Асы против асов. В борьбе за небесное господство. 1941–1945 Смыслов Олег

Красота жены — несчастье мужа!

Осенью 1944 г. Сергея Щирова вызвали с фронта в Москву и предложили должность инспектора в Главном штабе ВВС. В этот период он познакомился со столичной красавицей Софьей Вольской и сделал ей предложение. Свадьбу сыграли 7 оября. На третий день он улетел в командировку с аэродрома «Чкаловский». Вернулся немного раньше, через неделю. Спешил к любимой... Спустя годы С. С. Щиров сам расскажет, что было дальше: «Жены дома не было. Восемь, десять, час ночи, два. Жены нет. Я волнуюсь. Около трех возле дома остановилась машина. Вышла жена. От нее пахло вином. Она стала что-то путано объяснять, но я был убит — и это на десятый день после свадьбы! Утром она мне сказала: «Сергей, со мной произошло ужасное... На другой день после твоего отъезда ко мне зашла старая подруга Нина и пригласила погулять. Мы шли и болтали, как всегда. И вдруг около нас остановилась черная машина. Вышел человек в военной форме. Поздоровался с Ниной и пригласил нас к товарищу на юбилей. Я испугалась и ответила отказом. Нина сказала вдруг таким тоном, что нужно ехать обязательно, как я поняла, другого выхода нет. Мы въехали в какой-то двор, вошли в дом, и вскоре, нет, ты не поверишь, но это так... Вышел сам Лаврентий Павлович Берия. Я едва не потеряла сознание. Он усадил нас за стол, угостил вином. На следующий день вновь на улице около меня остановилась та самая машина». Я не знал, верить или нет рассказу жены. Думал: выкручивается. Но на следующий день, часов в двенадцать, в квартиру без разрешения вошел полковник и нагло спросил мою жену. Поверьте, я боевой летчик, но тут на меня нашел какой-то ступор. Не обращая на меня никакого внимания, полковник сказал, что пора ехать, и вышел. Жена, бледная, расстроенная, бросилась ко мне. Я сказал ей: «Езжай, ты попала в сети, но если через час тебя не будет, меня не увидишь никогда». Через час она вернулась. Полковник больше не приходил, но звонки по телефону не прекращались. Я предложил жене развестись, но она умоляла не делать этого. Меня вызвали в управление кадров и попросили расписаться под приказом о присвоении мне звания генерал-майора. Я наотрез отказался, отчего кадровики просто остолбенели. Я настоял, чтобы меня вернули на фронт, где и был до конца войны, так и не придя в себя от случившегося. Искал в небе смерть, в бою, самоубийц презираю. Давно счет сбитых лично фашистов перевалил за 30, за что автоматически дается вторая «звезда» Героя. Но меня перестали награждать орденами. Но все это я воспринимал безразлично. В бой, и только лоб в лоб с фашистом. Я не хотел возвращаться домой после такого унижения, когда растоптали и душу, и жизнь. Но война закончилась...»

В 1945 г. Щиров вновь отправляется в Югославию командиром полка, где занимается обучением летчиков маршала Тито пилотированию на наших самолетах. Именно за это его наградят орденом Партизанской Звезды с золотым венком 1-й степени. Но самое главное, Сергей не спешил в Москву к своей красавице жене. Только в 1946-м он все-таки вынужден был вернуться. Ему снова предлагают повышение, но он выбирает любовь и семейное счастье. По своей наивности Щиров предполагал, что, если они с Софьей уедут из столицы, все изменится. Поэтому не без труда добивается перевода в Армению. И снова командиром истребительного авиаполка. Как ни странно, после всего пережитого отношения мужа и жены наладились. Боль прошла, тем более что он считал ее жертвой. Но счастье длилось недолго. Однажды в их доме раздался звонок из Тбилиси. Оказалось, что Лаврентий Павлович Берия приехал туда навстречу с избирателями. А после того как его соединили с Софьей, он сказал ей, что за ней послан самолет. И снова все то, что наладилось за восемь месяцев, рухнуло в считаные секунды. В 1947 г. Щирова вызвали в Москву и назначили начальником группы в инспекции ВВС. В этот период службы его случайно встретил дважды Герой Советского Союза Арсений Васильевич Ворожейкин, который описал эту встречу. «Среднего роста, плотного телосложения, лицо смуглое, полноватое. Черная шапка вьющихся волос придавала его облику что-то цыганское. Говорил он спокойно, но с некоторой властностью. В черных глазах часто проскальзывала какая-то тревога, казалось, он вот-вот сорвется на злой и крикливый тон. Однажды в августе, на вокзале при выходе на перрон, я встретился с Щировым и его женой. Она была весьма привлекательной, щеголеватое шелковое платье подчеркивало ее великолепную фигуру, а веявший от нее аромат сирени удивительно гармонировал с ее внешностью. Я сказал Щирову, что завидую офицерам, имевшим таких прекрасных жен, но по ответной реакции Сергея понял, что невольно коснулся больного места, ведь красота жены не «всегда становится счастьем мужа». Через некоторое время Ворожейкин убедится в этом, что называется воочию: Алупка, 1947 год, слезы Щирова, потому что его жена без его согласия уезжает в Москву якобы печатать какие-то документы особой важности. А ведь она нигде не работала! И Сергей пил, заливая свое горе, заглушая свое душевное смятение. Уходил в загулы. Однажды он услышал из соседней комнаты, как жена говорит по телефону: «Не могу, муж дома... Хорошо, Лида приедет!» Лида — это была сестра Софьи, тоже красавица и тоже не могла отказать Лаврентию Павловичу. На этот раз терпение Сергея лопнуло окончательно, и он написал заявление в партком, от которого все схватились за головы. В результате на следующий же день ему предложили выехать в Ташкент, на более чем скромную должность начальника аэроклуба. Кому-то из генералов это показалось спасением и для себя, и для Героя Советского Союза —  одного из лучших летчиков-истребителей. Кто-то даже заметил: «Дурак! Уезжай немедленно! Мы же тебя спасаем!» И он уехал один, любя ее, но и не желая при этом быть с ней. При этом Щиров не желал мириться с действительностью. Это была безысходность, толкнувшая его на отчаянный шаг.

Восхождение на Голгофу

В начале апреля 1949 г. Щиров получил распоряжение прибыть в Главный штаб ВВС. Но он не хотел возвращаться в Москву, тем более предвидел свое позорное, как казалось, увольнение из армии. В общем, ничего хорошего ему не предвещало, и он принимает решение перед отъездом заехать в Ленинакан, встретиться с друзьями, поговорить. А там видно будет. Но по дороге резко меняет свое решение. Ночью Щиров сходит с поезда, следовавшего в Ленинакан, и направляется к государственной границе с Турцией. Возникшая и ставшая навязчивой бредовая идея — при аресте все рассказать в компетентных органах — заслонила разум. И, как назло, никого не оказалось рядом, чтобы отговорить Сергея от безрассудного поступка. Рано утром 7 апреля пограничный наряд обратил свое внимание на человека в кожаном реглане и авиационной фуражке у канала, впадавшего в реку Араке, в районе селения Беркашат Октемберянского района Армянской ССР. Изначально пограничникам показалось, что вероятный нарушитель делал все, чтобы его заметили. Он стоял на виду и вел себя странно. Сначала перешел канал, а затем вернулся. Наряд принял его за проверяющего и решил задержать. Задержанный сопротивления не оказал, но заявил, что является неудачным перебежчиком, и просил не препятствовать его переходу в Турцию. Его доставили в Ереван, где тут же допросили, а потом отправили в Москву, в МГБ СССР. Одна маленькая деталь: из 28 предметов, изъятых у задержанного, 18 составляли награды (Звезда Героя Советского Союза, два ордена Ленина, орден Красного Знамени, орден Кутузова 3-й степени, орден Александра Невского, орден Отечественной войны 1-й степени, орден Красной Звезды, югославский орден Партизанской Звезды и медали).

Возможно, Щиров надеялся на то, что его «иконостас» станет убедительным доказательством его честности, а то, что он расскажет в Москве, приведет гэбэшников в шок. Но он, измученный любовной трагедией, которая ломала всю его жизнь, был просто наивен. Теперь героя уже не могли защитить и боевые награды. Есть основание предполагать, что на первом же допросе в столице Сергей заявил истинную причину своего «побега», но это не было зафиксировано в протоколе. С первого допроса его утащили волоком, а после двух таких про Берию он уже не вспоминал. Через месяц пребывания на Лубянке Щиров подписал все, что ему предлагали. Оставалась надежда на суд военного трибунала, где он мог бы выступить и рассказать правду про Берию. Но «шпионскую деятельность в пользу иностранного государства» рассмотрело Особое совещание при министре госбезопасности, где приговор был суровый: «25 лет лагерей строгого режима». В обвинительном заключении Щирова говорилось:

«... Будучи враждебно настроенным к ВКП (б) и Советской власти, пытался изменить Родине — совершить побег за границу». И далее в деле № 2508 следовало постановление: «Щирова, как изменника Родины, направить в особый лагерь». Так продолжалось восхождение героя на голгофу в возрасте Христа, но уже в Речлаге, в Воркуте. Находясь там, Сергей нарушал лагерный режим и дерзил. Об этом постоянно информировалось лагерное начальство. Бывший герой за это очень часто содержался в штрафном изоляторе. Теперь он уже не хотел молчать. Как итог, 14 сентября 1951 г. военный трибунал выносит ему новый приговор: 25 лет лагерей плюс 5 лет поражения в правах. Дело № 10–8682, заведенное в Воркуте 28 апреля 1951 г., теперь хранится в архиве ФСБ в Сыктывкаре. В нем говорится, что Щиров признан главным виновным в том, что «создает среди заключенных антисоветскую повстанческую организацию, именуемую ВНТС (Всероссийский народно-трудовой союз), проводит антисоветскую агитацию, направленную на свержение существующего в нашей стране советского строя, клевещет на руководство партии и Советского правительства, восхваляет агрессивную политику Англии и Америки...».

После завершения первого в его жизни судебного процесса Щирова отправляют в Инту, в Минлаг. Но бывший летчик-истребитель и здесь не смиряется со своим положением. И снова жалобы надзирателей и охранников. Однажды доведенный до отчаяния Сергей каким-то образом поджег свою камеру. Его хотели спасти, но «гражданин начальник» запретил это сделать. «Пусть сгорит в собственном огне», — кричал он. Однако судьба смилостивилась на этот раз. Огонь потух сам. И хотя Сергея вытащили без признаков жизни, он выжил. В Минлаге Щиров отсидел до 1953 г., а потом в лагерь пришло постановление о его этапировании в Москву, в Бутырскую тюрьму, в распоряжение Главной военной прокуратуры. После смерти Сталина начался пересмотр его дела, который продолжался более двух месяцев. Тем не менее 30 декабря 1953 г. Сергея снова возвращают в Инту. Лишь в 1954-м придет решение коллегии Верховного суда СССР от 17 февраля о его освобождении и снятии судимости. Уже не будет Сталина, Берии, но и не будет Героя Советского Союза, летчика-аса подполковника Щирова.

«История повернется в другую сторону»

Как-то Сергей сказал надзирателю: «История повернется в другую сторону, и тогда мы вас будем судить». История действительно повернулась в другую сторону, но не совсем круто, чтобы ему вернули звание Героя, воинское звание, все награды, а самое главное, чтобы восторжествовала справедливость. А уж судить ему не пришлось никого!

В Москву он вернулся сломленным человеком. А. В. Ворожейкин рассказывал: «В середине 50-х годов у входа в метро меня остановил щупленький человеке бледным, изможденным лицом: «Арсен!» — радостно воскликнул он. На глаза у него навернулись слезы. Я не узнал его, но слезы меня насторожили, и я сочувственно сказал: «Извините, я вас что-то не помню». «Я Щиров, Арсен!» «Сережа!» — я обнял товарища, и мы долго стояли так и молчали».

Корреспондент «Красной Звезды» Алексей Голиков тоже случайно встретился с Щировым одним из первых. Он вспоминал: «В бюро пропусков Главного штаба ВВС меня окликнул какой-то человек в засаленной кепке, старом офицерском кителе. Серые в полоску брюки заправлены в солдатские кирзовые сапоги. «Не узнаешь? — спросил он. — Я же Сергей Щиров. Вот хотел к бывшим сослуживцам заглянуть, да видеть они меня не хотят, — с горечью посетовал Щиров. — А ведь я уже не враг народа». Он сильно сдал за эти годы. Лицо в морщинах, землистые щеки ввалились, и только когда улыбался беззубым ртом, по-прежнему щурил усталые, какие-то пристывшие глаза. И улыбка от этого получилась страдальческой, вымученной, говорит тихо, почти шепотом, все время боязливо озираясь...»

В столице Сергея приютил у себя на квартире Н. Ф. Исаенко. Боевой товарищ пытался помочь бывшему командиру, но даже устроить его на работу оказался бессилен. Не подлежал Щиров и полной реабилитации.

А что Софья Матвеевна? В 1950-е она вышла замуж то ли за полковника, то ли за генерала госбезопасности. Во время пребывания в Москве Сергей навестил и ее. История умалчивает, о чем говорили бывшие супруги, на которых еще семь лет назад оглядывались прохожие. Безусловно, в квартиру теперь уже респектабельная дама не впустила амнистированного зэка. Но, видимо, пожалев, выбросила ему раскладушку... Даже в возрасте эта женщина оставалась красивой «особенной, осенней красотой, которая не стирается с годами, а наоборот, приобретает неотразимое очарование», напишет очевидец.

Вот что показал о ней на очередном допросе по делу Берии полковник Саркисов P.C.: «Мне также известно, что Берия сожительствовал с женой военнослужащего, Героя Советского Союза, фамилию которого я не помню, звать жену София, телефон ее Д-1–71–55, проживает она по ул. Тверская-Ямская, дом номер не помню. По предложению Берия через начальника сан. части МВД СССР Волошина ей был сделан аборт». О ней же написал А. В. Сухомлинов в своей книге «Кто Вы, Лаврентий Берия?»: «Одна из забеременных от Берия женщин была... кем бы выдумали? Никогда не догадаетесь. Женой Героя Советского Союза (это из протокола допроса Саркисова). Ну что здесь сказать? Да, это, конечно, очень важно! Такой успех у жены Героя Советского Союза!!! А можно иначе. Вот Берия — негодяй. До чего довел жену Героя Советского Союза?!»

В данном случае ирония заслуженного юриста поражает как минимум бестактностью, потому что Герой Советского Союза безумно любил свою жену — эту женщину. А самое главное, сломал свою жизнь из-за этой любви, в которую нагло влез государственный монстр.

В родной Акимовке Щиров устроился фотографом. По воспоминаниям его тети, у которой он жил, Сергей много курил и целыми ночами писал письма маршалу Жукову и другим военачальникам. Была у него и толстая тетрадь, в которой он описывал лагерную жизнь. Очень скоро Щирова стали беспокоить болезни, а потом он, тяжело заболев, оказался на больничной койке в Одессе с диагнозом «спорадический психоз». Умер Сергей Сергеевич 7 апреля 1956 г., на сорок первом году своей жизни, в психушке города Казани. Так закончилась сверхъяркая и драматичная судьба прославленного аса.

В годы перестройки имя Щирова впервые появилось после почти сорока лет забвения на страницах газеты «Известия» (18 октября 1988 г.). Ветераны войны, однополчане благодаря своей настойчивости и помощи прессы убедили государство вернуть летчику-истребителю его звание и заслуженные награды. А 14 апреля 1989 г. в связи с прекращением уголовного дела за отсутствием состава преступления был отменен Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.12.1950 г. в части лишения звания Героя Советского Союза Щирова Сергея Сергеевича.

Только теперь его судьба вышла из забвения в полном смысле этого слова.

Приложение 2

Командир 3 Авиационного отряда по части строевой июля 8 дня 1920 г. № 1509 Помощнику начальника Авиации ВСЮР по строевой части

Представляя при сем наградной лист на вверенного мне отряда летчика Есаула Просвирина прошу Вашего ходатайства об удостоении вышеназванного летчика званием «Военного летчика».

На Летчика 3-го авиационного отряда Есаула Просвирина Николая

1) часть, должность, чин и фамилия.

3-й авиационный отряд. Летчик Есаул Просвирин Николай.

2) время зачисления в Добровольческую Армию.

4-го июля 1918 г.

3) старшинство в чине.

При переименовании в чин Есаула — с 1-го января 1919 г. (к фактическому старшинству представлен с октября м. 1916 г).

4) участие в походах Добровольческой армии.

Участвовал.

5) подробный расчет служебного ценза по коему делается представление, с ссылкой на соответствующие пункты по В. В.

По 1-ое июля 1920 г. совершил 20 боевых полетов, что дает право на удостоение званием «Военного летчика».

Основание: Приказ Главнокомандующего в.с.ю.р. 1920 г. №3181.

6) подпись командира части, адъютанта, время подписи и № исходящего журнала.

^{Вр. и. д. командира 3-го авиационного отряда, Военный Летчик Поручик. Вр. и. д. Адъютанта, Наблюдатель Поручик Июля 8 дня 1920 г. № 1508 г. Керчь.}

Представление Командира полка или начальника отдельной части с точным обозначением, к чему именно представлялся.

Подпись представляющего.

К Представлению прилагалась ведомость полетов, выполненных Летчиком Есаулом ПРОСВИРИНЫМ при 3-м авиационном на самолете «Ньюпор» 23 № 118.

Год мес. и число. Род полета (маршрут). Продолжительность час. мин.

1 июня 1920 г. Перелет 2 ч. 30

4 июня 1920 г. Разведка 1 ч. 30

7 июня 1920 г. Тоже 1 ч. 35

7 июня 1920 г. Преследование аппарата противника 30 м.

11 июня 1920 г. Проверка расположения неприятельских батарей 2 ч. 10 м.

12 июня 1920 г. Разведка 1 ч. 15 м.

14 июня 1920 г. Преследование неприятельского самолета 30 м.

14 июня 1920 г. То же 30 м.

15 июня 1920 г. То же 45 м.

17 июня 1920 г. Преследование 2-х неприятельских самолетов. 1 ч.

18 июня 1920 г. Охрана Брянского завода. 1 ч. 20 м.

18 — Отражение неприятельского самолета 30 м.

19 — Охрана г. Керчи 1 ч.

20 — Охрана восточной части Керченского полуострова 1ч. 45м.

21 — Отражение красного «Сопвича» 45 м.

22 — Преследование неприятельского самолета 45 м. 23–45 м.

25 — Разведка 1 ч. 20 м.

26 — Охрана самолета «Вуазен» 1 ч .30 м.

Итого выполнено Девятнадцать (19) полетов, продолжительностью двадцать два (22) часа.

Июля дня 1920 г. г. Керчь.

Вр. Командующий отрядом Воен. Летчик Поручик Адъютант, Наблюдатель, подпоручик. Свидетельствую Начальник штаба Керченского Укрепленного Района Генерального Штаба Полковник Шевченко.

^{1 июля 1920 год}

^№0227

И. Д. Старшего адъютанта Полковник Нефедов. Помощ. Инспек. Ав.

1 июля 18 гор. Севастополь № 9629 Ком. 3-го Ав-го отряда.

Сообщаю, что приказом Нач-ка Авиации за № 131 с.г. летчик вверенного Вам отряда Есаул Просвирин удостоен звания «Военного Летчика».

При этом присовокупляю, что при представлениях к званиям: «Военного Летчика» надлежит представлять только рапорт с ходатайством об удостоении и со ссылкой на приказ Главнокомандующего В. С. Ю. Р. за№ 3181 с.г., а также ведомость полетов.

Представление же наградного листа является излишним.

Военный летчик Полковник

Врид. Начальника отдела. Подпоручик.

(РГВА. Фонд 39 540. Опись 1. Дело 241. Л. 70, 71, 72, 74.)

в/ч 12 Уланского Белгородского полка, г. р. 1889 г. (Православного) вероисповедания.

Общее образование не получил.

Военное. Окончил курсы Воронежского кадетского корпуса и Елисаветградского кавалерийского училища по 1 разр.

Технич. Не получил.

Какую и когда окончил спец. школу: окончил курс Воен,-авиац. Школы по 1 разр.

Время поступл. на военн. службу 15 июня 1908 г..

Награды: Юбилейной серебряной медалью на Австрийской ленте в память 60-летия восшествия на престол шефа полка Императора Франца Иосифа 19 ноября 1908 г.

Орденом Св. Станислава 3-й степени — 18 августа 1913 г.

Нагрудным знаком за окончание курса Воен. ав. школы — 24сент. 1914 г.

Орденом Св. Анны 3-й степени за окончание курса Военно-авиационной школы — 2 апреля 1915 г.

Орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость» —  26 апреля 1915 г.

Орденом Св. Анны 2-й степени с мечами — 4 июля 1916 г.

Орденом Св. Станислава 2-й степени с мечами — 7 сентября 1916 г.

Орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом

7 сентября 1916 г.

Орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия

4-й степени — 14 января 1917 г.

Мечами и бантом к имеющемуся ордену Св. Анны 3-й степени от 20 декабря 1916 г.

Георгиевским оружием — 28 июля 1915 г.

Французским Военным Крестом.

Старшинство:

Корнет — 14 июня 1907 г.

Поручик — 14 июня 1911г.

Штаб-ротмистр — 14 июня 1915 г.

Ротмистр — 14 июня 1916 г.

Подполковник — 14 июня 1916 г.

Военный летчик 24 сентября 1914 г. Аппараты: Ньюпор, Спад, Бранденбург.

В январе 1914 г. прибыл в Авиационный отдел офицерской Воздухоплавательной школы.

Авг. 1914 г. Авиац. отдел переименован в Воен. авиац. школу.

Сент. 1914 г. Окончил Военно-авиац. школу по 1 разряду со званием Военного летчика.

Окт. 1914 г. Исполнял должность обучающего офицера в Воен.-авиац. школе.

Дек. 1914 г. Зачислен в 4-й Корп. ав. отряд млад, офицером.

Сент. 1915 г. Назначен Команд. 19-го корп. авиац. отр.

1917 г. Исполнял должность командира 1-й Боевой авиацион. группы.

Апр. 1917 г. Утвержден Команд. 1-й Боевой авиацион. группы.

(РГВА. Фонд 29. Опись 4. Дело 134.)

Январь 194 ч. 47 м.

Февраль 335 ч. 41м.

Март 483 ч. 37м.

Апрель 390 ч. 13 м.

Май 544 ч. 21 м.

95 пудов бомб и 26 п. литературы.

^{(РГВА. Фонд 29. Опись 7. Дело 15. Л. 8.)}

Март 20 ч. 05 м. 16 летчиков и 11 наблюдателей.

Апрель 135 ч. 00 м. 29 летчиков и 16 наблюдателей.

Май 87 ч. 05 м. 36 летчиков и 32 наблюдателей.

Июнь 184 ч. 05 м. 45 летчиков и 20 наблюдателей.

Июль 34 ч. 40 м.

Итого: 460 ч. 55 м.

^{(РГВА. Фонд 29. Опись 7. Дело 15. Л. 15.)}

Штавоздух сообщает, что в зимнее время при благоприятных условиях один летчик может вылетать 8–10 ч в месяц и неблагоприятных условиях — 2–4 ч., в летнее время при благоприятных условиях 15–20 ч. и при неблагоприятных — 4 ч.

13 июня 1921 г. № 16 787.

Справка. Выборка из донесения штавоздухфронтов за 1920 г.

^{(РГВА. Фонд 29. Опись 7. Дело 15. л. 47.)}

14 сентября. Прикрытие гор. Сталинград. Сбито 2 Ме-109 и ФВ. 15 вылетов.

15 сентября. Прикрытие гор. Сталинград. 6 вылетов.

16 сентября. Прикрытие своих войск и уничтожение бомбардировщиков противника.

Сбито 3 Ю-87, 3 Ю-88 и 2 Ме-109Ф. 56 вылетов.

17 сентября. Уничтожение бомбардировщиков в районе станц. Котлубань, сбито 2 Ю-88,1 ФВ-190,4 Ме-109.

18 сентября. Прикрытие ст. Котлубань и уничтожение бомбардировщиков противника.

Сбито Ю-88 - 1, Ю-87 - 5, Ме-109 - 7, Хе-111 - 1, ФВ-190–1. 75 вылетов.

Не вернулись Микоян В. и Шульженко. Шульженко вернулся 21.9. — ранен.

19 сентября. Прикрытие своих войск в районе Котлубань. Сбито Ю-88–5 самолетов, Ю-87–5, Ме-109–4, Ме-110–1, ФВ-190–1, «Хеншель-123» — 1.68 вылетов. Не вернулись: Марикуца, Клещев, Кузнецов, Долгушин, Комаденко, Парфенов.

Клещев вернулся 20.9, в воздушном бою был зажжен, получил сильные ожоги и ранение, выбросился с парашютом. Кузнецов, Долгушин и Комаденко — вернулись.

20 сентября. Прикрытие ст. Котлубань и уничтожение бомбардировщиков противника.

Сбито: Ме-109Ф — 10 самолетов, 1 самолет Ме-109Ф.

Не вернулись: Пеший, Иванов, Гарам М., Гарам H., Трутнев. 69 вылетов.

Лейтенант Гарам М. вернулся 21.09.42 г. — был сбит в воздушном бою.

Капитан Иванов подбитый сел в районе Бойк Дворики, но на земле был расстрелян Ме-109, похоронен там же.

21 сентября. Прикрытие своих войск в районе Кузьмичи, сбито Ме-109–7 самолетов, Ю-88–1, «Хеншель-123» — 1 не вернулся ст. лейтенант Долгушин. Долгушин вернулся 22.9 раненый и обгорел. 55 вылетов.

22 сентября. Прикрытие своих войск в районе Кузьмичи, Котлубань. Сбито 3 Ме-109, не вернулись Кузнецов, Карначенок, Абросимов. 39 вылетов. Получено сообщение, что Карначенок и Абросимов столкнулись в воздухе и оба погибли.

23 сентября. Прикрытие наших войск в районе Самофаловка, Котлубань и перехват самолетов противника.

Сбито 2 Ю-87 и 1 Ме-109.45 вылетов.

Не вернулись: Стародуб, Ходаков, Зароднюк, Команденко.

Лейтенант Зароднюк был сбит Ме-109, погиб.

24 сентября. Прикрытие наших танков в районе высоты 130,4, пос. хоз-во. Сбит один Ме-110. 28 вылетов.

25 сентября. Прикрытие ст. Котлубань. Перехват самолетов противника. Сбито 3 Ю-87.

Не вернулся ст. лейтенант Прокопенко. Прокопенко вернулся 28.9.42 на самолете. Невредим. 28 вылетов.

26 сентября. Прикрытие своих войск в районе ст. Котлубань. Не вернулся на свой аэродром Каюк. 5 вылетов.

27 сентября. Полк боевых вылетов не производил.

28 сентября. Прикрытие своих войск. Сопровождение самолетов Ил-2. Сбито 2 самолета Макки-200. 19 вылетов.

29 сентября. Уничтожение бомбардировщиков. 11 вылетов.

30 сентября. Прикрытие своих войск в районе Котлубань. 18 вылетов.

1 октября. Прикрытие своих войск. Разведка войск противника. 19 вылетов.

2 октября. Разведка войск противника. 27 вылетов.

С 14 по 03. 10. 42 г. в воздушных боях сбито: Ме-109–41, Ю-88 - 12, Ю-87 - 18, Ме-110 - 2, Хе-111 - 1, «Хеншель-123» — 2, Макки-200–2. Всего — 83 самолета.

Свои потери: сгорело 23 самолета, 652 самолето-вылета, 50 воздушных боев.

^{(ЦАМО. Фонд 32 гвиап. Опись 213 332 с. Дело 1. Л. 7–8.)}

^{№ 0299 19 августа 1941 г.}

Для поощрения боевой работы летного состава Военновоздушных сил Красной Армии, отличившегося при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом, приказываю ввести порядок награждения летчиков за хорошую боевую работу, а командирам и комиссарам авиадивизий представлять личный состав к награде в соответствии с приказом.

В истребительной авиации.

1. Установить денежную награду летчикам-истребителям за каждый сбитый самолет противника в воздушном бою в размере 1000 рублей.

2. Кроме денежной награды летчик-истребитель представляется:

 — за 3 сбитых самолета противника к правительственной награде;

 — за следующие 3 сбитых самолета противника — ко второй правительственной награде;

 — за 10 сбитых самолетов противника — к высшей награде — званию Героя Советского Союза.

3. За успешные штурмовые действия по войскам противника летчики премируются и представляются к правительственной награде:

 — за выполнение 5 боевых вылетов на уничтожение войск противника летчик-истребитель получает денежную награду 1500 рублей;

 — за выполнение 15 боевых вылетов летчик-истребитель представляется к правительственной награде и получает денежную награду 2000 рублей;

 — за выполнение 25 боевых вылетов летчик-истребитель представляется ко второй правительственной награде и получает денежную награду 3000 рублей;

 — за выполнение 40 боевых вылетов летчик-истребитель представляется к высшей правительственной награде — званию Героя Советского Союза и получает денежную награду 5000 рублей.

Во всех случаях результаты и эффективность выполнения штурмовых действий должны быть подтверждены командирами наземных частей или разведкой.

4. За уничтожение самолетов противника на аэродромах летчики-истребители премируются и представляются к правительственной награде:

 — за успешное выполнение 4 боевых вылетов на уничтожение самолетов противника на его аэродромах летчик- истребитель получает денежную награду 1500 рублей;

 — за успешное выполнение 10 боевых вылетов днем или 5 вылетов ночью летчик-исгребитель представляется к правительственной награде и получает денежную награду 2000 рублей;

 — за успешное выполнение 20 боевых вылетов днем или 10 вылетов ночью летчик-истребитель представляется ко второй правительственной награде и получает денежную награду 3000 рублей;

 — за успешное выполнение 35 боевых вылетов днем или 20 вылетов ночью летчик-истребитель представляется к званию Героя Советского Союза и получает денежную награду 5000 рублей.

Результаты боевых действий по аэродромам противника должны быть подтверждены фотографированием или разведывательными данными.

Летчики, применившие в воздушном бою таран самолета противника, также представляются к правительственной награде.

Количество сбитых самолетов устанавливается в каждом отдельном случае показаниями летчика-истребителя на месте, где упал сбитый самолет противника, и подтверждениями командиров наземных частей или установлением на земле места падения сбитого самолета противника командованием полка.

Народный Комиссар Обороны И. Сталин. ^{(ЦАМО. Фонд 4. Опись 11. Дело 65. л. 361–369.)}

^{№294 8 октября 1943 г.}

(...) ПОЛОЖЕНИЕ о наградах и премиях для личного состава Военно-воздушных сил Красной Армии, авиации дальнего действия, истребительной авиации ПВО, ВВС ВМФ за боевую деятельность и сохранение материальной части

Истребительная авиация.

1. Летчики истребительной авиации представляются к правительственным наградам:

а) За лично уничтоженные самолеты противника в воздушных боях или на аэродромах: к первой награде за 3 лично сбитых бомбардировщика (разведчика) или за 4 лично сбитых самолета других типов, или 6 самолетов, уничтоженных на земле;

к высшей награде — званию Героя Советского Союза — за 10 лично сбитых самолетов-бомбардировщиков (разведчиков) или за 15 лично сбитых самолетов других типов;

к высшей награде — званию дважды Героя Советского Союза — за 30 лично сбитых самолетов всех типов;

к высшей награде — званию трижды Героя Советского Союза — за 50 лично сбитых самолетов всех типов.

б) За уничтожение подвижного состава железнодорожных перевозок на территории противника:

к первой награде — за 6 уничтоженных паровозов или за 4 крушения поездов, вызванных атакой самолета;

к последующим наградам — за каждые следующие 8 уничтоженных паровозов или за 6 крушений поездов, вызванных атакой самолетов.

в) За боевые вылеты на сопровождение штурмовиков, бомбардировщиков, минно-торпедной авиации, разведчиков и корректировщиков, а также за боевые вылеты на прикрытие боевых порядков наземных войск на поле боя, морских баз, коммуникаций и других объектов:

к первой награде — за 30 успешных боевых вылетов;

к последующим наградам — за каждые следующие 30 успешных боевых вылетов.

г) За боевые вылеты на штурмовые действия и разведку войск противника:

к первой награде — за 20 успешных боевых вылетов;

к последующим наградам — за каждые следующие 30 успешных боевых вылетов.

2. Летчики истребительной авиации за лично уничтоженные самолеты противника во время ночных действий к правительственным наградам представляются согласно пункту 1 а 1 раздела настоящего положения, при этом требуемое число сбитых самолетов сокращается в два раза.

3. Представление к правительственной награде командира пары за лично сбитые им самолеты в воздушных боях дает право на представление к награде и летчика ведомого им самолета, если он своими действиями обеспечил успех в бою своего командира пары.

4. Командиры подразделений, частей и соединений помимо наград, получаемых за личные подвиги, к правительственным наградам представляются:

а) За умелое командование подчиненными подразделениями, частями или соединениями, действия которых способствовали успешному разгрому противника в бою или операции наземных войск или флота;