Химическая свадьба Далквист Гордон
Стены оказались расписаны в стиле Оскара Файнляндта, хотя Свенсон видел, что манера письма стала несколько иной… другой художник, или тот же самый художник, состарившийся и уже не так уверенно владеющий кистью? Большинство фресок напоминало картины с венской выставки, но опять-таки что-то в них изменилось. Возможно, углубились практические познания Вандаариффа? Или изменились его желания? Или проявилось что-то из прежнего практичного ума финансиста?
Доктор Свенсон приложил руки рупором ко рту и громко позвал:
– Роберт Вандаарифф! Оскар Файнляндт! Я здесь!
– Итак, вы мой Надзиратель. Добро пожаловать.
Роберт Вандаарифф, облаченный в белую мантию, стоял в невысокой арке. Его изможденное лицо скрывала полумаска из белых перьев. Темная рука покоилась на приземистом пульте с множеством кнопок и рукояток. За спиной у лорда находилась вторая арка, через которую Свенсон видел фонтан, бивший оранжевыми и синими струями. По отражению фонтана в стекле Свенсон понял, что Вандаарифф с обеих сторон защищен стеклянными стенами. Лорд нажал кнопку на пульте, и дверь в проход, ведущий к фонтану, закрылась. Свенсон подумал о том, нельзя ли разбить стекло каким-нибудь инструментом или небольшим прибором.
– Я не ваш. Если вы не сдадитесь, то я постараюсь сломать все ваши машины.
Вандаарифф покачал головой.
– Но, доктор, я как раз и намерен сдаться!
– Тогда достаточно всей этой чепухи. Слишком многие люди находятся в опасности, да и ваше состояние… – Он поправил себя: – Состояние Роберта Вандаариффа не должно перейти в руки опасных дураков.
– Наши точки зрения снова совпадают. Как жаль, что нам не довелось попить вместе чая.
– Как жаль, что я не прострелил ваше сердце.
– Не притворяйтесь человеком, которым на самом деле не являетесь. Вы думаете, что я не постиг ваш характер?
– И каков же он?
– Хватит слов. Пора увидеть те души, которые вы, вы один, защищаете.
Неожиданной холодок пробежал по спине Свенсона, и он повернулся к ваннам.
– Защитить или принести в жертву, дорогой доктор, вам выбирать.
Ассистенты, люди, отосланные Свенсоном с нижнего уровня, и многие другие вернулись в зал, неся шестую фарфоровую ванну на бронзовой подставке. К ней были подсоединены шланги, через которые поступала темная жидкость.
В шестой ванне находилась Маделин Крафт. Ее кожа медового цвета была покрыта нарисованными символами, и она снова лежала без сознания, как раньше в Старом Дворце. Сейчас дама, нагая, плавала в жидкости ржаво-красного цвета.
Ассистент подошел к стеклянной стене и поклонился.
– Все готово, милорд.
Свенсон увидел лицо профессора Труста со свежими красными шрамами и воскликнул:
– Боже мой!
– Отлично! – Вандаарифф не скрывал своего удовольствия, заметив смятение Свенсона. – Продолжайте.
Труст хлопнул в ладони, и несколько ассистентов вышли из зала вместе с ним. Другие следили за ваннами, опасаясь вмешательства доктора, но его слишком сильно поразило увиденное. Мистер Келлинг, полковник Бронк, Мэтью Харкорт, Мишель Горин и, наконец, бедный Каншер, чьи прямые волосы плавали в вязком растворе.
– Не переживайте так, доктор, вам предстоят более тяжелые решения. Ничего не запрещено. Подготовьтесь к этому.
Свенсон не ответил. Любая попытка спасти их сейчас потерпит неудачу. Он, безоружный, не сможет справиться со столькими людьми и упустит шанс спасти друзей позже. То, что к каждой ванне был присоединен тигель со стеклом, означало, что к ним подведут большое количество энергии. В его воображении возникла неприятная ассоциация с переваренным бульоном. Всем жертвам уготовлена роль мяса на кухне. Всё это помещение, каждый дюйм его бронзового и живописного антуража были омерзительны.
