Архивы оборотней Белянин Андрей

— А зачем вам треска? Здесь всякой рыбы полно, и повкуснее.

Она вдруг завращала безумными глазами и кинулась на меня, схватив за горло.

— Вы что, сумасшедшая? — прохрипела я.

— Да-да-да-да-да, — протараторила она в своей манере. Потом задумалась и уточнила, ослабив захват: — А что ты сказала? Я прослушала.

И она внезапно меня отпустила, думаю, с Алексом было так же. Потом откуда-то с середины продолжила (потому что это явно было продолжение, а не начало):

— …И тогда я поняла, что мне надо высосать мозги из всей трески на свете. Да-да-да-да-да! И я стану самой сильной. И поведу за собой целую армию кикимор — таких же сильных, как я.

— Но если трески не останется, как же эти кикиморы, так сказать, будут подзаряжаться? — подхватила я ее мысль, пока она внезапно не переключилась на что-то другое.

— Да-да-да. Это очень верное замечание. И что же я, в самом деле? Надо делиться, я же не сумасшедшая.

Угу, это она так считала. Я же к концу нашего десятиминутного разговора поняла, что имею дело с законченной психопаткой.

— А теперь мне пора. Я должна проводить совещание штаба.

— Какого штаба?

— Ах да, это же тайна. Не скажу.

— Ну и не надо.

— Да-да-да-да-да. Скажу. Повстанческой армии. Писать умеешь?

— Умею, — неуверенно кивнула я, вспомнив, как Профессор вечно критиковал мои опусы.

Подпрыгнув, она толкнула ногой дверь в стене и потащила меня по подземному земляному туннелю. Так вот как я сюда попала!

— Эй, можно я теперь сама?

— Да-да-да-да-да. Только ты иди впереди.

Примерно через полчаса пути по узким подземным коридорам, которые, как иногда казалось, были вырыты кротами — такие они были низкие и тесные, мы вышли в лес, на какую-то поляну. Судя по тому, что нас окружало, здесь расположился целый лагерь повстанческой армии кикимор, а точнее, их тренировочная база. Как я догадалась, тренировочная база для будущего вторжения… Но куда?

Их было не так много, и ростом они были поменьше их командирши или военачальницы, не знаю, как в данном случае будет правильнее. Но тренировались они усердно. Подтягивались на брусьях, прыгали через барьеры в виде поваленных деревьев, стоящих одним концом на пеньке. Ловко лазили по деревьям, перетягивали канат, разбивали об голову кирпичи, метали в тренировочное чучело шпильки для волос с расстояния десяти шагов, на спор разгрызали мелкие ветки и боролись в грязи без купальников (я мысленно отметила, что о последнем не надо рассказывать ни мужу, ни коту). И все это ночью, под светом полной луны. Жуть полная…

— Ну как? — широким жестом обведя весь лагерь, спросила кикимора. — Теперь ты готова вступить в наши ряды?

— Э-э, вы, кажется, пригласили меня на секретарскую должность.

— Чего? — не поняла кикимора.

— Писать умею, — раздельно и громко повторила я.

— А-а, ну да-да-да-да-да! Пойдем ко мне. Нужно составить приказ по штабу, округам и окрестным болотам…

Так, слово за слово, незаметно я оказалась по уши втянута в повстанческую авантюру кикимор, образно выражаясь, став «прелестным» центром восстания. В том смысле, что составленные мной приказы и рапорты должны были прельщать обычную рядовую нечисть выступить на стороне мятежников с одной четко выраженной, конкретной целью захвата Архангельска.

Текст рассылаемых писем был примерно такой:

«Сестры мои! Настало время взять власть в свои руки. На леших и упырей надеяться нельзя. Как и все мужики, они слишком рассеянны и думают только о себе. А я думаю только о вас! Мы наедимся мозгами трески и станем самыми сильными, и весь Русский Север будет принадлежать нам!

Мы объявим суверенную офшорную зону (это мои словечки), привлечем иностранный капитал, пообещаем льготы шведам, безналоговое обложение финнам, безвизовый въезд датчанам и беспошлинную торговлю норвежцам!

И все это под протекторатом британского флага (это тоже я придумала, потому что ничего умнее мне в голову не пришло), заявив о полном суверенитете всей Двины, Архангельска, Малых Корел, а также весьма полезного острова Соломбала.

Враг будет разбит, победа будет за нами! (Это расхожая фраза, я к ней никакого отношения не имею.) Вливайтесь в наши ряды, верьте мне, все будет офигенно! (А вот это уже опять я придумала, записав строку из какой-то дешевой попсовой песенки)».

