Грешники и праведники Рэнкин Иэн

— Для этого всегда есть я.

На сей раз голос раздался из-за спины Ребуса — он повернулся в тот самый миг, когда на площадку шагнул Оуэн Трейнор. Джессика, появившаяся в дверях квартиры, оттолкнула полицейского и бросилась в объятия отца, который, не сводя глаз с Ребуса, провёл рукой по её волосам.

— Теперь убирайтесь отсюда, — сказал он. — Мне необходимо поговорить с моей дочерью и её друзьями без посторонних.

— Вы не должны вмешиваться, — предупредил его Ребус.

— Во что вмешиваться? — Трейнор устрашающе расширил глаза.

— Это дело полиции.

Трейнор, обняв Джессику за плечи, повёл её мимо Ребуса в квартиру.

— Теперь мы обойдёмся без вас, сержант, — сказал Трейнор. — Форбс, закрой дверь. Вот так, молодец.

Маккаски подчинился требованию англичанина, хотя напоследок он и бросил на Ребуса извиняющийся взгляд. Ребус неторопливо, настойчиво покачивал головой, пока Форбс Маккаски не исчез за дверью. Гулко щёлкнул замок. Ребус вполголоса выругался, потом вытащил платок и принялся оттирать с ладони краску.

Когда Ребус появился на Гейфилд-сквер, Кристин Эссон сидела за своим столом, погрузившись в работу.

— Список пропавших без вести, — сообщила она ему, когда он поверх её плеча взглянул на экран компьютера. — Их тут столько — ни конца ни краю. Так что спасибо вам.

— Не вини меня, если ты тут главная айтишница.

— Судя по фотографиям, что мы получили из анатомички, нам скорее нужен археолог.

— Может, стоит запросить список ограбленных гробниц. — Ребус похлопал её по плечу, прежде чем устроиться за собственным столом.

С помощью зеркала в туалете он оценил ущерб, понесённый его животом. Синяк уже проявлялся, но Ребус не думал, что будут какие-то более серьёзные последствия. Если не считать уязвлённой гордости. Судя по тому, что он видел на машинах в многоэтажной парковке, ни одну из них не вскрывали с помощью ломика. Кроме той, которую своевременно убрали. Наркотики, думал Ребус. Самый очевидный ответ. Мог ли Форбс Маккаски совершить кражу? Охранник, проснувшись, увидел его у себя на мониторе и проорал по громкоговорителю предупреждение. Маккаски и Джессика Трейнор понеслись с парковки очертя голову. Но проехать шлагбаум они никак не могли. А автомат принимал только кредитные карточки. А это означало, что Рори Белл на записях с камер наблюдения мог увидеть их физиономии и регистрационные номера. К тому же он получил их банковские реквизиты. Так что выследить их не составляло труда. В особенности если карточка Форбса Маккаски была зарегистрирована на родительский адресно теперь на сцене появился Оуэн Трейнор, создав непредвиденное затруднение. Если он заключит сделку с Беллом, то дело само собой прекратится. А вместе с ним исчезнут и улики. Ребусу необходимо было что-то предпринять. Он посмотрел в сторону кабинета Пейджа, но того не было на месте.

— А где мистер Счастливый? — спросил Ребус.

— Убеждает верхние эшелоны разрешить ему провести пресс-конференцию. Хочет явить миру Тутанхамона.

— Не знаешь, он там надолго?

— Я думаю, он сперва поехал домой сменить рубашку. Перед лицом начальства он всегда предстаёт в наилучшем виде.

Ребус прикинул, какие у него есть варианты. Он может явиться с этой информацией к старшему инспектору Ральфу на Торфихен. Расследование убийства Маккаски зашло в тупик. Весьма вероятно, что они примут Ребуса с распростёртыми объятиями.

Хотя что он мог предъявить? Никаких неопровержимых фактов, одни предположения. Возможно, этого недостаточно, чтобы получить ордер на обыск парковки. Ник Ральф первым делом снова допросит трёх студентов, а они почти наверняка будут держаться своих первоначальных показаний. Краску на лестничной площадке вполне можно объяснить обычным хулиганством. Они уж скорее доверятся отцу Джессики, чем инспектору полиции.

