Железный прапор Негривода Андрей

Было видно, что Аслана мучают сомнения, и слово взял Улугбек Мухамедшин, этнический таджик, не знавший до сих пор, где у него больше родственников – в Союзе, в смысле в Таджикистане, или в Афганистане.

Бек был истинным аксакалом группы, прослужив сержантом в Отряде к тому времени восемь(!) лет. Он пришел на службу в «Витязь» еще в 1978-м, когда Отряду, а точнее, роте тогда было всего-то три месяца от роду. Пришел рядовым… Бывший прапорщик, успевший повоевать в Анголе, получить орден Ленина и «потерять» погоны… Они частенько секретничали с Тюленем на этой почве…

– Такое дело… – Бек как настоящий «сын Востока» не торопился. – Баран – он и есть баран. Барана режут… Шашлык, шурпа, самса делать, плов… Мальчиков с детства учат – сначала режь горло, спусти кровь. Тогда мясо будет сочное и вкусное… С трех лет учат барана резать…

– Ну, и при чем тут… -…Немусульманин – неверный, тупой баран, не знающий Корана и не понимающий слов пророка Мохаммеда. А что делают с бараном? Режут… Как – сам видел…

– Янныс сыпыс![70] – прошептал Мирза Безоев. Еще один «ветеран» группы – Бес, адыгеец из Майкопа.

Медведь взглянул на Джигита, а тот только кивнул в подтверждение слов Бека, потупив в землю глаза.

– Та-ак… Ну, в общем, понятно…

– Я надеюсь, – подал голос самый молодой в группе Док, – что к нам, «неверным», это не относится?

Они вскочили оба – Бек и Джигит. Причем более горячий, чем его собрат по вере, «князь» успел сорвать с себя камуфляжную куртку и пошел на Дока…

– Ты!.. Мальчик! – громким шепотом проговорил Бек. – Зачем так сказал? Нервы поднял? Зачем горячий кровь трогал? Молодой, да? Глюпый, да? Мы – братья!!! А ты пока и есть молодой, глюпый баран!..

– От-ставить! – рявкнул Игорь, наблюдая за тем, как Кобра и Кабарда удерживают за руки Аслана. – Не хватало мне еще этого!.. В Отряде, после «работы» разберетесь. А кто не поймет – вон из Отряда! Я сказал!..

Медведь посмотрел на спорщиков.

– Миша, ты не прав, – сказал он Доку.

– Ладно… – Док потупил взгляд. – Сдуру я это ляпнул – очень уж красочно с ментами разобрались… Бек, Джигит, Бес, зла не держите, ладно?

– Дурак ты, Миша! – отдышался Аслан. – «Зеленый» еще потому что, хоть и берет надеть успел… Послужишь с наше – такие глупости забудешь. Ладно! Мир, неверный гяур, только больше так не говори – мы все одно дело делаем…

«Князь» протянул свою грубую ладонь навстречу ладони Дока…

Разрядившаяся обстановка принесла облегчение всем. Но только не Медведю.

– Ладно! Закончили с этим… Бек! Что видели, что поняли? Докладывай!

От медлительного «сына Востока» не осталось и следа.

– Уходили на ту сторону, за перевал. Шли толпой, как на прогулке – бокового охранения не было… Что сказать – не знаю! Может, о таких вещах не знают, может, в свою силу уверовали…

– Насчет «не знают» – не уверен. Мамед – кадровый, за Речкой ротой командовал, а там без этого никак, сам знаешь…

– Говорю о том, что видел, – произнес невозмутимый Бек. – Шли стадом…

– Что еще?

– Мамед пугал аул…

– Сержант, бля! Когда ты научишься говорить все сразу!..

– Стреляли они в «зеленке», но, думаю, трассерами и в небо…

– Что-то нашли?

– Куча пустых автоматных гильз, несколько от ракетницы, и срезанные ветки…

– Всем все ясно? – спросил Игорь.

