Химическая свадьба Далквист Гордон

– Достаточно. Возможно, не меньше, чем Труст.

– Хорошо.

– Это нехорошо. Вандаарифф показал мне книгу. Элоиза – то, что осталось от нее. Боже, помоги мне. На той полке, в десяти метрах от нас.

Голос мисс Темпл был холоден и спокоен.

– Элоизе было бы стыдно. Уничтожьте.

С этими словами она протиснулась мимо него к стеклу. Селеста указала на сотовый потолок отгороженной стеклянными экранами комнаты.

– Технология из усыпальницы Вандаариффов. Во все ячейки поступает свет с поверхности, проходящий через разные слои обработанного стекла. Для каждой ячейки свой алхимический рецепт. Измененный стеклом свет начинает реакцию, которая усиливается током от турбин. Почему вы хотели, чтобы я знала об этом?

– На всякий случай, Селеста, – отвечала графиня. – И потому, что вы могли как-то воспользоваться знаниями. Воспользовались ли? Нет, только лелеете свои сожаления. Но для меня этого достаточно.

– Как может настолько незначительная персона, как я, представлять собой такую угрозу?

– Вы уже десять раз заработали такое отношение к вам.

– Почему вы рискуете всем, чтобы возродить человека, желавшего вашей смерти? Вы одиноки? Стары? Ваши любовники испытывают отвращение к вашим шрамам?

Графиня нетерпеливо крикнула:

– Профессор Труст, мы упускаем время. Пристегните Невесту к брачному ложу.

Ассистенты закрепили мисс Темпл на втором столе, рядом с Чанем. Она не сопротивлялась.

Доктор крикнул графине:

– Это не служит никакой цели, мадам, ее участие совершенно необязательно!

– Напротив, доктор, поможет достигнуть нескольких целей одним ударом. Мне объяснить? Во-первых, умирает кардинал Чань. Во-вторых, умирает и Селеста Темпл. В-третьих, Роберт Вандаарифф возрождается.

– Вы отлично знаете, что Вандаарифф уже давно мертв.

– Лорд будет воссоздан.

– И вы станете следующей повелительницей Харшморта? Все так просто?

– Я – наследник дяди! – настаивал Шофиль, вытирая лицо рукавом. – А не этот обездвиженный уголовник…

Мисс Темпл не стала слушать ни его жалобы, ни ответ на них. Она взглянула на Чаня. Лицо друга было скрыто в прорези стола, но хорошо виднелась обнаженная спина: мышцы, царапины и шрамы. Его сильные руки прятались в черные резиновые рукава, от которых отходили провода, похожие на крылья птицы с ощипанными перьями. Сердце девушки болело за него так, как никогда не болело за нее саму. Профессор Труст деловито подсоединял шланги и провода, ведущие от стола Чаня, к рукам и ступням мисс Темпл. Он принес резиновую маску, к которой подсоединялись болтавшиеся провода.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Я хочу видеть его.

– Вы ощутите его внутри себя во всех подробностях до того, как погибнете.

Труст убрал волосы девушки в сторону и закрепил маску так плотно, что на глаза Селесты навернулись слезы. Потом ее стол приподняли под тем же углом, что и стол Чаня. Она могла глядеть через узкие прорези маски только на графиню в ее логове, чье лицо скрывалось под шлемом. В зале повисла тишина. Труст подошел к стеклу, наклонился к графине и начал говорить:

– Притча о химической свадьбе – очень древняя. Это истинная история победы над тленом и совершенства возрождения, ставшего возможным благодаря вере группы избранных гостей. Сначала приносится в жертву королевская чета. Потом Король и Королева, Жених и Невеста возрождаются. Что-то из этого – метафора. Но остальное – подлинный факт.

Труст снова поклонился графине.

– Лорд Вандаарифф наименовал вас Девой Люциферой: ангелом света, посланницей небес, контролирующей священный ритуал. Он знал, что определенная книга окажется в вашем распоряжении, мадам. Он полагался на это. – Труст указал на стеклянную книгу, вынутую из корзины. – Теперь смерть бесплотна, и свадьба может начинаться. Ритуал удалит следы разложения, погубившего тело, и вступит в силу новый договор. Плоть жизни будет преобразована в плоть сновидений.

Последним словам Труста вторили ассистенты, как будто служили мессу.

Графиня серьезно кивнула.

– Поскольку именно он всегда был самым могущественным, Роберт Вандаарифф возродится первым.

Труст положил руку на шрам Чаня.

– Сосуд был подготовлен и закален последовательностью металлов. Когда его сущность будет восстановлена из книги, душа нашего господина пройдет через шесть священных сплавов и будет очищена каждым из них. – Труст встал на колени перед пустой камерой, находившейся под столом. – Стеклянная книга помещается в камеру, заряженную ртутью, седьмым металлом. Восьмой металл – раствор кровавика, защищает сам сосуд, служащий алхимическим фильтром. Душа укоренится в новом доме. – Труст показал на шланги, подсоединявшие Чаня к мисс Темпл. – В то время как тлен смерти будет передан Невесте.

Горло Селесты горело от боли. Чем подробнее Труст описывал путь пагубной энергии, тем яснее воспоминания графа подтверждали, что она обречена. Профессор перешел туда, где мисс Темпл могла видеть его лицо, исполненное энтузиазма.

– Таким образом, она становится воплощением чистой любви.

– Это убьет ее, – сказал Свенсон.

– Не сразу. У нас будет несколько часов для исследований.

– Подождите. – Махмуд сделал шаг вперед и начал с подозрением оглядывать металлические емкости. – Шесть металлов? Вы ведь не собираетесь кого-то еще убить.

Труст заморгал и ничего не сказал.

– Вы ведь не собираетесь, – повторил Махмуд, – убить кого-то еще!

– Конечно, собирается! – выпалил Шофиль. – Не будьте безнадежным идиотом!

– Я это сделаю прямо сейчас, если вы не замолкнете, – сказала графиня.

Она обратилась к Трусту:

– И его разум снова будет здоров? Разложение, безумие…

– Все очистится, мадам. Чистота. Восторг. Эдем.

Махмуд начал было протестовать, но Свенсон прикоснулся к его плечу и обратился к Трусту:

– Откуда вы это знаете? Сегодня, когда мы исцеляли миссис Крафт, вы знали не больше, чем я.

– Лорд Вандаарифф проинструктировал меня сегодня ночью. – Труст говорил, как священник, к которому пришло откровение. – Так же, как его воплощение дало знания девочке. И все должно пройти, как он предсказал. Сосуд возвратился, чтобы быть наполнен, Невеста – чтобы принять грех, Дева Люцифера – чтобы выполнить волю небес. Он знал. И снова узнает.

Профессор поднял руки, как дирижер оркестра. Доктор Свенсон громко захлопал в ладоши. Одним прыжком он добрался до Труста и воткнул в его шею обломленный конец стеклянного ключа. Кровь, вытекавшая из раны, затвердевала, становясь стеклом, оно трескалось, заполняя горло. Рана разбухла, и лицо мужчины побагровело. Крик Труста от болевого шока перешел в утробные хрипы, и он упал. Свенсон отошел и поднял вверх пустые руки – три карабина и револьвер были нацелены в его грудь.

– Вы, чертов идиот! – орала графиня. – Вы… вы…

Голос Свенсона прервал ее злобные крики, как удар меча.

– Если меня убьют, этим все закончится. Никто из вас не обладает достаточными знаниями о науке графа. Без меня вы не сможете продолжать.

Графиня зарычала от досады. Она кивнула с сожалением и, несмотря на ярость, как показалось, с определенным уважением.

– И, позвольте мне догадаться, вы откажетесь сделать это?

Доктор засунул руку в карман кителя в поисках сигареты.

– Вовсе нет. Но у меня будут условия.

Оружие сразу направилось на Махмуда и Шофиля, сделавших движение по направлению к Свенсону. Доктор выпустил дым из угла рта и холодно взглянул на них.

– Мне жаль, джентльмены. Настает момент, когда человек вынес уже достаточно.

С ужасом мисс Темпл наблюдала, как Свенсон подошел к полке с книгами. Его глаза были такими же бесчувственными, как тогда в термах. Она передала ему ключ Франчески, когда они говорили о звездной карте, надеясь, что ему удастся открыть книгу и сохранить память Чаня, но он использовал этот инструмент, чтобы добиться свободы для себя. Она сама настояла, чтобы он попытался спастись…

Свенсон вынул из кармана платок, чтобы защитить руку. Доктор указал на один из томов на полке с мягкой обивкой и посмотрел на ассистентов.

– Этот том недавно принесла графиня, прошу прощения, Дева Люцифера?

Ассистенты кивнули. Свенсон указал на другую книгу, стоявшую рядом. Несмотря на явное неодобрение, ассистенты не помешали взять ее. Он осторожно извлек вторую книгу из ячейки, обернув руку платком, чтобы не прикасаться к стеклу.

– Я хочу вот это.

– И что же там? – фыркнула графиня. – Утраченная любовь?

– Это мое дело, мадам.

– У вас всё?

– Нет. Безопасный проход, скажем, на судно, плывущее на восток, и достаточная сумма денег. Поскольку вы уже почти – леди Вандаарифф, я не сомневаюсь, что это в вашей власти. – Он отвернулся от нее и требовательно обратился к ассистентам: – Ртутный сплав готов?

Они помедлили. Доктор спросил тех, кто занимался Чанем:

– Ртутный сплав для книги! Он был изготовлен? – потом повернулся к ассистенту, пытавшемуся извлечь книгу графини с полки. Тот пытался защитить руки, обернув их подолом тонкой шелковой мантии. – Бога ради, не вашей мантией! Отойдите! – Доктор засунул свою книгу под мышку и использовал платок, чтобы взять книгу, куда была заключена память графа. К нему шагнул ассистент в перчатках, чтобы помочь, но Свенсон, не обращая внимания, подошел к столу Чаня. – Где ртуть?

– Будьте осторожны! – крикнула графиня.

– Внутренняя поверхность камеры уже обработана, – объяснил ассистент, указывая на гнездо для книги под столом Чаня. – Напыление из сплава стекла…

– Я должен осмотреть…

– Мы выполняли все инструкции…

– А меня не интересует! Вы, каждый из вас, до этого дня носили другие одежды! Кем вы были – банкиром? Ленивым младшим сыном? Вы можете действовать как попугаи, а я должен знать, что было сделано! Мне кажется, что доверие не слишком-то помогло успеху этой затеи!

Свенсон опустился на колени, осматривая бронзовую опору стола. Он перекладывал книги из руки в руку, когда менял позу, и осторожно потрогал пальцами прорезь камеры, куда будет вставлена книга. Наконец он поднялся и отдал ее в руки ассистента в перчатках.

– Нужно почистить. Не должно быть ни малейшего изъяна или пятнышка грязи.

– Доктор Свенсон, – позвала его графиня. – Мне нравится ваше страстное желание выжить, но каковы ваши требования? Это все?

Он посмотрел на мисс Темпл. Леди щелкнула языком.

– Вы не можете их спасти. Чаня уже нет. Селеста погибнет от вашей руки.

– Лучше от моей, чем от руки человека, кому все равно.

– Я уверена, что она оценит эту разницу. Вы слышите, Селеста? Или вы уснули?

– Роберт Вандаарифф был вашим врагом. – Голос мисс Темпл дрожал, и она стыдилась этого. – Его возрождение будет означать вашу гибель.

– Селеста, пока вы упорствуете, отказываясь видеть очевидное, я поступаю иначе. Одни вещи у меня получаются очень хорошо, другие – нет. – Графиня рассмеялась. – Например, я несильна в правописании. Роберт Вандаарифф был достаточно мудр, чтобы оценить, как много выгод я могу предложить. Круг возвращается к своему началу, потому что именно мы с ним все это начали. Доктор, что вы делаете?

– Забочусь о том, чтобы сохранить мою плату. – Доктор Свенсон склонился перед полкой с книгами, и мисс Темпл только теперь увидела кожаный футляр, тот самый, отобранный Фойзоном. Доктор показал его графине.

– Не хочу, чтобы моя книга разбилась, если начнутся беспорядки.

Но для того чтобы Свенсон смог убрать книгу в кожаный футляр, ему пришлось вынуть уже находившуюся там книгу. Потом пришлось несколько раз перекладывать книги из руки в руку, потому что у доктора был только один носовой платок, которым он мог предохранять свою кожу. Кроме того, он неловко вынул изо рта сигарету, а потом вставил ее туда снова.

– Доктор, пожалуйста, подскажите, что это за другая книга? – нетерпеливо спросила графиня.

Свенсон поднес ее к свету, скривился и пожал плечами.

– Мистер Фойзон может сказать наверняка, но я полагаю, что в ней хранится кардинал Чань.

– А Фойзон жив? – спросила графиня. – Я думала, нет. Приведите его в сознание! И того идиота тоже.

Последний призыв был обращен к наемнику в зеленой форме, стоявшему у ее окна-экрана. Тот сильно пнул неподвижного Джека Пфаффа. Ассистенты поспешили к Фойзону, перевернули, пошлепали по лицу, и он наконец очнулся и с трудом сел.

– Книга в кожаном футляре, – спросил Свенсон. – Это кардинал Чань?

Фойзон кивнул.

– Что произошло?

– Ваш господин мертв, – ответил Свенсон. – И собирается возродиться. – Он опустился на колени и поместил в футляр книгу, а потом встал, держа в руках другую, где, как подтвердил Фойзон, находилась память Чаня.

Свенсон взвесил ее в руках.

– Пожалуй, я тоже ее заберу, как часть оплаты.

– Нет, – сказала графиня.

– Почему нет?

– Я не верю вам, доктор.

– В этом мы похожи. – Он повернулся к мисс Темпл. – Простите меня, Селеста. Я пытался.

Не сказав ни слова, доктор Свенсон запустил стеклянную книгу в воздух. Она пролетела мимо охранников в зеленых мундирах, попала в открытый люк и, как все услышали, разбилась вдребезги о железные ступеньки.

Графиня просто взорвалась от гнева: это была ее книга, и ее можно было использовать вновь. Мисс Темпл только закрыла глаза. Когда Пфафф сказал ей, что Чань лишился разума и памяти, она была поражена, но теперь, после разрушения книги, оказалась полностью подавлена. С каким-то жутким облегчением Селеста выдохнула, как будто с воздухом из нее улетучились и надежда, и отчаяние. Впервые за долгое время, показавшееся ей годами, она могла ясно мыслить.

Находившиеся рядом с ней мужчины были полными идиотами.

– Разве полковник Бронк стоял бы как столб? А ваша мать? – Девушка говорила с трудом, но это было неважно. – Она собирается всех убить. Убить вас.

Махмуд поглядел на Шофиля. Графиня заявила холодным тоном:

– Я могу убить их сейчас. Но не стану, если меня не вынудят. Так нужно, доктор Свенсон, чтобы процедура работала?

Свенсон вернулся к столу Чаня и низко наклонился, чтобы заглянуть под стол.

– Я обследовал работу профессора, очевидно, он намеревался использовать их всех…

– Все должны быть поглощены! – подтвердил ассистент.

Его товарищи грозным кругом стояли у машин.

– Конечно. Однако, – продолжил уверенно Свенсон, – искусство – это не наука. Как учил меня мистер Шофиль, потери алхимической симметрии могут не влиять на желательный результат. – Он с отвращением указал на ванны. – Мистер Харкорт дает нам железо… мистер Келлинг – медь… бедный полковник Бронк – свинец. Теперь… железо, разумеется, нужно для крови…

Голова мисс Темпл кружилась. Чем больше говорил Свенсон, тем в большей степени воспоминания графа проникали в ее разум. Девушка кашлянула под маской. Каждое откровение Свенсона было как нож, вонзающийся в грудь. То же самое произошло с Франческой? Она представила истерзанный труп и вырезанные из него органы.

– Что происходит? – спросил Джек Пфафф. Мисс Темпл видела наемника как в тумане. Он смотрел на нее.

– Ее готовили, чтобы она заговорила?

– Готовили, чтобы убить, – сказала графиня. – Не вмешивайтесь.

Пфафф ничего не сказал, но побледнел лицом.

– Что докладывают о ситуации у ворот и на внешнем периметре?

Это был мистер Фойзон, ковылявший к наемнику в зеленом мундире с револьвером.

– Та группа у ворот схвачена, сэр.

– Час назад. Что произошло с тех пор?

– С тех пор – ничего, – сказала графиня.

– Бронк привел только одну роту. Если появятся остальные роты его полка…

– Остальные заняты в городе. Кроме того, разве вы не разработали план на такой случай?

– Но не для столь большого количества людей.

– Мистер Шофиль, где полк вашего покойного друга?

Шофиль оторвал свои наполненные слезами глаза от печального созерцания ванны.

– Что?

– Где гренадеры?

– Разве они не мертвы?

– Что с ним случилось? – спросил Фойзон.

Шофиль сказал тихим голосом.

– Она убила полковника.

– Есть чему удивляться, – пробормотала графиня. – Нам не о чем беспокоиться, мистер Фойзон. Аксвит отдал приказ, чтобы никто не приближался к Харшморту. То, что вместе с ослушавшимся приказа полковником было немного людей, показывает, насколько эффективна власть лорда.

– Я бы предпочел убедиться сам…

– А я бы предпочла, чтобы вы остались. – Не дожидаясь ответа Фойзона, которого, правда, и не последовало, даже когда один из солдат принес трехногий табурет, чтобы тот сел, графиня недовольным тоном спросила доктора Свенсона: – Вы еще не закончили? Можем ли мы продолжить?

– Можем.

Мисс Темпл зашлась кашлем, во рту у нее стоял вкус разлагающейся плоти.

– Боже, – сказала графиня. – Даже на расстоянии это отвратительно.

– Будет только хуже. – Свенсон стоял перед Селестой. – Вы знаете не хуже меня. Как и Франческа, вы понимаете, что произойдет, и, как и в ее случае, ваша болезнь будет признаком моего успеха в обращении с алхимическими машинами, который, я уверен, вы воспринимаете как предательство. Чем успешнее я буду управлять судьбой Чаня и вашей, тем больше вы будете впадать в отчаяние.

Он встретился с ней взглядом и сделал затяжку. Мисс Темпл выплюнула темную мокроту, которая едва не попала на его ботинок.

– За ваше проклятое предательство, – хрипло сказала она, с трудом выговаривая слова.

– Доктор Свенсон, – простонала графиня. – Можем ли мы начать, пожалуйста…

Свенсон поднял руку в знак согласия, но его лицо помрачнело, когда он увидел шланги и провода, соединяющие два стола. Он резко обратился к ассистентам, стоявшим с обеих сторон.

– Что это? Кто несет ответственность? Это неправильно!

– Ошибки быть не может, – запротестовал ассистент. – Профессор…

– Мне плевать на Труста. – Свенсон встал на колени и заглянул под основания столов. – Селеста! Посмотрите на меня! Мисс Темпл!

Она посмотрела вниз, готовясь снова плюнуть, хотя перед глазами у нее все плыло. Он постучал рукой по бронзовому соединению, подключавшему черный шланг.

– Направление энергии неверное, Селеста? Разве нет? Она должна проходить через ванны, – он показал на ряд резиновых резервуаров, – потом через минеральные составы и в книгу. А потом все подводится к Чаню и кровавику. Отходы, продукты разложения отфильтровываются и посылаются вам. Но, если подключение неверное, кровавик включается слишком рано. Смотрите на меня, Селеста!

Он оттолкнул в сторону ассистентов и несколькими быстрыми движениями поменял положение бронзовых переключателей, регулировавших потоки жидкости в шлангах. Затем, повернувшись на каблуках, с зажатой в зубах сигаретой, доктор достал стеклянную колбу из кармана кителя и высыпал необработанные кровавики, испытав спазм боли, в камеру под ее столом. Мисс Темпл узнала их. Хотя ее тошнило, Селеста поняла, что действия доктора абсолютно не соответствовали тому, что он говорил. На ее столе не был подключен кровавик, а бронзовые выключатели теперь были в таком положении, что очистительная энергия направлялась к ней, а не к Чаню.

– Что вы делаете? – окликнула его графиня.

– В точности то, чего вы хотите, черт бы вас побрал! – Свенсон встал. – Спросите Селесту!

Мисс Темпл поняла намек: на губах у нее появилась пена, она сплюнула. Девушка не знала, что он затевает, но поняла, что ему нужно подыграть.

– Вы мерзавец, – прохрипела она.

Свенсон отступил назад и вытер руки о мантию ассистента. Он подозвал взмахом руки помощника, державшего книгу графини.

– Я подумал и предпочитаю, чтобы мою книгу тоже почистили…

Он быстро опустился на колени и достал книгу из кожаного футляра. Пока он брал одну книгу и отдавал другую, взгляд доктора упал на Махмуда.

– Стойте, следите за этим человеком! – крикнул он.

Махмуд, в самом деле, приблизился к ваннам, и после крика доктора все карабины нацелились ему в грудь. Махмуд застыл, глядя на доктора. Потом, подняв руки, он медленно опустился на колени. Свенсон покашлял, чтобы привлечь внимание ассистента, и передал ему книгу.

– Осторожнее, пожалуйста, и, когда закончите, положите ее снова в защитный футляр.

– Гореть вам в аду, – буркнул Махмуд.

– Мне жаль, – сказал ему Свенсон. – Я не в силах помочь вам больше, чем уже смог. Вы сами должны выбрать. Я знаю, что это невыносимая ситуация.

Свенсон вставил книгу в гнездо бронзовой машины и встал.

– Моя леди Люцифера, наконец все подготовлено.

Мисс Темпл не знала, что сделал доктор. Он стоял со своей сигаретой, возможно, с последней, и убирал пальцами волосы, падавшие ему на глаза. Ей не убежать. Как только доктора застрелят за его дерзкое непослушание, графиня попытается запустить процесс снова или просто перережет ей горло. И все же то, что он попытался сделать что-то и боролся до последнего, растрогало мисс Темпл в ее болезненном одиночестве, как веревка, опущенная на дно колодца. Ее никогда не вытащат наверх, но возможность взглянуть на мир, который еще не был обречен, как она, облегчила ей душу.

Селеста не боялась. Отравление и лихорадка замучили девушку, и такой жизни она не хотела. Она также не хотела жить без Чаня, а он умер. И, поскольку мисс Темпл не могла себе представить, что он ответит на ее чувства взаимностью, то, что они погибнут вместе, и она не будет им отвергнута, было, пожалуй, неожиданным положительным следствием победы графини. Мисс Темпл улыбнулась, и желчь защипала уголки ее рта.

Графиня стояла, и одна ее рука зависла над бронзовыми кнопками, управлявшими ваннами, а другая лежала на большой кнопке размером с яблоко, находившейся в центре пульта.

– Вам нужно делать все это одновременно, – объяснял доктор Свенсон. – По вторичным кабелям будут поступать оставшиеся металлы. Минералы подаются в нужном порядке и будут регулировать воплощение. Растворенная индивидуальность вольется непосредственно в тело Чаня. Испорченная сущность будет выжжена, и продукты распада станут подаваться в тело мисс Темпл. Вы понимаете? Готовы?

Графиня сказала охранникам в зеленой форме:

– Если он сделает что-то не так, пристрелите его. На самом деле будьте готовы пристрелить любого. На кону выживание вашего хозяина. Доктор?

Свенсон кивнул, глянул на Махмуда и отступил в сторону.

Графиня сняла предохранительные колпачки с трех кнопок, а потом открыла самый большой кроваво-красный стеклянный шар, похожий на тот, что они обнаружили в заброшенной лаборатории графини. Тогда он чуть было не лишил жизни Чаня и саму Селесту. Красная сфера была неповрежденной и целой. Свет ударил в стекло, и оно преобразилось, излучая тепло. Взвизгнув, кабели, подведенные к столу кардинала, ожили. Шланги надулись, и машины принялись гудеть все сильнее и сильнее. Мисс Темпл дернулась под ремнями, когда ток достиг ее конечностей. Она непроизвольно вскрикнула и выдохнула.

В ту самую секунду из трех ванн вылетели искры. Доктор Свенсон решительно устремился к той ванне, где лежал Каншер, и разбил каблуком муфту, подсоединявшую к ней провода. Раздался неприятный треск, и провода оборвались, дымясь и тлея. Мисс Темпл заметила колебания Махмуда, она поняла, что он думал о предупреждении доктора, но потом он бросился к ванне Горина. Махмуд схватил кабели руками, вскрикнул от боли и мощным рывком оборвал их. Полетели искры, и пошел дым. Тело Махмуда тряслось, он не мог разжать пальцы, сжимавшие кабели, а потом упал. Каншер и Горин уцелели, а над ванной, где была Маделин Крафт, как это случалось и прежде, поднялось облако ужасного пара.

Мисс Темпл больше уже ничего не могла видеть: так сильно дрожали ее глаза. Она оглохла от рева машин или это бурлила ее кровь? Селеста приготовилась к тому, что в жилы хлынет холодная отрава, но вместо этого почувствовала тепло, чистый жар, прокаливающий каждую ее кость, все сухожилия и вены… и, когда жар схлынул, она ощутила, как очистилось ее тело.

Разложение и тлен графа д’Орканца были вычищены из ее тела и сознания. Из глаз Селесты хлынули слезы, и вместе с ними ушли его воспоминания… по крайней мере от этого груза она наконец освободилась.

Воздух наполнился зловонием обгоревшей плоти и синей глины. Махмуд и доктор Свенсон лежали на полу, а рядом стоял охранник с карабином. Маделин Крафт погибла. Графиня прижала руки к стеклу. Собрались все ассистенты. Подошли и Фойзон с Пфаффом. Все смотрели на Чаня.

Шрам на его спине уже не был воспален – теперь он стал белым и гладким, как шрамы от старых ран. Мускулы Чаня напряглись, когда он попытался сесть.

Он был жив… и в сознании.

– Переродился? – крикнула графиня. – Сработало или нет?

Ассистенты опустили стол в горизонтальное положение и расстегнули ремни. Потом вшестером осторожно подняли Чаня и перевернули на спину. Они склонили над ним головы. Кардинал застонал.

– Мы требуем ответа! Это вы господин этих людей, снова вернувшийся к жизни?

Чань поднял руку, защищая глаза от света. Его голос был хриплым.

– Кто здесь? Что это за место? Что произошло?

Графиня подняла руку, подав знак, чтобы все замолчали.

– Вы в Харшморте. Вы возрожденный Роберт Вандаарифф?

Чань повернулся и встретился взглядами с мисс Темпл. Что сделал доктор? Его последние действия изменили направление потока энергии, и кровавик исцелил ее. Но что он сделал с Чанем?

– Как ваше имя, черт бы вас побрал? – Это был мистер Шофиль, все еще стоявший на коленях. – Вы знаете меня?

Чань сел, его глаза сузились в щелочки.

– Друз Шофиль. Племянник.

– А меня вы знаете, лорд Роберт? – спросила женщина в бронзовом шлеме. – Вы можете назвать мою роль?

– Узнаю ваш голос… Розамонда. – Чань заколебался. – Моя Дева Люцифера.

Ассистенты обрадовались возвращению своего господина. Мистер Фойзон, как отметила мисс Темпл, ничего не сказал, как и Джек Пфафф. Чань протянул руку.

– Что-нибудь попить. Возвращение из такой дали – словно работа, вызывающая сильную жажду… – Ассистенты помогли ему спуститься со стола. Один предложил белую мантию, от которой кардинал отказался, а второй – бутылку, ее он осмотрел и принял. Он опирался о стол, еще не вполне владея телом. Его взгляд упал на Свенсона и Махмуда. – Они мертвы? – Кардинал снова повернулся к мисс Темпл, но лицо его оставалось бесстрастным, и у нее похолодела кровь. – А эта женщина жива?

– Он не мой дядя! – объявил Шофиль, подбираясь ближе. – Я не верю.

Чань не обращал на него внимания и жадно пил.

– Выходите, Розамонда. Если я обязан моим возрождением вашей доброте, я отблагодарю вас.

– Вы действительно исцелились? – спросила она.

– Во всем без исключения.

– Тогда вас не оскорбит проверка. Многое зависит от нее. Например, наследство бедного мистера Шофиля.

– А у него есть наследство? – сухо осведомился Чань. – Наверняка были даны новые распоряжения. Что касается проверок… испытайте меня, как считаете нужным. – Чань глубоко вдохнул и провел пальцами по шлангам и потемневшим проводам. Он заглянул в фарфоровые гробы. – Какие интересные устройства… какая жертва. – С содроганием мисс Темпл увидела, как его взгляд упал на маленький столик с металлическими инструментами. Он кивком показал на них и обратился к ассистентам: – Снимите эту женщину со стола. Ее следует обследовать, пока вливание еще свежее…