Архивы оборотней Белянин Андрей
— Зачем шеф нас сюда послал? Пока Холмс и сам неплохо справляется, — пробормотал командор, ускоряя шаг.
— Приказы гнома не обсуждаются, а выполняются, — процитировала я главный девиз его секретарши. — Быть может, для того чтобы личность великого сыщика заиграла новыми красками? Простите, что-то на романтизм потянуло…
— Конан Дойл решил убить своего героя, помните? — быстро вставил кот. — А если мы берем за основу, что Конан Дойл лишь литературный псевдоним доктора Ватсона, то…
— Неужели мы должны остановить доктора? — ахнула я.
Пусик не ответил, но очень многозначительно ухмыльнулся, задрав хвост…
На Лондон быстро опускалась ночь, миссис Хадсон включила газовый фонарь у входа. В квартире Холмс первым делом рухнул на диван и дотянулся до лежащей на столике скрипки. Ватсон скрылся в туалете. Мы расположились кто где. Сыщик-консультант что-то наигрывал, терзая инструмент и надсадно водя смычком по одной струне. Алекс раскрыл газету, кот свернулся клубком у камина и нагло задрых, прикрыв уши лапками.
— Так каков план наших действий? — не выдержав, спросила я, потому что больше никто не решался.
— У меня был план, но эти покушения порядком испортили мне настроение, и я понял, что Мориарти не заслуживает поблажек. Поначалу я хотел просто его пристыдить, а теперь понимаю, что действовать нужно серьезно…
Я недоуменно посмотрела на мужа, тот нахмурился. Видимо, он пытался хоть как-то помочь великому сыщику, а тот явно привык к абсолютизму своей правоты, везде и во всем. Мне тоже ничего в голову не приходило. Холмс вновь заиграл на скрипке.
Мы почувствовали себя слегка лишними, но что делать, нам нельзя было никуда уйти. Сегодня и три-четыре ближайших дня именно нам предстояло отвечать за его жизнь. Нельзя было забывать, что по сюжету Конан Дойла еще должен был произойти поджог этого дома. А кто знает, как оно было на самом деле, может, гораздо серьезней, чем в книге.
Вежливо постучав, в комнату вошла миссис Хадсон.
— Леди с джентльменом остаются на обед?
— Да-да, — рассеянно пробормотал Холмс.
Пусик, не отрываясь от сна, поднял правую лапку вверх, давая понять, что остается тоже.
Миссис Хадсон вышла. Пропустив ее вперед, в комнату вошел Ватсон. Его утомленное, бледное лицо светилось облегчением.
— Прошу прощения, господа, но я, пожалуй, пойду в свою комнату и прилягу. Коварство Мориарти лишило меня всяческих сил.
— Только не заспитесь, сегодня среда, будет подано ваше любимое рагу из телятины по-валлийски.
— Да-да, я помню, — слабым голосом пробормотал Ватсон, удаляясь в соседнюю комнату.
— Итак, друзья мои, кажется, я знаю что делать! — Великий сыщик отбросил в угол жалобно тренькнувшую скрипку. — Можно было бы, конечно, обратиться в полицию, дать наводку инспектору Лестрейду, он достаточно энергичен, чтобы не отступить перед нехваткой улик. Но боюсь, что полиция своими неуклюжими действиями только спугнет нашего злодея-математика. Поэтому придется брать правосудие в свои руки. Сегодня в ночь мы проникнем в дом профессора Мориарти и покончим с ним.
— Но вы так не можете! Это не ваш метод, — возмутилась я.
— Неужели? Мориарти ждет от меня привычных действий. Чтобы я в поте лица честно собирал улики и передал всю кипу с доказательствами в полицию, а уже они пришли арестовывать его с выписанным судьей ордером. Злодей знает, что я слишком законопослушен, чтобы действовать его преступными методами. А сегодня мы придем к нему домой и просто застрелим его. Потому что именно этого он и не ждет.
— А как же его сообщники, тот же полковник Моран? Он очень опасен. Кстати, ничего не слышно о его судьбе, его арестовали или нет? — подняв голову, поинтересовался агент 013.
— Лестрейд прислал записку, что против него слишком мало улик, а визитку могли и подбросить. Признаться, я и не надеялся, что они его схватят, для них он слишком хитер.
— Так я и думал, — с умным видом заключил кот, явно пытаясь походить на великого сыщика. Но то, что так естественно выходило у Холмса, у Пусика получалось натужно и театрально.
— Милый, — шепотом спросила я у Алекса, — напомни, кто у нас в этой операции главный?
— Сколько я помню, задание дали нам с тобой. Агент 013 болел, значит, руковожу операцией я.
— Вот именно. А еще мы же решили немножечко отодвинуть нашего пушистика, чтобы не слишком задавался.
Мой супруг кивнул, но неуверенно.
— Ну и что ты придумал?
— Я? Я полагал, что мы сядем вместе, не торопясь и без спешки все разработаем.
— Понятно, у тебя нет плана, — фыркнула я.
