Слимперия Бабкин Михаил

Глава 8

Самоходный Локомотив, Идущий Меж Пространств

— Схожу-ка я, посмотрю, что здесь к чему, — Хайк открыл дверь, вышел из купе. Семён надумал было пойти с ним вместе, но глянул на Олию и остался: девушка выглядела такой напуганной, что бросать её одну было никак нельзя! Да и то, в самом деле, — буквально несколько минут тому назад вокруг них гибли оборотни и рвались серебряные бомбы, смерть и грохот повсюду, а сейчас тишина и уют... но времени-то всего ничего прошло, не успела ещё Олия в себя прийти! Это Хайку просто — он за свою жизнь в таких переделках побывал, что давным-давно уже научился быстро переключаться: нет угрозы, ну и ладно, можно расслабиться. Да и Семён ко всяким опасным приключениям более спокойно, что ли, стал относиться... Но для Олии подобные жуткие события были в диковинку: на её глазах почти мгновенно погибли трое, ужасно погибли, причём один из них — к которому она уже почти привыкла, который начинал внушать доверие — оказался предателем... и который хладнокровно пристрелил бы после убийства царя и их самих, наверняка пристрелил бы, не нужны ему были свидетели!

Семён понимал, что происходит с девушкой. И ещё понимал, что отвлечь её от тех невесёлых мыслей надо как можно скорее, немедленно, ни к чему ей переживать то, что уже прошло и вряд ли повторится.

— Олия, есть хочешь? — Семён уселся на диван возле окна. — Иди сюда, к столику. — Олия молча встала со стула, пересела на соседний диван, уставилась невидящим взглядом в зашторенное окно.

— Мар, сообрази-ка чего поужинать, — попросил Семён. — Хотя нет — сделай-ка ты нам лучше бутылочку шампанского! И шоколаду, если в запасе есть. Конфеты какие-нибудь, что ли...

— Момент, — отозвался медальон. — Прошу! — на столе возникла бутылка холодного шампанского, стаканчик с салфетками, коробка шоколадных конфет-ассорти и пара хрустальных бокалов: Хайка, похоже, Мар в расчёт не принял, сервировал купейный столик на двоих.

— Олия, знаешь, чего... — Семён взял бутылку, откупорил её, разлил пенистое вино по бокалам. — Давай сделаем вид, что у нас неожиданное романтическое свидание. Как тебе моя идея?

— Что?! — Олия посмотрела на Семёна громадными от удивления глазами, враз позабыв о своих тяжёлых мыслях. Чего Семён и добивался.

— Представь себе, как будто мы только что случайно познакомились, — воодушевился Семён. — Оказались в одном купе, потому что нам по пути, мы...

— В одно и то же заведение ехали, — услужливо подсказал Мар. — На курсы повышения квалификации для воров-рецидивистов. — Семён, услышав реплику, запнулся от неожиданности, но Олия на ту заминку внимания не обратила.

— Меня зовут Олия, — девушка улыбнулась Семёну. — А вас?

— А я Симеон, — подхватил игру Семён. — Мы с вами раньше нигде не встречались, случаем? Очень ваше лицо мне знакомо. Очень-очень.

— Не думаю, что встречались, — Олия лукаво посмотрела на Семёна, взяла бокал, пригубила шипучего вина. — А вы, Симеон, кто будете, если не секрет?

— Я, милая Олия, человек вольный, — Семён тоже взял бокал, но пить не стал. — Путешествую по Мирам, нигде особо не задерживаясь — по ряду причин не задерживаясь... Жизнь кочевая, но интересная! А работаю я...

— Воры мы, — с гордостью за профессию сказал Мар, Семён и брякнул по подсказке: Олия фыркнула в бокал, облилась шампанским и на том романтическое свидание закончилось. Потому что когда Олия вытерла лицо и руки салфеткой, в купе зашёл Хайк.

Семён с досадой посмотрел на друга, не вовремя он всё же вернулся, погулял бы ещё хотя бы полчасика — но досада мгновенно исчезла: вид у Хайка был ошарашенный. Словно он самого себя на прогулке встретил.

— Что случилось? — Семён протянул Хайку свой бокал, тот взял и выпил залпом. — В чём дело?

— Вы в окно глядели? — Хайк поставил бокал на столик. — Посмотрите, не пожалеете! — Семён поднял штору.

За окном был поздний вечер. Поезд ехал по высокой насыпи — внизу темнел густой лес, над лесом висела полная белая луна; на фоне луны высвечивался далёкий косяк ведьм на мётлах, спешащих куда-то по своим ведьминским делам — все в чёрном, с высокими остроконечными шляпами. Ведьмы как ведьмы...

— Сейчас, погодите, — Хайк налил себе ещё шампанского. — Сейчас будет... — почти сразу после его слов поезд вошёл в туннель, странный туннель со светлыми дымчатыми стенами, и через секунду вынырнул совсем в другом месте: здесь было раннее утро, солнце едва поднялось из-за горизонта; поезд шёл по железному мосту — внизу, по реке, плыли крутобокие деревянные корабли с поднятыми парусами. А на высоком берегу раскинулся город с разноцветными крышами низких домов; белокаменная церковь с золотым куполом, стоявшая почти у края берега, выглядела как зажжённая свеча посреди россыпи детских кубиков.

Поезд снова нырнул в дымчатый туннель и на этот раз оказался в солнечной долине: вокруг были сады в цвету, среди деревьев просматривались нарядные домики — возле домиков бегали дети, играли в пятнашки; вдоль железнодорожного пути неспешно рысил единорог с длинной серебряной гривой.

За стеклом опять возникла серая пелена...

Семён отвернулся от окна, у него от частой смены пейзажей и времени суток закружилась голова; Олия словно прилипла к оконному стеклу — ей было настолько интересно, что она напрочь забыла о своих тревогах, и о Семёне с Хайком тоже забыла: поезд мчался на полной скорости через страны и города, нигде не снижая скорости. А может, и через разные Миры мчался, Семён не знал.