– Это не сработает, – закричал он в стекло. – Я вижу сепсис на ваших руках – вы гниете изнутри. Уже то, что вы еще живы, – чудо.
– Не чудо, доктор, – продуманный расчет времени. Хотя время действительно заканчивается…
Свенсон проследил за взглядом Вандаариффа. Мистер Фойзон, хромая, приковылял в зал, на его правом бедре кровенела повязка. Щеголеватый главный помощник Вандаариффа выглядел таким же оборванцем, как доктор. В одной руке он держал серебряной нож, в другой – кожаный футляр. Свенсон не сомневался, что это тот же футляр, который он передал мисс Темпл в термах, и это ужасало его.
Вслед за Фойзоном вошел Труст с ассистентами. Они несли обнаженного по пояс, неподвижного кардинала Чаня. До того как Свенсон успел двинуться, Фойзон поднял нож.
– Он, он…
– Мертв? Нет. – Фойзон кивнул на кожаный футляр. – Но я бы не сказал, что кардинал дома.
Чаня положили лицом вниз и прикрепили ремнями к столу, а голову зафиксировали в рамке с мягкой подкладкой, как будто для хирургической операции. Ассистент тщательно очистил шрам у основания позвоночника. Свенсон поморщился, увидев, что воспаление увеличилось.
– Мистер Фойзон погорячился, но сосуд прибыл. – Вандаарифф разразился булькающим кашлем, схватил пустую стеклянную емкость и выплюнул в нее комок мокроты. – Я… нечист, не предназначен для такого хрупкого сосуда… однако, чтобы излечиться, мне нужно умереть.
– Вы не получите облегчения, – сказал Свенсон. – Роберт Вандаарифф в Парчфелдте был здоровым человеком до контакта с книгой, и за несколько месяцев его тело разрушилось. Чань пока здоров, но с его телом случится то же самое. Как бы вы ни пытались подготовить его алхимически, вы столкнетесь с тем же самым непреодолимым распадом.
– Контакт с книгой? – пробормотал Вандаарифф. – С какой? Я консультировался с десятками врачей. Мое тяжелое состояние объясняется туберкулезом, осложненным тяжелым приступом кровавой лихорадки. Поскольку другого пути не было, я обратился к интригующим исследованиям покойного графа.
Он пожал плечами, обращаясь к Фойзону и как бы извиняясь перед ним за оскорбительные теории Свенсона.
– Это ложь, – сказал доктор Фойзону. – Вы ему нужны в качестве защитника.
Труст набрал в пробирку красный раствор из ванны миссис Крафт и поднес к свету. Рядом стоял ассистент, державший наготове поднос с наполненными колбами. Профессор вылил содержимое пробирки в ванну, затем выбрал колбу и добавил из нее блестящих золотых хлопьев. Колбу заткнули пробкой, и Труст перешел к мистеру Харкорту. Еще одну пробирку он поднес к свету и снова добавил что-то из колбы, но для Харкорта были выбраны какие-то темные зерна.
Доктор продолжал давить на Фойзона.
– Сегодня в институте вы спросили профессора, не вызывают ли интересы лорда Вандаариффа у него тревоги…
– Очевидно, он проверял его, – сказал Вандаарифф.
– Очевидно, – повторил Труст.
Фойзон ничего не сказал.
Голос Свенсона сорвался на крик.
– Это хорошие люди – Каншер, Горин! Они не заслуживают такого варварского обращения! Это каннибализм, запрещенный всеми разумными заповедями. Боже! Как вы можете не понимать?
Фойзон ничего не сказал. Вандаарифф постучал по стеклу тростью.