— У нас нет плана, — с легкой укоризной поправил он, и мне пришлось вынужденно согласиться. Пожалуй, мы поторопились задвинуть кота. Пусик, конечно, тиран и самодур, но план операции он обычно составляет до операции, а не по ходу. Хотя, с другой стороны, в этот раз нас кинули в Лондон в экстренном режиме, не дав даже толком собраться, какой уж там план действий…
Из своей комнаты вышел недовольный Ватсон в затертом плюшевом халате.
— Холмс, вы опять курите, отовсюду тянет дымом.
Великий сыщик опустил скрипку и поднял на него изумленный взгляд.
— Простите, друг мой, но это не я.
— Не вы? — крепко задумался Ватсон. — Тогда, может быть, мы горим?
— Что вы, мой дорогой, миссис Хадсон предупредила бы, если…
— Пожа-а-ар!!! — раздался снизу истерический крик миссис Хадсон, а мгновением позже она, церемонно постучавшись, заглянула к нам. — Прошу прощения, леди и джентльмены, не хотела мешать вашей беседе, но, к сожалению, мы горим.
— Значит, ужина не будет? — с ужасом спросил агент 013.
— Если вы не поторопитесь, на ужин будет хорошо прожаренный кот!
Повинуясь суровому взгляду миссис Хадсон, мы бросились спасать дом от пожара. Не все, конечно, Профессор спрятался под кресло, а бедный Ватсон, схватившись обеими руками за живот, вновь исчез в туалете. Источник огня находился внизу, под лестницей. Кто-то поджег лежащую там кипу старых газет. Пламя быстро взметнулось вверх, но, по счастью, тяжелая лестница из мореного дуба пока не поддавалась огню. В два ведра воды, один кувшин и один кофейник мы загасили пожар.
— Взгляните, друзья мои. — Холмс поднял с пола и продемонстрировал нам обгоревшую спичку.
— И? — уточнила я.
— Обгоревшая спичка…
— Боже, как вы догадались, Холмс?!
— Это было нетрудно, — не заметив моей иронии, откликнулся знаменитый сыщик. — Суть ведь не в самой спичке, а в том, что ее не должно было быть в том месте, где я ее подобрал.
— Что у вас там? — раздался далекий голос Ватсона из туалета.
— Обгоревшая спичка! — хором откликнулись мы.
— Вы гений, Холмс!
— Это элементарно, Ватсон, — погромче отозвался его друг, достав из кармана лупу и рассматривая находку под увеличительным стеклом. — Итак. На первый взгляд совершенно обычная спичка нашего, британского производства. Но если внимательно присмотреться, то на уцелевшем кончике видны следы зубов, наверняка преступник имел дурную привычку грызть спички, возможно используя их вместо зубочисток. К тому же… — Спичка была поднесена к длинному носу. — Я ощущаю легкий запах соуса кари, значит, поджигатель индус, а может быть… Да! — торжествующе вскричал Холмс. — Полковник Моран не был сегодня в Охотничьем клубе, потому что он был в Индийском, куда нас не пустили! А именно там подают знаменитый суп-кари, а также курицу в соусе кари, свинину в соусе кари и ананасы в соусе кари. Надеюсь, теперь Лестрейду хватит улик для ареста этого гнусного типа.
Мы с Алексом уныло переглянулись, с нашей точки зрения, такая улика, как запах от спички, была более чем недостаточной для суда присяжных.
— Все наверх, господа.
— А как же уборка? — тоскливо взвыла миссис Хадсон.
— Я уверен, вы справитесь, — с чарующей улыбкой обернулся Шерлок Холмс, перепрыгивая через три ступеньки.
— Милая леди, достаньте, пожалуйста, вон тот ящик, а вы, дорогой друг, помогите с этим сундуком. Еще вон те две коробки, да-да, и мою папку с документами. А теперь за дело!
В огромной россыпи бумаг аналитический ум Холмса мгновенно находил неоконченные дела, старые архивы, пропавших свидетелей, оборванные нити… Он вытаскивал какие-то фотографии, смятые записки, непонятные улики в виде монет, игральных карт, перьев, каких-то камушков, конфетных оберток, непогашенных билетов на поезд и прочей ерунды. Его пальцы так и мелькали над кипами мусора, Алекс послушно раскладывал все по кучкам, а я стенографировала. Работа буквально кипела!
Агент 013, разумеется, тоже не удержался и влез со своей активной деятельностью, пару раз даже пытаясь что-то присоветовать Холмсу, но отвлекся на скомканный лист бумаги и все оставшееся время воодушевленно гонял его по комнате, пока не устал, свалился и заснул с ним же в обнимку.
Вышедший было из своего «заведения» Ватсон думал присоединиться, но, увидев объем работ, предпочел вернуться на насиженное место. Мы же трудились не покладая рук, и уже практически через четыре с половиной часа у нас был полный карт-бланш на всю сеть Мориарти!