— Я тоже долго смотреть не смог, — понимающе сказал Хайк. — Калейдоскоп какой-то... Прошёлся по вагонам, думал, кого встречу, проводника там или контролёра... за билеты заплатить хотел, не люблю зайцем ездить. И никого не встретил! Понимаешь — никого! Даже пассажиров... Что же это за поезд неправильный, без проводников-то? У него, наверное, и машиниста тоже нету, сам по себе едет... Куда? Зачем?

Семён не нашёлся, что ответить. Зато Мар отреагировал сразу:

— А, легендарный поезд-призрак! Как же, как же, слыхал, было дело. Городская сказка, ха! Урбанистический фольклор, байка для технарей-мистиков... Врака насчёт того, что будто бы есть некий вечный поезд, который ездит сам по себе — без маршрута, без водителя-машиниста, без пассажиров... где хочет, там и ездит. И останавливается где хочет, а кто в него угодил, тот навсегда пропал! Потому что ни воды, ни еды в поезде нету... и останавливается он настолько редко, что от остановки до остановки никто не выживает, без запасов-то. Зато он, поезд, может отвезти пассажира в такой Мир, которого не существует... например, в твой Мир, Семён. Хочешь домой?

— Отстань, — буркнул Семён, — чего зря болтаешь, — и пересказал легенду Хайку. Черепаховый боец обдумывал услышанное недолго:

— Какой же это призрак, скажешь ещё! Я лично вижу вполне настоящий стол, за которым пора ужинать, и настоящий диван, на котором пора отдохнуть. А поутру видно будет! Там разберёмся, — Семён не мог не согласиться с мудрым решением Хайка:

— Мар, давай-ка нам ужин, — действительно, чего это мы сидим голодные? Конфеты и шампанское не в счёт, разве ж то еда...

— Слушай, Семён, — с тревогой произнёс медальон, — а вдруг вечного поезда и впрямь не существует? А у нас у всех коллективная галлюцинация и на самом деле лежим мы поголовно все контуженные серебряной бомбой... и я тоже контуженный... и умира-а-а-аем... Нафига ж тогда, спрашивается, вам ужинать и продуктовое заклинание понапрасну тратить, если всё одно вокруг одни лишь предсмертные видения?

— С предсмертным бредом мы уж как-нибудь справимся, — заверил Мара Семён, — а вот голодные галлюцинации и впрямь могут заметно усилиться: я, например, могу ненароком принять тебя за ломтик полукопчёной колбасы на верёвочке и съесть. О, уже начинается! От тебя, дружище, мяском вроде бы попахивает... да-да! И чесночком.

— Не надо меня есть! — быстро ответил медальон. — Пошутил я, чего ты, — и на столе в спешном порядке стали возникать разнообразные закуски.

— Вот, другое дело, — одобрил Семён. — Ладно, живи не съеденным! — пододвинул к столу царский стул и, с трудом оторвав Олию от окна, объявил время ужинать.

Пока они ели, за окном то наступала ночь, то вспыхивал день — однажды за стеклом, рядом с поездом, долго летел ворон с человечком-седоком в зелёной одежде из листьев: человечек требовательно стучал в стекло древком маленького копья, делал непонятные знаки, но чего он хотел от путников, они не узнали — поезд вновь ушёл в серый туннель.

После ужина Хайк улёгся на диван, подложил руку под голову и сразу уснул — не было ему никакого дела до бесконечной вереницы чудес за окном: всё одно ничего не понятно, бессмысленная мешанина из нарезок чужой жизни! Пусть себе мельтешит, сну оно не мешает...

Олия, позёвывая, вышла из купе, вскоре вернулась — умытая, гладко причёсанная, — сказала, что в туалетной комнате есть вода, и вполне сносная, ошибается легенда насчёт запасов-то; прилегла на второй диван и тоже уснула.

Семён зашторил окно, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь — спать ему совершенно не хотелось, можно было пока что и в окно поглядеть! А если захочется отдохнуть, то вон сколько диванов свободных, выбирай любой...

Семён долго стоял у окна, держась за поручень и покачиваясь вместе с вагоном; наконец Семёну надоело стоять и он зашёл в одно из купе, где окно было не только не зашторено, но и немного приоткрыто — в купе гулял бодрящий сквознячок, — сел на диван, раззевался. Хотел было прилечь, но тут в приоткрытое окно залетело нечто такое, отчего сонное настроение сразу пропало: Семён нагнулся и, не веря своим глазам, поднял с пола влажную мятую бумажку, обычную голубую обёртку от маленькой шоколадки. Шоколадка называлась «Вальс» и была произведена, судя по белому типографскому тексту, в ОАО «Кондитерское объединение „Россия“», в славном городе Самара. На Земле.

У Семёна затряслись руки.

— Что такое? — всполошился Мар. — Тайное послание? Условный шпионский знак? Семён, да не молчи ты! — но Семён не мог ответить: зажав обёртку в кулаке, он зачарованно смотрел в окно.

За стеклом было унылое осеннее небо, низкое и тёмное; невдалеке тянулся смешанный лес, мокрый, дождевой: тускло алели и желтели осенние листья, в жухлой траве чернели проплешины земли. Мимо деревьев, по тропинке, шёл мужик в кепке, армейском плаще и в резиновых сапогах, с оцинкованным ведром и удочкой в руке; следом за мужиком бежала коза, сердито мотая головой.

— Не может быть, — Семён сорвался с места, выбежал в коридор: по другую сторону вагона мок под дождём тот же лесок; Семён ринулся к тамбуру.

В тамбуре было сыро и холодно, аккурат по погоде за окном.

Семён встал слишком близко к дверному стеклу, оно сразу запотело от дыхания, пришлось вытереть его рукавом: за стеклом мелькнула асфальтовая дорога переезда с прилепившимся сбоку станционным домиком и опущенным шлагбаумом, с парой грузовых машин за тем шлагбаумом и женщиной в чёрной фуфайке возле дверей домика, со скрученным флажком в поднятой руке — вид у женщины был суровый, она выполняла свою работу — и снова потянулся лес.