Кикимора была просто в восторге от моих литературных способностей секретаря и пиар-менеджера. Быть может, только поэтому за мной практически не следили, а я старательно изыскивала любую возможность, чтобы вырваться к своим. Шли уже вторые сутки моего вынужденного плена в лесном лагере подготовки кикимор-террористок.

К бешеной ярости похитившей меня косоротой стервы, в лагерь за эти два дня пришло только четыре кикиморы. Из них две хромых, одна косорукая и одна косоглазая. Причем косоглазие было сходящееся. Бедняжка ходила с палочкой, поскольку не видела ничего, кроме собственной переносицы.

Изо всех сил стараясь выполнить функцию провокатора во вражьих рядах, я посоветовала обучать косоруких саперному делу, а косоглазой приобрести ружье для снайперской стрельбы. Обожравшаяся трески кикимора (она еще и в лагерь в бочках эту треску натащила) абсолютно потеряла самоконтроль и во всем мне верила.

— Да-да-да-да-да! Так и надо. Мы создадим настоящую армию. Заграница нам поможет, а если что — помогаем бездомным детям.

— Да-да-да-да-да, — непроизвольно подражая ей, подтверждала я. — Действительно, они там зажрались, в этом Архангельске. А уж сервис какой… То кулебяк нет, то настойка на клюкве закончилась, то туалет через двор налево.

— При мне все будет иначе. Треску — кикиморам, леса — лешим, Двину — водяным, а все людишки у нас по струнке будут ходить. Главное, отделиться от Российской империи, образовав независимое государство Кикимородвинск!

— Да-да-да-да-да, — послушно кивала я, считая минуты и часы до появления кота и командора. Увы, до сих пор обо мне никто и не чухнулся…

Разумеется, я могла удрать и самостоятельно, но, с другой стороны, куда бы я поперлась посередь леса, в неизвестном направлении, без компаса и сухарей? Где там этот Архангельск, ау-у? Нет, я, конечно, знала, что мох на деревьях растет с северной стороны. Но чем это мне могло помочь в плане нахождения хотя бы ближайшей деревеньки, ума не приложу! А здесь хотя бы кормили. Незрелой земляникой, зелеными орехами и березовой корой. Идеальная диета! И я встречу Алекса почти балериной.

Поэтому когда я вечером легла спать, свернувшись калачиком в отвоеванном беличьем дупле, и сквозь сон услышала тихое мурлыканье над ухом, то не особо удивилась.

— А-а-а-оу, кто там? — сонно протянула я, зевая.

— Молчи, несчастная, я тебя спасаю. — Мягкая кошачья лапка прижалась к моим губам.

«Наконец-то! И где ты шлялся, Пусик?» — подумала я, отодвинув его немытую лапу, тихо отплевалась и первым делом спросила:

— А Алекс где?

— Мой напарник пытается арестовать кикимору, — хриплым шепотом пояснил кот. — Ничего сложного, он такое делал двадцать тысяч раз. А вот мне было доверено спасти тебя…

— О да-а, это безумно сложно, — подтвердила я, вставая и беря его на ручки. — Ну что, каков твой план? Как дальше ты будешь меня спасать?

— Ну-у, — задумался Пусик, лениво потягиваясь. — Тебе надо как-то аккуратно спуститься с дерева, не уронив меня, подхватить Алекса и бежать так вплоть до самого Архангельска.

— Чудесный план! — искренне поскрипев зубами, вдохновилась я. — Ты, главное, указывай мне направление. А все остальное я сделаю сама.

Похоже, агент 013 не заметил иронии и, сидя у меня на ручках как младенец, продолжал важным тоном отдавать команды:

— Выходи из дупла и ползи вниз! Нет, не вниз головой! Ты все-таки не белка. Аккуратней. Я говорю, аккуратней! Не урони меня, дурында. Уронишь, кто тебя будет спасать? Вот именно. Давай-давай, пошевеливайся…

Колеблясь между страхом сорваться и желанием придушить этого маленького советчика (или, точнее, антисоветчика?), я кое-как спустилась с высоченной сосны, куда меня подсадила кикимора, и, почувствовав под ногами твердую землю, удовлетворенно выругалась по-татарски. Далее произошло нечто невероятное. Полный кошмар. Луч бластера впился в ствол дерева прямо у меня над головой, одним махом срезав вековую сосну под углом в сорок пять градусов. Я едва успела метнуться в сторону, как тот же луч вспахал землю на том месте, где я только что стояла. Какой-то мерзавец из кустов активно палил по мне из оружия будущего. А еще он рычал и орал басом на весь лес:

— Верни жену моего друга или умри, злобная тварь!