– Если это не вызовет у вас новой вспышки гнева, доктор, у меня самого есть вопрос к мистеру Фойзону. На самом деле даже два. Первый навеян признаниями профессора Труста, когда он проходил Процесс. Он клянется, что доктор Свенсон уничтожил сегодня в институте две стеклянные книги, а одну сохранил для себя. Каким-то образом доктор потерял книгу, скорее всего, в Королевских термах, потому что вы, очевидно, нашли ее. Однако в суматохе, вызванной прибытием кардинала Чаня, а потом извлечением его памяти, я так и не узнал подробностей того, как к вам попала книга. Список тех, кто мог ее забрать у доктора, короткий. Друз Шофиль? Графиня ди Лакер-Сфорца? Если вы победили кого-то из этих врагов, я хотел бы об этом услышать.
– Простите меня, милорд. – В слабом голосе Фойзона не было и следа раскаяния. – Я намеревался доложить, как только у вас появится время, чтобы меня выслушать. Я нашел книгу в доме Друза Шофиля в секретной комнате, расписанной в манере графа д’Орканца. – Фойзон бесстрастно взглянул на Свенсона. – Мистер Шофиль – опасный человек. Поскольку его люди заняли поезд на Харшморт, я был вынужден искать другой транспорт и вход.
Вандаарифф махнул рукой, показывая, что не придает значения таким мелким неудобствам и опасениям коллеги.
– Я хорошо знаю о расписной комнате моего племянника и о том, что он собрал все предметы, относящиеся к графу, какие смог найти. Кто, как вы думаете, открыл ему к ним доступ? И главное, кто дал инструкции влиятельным людям продвигать Друза Шофиля как подставное лицо? Хотя он и заслуживает своей нелепой судьбы, он как был всегда, так и остается сейчас не имеющим значения червяком.
– Вы недооцениваете силу его убеждений, – сказал доктор Свенсон.
– Этот человек ни во что не верит. Его сердце инертно.
Доктор отдал книгу мисс Темпл. Фойзон должен был получить книгу от нее, повидаться с ней. Но зачем все скрывать от Вандаариффа? Дело не в слабости или сомнениях – ведь он использовал книгу, чтобы превратить кардинала Чаня в бесчувственную оболочку, и это только что подтвердил Труст, обследовавший его. Или Фойзон взял книгу у графини? Вступили ли они в союз? Была ли еще жива мисс Темпл?
Фойзон прочистил горло.
– Был второй вопрос, милорд?
– Конечно, к доктору Свенсону. Вас впустили в компании другого человека – мистера Пфаффа. Где он?
– Мы пошли разными путями.
Фойзон вмешался в разговор мягко, но настойчиво:
– Пфафф – союзник графини, милорд. Он забрал мисс Темпл из усыпальницы. Наемный головорез, как и Чань.
– А вы тоже в сговоре с Розамондой, доктор Свенсон? Это было бы… забавно.
– Нет.
– Сомневаюсь, что вы могли забыть бедную миссис Дуджонг так быстро.
– Идите к черту.
– У меня есть идея получше: почему бы вам не присоединиться ко мне?
Не оставляя ничего на волю случая, шесть ассистентов провели доктора через три запертые двери, причем последняя была обтянута черной резиной, чтобы через нее не проникал воздух. На крюках висели бронзовые шлемы, ассистенты надели два из них, а третий отдали Свенсону. Дверь открылась, и, опустив на шею резиновый уплотнитель шлема, он вошел следом за остальными.
В углах комнаты стояли бронзовые жаровни, на каждой из которых подогревался сосуд с оранжевым маслом – лекарством для Вандаариффа, но ядом для всех остальных. Весь потолок был усеян небольшими отверстиями, откуда падал свет.
Лорд ждал у стола, его почерневшие пальцы скользили по граням ключа из синего стекла. Ассистент в перчатках положил перед ним сверкающую книгу. Вандаарифф осторожно вставил ключ в переплет, и сияние книги слегка затуманилось. Он открыл книгу и провел пальцем по первой странице.