Впрочем, Ребус не мог их за это винить.

Прежде чем отправиться на Торфихен, он должен был нарыть что-то ещё, поэтому он пересмотрел бумаги на Рори Белла, разложил их по порядку, потом включил свой компьютер и начал собственный гугл-поиск.

Ему потребовался целый час, чтобы обнаружить то, что пропустила Эссон. Не заметила или не придала значения. Отец Элис Белл погиб два года назад, когда в его машину врезался фургон. Водителя звали Джек Редпат. Ему предъявили обвинение в опасной езде… но дело так и не дошло до суда. Вернее, дело дошло, а вот Редпат — нет. Он дал дёру.

Эту версию выдвинула местная газета, освещавшая перипетии расследования. Одно-единственное упоминание. Ребус снял трубку и сумел дозвониться до кого-то в Центральном отделении, кто соединил его с полицейским, имевшим отношение к этому делу.

— Этот парень был разведён, жил в какой-то хибаре и понимал, что его со дня на день выгонят с работы. А то и посадят за решётку. Он затолкал в машину те немногие пожитки, что не забрала его жена, и поминай как звали.

— Вы пытались его найти?

— Делали что могли.

— Но он так и пропал? — Ребус почесал подбородок. — У вас есть данные на его машину? Марка, регистрационный номер?

— Чёрт возьми! — Полицейский хмыкнул. — Да вам Индиана Джонс нужен, а не я.

— Может, и так, но вы — это всё, что у меня есть. Да и случилось это всего два года назад — неужели нельзя поднять материалы? А ещё фотографию и описание Редпата. Меня интересует, курил он или нет.

Он посмотрел на Эссон, которая сидела за своим компьютером, подперев голову рукой. Ребус оставил полицейскому свой телефон и адрес электронной почты и отключился. Потом налил воду в чайник и включил его.

— Тебе одной горячей водички, верно? — спросил он. — Без чайных мешочков или кофейных гранул?

— Верно, — подтвердила она.

— Нашла что-нибудь?

— Похоже, куча людей исчезла.

— И ускорить процесс никак нельзя?

— Есть организации — у них имеются веб-сайты, аккаунты в «Фейсбуке» и «Твиттере»… — Она посмотрела на него. — Вы что-то нашли?

— Возможно.

— Будете держать это при себе?

— Ещё немного подержу.

Он налил воду и протянул ей кружку. Потом приготовил себе чай. Но пить не стал — пошёл в туалет и уставился на себя в зеркало. В этом определённо есть смысл. Прятать что-то на долговременной парковке, где никто не будет искать. Об этом каким-то образом узнала Элис Белл, которая не удержалась — сообщила друзьям. Они взломали багажник, их засекли, они пустились наутёк. Машину необходимо убрать, может быть, избавиться от неё.

Но не вместе с её содержимым, а отдельно от него.

Два года со времени бегства Джека Редпата.

Или не бегства?

Похищения?

Вещи из его комнаты забрали, чтобы выглядело так, будто он бежал.

Мозоли на руках, следствие физического труда. Редпат по профессии был штукатуром.

Ребус плеснул себе в лицо воды, потом вытер его досуха бумажным полотенцем.

Судмедэксперт должен представлять, как будет выглядеть тело, которое два года пролежало в багажнике машины. Но Ребус и без того точно знал: чтобы поместить труп в багажник, нужно сложить его чуть не в форме эмбриона.

Легко перепутать с формой сидящего тела…

Заверещал его телефон. Номер не определился.

— Слушаю, — ответил он.

Звонил полицейский из Центрального отделения.

— Тёмно-синий «форд-эскорт». Прежде у него было что-то поспортивнее, но по условиям развода получил это.

Полицейский назвал регистрационный номер. Ребус попросил его подождать, вернулся в кабинет, взял ручку и лист бумаги.

— Повторите, пожалуйста, — сказал он.

— Кроме того, я отправил вам по электронке фото анфас и в профиль, — добавил полицейский.