Через некоторое время Семён понял, что поезд тормозит. Медленно, но неуклонно.

Наконец поезд остановился: резко щёлкнул дверной замок — Семён отступил назад — и дверь открылась сама собой; остро запахло креозотом и прелой листвой; в лицо Семёну ударил сырой ветер. Было тихо, только шелестел в траве бесконечный осенний дождик; далёкое «Каррр!» прорезалось и утонуло в том бесконечном шелесте.

Точно так же, сама по себе, опустилась и лесенка: Семёну предлагали выйти. Если он, конечно, захочет.

— Это твой Мир, Семён? — глухо спросил Мар.

— Да, — Семёну было трудно отвечать, горло ни с того, ни с сего перехватило.

— Ты... выйдешь? — медальон говорил тихо, Семён едва слышал его. — Это ведь твой единственный шанс... я тебя доставить сюда никогда не смогу! И метку путеводную не могу сделать, потому что Мир этот абсолютно не волшебный, не к чему мне привязаться... Решай!

Семён посмотрел на деревья — там жил его Мир, серый, без чудес, обыденный и понятный; посмотрел в коридор вагона — там, в купе, был его друг и была девушка, которой он, Семён, не безразличен, — медленно скомкал обёртку от шоколадки и выбросил её: голубой комочек упал на землю, прокатился и замер, прижатый к траве дождём.

— Поехали, — хрипло сказал Семён неведомо кому. — Здесь нет остановки, — развернулся и пошёл в глубь вагона; позади лязгнула поднимаемая лесенка, жёстко щёлкнул дверной замок. Поезд плавно тронулся и поехал, набирая скорость; за окнами на миг стало темно и тут же в небе заиграло солнце, жаркое, восточное...

Поезд нёсся через пустыню: далеко-далеко в белесом небе колыхался дивный миражный дворец, окружённый фонтанами и пальмами. Семён равнодушно глянул на мираж, зашёл в соседнее с друзьями купе, закрыл окно шторой и лёг на диван.

— Думаю, тебе не стоит говорить Хайку и Олии о том, что случилось, — осторожно сказал медальон. — Ни к чему оно. Да?

— Да, — ответил Семён, закрыл глаза и больше не сказал ни слова. А потом уснул.

Спал Семён долго и снилась ему всякая ерунда, которую он немедленно позабыл, едва проснулся. А разбудило его негромкое бормотание Мара, словно он с кем-то вяло спорил. Семён открыл глаза — в купе никого не было.

— Мар, ты с кем болтаешь? — Семён зевнул, сел и потянулся со сна. — Никого ведь нету! Плохой признак, братец... Может, у тебя расстройство психики началось? Ты это брось, у меня ни одного знакомого врача-психиатра по лечению волшебных медальонов нету! Да и куда я в тебя лекарство засовывать-то буду?..

— Не, здоровый я! Это привычка у меня такая, от десяти лет одиночества, — пояснил Мар. — Иногда даёт себя знать... Я, понимаешь, пока ты спал, задумался: а какова была твоя роль в покушении на царя оборотней и почему именно ты? И какой план имелся у Фалька насчёт тебя и Хайка с Олией?

— Роль моя была охранная, за деньги. — Семён встал с дивана и пошёл в туалет. — А планы... Убил бы Фальк нас, ясное дело. Вернее, попробовал бы убить... Чего ж ещё?

— За всем этим безобразием кроется весьма изощрённая интрига! — не слушая Семёна продолжал медальон. — Ну, покушение на царя как таковое — это понятно, это просто. Или наследник подсуетился, или спортивная мафия, или военные — они тоже с амбициями, им государством страсть как порулить хочется! Заговор, небось, давно подготовили, но требовался козёл отпущения, на которого можно было бы свалить подлое убийство монарха... А тут появляешься ты: не местный, человек, к тому же в глобальном Имперском розыске и со списком преступлений длиной в простыню — подарок какой-то, а не вор Симеон! Тут-то машина и закрутилась... Хотя, если б ты не встретился в гостинице с Фальком, бойни на стадионе, возможно, и не случилось... Но царя однозначно грохнули бы! Рано или поздно.

Пока Семён занимался утренним туалетом, медальон с воодушевлением продолжал раскрывать коварные планы оборотней-заговорщиков:

— ...И наверняка у Фалька в пистолете первые три патрона были с серебряными пулями, для царя и охранников, а остальные три обычные, для людей. Значит, кладёт он монарха и охрану серебром, вас — свинцом, а после суёт отработанный пистолет тебе в руку. Типа ты, гад, их любимого царя пристрелил! И наверняка у него был с собой второй пистоль, пустой, заранее отстреленный — из которого он, борец с террористами, вас, людишек, как бы и угрохал. Его бы и предъявил при немедленном разбирательстве.

А потом, конечно, официальный некролог, скорая коронация нового правителя... или узурпация власти военными. И доклад Императору: мол, так и так, прибили мы вора Симеона, извиняйте, что не взяли живьём! Император, думаю, не расстроился бы, простил оборотней... Добрый он, наш новый Император! Душевный, блин.

— Ну ты и накрутил! — Семён умылся, вода действительно была довольно чистая, холодная; нашёл на полочке обмылок, достал из кошеля бритву и стал бриться — поезд шёл мягко, можно было не опасаться порезаться. — А баллистическая экспертиза? Она же враз раскусила бы подлог оружия!

— Ха-ха, — презрительно рассмеялся медальон, — ой, насмешил! Какая, нафиг, экспертиза, когда всё спланировано и схвачено! Не было бы никакой экспертизы, а была бы всеобщая антилюдская истерия, умело организованная и искусственно подогреваемая: человек-вор убил оборотня-царя! Наших бьют! Ох, тяжело пришлось бы случайным людям в Мире Оборотней, ох и тяжело... — Мар сочувственно вздохнул.