— Все, господа! Теперь улик более чем достаточно для того, чтобы задержать всю банду и осудить их на тысячу сто пятьдесят три года каторжных работ в общей сложности, и это еще при максимальном снисхождении суда. Уверен, что Мориарти уже знает про неудавшийся пожар и про то, что я собрал на него все улики, поэтому мы не можем отнести их в полицию сами. Вас его агенты тоже уже наверняка знают в лицо, и то, что вы работаете со мной, для них не секрет. Поэтому мы поступим по-другому.
Холмс высунулся в окно, громко свистнул три раза, и в ту же минуту трое уличных мальчишек подбежали к порогу его дома.
— Они отнесут бумаги Лестрейду, — закрывая ставни и упаковывая бумаги в огромную коробку из-под торта, сказал великий сыщик.
— А если их перехватят? Ведь за домом наверняка следят, люди Мориарти могут поймать их за первым же углом.
— Поэтому я и посылаю троих. Если схватят одного, второй убежит с коробкой, если поймают второго, он передаст коробку третьему. Миссис Хадсон, пропустите моих юных агентов! Пусть поднимаются наверх.
Лично я сильно сомневалась, что трое чумазых уличных мальчишек, несущих огромную коробку с тортом, не обратят на себя внимание, но мистеру Холмсу все же видней, ведь это его город. В комнату вбежали трое разновозрастных маленьких оборвышей, а сыщик тем временем быстренько написал две записки, одну из них, скорей всего для инспектора, просунул внутрь перевязанной ленточкой коробки с уликами, передав ее мальчишкам.
— Лично в руки инспектору Лестрейду. А вот эту записку отдадите моему брату Майкрофту, вы знаете адрес.
— Да, сэр. Клуб Молчунов, сэр! Будет исполнено, сэр! — важно пообещал самый мелкий и самый чумазый из мальчишек, забирая коробку, после чего они поспешили прочь.
Надеюсь, с детьми ничего не случится. С улицы донеслись звуки выстрелов, ругань, цокот копыт, гиканье кебменов и стук тяжелых армейских ботинок по мостовой…
— Скоро люди Мориарти будут здесь, — задумчиво протянул великий сыщик, осторожно выглядывая в окно. — Теперь нам остается только бежать.
— Я не побегу, — громко ответил Ватсон из туалета.
— Придется, — грустно вздохнул Холмс.
— Вы не понимаете, я просто не добегу!
— Не волнуйтесь, друг мой, мы наймем кеб до вокзала Виктория, а там уже…
— Э-э, кажется, у нас в аптечке вроде бы был активированный уголь, — вовремя вспомнилось мне. — Подождите минуточку, я сейчас сбегаю!
— Нет, милая леди! Никому из нас нельзя выходить на улицу, там еще могут оставаться шпионы Мориарти. Они следят за любым человеком, покинувшим дом…
— Человеком? — Командор выразительно приподнял за шкирку дрыхнущего кота. — Тогда есть идея!
Через пять минут злобно матюкающийся Пусик уходил по крышам за лекарством для доктора Ватсона. А Холмс, помахав ему вслед, зевнул и продолжил:
— Мы должны уехать первым же утренним поездом. Впрочем, нет, пропустим первые два рейса, чтобы запутать Мориарти.
Мы с мужем одобрительно закивали. Ну наконец-то, вроде бы дело движется к развязке. Теперь главное, не испортив великое литературное произведение, привести Холмса к Рейхенбахскому водопаду, но сделать все, чтобы он пережил схватку со злодейским учителем математики. Тем временем по окнам застучал традиционный английский дождь. Похоже, что агент 013 опять затаит на меня зуб, хотя на этот раз «предателем» была не я, а Алекс.
В окно заскреблись кошачьи когти, я распахнула створки, приняв на руки промокшего до нитки и злого как черт агента 013.
— Надеюсь, за вами не было погони, милейший? — вежливо спросил Холмс.
— Нет, если не считать уличных ворон, они как раз свили гнездо на вашей крыше, а я этого не знал и чудом унес ноги, иначе бы они меня заклевали. Вот! — Кот разжал правую лапку, протягивая вышедшему доктору спасительное лекарство.
Доверчивый Ватсон безропотно сунул сразу четыре черные таблетки в рот и запил стаканом воды.
— А теперь укладывайте вещи, друг мой! Кладите то, что вам не понадобится, и накидайте что-нибудь из моего, не важно что, все равно мы их отправим в противоположном направлении.
— Но зачем? Ах да, чтобы запутать следы, — восторженно вскинул брови доктор. — Потрясающая идея, Холмс! Кстати, мистер кот, кажется, ваше русское лекарство помогло. Оно гораздо действенней наших порошков, хотя я всегда думал, что в Англии лучшая медицина.
— Англия всегда думает, что она лучше всех, — тихо проворчал Профессор, все еще сердясь на всех нас из-за пережитого стресса с воронами. — Кстати, я видел двух подозрительных личностей в подворотне за домом и еще одного чуть дальше по улице, он стоял под фонарем, изображая попрошайку, но на улице ни души, в такой дождь все попрятались, у кого просить милостыню?