– Да куда уж… – проговорил Тюлень. – Вызов это, Игорь, чтоб я больше моря не видел!..

– И я так думаю. – Подумать было над чем. – Это значит, что?..

– Ждет он нас и готовится к встрече. – Слон внес свою лепту.

– Нас или кого другого, – почесал лоб Индеец. – Но Мамед готов. И готов не случайно – он эту встречу готовил и всячески на нее «наводил»…

– Правильно, Артур… А для чего? На хрена ему это надо?

– Большим Беком хочет стать, – прорезался Кабарда. – Или еще хуже…

– А что может быть хуже, Каха?

– А вот возьмет и повяжет белую повязку на папаху да в имамы подастся…

На эту фразу реакция была резкой. Бес, Бек и Джигит стали сверлить взглядом Кабарду… Человек, носящий белую повязку на голове, считается святым человеком, хаджи, совершившим хадж, измеряя путь длиной своего тела, к мусульманским святыням, святым местам, в Мекку или Медину, к гробу Всевышнего или его пророка Мохаммеда… Хаджи, по мусульманским законам, стоит над ними – он святой!..

– Так не говори, Каха – это грех… – произнес Бес.

– А вдруг! Кто проверить сможет?

– За всю историю ислама не было ни одного лжехаджи… – проговорил Бек.

– А вдруг! Времена-то какие – все меняется…

– Тогда, если это случится и Мамед объявит себя имамом – я стану христианином или буддистом… – поставил точку в споре Джигит. – Но это – крах всех наших канонов… Ведь это же кто угодно может сказать, что он совершил хадж!.. Тогда не остается ничего святого, ничего, во что можно верить!!!

– А в нас?! – спросил Бандера. – В боевых братьев?!

– А в дружбу?! – озадачился Слон.

– Это совсем другое – это проверенное…

– Значит, в то, что человек хаджи, вы верите на слово? – Вот тут-то в разговор и вступил Медведь.

– Ну-у…

– Да или нет?!

– А кто настолько же свят, что может это проверить или усомниться? – вскипел вдруг Джигит. – Хадж – это великий труд…

– А если в Саудовскую Аравию на самолете слетать да и прикоснуться к святыням – это хадж?

– Любой мусульманин, побывавший в Мекке и прикоснувшийся к могиле Пророка, считается святым хаджи… – произнес озадаченный Бек.

– Вот видите – все очень просто! Нужно только иметь загранпаспорт… Тогда все честно, без обмана…

– Мать твою!.. – не удержался Индеец.

Бес, Бек и Джигит смотрели друг на друга и понимали, что Игорь прав…

– Вот вам и новый «проводник» воли Аллаха… – заключил Игорь. – И что нам со всем этим теперь делать?..

– Слушай, командир, если он это сделал – тогда совсем плохо, – тихо проговорил Бес. – Тогда все меняется…

– Объясни нам всем, Мирза, – ты в этом вопросе самый подкованный…

– Вы, пацаны, все знаете, что мой отец имам майкопской мечети. – Ребята кивнули головами. – А я сам с детства учился в медресе при этой мечети, готовился принять сан и стать муллой…

Мирза замялся немного и продолжил:

– По нашим законам человек, сделавший святому хаджи зло, становится изгоем… Паломник, совершивший хадж к святым местам, сам становится святым… Хаджи по определению не может совершать плохих поступков – он святой человек! Его слушают и делают то, что он говорит или просит. За него заступаются! Если станет известно, что кто-то навредил хаджи, на отмщение поднимаются все правоверные мусульмане – так заведено еще от пророка Мохаммеда!.. Игорь, мы рискуем разжечь здесь гражданскую войну на религиозной почве!

– Мать твою! – не удержался Бандера.