В другой момент я бы сказала, что это полная театральщина. Но сейчас, когда по нам с Пусиком стреляли и я только успевала перекатываться от одного пенька к другому, критиковать стрелка за явное позерство уже как-то и не хотелось. То есть на это просто не было времени. Кот порывался что-то сказать, но я крепко зажала ему ладонью ротик, чтобы он не выдал нас своими воплями.

Выстрелы смолкли так же внезапно, как и начались. С бешено бьющимся сердцем, взмокшей спиной я чутко расслышала, как кто-то крадется за кустами орешника. Опустив глаза, я увидела валяющийся в двух шагах от меня тяжелый сосновый сук. Другого оружия под рукой не было. Кроме кота, разумеется. А что, это идея! Когда незнакомец в камуфлированных доспехах, с бластером в правой руке и космическим мечом в левой шагнул на открытое пространство, я титаническим усилием швырнула ему в лицо тяжеленного кота, а когда злодей пошатнулся, подхватила сук и с низкой стойки вмазала ему по колену.

Негодяй с воплями опрокинулся на спину, ушибленный кот стек у него со шлема, и я поняла, что дерусь… с биороботом Стивом.

— Упс… — виновато произнесла я, пытаясь незаметно отбросить сук в сторону. — Стив, дружище, привет, как делишки? Из какой вселенной в наши края?

— Привет, Алина, — без капли обиды в голосе откликнулся он. — Я буквально на минутку. В промежутке между заданиями. Командор Орлов просил меня проверить этот участок леса. Вроде бы тут пропал агент 013. Но я вижу, что вы оба целы, и очень рад.

— А где сам Алекс?

— Буквально в километре отсюда. Уничтожает военно-полевой лагерь кикимор.

— Понятно, стало быть, за мной он послал кота. А мог бы, между прочим, и сам прийти спасти любимую женщину.

— Он так и собирался, — ворчливо вступился Пушок, отплевываясь сосновыми иголками и шерстью. — Но я решил, что это слишком сложное задание, требующее холодной головы и трезвого расчета. А не пылкого рыцарского безумства! Вот только о том, что сюда припрется этот психованный космодесантник, мы не договаривались…

— Я всего лишь хотел помочь.

— Ха-а, и поэтому распахал всю поляну лазером. Если ты всех так спасаешь, то неудивительно, что до сих пор космические террористы не берут заложников. Потому что, спасая несчастных, такие, как ты, уничтожают на фиг и плохих, и хороших, и все, что шевелится рядом, до кучи!

— Зато мы не ведем переговоры с террористами, — гордо вскинулся Стив.

— Да, вы уничтожаете их целыми планетными системами, — набычился агент 013, явно собираясь добавить Стиву по второй коленке еще и от себя.

— Ну все-все, хватит. — Я решительно встала между ними. — Считайте, что вы оба меня спасли. А теперь нам надо найти Алекса и всем вместе посоветоваться, что делать дальше. Как мне удалось выяснить, мы имеем дело не с проблемой одной сумасшедшей кикиморы, а с целым военным заговором.

— Не может быть, девочка моя, — язвительно пробормотал кот. — И как давно ты стала специалисткой по военным заговорам?

— С тех самых, как сама приняла участие вот в этом самом, — отрезала я и, не оборачиваясь, зашагала вперед.

После секундной заминки за мной устремился Стив. А еще через минуту нас догнал недовольно пыхтящий Профессор. Угадать направление было нетрудно. Хорошо утоптанная тропа вела нас на север. Туда, где еще слышались взрывы и крик перепуганных ворон.

— Алекс там один? — через плечо спросила я.

— Да, — тихо подтвердил Стив. — Но он хорошо вооружен и отлично разбирается в работе подрывника.

— А я за него и не волнуюсь. Это вы должны волноваться.

— Почему это? — прекрасно зная ответ, буркнул кот.

— Потому что, случись что, я тебя за шкирку наизнанку выверну!

— Алина, но, может быть, не стоит так уж повышать голос на боевых товарищей, — вступился Стив. Так что по ходу досталось и ему:

— Я попала в плен! Меня похитила кикимора! Я двое суток питалась лесными орехами и березовой корой. И вся перемазалась еловой смолой как не знаю кто! Я хочу в душ. Мне надо вымыть голову и переодеться. Как минимум!

— Но это нормальные издержки работы спецагента…

— Нормальная работа была бы, если бы кое-кто здесь не прикрывался мифической личностью купца Муркина, заставляя своих друзей рисковать жизнью ради спасения его сомнительного бизнеса.

Стив изумленно уставился на агента 013.

— Впервые слышу, чтобы ресторанный бизнес был назван сомнительным, — начал было кот, но осекся под холодным взглядом биоробота.

