Прощай, любимая! Локк Джон
До недавнего времени Рейчел считала, что она замужем за преданным, трудолюбивым, успешным человеком. Да, за последние полгода или около того она все больше отдалялась от меня, но наши отношения не охладели до такой степени, чтобы мы чувствовали необходимость говорить о них. Другими словами, мы не созрели для визита к консультанту по вопросам семьи и брака. В целом, ее жизнь была стабильной, предсказуемой и вполне удовлетворительной. Но в этот последний день она пережила тяжелые испытания. За этот короткий промежуток времени ее похитили, избили, заставили раздеться, угрожали ей. Она узнала, что ее муж изменяет ей, и встретилась с «другой» женщиной. Ее чуть не задушили до смерти, а теперь она вынуждена умолять меня, чтобы я пощадил ее, – меня, человека, который явился причиной всех этих ужасных событий, произошедших с ней.
Благодарение богу, она еще не знает о смерти своей единственной сестры.
И это тоже моя вина.
Для Карен Вогель этот день тоже не был веселым пикником. Эта необыкновенная красавица полюбила человека, которого считала преданным, состоятельным и холостым. Она доверилась мне, легла со мной в постель – и обнаружила мертвое тело в багажнике своего автомобиля. Ее похитили, ей угрожали, и она узнала, что состоит в связи с женатым мужчиной. Она встретилась с моей женой, едва не погибла и теперь вынуждена просить меня сохранить ей жизнь – меня, человека, который явился причиной всех этих ужасных событий, произошедших с ней.
Рейчел отворачивается от меня первой. Она подходит к холодильнику, вынимает из него бутылку с водой и жадно пьет. Это, должно быть, представляется Карен хорошей идеей, поскольку она делает то же самое. Несколько секунд Рейчел испепеляет меня взглядом, прежде чем вернуться к задней стене – видимо, это место кажется ей наиболее предпочтительным, – и опирается на нее спиной. На ней все еще тот самый костюм, в котором она ходит на работу – из легкого черного итальянского твида с жакетом с воротником шалькой. Если бы она стояла прямо, край ее юбки располагался бы примерно двумя дюймами выше колен. Но она сползает вниз по стене и снова принимает прежнюю позу, обняв колени на уровне груди. Сейчас не время для соблюдения приличий, и мне не до того, чтобы замечать это, но она ненамеренно демонстрирует свои трусики. Может быть, я замечаю это из-за фотографии, виденной мною сегодня – или вчера, или когда бы то ни было. Они использовали манекен в черных трусиках и белом бюстгальтере с инициалами Карен. В свете последовавших событий можно только удивляться, зачем им было нужно так утруждать себя. В чем заключался смысл фотографии? Вероятно, я никогда не узнаю об этом.
Во всяком случае, сегодня на Рейчел не черные трусики. Они желтовато-коричневые, как и сандалии, застегивающиеся на лодыжках, которые она сняла перед тем, как принялась бить ногами по стене, пытаясь привлечь мое внимание.
Карен меряет шагами камеру и поглядывает на меня. Она испугана, но в ее глазах светится надежда. Она знает, что у нее есть преимущество. Она моложе, красивее и ничем не обременена. Я снова смотрю на Рейчел. Ее глаза закрыты, она слегка покачивается из стороны в сторону и, кажется, постанывает. Интересно, не жалеет ли она о том, что так отстранилась от меня за последние месяцы? Мне очень не нравится положение, в котором я оказался. Для меня невыносима мысль о необходимости выбрать, какая из женщин должна умереть, но в глубине души – да поможет мне бог! – я задаюсь вопросом, не раскаивается ли моя жена в своем поведении, проявленном по отношению ко мне, когда мы уже находились в камерах? Рейчел не могла не заметить, что, в то время как она поносила меня, называла сукиным сыном и просила наших тюремщиков отпустить ее, Карен признавалась мне в любви. В самом деле, как только к Карен вернулось сознание, первым делом она поинтересовалась моим состоянием. Я покривил бы душой, если бы не признался: меня чрезвычайно интересует, что скажет мне Рейчел. Будет ли она умолять меня сохранить ей жизнь? Разумеется, будет. Будет ли она при этом искренна? Вопрос на миллиард долларов, не правда ли?
Я вижу, как Карен заворачивается в одеяло. Она закрывается им, когда мочится. Рейчел насмешливо смотрит на нее и с отвращением качает головой. У меня возникает стойкое ощущение, что эти две женщины могли бы долго сидеть в одном окопе и при этом никогда не стать подругами.
Ход моих мыслей прерывает голос:
– Мы бросили монету. Рейчел, вы будете первой. Помните, у вас есть одна минута для того, чтобы привести свои аргументы. Сэм, слушайте внимательно.
Глава 26
Рейчел встает и идет босыми ногами по полу камеры. Дойдя до люцитовой стены, упирается в нее руками. Она стоит на максимально близком от меня расстоянии. На ее губах играет едва заметная улыбка.
– Сэм, я даже не знаю, что сказать. Мы прожили вместе столько лет, и я всегда старалась делать все ради тебя. Если бы неделю назад кто-нибудь сказал мне, что ты будешь решать мою судьбу, я не тревожилась бы ни секунды. Тогда у меня была уверенность, что ты любишь меня не меньше, чем я всегда любила тебя. Сейчас у меня такой уверенности нет. В соседней камере я вижу женщину, которая моложе меня, красивее меня, которая говорит, что любит тебя. Хуже того, совсем недавно я слышала, как ты сказал, что любишь ее. Я не могу передать, как тяжело у меня сейчас на душе. Попробуй поставить себя на мое место. Я оказалась здесь только за то, что люблю тебя. Отчасти я понимаю, почему ты изменил мне. Я понимаю, что была не самой внимательной женой на свете. Но ты знаешь, что я всегда хранила верность тебе и никогда не переставала любить тебя. И я все еще люблю тебя, Сэм. Я не лгу. Если ты оставишь меня в живых, нас ждут трудные времена. Я не могу обещать, что мы преодолеем все преграды. Но я обещаю, что приложу все старания. Дорогой, я знаю, когда-то ты любил меня всем сердцем. Если в тебе сохранилась хотя бы искра этого чувства, я хотела бы иметь шанс остаться в живых. Я не буду умолять тебя, но мне хочется думать, что мой муж считает меня достойной жизни. В противном случае, надеюсь, ты все же знаешь, что я всегда любила тебя – и всегда буду любить.
Рейчел снимает обручальное кольцо, целует его и надевает обратно на палец, затем сжимает губы и кивает головой. Я вижу, как по ее лицу текут слезы. Она возвращается на свое прежнее место у дальней стены, но остается стоять.
– Карен, – раздается голос, – Рейчел говорила на двенадцать секунд дольше. Вы можете использовать то же самое дополнительное время.
На Карен белые джинсы, расписанные бледно-голубыми узорами, синий топик и синие сандалии на шпильках. Как и Рейчел, она подходит на максимально близкое расстояние к моей камере, чтобы иметь возможность смотреть мне в глаза.
– Сэм, – говорит она, – я ненавижу их за то, что они поставили тебя перед таким выбором. Мне неприятно, что ты не сказал мне о своем семейном положении, но я люблю тебя. Я люблю тебя, Сэм, и уверена, что в душе ты не считал себя женатым, когда был со мной. Я никогда не согласилась бы встречаться с тобой, если бы ты сказал мне, что женат. Наверное, поэтому ты и не сказал. Но мы все-таки стали встречаться, я полюбила тебя и люблю, несмотря ни на что. Я не хочу, чтобы твоя жена умерла. Клянусь богом, не хочу. Но если одна из нас должна умереть, не лучше ли выбрать ту, которая воплощает твое будущее, а не прошлое? У нее был шанс. Если бы она обращалась с тобой должным образом, ты не стал бы ей изменять. Я не желаю ей смерти, Сэм. Но я не желаю смерти и себе. Ты и я имеем шанс создать семью. Я не знаю, хочет твоя жена иметь детей или нет, но ты говорил, что сам хочешь. И я хочу тоже – но только тогда, когда ты будешь к этому готов. А до того момента, когда ты будешь готов иметь детей, тебе принадлежит каждый дюйм этого…
Она начинает быстро снимать с себя одежду и останавливается только тогда, когда остается обнаженной, если не считать сандалии на шпильках.
– Сэм, это твое, – продолжает она. – Ты можешь брать это, когда хочешь. Клянусь богом, я сделаю тебя счастливейшим из когда-либо живших на свете мужчин. Пожалуйста, Сэм, выбери меня, умоляю тебя. Умоляю тебя, спаси мою жизнь – чтобы я могла отдать ее тебе.
Карен стоит у стены, расставив ноги на ширину плеч, опустив руки, подобно Витрувианскому человеку Леонардо да Винчи, за исключением того, что она в миллион раз привлекательнее парня со знаменитого рисунка.
– Сэм, вы должны принять непростое решение, – говорит голос. – Но время пришло.
– Вы не можете требовать от меня подобное, – возражаю я. – Это бесчеловечно.
– Сэм, не нужно рассматривать эту ситуацию с точки зрения, будто вы обрекаете человека на смерть. В действительности вы спасаете человеку жизнь. К сожалению, если вы не сделаете выбор между вашей женой и вашей любовницей в ближайшие десять секунд, мы убьем их обеих. Начать отсчет?
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и выдыхаю воздух – вместе с душой.
– Не надо. Я принял решение.
Глава 27
Я смотрю на Карен. Хотя она многое перенесла за последние часы, едва ли я видел ее прежде такой красивой.
– Карен, прости меня, – говорю я. – За всё.
На ее лице появляется горестное выражение. Она начинает плакать. Поначалу довольно громко, но затем рыдания стихают, и она кивает головой, покоряясь судьбе. Еще с минуту слышатся всхлипывания, и тут Карен осознает, что все еще раздета. Она неловко надевает трусики, держась левой рукой за стену, чтобы сохранять равновесие. Пытаясь влезть в джинсы стоя, едва не падает, отказывается от этой затеи, садится на пол и снимает сандалии.
Когда она наконец полностью одета, раздается голос:
– Карен, вы держитесь молодцом. Если это может послужить вам утешением, мы выбрали бы вас.
Карен пожимает плечами:
– Еще не поздно сделать это.
– Вы желаете что-нибудь сказать Сэму, прежде чем мы включим вакуумный насос?
Она смотрит на меня и вздыхает.
– По-моему, это доказывает, что ты никогда не оставил бы жену ради меня. Если тебе это интересно, я считаю, что ты принял неверное решение.
– Мне очень жаль, Карен, – говорю я. – Очень-очень жаль. Если бы я только мог что-нибудь сделать!..
– Сэм, нам нужно знать, – говорит голос. – Что заставило вас выбрать Рейчел?
Я перевожу взгляд на жену. Впервые после оглашения решения она смотрит в мою сторону. Наверное, Рейчел была твердо убеждена в том, что я выберу Карен, и еще не осознала своего счастья.
– У нас были определенные проблемы, – отвечаю я, – но мы прошли вместе довольно долгий путь. Возможно, она не была идеальной, но то же самое можно сказать и обо мне. Я хочу получить второй шанс – и надеюсь, она даст мне его.
– Что ж, в скором времени у вас будет возможность выяснить это. Карен!
– Да, сэр?
– Посидите некоторое время спокойно. Мы на минуту запустим эту штуку в другом направлении.
Мы втроем переглянулись, пытаясь понять, что еще за дьявольское испытание он готовит нам.
– Сэм, вы уже сделали свой выбор, – говорит голос, – и возврата нет. Тем не менее вам, возможно, интересно будет узнать, что у Рейчел имеется собственный секрет.
Лицо моей жены приобретает мертвенно-бледный оттенок.
– Рейчел, вы сами расскажете Сэму о том, что задумали, или это сделать нам?
В моем сознании начинает складываться пазл. Он еще не завершен, но по мере того, как я наблюдаю за Рейчел, съежившейся в своей камере, до меня постепенно доходит, что недостающим элементом является…
Донован Крид.
Он единственный, кто обещал спасти меня. Я попросил его спасти также и Рейчел, и он сказал: «Сэм, когда наша проблема разрешится, я спасу и Рейчел, если вы этого хотите».
Позже он сказал: «Я помогу вам вернуть ее, если вы этого хотите».
Несмотря на убийственный стресс, которому я подвергся – в дополнение к тому, что мне предстояло узнать о Рейчел, – в моей душе внезапно вспыхивает слабый луч надежды. Обещание Крида вытащить меня отсюда вместе с Рейчел неожиданно представляется выполнимым. Я бросаю взгляд на покрытую черным брезентом камеру, в которой содержится Крид, и гадаю, жив ли он. И если да, продолжает ли водить руками по люцитовым поверхностям, отыскивая слабые места в конструкции.
Затем так же быстро я теряю всякую надежду, поскольку мое сознание пронзает другая мысль, засевшая в подсознании. Та самая, которая пришла мне в голову, когда мы поворачивали на подъездную аллею моего дома и Крид сказал, что нужно поторопиться, дабы я успел добраться до тайной комнаты. Тогда же он снова пообещал спасти меня, но при этом спросил: «Если – что?»
«Если я не позволю им украсть ваши деньги», – ответил я.
Однако я позволил им украсть у него деньги. Я выдал им все коды, включая код Крида… Но постойте – был ли у него какой-либо мотив спасать меня?
Да! Донован Крид сказал, чтобы я выдал его код непременно в последнюю очередь.
Выполнил ли я это условие?
– Очень хорошо, Рейчел, – говорит голос, – я сделаю это за вас. Я расскажу Сэму и Карен о том, что вы задумали. Но нам необходимо некоторое время для подготовки.
Снова гаснет свет и замолкают динамики.
Когда лампы загораются, в двери парковочной площадки въезжает еще один грузовик с покрытой брезентом камерой. Грузовики с камерами Карен и Рейчел отъезжают в сторону, чтобы освободить для него место. На некоторое время свет опять гаснет, чтобы водители могли покинуть кабины, оставаясь невидимыми, но зеленый брезент, покрывающий новую камеру, остается на месте. Наши тюремщики явно склонны к драматическим эффектам.
– Хммм, – произносит голос. – Эту историю можно рассказывать по-разному. С чего мне начать?
Карен – любопытное создание. Хотя ей грозит казнь в ближайшее время, она занимает позицию, откуда ей лучше всего видно лицо Рейчел. Ее также интересует, что скрывает под собой зеленый брезент. Рейчел не смотрит в сторону новой камеры. Похоже, ей известно, что находится внутри ее.
– Сэм, – звучит голос, – ваша жена не была до конца честна с вами, когда умоляла вас сохранить ей жизнь.
Рейчел делает вид, будто ей безразлично происходящее. Она достает из холодильника сэндвич и принимается разворачивать обертку. Затем машет рукой в сторону новой камеры и говорит:
– Плевать. Теперь это не имеет значения. Говорите им всё, что хотите.
Глава 28
– Сэм, – говорит голос, – возможно, вы заметили, что за последние полгода Рейчел несколько отдалилась от вас. Я пролью немного света на эту тайну: у нее тоже была любовная связь на стороне.
Я всматриваюсь в лицо жены. Неужели это правда?
Она смотрит на меня, откусывая кусочек сэндвича. В уголках ее рта играет едва заметная кривая ухмылка, которая словно говорит: в эту игру могут играть двое.
Как могла она говорить так искренне несколько минут назад, когда просила пощадить ее?
«Я понимаю, что была не самой внимательной женой на свете. Но я всегда хранила верность тебе…»
Когда она научилась так убедительно лгать?
Карен Вогель с грустью посмотрела на меня, словно говоря: «Ты можешь поверить в это?»
– Мне очень жаль, Сэм, – говорит она.
Голос прерывает свою историю о Рейчел.
– Карен, – говорит он, – вы поистине необыкновенная женщина.
– Черт бы вас подрал, – отзывается Рейчел.
Голос рассказывает нам о том, что в камере под зеленым брезентом находится бизнесмен по имени Кевин Вон. Он заключил с фирмой Рейчел контракт на проведение маркетинговой кампании по продвижению нового продукта. Рейчел входила в состав рекламного комитета. Они познакомились, полюбили друг друга, бла-бла-бла. Голос не произносит «бла-бла-бла», но вполне мог бы произнести. У меня все холодеет внутри. Я только что сделал выбор в пользу Рейчел и тем самым приговорил Карен к смерти.
А Карен еще и переживает за меня!
– Это полная чушь, – говорит Рейчел. – Кевин не может находиться в этой камере. Поэтому-то она и накрыта.
– Сэм, – говорит голос, – имейте в виду, связь между Рейчел и Кевином не относится к категории случайных. Мы намеренно сделали так, что, находясь в камере, невозможно определить время. Но я могу вам сказать, что сейчас ночь и ваша драма началась две ночи назад. Вы думали, что она началась вчера утром, когда вы встретились с Карен в отеле. Но вспомните, как Рейчел вела себя предыдущей ночью. Как бы вы описали ее состояние?
Я не желаю говорить со своим тюремщиком на эту или какую-либо другую тему. Но делать нечего. Помнится, те же самые мысли посетили меня вчера, когда я разговаривал с нею по телефону. С момента моего возвращения домой и до момента ее отхода ко сну она расхаживала по комнате. Когда прошлой ночью я вошел в кухню, она держала в руке мобильник и выглядела взволнованной. Я видел, как она пытается дозвониться раз за разом, но сообщение не оставляла. Потом она закрылась в чулане, и, войдя туда вслед за ней, я увидел ее сидящей на полу со слезами на глазах. На коленях лежал мобильник. Я спросил, что случилось. Она потребовала оставить ее в покое.
– Сэм!
Голос звучит неумолимо.
– Она была очень взволнована, – говорю я.
– Хотите знать причину?
– А что, если я попрошу вас прекратить все это?
– В тот вечер она заказала киллеру свою сестру Мэри.
Глава 29
Сэндвич вываливается на пол из руки ошеломленной Рейчел. Она явно не ожидала услышать подобное. Ее лицо искажает болезненная гримаса. Она катается по полу и рыдает. Ее тело бьется в конвульсиях. Она поворачивается набок и бьет ногами в стену камеры, снова и снова повторяя имя сестры.
Я испытываю потребность говорить, спросить что-нибудь, но не могу вымолвить ни слова. Лишь с третьей попытки, будто это имеет какой-то смысл, мне наконец удается выдавить из себя:
– Зачем?
– Мэри стало известно о связи Рейчел и Кевина. Она собиралась рассказать вам об этом. Рейчел не хотела, чтобы вы узнали о ее измене, и поэтому решила устранить Мэри.
Рейчел корчится на полу. Карен смотрит на меня, и я вижу жалость в ее глазах.
– Помните, вы видели вчера Мэри в парке? – спрашивает голос.
Я утвердительно киваю головой.
– Она ждала вас там, считая, что встреча в общественном месте будет более безопасной. Ее сопровождал сотрудник, переодетый полицейским.
На сей раз это слово мне далось легче.
– Зачем?
– Мэри опасалась, что Кевин последует за вами в парк и попытается что-нибудь предпринять. Она думала, что, если Кевин увидит ее в компании полицейского, ей ничто не будет угрожать.
– Но… откуда она знала, что я еду в парк? – спрашиваю я. – Одну минуту…
Я смотрю на Карен.
– Парень в полицейской униформе. Это был твой друг.
Лицо Карен озаряет широкая улыбка, и она театрально кланяется.
– Полагаю, я выполнила свою функцию до конца? – спрашивает она, обращаясь к голосу.
– Пожалуй, – отвечает голос. – Подождите немного, и мы выпустим вас наружу. Извините за вакуумный насос. Все должно было выглядеть реалистично.
– Ничего страшного, – говорит Карен. – Я попадала в переделки и похуже.
Мы с Рейчел смотрим друг на друга с открытыми ртами.
– Что, черт возьми, происходит? – спрашиваю я наконец.
– Ваш самый страшный кошмар, – отвечает голос.
Свет гаснет и спустя мгновение загорается вновь. Грузовик увозит Карен с парковочной площадки, и мы слышим ее голос:
– Будь осторожен, Сэм. И вы тоже, Рейчел. Захватывающее приключение, не правда ли?
За грузовиком закрываются двери.
– Они разыграли целый спектакль, – говорю я. – И Карен участвовала в нем с самого начала.
– Вы думаете? – спрашивает голос.
– Бред собачий! – произносит с возмущением Рейчел. – Вы получили свои коды. Прекратите играть с нами. Забирайте свои деньги и оставьте нас в покое.
– У нас припасена для вас еще одна игра, – отзывается голос.
– Отлично, – говорит Рейчел. – Что бы это ни было, начинайте.
– Рейчел, думаю, вам эта игра очень понравится. А вот Сэму – значительно меньше.
Глава 30
– Рейчел, – говорит голос, – к Кевину только что вернулось сознание. Не желаете увидеть его?
Рейчел вскидывает голову:
– Вы хотите сказать, он действительно там?
– Да.
– Желаю! – говорит она. – Пожалуйста!
Затем бросает на меня взгляд, слегка хмурится и пожимает плечами.
Они опять проделывают этот номер с выключением и включением света. Из своей камеры я не вижу бизнесмена Кевина, который спит с моей женой, а Рейчел видит, и, похоже, ей это зрелище доставляет удовольствие. По ее щекам текут слезы радости.
– О боже! – восклицает она. – О боже! О боже! Я уже думала, что потеряла тебя!
За последние тридцать часов я наслушался всякого, но ничто не ранило меня так, как это восклицание.
– Рейчел, – говорит голос, – Сэм предпочел спасти жизнь вам, и вы можете быть свободной. Единственный вопрос: с кем из этих мужчин вы уйдете?
– Прошу прощения? – вмешиваюсь я.
– Вы использовали свою возможность выбора, – говорит голос. – Теперь очередь Рейчел.
Мы с женою смотрим друг на друга. Я стараюсь вместить в свой взгляд два года ухаживания и шесть лет супружеской жизни.
– Рейчел, ты знаешь, я люблю тебя. Я доказал это, выбрав тебя. Ты изменила мне? Ладно, хорошо, я тоже изменил тебе. Давай начнем все сначала. Покончим с этим и поедем домой.
Рейчел качает головой и обращается к голосу:
– Мне не нужно проходить процедуру, которую мы проводили не так давно. Для меня это простое решение. Я выбираю Кевина. А с Сэмом делайте что хотите.
Я в буквальном смысле падаю на пол. Обхватив голову руками, с силой сжимаю ее, чтобы она не взорвалась.
– Вы уверены? – спрашивает голос.
– Абсолютно, – отвечает Рейчел. – Извини, Сэм. У нас было несколько хороших моментов. Я постараюсь запомнить их.
Я с трудом поднимаюсь на ноги, бреду к ближайшей к ее камере стене и кладу руки на люцит.
– Рейчел!
Я делаю вид, будто снимаю с пальца обручальное кольцо, как это недавно делала она, целую его и надеваю обратно.
– Мы женаты. Между нами существует духовная связь!
Кажется, мне удалось достучаться до нее. Рейчел долго и пристально смотрит на свое обручальное кольцо, затем медленно поворачивает его несколько раз вокруг пальца. Я задаюсь вопросом, о чем она сейчас думает. Ответ на этот вопрос не заставляет себя ждать. Она снимает кольцо, целует, подходит к туалету, поднимает крышку унитаза и бросает его внутрь.
– Отныне я принадлежу Кевину, – говорит она. – Все, что я есть, все, что у меня есть, принадлежит ему.
И только теперь до меня доходит: буквы «К» и «В» на чашечках белого бюстгальтера, которые вызывали у меня такое беспокойство, означают вовсе не «Карен Вогель», а «Кевин Вон».
– Сэм, – говорит голос, – хотели бы вы, пользуясь случаем, познакомиться с Кевином?
– Да пошли вы все, – отвечаю я.
Очевидно, крепление брезентового полотна на камере снабжено электронным устройством, поскольку оно падает вниз без какого-либо видимого внешнего вмешательства. Кевин Вон и я смотрим друг на друга. Он хочет что-то сказать, но Рейчел прерывает его:
– Кевин, не считай себя обязанным разговаривать с ним. Лучше отвези меня домой. Хорошо, дорогой?
Я недоверчиво смотрю на парня в костюме от Армани – из черной ткани в тонкую белую полоску – в белоснежной рубашке, с ярко-красным галстуком и такого же цвета платочком в кармане. Я окидываю взглядом его стильную прическу, стильные туфли и говорю:
– Значит, вот так, Кевин? Шесть месяцев вы тайком трахали мою жену, а теперь собираетесь поселиться в моем доме и жить с женщиной, которая убила собственную сестру? С женщиной, которая, не моргнув глазом, приговорила к смерти собственного мужа?
Кевин кашлянул:
– Мне кажется, вы рисуете сложившуюся ситуацию в слишком мрачных тонах.
– По всей видимости, вас научили так разговаривать в рекламной школе?
– Он не занимается рекламным бизнесом, ты, клоун, – вмешивается Рейчел. – Им занимаюсь я. К твоему сведению, он владеет компанией с капиталом пятьдесят миллионов долларов. А как он разговаривает – не твое дело.
– И что же за продукт ты помогала ему продвигать – какой-нибудь презерватив нового типа?
– Сэм, ты сейчас напоминаешь уязвленного неудачника.
– Я видел фотографию, на которой изображена ты, лежащая на полу в кухне – в трусиках, бюстгальтере и с кляпом во рту.
Рейчел на несколько мгновений задумывается, затем ее губы растягиваются в улыбке.
– И что?
– Так что это было, какая-то сексуальная игра?
– В чем дело, Сэм, ты ревнуешь?
– Может быть, – говорю я. – Но я не мог не заметить, что снимок был сделан примерно в то самое время, когда убили твою сестру.
– Ты сумасшедший. Прекрати, Сэм, не ставь себя в глупое положение.
Я перевожу взгляд на Кевина.
– Этот снимок сделали вы?
Тот склоняет голову набок и пожимает плечами.
– Козел.
– Спасибо за ваше участие, Сэм, – говорит голос. – Кевин, похоже, вы завоевали приз: свободу и очаровательную Рейчел. Я понимаю, для вас было определенным неудобством оказаться в камере, но зато вы узнали, что Рейчел искренне любит вас.
Неужели ты веришь этому парню?
– Сэм, – продолжает голос, – нам очень жаль, что вопрос разрешился без конкурса. Мы с трудом представляем, какие чувства вы сейчас испытываете. Но жизнь есть жизнь, что случилось, то случилось, не так ли?
– Не совсем, – отвечаю я. – У меня есть к вам вопрос, вы, тошнотворный кусок дерьма.
– Мы не считаем, что слово «тошнотворный» является уместным, но начинаем понимать, что имела в виду Рейчел, назвав вас уязвленным неудачником.
– Мне безразлично, что вы думаете обо мне, – говорю я. – Но каким образом вы намереваетесь использовать коды? У вас имеются только первые их половины.
– Вы неправы, – говорит голос. – Вторые половины всегда находились в нашем распоряжении. Они содержатся в вашем компьютере.
– Это невозможно.
– Подумайте. В течение двух последних лет каждый из ваших клиентов осуществлял доступ к своим деньгам, по крайней мере один раз. Сэм, вы честный человек. Вы установили свою программу таким образом, что не можете видеть коды клиентов. Но мы не настолько честны. Мы проникли в вашу систему и нашли их – как, объяснять я вам не буду. Однако у нас возникла проблема: все счета были пронумерованы. Мы морочили вам голову с кодами. Они не были нам нужны, поскольку всегда имелись у нас. Нам были нужны лишь юридические имена на счетах. Без них мы не могли бы получить доступ к деньгам.
У меня мутится в голове. Голос моего тюремщика звучит уверенно.
– Стало быть, так… – говорю я.
– Да, именно так.
– Что же будет теперь?
– Мы убьем вас, и очень скоро. В свете последних событий Рейчел и Карен наверняка желают вам смерти. После этого мы воссоединим счастливую пару и опустим занавес, завершив этот спектакль.
– Карен получит большой куш? – спрашиваю я, не очень понимая, почему эта мысль пришла мне в голову.
– Я знала, что она шлюха, – цедит сквозь зубы Рейчел. – Но она, по-моему, заработала эти деньги, поскольку ей пришлось трахаться с тобой.
– Ты тоже замешана в этом, Рейчел? – спрашиваю я. – И тоже получишь свою долю?
– Рейчел не принимала участия в этой драме, – говорит голос. – Она лишь получит возможность жить и пользоваться тем, что унаследует от вас.
– Вы чрезвычайно самоуверенны, – говорю я. – Если в последний момент вы не сможете получить доступ к деньгам, то пожалеете, что не оставили меня в живых.
– Сэм, сразу после того, как вы выдали нам имена, мои партнеры приступили к работе. Она закончена. Деньги уже у нас.
– Возможно, не все. Какова окончательная сумма?
Голос не отвечает. Видимо, занимается подсчетами.
– Девять миллиардов четыреста миллионов с мелочью, – говорит он наконец. – Ну что, правильно?
Черт.
– Повезло вам, – говорю я. – И пошли вы все к дьяволу. Давайте, включайте насос. Увидимся в аду.
– До встречи, Сэм.
Следует пауза. Мои тюремщики готовят вакуумный насос к работе, производя регулировку управляющего электронного устройства.
Когда все готово, вновь раздается голос:
– Извините за небольшую задержку. Мы начинаем. Упокойтесь с миром, Сэм. Я дам вам десять секунд.
– Итак, вы получаете девять миллиардов долларов, а я – десять секунд.
– Вряд ли это можно назвать справедливым, не правда ли?
Читать бесплатно другие книги:
