Прощай, любимая! Локк Джон

Глава 31

Я смотрю на часы и думаю о Сэме Кейсе, который в этот момент занимается сексом с Карен Вогель в номере отеля. Это лучшее утро в его жизни должно превратиться в самый страшный для него кошмар. Я сижу в ресторане «Рок-Крик Дайнер», неподалеку от Сенека-парк.

Надпись жирным шрифтом в верхней части меню сообщает все, что мне нужно знать о предстоящих гастрономических ощущениях:

С 1947 года мы подаем еду, столь же качественную, чистую, здоровую и необходимую, как материнская любовь.

Напротив за столом сидит Джимми Сквинт и смотрит на меня так, словно мой босс должен быть самым сумасшедшим сукиным сыном на Земле.

– Крид, ваш босс, должно быть, самый сумасшедший сукин сын на Земле, – говорит он и изучает мое лицо, ожидая услышать главное.

Я молчу.

– Стало быть, план таков, – говорит Джимми. – Я что-то упустил?

– От того, что я перескажу его, – говорю я, – он не станет лучше.

Наша официантка – красивая, невысокая южанка по имени Мэйси – ставит между нами блюдо, на котором разложены сэндвичи с деревенской ветчиной, и задерживается возле столика на несколько мгновений, чтобы продемонстрировать мне свою улыбку, с помощью которой она когда-нибудь будет удерживать по вечерам дома своего мужчину. Разумеется, Джимми Сквинт не может не испортить впечатление.

– Сэндвичи выглядят пересушенными.

Возможно, Джимми прав насчет того, что мой босс сумасшедший, но он совершенно неправ насчет сэндвичей. Кроме того, его замечание не очень нравится другим посетителям. Однако Джимми не замечает, что вокруг нас образуется атмосфера неприязни.

– Вы это серьезно? – спрашивает он, возвращаясь к теме плана.

Я утвердительно киваю головой.

– У этого парня действительно столько денег?

– Действительно.

– Но этого недостаточно.

– Недостаточно, – соглашаюсь я.

Джимми бросает свой фирменный взгляд, сощурив глаза, пытаясь понять, не поддразниваю ли я его. Не сумев определиться, он продолжает разговор:

– Похоже, дело чертовски хлопотное.

Я пожимаю плечами.

– Этот парень располагает информацией, которая вам нужна, – говорит Джимми, – почему бы не выбить ее из него?

Я молчу.

– Или взять в оборот его близких и убивать их по одному. У него на глазах… Тогда он обязательно заговорит.

– Наверное, – говорю я, лишь бы что-нибудь сказать.

– Но ваш парень хочет разгуливать по округе и пинать собаку.

Джимми Сквинту свойственна весьма странная манера изъясняться, но я понимаю, что он имеет в виду.

– Не имеет значения, как вы формулируете это, – говорю я, – все равно получается то же самое.

Большое окно здания ресторана выходит на Сенека-парк. Через него мы видим около восьмидесяти мужчин и женщин, дюжину детей, и, как ни странно, среди них нет ни одной собаки.

Джонни Сквинт откусывает кусок сэндвича.

– Где должна происходить вся эта стрельба? – спрашивает он шепотом.

Я киваю головой в сторону окна и тут замечаю на лице Джимми хмурое выражение.

– Дело не в том, что сэндвичи пересушены, – говорю я. – Просто вы неправильно их едите.

Он с изумлением смотрит на меня.

– А сколько всего существует способов поедания сэндвичей?

– Существует специальный протокол поедания данного конкретного блюда, который следует соблюдать.

– Протокол? Что, черт возьми, это значит?

– Сэндвич нужно окунать в соус, – говорю я.

Его лицо искажает гримаса.

– Это же сплошной жир.

– Вы находитесь в Кентукки, Джеймс. Это настоящий «красный глаз». Никакого жира.

Сквинт выливает соус из фарфоровой соусницы себе в тарелку.

– Почему он такой темный?

– В него добавляют кофе.

– Кофе? – переспрашивает он с возмущением. – Кто это, черт возьми, добавляет в соус кофе?

Раздается скрежет стульев о пол. Огромный мужчина в рабочем комбинезоне и его небритая жена, сидящие в двух столах сзади Джимми, вскакивают на ноги и принимают угрожающую позу. Другие посетители, слышавшие последнюю реплику Джимми, злобно смотрят на него.

