтересовался Боркус.

– По обстоятельствам, – пожал плечами командир и достал из мешка искусные амулеты.

«Огненный шквал» зажал в левой руке – отличная штука, если бы не приходилось экономить заряды. «Вырубатель» пристроил на седле так, чтобы был рядом, но в глаза не бросался. «Кокон тишины» помимо своей основной функции давал в бою хорошую защиту от стрел, жаль только, разворачивается достаточно долго. Увы, но запускать его сразу не стоило. После некоторого размышления Дорникус цепочкой привязал амулет к запястью: успеет активировать – хорошо, нет – значит, нет.

Боркус ослабил петлю на секире, что висела притороченная к седлу. Теперь в случае чего ее легко можно схватить и использовать по назначению. Только Кирин не сделал ничего: кинжал у него и так на поясе под рукой, метательные ножи всегда готовы к бою. Впрочем, Дорникус считал, что оружие не понадобится: они путешественники, едут по своим делам, никого не трогают. И больших ценностей у них с собой нет… По крайней мере, на виду.

Всадники явно спешили и подъехали уже совсем близко. Все как один рослые и крепкие мужчины. По взглядам, по повадкам, по выправке явно читалась военная школа. Только один из них выбивался из общей компании – щуплый, без оружия, закутанный в простой дорожный плащ. «Наверное, чародей», – прикинул про себя командир охотников за головами и погладил «вырубатель».

Самый рослый мужик с черной курчавой бородой натянул поводья и зычно скомандовал:

– Стойте где стоите! Кто такие, куда направляетесь?

Дорникус тоже придержал своего коня:

– Путешественники. Держим путь в Оробос по личной надобности. – И с легким вызовом добавил: – Сами-то вы кто будете?

– Те, кому отвечать надо быстро и по делу! – рассердился мужик и рукой подал знак своим людям.

Трое воинов сейчас же выхватили из-за спин луки и натянули тетивы. Прочие даже не притронулись к оружию. Простая демонстрация силы, ничего опасного. Бородач, выждав мгновение, чтобы до троицы хорошенько дошло, кто здесь хозяин, продолжил:

– Еще раз! Кто, куда и откуда?

Дорникус примирительно показал пустые ладони:

– Дорникус из рода эль Таво. Возвращаюсь домой.

– Что-то не похож ты на благородного! – не поверил здоровяк, хотя тон его явно изменился в лучшую сторону. – А эти кто? – уточнил он, ткнув пальцем в других охотников за головами.

– Боркус, мой телохранитель. И, – взмах рукой в сторону Кирина, – наш провожатый. Из местных.

– Почему скачете не по караванной дороге?

– Отвык от седла, натер с непривычки! – улыбнулся Дорникус. – Надеюсь пересесть на какое-нибудь попутное судно.

– Встретили кого-нибудь по дороге?

– Только пару охотников: отец с сыном. А больше никого. Места дикие, безлюдные.

Бородач явно пребывал в раздумьях. Покосился на невозмутимое лицо худосочного мужика в плаще и, не дождавшись от него подсказки, распорядился:

– Поедете с нами в лагерь, покажу вас командиру. Поедите, попьете, может, о лодке договоритесь.

– Просто чудесно, – жизнерадостно согласился Дорникус, тем более что особого выбора у него не было.

Луки исчезли, колонна стала разворачиваться, бородатый здоровяк достал из кармана какую-то вещицу и что-то зашептал в нее. Очевидно, стал докладывать своим.

Дорникус уже собрался незаметно убрать «вырубатель» – вроде все в порядке. Неожиданно Кирин стал подавать жестами сигналы: «Опасность! Враги! Боевая готовность!» Поразмышлять на тему, что смутило взломщика, командир тройки наемников не успел. События сейчас же закрутились вихрем. Не только свои увидели и поняли сигналы Кирина. Один из воинов бородача перехватил послание и заорал:

– Тревога! К оружию!

В следующий миг он забулькал и повалился с коня, когда нож Кирина вошел ему точнехонько в горло. Второй нож – с эффектом против магов и чародеев – взломщик не пожалел для вражеского командира. Лезвие по самую рукоять вошло ему промеж лопаток и зашкварчало в ране, попросту не заметив железного панциря на своем пути. Бородач молча повалился на шею своего скакуна. Дорникус среагировал моментально, но потратил первые мгновения, чтобы сразу вырубить чародея, если это действительно он. Ошибиться или полагаться на авось в этом деле недопустимо: бодрствующий чародей – это гарантированная смерть. Вид бесчувственного мужичка в плаще вселял определенную надежду на хороший финал, если, конечно, у нападающих нет амулетов.

Дорникус выпустил из рук «вырубатель». Его он подберет потом, если жив будет. «Последний заряд остался», – пронеслась в голове грустная мысль. Впрочем, даже если бы сил артефакта хватило на всех противников, командир пожалел бы так неэкономно их расходовать. Вражеские воины уже потянули из-за спин луки, и он тотчас схватился за амулет на запястье, чтобы активировать защиту, иначе их всех попросту утыкают стрелами с расстояния. Искусные куртки – вещь замечательная, но в реальном бою они еще не испытывались, да и защищают только тело. Получить украшение в виде стрелы в глазу как-то совсем не хочется.