– Восхитительно. – Вандаарифф осторожно закрыл книгу. – Времени хватит… времени хватит.
Жаровни с нагретым маслом, стеклянные шары с усыпляющим газом, взрывчатка и острые стеклянные диски – как еще Вандаарифф развил первоначальные открытия графа? Шофиль был дураком, недооценивая его. И где находился Друз? Если люди Вандаариффа не поймали его, как Бронка, они должны были предупредить о вторжении племянника… но, похоже, это никого не беспокоило.
Вандаарифф прикоснулся к ключу, тот вышел из книги, и лорд убрал его. Ассистенты с благоговением снова поставили книгу в шкаф, где были десятки других, большинство в плачевном состоянии, с трещинами на переплетах.
Вандаарифф вздохнул.
– Почти вторая Александрийская библиотека. Столь многое потеряно, и так неразумно.
– Это не вымышленные трагедии Агафона. Чань заслуживает жизни в своем собственном теле.
– Чань уже утрачен.
– Как и вы. О чем свидетельствует ваше разлагающееся тело.
– Пожалуйста, не начинайте снова. Вы здесь не для чтения лекций.
– А для чего тогда? Наблюдать, как мой друг займет свое место в вашей коллекции?
Свенсон гневно посмотрел на книги. Еще несколько ассистентов загородили ему путь.
– Доктор, вы не можете даже на одной мысли сосредоточиться, не говоря уже о двух или трех. Я предпринял ряд продуманных действий, чтобы привести вас сюда для личной встречи, зная, что вы хотите моей смерти. Почему? Потому что, это и кошке понятно, в обмен на вашу помощь я могу вам предложить нечто, чего вы желаете и нигде более не найдете.
– Что Чань будет жить и, конечно, мисс Темпл…
Вандаарифф, не соглашаясь, покачал головой.
– Нет. Нет. Они уже ушли. Их поглощение было необходимо.
– Я не буду в этом участвовать. Я сделаю все, что в моих силах…
Вандаарифф потер кожу под маской из перьев и зарычал от нетерпения:
– Доктор, умоляю вас, думайте. Что вы сделали сегодня? Каким бы невероятным это ни казалось?
– Маделин Крафт была исцелена. Как и Чань может быть исцелен сейчас…
– Не Чань! Никогда! Он стал сырьем. Нет, доктор Свенсон, кто еще? Кто еще может проткнуть вашу добродетель как воздушный шарик, потому что я знаю, что любая добродетель именно такова?
Еще одна стеклянная книга была положена на стол. Вандаарифф вставил ключ и, слегка прикоснувшись пальцем к стеклу, переворачивал страницы, пока не нашел тот покрытый дымкой лист, который искал. Он повернул книгу к доктору.
– Попробуйте.
– Я не буду.
– Вы не пожалеете.
– Черт бы вас побрал. – Свенсон прижал указательный палец к стеклу.
Первое впечатление было слишком резким, как виски на языке, – острый аромат волос, мягкость и тяжесть, нежность, сомнение, чувственность…
Он оторвал руку. Вандаарифф наблюдал за его реакцией с плотоядным выражением лица.
– О… попробуйте еще немного.
Свенсон сглотнул.
– Как… как, черт возьми…
– Вы сами знаете! Вы были там!
– Тарр-манор, – прошептал Свенсон. – Ее воспоминания были забраны. Только некоторые, и все же она чуть не умерла…
– Необычайно агрессивная реакция – и это стало единственной причиной, по которой воспоминания сохранились! Они были отложены для изучения. Их содержание после смерти Артура Траппинга уже не представляло интереса. Но теперь они во всех отношениях интересны для вас! А поскольку они неизбежно сделают вас покорным, то и для меня!
Свенсон покачал головой.