— Я упомяну это в отчете, — сурово сказал Стив. — А теперь ускорим шаг. Командор Орлов нуждается в нашей помощи.

Он передал мне свой бластер, сунул меч в ножны, перевел их в положение «за спину», и мы вместе припустили так быстро, что толстый Пусик безбожно отстал уже на первом повороте. А так ему и надо, никто даже не обернулся. У нас военная организация, мы всяких там торгашей-перебежчиков не любим.

Через несколько минут сумасшедшего бега мы вышли к лагерю. Вернее, к тому, что от него осталось. В воронках дымились обломки бревен, куски веревки, переломанные части примитивных спортивных снарядов. А в специальной яме для борьбы в грязи сидели четыре печальные кикиморы, подняв руки в стальных наручниках. Значит, Алекс спокойно уничтожил все, что они считали своим военно-полевым лагерем. Судя по всему, командор сразу швырнул на поляну пять или шесть гранат, пользуясь шоком и суматохой, обезоружил кикимор и под дулом пистолета загнал их в яму. Один против четырех! Я могла им гордиться! Остальные, видимо, успели сбежать.

— Милый, мы тут!

Увидев нас, он прекратил упрямое доламывание полосы препятствий и, бросившись вперед, заключил меня в объятия…

Часа полтора спустя мы все сидели в маленьком полуподвальном трактирчике недалеко от верфей, обсуждая дальнейший план действий. Стив, которого мы уговорили задержаться, чтобы помочь советом из своего богатого опыта, честно и благородно дожидался, пока мы утоляли голод. Он-то в еде не нуждался, только делал вид, что притрагивается к хлебу или картошке. Быть может, тогда в первый раз в жизни я съела больше, чем кот. Изголодалась, знаете ли, на недозрелой землянике…

Алекс был как всегда немногословен, у нас с агентом 013 набиты рты, поэтому биоробот честно развлекал нас, а заодно и всех присутствующих леденящими душу рассказами о гигантских паукопчелоосьминогах из космоса. Простые архангельцы с изумлением сворачивали шеи в его сторону, забывая про чай и кашу, а Стив, польщенный вниманием разношерстной аудитории, разливался соловьем:

— И вот тогда я выпрыгиваю из-за корабля, хватаюсь за меч и одним ударом отрубаю ей тридцать шесть щупалец, полхвоста, жвала и одно сопло. Цирераианец пытался обрызгать меня желтым ядом из правого поджелудочка, и, не будь на мне пуленепробиваемых доспехов, я бы точно остался без руки.

— Как врет-то складно, — восхищенно шептались слушатели. — Вроде-то оно и понятно, что чудно, но любо-дорого-от послушать.

Стив благосклонно кивал, улыбался, вдохновлялся и продолжал вещать дальше. Мы-то знали, что в его словах нет ни капли лжи, но его рассказы о реальных космических мирах, других планетах, диких чудовищах неизвестных галактик так успешно отвлекали публику, позволяя нам говорить о своем не прячась и не понижая голоса.

— Отложим в сторону все не касающиеся главного вопросы, — предложил Алекс.

— Ты имеешь в виду тайный бизнес этого кота Матроскина? — съязвила я.

— Купца Муркина! — пылко вспыхнул кот. — И нечего на меня так смотреть. Это все в прошлом, имею право.

— Шефу не ляпни, — тепло посоветовала я. — Согласно параграфам внутреннего устава «оборотней», в восемнадцатом и двадцать втором пункте — любой частный бизнес в будущем, прошлом или настоящем карается немедленным увольнением со службы, без права восстановления. Так?

Я это точно знала. Потому что мне первой взбрела в голову мысль затариться пачками евро до дефолта, чтобы материально поддержать родителей. Хорошо еще догадалась посоветоваться для начала с Грызольдой. Гигантская троллиха сделала страшные глаза и на пальцах популярно объяснила мне все ужасные последствия. Поэтому поверить в то, что полковник об этом не знал, — хи-хи два раза!

— Итак, — вернул нас к действительности командор, — у нас два вопроса. Первый: куда могла уйти кикимора? И второй: как ее остановить? Сначала ты, милая.

— Почему я?

— Потому что ты была у нее в плену и узнала многое о ее планах.

Я приняла позу скучающего Штирлица, деликатно поднесла к губам кружку с квасом, сделала маленький глоток, прищелкнула языком и доложила:

— Кикимора. Характер вспыльчивый, импульсивный. Несдержанна на язык. Прибегает к крепким выражениям. Возможно, были черепно-мозговые травмы в детстве. Ярко выраженная эгоцентричность. Стремление к узурпации полной власти. Повышенное потоотделение. Плохой сон.

— Можно чуть поконкретнее о ее намерениях? — поднял лапу кот.