— Что ж, — Семён ополоснул бритву, вытер её и спрятал в кошель. — Покушение на царя не удалось, и это главное! Мы свои деньги честно отработали. А что до козлов отпущения... Их сейчас в Мире Оборотней свежуют одного за другим. Конвейерно, — и пошёл в купе, будить друзей.

Во время завтрака Семён ни слова не сказал о давешней остановке поезда, да и не заметил никто ту остановку... Зато рассказал о предположении Мара, с юмором, как некий абстрактный анекдот. А Хайк неожиданно подтвердил, что у Фалька действительно был второй пистолет, за поясом сзади, под курткой — он, Хайк, его почувствовал, когда народного службиста... э-э... нейтрализовал. Олия к рассказу Семёна отнеслась спокойно, случившееся в Мире Оборотней её уже не волновало — было да прошло!

А когда приступили к чаю, Семён — как бы невзначай, мимоходом, словно о пустяке каком — сказал о том, что решил выяснить, почему Миры сошли со своих мест. И, если получится, вернуть всё на свои места.

Эта новость огорошила и Олию, и Хайка — тот от неожиданности уронил чайную ложечку под стол и не поднял, забыл о ней. Первой опомнилась Олия.

— Симеон, но это же невозможно! Бог его знает, отчего Миры стали разбегаться!

— И только Бог может вернуть их обратно, — мрачно согласился с Олией черепаховый боец. — Никто иной... Ты — не сможешь!

— Смогу. Отвечаю по пунктам, — Семён с удовольствием выпил чаю, выдерживая необходимую паузу. Пауза удалась: на него смотрели как на Спасителя — Олия смотрела. А Хайк полез за ложечкой под стол, протёр её салфеткой и продолжил спокойно помешивать чай: если Симеон чего говорит, значит, не впустую те слова им сказаны! Хайк доверял Симеону во всём. Даже в спасении Миров.

— Есть у меня один знакомый бог в Чокнутом Мире, — Семён поставил стакан на стол, откинулся на спинку дивана. — Он-то наверняка в курсе! Надо будет найти его и расспросить, что к чему. Из-за чего конец света настаёт...

А ещё у меня есть подарок от бога Слимпа: он обещал выполнить любое моё желание! Одно, но любое, — Семён подмигнул друзьям. — Вот и воспользуюсь им, чего добру зря пропадать! Не денег же от гражданина бога требовать, действительно...

— Вот это знакомства! — ахнула Олия. — Круто!

— Да уж, — скромно потупился Семён. — Мы, воры с прикрытием, такие! Со связями.

— Ежели так, — спохватилась девушка, — тогда зачем тебе... нам в Чокнутый Мир отправляться? Брр, ну и название! Там, наверное, одни психи живут... Попроси Слимпа вернуть Миры на место и достаточно. И всё станет хорошо!

— Нет, — покачал головой Семён. — Психи живут в Тупиковом Мире: я там не был, но мне о нём когда-то Мар говорил. А попросить Слимпа я, конечно, могу, без проблем! Хоть сейчас могу. Но... Вернёт он Миры на свои места, а дальше что? Причины разбегания мы ведь не знаем — того и гляди, Миры снова в путь наладятся... Нет, прежде чем использовать подаренное желание, надо во всём разобраться! Чтобы ошибок не наделать: такого второго желания у меня нету. И не предвидится.

— Значит, в путь, — понял Хайк, допил остывший чай одним глотком. — Лично я уже готов. Можно двигаться.

— А ты, Олия? — Семён повернулся к девушке.

— Разумеется, с вами! — Олия решительно стукнула кулачком по столу. — Неужели ты мог подумать что другое?.. Вот только я богов никогда раньше не видела, — неохотно созналась она. — Страшно мне!

— Не бойся, не съедят, — успокоил девушку Семён. — Они, боги, не кровожадные... — но, вспомнив как Слимп разобрался с фанатиками-слимперами, уточнил:

— Не очень кровожадные. Как правило.

Да и вообще — ничего не бойся, я с тобой! И Хайк, и Мар. Уж мы-то втроём тебя от любого вредного бога защитим, можешь не сомневаться. Что нам те боги, ерунда!.. М-м, а чуть что — мигом удерём, в целости и сохранности, — поспешил добавить Семён, поняв, что несколько заврался.

— Тогда вперёд! — крикнула Олия задорно. — Куда нам, в Чокнутый Мир? Ура, на абордаж! — И махнула рукой, словно в ней пиратская сабля была зажата.

— Лады, — Семён огляделся по сторонам: не забыли ли чего? Напомнил Хайку повесить на плечо сумку, а то останется в вагоне нежданным подарком невесть для кого, потом сказал в пространство:

— Спасибо за гостеприимство! Счастливой дороги! — купе неожиданно покачнулось, под полом часто застучало — то ли откликнулся поезд на то пожелание, то ли укороченные рельсы попались, не везде пути гладкие... И пошёл дальше — ровно, скоро, продолжая своё бесконечное путешествие.

Семён вздохнул и приказал:

— Мар, давай в Чокнутый Мир! Надеюсь, хоть в этот раз нам повезёт и сразу в него попадём... Очень надеюсь.

Вагон исчез; Семён как будто на секунду ослеп, — черным-черно, ни искры света, — а потом стало и светло, и ветрено, и шумно.

В этот раз им действительно повезло: Семён и его компания оказались в Чокнутом Мире.

Как и прежде здесь всё так же светили двенадцать солнц, расположенных в голубом небе звёздным венком, по кругу; всё так же зеленела молодая трава, выросла после магического выстрела медальона, успела; желтел песком берег, и синее море тоже было на месте. А далёких гор, сожжённых Маром, не было: вместо них на горизонте тянулся чёрный оплавленный бугор, слегка присыпанный по хребту снегом — словно там когда-то супер-пупер ядерную бомбу испытывали, запредельной мощности.

