Архивы оборотней Белянин Андрей

— Цезарь благодарен тебе, добрая нубийка.

Все еще находясь в шоке, я отрицательно помотала головой.

— Ну ливийка. Что, опять нет? Надеюсь, ты хотя бы римлянка, а не рабыня?

Не вступая в диалог, я лихорадочно нашарила кнопку «Пуск» на ловушке.

— Алина? — Сверху раздался встревоженный голос командора. Призрак на миг отвлекся, и его тут же затянуло в сияющее окошко энергетической мини-ловушки.

— Готово! — ликующе закричала я, захлопывая крышку прибора и размахивая им в воздухе. — Я его поймала!

Призрак бился за прозрачным окошком, крича, как в плохих полицейских фильмах:

— Я не виноват! Это ошибка, вы не того взяли! Я буду жаловаться!

— Куда ты будешь жаловаться? — злорадно прошипел Профессор, подскочив ко мне и заглядывая в ловушку. — За твои преступления тебе светит пожизненное, приятель, а из нашей тюрьмы еще никто не выбирался. Ну за исключением стукачей и специально засланных сотрудников…

— Я могу быть стукачом! — радостно откликнулся Цезарь.

— Что с него взять? — пожал плечами Алекс. — Воспитан среди интриг и предательства, моральных устоев никаких. Милая, как ты догадалась, что он прячется в барельефе?

— Женская логика плюс редкая интуиция. — Я торжествующе посмотрела на Пусика.

Было приятно щелкнуть по носу его самолюбие. Призрак продолжал надрываться в ловушке, но мы не особенно его слушали. Все преступники всегда орут, что невиновны, все отрицают, плачут, рвут одежды, требуют адвоката, бьются лбом об электрическую решетку и все такое прочее.

— Жалко, что нет переходника, а то можно было бы отправиться на Базу прямо отсюда. Мы выполнили задание.

— Не совсем, — возмущеннно посмотрела я на мужа. — Мы же еще ничего толком не потратили, а шеф велел обнулить карту.

— Я тебе обнулю, мартышка! — быстро вмешался кот. — Мы снимем с нее деньги в евро, но тратить не будем! То есть не будем тратить на ерунду, а соберем консилиум, посоветуемся, решим, кому они нужнее, у кого дети, кому оплачивать их обучение и…

Клянусь аллахом, я бы там его и пристукнула, потому что сегодня присмотрела в одной витрине рядом с гостиницей чудесное итальянское платье в стиле Моники Белуччи, а тут этот гад начинает спекулировать на любви к детям. Но Алекс заткнул уши и просто пошел по ступенькам вниз. Дежурно переругиваясь с агентом 013, я как-то не сразу обратила внимание, что призрак затих. Цезарь прислушивался к нашим разговорам, сделал какие-то свои выводы и поднял за прозрачным окошком правую руку, ожидая моего внимания.

— Вэк? — спросила я.

— Вы хотите унести меня отсюда?

— Ну да.

— Куда-то далеко из Рима, где меня никто не найдет?

— Да. А почему вы… в смысле вас что, кто-то ищет? — уточнила я.

— Увы… Хвала Юпитеру, вы спасли меня от него. — Цезарь поклонился и, похоже, даже придремал, уютно улегшись на полу ловушки.

Я почувствовала неладное, что-то он очень уж быстренько смирился со своим положением. Когда мы вышли из колонны Траяна, уже сгущались сумерки, и вдруг датчик паранормального в руках командора вновь ожил, причем как-то странно, попеременно мигая и красным и зеленым цветом. Мой муж нахмурился, потряс прибором, дважды прихлопнул его о ладонь, но мигание не прекратилось.

— Еще один призрак? — предположил кот, принимая боевую стойку.