— Ну, не так уж и трудно? — спросил Ребус. — А он курил?

— Десять сигарет в день. Слушайте, мне уже можно заняться настоящей работой?

— С моего благословения.

Ребус положил телефон рядом с компьютером и открыл почтовую программу. Нашёл приложенную фотографию и позвал Кристин Эссон. Она посмотрела на лицо — в профиль, спереди. Ниже были перечислены приметы.

— Рост пять и десять, — нараспев проговорила она. — Вес сто семьдесят фунтов. Серые глаза, светлые волосы… — Она направилась к своему столу и вернулась с фотографиями, сделанными в анатомичке. — Так кто же он? — спросила она.

— Как, по-твоему, это один и тот же человек?

— Возможно.

— И только-то?

Она пожала плечами:

— Я думаю, это он. Его долго держали в багажнике машины, а потом выбросили в воду в порту.

— Два года держали труп в багажнике? — (Ребус кивнул в ответ.) — Так где же машина?

— Вот здесь, — сказал Ребус, поднимая листочек со своими записями. — Восьмилетний «форд-эскорт» синего цвета. — Он мысленно вернулся к машинам, которые видел на многоэтажной парковке. Нет, никакого «форда» там не было. Вероятно, он отправился в порт со своим грузом в багажнике. Потом труп выкинули. Ребус взял телефон и позвонил в отдел дорожной полиции.

— Не было ли брошенных машин в течение последних двух дней? С просроченным на год, а то и больше квитком об уплате налогов. — Он описал машину Джека Редпата и стал ждать.

— Вы думаете, её оставили где-то собирать штрафы за неправильную парковку? — спросила Эссон.

— Это был бы лучший вариант.

— А худший?

Ребус пожал плечами. Ему сообщили, что ответа придётся подождать некоторое время — нужно опросить дорожных инспекторов.

— Постарайтесь поскорее, ладно? — Ребус оставил свой телефон и положил трубку. — А теперь будем ждать, — сказал он Эссон.

— Может, вы и будете ждать, а я иду в магазин. Обеденный перерыв, если вы не заметили. Принести вам что-нибудь?

— Хорошо бы сэндвич или булочку с сосиской. — Он полез в карман за деньгами.

— Я угощаю, — сказала ему Эссон. — Сэндвич, вероятно, полезнее для здоровья.

— Тогда купи мне булочку с сосиской.

Она закатила глаза и натянула на себя куртку. Ребус вспомнил, как это делала Дебора Куонт, вспомнил собственный порыв помочь ей. Когда он предложил ей встретиться как-нибудь за стаканчиком, она не отвергла с ходу его предложение. Правда, у него не было её номера телефона. Только телефон морга. Он вышел на парковку покурить, потом вспомнил, что телефон наверху может зазвонить в любую минуту, а потому после трёх-четырёх затяжек загасил сигарету и засунул её в пачку. Почти поднявшись по лестнице, он услышал, как звонит телефон в его кабинете, но стоило ему открыть дверь, как звонки прекратились. Выругавшись, он сел и принялся ждать. Вернулась Эссон и протянула ему бумажный пакетик. Отсутствие на нём жирных пятен означало, что она проигнорировала его просьбу — принесла сэндвич с ветчиной и салатом.

— Я словно на курорт с водами попал, — пробормотал Ребус. Но сэндвич всё равно умял.

Снова зазвонил телефон, и Ребус схватил трубку.

— Мне показалось, вам нужно срочно, — посетовал дорожный полицейский.

— Мне и нужно срочно.

— Тогда почему же не ответили на первый звонок?

— Отдавал дань природе. Так что у вас есть? — Он слушал несколько секунд. — Увезли на утилизацию? — повторил он для Эссон. — Вчера? — Он снова взял ручку. — А куда — известно? — Он начал было записывать, но вдруг остановился. — Да, я знаю эту точку, — сказал он. — Спасибо.

Он тут же стал набирать другой номер, но там никто не брал трубку. Выругавшись, Ребус сунул в карман мобильник и поднялся из-за стола.

— Что сказать боссу, когда он вернётся? — спросила Эссон.