— Легко, майн херр Мюллер! Она планирует создание боеспособной армии кикимор. Причем не банды, а, как вы убедились на военно-тренировочном полигоне, именно армии с целью захвата города Архангельска и ряда близлежащих территорий. А там в возможной перспективе и аннексии всего Русского Севера.

— Ерунда. У нее ничего не выйдет, — неуверенно возразил агент 013.

— Откуда такая уверенность? Она, конечно, двинутая на всю голову. Но кипучей энергии у нее хоть отбавляй. И мне кажется, за ней явно кто-то стоит.

— С чего бы такие фантазии, милочка?

— Назовем это интуицией. А если всерьез, то иначе откуда взялась такая политическая подкованность у простой болотной кикиморы?

— Это еще неизвестно. Начиталась вольнодумных газетных статей, вот и втемяшила себе в голову, — размышлял вслух кот.

— Она неграмотная, — напомнила я. — Тем более что российская цензура при царизме отличалась жесткой хваткой и консерватизмом.

— Алиночка, не надо умных слов, тебе это не идет…

— Это ктой-то сказал? — неожиданно влез пьяненький завсегдатай. — Кот, чой ли?!

— Поменьше надо уши развешивать на чужие разговоры, тогда и коты разговаривать перестанут, — резко осадил его Профессор.

Пьянчужка испуганно перекрестился, икнул и послушно отвалил.

— Даже если ею никто не управляет, она все равно опасна, — хлопнула я по столу ладонью. — Ее сила, похоже, растет, и, если она не отступит от своих планов по захвату Архангельска, кто знает, сколькими жертвами это обойдется, поэтому мы и должны ее остановить сейчас.

— По крайней мере, мы разогнали ее лагерь, а пленных кикимор передали нашим людям из отдела, — наконец вставил свое и командор. — С ними проведут разъяснительную работу, сделают анализы и тесты. Если имели место факты зомбирования или гипноза, то окажут медицинскую помощь и после индивидуального собеседования с нашим штатным психологом отправят на общественные работы в разные регионы страны. Сюда они в любом случае не вернутся.

— Это все хорошо, — перебила я мужа. — Но куда ушла главная кикимора? Почему ты не задержал ее?

Алекс виновато опустил глаза и вздохнул. Все понятно. Он опять не смог стрелять в спину убегающей женщине, а потом на него навалились оставшиеся кикиморы. Я утешающе погладила его по плечу. Но кот решительным жестом шлепнул меня по руке:

— Хватит телячьих нежностей, напарники, мы на службе! Надо смотреть фактам в глаза. Вы провалили операцию. Да-да, провалили. Потому что командор Орлов, увы, не мозг нашей команды. Он не оправдал доверия шефа, поставив под угрозу…

— Твои доходы? — не выдержала я, хватая его за шкирку, и только хотела отодрать за уши, как что-то довольно громко застрекотало рядом. Это и спасло кота.

Подошедший к нам Стив смущенно улыбнулся и вытащил из нагрудного кармана свежеотпечатанный лист перфорированной бумаги.

— Это факс от шефа. Он назначает меня главным в спецоперации «Поймать кикимору». С этого момента вы трое переходите под мое начало. Извините, ребята. Сам не ожидал такого.

Но его удивление было не сравнить с нашим. Сказать, что мы были в шоке, значит, не сказать ничего. Не знаю, сколько времени мы все сидели с открытыми ртами. Я пришла в себя от слов агента 013:

— Перестань выворачивать мне ухо, психическая, ты мне его оторвешь!

Я выпустила его ухо и испуганно воззрилась на мужа, а потом на кота, ища подтверждения, что у меня просто слуховая галлюцинация. Но их ошарашенные физиономии выражали примерно то же самое. Они также не могли понять, как такое могло произойти.

Мы же одна команда. И мы всегда работаем сами, втроем, прекрасно справляясь с любыми проблемами. Да, мы ссорились, спорили, ругались, даже дрались иногда (я с агентом 013), но всегда сами принимали решения и доводили операцию до конца, в девяноста девяти случаях с положительным результатом. Мы были равны, несмотря на вечную уверенность кота, что он тут главный.

Но подчиняться кому-то четвертому, оказаться на побегушках, не быть себе хозяевами — это не… это… Это же разваливало все: наш метод работы, наш профессиональный стиль, в конце концов. Может быть, я излишне драматизирую, но те же мысли я читала в глазах Алекса и Пусика сейчас.

— Шеф не мог так с нами поступить. Дай почитать. — Я вырвала факс из рук Стива.