— И да и нет, — откликнулся Алекс. — Быть может…

В тот же момент камни зашевелились, и прямо на наших глазах с земли поднялась черная двухметровая тень. Она возвысилась над нами, и мы сразу узнали гордый профиль Цезаря. С неуловимой глазу скоростью черная полупрозрачная масса бросилась на меня, вцепившись в ловушку с призраком! Я чуть не завизжала от шока, но перепуганного Цезаря из рук не выпустила. Алекс бросился мне на выручку, кот активировал вторую ловушку, но энергетические потоки, легко пленявшие всех известных нам призраков и привидений, оказались бессильны против тени!

Одним движением черной руки бесстрашный Пусик был отправлен в длительный перелет метров на пятьдесят, а может, и все сто. Командор увертывался от скользящих ударов, давая мне возможность отступить назад к колонне. Но Алекс человек, и при всех своих достоинствах суперагента он все равно живой и смертный. После тяжелого удара в грудь его бросило на меня, я упала спиной назад, и мы оба кубарем улетели в колонну Траяна, едва не вышибив дверь…

Быстро защелкнув внутренний замок и не обращая внимания на собственные синяки и ссадины, я кинулась к мужу. Алекс корчился в углу, его дыхание было неровным, глаза закатились. Рванув рубашку у него на груди, я увидела огромную гематому с левой стороны и три скользящих резаных раны на плече и ребрах. Закусив губу, чтобы не выть, я оторвала от своей футболки три полосы ткани, пытаясь хоть как-то остановить кровь.

— Алекс, родной, любимый, не умирай! Я буду хорошей, буду готовить каждое воскресенье, буду вытирать пыль в нашей квартире каждый месяц, только, пожалуйста, не умирай!

Он не приходил в сознание, но еще дышал. В ярости (а у меня переход от трагедии к ярости занимает меньше полсекунды) я бешено затрясла ловушку с призраком.

— Что это было?! Кто это, ты должен знать!

— Я сожалею, — печально развел руками Цезарь.

— В гробу я видела твое сожаление! Говори сейчас же или я тебя сию же минуту дематериализую!

Великий Цезарь интуитивно догадался, что значит последнее слово, и кротко опустил голову.

— Это моя тень. Когда меня убивали, тень каким-то образом отделилась от меня. Я пропустил похороны моего тела, находясь в невнятном небытии. Только спустя некоторое время вдруг обнаружил себя бродящим по улицам Рима. И куда бы я ни направлялся, дорога всегда приводила меня к тому месту, где меня так предательски закололи те, кого я считал своими приятелями по клубу…

— Короче! У меня муж умирает!

— Да-да. Так вот, там я и встретил ее, свою тень. Она тоже каким-то образом осталась на земле. Но если меня уже не волновали человеческие страсти, то она была переполнена жаждой мести. Она сделала все, чтобы все мои убийцы погибли. Никто из них не прожил и трех лет со дня моей смерти. Причем никто из них не умер своей смертью, все они погибли по вине тени. Но ей этого показалось мало. Она хотела большего, погубить всех их родных, родителей, жен, детей, друзей, собак, кошек и потомков друзей, собак, кошек…

— Ясно, виновный обозначен! Как его остановить?!

— Никак.

После такого оптимистичного завершения рассказа слезы на моих щеках высохли окончательно. Я наклонилась к Алексу, подарила ему прощальный поцелуй, намотала на кулак шнур от ловушки и бесстрашно шагнула наружу. Черная тень терпеливо и даже как-то злорадно дожидалась меня у входа.

— За Алекса! За Пусика! За меня, честную вдову! — Я от всей души успела ударить ее ловушкой три раза.

Но потом тень схватила меня за горло, сдавив так, что было невозможно дышать от боли, и приподняла над землей. Я вырывалась из последних сил, пытаясь разжать ее длинные пальцы и глотнуть воздуха, но она была в сто раз сильнее.

— Мау-а-ау-а-а! — взлетел к звездам грозный и гнусавый кошачий вой.

Уже мутнеющим взором я успела разглядеть десятки форумных котов, окружавших колонну Траяна. Они обходили нас с тыла и явно не намеревались оставаться в стороне. А на обломке какого-то постамента вдруг возникла толстая тушка нашего Пусика.

— Да здравствует Цезарь и будь ты проклят! — выкрикнул агент 013. — Гасите его, парни!