— Что его умение хорошо одеваться заразительно — я отправился по магазинам.

Она улыбнулась и помахала ему на прощание. Потом подошла к столу Ребуса, держа в руке свой сэндвич с креветкой, и принялась разглядывать фотографию Джека Редпата на мониторе.

— Может быть. Очень может быть… — сказала она себе и устремила взгляд на дверь.

Она познакомилась с Ребусом недавно, но знала, что работать он умеет. Так ищейке достаточно дать почуять нужный запах, а остальное она сделает сама. Протоколы, бланки, согласование бюджетов — всё это было чуждо Ребусу. Всегда было и всегда будет. Его представления об Интернете были зачаточными, его умение уживаться с коллегами никуда не годилось. Но ради него она готова была солгать Джеймсу Пейджу и понести наказание, если её уличат во лжи. Потому что Ребус принадлежал к тому разряду полицейских, которого уже практически не осталось, — редкий, вымирающий вид.

А когда этот вид вымрет окончательно — всё к тому и шло, — ей будет его не хватать.

Это была та же автомобильная свалка, на которую увезли «гольф» Джессики Трейнор. Та же немецкая овчарка вскочила и обнажила клыки, когда Ребус вышел из машины. Эдди Дьюк прикрикнул на собаку:

— Борис! Фу! — Потом, посмотрев на Ребуса и его «сааб»: — Можете оставить там. Сейчас у нас срочная работа, но как только закончим, сразу же займёмся вашей машиной.

— Очень остроумно, — сказал Ребус с таким видом, будто никогда ничего глупее в жизни не слышал. — Пытался до вас дозвониться.

— Я же вам говорю, мы заняты.

Он показал на пресс, который выжимал остатки жизни из последней жертвы. Ребус слышал предсмертные вздохи металла, треск пластика, звон стекла. За пультом управления стоял Рис Бэрстоу. Ребус увидел регистрационный номер, прислонённый к собачьей будке, подошёл и взял его, словно и не слыша рычания собаки.

— Что за машина? — спросил он.

— Стояла в Грантоне, мешала движению. Явно брошенная.

— А сейчас она…

Эдди снова махнул рукой в сторону пресса.

— А что, какие-то проблемы? — спросил он.

Грантон — это на берегу Лита. Ребус бросил номер и устремился к прессу, на ходу крича, чтобы Бэрстоу остановил его. Тот подчинился. Его босс шёл в двух-трёх ярдах следом за Ребусом, без конца повторяя свой вопрос. Ребус посмотрел на пресс. От него несло машинным маслом. Синий «форд-эскорт» уменьшился до трети своего первоначального размера — больше ему уже не возить пассажиров. Ребус смерил взглядом Эдди, потом Риса.

— Вы его разбирали?

Бэрстоу, прежде чем ответить, посмотрел на босса.

— Да кто-то до нас его уже обчистил.

Впрочем, чистым «форд» вовсе не выглядел: Ребус и сейчас видел на нём толстый слой пыли.

— Долгонько простояла где-то машинка, да?

Бэрстоу кивнул.

— Багажник проверяли?

— Ничего оттуда не брал.

— Мы сняли колёса и тормозные барабаны, — добавил хозяин. — Кое-что из электрики. Движок был практически запорот…

— Я хочу, чтобы её сняли с пресса, — сказал Ребус. — Сюда приедут криминалисты — будут её обследовать.

— На предмет?

— Давайте крюк, или что там у вас есть, и снимайте машину с пресса. Укройте её брезентом, и чтобы никто в неё не совался.

— Ну и запашок там был, — сказал Бэрстоу, — задние сиденья и багажник крепко провоняли.

— А багажник легко отрывался?

— Замок был сломан. Похоже, кто-то…

— Да? — Ребус не сводил взгляда с Бэрстоу.

— …поработал там ломиком. — Бэрстоу понял, почему Ребус хочет сохранить остатки машины.

Ник Ральф выслушал его историю, сложив руки на груди и покусывая губы. Он сидел за своим столом в отделении на Торфихен.

— Неубедительно, Джон, — сказал он после минутного размышления.