Увы, мы не ослышались, все так и было, как сказал биоробот, отныне он наш начальник и глава группы. А уж с его мышлением робота-военного каждому из нас было кристально ясно, что с этого момента все будет по-другому. Вольная жизнь закончилась…

— Хо-ро-шо… — протянул Алекс. — Мы подчинимся приказу. Как будем действовать дальше?

Стив пару секунд подумал.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь особо вмешиваться и менять ваши устоявшиеся методы работы.

Общий облегченный выдох.

— Однако есть пара мелочей, исправление которых пошло бы только на пользу нашей общей работе. Со стороны иногда лучше видно такие вещи…

Мы напряглись.

— Так вот. Отныне вы составляете отчет по каждому вашему действию. Четкий, развернутый план на три дня вперед в трех экземплярах мне, шефу и его секретарше. Максимальная детализация! Лучше по минутам. Надеюсь, у каждого с собой секундомер?

Мы опустили головы, а Стив все вещал…

— Далее. Вспомните, когда вы в последний раз сдавали нормативы ГТО? Мне кажется, агент 013 не сможет подтянуться и трех раз.

Кот презрительно фыркнул и погладил свое округлое секси-пузо. Вот кого полнота не портит, так это котов, и он это отлично знал, несмотря на то что периодически пытался садиться на диету и пробовать разные виды тренировок.

— Вам необходимо вести отчет о количестве израсходованных патронов. Сколько, когда, куда, с обоснованием планомерности расхода. Кстати, агент 013, это прежде всего вас касается. Вам придется письменно объяснить, для чего было необходимо брать с Базы столько высокоточного современного и исторического оружия.

— Так что? — не веря своим ушам, выдохнула я. — Завтра мы не будем преследовать кикимору? Мы будем считать гильзы от патронов?!

— Побольше собранности, агент Сафина. Кажется, вы все прослушали. Мы больше не будем очертя голову бросаться неизвестно куда неизвестно зачем. Следующие три дня вы будете писать отчеты и разрабатывать план дальнейших действий, согласно которому…

И эта нуднейшая байда пошла по второму кругу. Командор сжал мою руку под столом, выразительно призывая к молчанию. Все равно переубедить робота невозможно. Мы были вынуждены слушать его начальственные указания еще добрых полчаса, наглый кот уснул первым…

— У него, кажется, чип бюрократизма зашкалил. Может, доложить шефу? Мы же не должны подчиняться сбрендившему чиновнику! — шумно возмущалась я, когда мы возвращались к себе в гостиницу по ночному Архангельску.

— Шеф и так на нас зол, раз приставил контролера. Поэтому лучше ему сейчас о себе не напоминать. Только когда выполним задание, — логично рассуждал Алекс. — Но для этого нам придется нарушить все приказы и сбежать.

— Сбежать?!

— Да. А что нам еще остается? Терять три дня на отчеты и составление планов просто недопустимо. За это время кикимора наверняка еще что-нибудь натворит, и если при этом будут человеческие жертвы, они навсегда останутся грузом висеть на нашей совести.

Такой пламенной речи от своего мужа я давно не слышала, хотя это и были практически мои слова на собрании, но я была рада, что он думает так же. Зевающий Пусик с озабоченно нахмуренными бровками семенил рядом и деловито кивал. Вот убила бы этого фарисея, но котам-негодяям, в отличие от людей, все прощается. Что, похоже, постепенно и погубило все положительное в душе этого серого проходимца…

— Теперь ты должна напрячь память как следует. Вспомни хоть какую-нибудь деталь, которая поможет нам найти кикимору. Что она говорила? Называла какие-то населенные пункты? Может быть, в ее ближайших планах было куда-то поехать, провести сборы, набрать новобранцев? Куда бы она могла пойти?

— Не знаю. В Архангельск?.. — И внезапно я вспомнила. — Она злилась, что здесь не осталось кикимор, и сказала… Я тогда слушала невнимательно, сердилась на вас, что не идете меня спасать. В общем, она говорила что-то о том, что в Финляндии кикиморы здоровее, потому что там болота нехоженые, и что там у нее родни много. А здесь больше годных к строевой кикимор не осталось, ну или что-то типа того.

— Умница! — Командор обнял меня за плечи. — Итак, теперь нам нужно арендовать карбас. Если она не передумала захватывать Архангельск, ей будут нужны новые бойцы. И за ними она отправится в Финляндию. С утра пораньше отключаем наши датчики, чтобы нас не смогли проследить с Базы, идем в порт, берем карбас с опытным кормчим и плывем в Финляндию, то есть, если по-здешнему, в Чухонию, за кикиморой!

— Как мы узнаем, куда плыть? Думаю, в финских лесах и болотах ей спрятаться еще легче, чем в здешних.