— Гатти ди Рома! — взревели другие коты, бросаясь на тень.

От изумления монстр выпустил меня и в ту же минуту был со всех сторон атакован бесстрашными итальянскими мурзиками! Тень визжала на одной ноте, вертясь юлой, а острые кривые когти котов и кошек безжалостно полосовали ее плоть. Черные лоскуты летели во все стороны! Даже противный предатель Клавдий кинулся на спину своего же благодетеля, с утробным рыком пуская в ход клыки…

— И ты, Брут? — не удержавшись, прокомментировала я, наслаждаясь возможностью дышать.

Профессор не вмешивался. Он сидел молча, высоко задрав подбородок, как древнеримская статуя, надменно и гордо. Форумные коты добивали уже замолкшую тень, у них не было кинжалов и стилусов, но история снова повторялась, хотя и с другими героями. При жизни Цезарь терпеть не мог кошек и выгнал из дворца на улицу, а теперь потомки изгнанников мстили тени великого правителя. Черное зло, терроризировавшее и убивавшее на развалинах Форума, было уничтожено…

— Братья мои, мы победили! — прокашлялся наш Пусик, когда все кончилось. — Древний враг всего кошачьего рода пал жертвой нашего праведного гнева и гнева богов! Ну от нашего, конечно, больше…

Коты поддержали его согласным ором, будут еще они делиться славой с какими-то богами, как же!

— Никто не будет заставлять нас кричать «Вива Цезарь!», ловить мышей по его разрешению, не заходить на территорию дворца и не тереться о ноги тех, о кого нам хочется потереться! Никто не посмеет лишать нас наших кровных прав! Это говорю вам я, тот, кто привел вас к победе, ваш центурион Стальноус Когтиус!

— Ой, мамо, люблю Гриця! — тут же воспели ему осанну два украинских подголоска. — Гриць на коныку вертыться, в Гриця кудри до лыця, люблю Гриця молодця-я!!!

Дальше я этот бред не слушала, а, поднявшись на четвереньки, кое-как поползла к Алексу. С трудом открыв дверь колонны, я нашла его в том же состоянии, но главное, он еще дышал. Я достала сотовый и вызвала «скорую». Но сначала приехала полиция, видимо, кто-то слышал шум или видел, что здесь происходило.

Когда в башню заглянул первый карабинер, я успела убрать ловушку с призраком в дамскую сумочку. Глядя на мой убитый и израненный вид, никому и в голову не пришло счесть меня хоть в чем-то виновной. Я выглядела классической пострадавшей, положила голову Алекса себе на колени и гладила по щеке. Полиции сказала, что на нас напали уличные бандиты. Карабинеры, конечно, хотели подробностей, но в этот момент подъехала «скорая».

Когда я им позвонила, то предупредила сразу, что мне нужна «скорая» с самым лучшим оборудованием! Что тяжело ранена тайными врагами главная российская рок-звезда. Они, конечно, впервые слышали, что в России вообще есть рок-звезды, но я постаралась быть убедительной, пояснив, чтобы они представили размах трагедии, что «скорая» нужна, допустим, капитану команды сборной Италии по футболу.

Здесь, похоже, прислушиваются к пожеланиям финансово обеспеченных клиентов. Как оказалось, они действительно прислали специальную «скорую», по крайней мере, там были не только медбратья, но и два врача. Они сразу же, на месте осмотрели Алекса с помощью разных приборов, после чего разрешили положить его на носилки и перенесли в машину.

— Что с ним произошло? — обратился один из врачей ко мне. — Нам нужно это знать, и я вас уверяю, мы сделаем все возможное, чтобы спасти вашего супруга. Пока его состояние критическое.

По моим щекам вновь потекли слезы.

— Вам тоже нужна медицинская помощь.

— Нет-нет. Я в порядке, но я хочу поехать с вами. На нас напали, целая банда, его очень сильно ударили в грудь, вот все, что я помню.