Несколько минут назад Ребус приехал в отделение и направился прямо к Ральфу. Первые его слова были:

— Могу я поговорить с вами?

— Я уже где-то видел вас, — ответил Ральф, и Ребус представился.

Теперь они в упор разглядывали друг друга. Ральф чуть покачивался на своём стуле.

— Очень неубедительно, — сказал он наконец, нарушив тишину.

Ребус пожал плечами в ожидании дальнейшего.

— Вы хотите сказать, что этот самый Белл убил Редпата из чувства мести?

— Да. Отомстил за гибель брата.

— И несколько лет держал тело на парковке? Сын Пэта Маккаски обнаруживает это и Белл открывает на него охоту?

— Да, это моя гипотеза.

— И вы пришли с ней ко мне, а не к старшему инспектору Пейджу…

— Потому что не он ведёт расследование по Маккаски, сэр. И если позволите мне эту откровенность, без тех наводок, что я вам сейчас дал, ваше расследование, похоже, заходит в тупик.

— Ой ли? — Плечи Ральфа напряглись. Он глубоко вздохнул, снял телефонную трубку и приказал бригаде криминалистов выехать на автосвалку.

— А многоэтажная парковка? — сказал Ребус. Но Ральф уже положил трубку.

— Давайте не будем шагать через две ступеньки, Джон. Нужно вызвать этих студентов и выслушать их.

— Им нечего сказать.

— И всё же сделать это нужно. После этого мы сможем поговорить с Рори Беллом. Если всё случилось так, как вы говорите… то не мог ли Пэт Маккаски разбить себе голову, когда хотел спастись бегством?

— Либо так, либо он пытался оказать сопротивление, и его швырнули на пол, а он при этом ударился о каминную полку.

— Тогда случайная смерть?

— Скорее непредумышленное убийство. С незаконным проникновением в частное жилище. Так что Беллу можно будет предъявить обвинение по многим статьям, на этот счёт не беспокойтесь.

— Если мы найдём что-то убедительное в багажнике «форда».

Ребус пожал плечами.

— Ну что ж. — Ральф встал, давая понять, что разговор закончен. Он протянул руку Ребусу.

— Может, мне поехать вместе с криминалистами?

Но Ральф был против.

— Я не из тех людей, которые забывают об услугах, Джон. Если вас это беспокоит.

— Не беспокоит.

— Ну, тогда, как только у нас будут новости, я дам вам знать. — Он снова протянул руку, и теперь Ребус пожал её.

Новостей не было до половины шестого.

Он каждые полчаса проверял, заряжен ли аккумулятор, проходит ли сигнал. Когда наконец раздался звонок, Ребус, засуетившись, чуть не уронил трубку.

— Ребус, — сказал он.

— Джон, это Ник Ральф.

— Да, сэр?

— Новости не плохие и не хорошие. Волокна обнаружены, в лаборатории проверят, идентичны ли они волокнам, найденным на теле. Но данные таких анализов не очень точны.

— И больше ничего?

— Криминалисты говорят об остаточном запахе — явный признак тления. Хотя это вряд ли убедит присяжных.

— Но это же машина Джека Редпата.

— Да, это его машина. Вы, вероятно, правы, утверждая, что в порту найден труп именно Редпата. Вот почему я предложил вашему боссу связаться с кем-нибудь из родственников и взять ДНК на анализ. Окончательный вывод можно будет сделать, если образцы совпадут, и это утвердит нас в убеждении, что мы на правильном пути…

— Вы говорили с Джеймсом Пейджем?

— Дань вежливости. — Ральф помолчал. — Заодно я узнал, что вы не проинформировали его о нашей беседе. Надеюсь, не подставил вас.

— Вовсе нет. — Ребус оглядел пустой кабинет. Кристин уже ушла, как и все остальные. Ребус подумал, что Пейдж, исполненный праведного гнева, уже едет сюда.

Ответ: да.

Потому что Пейдж уже стоял в дверях — лицо красное, глаза горят яростью.

— Лёгок на помине, — сказал Ребус в трубку и нажал красную кнопку.