На море штормило, хотя небо оставалось чистым, безоблачным — по морю гуляли серьёзные пенистые волны и оттуда, с моря, дул холодный ветер, пахнущий водорослями и дождём; ближе к берегу волны резко опадали, как будто их кто осаживал, и выползали на песок уже ленивые, неспешные.

— Красиво! — оглядевшись, восторженно сказала Олия. — До чего же цвета яркие... Точно не настоящее всё, а нарисованное! Знаешь, Симеон, есть такие краски, которые самосветные...

— Основанные на эффекте флюоресценции, — подсказал умный Мар, но Олия его не услышала:

— ...И здесь словно всё теми красками раскрашено. А кто ж тот удивительный художник?

— Художника как раз и не видно, — Семён тоже огляделся. — Был тут один фиолетовый бог со школьной рогаткой, он из неё всякие неудачные проекты расстреливал. А сейчас ни бога, ни проектов... Впрочем, никто и не обещал встречать меня на берегу с лютней в руках и букетом роз под мышкой! Будем его искать. Пойдёмте от моря подальше, а то холодно чересчур, так и простыть можно... к горам пойдём: последний раз, когда я видел фиолетового бога, он именно туда драпал, вулкан тушить. — Семён направился в сторону оплавленных гор.

Шли недолго, минут тридцать от силы: Семён по пути, для поднятия настроения, распевал запомнившиеся ему ещё с армейской поры бодрые походно-строевые песни о всяких соловьях-пташечках, плачущих девчонках и подбитых танках; Олия подхватывала припев, запоминая его с первого раза, а Хайк песен не пел — он, как и медальон, бдел: неизвестный Мир, мало ли что...

Через полчаса они оказались у подножия горы-бугра — резко как-то оказались, чересчур быстро. Шли, шли, и вдруг пришли! Даже устать толком не успели. По всей видимости, Чокнутый Мир был небольшим Миром, под стать своей игрушечной раскраске, или же в нём действовали неведомые Семёну магические законы, сокращающие выбранный путь, кто его знает! Главное, что пришли.

Гора уходила вершиной в небо, и не росло на ней ни кустика, ни травинки — ровная чёрная поверхность, блестящая как стекло; ни выступа, ни трещинки, всё ровное и гладкое. Уцепиться не за что...

Впрочем, Семён и не собирался подниматься в ту гору: ушли от пронзительного морского ветра и достаточно! Здесь можно было устроить походный лагерь, то есть сесть в траву и подумать, что делать дальше. Не опасаясь простыть. Можно было и кофе организовать, почему бы и нет?

— Эк я их, горы-то, в одну общую махину уделал, — с ощущением собственной значимости изрёк Мар. — Любо-дорого посмотреть! Должен сказать тебе, Семён, но строго между нами: то муховое заклинание, которым я эдакую знатную полировку навёл, оно ведь тоже восстановилось! Так что если тебе захочется ещё чего огнём отполировать, то я запросто. Ты мне только скажи, а уж за мной не заржавеет, — и расхохотался над собственным каламбуром.

Семён объявил привал, уселся по-турецки в траву: Мар услужливо предложил чёрного кофе и бутербродов, никто от угощения не отказался.

Семён, потягивая горячий кофе из одноразового пластикового стаканчика, обдумывал, как бы им найти того парня с усталыми глазами, с взглядом много чего пережившего и повидавшего на своём веку человека: бога в фиолетовых одеяниях. Но ничего путного в голову не приходило... Не орать же в три глотки: «Боже, явись!» Ори, не ори — не захочет, не явится.

— Хайк! — Семён отбросил пустой стаканчик в сторону. — Доставай-ка ты свой шар предсказаний и посмотри, где местный творец прячется: гуляет ли он по своему Миру или в пещере какой дрыхнет? Может, удастся его обнаружить... Привал привалом, но и отдых надо с толком использовать, — Семён прикинул, чтобы ещё полезного для розыскного дела предложить, но за него решила Олия:

— Верная мысль! Хайк, доставай шар, а я рядышком посижу, посмотрю. Интересная вещица! Он что, действительно предсказывать может? А ты мне никаких предсказаний в прошлый раз не показывал... — Хайк полез в сумку за шаром, недовольно бурча себе под нос о том, что некоторые дамы излишне любопытны, а предсказание — дело тонкое, торопливости не терпит, и вообще не женское дело в шары предсказаний пялиться, от этого может развиться близорукость и косоглазие, что даму никак не украсит... Дама возразила: мол, все ведьмы такими шарами пользовались, исторический факт! Вполне женское занятие... А Хайк ответил, что именно потому-то все ведьмы лицом... э-э... малость несимпатичные. А Олия сказала, что...

Семён, улыбаясь, лёг на спину, сложил руки под головой и уставился в небо. Дружеская перебранка его позабавила, не более: хорошо, когда люди ругаются не со злости, а лишь для пользы дела — и Хайк, и Олия замечательные специалисты в поисках по линиям связи, уж вдвоём-то они что-нибудь толковое да найдут... Возможно, и фиолетового бога обнаружат, с них станется!

— Мне всегда нравилась роль начальника, — умиротворённо сказал Мар. — Дал подчинённым задание и лодырничай сколько угодно! Лежишь себе, в носу ковыряешься, о возвышенном думаешь, о любви например, а дело делается и цель всё ближе... Кстати, о любви и достижении цели! Был у меня один поучительный случай: решил как-то один из моих хозяев, специалист по кражам со взломом, ожениться. Ну что ж, дело хорошее, хотя какая женитьба при нашей-то работе? Сегодня ты женатый, а завтра в Исправительном Мире и напрочь холостой, хе-хе...

А хозяин у меня обстоятельный был, в любовь с первого взгляда не верил. Да и жениться хотел непременно с конкретной выгодой: чтобы жена с приданым была, с положением в обществе, со связями... Ну, много чего хотел! Понятное дело, что такие невесты на дороге не валяются и с сумками по магазинам не бегают — фиг такую случайно повстречаешь.