Не буду утомлять вас пересказом, как мы добирались до больницы, как я, размахивая платиновой картой, затребовала самую лучшую палату и самых известных врачей, двум пришлось оплачивать перелет из Милана и Палермо, как кот проклял меня на всех языках и, вытребовав у медперсонала пузырек валерьянки, заливал стресс от такой огромной траты денег, а я делала все для того, чтобы мой любимый вернулся к жизни.

Кроме местных были вызваны еще три ведущих профессора из Европы. Алекса перевели в лучшую клинику, самую дорогую ВИП-палату, напичканную новейшим оборудованием, и о чудо уже к вечеру следующего дня он пришел в себя и ему даже разрешили передвигаться на коляске. Не успела я опомниться от счастья, как в палату явился мрачный Пусик, протягивая мне сотовый.

— Звонок от местного агента Базы, — проворчал он. — Хочет поговорить с тобой.

— Да? — Я взяла трубку.

— Эй, подруга, слушай сюда, — распевным рэперским тоном зачастил собеседник. — Бери своего кореша, и делайте ноги. Я жду вас всех на повороте дороги. И толстый ваш кот пусть будет рядом, даже если тебе оно уже и не надо. Прыгайте в машину, и валим отсюда! Я вас увезу, такая приблуда.

— Чего-чего-чего?! — обалделая. — А ты нормальным языком говорить можешь?

— Черные братья говорят так. А кто не говорит, тот лох и дурак!

Я поняла, что, когда вернемся на Базу, первым делом надо будет дать шефу по колпаку за такого помощника.

— Шагайте быстро, а не то будет хуже. Полиция едет по ваши души!

— Ничего не понимаю, — призналась я, отключая телефон. — Но, похоже, нам нужно срочно линять.

С помощью двух санитаров я усадила Алекса в коляску, наврав, что больному нужно дышать свежим воздухом. Агент 013 сверился с планом эвакуации в случае пожара и выбрал нам самый короткий путь на улицу. Мы прошли через три служебных помещения, морг, склад, подземный гараж, изображая для всех заплутавших русских туристов, и наконец выбрались из больницы. На противоположной стороне у светофора стоял небольшой белый мини-вэн с надписью «Максима-пицца от Миссимо». Чернокожий водитель за рулем белозубо улыбнулся и помахал нам рукой.

— Делаем ноги, братва. — Он помог закатить Алекса внутрь, закинуть за шкирку кота и распахнул передо мной дверцу переднего сиденья. — Где кредитка?

Я протянула ему карту. На моих глазах он сунул ее в рот, как в щель банкомата, и начал яростно жевать пластик.

— Тяжело пошла, — сглотнув, оповестил он, постучав себя кулаком в грудь. — Если что, я вас знать не знаю.

— А ты сам-то кто такой? — Я покосилась на немолодого потрепанного парня, в засаленных джинсах, наколках и в застиранной бандане на голове.

— Спецагент, как и вы. Только по финансовой части. Но приходится подрабатывать всем подряд.

— В том числе и рэпом?

— А что? Каждый черный обязан быть рэпером. Полиции это нравится. А вот и она. — Он надел поверх банданы черную бейсболку козырьком назад и, врубив на всю мощь рэпера 50 Cent, дал по газам.

Две полицейские машины остановились у больницы, а третья без малейших сомнений увязалась за нами.

— Я бедный нигер, за что мне такое? Все ночи без сна, и днем нет покоя. Бандиты, полиция, наркоконтроль. Устал я играть черномазую роль. Ну сколько можно? Хочу лишь свободы. Уехать куда-нибудь в Канны на воды. Снять пару телок, сходить в казино. Но полиция на это забила давно. Им мои проблемы до пятой точки. У них свои сыновья и дочки. Они все белые и едут в Европу. А таким, как я, одна дорога, в…

— Заткнись, пожалуйста, — тепло попросила я. — А не то пристрелю.

— Понял, подруга, — не стал спорить он, засунул руку за пазуху и протянул мне переходник.

От избытка чувств я чмокнула его в щеку и метнулась к Алексу. Почти в ту же минуту нас остановили.