— По следам. Преступник всегда оставляет следы. К тому же по пути мы будем фиксировать любую магическую активность.

— Хороший план, напарник, — льстиво заметил кот, больше не оспаривая у Алекса руководство операцией.

К этому времени мы как раз дошли до нашего постоялого двора «У трех зайцев», поднялись в номер и практически сразу завалились спать. Усталость была такая сильная, что я успела только повернуться с боку на бок, пару раз зевнуть и провалилась в глубокий и крепкий сон…

Утром мы позавтракали внизу в трактире оладьями с рябиновым вареньем (Пусик, естественно, предпочел оладьи со сметаной), запили брусничным взваром (кот похлебал воды) и отправились в порт. Хорошо, Стив не приперся с проверкой к завтраку. Вчера он после того ужасного инструктажа должен был нас покинуть для выполнения своего собственного очередного задания, так как он биоробот и в перерывах на отдых не нуждается. В общем, у нас была какая-то фора, прежде чем нас хватятся.

Отойдя немного от гостиницы, мы оба одновременно нажали кнопку «Выкл.» на наших переговорниках. У агента 013 чип был запрятан в ухе вместе с микрофоном и наушниками.

— Поможешь, деточка? — елейно обратился он ко мне. — Этот новый чип, я с ним еще не освоился, все время хочется вычесать его из уха.

Но, увидев выражение моих глаз (я не так быстро прощаю, как Алекс), он попытался отскочить, однако было поздно. Я уже схватила его за ухо, почти сразу нащупав прибор, но, выключая его, мне пришлось так выкрутить ему его драгоценное ушко (что поделаешь, я тоже только в первый раз выключала эту штуку), что он взвыл и, не выдержав, цапнул меня за руку. «Ничего, это тебе за купца Муркина», — подумала я и тонко улыбнулась.

— Чему ты улыбаешься? — слегка удивился мой муж. В отличие от меня, он был сосредоточен и озабочен.

— Просто… у меня такое предчувствие, что нам сегодня будет сопутствовать удача.

— Не зарекайся, садистка, — прошипел Пусик, но меня это не задело. Уж слишком было светло и радостно на душе.

— А теперь идем фрахтовать судно, — прервал нас командор. — Кикимора не ждет погони, но она не знает, кто упал ей на хвост…

На пристани даже в ранние утренние часы жизнь кипела вовсю. Описать Архангельский порт очень трудно, но я попробую. Здесь было все. Нет, не так. Здесь было ВСЕ! Теперь правильно. В те годы Русский Север был единственным окном в Европу, и, образно выражаясь, «все флаги в гости будут к нам…» это сюда, в Холмогоры и Архангельск. Русские от всей широты души развивали здесь солеварение, смолокурение, рыболовство, железоделательный, слюдяной, охотничий, морской и лесной промыслы.

Чего только ни везли иностранцы с Белого моря — лес, пеньку, лен, мед, воск, пушнину, ворвань, деготь, моржовый клык, тюлений жир, соль, семгу, треску и даже свиную щетину. Карбасы, кочмары и шняги со всей Двины, Онеги, Соловков и Устюга обеспечивали русским богатством заграничных купцов. Всю весну и лето Архангельский порт встречал корабли Англии, Голландии, Швеции, Дании, Франции.

Здесь был основной центр товарообмена, закупа всего необходимого из Европы и продажи им по выгодным ценам всего того, чем были богаты мы. Меня захватили шум, песни, скрип снастей, крики моряков, разноязыкая речь, свежий ветер с моря, несущий тысячи запахов, и общая атмосфера равенства и взаимоуважения…

Напротив гостиных дворов находилась городская гавань. Отсюда прямо в реку уходили три пристани, как нам объяснили, английская, голландская и русская. Здесь швартовались суда под разгрузку и здесь же принимали товар. Ушлые холмогорские и архангельские купцы под гребенку мели заграничные ювелирные украшения из золота и серебра, жемчуг, дорогую посуду, галантерею, аптекарские товары, испанские и французские вина, пряности, чай, сахар, шерстяные и шелковые ткани, писчую бумагу и краски. Выгодно было всем!

Алекс оставил нас поближе к русской пристани и пошел нанимать карбас. А мы с котом взяли по горячему меду, по расстегаю с рыбой и в ожидании командора уселись на прогретые солнцем бревна, разглядывая проплывающие по Северной Двине суда. Над водой еще клубился утренний туман, небо на горизонте затягивали легкие серые тучки, и на их фоне золотисто-теплые борта идущих мимо шхун и карбасов смотрелись особенно красиво, как на картинке.

Я невольно вспомнила замечательные сказки Бориса Шергина и Степана Писахова. И почему раньше мы не попадали в Архангельск? Русский Север так красив и колоритен, а в теплое время года, как сейчас, еще и невероятно уютен.

Схрумкав вкуснейший расстегай, я задумчиво отхлебнула мед и скинула с ног невысокие красные сапожки. Глядеть на реку, пить мед и шевелить пальцами ног на свежем воздухе — это ни с чем не сравнимое удовольствие. Разомлевший рядышком Профессор вполне разделял мои чувства. Я было обернулась посмотреть, не идет ли Алекс, как что-то коснулось моей левой ноги.

— Крыса! — взвизгнула я, вспрыгивая на бревно.

— Сама ты это слово, — ворчливо донеслось снизу, и чья-то махонькая грязная ручка цапнула мои сапоги, утягивая их в щель между бревнами.

— Грабят! — взвыл мгновенно проснувшийся Пусик, отважно бросаясь в погоню за похитителем.

Даже если бы я хотела ему помочь, то все равно не могла — «преступление» и «наказание» носились где-то между бревнами с мявканьем, ором и матом. Пытаться сдвинуть бревна значило надорвать живот и подвергнуть риску расплющивания кота. Приятные ощущения от второго, увы, не компенсируют долгого лечения первого. Поэтому ну его на фиг, пусть сами разбираются…

Через пару-тройку минут мне под ноги выкатился пыльный и верещащий клубок, который я недолго думая огрела валявшейся рядом доской. Клубок охнул и распался на две равные половинки. Передо мной в полной потере сознания кверху пузом лежали агент 013 и маленький бородатый человечек со всклокоченной гривой волос, одетый в грязную рубашку в горошек и замызганные штаны.

— Домовенок Кузя? — навскидку пробормотала я, потом обернулась и, набрав полный рот остывшего меда, аккуратно брызнула в морду коту.

Профессор вздрогнул и открыл сведенные на переносице глаза.

— Пошто своих-то бьешь-от? — чисто по-архангельски поинтересовался он.

— Извини, — широко улыбнулась я. — Зато мы его взяли. Кстати, а, собственно, где моя обувь?

— С чего-от твоя-то? — очухиваясь, ответил человечек, тряся бородой. — Мы-то, домовые, хозяйственные. Ты сапожки-от сняла да и бросила, а я-то и подобрал. Стало быть, моя-от обувка-то!

— Ты в одном моем сапоге спать можешь. Куда тебе сразу два? — Я приподняла воришку за шиворот. — Ну что, мелкий уголовник, идем сдаваться в полицию?

— Кудыть? — не понял он.

— Казнить тебя будем, — доходчивей объяснил кот.

— Не надо! — протестующе поднял ручки домовой. — Я вам-от пригожусь. Вы меня-то к себе в избу несите, под стол-от сажайте, миску с молоком-от на ночь ставьте, да когда-никогда ватрушку-то с творогом. Вот оно и будет вам счастье!

— Такое счастье у нас уже есть. Это я, — сухо напомнил Пусик. — Так что не прокатит, милейший. Алиночка, а давай сдадим его в зооуголок? Или подарим в батраки Шурале, пусть ему землю мотыгой в горшках перекапывает.

— От-пус-ти-тя Христа ради, люди добры-е-э! — взмолился домовой, извиваясь у меня в руках, но тем не менее хозяйственно не выпрыгивая из рубашки. — Все, што хотите-от, для вас сделаю. Сапоги верну, коту-от за ухом почешу, а тебе-то, красавица, дырку-от на подоле заштопаю!

— Где? — невольно наклонилась я, на миг теряя бдительность. Так этот гад, изловчившись, цапнул меня за палец и вновь попытался бежать, но был перехвачен ловким Пусиком.

— Нам нужна информация, — заломив домовому ручки за спину, надавил кот.

— Чей-то это за слово тако-от, непонятное?

— Кикимору видел?

— Каку таку кикимору?

— Таку-сяку, злобную, — пояснил агент 013.

— И ненормальную, — от себя добавила я.

— Так та, што на голову-от ушибленная? Эту-то знаю. Сегодня-от на рассвете только видел!

— Рассказывай!

— Дак здесь она была. Украла-от карбас, чтобы к шведам на нем идтить.

— К шведам? Ты уверен?

Он качнул драной бородой.

— Но зачем? Финляндия… то есть Чухония ближе. И там у ней родня и знакомые.

— Нет у нее родни-то. Со всеми-от рассорилась. А шведско правительство-то охотно ей навстречу пойдеть, лишь бы она местных-то кикимор супротив Архангельского-от города понауськала.

— Зачем им это?

— Месть-от за Полтавску битву, — значимо поднял вверх грязный палец политически осведомленный домовой.