— Это очень ценная информация! Ну что ж, ночь, похоже, будет длинной. Поэтому мы можем наконец устроить себе поздний ужин и бежать на сытый желудок.
Он крикнул вконец умотанной уборкой миссис Хадсон, что можно подавать на стол, и вскоре мы получили холодное рагу из телятины, сэндвичи с огурцом, сардины, сыр, масло и по рюмке вина, похоже общепринятого у них за ужином. Алекс выпил, ему от ста граммов было ни жарко ни холодно, а я предпочла воздержаться, потому что на меня даже одна рюмка могла подействовать непредсказуемо. А сейчас надо иметь холодную голову и трезвый ум, по крайней мере, пока наш поезд не тронется с вокзала Виктория. Хотя и тогда расслабляться не стоит, у Мориарти в любом месте агенты.
Командор предложил подежурить, чтобы остальные могли поспать. Холмс ушел в свою комнату, Ватсон тоже, я поцеловала мужа и прилегла на диване, кот вытянулся в кресле у камина. Но так как вставать нужно было на рассвете, больше трех часов поспать никому не удалось. Так и не прилегшая миссис Хадсон, весьма раздраженная, со сбитой прической, принесла нам легкий завтрак. Наспех перекусив (только Ватсон ничего не ел, боялся), мы были готовы выдвигаться.
На улицу выходили поочередно. Сначала доктор и котик, типа прогуляться под дождем, подышать моционом. Но, как только они тормознули кеб, выбежали мы все и потребовали срочно везти нас на вокзал. Краснорожий кебмен несколько удивился нашей разношерстной компании (как нам тогда показалось), но спорить не стал, лишь запросил двойную цену. Мы тоже не стали спорить, и крепенькая лошадка в клетчатой попоне бодренько повлекла нас по все еще темным улочкам в сторону вокзала Виктория.
Ехали ровно, вслед никто не пристроился и в спину не стрелял. Дважды промокший за ночь Пусик никак не мог удержать стучащие зубы.
— Вы сильно продрогли, дорогой друг, может быть, глоток бренди?
— Не-е-ет!
— Вы уверены, что вы кот, а не кошка?
— Да-а-а!
— Ни один старый добрый английский кот не может отказаться от рюмочки крепкого ирландского бренди. Или русские коты слабее английских?
Профессор возмущенно распахнул рот для достойного ответа, но, прежде чем он успел что-то брякнуть, мистер Холмс быстро всунул ему меж зубов свою фляжку. После третьего булька мы поняли, что кот обречен…
— Ватсон, будьте любезны, скажите кебмену, что мы решили сменить маршрут и поехать на Паддингтонский вокзал. Время у нас есть, не стоит облегчать жизнь возможным шпионам нашего противника. Пусть побегают.
Мы кружили по улицам Лондона не менее двух часов, старательно запутывая следы.
— А теперь пусть думают, что мы не на вокзал едем, а, скажем, в порт, чтобы уплыть на корабле.
— Блестящая идея, Холмс!
— Не такая уж блестящая. — Великий сыщик смерил Ватсона холодным взглядом. — Вполне себе обычная.
— Не такая уж обычная, если она не пришла в голову остальным, — не отступал доктор.
— Вы правы, друг мой, — сентиментально извинился Холмс. — Простите мою горячность, идея и впрямь неплоха…
Мы с Алексом переглянулись, одновременно делая вид, что нас слегка тошнит, а может, и не слегка. В наше время такие трогательные отношения двух мужчин вызывали бы самые нездоровые подозрения, а если учесть, что Ватсон еще и женат? Вэк! Клянусь аллахом, я ничего не понимаю в их традиционной джентльменской дружбе…
Наконец, когда нас уже всех порядком растрясло, мы вдруг приехали на вокзал Виктория.
— Два билета в Париж! — громко провозгласил знаменитый сыщик, когда мы подошли к кассам, потом подозвал носильщика. — Отправьте наши чемоданы в столицу Франции! В Париж! Не перепутайте, я сказал, в Па-ри-ж-ж-ж!
— Я вас отлично понял, сэр. И нечего так кричать.
Когда он ушел, Холмс сказал:
— Давайте вернемся сюда и возьмем билеты прямо перед отправкой поезда, не важно куда. А сейчас у нас еще остается двадцать семь минут, чтобы заглянуть в буфет. У них тут неплохое пиво.
— Пожалуй, и я созрел для сэндвича с тунцом, — пробасил Ватсон, проходя вслед за другом.
Буфет оказался маленькой комнатушкой, с грязной стойкой, засиженной мухами. То, что здесь подавали, было воплощенной мечтой санэпидемстанции — засохшие бутерброды с жирной колбасой без холодильника, заветренный сыр, плесневелая ветчина, несвежие булочки, мутная вода в бутылках и странного вида бочонок с надписью «алкоголь». Типа что внутри — водка, виски, бренди, коньяк, не важно — алкоголь, и все. В общем, штрафуй не наштрафуешься!