Пейдж подошёл к его столу.

— Как вы смели! — взорвался он. — Этот утопленник — мой!

— Он не «утопленник»… Если я не ошибаюсь, его зовут Джек Редпат, и от него тянутся ниточки к убийству Маккаски и много ещё к чему.

— И всё это вы должны были сообщить мне, чтобы я решал, что с этим делать!

— Согласен, — сказал Ребус. — Но вы были заняты — прихорашивались, чтобы элегантно выглядеть перед камерами и начальством. А я, таким образом, оставался здесь за старшего и действовал, исходя из этого.

— Вы сделали всё, чтобы напакостить мне, — никаких других причин нет! Забирайте ваши вещички и выметайтесь отсюда. Можете попросить о работе вашего дружка с Торфихен. А может, вы знаете кого-нибудь на Уэстер-Хейлс. Хорошо бы вы где-нибудь пригодились, потому что здесь вы больше не нужны!

— Приятно было работать с вами, — сказал Ребус.

— Какое там приятно! Все меня предупреждали: Ребус — отвязавшаяся пушка, он беспредельщик, доверять ему нельзя. Все мне это говорили. И ещё кое-что похуже. Вы задайте себе вопрос: сколько полицейских отделений в городе дали бы вам шанс? Я уж не говорю второй шанс, а шестой, или седьмой, или восьмой? Я делал это, потому что сердцем чувствовал: вы хороший коп, настоящий полицейский, старой школы, о которой я только слышал, хотя с её представителями почти не сталкивался. — Пейдж замолчал. Пламя было сбито. Он по меньшей мере казался усталым и — да-да — искренне разочарованным.

— Извините, что не оправдал, — сказал Ребус.

— Похоже, это ваша специальность.

— Не могу не согласиться… И вы сами сказали, что я испорчу вам настроение скорее раньше, чем позже. В любом случае старший инспектор Ральф знает, что это ваше расследование. Он мне сам сказал.

— Может быть, не стоило давать ему повод говорить это, а?

— Не стоило.

Пейдж кивнул, услышав это признание. Потом повернулся к своему чулану-кабинету, вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. Минуту спустя он появился снова, поставил пустую коробку на пол и толкнул её ногой к Ребусу.

— Для ваших вещей, — сказал он. — И чтобы через десять минут вас здесь не было.

Дверь снова закрылась. Ребус посидел минуты полторы, встал и взял коробку. Поставил её на стол, потом сообразил, что она ему не потребуется. Его вещей в столе почти не было. Он провёл здесь слишком мало времени, чтобы обрасти вещами.

«Что ты натворил, Джон?» — пробормотал он себе под нос. Потом посмотрел на дверь Джеймса Пейджа, уговаривая себя постучать в неё, попросить прощения и вымолить ещё один шанс.

Всего один.

«Ни малейшего шанса…»

Форбс Маккаски отключил телефон.

— Звонили из полиции, — сказал он.

Они оставались в квартире Джессики. Элис Белл сидела за своим столом. Экран её ноутбука перешёл в режим заставки. Она до половины написала работу, к которой не прикасалась несколько дней, и не имела ни малейшего желания её заканчивать. Джессика сидела на диване, крутя в руке последний пузырёк предписанных ей таблеток. Оуэн Трейнор стоял в дверях, рукава его рубашки были закатаны.

— Из какой полиции? — спросил он.

— Старший инспектор Ральф — он ведёт дело об убийстве моего отца.

— Что ему надо?

— Говорит, что ему нужно поговорить с нами — со мной, Джесс и Элис.

— Он не сказал о чём?

— Нет.

— Нам конец, — дрожащим голосом сказала Джессика.

— Не нужно бояться полиции, — успокоил её отец. — У них ничего нет против вас, потому что вы ничего не сделали. — Трейнор оглядел комнату — убедиться, что все его слушают. — Мы держимся нашего плана, остальное предоставьте мне. — Потом Форбсу: — Когда этот парень, Ральф, хочет вас видеть?

— Завтра утром в отделении на Торфихен.

— Нет проблем. Всё будет улажено ещё до того.