— Откройте немедленно, полиция!

— У меня ничего нет, проверяли уже на прошлой неделе. Я чист, офицеры!

— Открывай без разговоров.

— Это потому, что я черный, да? — начал возмущаться наш проводник.

— Я сказал, открывай, быстро. — Полицейский наставил на него пистолет.

— Ладно-ладно, не кипешуй, приятель, уже открываю. Но имей в виду, я буду жаловаться своему черному адвокату. — Он нажал на кнопку открывания дверей, и, когда полицейские, прикрывая друг друга, резко распахнули дверь салона, думая, что берут на прицел тех, кто внутри, они увидели там только пустую больничную коляску.

К тому моменту мы перенеслись на площадку телепортатора, и оставшийся без коляски Алекс повис на мне и коте. Мы держали его, пока не подоспела помощь. Уже оповещенные о произошедшем гоблины-санитары быстро подкатили специальную каталку и усадили в нее моего бедного мужа.

— Везите его в палату.

— Но нам надо к шефу, — слабо запротестовал он. — Как глава группы, я должен сдать отчет.

— Вот в больнице его и напишешь, хорошим литературным слогом. А устно мы как-нибудь и сами с агентом 013 отчитаемся. Тебе ведь нельзя волноваться. — Я быстро чмокнула его в лоб и оставила на санитаров, хотя сердце сжималось. — Мы тебя сразу навестим, как только потолкуем с нашим дорогим шефом, бесстыже подставляющим своих же агентов. Поверь, мне есть что ему сказать…

Алекс знал, что меня бесполезно отговаривать. Он открыл было рот, собираясь что-то посоветовать, но, поразмыслив секунду, передумал и только махнул нам с котом рукой, типа дело ваше, и покатил в больничное крыло. Я же решительным шагом направилась в кабинет шефа.

— Алиночка, может, не надо так уж сразу? — юлил Пусик, путаясь у меня под ногами. — Может, сначала в столовку, успокоим нервы компотом? Я уверен, все объяснится, если мы мирно начнем конструктивный диалог, а не…

Я на миг прикинула в руке вес ловушки, оценила расстояние до макушки Профессора, и он, почему-то сразу все поняв, рванул по коридору впереди меня с криком:

— Где этот небритый негодяй?! Как он мог так с нами поступить? Почему мой раненый напарник должен на инвалидной коляске скрываться от полиции, прикрывая чьи-то финансовые махинации?!

Когда мы вломились в кабинет шефа, он протирал листья своего любимого фикуса, мурлыкая под нос что-то шотландское. Я жестом отстранила почувствовавшую неладное Грызольду, а котик без предисловий сгреб шефа за бороду. Тот даже не сделал попытки дотянуться до боевого топора, понимал, что не успеет.

— Я могу все объяснить.

— Мы очень на это надеемся…

Разговор получился долгий. Наш босс начал издалека, ссылаясь на постоянное недофинансирование Базы, на перенаселение, на вынужденный поиск дополнительных средств в связи с обязанностью не только избавляться от монстров, но еще и перевоспитывать их, устраивать на работу и даже, увы, платить им зарплату. На каком-то этапе он просто махнул рукой на все принципы и взял пару кредитов в банке. Что было потом, можете догадаться сами…

— Я вложил все свои личные сбережения. Потом мы обнулили банковский счет Грызольдочки, потом я набрал в долг у друзей, и все равно проценты по невыплаченным кредитам росли и росли. В общем, у меня не было иного выхода, кроме как вспомнить о своем криминальном прошлом и…

— Подставить нас?

— Не только. Вы хоть вырвались, а бедолага Стив вообще в Таиланде в долговой яме сидит.

— В настоящей, что ли, яме? — ужаснулся кот.

— Ага, в земляной тюрьме с деревянной решеткой сверху. Пока долг не выплатит, будет сидеть там без еды и воды. Но еда-то ему и не нужна. Тут кредиторы просчитались, — захихикал он и вдруг горько зарыдал. — Не надо меня винить. Теперь грабительские банки с такими процентами благодаря нам полетят в тартарары. Просто карта выписана на меня, а я за границей не был.