Поэтому, когда Холмс получил свое пиво, сдув пену за прилавок, я решительно перехватила его руку.
— Подождите, можно мне попробовать? — Сделав небольшой глоток, я сморщилась, как от глотка уксуса. — Да оно просроченное! — возмущенно посмотрела я на буфетчицу цыганской наружности.
— Будь ты проклята, полицейская ищейка! — злобно закричала она и, сверкая глазами, бросила в великого детектива пустую кружку, но промахнулась и упала, поскользнувшись на пене от того же пива. Тетка крепко ударилась головой и столь грязно ругалась, что позволило даже Ватсону предположить:
— Холмс, да это же наверняка агент Мориарти!
Что, впрочем, не помешало ему все-таки сунуть в карман старый бутерброд с позеленевшим сыром.
— Держу пари, друзья мои, это будет далеко не единственное покушение на мою жизнь за это утро, — грустно вздохнул Холмс. — Когда она нужна, полиции вечно нет. Сохраняйте бдительность.
Он как в воду глядел. Второе покушение произошло у касс, куда мы вернулись за билетами перед самой отправкой поезда. Мистер Холмс честно купил нам все купе, великодушно напомнив рассчитаться, как только тронется поезд. Доктор Ватсон ушел на платформу, проверить ее на предмет шпионов. Мы направились следом, и в этот момент прямо навстречу нам выпрыгнул из-за угла рыжий ирландец в мятом пальто и кепке до бровей.
— Да здравствует свобода! Умри, английский тиран! — взревел он, бросаясь на Холмса с двумя гаечными ключами.
Алекс отважно закрыл грудью меня, а я недолго думая метнула в громилу спящего у меня на руках агента 013 (этот трюк всегда срабатывает). В дупель пьяный Пусик ничего не испугался, а обратил ирландца в бегство, яростно расцарапав ему физиономию и даже содрав с него рыжий парик! То есть я надеюсь, что это был парик, а не скальп…
Грозный кот вернулся ко мне на ручки и вновь уснул сном младенца. В поданный поезд мы сели уже без приключений, быстро найдя свой вагон. Наконец-то можно было облегченно выдохнуть.
— А вы заметили, господа, кто у нас был кебменом? — торжествующе подмигнул Холмс, когда мы уселись в купе.
— Какой-то неряшливый, обрюзгший, актерствующий тип со сломанным носом и нетрадиционными манерами, — ответил наблюдательный командор.
— Это мой родной брат Майкрофт! — расхохотался великий сыщик и вдруг резко погрустнел. — Но в целом вы все сказали правильно…
Поезд дрогнул и медленно тронулся с места, за окном проплывал перрон вокзала Виктория. Внезапно из-под арки выбежал сам профессор Мориарти, с криком бросаясь вслед и размахивая тростью:
— Дерните стоп-кран!!! — надрывался он. — Дерните хоть что-нибудь!
— Кота за хвост? — уточнила я, высовываясь в окно и показывая ему язык.
Великий сыщик долго и беззвучно смеялся, изображая ошарашенное лицо Мориарти, хотя лично мы через пятнадцать минут улыбались ему уже чисто из вежливости.
— Кстати, а куда мы едем? — спросил командор.
— Кажется, до Ньюхейвена.
— А оттуда куда?
— Куда хотите. Мне решительно все равно.
— А давайте поживем месяцок в Каннах, в отеле «Ритц»! — с детской радостью предложил Ватсон. — Я слышал, там бывают всякие красочные фестивали с актрисками…
— У нас таких денег нет, — покачал головой Холмс.
Я посмотрела на Алекса, он — на кота. Пусик сурово поджал губки и отрезал:
— И у нас нет!
— Тогда решено. Поедем на какой-нибудь фешенебельный курорт в Швейцарии, скажем, в Мейринген, многие его хвалят за чистый воздух и уединение. Возьмем там самый дорогой пансион, будем гулять по альпийским тропам и есть настоящий шоколад.
— Гениальная идея, Холмс! — дежурно похвалил Ватсон, доставая из кармана бутерброд.
Услышав шорох разворачиваемой бумаги, Пусик резко выхватил у доктора бутерброд, забился в угол и, грозно рыча, сожрал его, а обалдевшему Ватсону напомнил, что в случае отравления таблетки надо пить через каждые два часа. Но, оказывается, Ватсон уже выпил четыре таблетки перед тем, как купить сэндвич на вокзале, и сейчас, после слов кота, вздохнул, понимая, что бутерброда ему уже не видать, и автоматически принял еще четыре. В итоге у него начался запор, которым бедолага промучился всю дорогу.
Алекс выразительно посмотрел на меня, я поймала его взгляд и только что сообразила, что Холмс, сам не зная, ехал туда, где его ждала судьба — встреча с Мориарти. Мы не знали, говорить ему или нет. Наконец решили поступить честно.
— Как раз там, недалеко от Мейрингена, у вас по идее и должна произойти встреча с Мориарти, — мягко начал командор.