Тогда поместил мой хозяин брачное объявление в одной из общих линий связи, в специальном разделе для подобных заявлений. И о себе, замечательном, написал: рост, возраст, привычки... То да сё, как обычно в таких объявах пишут; обзавёлся псевдонимом «Верный», дал для переписки свой почтовый адресок. И из тщеславия портретик свой приложил, хотя делать это, на мой взгляд, было вовсе необязательно: нос крючком, уши лопухами, лысина и очки в придачу. Красавец, одно слово! У него и кличка была: «Лысый Чмо», соответствующая... Мне страсть как интересно было — отзовётся ли хоть кто-нибудь на столь заманчивое предложение? И, как ни странно, отозвались! Но вовсе не женщина, а некий Доброжелатель (это он в письме к хозяину так представился). А написал таинственный Доброжелатель о том, что наткнулся он случайно в той брачной линии на изображение господина Верного и был потрясён удивительным сходством уважаемого господина Верного со своим заклятым врагом Обби Дроном, служившим главным казначеем в неком королевском банке, в Табачном Мире. Который казначей его, Доброжелателя, однажды сильно подвёл...

Далее предложил в том письме автор-Доброжелатель моему хозяину выгодное дело: мол, учитывая поразительное сходство господина Верного с тем главным казначеем не дурно было бы ему, Верному, выдать себя за мерзавца-казначея и обчистить королевский банк! Причём он, Доброжелатель, никакой денежной доли себе не требует, ему достаточно будет того, что он отомщён и ненавистный ему казначей сядет в тюрьму за растрату. А ежели господин Верный ни разу подобными вещами не занимался, то пусть не боится: дело безопасное, надёжное...

В письме также давались подробные инструкции: где спрятаны ключи от основного сейфа с бриллиантами и где находится тот сейф, как к нему пройти и как отключить сигнализацию... В общем, обстоятельно Доброжелатель к мести подготовился, ничего не скажешь! Потрудился, ага...

Ещё Доброжелатель предупредил, что завтра, в пятницу, главного казначея в банке однозначно не будет — уезжает куда-то по личным делам, никого о том не оповестив, и не воспользоваться этим моментом глупо! Тем более, что в пятницу банк закрыт в связи с королевским праздником, никого из сотрудников не будет, а охранять банк на завтра определены недавно принятые на работу охранники, которые главного казначея хоть и знают в лицо, но голоса его ни разу не слышали... Пятничным паролем доступа в центральное хранилище банка назначено простое слово «Депозитарий».

Ещё к письму прилагался транспортный адрес, прямиком ко входу в банк: адресок, разумеется, был магический...

Что ж! Хозяин мой недолго ломал голову над предложением: скинул в меня адрес, выучил наизусть инструкцию и на следующий день, поутру, отправился на дело. Операция прошла без сучка, без задоринки: вошёл Лысый Чмо в банк, сказав пароль на входе, взял ключи, вырубил сигнализацию и отправился в хранилище. А вот там начались и сучки, и задоринки...

Во-первых, сейф оказался пустым, а во-вторых хранилище было закрыто мощной противотранспортной магией, что обнаружилось лишь когда в зал толпой попёрли злые полименты — их туда набилось как окурков в пепельнице заядлого курильщика, до упора! Вооружённые и агрессивные, того и гляди застрелят... Поднял руки мой хозяин, куда деваться-то? Сдался...

Доставили его в полиментовскую допросную и приступили штатные дознаватели к обстоятельному разговору: так и так, господин Обби Дрон, нам всё про ваши замыслы известно, предупредил нас некий анонимный и бескорыстный информатор, спасибо ему за то; а теперь рассказывайте, куда бриллианты из сейфа спрятали. Выкладывайте правду и похищенные ценности заодно, вам же легче будет! А то перейдём от предварительного допроса к основному, мало не покажется.

Понял мой хозяин, что его крепко подставили... Стал объяснять, что к чему, да никто ему не верит; в линию связи дознаватели всё же заглянули, однако не нашлось там никакого брачного объявления от гражданина Верного! Стёрли уже, успели... а мой хозяин своё гнёт — подставка, не того поймали!

Ладно, вызвали для опознания сотрудников банка, те в сомнении: вроде бы действительно наш казначей, Обби Дрон, а вроде бы и нет, голос как будто пониже, хотя, возможно, он простыл; тогда бывшую жену казначея пригласили, с которой казначей год тому назад развёлся, кто ж как не она поможет запутанную ситуацию прояснить! Бывшая и прояснила: сразу же в Лысом Чмо дорогого муженька признала, с порога, даже разглядывать его особо не стала; тут же крик подняла, что он — мерзавец и негодяй, убить его мало, что сумасшедший он, вор, опасный псих, и так далее и тому подобное...

Смекнул мой хозяин, что дело крайне нечисто и пора что-то предпринимать, иначе будет вскоре и основной допрос, и подорванное здоровье, и Исправительный Мир, само собой, — место, где калеке жить трудно. Сказал наобум, чтобы время до основного допроса потянуть: «Эх, так и быть! Скажу я, где украденное добро лежит: оно у моей разведённой супруги спрятано», — разведённая супруга, как эти слова услыхала, сразу в обморок брякнулась. Она, поди, и предположить такого поворота событий не могла... Короче, устроили обыск в её доме и нашли там бриллианты в мешочках... и настоящего Обби Дрона в подвале тоже нашли, прикопанного. Свежеубиённого.

Она, бывшая жена, хитромудрой женщиной была: давно уже искала по брачным объявлениям подходящего для себя супруга — богатого, знатного, а лучше всего принца-королевича какого, — да и нарвалась на портрет моего хозяина. И тут же придумала коварный план с подменой: уговорила Обби Дрона пойти на авантюру, мол, всё одно другой за тебя отдуваться будет, а мы поделим камушки по совести, уедем кто куда и заживём припеваючи... а я на следствии подтвержу, что пойманный вор и есть главный казначей — он, конечно, упираться станет, но доказать ничего не сможет, слишком похож... чуть что и сумасшедшим объявить его можно, свихнувшимся на почве нервного потрясения и угрызений совести.