— То есть вы послали туда нас?

— Да, остальным агентам тоже достались такие кредитные карты. Выписанные на меня же, но под разными фамилиями. С нашими возможностями конспирации и мастерством, которого достигли в подделке паспортов наши гоблины, это было несложно. Кстати, большинство агентов вполне справились и даже привезли обналиченную валюту…

Мы почувствовали себя участниками грандиозной аферы, которую шеф произвел с бескорыстной целью спасения Базы. Сначала это немножечко шокировало, а потом на душе стало удивительно спокойно и легко. Тем более что гном торжественно поклялся, что это исключительно разовая акция, вызванная совершенно отчаянным финансовым положением нашей организации. Больше такого не повторится.

Мы не стали выяснять, как ему удалось списать эти деньги в счет долгов Базы за электроэнергию и мелиоративные работы в хоббитском квартале, в конце концов, это не наше дело. По словам Грызольды, а ей можно верить, лично на себя он не потратил ни копейки. В целом подобных карт он раздал штук шесть на разные имена, от разных банков, и хоть не все прокрутились так же широко, как мы, но бюджетные средства, выбитые под это дело как возврат в счет потраченных, позволили нам спасти Стива из долговой тюрьмы.

Кому как, а лично мне в итоге эта афера показалась даже совершенно справедливой. Банки грабят нас всегда, а мы их — иногда, при случае и на благое дело. Так что меня совесть не мучила…

В тот вечер Профессор остался у шефа, они что-то раскупорили в кабинете в честь успешного окончания операции. Я же сдала под расписку призрак Цезаря и помчалась в больничку к Алексу. У него уже успели взять все анализы, и он спокойно полусидел, обложенный подушками, в отдельной маленькой палате, и мой рассказ о серийной банковской махинации, проведенной шефом, воспринял неоднозначно.

То есть ему, как мужчине из пробирки, не всосавшему с молоком матери желание хоть раз в жизни грабануть банк, было не совсем приятно участвовать в таком сомнительном и даже преступном деле. Конечно, хорошо, что мы справились с заданием и ликвидировали монстра, но так ли обязательно было еще и обманывать банковскую систему? Ведь в конце концов ответственность понесут вкладчики…

Я успокоила его в двадцать четыре поцелуя, а потом еще заявился агент 013, слегка под хмельком, с двумя гвоздичками и пакетом томатного сока. Мы трое обнялись, а потом еще и от души посмеялись над собой же, как удирали от полиции, слушали негритянский рэп и как нас чуть не поймали как воров и мошенников. На наш громкий смех в палату заглянул главврач гоблинской клиники:

— Итак, агент Орлов. Должен вас обрадовать, эти идиоты из Европы чуть не довели вас до комы своими новейшими препаратами. Вы совершенно зря тратились на дорогостоящее лечение, вполне было достаточно одной таблетки аспирина. Сняли бы шок, и…

— Что? — обомлел Пусик, хватаясь за сердце. — Ты… получается, что ты… спустила все мои… наши, наши деньги на то, что можно было исправить таблеткой аспирина?!!

В общем, хорошо, что мы были в больнице, потому что теперь откачивать пришлось уже кота. Алекса оставили в палате еще на три-четыре дня, из-за неправильного лечения в Риме он пока не чувствовал ног, но гоблины сказали, что это чисто психологическое. Мне посоветовали радовать его маленькими приятными сюрпризами, а они будут лечить электрическими разрядами от бедра до кончиков пальцев.

Мы с Профессором на следующий день были вызваны для допроса призрака Цезаря и окончательного подведения итогов операции. В целом все это жуткая рутина полностью готовый к сотрудничеству призрак диктовал не умолкая, мы задавали наводящие вопросы, и картина смертей на Форуме прояснилась окончательно.

Все дело было в тени. Еще при жизни Цезарь очень щепетильно создавал свой культ личности. Имели место специальные поклоны, преклонения, прославления и даже древнеиндийский обычай целовать его тень (и не дай Юпитер плюнуть в ее сторону или случайно наступить). А когда он был убит заговорщиками, то, как вы понимаете, привыкшую к уважению тень просто истоптали, обесчестили и унизили. Став призраком, великий Цезарь сумел быстро понять свое положение и поумерить амбиции, а вот его тень пошла совсем иным путем…

Во-первых, она стала существовать автономно, во-вторых, стала называть себя с большой буквы, а в-третьих, ударилась в безжалостную месть убийцам и их потомкам, что со временем привело к полному помешательству. Тень стала социально опасна уже для всех. И как ни странно, даже для своего бывшего хозяина, поскольку насыщающийся кровью монстр не хотел больше быть вторым.

Тень наметила смерть самого Цезаря на мартовские иды, придумав самой себе теорию о том, что с его окончательной гибелью она станет единовластным правителем Священной Римской империи. Кто знает, как она планировала это осуществить, логику сумасшедшего нам никогда не понять, но, если бы мы не успели вмешаться, гибель людей могла бы продолжаться и продолжаться и даже получить другие масштабы…

А вечером того же дня меня вызвал шеф.

— Агент Сафина, я бы хотел загладить свою вину и сделать вам небольшой подарок. — Он с улыбкой выпроводил Грызольду и, воровато оглянувшись, достал из ящика стола сразу три венских стульчика для кукольного домика.

От восторга я завизжала так, что ему пришлось зажимать мне рот, но такой красоты и качества я не видела ни в одном европейском магазине…

— Это от Reutter Porzellan? Или продолжение «Дома Мечты»? Или еще какая-то новая серия? Где, где вы взяли такую роскошь?!

Гном страшно засмущался, выглянул за дверь, убедился, что секретарша ушла, и поманил меня за собой. Отодвинув картину на стене, он открыл сейф и…

— Вэк?! То есть боже, какая красота-а-а!

В сейфе стоял шотландский кукольный дом, явно сделанный вручную. Клетчатые занавески и скатерти, деревянная мебель, камин из настоящего камня и извести, натуральные дрова, поджигаемые газовой горелкой, крохотная медная посуда, оленьи рога на стене, оружие и боевые трофеи. Там же, в сейфе, лежали столярные инструменты и большая лупа на подставке. Я не сразу въехала, что все это наш шеф делал своими руками, в свободное от службы время…

— Вы просто талант! — Не удержавшись, я чмокнула его в щеку. — Можно будет заказать у вас еще новую люстру с бахромой?

— Да, конечно, — краснея, ответил он и быстро закрыл сейф. — Только я убедительно прошу вас, агент Сафина, об этом — никому! Все-таки я глава Базы, должен поддерживать имидж сурового и непробиваемого руководителя. Если мое начальство прознает об этом безобидном хобби, я же потеряю работу…

— Честное-пречестное! — от всей души пообещала я. — А четвертый стульчик, для симметрии?

Шеф кивнул.

P. S. На следующий день я бежала в больничный сектор, собираясь сообщить Алексу то, что, я знала, его по-настоящему обрадует. И делала это не только по совету врачей, а потому, что это действительно была важная новость для нас обоих! Я влетела в палату и выпалила:

— Любимый, у нас будет ребенок!

Алекс сидел в кресле-каталке, потому что мы с ним заранее договаривались, что я повезу его на прогулку. Услышав это, он поднялся на ноги, протянул ко мне руки с блаженной улыбкой на лице и сделал два шага в мою сторону.

— Э-э-э, в смысле не сию минуту, конечно! Я имела в виду, что нам пора уже и… Но то, что ты ходишь, это же тоже…

Я хотела сказать «здорово», но в эту секунду он пошатнулся и начал падать, я едва успела подхватить его под мышки, но под его тяжестью мы оба рухнули на пол. А зашедший на шум врач, быстро осмотрев Алекса, сообщил:

— Похоже, с выпиской придется подождать. У него теперь еще и нога сломана после неудачного падения.

А я-то только хотела его порадовать. Вот мужчины…