— А-а, это в соответствии с вашей теорией о будущем?
— Нет, но так написано в книге.
— Увы, я же говорил, что не читаю на русском, — тускло произнес Холмс и после паузы добавил: — Однако вам верю на слово, друг мой, вы джентльмен.
Обсудив все детали и взвесив возможные последствия, от кардинального изменения истории до разрыва пространственно-временной материи, мы решили не бегать от Мориарти. Если уж ему суждено вырваться из рук полиции, то нам проще встретиться с ним в открытом бою, на подготовленной нами территории. То есть мы-то отлично знали, что он вырвется, но наш подопечный все еще лелеял несбыточные надежды, свято веря в могущество английского правосудия.
С точки зрения знаменитого сыщика, любой преступник, только увидевши за десять шагов полицейскую каску, должен был падать на колени и кверху задом ползти вперед, униженно прося надеть на него оковы и посадить в тюрьму. А полицейский бы еще кочевряжился, говоря, что ему некогда, но так и быть, однако сначала он сбегает домой на файф-о-клок, а уж потом займется арестом этого отброса общества. Поэтому на всякий случай Шерлок Холмс с первой же станции самолично отправил телеграмму в Скотланд-Ярд, предупредив, что будет ждать ответа инспектора Лестрейда в Ньюхейвене.
На вокзале Ньюхейвена знаменитый сыщик получил ответную телеграмму, чему-то грустно улыбнулся и, аккуратно сложив листок, сунул его в нагрудный карман. После чего мы поехали в порт, где купили билеты на паром до Брюгге. Прибыв в этот тихий средневековый город, словно сошедший с картин малых голландцев, мы бегло позавтракали вкуснейшим жареным фазаном в соусе ля шампань и на поезде махнули до Брюсселя.
В бельгийской столице мы купили дорожные сумки, одежду и все предметы первой необходимости для путешествия. Забегая вперед, скажу, что в лондонскую квартиру мы уже не вернулись, даже на обратном пути. Специфика нашей работы предусматривала одноразовый багаж, и в этих случаях за невозвращение реквизита нас уже не ругали так, как раньше. После ревизии в хоббитском квартале финансирование Базы на порядок улучшилось (это я так думала, на самом деле все оказалось куда драматичней, но об этом позже).
После знаменитой брюссельской картошки фри мы сели в поезд до Страсбурга. Хорошо вагон был спальный, но меня, как женщину, строгий европейский проводник пересадил в свободное дамское купе за стеной. Тем лучше, я хотя бы надеялась выспаться, не придется дежурить ночью, как Алексу и коту. Ватсон тоже предложил свои услуги, как старый солдат. Он выразил готовность посторожить сон остальных в первую смену, сказав, что все равно не сможет уснуть, потому что у него никак не получается сходить в туалет. Наши согласились и улеглись, мистер Холмс уснул сразу же, командор захрапел вторым…
Я же сквозь дрему слышала, как кот рассказывает Ватсону, что в будущем эмигранты-арабы практически оккупируют Лондон, построят огромные мечети, будут резать баранов на улицах и даже пытаться запретить «Винни Пуха» на основании того, что один из его друзей поросенок.
Потом российские олигархи начнут скупать английские футбольные команды, продажные юристы за один процесс заработают на этих же олигархах столько, сколько вся королевская семья не тратит за год. Британия растеряет практически все свои колонии, фунт стерлингов будет бороться с долларом и евро, а на ломаном английском языке заговорит буквально кто попало, особенно террористы, что не может не дискредитировать всю нацию в целом.
Почтенный доктор охал, ахал, возмущался и требовал все более и более пикантных подробностей…
Утром я проснулась одна, за ночь ко мне никого не подсадили. Тот же вежливый проводник, постучав в дверь, подал мне традиционный чай, хрустящую булочку, джем и масло. Я прислушалась: из нашего мужского купе раздавался счетверенный храп — дежурят они, как же. Прихлебывая чай, я любовалась остаток пути на живописные виды за окном — заснеженные горы, чистые озера, девственные леса, белые ухоженные городки с красными крышами. Просто мечта…
Не буду утомлять вас дотошным описанием наших дорог, пересадок и прочего. Честно говоря, сама не все запомнила, а кое-что и просто проспала, но в конце концов мы добрались до сказочно красивого Мейрингена, где и поселились в крошечном отеле из четырех номеров. На обещанный Холмсом дорогой пансион денег не хватило ни у него, ни у кота.
Природа здесь была изумительная, Дойл не соврал, а какой воздух, чудо! Утопающая в цветах настоящая альпийская деревушка образца девятнадцатого века, с телегами вместо авто и маленькими альпийскими шале вместо многоэтажек, крошечной кондитерской с горой чудесных пирожных на витрине (кстати, я узнала, что здесь изобрели знаменитые безе-меренги), кабаком с колоритными деревенскими пьяницами в тирольских шляпах, гуляющими по улицам коровами, романской церковью одиннадцатого века и заснеженными горными вершинами, вид на которые открывался с любого места на улице, куда ни развернись. Крутиться вокруг своей оси можно было до бесконечности, непрерывно любуясь пейзажами. А какое чистое небо здесь было!