В четверг вечером Обби Дрон украл и вынес бриллианты, а его подельница от имени «Верного» написала письмо технику линии связи с просьбой убрать брачное объявление, так как он, Верный, уже нашёл своё счастье; в пятницу утром бывшая жена подкараулила у банка моего хозяина, убедилась, что всё идёт по плану и сообщила о краже дежурному полименту по горячей линии связи; ближе к полудню жена отравила незадачливого Обби Дрона — делить бриллианты по совести, вот ещё! — быстренько его похоронила и пошла на опознание, где неожиданно засыпалась.

Но открывшаяся правда всё равно не спасла моего хозяина от Исправительного Мира: отправили его туда за незаконное проникновение в королевский банк с попыткой взлома и хищения... Старые грешки ему на суде тоже припомнили, потому общий срок наказания у Лысого Чмо вышел приличный!

— Ну и что дальше? Мораль какая? — Семён поглядел на Олию и Хайка: те сосредоточенно смотрели в шар предсказаний, о чём-то тихо переговариваясь между собой, и вид у них был обеспокоенный — что-то они всё же в линиях связи нашли, но вряд ли найденное относилось к фиолетовому богу, иначе бы Семёна немедля окликнули...

— Мораль? — медальон задумался. — Есть мораль! Жену покойного Обби Дрона тоже в Исправительный Мир сослали, навечно. И там она с разрешения начальницы женского поселения вышла замуж за Лысого Чмо, родила ему сына и жили они долго и почти счастливо: после того, как у моего хозяина закончился срок наказания, он остался в Исправительном Мире вольнонаёмным работником. А меня передал сыну, когда тот подрос; иногда сынуля специально попадался полиментам на незначительных преступлениях и отправлялся ненадолго проведать мамку и папку, потому что обычным путём попасть в Исправительный Мир невозможно, он для транспортной магии закрыт наглухо. Почти закрыт.

Так Лысый Чмо добился своей цели: он хотел жениться и женился! Хотя и не на даме с приданым, — Мар хихикнул. — И не со связями.

— Оно, конечно, верно, — Семёну надоело лежать, он сел, отряхнул с куртки прилипшие травинки. — Но лучше быть холостым и на воле, чем женатым и в Исправительном Мире. Я так думаю.

— Кому как, — загадочно сказал медальон. — Не могу не вспомнить по этому поводу другой случай, когда...

— Симеон! — крикнул Хайк. — Иди сюда! Любопытные новости есть.

— Иду, — Семён встал. — Час воспоминаний закончен, Мар. Пора делами заняться, — и пошёл к Хайку, узнавать любопытные новости.

Глава 9

Самый Любопытный Из Миров Перекрёстка

— И что у нас? — Семён остановился возле Хайка, с интересом заглянул в шар предсказаний на его ладони: в дымке шара проглядывалось нечто неопределённое, вроде объёмной чёрной кляксы-медузы; медуза быстро таяла.

— Клякса какая-то, — сообщил Семён. — Это и есть ваша новость?

— Остаточный эффект дохлого сторожевого заклинания, — пояснил Хайк, передавая шар Олии. — Оно хотело убить наш шар, но мы успели раньше.

— Ну вы даёте, — с уважением сказал Семён, — хакеры какие-то, а не спецы по магическим линиям связи. И где ж вы на него нарвались, на то сторожевое заклинание? Неужели фиолетовый бог постарался?

— Нет, — Олия бережно уложила шар в сумку. — Хотя бога мы нашли! Вернее, Хайк нашёл, а я после в одну линию заглянула, там-то и нарвалась...

— Давайте подробнее и с самого начала, — потребовал Семён. — А то чего важное забудете сказать, я сделаю неверный вывод и мы дружно пойдём не туда, куда надо, и не сделаем того, что нужно! Отчего случится катаклизм в мироздании и оно, мироздание, окончательно разбежится в разные стороны, а после начнётся вселенский хаос и человечество бесследно потеряется в складках времени-пространства, то есть погибнет. Без единого шанса на возрождение.

— Эк загнул! — восхищённо признал Мар. — Ты, Семён, когда такие перлы в массы несёшь, неси их помедленней — а то я смысла понимать не успеваю! Ты что-то насчёт клизмы говорил... При чём тут клизма?

— Пошутил я, — поторопился успокоить друзей Семён, видя их вытянувшиеся лица. — Поумничать захотелось не вовремя. Итак, давайте, — Семён кивнул Хайку.

— Мир этот необитаем, — начал черепаховый боец, — то есть всякие звери, рыбы и насекомые здесь имеются, как же без них-то в живом Мире! Но людей нету. Есть только один человек, он находится там, — Хайк махнул рукой вдоль горы-бугра. — Точно не знаю где, но направление известно! Он сейчас возле озерца сидит, под пальмами, на воду смотрит.

— В фиолетовых одеждах? — уточнил Семён. — Медитирует?

— Голый, в набедренной повязке, — ответил Хайк. — Но в фиолетовой. А насчёт медитации... Вроде того, да. Можно сказать и так, оно по смыслу схоже.

— Не понял, — Семён настороженно уставился на Хайка. — Как это — вроде того?

— Травку он курит, — пояснил черепаховый боец. — Особую, от которой из реальности в мир грёз уходишь. Травка, кстати, не вредная, курить можно без особых последствий для души и тела... Если, конечно, в меру употреблять.

— Ох ты, — помрачнел Семён. — Бог-наркоман, этого ещё не хватало... А ты ничего не путаешь?

— Не путаю, — заверил Семёна Хайк. — Уж я-то в травках разбираюсь! По цвету и виду — она самая. Соответствует!

— Мда, — Семён вздохнул. — Найти его сложно будет? Далеко это отсюда?

— Насколько далеко — не знаю, — Хайк пожал плечами. — Мне лишь направление известно... Найдём, не беспокойся! Я в шар регулярно заглядывать буду, чтобы с курса не сбиться.

— Возможно, придётся идти долго, — Семён посмотрел на небо: звёздный венок сползал к горизонту, к морю. — За день можем не успеть, даже при здешних пешеходных чудесах по сокращению расстояний.

— А если с помощью моей транспортной магии? — сходу предложил медальон. — Я типа скачками буду её использовать, помаленьку... авось повезёт и мы быстренько найдём то озерцо?

— Нет, — Семён отрицательно помотал головой. — Твой вариант, Мар, не годится. Во-первых, ты не сможешь выдержать направления...

— Ну почему же? — возмутился медальон. — Это же элементарно! Я ставлю здесь ещё одну метку, как у моря, после мы идём куда подальше, я ставлю по пути третью и, уже ориентируясь по тем своим трём меткам, смогу почти точно, как по линейке...

— Во-вторых, — продолжил Семён, — где гарантия, что при таких скачках нас не занесёт в совершенно другой Мир? Ты же сам знаешь, что сейчас творится с той транспортной магией! Нет, рисковать нельзя — поди вернись, ежели что! Опять по всяким Мирам блуждать придётся, время зря терять... Пешком, только пешком!

— Я не против, — согласился Мар. — Не мне ж ногами топать! Опять же полезная экономия транспортного заклинания и физическая разминка для народа. И поёшь ты походно-строевые песни классно, заслушаться можно, сплошное удовольствие! Единственно, крайне громко и немузыкально поёшь, — укоризненно сказал медальон. — Не задушевно.

— Критика не принимается, — твёрдо заявил Семён. — Сам подумай, откуда может взяться задушевность в строевых песнях? — Семён усмехнулся. — Так, дальше у нас что? А, линия связи со сторожевым заклинанием, да-да... И что в той линии интересного было? — он посмотрел на Олию.

— Там, Симеон, и нашлась потрясающая новость, — Олии не терпелось рассказать ему о главном, она еле дождалась, пока Симеон закончит разговаривать с медальоном. — Хайк научил меня входить через шар предсказаний в информационные линии, и я сначала прошлась по известным мне тайным адресам, где сообщают достоверную информацию, а не разрешённые имперской цензурой новости: правда ужасна! Разбегание Миров отмечено повсеместно, транспортная магия во многих Мирах уже вообще не действует, особенно в удалённых от центра Империи... вернее, магия-то действует по-прежнему, но попасть в отдалённые Миры из центра и наоборот теперь практически невозможно! Даже используя особо мощные военные заклинания... Но это ещё не всё, Симеон!

Правительства разных Миров обратились через закрытые линии связи напрямую к Императору, в Мир Перекрёстка, с вопросом о сути происходящего, но, не получив никакого ответа, решили воспользоваться платными услугами чужих, чтобы добраться до Мира Перекрёстка на прыгалках... Так вот: чужих нету! Ни альф, ни бет, ни прыгалок — словно их никогда и не было. Они исчезли из всех Миров одновременно, представляешь?! И на связь тоже никто из чужих не выходит...

— Да-да, — Семён нахмурился, припоминая. — Ты, Хайк, говорил когда-то, что у них эпидемия вроде бы началась, что чужих всё меньше и меньше становится... Забыл вам тогда сказать, что ту эпидемию устроил им я, побывав в их главном Икс-Мире! Чужих там Хозяевами величали, а железная планета-база называлась Миром Равновесия. Отвлёкся на что-то и забыл... Ну, позже расскажу, вы мне напомните только, — у Олии округлились глаза, ей хотелось немедленно узнать, что натворил в главном Мире Хозяев-чужих непредсказуемый Симеон... но надо было вначале сообщить ещё кое-что важное, а уж после и расспрашивать.

— Тогда мы рискнули заглянуть в закрытую, секретную линию Императора. — Олия похлопала ладонью по сумке с шаром. — Обнаглели, наверное, но у нас всё так хорошо получалось! Обошли кучу сторожевых заклинаний и в итоге наткнулись на донесение от главы имперской разведки Императору, лично... м-м... дословно текст не помню, но смысл вот какой: чужие, оказывается, затеяли междоусобную войну! И развернули такие боевые действия, что им вскоре стало не до захвата Миров... ни до чего не стало! Почему началась война, из-за чего — в донесении не написано.

Но самым невероятным в том сообщении было то, что во время тех боевых действий кто-то применил мощнейшее первичное заклинание, уничтожившее чужих как вид... Наверное, одна из воюющих сторон хотела прихлопнуть другую при помощи колдовства, но так как опыта работы с магией, тем более первичной, ни у кого из чужих нету, то и шарахнули по всем, и по своим тоже!

После этого и началось разбегание Миров... Ничего себе совпаденьеце, да? — Олия рассмеялась. — А когда мы стали выходить из секретной Императорской линии, нас засекли: там хитрое заклинание оказалось, особое, как раз на случай непрошеных гостей — впускать-то оно впускает, в отличие от других сторожей, но если пароль при входе в ту секретную линию назван не был, то при уходе заклинание вцепляется в тебя мёртвой хваткой: поднимает тревогу и заодно убивает устройство, с помощью которого ты влез в запретное место... У меня опыта защиты от подобных заклинаний маловато, но Хайк сделал всё как надо, — Олия ласково потрепала Хайка по плечу, и у Семёна вдруг непонятно отчего защемило сердце.

— Можешь не беспокоиться, Симеон, — подтвердил Хайк. — Нас не найдут, я гарантирую! Да и захотели бы найти, ничего у них не получится, с нынешней-то транспортной чехардой... — внезапно, заметив как изменилось лицо Семёна, Хайк замолчал, нахмурился, соображая, после отодвинулся от Олии, присел на корточки и, буркнув:

— Надо бы ревизию в сумке навести, — занялся содержимым своей поклажи.