– Ну, и какого дьявола вы на меня уставились? – обращается он ко всему залу.

Поначалу Джимми держит руки под столом. Неожиданно, без какого-либо видимого движения, в одно мгновение они оказываются на столе. Пальцы правой руки покоятся в дюйме от ножа для резки мяса с зубчатым лезвием.

Поднявшиеся со своих мест мужчина и женщина плюют на ладони и потирают их друг о друга. В мужчине около шести футов четырех дюймов. Коренастый, крепко сбитый – типичный фермер. Его жена ниже ростом, но она еще плотнее, и у нее широкие плечи.

– Если что, я возьму на себя фермера, – говорю я.

– По-моему, они оба фермеры, – отзывается Джимми.

– Берите на себя женщину, – говорю я.

– Я все еще не могу понять, кого вы имеете в виду.

– Человек справа.

Мужчина и женщина медленно приближаются к нашему столу, закатывая рукава своих длинных рубашек. Джимми слышит шум и поворачивается ко мне.

– Что за черт?

За нашим столом Джимми не единственный, кто может похвастаться хорошей реакцией. Пока он оценивал габариты жены фермера, я выдернул из-под стола пистолет, взвел курок и направил ствол на Джимми Сквинта в двух футах от его лица.

– Попробуйте соус, – говорю я, и все вокруг успокаиваются.

– Что? Это чушь собачья, – ворчит Джимми.

– Этот соус называют «красный глаз» потому, что, когда при приготовлении вы вливаете в него черный кофе, в центре сковородки образуется нечто похожее на красный глаз, – объясняю я.

Джимми – невысокий человечек с лицом, похожим на мордочку хорька, и руками, шустрыми, как у хорька. Я не встречал никого, кто мог бы так быстро управляться с ножом, как он. Но я тоже не страдаю медлительностью, и мы оба знаем, что он не сможет схватить нож и всадить его в меня раньше, чем я выстрелю в него. Кроме того, он рассчитывает получить с меня большие деньги за небольшую работу.

Сквинт бормочет бессвязные проклятья, окидывает взглядом зал, пожимает плечами, берет сэндвич, окунает его в соус и откусывает. Все до одного посетители наблюдают за тем, как он жует, ожидая увидеть изменения в выражении лица, которые обычно происходят, когда янки испытывают на себе воздействие божественной ауры южной кухни. Несмотря на раздражение по поводу принудительного кормления, уголки губ Джимми Сквинта растягиваются в улыбке, а глаза загораются, как у проповедника, подсчитывающего мелочь в тарелке для сбора пожертвований.

– Чертовски вкусно! – говорит он.

Фермер вскидывает голову – на всякий случай, если прозвучит какое-нибудь неуместное замечание.

– Я должен извиниться за моего гостя, – говорю я. – Он из Детройта.

Фермер и его жена переглядываются и понимающе кивают, как будто это все объясняет.

– Пистолет настоящий? – интересуется женщина.

– Да, – отвечаю я.

– Какой-то он маленький, – бурчит фермер.

– «Глок 26», – говорю я. – Компактная модель, калибр девять миллиметров.

Фермер и его жена снова кивают, возвращаются к своему столу и втискивают грузные тела в маленькие кресла. Сидящие за соседним столом пожилые женщины некоторое время пристально смотрят на Джимми, после чего вновь принимаются за галеты. Молодая девушка, сидящая в одиночестве за стойкой, сочувственно качает головой и входит в «Твиттер», чтобы рассказать о приключении друзьям. Мэйси, наша маленькая прелестная официантка, явно испытывает облегчение. Я убираю пистолет обратно в набедренную кобуру.

– Так вы говорите, – возвращается к разговору Джимми Сквинт, – что платите мне двадцать штук только за то, чтобы я следил за этим парнем, охранял его, но ни в коем случае не трогал?

– Совершенно верно, – подтверждаю я.

– Когда это все должно начаться?

Я смотрю на часы.

– Около десяти тридцати плюс-минус минуты.

Джимми подзывает жестом официантку.

– Дорогая, не будешь ли ты так любезна и не принесешь ли нам еще одно блюдо сэндвичей?

Несколько посетителей отрывают глаза от своих блюд.

– И принеси мне двойную порцию этого соуса – «красный глаз», – добавляет он.

Глава 32

– На чем ездит этот парень? – спрашивает Сквинт.

– Сэм Кейс?

Джимми кивает головой:

– На «Ауди R8».

Он одобрительно хмыкает.

– Классная тачка.

– Да, неплохая.

– Где винтовка?

– Будет лежать на переднем сиденье. Стреляйте дважды и запрыгивайте в автомобиль. Лу подвезет вас к отелю. Он покажет вам ваш автомобиль. Садитесь в него и ждите. Понятно?

Джимми Сквинт кивает.

– Хотелось бы мне поездить на таком «Ауди» когда-нибудь.

Некогда Джимми занимался тем, что увозил членов банды Фрэнка Карбонне с места преступления, и поэтому по сей день питает нежные чувства к быстрым автомобилям. Помимо быстрых рук, Сквинт обладает еще и быстрыми ногами, которыми отбивает ритм на педалях газа и тормоза, когда уходит от преследования со стороны полицейских или чем-то недовольных гангстеров.

– Может быть, в следующий раз, – говорю я.

О Джимми говорили, что он не получает удовольствия от вождения, если за ним никто не гонится. Он неоднократно вызывал гнев у своих товарищей по банде тем, что подвергал их ненужному риску, провоцируя гонки. В его арсенале имелись разные способы: он жал на сигнал, подрезал полицейские автомобили и даже однажды выстрелил по одному из них.

Ровно в 10:00 в ресторан входят пятнадцать человек в полицейской униформе. Один из них выступает вперед.

– Прошу внимания, – говорит он. – Я – офицер Глен Деннинг, а это… – Он указывает рукой в мою сторону: – …Донован Крид, специальный агент Агентства национальной безопасности. Мы проводим операцию в Сенека-парк, и я хочу попросить вас о помощи. Прошу вас закончить прием пищи и выйти отсюда в течение следующих десяти минут.

Из раздаточного окна высовывается голова владельца ресторана.

– Глен, проследите, пожалуйста, за тем, чтобы они оплатили свои счета!

– И не жалейте чаевых, – добавляет Мэйси. – Вдруг ресторан взорвут!

Раздается смех.

– Буду вам чрезвычайно признателен, если в течение следующих четырех часов вы будете держаться на расстоянии, по крайней мере, одной мили от парка. Мои люди оцепят этот район, но будет лучше, если вы не станете рассказывать об этом своим родным и друзьям. Меньше всего нам нужна толпа зевак, болтающихся под ногами.

Посетители не испугались, когда я несколько минут назад навел свой «Глок» на Джимми Сквинта, и, думаю, едва ли это объявление вызовет у них страх. Я оказываюсь прав. Они спокойно расплачиваются и выходят на улицу.

– Задайте им жару, Глен! – говорит один парень, и другие вторят ему.

Офицер Глен Деннинг мрачно кивает головой и говорит:

– Мы сделаем свое дело.

И после некоторой паузы добавляет:

– Можете на это рассчитывать.

Сопроводив последних посетителей к их автомобилям, полицейские переодеваются в гражданскую одежду и занимают позиции по периметру парка. Сотрудники дорожной полиции перекрывают прилегающие улицы, и Кэннонс-лейн остается единственной, по которой можно въехать в парк и выехать из него.

Прежде чем выйти из ресторана, офицер Деннинг бросает на меня взгляд.

– Ну как у меня получилось?

– Особенно хороша была фраза в конце о том, что вы сделаете свое дело, – отвечаю я. – Долго репетировали?

– Знаю, в сценарии ее нет, – отвечает он, – но я решил, что она добавит правдоподобия. Как вы считаете?

– Во всяком случае, они все поверили, – говорит Джимми Сквинт.

– В следующий раз, – говорю я, – если будет следующий раз…

– Да, сэр? – отзывается человек, играющий роль офицера Деннинга.

– Придерживайтесь сценария.

Глава 33

Спустя несколько минут Шейн, водитель Сальваторе Бонаделло, звонит мне из лимузина.

– Лу раздобыл ключи Сэма, – говорит он. – Мы в двух милях от выезда на Кэннонс-лейн. Подъедем…

Я представляю, как он сверяется с часами.

– …через четыре минуты.

Сал Бонаделло – лидер преступного мира Среднего Запада Соединенных Штатов. Поскольку все началось с телефонного звонка от Рейчел Салу, у того разыгрывается аппетит (он хочет получить слишком большой процент), но я ставлю его на место. С ним его подручный – одутловатый мускулистый громила по кличке Лысый Орел. Его настоящее имя Герберт, но кто принимает его всерьез? Сал не захотел привлекать своих телохранителей, поскольку они слишком ушлые. Узнав о размере добычи, они могли потребовать гораздо большую долю, нежели Сал готов заплатить. Поэтому, хотя доверить Орлу важную роль нельзя (он плохо стреляет), можно использовать его комплекцию и силу.

Сэм Кейс – местный компьютерный гений, который изобрел самый хитроумный способ перемещения денег, с каким я когда-либо сталкивался. Он берет ваши деньги, отложенные на черный день, и делает их невидимыми. За свою двадцатилетнюю карьеру киллера я скопил около трехсот миллионов долларов, львиная доля которых была украдена у моих жертв. Со временем утаивать эту сумму от боссов в правительстве становилось все труднее. В моей сфере деятельности боссы не награждают вас золотыми часами, когда вы выходите на пенсию. Они дарят вам пулю и присваивают ваше имущество.

Каждый, кто когда-либо занимался подобной работой, готовится к пенсии. Все мы откладываем деньги. Проблема заключается в том, что, пытаясь получить свои деньги, вы получаете пулю. Когда вы уходите от Сахарного Дядюшки, единственный способ остаться в живых – распрощаться со своими деньгами. Если вы находчивы, то сможете выйти из этой ситуации. Но вы не сможете выйти из нее вместе с деньгами. Рано или поздно ваши деньги приведут их прямо к вам.

И тут появляется Сэм Кейс. Узнав о его компьютерной программе, я понял, что смогу защитить свои «бабульки». Защитить себя я всегда смогу, но теперь можно сделать и нечто большее.

Я получал заказы на убийства от двух людей: вышеупомянутого Сала Бонаделло и злобного парализованного карлика, вознамерившегося завоевать весь мир, по имени Виктор. Виктор – настоящий дьявол, невероятно умный и, вполне возможно, миллиардер. Он тоже является клиентом Сэма. Впервые узнав об идее Кейса, я связался с Виктором и договорился с ним, чтобы его люди проверили эту информацию. Дело кончилось тем, что мы оба отдали в распоряжение Сэма по четверти миллиарда, а потом задумались об остальных его шестнадцати клиентах. Мы не раз размышляли о том, как украсть их деньги, но никаких планов не строили.

Пока не вмешалась судьба.

Об этом чуть позже…

Менее чем за четыре минуты до начала операции я посылаю Джимми Сквинта на его пост, а сам остаюсь за столом возле окна ресторана, чтобы наблюдать за представлением.

Лимузин появляется точно по расписанию. Открывается дверца, из автомобиля выходит Сэм и идет по траве. Мэри и ее сотрудник Чак, переодетый полицейским, стоят на Рис-стрит, где и должны находиться, и это свидетельствует о том, что Калли Карпентер прекрасно справилась со своей работой. Калли – великолепная машина для убийства и моя давняя помощница, в настоящее время выступающая в роли подружки Сэма Кейса. Калли также подружилась с Чаком (они всего лишь друзья) и позаботилась о том, чтобы Мэри узнала о любовной связи Рейчел с Кевином Воном. Она же организовала встречу в Сенека-парк.

Джимми Квинт дважды стреляет. Первый выстрел поражает Мэри в сердце, второй – Чака в голову. Я не настолько спокойно отношусь к убийствам, как это может показаться. В действительности я категорически против них, почему и отказался выполнять этот заказ, передав его Джимми. От решетки на Рис-стрит один из моих стрелков стреляет в голову Чаку пейнтбольным шариком – на тот случай, если кто-то будет наблюдать за происходящим не под тем углом и решит, что стал свидетелем реальной стрельбы. Джимми прыгает в автомобиль Сэма, а мой помощник, Лу Келли, едет на «Ауди» обратно к отелю и оставляет под водительским сиденьем конверт с ключами и знаменитой фотографией Рейчел. Снимок подлинный, но подретушированный. В реальности Рейчел не привязана к полу и снимок сделан не в 8:46 этого дня, как указано на штампе. Его сделал Кевин Вон несколько месяцев назад. Я нашел его вместе с бюстгальтером в черном пластиковом пакете в шкафу Рейчел, где она хранит свое нижнее белье и сексуальные игрушки. Хотите знать, где она прячет пластиковый пакет? В огромной шляпной коробке на верхней полке шкафа – куда Сэм едва ли догадался бы заглянуть.

Тем временем в парке толпа статистов надвигается на Сэма, но не слишком быстро, давая ему возможность убежать. Два человека делают вид, будто отрезают ему путь к бегству. В этот момент из автомобиля вылезает Герберт – Лысый Орел – и производит в их направлении два холостых выстрела. Они падают, притворившись мертвыми, и Сэм перепрыгивает через них, словно он отрепетировал свою роль. Сал Бонаделло расспрашивает Сэма о размере бюстгальтера Рейчел, а в это время статисты в парке изображают преследование – и, в конце концов, дают ему возможность опять сесть в автомобиль. Они уезжают, оставляя после себя два мертвых тела, двух парней, притворяющихся мертвыми… и восемьдесят статистов, которые стали свидетелями двойного убийства, но убеждены, что это постановочная сцена на съемочной площадке.

В этот момент режиссер приказывает статистам занять свои места, в то время как съемочная группа устанавливает аппаратуру в дальнем углу. «Полицейские» приближаются к телам с одной стороны Рис-стрит, карета «Скорой помощи» подъезжает с другой. Сотрудники EMS грузят тела в автомобиль и уезжают, в то время как камеры продолжают снимать. Из фургона выпрыгивают рабочие коммунальной службы и начинают замывать пятна крови и чистить улицу. Статисты прогуливаются в ожидании съемок следующей сцены с новой группой актеров. Подходит стрелок-пейнтболист и рассказывает, как ему удалось столь реалистично произвести «убийство».

Размышляя обо всем этом с вашей точки зрения, я вижу, что опередил события. Мне следует дать задний ход и заполнить для вас некоторые пробелы, начав с Рейчел и Кевина и с того, как эта идея нашла свое воплощение.

Вы уже кое-что узнали о Рейчел и, возможно, составили мнение о ней. Вам судить и делать выводы. Но, как это бывает всегда, в данной истории существуют две стороны.

Глава 34

Два года назад, когда Сэм Кейс объяснил мне суть своей схемы перемещения денег, я решил выяснить, не планирует ли он надуть меня.

Поэтому я поселился на чердаке его дома.

В течение этих двух лет я много разъезжал по стране, выполняя задания Агентства национальной безопасности и различные заказы на убийства, но большую часть времени проводил на чердаке дома Сэма и Рейчел. Я потратил массу времени на изучение их семьи с изнанки. Я познакомился с распорядком их дня, со свойственными им привычками. В конце концов, я знал о них больше, чем они знали друг о друге.

Когда Сэм и Рейчел были на работе, я спускался с чердака и ничем себя не стеснял. По натуре я не ищейка, а скорее неутомимый исследователь. Вначале на протяжении нескольких недель я рылся в компьютерах и отсылал содержашиеся в них файлы на свою базу, в Вирджинию, где Лу Келли со своей командой отморозков занимался их расшифровкой. После этого я проверил шкафы, где хранились медицинские препараты, и отослал Лу по электронной почте все рецепты, дабы он мог оценить состояние здоровья Сэма и Рейчел. Я изучил каждую бумажку, найденную в доме, – от инструкций по эксплуатации бытовой техники и адресных книг до личных и деловых документов и чековых книжек.

К чему мне были руководства по эксплуатации бытовой техники?

Ни к чему.

Но иногда люди прячут листки с записями телефонных номеров внутри обложки книги или в руководстве по эксплуатации, и эти телефонные номера могут оказаться ключом к источнику важной информации. Поэтому я перелистал все книги и исследовал, дюйм за дюймом, все шкафы, удостоверившись, что там нет никаких тайников. Я просмотрел все фотографии и отослал их Лу для более тщательного изучения. Я исследовал каждый эстамп, каждую картину на стенах. Я спрыснул каждый квадратный дюйм коврового покрытия смесью люминола и перекиси водорода в поисках пятен крови. Я прощупал каждый дюйм коврового покрытия в поисках вздутий, двигая при этом мебель. Я проверил каждый квадратный дюйм лепных украшений, плинтусов и вентиляционных отверстий. Я вынул фильтры из кондиционеров, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь за ними. Я осмотрел каждый квадратный дюйм каждого предмета одежды и особенно тщательно – карманы. Я изучил все чемоданы, сумки и сумочки Рейчел. Короче говоря, я провел всестороннее исследование, которое заняло у меня шесть месяцев. Для сравнения: полицейские производят обыск в доме таких размеров самое большее за шесть часов. Но они очень многое упускают из вида.

Вскоре после моего переезда на чердак дома Сэма и Рейчел, устав от чтения, я просверлил по всему дому больше шестидесяти маленьких отверстий и установил в них беспроводные камеры слежения. На то, чтобы только заменить батарейки в этих камерах, каждые две недели у меня уходило целых три часа! Кроме того, я производил мелкие ремонтные работы, чтобы им не приходилось приглашать рабочих. У себя на чердаке я создал максимально комфортные условия для проживания. Я установил вытяжные устройства в некоторых помещениях, где они появлялись не очень часто, и сделал проводку на чердаке для осуществления доступа к компьютеру. Я подключился к их стационарному телефону, компьютерам и даже запрограммировал сканер для прослушивания разговоров по их мобильным телефонам.

Разумеется, я не только работал. Сэм и Рейчел отсутствовали большую часть времени пять дней в неделю, так что я поистине наслаждался жизнью в их шикарном доме. По понедельникам и пятницам к ним приходили сотрудники фирмы по уборке жилых помещений, и я был вынужден всю первую половину дня наблюдать за их работой. Остальные три дня я занимался часа два по утрам в домашнем гимнастическом зале, оборудованном самыми современными тренажерами, после чего расслаблялся в паровом душе в спальне. Послеобеденное время посвящалось исследованиям.

Обычно, становясь невидимым участником жизни моих хозяев, я со временем проникаюсь к ним презрением и ненавистью. Близкое знакомство с людьми часто порождает недобрые чувства к ним. В данном случае, чем больше я знакомился с Рейчел, тем больший интерес она у меня вызывала. Началось это тогда, когда я узнал, что воскресными вечерами она в качестве волонтера трудится на ферме, где нашли приют старые, покалеченные скаковые лошади. Однажды – не в воскресенье – я посетил эту ферму. Забота, проявляемая там о несчастных животных, произвела на меня столь сильное впечатление, что спустя некоторое время я анонимно перевел на счет фермы значительную сумму.

Наблюдая за жизнью Сэма и Рейчел через посредство камер, компьютеров и телефонов, я видел, как она старается делать все, чтобы их брак был счастливым. Сэм – вполне приличный парень, но не самый романтичный человек на свете. Он трудоголик, часто проявляет равнодушие и необязательность, не соблюдает предварительные договоренности, забывает встретить жену после работы или прийти на прием, устроенный для ее клиентов. Его занимает только собственная работа, а ее работу он считает малозначительной, поскольку она не приносит больших доходов.

Рейчел выказывала все классические признаки скучающей жены, не получающей должного внимания, но Сэм не замечал их. Она чувствовала себя ненужной, воспринимаемой в качестве предмета обихода. Он жаждал плотских удовольствий, она жаждала душевного тепла, и ни один из них не имел желаемого.

Со временем охлаждение между ними только усиливалось. Когда они стали спать в разных спальнях, я понял, что уже ничего не исправить. Она ложилась в постель, и я, находившийся в каких-нибудь десяти футах над ней, слушал ее рыдания. И каждую ночь я думал, какое счастье иметь отношения с такой женщиной. Да, она сквернословила, как матрос. Да, она нередко бывала черствой, бесчувственной и могла в мгновение ока превратиться в величайшую стерву на свете. Но тем не менее в ней было все то, что я всегда искал в женщине. Укротить такую женщину, как Рейчел, покорить ее сердце, заставить ее жаждать себя – все равно что достигнуть вершины Килиманджаро. Я представлял, как завоевываю ее, вызываю у нее желание делать для меня то, чего она никогда не делала для мужчины, то, о чем прежде она не могла и подумать.

Я знал точно, что нужно делать, на какую кнопку нажать, какие слова произнести.

Но я слишком долго ждал.

И Кевин Вон опередил меня.

Я мог бы обладать ею, в этом у меня нет ни тени сомнения.

Но ею завладел Кевин Вон. Он застиг Рейчел в самый подходящий для себя момент, завоевал ее и заставил делать все те безумные, страстные вещи, о которых мечтал я.

Впрочем, все это ерунда. Я и есть Кевин Вон.

Глава 35

Точнее, Рейчел знает меня как Кевина Вона. Моя идея заключалась в том, чтобы взять остававшиеся у меня пятьдесят миллионов долларов и вложить их в корпорацию. Это те деньги, которые государство однажды захочет конфисковать, и я решил, что мог бы облегчить им задачу по их поиску. Я поручил нашей команде отморозков отыскать что-нибудь связанное со здоровьем или здоровым образом жизни, на чем специализировалась Рейчел. Через пару месяцев они нашли продукт домашнего фитнеса, торговля которым сулила принести прибыль. Кроме того, я вложил несколько сот тысяч в вебзин, который имел небольшую, но мощную базу подписчиков. Затем я принес этот продукт в рекламную компанию Рейчел и попросил показать образцы работы разных рекламных агентов.

Разумеется, мне понравилась работа Рейчел, и я удивил всех, настояв на том, чтобы она возглавила группу, занимавшуюся усовершенствованием моего вебзина и продвижением продукта. Признание ее профессиональных навыков было для нее, недооцененной и разочарованной семейной жизнью, словно валерьянка для кошки.

Крупномасштабная рекламная кампания требует тесного общения заказчика и рекламного агента. На Рейчел и ее руководство произвело большое впечатление то, что я лично присутствовал на всех совещаниях.

И очень часто эти совещания заканчивались поздно вечером.

Должен заметить, я чрезвычайно хорош собой.

Я говорю искренне и констатирую факт, без всякого самодовольства. Вы можете спросить кого угодно – или, если хотите, просто посмотрите на меня.

Прежде чем вы будете оценивать мою внешность, вам следует знать, что она отнюдь не является для меня предметом гордости. В конце концов, она мне не принадлежит, поскольку является результатом операции, произведенной лучшими пластическими хирургами мира. Теперь я похож на кинозвезду. Я не просил об этом, и мой внешний вид мне не нравится. Операцию мне сделали по поручению Агентства национальной безопасности, без моего ведома, когда я находился в коме. Моя голова – от макушки до основания шеи – является плодом фантазий светил пластической хирургии. Кома длилась три года, и за это время я имел возможность залечить свои раны в антисептической среде, находившейся под строгим контролем. Мне потом говорили, что в истории пластической хирургии еще не было столь успешной операции и, вероятно, никогда небудет.

Я проводил с Рейчел довольно много времени и ухаживал за ней очень тонко, только чтобы пробудить в ней интерес и ни в коем случае не вызвать чувство тревоги. С моей стороны не было ни малейшего сексуального давления. Я понимал, что форсировать события не следует, да в этом и не было необходимости. За предшествующие пятнадцать месяцев я сотни раз видел ее обнаженной, и поэтому не спешил снять с нее одежду – что делало меня в ее глазах еще более привлекательным.

Прежде она никогда не встречала столь понимающего, столь состоятельного, столь симпатичного (это ее определение, не мое) человека, как я. Я не сказал ни одного дурного слова о ее муже и на начальном этапе наших отношений сразу менял тему разговора, стоило ей упомянуть его имя.

У меня не было стремления заниматься с ней сексом, подчинить ее себе, контролировать или еще что-нибудь в этом роде. Просто Рейчел принадлежала к категории женщин, отвечавшей моему биологическому императиву. Генное программирование, осуществлявшееся на протяжении миллионов лет, привело к тому, что меня привлекают женщины определенного типа.

Говоря откровенно, это ложь, поскольку меня привлекают женщины большинства типов. Но женщины вроде Рейчел вызывают у меня желание заботиться о них.

Характер моей работы исключает нормальные, здоровые отношения. Я был женат один раз (на Джанет), и у меня есть чудесная дочь (Кимберли). Пять лет назад я влюбился, как раз перед тем, как впал в кому (в Кэтлин). Но Агентство распространило известие о моей смерти и инсценировало похороны. Кэтлин, узнав, что я мертв, вышла замуж за другого подвернувшегося ей парня. Большую часть времени до и после Кэтлин я проводил в компании проституток, и некоторые из них стали моими близкими подругами.

Джанет была слишком стервозной, Кэтлин – слишком мягкой. Рейчел представляет собой золотую середину.

Наша первая близость?

Наша первая близость отличалась нерешительностью с обеих сторон. Она хотела, чтобы первый шаг сделал я. Однако, видя, что я проявляю пассивность, она взяла инициативу в свои руки. Потом Рейчел отступила, и я перешел в наступление. Мы продолжали эту игру, пока не дошли до предела.

Тогда она заглянула мне в глаза и сказала:

– Это не должно произойти вновь.

– Это и не произойдет, – сказал я. – Обещаю.

Спустя тридцать минут наши тела переплелись, и от нерешительности не осталось следа. Было впечатление, будто прорвало шлюзы, и ее долгие годы сдерживаемая страсть наконец-то нашла выход.

Глава 36

Это было шесть месяцев назад, и с тех пор мы очень сблизились. Я без ума от нее, и это не преувеличение.

Спустя пару месяцев после начала наших отношений Рейчел сказала, что собирается развестись с Сэмом. Я принялся отговаривать ее, и на то было две причины. Во-первых, в самом начале я заявил, что больше не намерен жениться на ком-то или даже просто жить с кем-то. (Разумеется, она уверена, что сможет переубедить меня.) Во-вторых, я сказал ей, что она не может развестись, поскольку практически все доходы Сэма носят неофициальный характер. То, что я не хочу жениться на ней или жить вместе, связано исключительно с моей работой. Я зарабатываю на жизнь, убивая людей. Если мои враги узнают о Рейчел, ее жизнь будет находиться в постоянной опасности. Что же касается неофициального характера доходов Сэма, здесь имеет место очевидный конфликт интересов: если властям станет известно, чем занимается Сэм, они со временем могут добраться до моих денег и конфисковать их.

Эту тему мы часто обсуждали во время наших бесед, и я начал подумывать, нет ли другого решения дилеммы Рейчел. Если бы я смог найти способ ограбить клиентов Сэма, то этих денег хватило бы для обеспечения финансовой независимости Рейчел. Тогда она могла бы уйти от него, не предъявляя ему материальных претензий. Я связался с Виктором, и, к моему удивлению, он стал настаивать на привлечении группы бывших профайлеров из ФБР, дабы они составили психологический портрет Сэма, который помог бы определить, как лучше всего иметь с ним дело.

У нас с Лу Келли имелось много информации о Сэме – достаточно для того, чтобы профайлеры могли сделать свое заключение.

Согласно их заключению, такого гения с развитым левым полушарием мозга, как Сэм, пытать не имеет смысла. Его психика отличается хрупкостью, он может сломаться и стать совершенно невосприимчивым.

– Этот парень принадлежит к уникальному типу, – сказал мне руководитель группы профайлеров. – Таких один на сто миллионов, и именно поэтому ему удалось разработать подобную компьютерную программу.

– Так каким же образом можно заставить его выдать жизненно важную для него информацию? – спросил я.

– Лучший способ – замкнуть накоротко его мозг.

– Как это?

– Сэм Кейс – в высшей степени человек деталей. Завалите его циклическими ссылками, бессмысленной информацией. Истощите его возможности восприятия. Вызовите у него сенсорную перегрузку. Сбейте его с толку. Создайте непривычные для него ситуации.

– То есть нужно создать полный сумбур в его голове?

– Совершенно верно.

Я привлек Калли Карпентер, и она стала его любовницей, что существенно затянуло дело. Поскольку Сэм трудоголик, мы долго не могли организовать их «встречу». Калли легализовалась в качестве Карен Вогель. Благодаря нашим связям в Агентстве она получила водительскую лицензию штата Кентукки, карту социального страхования и несколько кредитных карт. Затем устроилась на работу, открыла счет в банке, приобрела квартиру на свое новое имя и завязала знакомство с другом и коллегой Мэри Чаком.

Тем временем мы с Виктором собрали команду и оборудование, необходимые для того, чтобы привести Сэма на грань помешательства.