— Дорогой Холмс, — не выдержал любопытный Ватсон, когда после обильного обеда на веранде нам подали настоящий швейцарский кофе. — А что было в той телеграмме из Скотланд-Ярда?
— Милый друг, мне бы не хотелось вас пугать, но… — Шерлок Холмс на секунду задумался, смахнул набежавшую слезу, сделал несколько глубоких вздохов, а потом его глаза неожиданно озорно блеснули. — Быть может, мистер кот скажет нам, что там написано, ведь он же читал вашу книгу на русском.
— Как два когтя об асфальт, — буркнул Пусик, вытирая губки салфеткой. И почти дословно процитировал:
— Они накрыли всю шайку, кроме него! Он один ускользнул! Ну конечно, я уехал, и этим людям было не справиться с ним. Хотя я был уверен, что дал им в руки все нити. Знаете, Ватсон, вам лучше поскорее вернуться в Англию.[5]
— В целом вы правы, если бы вы слово в слово процитировали то, что было написано в телеграмме, я бы счел вас либо ясновидящим, либо шарлатаном.
— Вы хотите, чтобы я уехал, Шерлок? — искренне возмутился добрый доктор. — Нет-нет, я ни за что не покину вас, мы столько пережили вместе, провели столько дел, выкурили столько табака, разгадали столько загадок…
— Особенно вы, — тихо протянул Холмс, но, к счастью, старина Ватсон его не услышал.
— В общем, я ни за что не уеду, даже не просите!
— А ваша жена в курсе, что вы вообще уехали в Швейцарию?
— Она сейчас в Норфолке, помогает тете по саду и, слава богу, совсем не интересуется заграничными поездками.
— А вы у нее спрашивали?
— Зачем? — простодушно удивился доктор. — Разве ваш супруг спрашивает вас, куда вы хотите поехать?
Командор покраснел. Я выразительно посмотрела на него, напоминая, что я не такая и, если они с котом вздумают удрать в Швейцарию, я ни за что не останусь копаться в саду у какой-то там тети. Впрочем, спор быстро прекратился, потому что великодушный Холмс первым протянул руку верному другу, искренне благодаря его за самоотверженное желание еще несколько дней потусить с нами на курорте, ибо, как вы помните по книге, Ватсону-то ничто не угрожало.
— А как же ваши пациенты? — вежливо осведомился Пусик. — Вы ведь еще ведете практику?
— Холмс, простите, а я веду практику? — Ватсон неуверенно посмотрел в сторону великого детектива.
— Ну, судя по тому, что ваш внутренний нагрудный карман, где вы обычно носите бумажник, оттопыривается от его толщины и три дня назад вы купили себе новую пару обуви, хотя старая еще вполне пригодна для носки, а новая золотая заколка совершенно не идет к вашему галстуку, но явно куплена в дорогом магазине… Думаю, да, вы точно где-то подрабатываете!
— Что ж, тогда, джентльмены, не вижу смысла спорить. Но их там всего-то каких-то пятьдесят штук. Полагаю, мой коллега Дженкинс охотно примет всех моих пациентов.
Порой простодушие бывшего армейского доктора умиляло, а порой его хотелось стукнуть по голове. Но если еще вчера я жалела Ватсона, то теперь я поняла, что эти двое стоят друг друга.
На следующее утро, прикупив в местной лавочке шипастые ботинки и альпенштоки, мы всей компанией отправились обследовать ту самую знаменитую площадку у Рейхенбахского водопада, где и должно было все произойти. Разумеется, Профессор лез ко всем с советами и поучениями, но наши английские друзья отмахивались вежливыми фразами типа: «Да-да, сэр, мы непременно так и сделаем, но не сейчас», а мы с Алексом его просто игнорировали.
Во-первых, диктат этого хвостатого прощелыги время от времени действительно всех достает, а во-вторых, какой бдительности меня может учить старший по званию кот, позволяющий себе так напиваться на службе?! И хотя бренди напоил его сам Холмс, это все равно никак не извиняло агента 013 в моих глазах.
Дорога вверх заняла почти два часа, я взмокла, как шотландский пони под поклажей. Полнеющий Ватсон снял шляпу и тяжело дышал, обмахиваясь ею как веером, в то время как мой муж и мистер Холмс прыгали по камушкам, словно два веселых козлика.
— Итак, это должно произойти здесь?
— Да, — подтвердила я, с трудом отрываясь от развернувшегося перед нами зрелища.