– Человека, нанесшего вред хаджи, ищут десятилетиями и находят… Месть за святого человека – святое дело… А если этот человек сам мусульманин – его отлучают от веры, от него отказывается семья…

– Ты хочешь сказать, что вы: ты, Бек, Джигит…

– Я скажу за себя! – поднял голову Мирза. – Я военный человек, принимавший присягу, и что такое приказ, знаю. И если я в этом деле – я в нем буду участвовать до конца! Но… Если у Мамеда на голове окажется белая повязка – это будет мое последнее задание, командир… Я уйду со службы, вернусь домой и буду замаливать этот грех перед Всевышним. Аллах милостив – он простит, услышав мои покаянные молитвы… Это мое слово!

– Он прав, Игорь, – сказал Аслан. – И я с ним согласен…

– Таков путь истинного мусульманина… – поставил последнюю точку Улугбек.

– Ясно… Если Мамед, бандит и убийца, окажется «святым человеком», группа потеряет троих опытнейших бойцов. И вариантов не останется? – Последний вопрос был риторическим – Игорь за два года успел узнать твердость слова своих друзей. – Может, вам вернуться в Отряд, пока не поздно?

– Это ничего не меняет, Медведь, – мы уже знаем. Да и лучше пусть это будем мы, чем кто-то другой, – сказал за всех Джигит.

– Тогда остается надеяться на то, что предположение Кабарды неправильное…

В полном молчании они просидели несколько минут. Каждый переваривал услышанное…

– Все! – Часы Медведя показывали 16.50. – Работаем, группа! Бек, Индеец – головной дозор. Триста метров.

– Есть! – Двое ушли вперед.

– Кабарда, Змей – слева; Слон, Джигит – справа. Сто метров.

– Есть!

– Есть!

Еще четверо нырнули в боковые кусты.

– Тюлень, Док…

– Как всегда замыкающий. Двести метров? – Тюлень получил утвердительный кивок Игоря. – Ясно…

– Кобра, Бес, вы самые опытные, пойдете в свободный поиск… Далеко не ходить! Я тебя все время должен слышать, Резо. – Медведь постучал пальцем по наушнику своей рации. – Направление – гряда. На перевал не ходить – он для нас закрыт. Ищите другое место. Цель – перевалить по-тихому через гряду на ту сторону – Мамед там. Я уверен…

– Дожился… Мой же салабон мне приказы отдает, куда и как ходить… – пробурчал для порядка гордый осетинский «замок».

– Резо!.. Приказ ясен?

– Ясен… Есть! – четко ответил Кобра. – Пошли, Мирза, посмотрим…

Эти двое, невысокие, коренастые, а главное, чрезвычайно опытные и к тому же «почти местные», валкой трусцой ввалились в ближайшие кусты, тут же в них и растворившись…

– Бандера, Як (Павел Якушин – неизменный связист группы), Горб (Геннадий Горбылев – штатный сапер) со мной! – Игорь взглянул на свои «Командирские» – головной дозор ушел две минуты назад. – Снялись!.. …Ночь группа Медведя встретила уже за перевалом в Дагестане.

– Паша! – Медведю не давал покоя тот разговор. – Ну-ка, вызови на связь Ивана.

Чтобы не ломать головы над позывными, в штабе Округа пошли простым путем – город Грозный, значит, Иван Грозный, или просто – Иван, ну а группа Медведя – «Сын»…

– До сеанса связи еще два с половиной часа… – уточнил педантичный Як.

– Вызывай.

Як заколдовал над рацией.

– Иван! Иван! Ответь Сыну… – Он морщился от треска помех в радиоэфире, но продолжал свое: – Сын вызывает Ивана!.. Иван, ответь Сыну!..

– Иван Сыну… – проговорил наушник, и Паша передал его Игорю.

– Сын Ивану! Медведь на связи! Срочно требуется Первый. – Первым был руководитель операции, начразведки округа, полковник со сложной грузинской фамилией, заканчивающейся на «швили».

– Жди!

Близкая горная гряда вносила в радиоэфир такой треск и шум, что казалось, волосы вставали дыбом. Но приходилось терпеть неудобства…

– Слушает Первый! – прорычала наушником рация через долгие минуты ожидания.

– Медведь на связи!

– Почему так рано?

– Срочно требуется информация по Гостю!

– На приеме.

– Необходимо узнать, носит ли Гость белую повязку…

– Ого! – ответил наушник.

– И еще… Все о его родне! Может, есть кто-то, кто живет недалеко от Тропы?

– Принял… Это задачка! – Это действительно была задача из задач. – Жди! Связь в установленном режиме, но рацию «на прием» – жди информации… Конец связи!..

Ночь прошла «в штатном режиме»… Кто-то нес службу, кто-то отдыхал… Все – как и было заведено в разведке испокон веку…

Утро озадачило группу новыми вопросами.

От перевала Хаарами их отделяло километров тридцать. Тридцать километров высокогорья… Кобра и Бес, ушедшие в свободный поиск, сумели разыскать место, чтобы перевалить через горную гряду, много южнее… Но, кроме этого, они нашли тропу… Горную тропу и неизвестный перевал. И, что самое важное, Мамед возвращался в Дагестан не через Хаарами. Он со своими «Воинами» тоже прошел здесь, об этом говорили следы… Это открытие вселяло надежды, а Резо и Мирза ходили героями дня. Но… Дальше следов не было… И хоть становилось понятным, что «Воины» базируются где-то здесь, в этом районе, но шерстить каждый аул было глупо и очень небезопасно. Медведь решил ждать…

К вечеру четвертого дня…

– Первый на связи. – Як передал Игорю рацию.

– Слушает Медведь!

– По твоему запросу! – проговорил наушник голосом Первого. – Гость повязку не носит – данных нет!

Медведь непроизвольно вздохнул с облегчением и весело посмотрел на Яка.

– По второму вопросу. Отец Гостя родом из аула Эчеда. В город переехал лет тридцать назад, там же и женился… Это тебе поможет, Медведь?

– Уже помогло! Спасибо, Первый! Конец связи!

Он бросил наушники Яку и встал, потянувшись во весь рост:

– Й-а-а-х-ха! Жизнь налаживается, Паша, жизнь налаживается!

– Есть новости?

– Есть!.. Кобра!

– На связи!

– «Срочный сбор» группе!

– Есть «Срочный сбор»!.. -…Значит, так, пацаны! – Через три минуты Игорь уже делился новостями с группой. – Есть новости! Первая – это для вас, Джигит, Бек, Бес… Мамед не носит на своей дурной башке белой повязки – разведке Округа об этом неизвестно…

На лицах Аслана, Мирзы и Улугбека словно солнце взошло – это решало многие их душевные проблемы.

– И второе… Отец Мамеда родом из аула Эчеда…

– Так нам же до него всего-ничего, километров двадцать, не больше, – вскинулся Кобра.

– Правильно, Резо!..

– Вот там у него и база! – заключил Тюлень. – Там его все знают, родственник как-никак, да еще и с толпой вооруженных придурков… Аул укреплен наверняка по последнему слову… Но – это уже дело техники. Вот тебе, Игорь, и весь рейд…

– Нэ кажи гоп… Хотя… Ты прав, Серега! Я думал – будет сложнее… …Аул Эчеда расположился на склонах довольно большого ущелья, на берегу стремительной реки под названием, как следовало из карты, Андийское Койсу.

– Че за название такое? – удивился Бандера. – Мы ж не в Андах.

– Есть еще и Аварское Койсу, – пожал плечами Джигит. – Они, кстати, сливаются потом в одну реку… Не знаю, Саня, так назвали когда-то… А почему Волга – это Волга? Или Днепр?..

К Эчеде группа Медведя вышла за два часа до рассвета, на пятый день этого рейда.

Аул спал…

– Осмотреться надо, – подумал вслух Игорь – эта привычка осталась у него на всю жизнь после таежных приключений. – Потом доложим Ивану и подождем подкрепление…

– Может, сами Мамеда «сделаем»? – предложил неугомонный Бандера.

– Я тебе «сделаю»! Тут не война, Саня, и «двухсотых» наваливать штабелями мы не имеем права… Подождем! А там – как пойдет. Главное, что мы его нашли…

– А нашли? – усомнился Док.

Игорь молча ткнул пальцем в высящуюся метрах в трехстах сигнальную башню. Миша опустил со лба на глаза прибор ночного видения и разглядел то, что ускользнуло от него поначалу.

В мерцающем зеленом свете прибора появились кусты, дома, башня…

На самой ее вершине, опершись на угловой «зуб», маячил силуэт человека… И человек этот курил. Но!.. Курил «хитро», со знанием военного дела, так, как это делал бы любой из группы, пройдя горнило Афгана и зная о ночных снайперах… Человек курил, спрятав сигарету в кулак, а кулак соответственно в рукав куртки – ни себя не ослепляешь, ни своего расположения не выдаешь противнику. Этого не преподавали ни в одном военном училище – такому могла научить только война… Такого курильщика заметить невооруженным глазом практически невозможно, но… Прибор, реагирующий на любое тепловое излучение, показывал часового так, словно тот освещал себя прожектором!

Человек докурил и повернулся – на его груди четко обрисовался силуэт «РПК»…

– Понял?

– Часовой, – шепнул Док. – Опытный. За Речкой бывал – к гадалке не ходить…

– Не просто же так он там торчит… Вывод?

– Мамед здесь…

– Посмотреть надо со всех сторон… Старшими пойдут Джигит, Кобра, Бес и Бек. Осмотреться по секторам. Попробовать выяснить основное расположение бандюков. По возможности… Сбор группы через час. На связь выходить каждые пятнадцать минут. Все! Пошли!

Восемь теней растворились в ночной темноте, а остальные заняли на всякий случай круговую оборону.

Дальше потянулись минуты напряженного ожидания…

– Бес, – шепнул наушник.

– Принимаю.

– У меня два «карандаша». Друг друга контролируют визуально.

– Принял, – ответил Медведь.

Южный сектор охранялся.

– Кобра.

– Принимаю.

– Два «карандаша». Друг друга наблюдают…

– Ясно… Отбой.

Восточный сектор аула тоже охранялся.

– Бек.

– Принимаю.

– Видел два «карандаша». Друг друга не контролируют, но между ними две «ходули» над водой.

– Принял. Отбой.

Медведь озадаченно посмотрел на Бандеру – в северном секторе кроме двух постов был еще и передвижной дозор по берегу реки…

– Ни фуя себе! Шесть «перекрестных» постов и пеший дозор… Они че, тут золотой запас Союза охраняют?

– Посмотрим еще, что у Аслана…

– Джигит, – в ту же секунду прорезалась рация.

– На приеме.

– Есть «карандаш» и «глаз» на башне. «Глаз» не контролируется. Могу взять…

Медведь переглянулся с Бандерой – это был хороший шанс. Захватить наблюдателя с башни, того самого «курильщика», которого видел Док, – он мог многое знать и многое рассказать. И Игорь решился…

– Хорошо. Аккуратненько, Джигит! Если нет возможности по-тихому – уходи…

– Конец связи, – проговорила рация.

Прошло еще десять минут. Долгих, томительных минут ожидания.

– Джигит.

– Принимаю, – тут же отреагировал Игорь.

– Есть «язык». Возвращаюсь…

– Отлично… Ждем. Отбой!

И в эту секунду…

– П-пах! Щ-щух! Тр-р-рю-у-у!!! – Три красные ракеты расцвели букетом «салюта» в ночном небе, вырвавшись из сигнальной мины на вершине башни.

– П-пах! Щ-щух! Тр-р-рю-у-у!!! – Пошел в небо второй «букет» с отвратительным воем.

– Все!.. – отреагировал Бандера, передергивая затвор своего пулемета. – Приехали…

Откуда-то из центра селения басовито заработал родной брат Сашкиного «ПК», нащупывая ярко-красными строчками трассирующих очередей вершину сигнальной башни. К нему то тут, то там стали подключаться «калаши» «Воинов».

– Всем! – рявкнул в микрофон рации Игорь. – «Карандашей» на «200»! Огонь из всех стволов!!!

Это было единственно верное решение. Да ничего другого и не оставалось! Психическая атака! (И опять психическая атака. Игорю «везло» всю его службу на такие ситуации, когда это было единственно верное решение…) Создать видимость окружения аула и хоть как-то попытаться использовать почти потерянный уже фактор внезапности против сонных «Воинов» Мамеда.

– В цепь! Удаление десять метров! Огонь! – крикнул Медведь тем, кто был рядом. – Бандера! Пулемет твой! Заткни эту падлу! Як! Связь с Иваном! Срочно! Все! Пошли! Если не мы, то кто?!

И он ринулся вниз по склону, поливая перед собой из автомата. То же самое делали и его бойцы, накатываясь огненной волной на Эчеду. С других сторон аул уже поливали огнем еще двенадцать «калашей», а с башни мощно работали два «РПК» – бойцы группы поняли замысел Игоря и теперь «работали» с двух рук, вооружившись трофейным оружием…

"…Джигит, Змей! Как же вы так неаккуратно? – мчались галопом мысли в голове Медведя, едва поспевая за ним самим. – Эх! Бля-а!»

В какой-то момент боя пулеметы на башне вдруг замолчали, и у Игоря екнуло сердце от плохого предчувствия… А когда вновь заработал один «РПК», он уже знал, что случилась беда: «Кто?!.»

Бой в Эчеде длился не дольше десяти минут. Выучка Краповых, внезапная психическая атака на рассвете принесли свои результаты… Неожиданно принесли, не так все должно было случиться, но… Как говорится, победителей не судят!…

Особенно отвел душу Бандера. Он, что называется, дорвался, стреляя из своего пулемета во все, что носило оружие…

Когда наконец-то стихла стрельба, а бойцы группы стали связывать за спиной руки сдавшимся жалким остаткам отряда Мамеда, Медведь, Тюлень и Бандера бросились к башне… …Змей сидел на каменных плитах, поджав под себя ноги по-турецки, а перепачканными кровью руками баюкал Джигита. Здесь же, в другом углу площадки, с простреленными ногами и связанными за спиной руками лежал «курильщик», тихо постанывая.

Друзья бросились было к Змею, но…

– Умер наш князь… – тихо произнес Алексей, и невольная слеза покатилась по его щеке.

– Как?! Леша! Говори!

– Когда взяли этого, – он кивнул головой в сторону связанного пленника, – осмотрелись немного. Потом тебе доложили… А он в это время очухался и дотянулся ногой до сигнальной «растяжки»… Вон она, у лестницы… Потом завертелось… Мы с двух стволов по аулу стали работать, а этот… Как он развязался – не знаю!.. Бросил нож в спину… Прямо в сердце… Аслан даже не мучился… Ну, я ему по ногам, потом связал…

– С-сука! – взревел Бандера и с силой ударил пленника ботинком в живот.

– А знаешь, кто он? – продолжил Змей. -?

– Это Мамед… Он отсюда, оказывается, по ночам «четкость несения службы на постах» наблюдал…

– Ш-шакалы! – прохрипел вдруг пленник. – Все в масках! Правильно! Бойтесь меня, Мамеда Мамедова. Всех найду…

Медведь сорвал свою «Ночь», схватил Мамеда за грудки и стал раз за разом бить его своим кулачищем:

– Смотри! Смотри! Запомни меня, гад! Ублюдок! Я – Медведь! А ты – уже падаль, труп! Запоминай меня, мразь, – чтобы перед смертью вспомнить!!!

– Все, Игорь, хватит! – Тюлень с трудом оттянул его от Мамеда. – Ты ему уже все зубы в глотку вбил, да и челюсть, кажется, тоже того… Хватит!.. …Через несколько часов в Эчеду прибыло несколько армейских грузовиков и два вертолета.

Группа Медведя возвращалась в Грозный.