– Я не буду. Не буду. Она мертва…
Один ассистент схватил доктора за шею, а другой взял его руку и прижал ладонь к стеклу. Свенсон сопротивлялся. И все же он, как ни старался, посмотрел на книгу…
…и погрузился в воспоминания Элоизы Дуджонг, всю историю ее взаимоотношений с Артуром Траппингом, от невинной привязанности до бесстыдной похоти. У доктора перехватило дыхание, когда он узнавал интимные особенности, которых никогда не знал в реальности, ее тело во всех нежных подробностях. Пылкие тайные свидания. Одновременно и чувство вины, и непреодолимое влечение. Он плакал ее слезами, обвинял себя вместе с ней, дрожал, когда ее целовали в шею и пальцы Траппинга скользили по внутренней поверхности белого бедра…
Свенсон моргал, глаза мужчины были залиты слезами, шлем на голове вызывал незнакомые и странные ощущения. Ассистенты оттащили его от книги. Вандаарифф стоял у стеклянной стены и кричал:
– Нет! Этого не должно случиться! Остановите его! Мистер Фойзон! Мистер Фойзон!
Махмуд держал в руках кусок медного провода и ударил им как хлыстом ассистента, имевшего глупость подойти близко. Провод рассек белую мантию, и ассистент с громким визгом упал. Огромный мужчина взял ассистента сзади за шею и бросил его в люк – в лестничный колодец глубиной не меньше десяти метров. Несколько ассистентов лежали на полу, и неизвестно, сколько еще было сброшено вниз. Фойзон, вооруженный лишь серебряным ножом, отступил и спрятался вместе с профессором Трустом за столом, где лежал Чань.
Махмуд погрузил руку в липкий ржаво-красный раствор, собираясь вынуть из него свою мать.
– Не делайте этого! – кричал Труст. – Вы убьете ее! Только питательный раствор поддерживает в ней жизнь!
Махмуд заколебался: он не верил Трусту, но все же не решался рисковать жизнью матери. Вандаарифф постучал тростью по стеклу.
– Довольно! Если вам дорога эта женщина, слушайте меня! – Он фыркнул, высокомерно взглянув на Свенсона, и когда заговорил, то обращался не только к Махмуду, но и к доктору. – Шесть емкостей для шести растворов, использующихся по очереди. Седьмой добавит последний компонент. Сам сосуд представляет собой восьмой элемент – закаленный металл, перерождение. Разложение смерти будет сброшено, как змеиная кожа, счищено, как вредная шелуха, преодолено.
– О чем вы, черт подери… – начал было Махмуд. Вандаарифф постучал по стеклу.
– Я распоряжаюсь жизнью этой женщины. Пришла заря!
Вандаарифф, как актер в трагедии, показал на похожий на соты потолок. Каждая круглая трубка ярко сверкала, и лучи света, как видел Свенсон, падали непосредственно на пульт управления. Темные пальцы Вандаариффа пробежали по шести одинаковым бронзовым кнопкам.
– Что вы говорите, профессор Труст? Начать с железа?
– Да, милорд.
– Мэтью Харкорт, – произнес нараспев Вандаарифф, – я отправляю вас в священное путешествие… сейчас.
– Нет! – закричал доктор Свенсон, но ассистенты удержали его. Лорд поднял бронзовую крышку одной из кнопок, и под ней оказался ромб из синего стекла. На него упал свет с потолка, и стекло засветилось. Через секунду провода, подведенные к ванне, где был Харкорт, начали искрить. Махмуд поднял руку, чтобы прикрыть глаза…
Ничего больше не произошло. Через машины не прошел импульс энергии. Вандаарифф утратил дар речи. Он несколько раз открыл и закрыл бронзовую крышку. Еще искры, а потом ничего. Махмуд зарычал и попытался схватить Труста.
– Остановитесь.
Фойзон стоял на коленях возле ванны Горина, держа серебряный нож у его шеи.
– На колени, или он умрет.
Махмуд медленно сделал то, что от него требовали. Свенсон увидел, что огромный человек двигался с трудом – видимо, еще сказывались последствия отравления синим дымом.
– Что случилось, профессор Труст? – кричал Вандаарифф. – Что пошло не так? Проверьте каждое подключение, каждый кабель! Этого нельзя допустить! Пошлите людей вниз! Время, сэр, время!
Вандаарифф отвернулся от окна и вытер рот рукавом.
– Ваши планы уже срываются, – сказал Свенсон.
– Временная неисправность еще не поражение, – рявкнул Вандаарифф. – Почему этот темнокожий парень не был перерожден?
– Потому что я спас его, – сказал доктор.
– Спасли? Вы обрекли его на гибель.
Махмуд с ненавистью и злобой глядел на стеклянную стену. Свенсон приложил пальцы к стеклу, призывая его проявить терпение.
– Зачем вам сохранять меня? – спросил Свенсон. – Зачем вообще нужен Надзиратель? Вы предложили мне Элоизу, но только ее тень, осколок разума.
– Вкус неба все равно небесный, доктор.
– Но почему?
– Потому что мне придется доверять вам.
– А если я откажусь?
– Тогда всё погибнет. И все люди тоже. Хаос в городе никто не остановит, и моя работа будет заброшена, как африканские алмазы, сокровища, ждущие, пока самые худшие из людей используют их для худших из целей.
– Почему это должно касаться меня?
– Просто я вижу, кто вы. Так каков ваш ответ? Вы согласны с моим предложением насчет Элоизы?
– Нет. Никогда. Нет.
Вандаарифф захихикал от удовольствия.
– О, доктор. Вы совсем не умеете лгать. Превосходно.
К тому времени, когда Свенсон вернулся к машинам, руки Махмуда были связаны за спиной, медный провод глубоко врезался в его темную кожу. Труст все же держался от него подальше, переходя от ванны к ванне и досыпая различные порошки. Фойзон охранял Махмуда, стараясь стоять на одной здоровой ноге и небрежно держа в руке нож.
Доктор потер шею в том месте, где резиновый уплотнитель намял кожу. Он кивнул на второй, незанятый операционный стол и обратился к Вандаариффу через стекло:
– Это для мисс Темпл или для графини? Или это не имеет значения?
– Какой цинизм… Всё имеет значение.
– Нам нужно найти Пфаффа, – сказал Фойзон. – Отыскать Друза Шофиля.
– Вам следует позволить мне осмотреть вашу ногу, – сказал Свенсон.
– Спасибо, нет.
– Доктор Свенсон испытывал искушение спасти невинного, – заявил Вандаарифф. – Он отказался. Его искушало собственное сердце – и он снова отказался. Он – человек долга.
Махмуд плюнул доктору под ноги.
– Вот чего стоит ваш долг, если эти двое умрут.
– Я уверен, что помощь доктора Свенсона будет полезна, – бормотал Труст возле стола, где лежал Чань, измеряя мерной вилкой увеличившееся воспаление у поясницы. – А может быть, и необходима, как сегодня утром, например…
Вдруг портьера, закрывавшая дальнюю дверь, оказалась сорвана уцепившимся за нее упавшим ассистентом. Еще двое вбежали, а потом обернулись и бросились на кого-то, кого Свенсон не мог видеть. Каждый получил три удара в разные места, при этом они дергались, как марионетки, и наконец без сознания упали на пол. За ними в зал ворвался Друз Шофиль, двигавшийся точно автомат и исполненный холодной решимости.
– Доктор Свенсон! Вы действительно выжили – приятная встреча!
Двигаясь все так же быстро, Шофиль прогнул торс и взмахом руки отбил нож, брошенный в него Фойзоном, тот отлетел и со звоном ударился об стену. Шофиль вытащил пачку бумаг из кармана своего пальто и победно тряхнул ими.
– Дядя Роберт, не думайте, что сможете обойти меня! Я отыскал ваши бумаги! Заплатил моим возможным союзникам! Ваше новое завещание – я все о нем знаю!
Он бросил бумаги в сторону неподвижного Чаня.
– Этот человек, преступник, не будет наследником. Я предотвращу это собственными руками!
Даже с раненой ногой Фойзон преградил путь Друзу, не давая приблизиться к столу. Шофиль лишь ухмыльнулся.
– Мистер Фойзон. Я извиняюсь, что не принял вас сегодня, когда вы ко мне зашли. У меня только что подмели, и, видите ли, я просто не мог впустить дрессированного бабуина моего дяди.
Фойзон не отреагировал на оскорбление, и тогда Шофиль ударил его по лицу. Противник зашатался, и Друз снова бросился на него, замахиваясь. Фойзон сумел блокировать два удара, но третий, такой быстрый, что Свенсон не сумел его разглядеть, попал в цель.
– Не деритесь с ним! – закричал Вандаарифф. – Мистер Фойзон, отступайте!
Но племянник лорда не позволил. Он финтил и двигался, в то же время нанося кулаками хотя и несильные, но точные и настойчивые удары по лицу и телу Фойзона. Тот в полную силу демонстрировал свое искусство и отбил большую часть ударов, но его контрудары поражали лишь воздух. Шофиль злобно ухмыльнулся. Он носился вокруг соперника, угрожая добить его, но вдруг, когда он неосторожно приблизился, Фойзон, широко разведя руки, поймал его и прижал руки к туловищу. Он поднял Друза над полом и начал сжимать.
Шофиль задохнулся – одновременно и от удивления, и от боли, он дрыгал ногами и дергал руками.
– Боже правый! Отпустите! Отпустите меня сейчас же, и я… пощажу…
Фойзон сжимал его все крепче, шатаясь от напряжения. Шофиль поймал взгляд Свенсона.
– Доктор, наше соглашение… а-а-а… пожалуйста…
Тот не двинулся.
– Доктор…
Махмуд проковылял мимо. Его руки были все еще связаны проводом, но он ударил Фойзона ногой сзади под колени, и все трое упали. Шофиль мгновенно вскочил, и пнул соперника в голову. Раненый не вставал. Друз еще раз мстительно пнул его. Он зло оглядел комнату, обнаружил Свенсона и завизжал:
– Вы! Змея! Иуда!
– Успокойтесь…
– Успокоиться?
Шофиль начал обходить зал, заглядывая в ванны, и резко остановился, увидев Бронка и Келлинга.
– Боже правый! Это не ритуал! Что это? – Он закричал, повернувшись к стеклянной стене. – Что вы сделали с полковником Бронком? Дядя! Что… подождите… подождите! Кто это, черт возьми?
Свенсон проследил взгляд Шофиля. Вандаарифф неподвижно стоял за стеклом, и у его горла было сверкающее лезвие. Нож держала женщина, ее голова скрывалась под бронзовым шлемом, а платье было грязным и мокрым.
– Дядя Роберт? – позвал племянник.
– Выполняйте ваш долг, доктор Свенсон, – прокаркал Вандаарифф. – Вы знаете, чем сможете обладать.
– Уймись, Оскар, – прозвучал голос из-под шлема. – Доктор Свенсон абсолютно не важен и не нужен никому.
Графиня резко дернула лезвие. Рубиновая струя крови забрызгала стекло и потекла вниз. Роберт Вандаарифф сначала навалился на стекло, а потом его безжизненное тело сползло на пол.
Глава 10
Расставание
Мисс Темпл нравилось плавать: она была маленького роста, и вода предлагала свободу движений, которой на суше у нее никогда не было. Она толкалась ногами как лягушка, испытывая замечательные ощущения, и гребла одной рукой. Пузырьки щипали кожу, словно рты крошечных рыбок. Вода была холодной, но, погружаясь, она попадала в слои разной температуры. Теплая вода питала купальни, но холодная двигалась быстрее. Была ли это река? Она нырнула в холодный поток и почувствовала, как вода сдавила легкие, а рукой прикоснулась к скале. Мисс Темпл оставалась под водой, задержав дыхание, хотя тело стремилось всплыть на поверхность. Она ощущала течение… в скале был проход? Девушка нащупала что-то мягкое – водоросли? Она схватила, потянула и почувствовала шов – клок нижней юбки графини, зацепившийся за камень.
Мисс Темпл опустилась ниже, попала в слой холодной воды и протиснулась в отверстие, куда смогло пройти ее тело. Легкие болели. Девушка попала в быстрый поток, теперь, когда она задыхалась без кислорода, секунды тянулись невыносимо долго.
Селеста вынырнула на поверхность, жадно хватая воздух, все еще в темноте, и сразу глотнула воды. Она закашлялась и чуть не потеряла кожаный футляр. Ее тяжелое дыхание отдавалось эхом от скалы. Поток нес ее дальше. Мисс Темпл подплыла к стене тоннеля и наконец нащупала не камни, а скользкие кирпичи.
Она подплыла поближе и, стараясь ровно дышать, поплыла на ощупь вдоль стены. Селеста начала дрожать. Потом она обнаружила проем в кирпичах и поняла, что это ступени лестницы. Мисс Темпл выкарабкалась на влажную площадку, находившуюся чуть выше уровня воды, но не встала.
Она обернулась на скрип дерева. Бесформенное темное пятно постепенно обретало очертания в мерцающем свете свечи. Оно приближалась, и Селеста наконец разглядела овал лица.
– Наконец-то, и как ужасно вы выглядите. Поторопитесь. Проблема еще и в том, что нам может снова понадобиться плыть.
Мисс Темпл дрожала под тяжелым шерстяным одеялом, она слишком замерзла, чтобы нагота могла ее смутить. Она стучала зубами, прижав голые колени к груди. Волосы графини были завернуты в полотенце, на ней был белый халат и шлепанцы на пробковой подошве, прихваченные из купален. Она налила бренди в чайную чашку и дала Селесте.
– Пейте. Медленно.
Мисс Темпл начала пить маленькими глотками обжигающую жидкость, вкус ей совершенно не понравился, но по телу разливалось приятное тепло.
– Итак, кто-нибудь следил за вами?
Селеста отрицательно покачала головой. Графиня сверкнула глазами – ее не удовлетворил такой лаконичный ответ, и мисс Темпл быстро рассказала о вопиющем поведении мистера Шофиля и собственном побеге. В конце рассказа чашка опустела, и она протянула ее графине, чтобы получить следующую порцию. Дама налила им обеим бренди, поддернув халат выше колен. Позади нее стояло в беспорядке несколько открытых корзин. Перед появлением Селесты графиня лакомилась копчеными устрицами в соусе и теперь снова поставила банку с ними к себе на колени. Она опустила палец в соус, нахмурилась, попробовав его, налила в сосуд с соусом немного бренди и продолжила трапезу.
– Вам нужно поесть. Переход займет несколько часов.
Мисс Темпл фыркнула.
– Какой переход?
– Канал между королевскими резиденциями, – ответила графиня, продолжая жевать. – Он помогал скрывать интриги и дворцовые преступления. В приступе угрызений совести его заложили кирпичом, сочтя подобные способы ведения дел непристойными. Однако проницательный советник правящей королевы втайне занялся расследованием легенд и открыл проход, через который могли проникнуть один или два вконец промокших индивида. Он поступил весьма рационально. А я озаботилась тем, чтобы узнать о его открытиях.
– Лорд Понт-Жюль…
– Хотите устрицу? Они, правда, так себе.