Я бы, конечно, и не пыталась описать его в стиле Дойла, такие шикарные выражения, как «неизмеримая глубина», «кипящий колодец», «доносившееся из бездны бормотание, похожее на человеческие голоса» и всякая подобная патетика сейчас вызывают у образованного читателя только снисходительную улыбку…
Ну да, водопад. Не Ниагара, конечно, но тоже вполне себе впечатляет. Однако для человека двадцать первого века, побывавшего не только в разных странах, но и временах, измерениях и на планетах, это зрелище выглядело не так жутко, как настаивал на этом писатель Конан Дойл…
— Мы пришли. Вот здесь вы и должны сойтись с Мориарти в последней схватке. — Командор обвел рукой небольшую площадку пять на шесть метров, мокрую от долетающих брызг.
— Тут?! — не поверил Холмс. — Да здесь всего три шага до края!
— Так написано в…
— К дьяволу вашу книгу, не буду я здесь ни с кем бороться! Да тут и без борьбы поскользнуться как нечего делать. Давайте я его просто застрелю! Из револьвера Ватсона, чтоб остались его отпечатки, а потом мы легко докажем, что доктор действовал из лучших побуждений, в состоянии аффекта…
— Стыдитесь, Холмс, — укоризненно покачал головой Пусик. — За вашей схваткой столетиями будут наблюдать придирчивые читатели, а вы — застрелю, застрелю…
— А вам, мистер кот, я бы вообще посоветовал не совать свой нелепый нос в мои дела! Жену свою поучи мышей ловить!
— Секундочку, господа, — вступился Алекс, вставая меж ними, когда агент 013 уже принял боксерскую стойку. — Мне кажется, есть разумный компромисс между храбростью и глупостью. В книге мистера Ватсона написано, что Мориарти напал на вас, понадеявшись на свое искусство японской борьбы баритсу. В действительности такой борьбы в Японии нет. Скорее всего, это просто неправильное прочтение слова «джиу-джитсу».[6] А приемам джиу-джитсу я вас легко научу! И даже более, добавлю от себя кое-что неизвестное вашему врагу. Вы непременно победите!
— Хм… — на миг задумался знаменитый сыщик и вдруг, широко улыбнувшись, пожал моему мужу руку. — Вы правы, дорогой друг! Пусть Мориарти думает, что все идет по его коварному плану, но мы удивим его сюрпризом в конце. Я готов стать вашим учеником!
Два последующих дня Алекс с Холмсом, нарядившись в смешные полосатые купальники и круглые шапочки с ушками, чтобы не замерзнуть, тренировались на лужайке за отелем по пять-шесть часов в сутки. Подтянутый детектив показал себя хорошим спортсменом, следящим за своей формой.
В отличие от Ватсона, который всегда полагался только на свой армейский револьвер, его знаменитый друг неплохо боксировал, обладал хорошей реакцией и, несмотря на постоянное курение, мог даже совершить километровую пробежку. Командор быстро научил его основным принципам практически всех японских единоборств, добавив чисто от себя два приема старого советского самбо. Учитывая среднюю низкорослость японцев, наша спортивная борьба действительно имела некоторое преимущество, так как Холмс и Мориарти были примерно одного роста и веса.
Доктор Ватсон следил за дорогой, чтобы не пропустить приезд злодеев, правда, в основном из окна деревенского кабака. Я ему помогала из деревенской кондитерской напротив, где сидела, обложившись пирожными, со своей тетрадкой, привычно ведя путевые заметки. Агент 013 устроился в гостинице поближе к кухне, его отношения с Холмсом оставались натянутыми — фразу о том, что он должен учить Анхесенпу ловить мышей, кот категорически отказывался воспринимать иначе как прямое оскорбление.
Однако на самом деле появление незнакомцев первым заметил хозяин нашего отеля, который прислал ко мне мальчика с сообщением, что с той стороны гор, с северной дороги, спустились четверо иностранцев и ищут каких-то англичан.
— А разве сюда ведет не одна дорога? — удивилась я, экстренно сворачивая свои записки.
— Конечно нет, мисс, целых четыре.
— Но ведь Конан Дойл писал, что… — Я бросила гневный взгляд на добродушного Ватсона, сидящего в обнимку с бутылкой виски в баре напротив, и все поняла. В таком состоянии хорошо, что он хоть одну дорогу увидел, а мог бы вообще насочинять, что сюда все прилетали на воздушном шаре. Никогда нельзя слепо доверять географическим познаниям писателей. Я оставила на столе несколько швейцарских франков и бросилась на поиски мужа и Холмса.
Кота на кухне не оказалось, а Алекс и его спарринг-партнер только что ушли к Рейхенбахскому водопаду еще раз проверить площадку для будущего поединка, так сказать, потренироваться в полевых условиях. Я поманила того же мальчишку и, быстро нацарапав на клочке бумаги: «Не идите к больной англичанке! Это подстава!», со всех ног побежала догонять наших.
Я поймала их буквально в двух шагах от тропинки, ведущей к водопаду, и мигом выпалила все:
— В гостинице были иностранцы. В деревню ведут четыре дороги. Ватсон пьян, он в баре. Про больную англичанку я ему написала. Агент 013 куда-то…
И тут на дороге показался тяжело дышащий котик. Он подбежал к нам и, с трудом переводя дыхание, доложил: