Ведьмины цветы Свириденкова Ольга

После кадрили Лиза протанцевала еще несколько танцев, пока не почувствовала настоятельную потребность отдохнуть. Сергей предложил перейти в банкетный зал, где были накрыты столы с легкими закусками. Лиза охотно согласилась, но перед этим решила посетить дамскую комнату, чтобы немного освежить наряд. Воронцов было направился за ней, однако она остановила его.

– Нет-нет, дорогой Серж, не ходите за мной, – со смехом проговорила она. – Я ценю вашу добросовестность, но совсем не хочу, чтобы мы сделались предметом насмешек светских остряков. Лучше займите мне местечко за столом.

Сергей нахмурился, но возражать не стал – сопровождать женщину в дамскую комнату было действительно неприлично. Да и что могло случиться с Лизой в людных дворцовых апартаментах?

Миновав несколько помещений, Лиза вошла в дамскую комнату и вскоре вышла оттуда. Она отметила, что гостиные почти опустели: был третий час ночи, и многие гости разъехались по домам. «И нам скоро пора», – подумала Лиза, подходя к высокому зеркалу в оконном простенке, чтобы еще раз тщательно осмотреть себя.

Зеркало отразило малиново-золотое панно противоположной стены, увешанное портретами царственных особ. Потом в поле зрения молодой женщины попала мужская фигура в темно-синем фраке. Белокурый незнакомец прошел за спиной Лизы, затем вдруг остановился и посмотрел в зеркало. Их взгляды встретились, и рука Лизы, тянувшаяся к диадеме, застыла в воздухе.

– В чем дело, сударыня? – произнес незнакомец тихо и вкрадчиво. – Что вас так смутило? Неужели очаровательная мадам Тверская до сих пор не привыкла к вниманию мужчин? Или под маской самоуверенной столичной львицы скрывается кто-то другой? Дайте-ка получше взглянуть…

Он шагнул ближе, и Лиза поспешно отскочила на безопасное расстояние. Ее оцепенение прошло, но чувство ужаса только усилилось. Это казалось невозможным, но перед ней стоял «воскресший мертвец» – Дмитрий Глебов собственной персоной. Загоревший, с перекрашенными волосами, но все же это был именно он, а не какой-то мифический двойник. Эту омерзительную толстую родинку на его шее она запомнила на всю жизнь. И другую, в уголке бесцветных, сливающихся с лицом губ.

– Дмитрий Глебов, – проговорила Лиза, с отчаянной ненавистью глядя в его коварно прищуренные глаза. – Стало быть, я не ошиблась тогда, в парке Петровского. Это были и в самом деле вы. Алексей не убил вас на дуэли.

– А вам бы хотелось, чтобы все сложилось иначе? – быстро спросил он, и его глаза полыхнули неприкрытой враждебностью. Правда, в следующий момент Глебов уже овладел своими чувствами, и его лицо приняло прежнее спокойно ироничное выражение. – Успокойтесь, мадам, я не ваш покойный жених. И зовут меня не Дмитрием, а Вадимом. А вот фамилия у нас действительно одна, и объясняется это очень просто. Мы близнецы.

– Близнецы? – недоверчиво переспросила Лиза.

– А что вас так удивляет? Неужели Дмитрий никогда не рассказывал вам обо мне? Впрочем, это обстоятельство легко объяснить, – Глебов притворно вздохнул. – Дело в том, что я еще в юности насмерть рассорился с родителями и был вынужден покинуть отчий дом. Я много ездил по заграницам и, пожалуй, так и не вернулся бы в Петербург, если бы не узнал о смерти брата и доставшемся мне наследстве.

– Так вот в чем дело, – изумленно протянула Лиза.

Объяснения Вадима звучали вполне логично, однако что-то мешало молодой женщине поверить им до конца. Возможно ли, чтобы у близнецов совпадали не только черты лица, но даже родинки? И потом, здесь имелась одна существенная неувязка: если Вадим не испытывал к брату нежных чувств, зачем тогда преследовал ее, Лизу? Ведь это именно он напугал ее в парке Петровского. Да и остальные скверные «шуточки» наверняка дело его рук.

– Значит, вы приехали за наследством, – язвительно сказала Лиза. – Только что из-за границы. И вовсе не были в Глебовке два месяца назад? И не подкарауливали меня в Петровском в день моей помолвки с Тверским? Ну же, отвечайте, господин Вадим Глебов!

Он усмехнулся, на мгновение отведя глаза. Потом вскинул голову и посмотрел на Лизу долгим, оценивающим и проницательным взглядом.

– А вы, однако, заметно осмелели за последнее время, – задумчиво протянул он. – Дмитрий описывал мне вас совсем не такой. Как сильно меняются люди с изменением своего положения! Особенно когда попадают из грязи в князи», как вы.

– Довольно играть словами, Глебов! Вы не дали ответов на мои вопросы.

– А я и не собираюсь вам отвечать. И знаете, почему? Потому что не вижу в этом никакой нужды для себя. Видите ли, сударыня, я всегда и во всем ищу выгоду. И без этого шагу не ступлю и слова не произнесу.

– Так, хорошо, – Лиза окинула Глебова ледяным взглядом. – Ну, и чего же вы от меня хотите?

По его губам скользнула едва заметная усмешка.

– Как вы, однако, похожи на своего высокомерного муженька, – пробормотал он. – Поразительное сходство манер. Должно быть, вы уже совсем привыкли к новой роли самодовольной богатенькой дамочки.

– Я не стремилась к этому положению, – раздраженно процедила Лиза. – Тверской женился на мне по приказу государя.

– Конечно, конечно, – подхватил Глебов. – Ни вы, ни ваш разлюбезный супруг никогда ни к чему не стремитесь. Фортуна сама плывет к вам в руки. И вот это-то меня больше всего и бесит в вас. Проклятые любимчики судьбы!

– Сочувствую, если к вам она не столь снисходительна… Чему вы так смеетесь, Глебов? Перестаньте паясничать. Говорите поскорее, что вам от меня нужно, и убирайтесь ко всем чертям. Я и так потратила на вас слишком много времени.

– Понимаю, – Вадим перестал смеяться и пристально посмотрел на Лизу. – Вам ведь не терпится вернуться к прерванным развлечениям. Что ж, ступайте в банкетную залу, где вас дожидается граф Воронцов. А серьезный разговор мы продолжим чуть позже.

– Нам не о чем с вами… – начала было Лиза, но ее слова упали в пустоту: Глебов так же стремительно исчез, как и появился.

Растерянно оглядевшись, Лиза направилась в соседнюю гостиную, через которую можно было пройти в залу. На душе у нее сделалось так мерзко, будто она вступила своей розовой атласной туфелькой в навозную лужу. К тому же, ей было попросту страшно.

«Как назло и Алексей уехал», – с досадой подумала она. И тут же в смятении схватилась за сердце. Да, теперь, когда Глебов выдал себя, Алексей сумел бы защитить ее от его преследований. Но какой ценой? Вызвав его на дуэль и подвергнув опасности свою жизнь? Этого Лиза совсем не хотела. Но и другого выхода из создавшегося положения она не видела. Если только… попытаться как-нибудь откупиться от Глебова. Но чем? Деньгами, которых у нее и в помине не было?

Разумеется, в таком состоянии Лиза не могла сесть за стол. Она сослалась на усталость и попросила Сергея отвезти ее домой.

В небольшой гостиной, примыкавшей к Лизиной спальне, дожидалась Арина. Увидев хозяйку, горничная бросилась ей навстречу и поспешно сняла с нее плащ.

– Ах, барышня моя любезная! Да на вас лица нет! – воскликнула она, всплеснув руками. – С чего бы это, господи? Уж не стряслось ли у вас какой беды?

– Стряслось, Аринушка, стряслось. Вот только не знаю еще, насколько велика эта беда, – пробормотала Лиза взволнованным голосом, нетерпеливо стягивая перчатки. – Что Алексей? Он был дома?

– Заезжали ненадолго, в кабинете закрылись с каким-то офицером, писали что-то, а потом вместе и уехали.

– С другим офицером? Да с кем же это?

– Не слишком высокий, усы такие завитые да волосы с рыжиной.

– Стрешнев! – догадалась Лиза. – Да только, зачем он к нам заезжал? Ему следовало к себе поехать, чтобы собраться и лошадь взять.

– Они в коляске поехали, с кучером нашим молодым, с Яковом.

– В коляске? Ты хочешь сказать, что Алексей своего Султана здесь оставил? Да как же он без него в Петергофе будет? Ничего не понимаю.

Схватив со стола стакан с водой, Лиза опустошила его и в раздумье остановилась у окна. Было начало пятого, небо еще только-только светлело, но звезды уже скрылись за предрассветными тучами. Из приоткрытого окна тянуло неприятным, тревожащим холодком.

Беспокойство Лизы с каждой минутой усиливалось. В голове проносились какие-то неясные обрывки воспоминаний, однако связать их воедино никак не удавалось. Лиза только знала, что они имеют непосредственное отношение к Дмитрию Глебову. А может, к Вадиму? Но, странно – ее сознание отказывалось воспринимать этого человека как отдельную, самостоятельную личность. Казалось, Вадим и Дмитрий являлись одним и тем же человеком, и дело было даже не в поразительном внешнем сходстве. Но в чем же тогда? Ответа на этот мучительный вопрос Лиза пока не находила.

– Арина, – громко позвала она. – Куда ты запропастилась? Иди скорее сюда, мне нужна твоя помощь!

– Сейчас, сейчас, барышня, – послышался из коридора голос служанки. А вслед за тем в гостиную вбежала запыхавшаяся Арина. В руках у нее было незапечатанное письмо.

– Что это?! – с беспокойством воскликнула Лиза. – От кого? От Алексея?

– Нет, барышня, – Арина в замешательстве посмотрела на хозяйку. – Эту бумагу мне только что передал наш дворник. Сказал, какой-то неизвестный мужчина оставил для вас.

– Когда?

– Да вот только что.

– Боже мой! – Лиза в волнении подбежала к горничной. – Давай же скорее сюда. Что это? Подписано «Ваш Призрак»?! Нет, я, наверное, сейчас с ума сойду!

Развернув письмо, Лиза торопливо пробежала его глазами.

«Сударыня, – писал Глебов, – надеюсь, вы еще не забыли мои недавние слова: я всегда и во всем ищу свою выгоду. Люди моей породы не сентиментальны. И мне плевать на то, что ваш любезный супруг отправил в преисподнюю моего братца. Тем более что это оказалось мне на руку, так как я стал обладателем довольно приличного состояния. Однако из-за уплаты давних долгов я снова нуждаюсь в деньгах. Поэтому не могу упустить такую прекрасную возможность поправить свое положение.

Я не случайно оказался на балу у Юсуповых. У меня имелась вполне определенная цель: спровоцировать вашего мужа на то, чтобы он бросил мне вызов. И, разумеется, мне это удалось. Наш поединок назначен на семь утра. Однако его может и не быть – если за час до этого вы передадите мне фамильные драгоценности Тверских и то замечательное алмазное колье, что получили в день помолвки. В противном случае, я отправлю вашего супруга к моему покойному братцу: по жребию я стреляю первым и, уж поверьте, не промахнусь.

Если же драгоценности окажутся у меня, то ко времени поединка я буду уже далеко от столицы. И навсегда оставлю вас в покое.

Итак, решайте, сударыня. Если «да», то я жду вас в шесть утра возле устья Черной речки на Выборгской набережной. И не вздумайте играть со мной: я принял все возможные меры предосторожности.

Ваш Призрак».

Перечитав письмо еще раз, Лиза вскочила с кресла и заметалась по комнате.

– Теперь мне все ясно, – голос ее задрожал. – И этот внезапный уход Алексея с бала, и то, почему он приезжал к нам со Стрешневым. Алексей взял Стрешнева в секунданты. И сейчас они, должно быть, ищут врача, чтобы ехать с ним на Волково кладбище. Боже мой! Но что же мне делать?!

– А чего хочет от вас этот самый Призрак? – Арина в раздумье покосилась на письмо. – Может, если вы дадите ему то, что он требует, он оставит вас в покое?

– Он требует, чтобы я отдала ему свое колье и драгоценности Тверских. Но у меня только эта диадема и сережки. Остальное закрыто в сейфе. Вадим не дурак, он не поверит, что больше ничего нет.

– Да нет же, барышня, нет, шкатулка тут! – Арина радостно кивнула в сторону будуара. – Я не успела отдать ее княжескому камердинеру, как чувствовала, что беда случится.

– Так драгоценности здесь? – Лиза быстро прошла в соседнюю комнату и облегченно вздохнула, увидев на столике шкатулку. – Но, боже мой, как же я посмею их забрать? Что скажет Алексей? А его отец?!

– Но ведь это всего лишь камни! Стекляшки! Разве они дороже жизни вашего мужа? – Арина посмотрела на Лизу с непониманием. – Да неужто старый князь станет упрекать вас, когда узнает, что этим богатством вы спасли жизнь его сыну?

Немного подумав, Лиза обреченно кивнула.

– Да-да, ты права. Это всего лишь стекляшки… Хотя Алексей может и не простить мне, что я вмешалась в его дела. Но об этом у меня еще будет время подумать. А сейчас, – она деловито посмотрела на часы, – вели заложить карету, и поедем. До Черной речки далеко, нужно поторопиться.

Арина побежала выполнять распоряжение хозяйки. А Лиза закуталась в плащ, спрятала под него шкатулку и поплелась к лестнице.

Запряженная парой лошадей дорожная карета медленно выехала из тесного переулка на Выборгской стороне и двинулась к Волкову кладбищу.

– Слишком рано, Вадим Семеныч, на улице еще почти ничего не видать, – невысокий мужчина с замкнутым лицом, одетый в мешковатый офицерский мундир, с сомнением выглянул в окно.

Глебов насмешливо прищурился.

– Хороший ты парень, Сидор, да только неисправимо глуп. Запамятовал что ли, зачем я туда еду? Я не затем еду, чтобы честно стреляться, а для того, чтобы прикончить своего врага. Шестой час, самое время для темного дела. Если бы я назначил дуэль на семь, мы бы запросто могли натолкнуться на других дуэлянтов. А мне свидетели, сам знаешь, ни к чему.

– А что же вы с княжеским секундантом собираетесь делать?

– Что же мне остается, как ни убить его за компанию? – Глебов философски развел руками. – Ничего не попишешь, видно, судьба у этого Стрешнева такова. Да и с чего мне его жалеть? Такой же самодовольный богатенький мерзавец, как и Тверской. Жаль, конечно, что Тверской не взял в секунданты Воронцова, я с превеликим удовольствием оставил бы его заносчивую сестрицу без жениха. Ну да ладно, делать нечего. Что это ты так ежишься, Сидор? Испугался что ли? Небось завещание купчихи Коржухиной подделывать не боялся.

– Одно дело бумаги липовые строчить, а другое… Что-то и впрямь боязно, Вадим Семеныч.

– Брось, Сидор, у меня все продумано. Сперва расправляемся с Тверским, затем забираем Лизу с Аришкой и – только нас тут и видали. Одним махом трех зайцев прихлопнем. И от врага избавимся, и фамильными драгоценностями обзаведемся, и жену для меня раздобудем.

– А что как она прежде в полицию заявит?

– Не успеет, – процедил Глебов с мрачной ухмылкой, – времени-то я ей в обрез оставил. Да и на Арину положиться можно, найдет способ убедить барышню. Так что не бойся, Сидор, – он ободряюще похлопал приятеля по плечу, – со мной не пропадешь.

– Тихон запрягает лошадей, барышня, сейчас поедем… Да что с вами, Господи? Плохо? Давайте ларец, отнесу в карету, а потом за вами прибегу. Посидите тут, я мигом.

Почти выхватив из Лизиных рук шкатулку, Арина умчалась вниз по лестнице. Лиза начала медленно спускаться вслед за ней, но внезапно ее ноги подкосились, и она была вынуждена опуститься на ступеньки.

«Глебов, Глебов, Глебов», – стучало в ее воспаленном мозгу, словно там с треском крутилось тяжелое мельничное колесо. Ей сделалось совсем дурно, сознание затуманилось и начало медленно уплывать…

…Она идет по дороге, стремясь оказаться подальше от церкви, куда должен подъехать Андрей. Ее замшевые ботинки намокли от росы. Голубая кашемировая шаль, накинутая на белое шелковое платье, раздувается от ветра, словно парус. Противный холодный ветер постоянно задувает под капор, норовя сорвать его с головы.

Но вот наконец высокая церковная колокольня скрылась за верхушками сосен. Теперь Лиза идет по широкой дороге, окруженной густым лесом. Осталось пройти совсем немного – и она свернет с дороги, перейдет через гречишное поле и окажется в родном имении. А там – обойти задворками деревню – и дома. И все сразу встанет на свои места. Да-да, все сразу встанет на свои привычные места…

Но вдруг ветви придорожных елей раздвигаются, и на дорогу выходит какая-то женщина. Она встает прямо у Лизы на пути, и той приходится остановиться. Лиза поднимает голову и изумленно смотрит незнакомке в глаза. Какие у нее странные глаза… Зеленые, словно у кошки, и на удивление пронзительные. Они напоминают бездонный омут. Эти глаза так и впиваются в глаза Лизы, и она с ужасом чувствует, как ее начинает затягивать в омут. Но откуда взялся здесь омут? Она же в лесу…

– Не бойся, красавица моя, не бойся, – вкрадчиво говорит женщина, и Лиза с удивлением чувствует, как ее страх отступает. Теперь она спокойно смотрит на незнакомку. Ее тело сделалось непривычно, поразительно легким. Кажется, будто и тела этого у нее больше нет, а одна лишь душа осталась. Но и душа словно не наяву пребывает, а во сне. – Хорошо, моя красавица, – монотонно продолжает женщина, – а теперь ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Ступай за мной, сюда, по этой тропинке.

И Лиза послушно идет за незнакомкой в лесную чащу. Она видит, как с листьев деревьев на ее платье сыплются сверкающие брызги, но не чувствует их влажности. Ее тело вообще больше ничего не ощущает. Она лишь знает, что должна идти и идти за зеленоглазой женщиной, неважно, куда.

Внезапно деревья расступаются, и Лиза видит перед собой какую-то приземистую избушку. Незнакомка распахивает перед Лизой покосившуюся дверь и жестом приглашает войти. Лиза входит… Навстречу ей с лавки поднимается высокий мужчина. Это Дмитрий Глебов, ее бывший жених. Он смотрит на Лизу, потом переводит взгляд на зеленоглазую женщину. В его блеклых глазах напряженное ожидание, на шее, чуть выше распахнутого ворота рубашки, бьется голубоватая жилка. А на ней – отвратительная толстая родинка, так хорошо знакомая Лизе.

– Не тревожься, Дмитрий Семенович, Лизонька будет нам послушной, – пронзительный взгляд незнакомки снова устремляется на Лизу. – Оставайся с женихом, моя красавица, – мягко велит она. – А потом я приду за тобой, и мы вернемся домой.

Женщина выходит из избушки и бесшумно затворяет за собой дверь. Сквозь пелену прозрачного тумана Лиза смотрит на Глебова, он не нее. Потом он приближается, и Лиза видит, как его волосатые пальцы гладят ее лицо. Увидела, но ничего не почувствовала – ведь ее тело со всеми своими ощущениями осталось где-то далеко.

– Ну, здравствуй, дорогая невестушка, – глухим, каким-то надтреснутым голосом произносит Глебов. – Вот и дождались мы… нашего брачного пира.

…Его лицо исказилось в зловещей, издевательской ухмылке, но это не испугало Лизу – ей кажется, что она смотрит на себя и Дмитрия откуда-то со стороны. Потом он поднял ее одеревеневшее тело на руки и перенес на просторную лавку в самой глубине избушки. И вот Лиза видит над собой его красное лицо, слышит, как он пыхтит от усилий, пытаясь стащить с ее непослушного тела платье.

– Словно кукла какая-то, – раздраженно бормочет он. – Дьявол тебя побери… И платье же это проклятое нельзя изорвать! Ну, ничего. Без платья я тебя еще не раз увижу. А сейчас другое нужно…

Когда Глебов снова поднял ее на ноги, Лиза увидела на грязном одеяле странное багровое пятно. Заметив, куда устремлен ее опустошенный взгляд, Дмитрий злобно и довольно рассмеялся.

– Что ж, выходи теперь за своего князька, – ехидно проговорил он. – А я погляжу, как ладно вы с ним заживете. Но не переживай, женушка любезная, мы не надолго расстаемся. Скоро я заберу тебя совсем. Уже очень скоро…

…Он останавливается перед Лизой и пронзительно смотрит на нее. Она видит, как его лицо начинает покрываться отвратительными красными пятнами, как всегда бывает у него в минуты сдерживаемого гнева.

– Думала, я мертв? – сдавленно шипит он, потрясая перед лицом Лизы сжатыми кулаками. – Обрадовалась свободе? Рано обрадовалась, дорогуша! Рано начала хвостом крутить перед заезжими женихами! Жив я, жив, и совсем не собираюсь отказываться от того, что было мне обещано. А князьку твоему я еще отомщу! За все отомщу. И за то, что нос передо мной посмел задирать, и за братову смерть, и за то, что на невесту мою польстился. Подождите, голубчики, дайте мне только времени немножко!

Он вывел Лизу во двор, и зеленоглазая женщина тотчас взяла ее под руку. Они снова продираются через густые заросли, снова перед затуманенными глазами Лизы искрятся всеми цветами радуги брызги росы. Потом перед ней раскинулось широкое поле…

Женщина останавливается и поворачивается к Лизе лицом. В руках у нее появляется яркий и пушистый оранжевый цветок. Она пристально смотрит на Лизу и что-то тихо, монотонно бормочет. А Лиза смотрит на цветок и пытается понять, нравится он ей или нет. Но почему-то никак не может. Цветок словно заворожил ее, она уже ничего не понимает, не знает, не помнит. Она только видит, как женщина приближает цветок к ее волосам и что-то делает там с ним.

– Ну а теперь беги скорее домой, пока батюшка не проведал, что ты хотела втихомолку обвенчаться с Тупицыным, – говорит женщина, легонько подталкивая Лизу в спину. – А как окажешься в своей спаленке – ложись в постельку да хорошенько проспись. Ступай, красавица, ступай…

И вот Лиза идет быстрым шагом по тропинке через поле, с каждой минутой все сильнее чувствуя, как ее пробирает озноб. Вот и деревня, а за ней уже виднеется крыша родного дома.

– Слава Богу, Андрей не успел меня догнать, – облегченно шепчет она замерзшими губами. – Теперь бы только в дом незаметно пробраться…

…И вдруг сознание Лизы полностью прояснилось. Она снова находилась в своем доме на Фонтанке. И не было рядом с ней ни Дмитрия Глебова, ни зловещей женщины с глазами, похожими на омут. Но страшное видение не исчезло. Оно превратилось в воспоминание. Чудовищное, отвратительное воспоминание о том, что случилось с ней по дороге из Никольской церкви в Ловцы.

– Боже мой, – пробормотала Лиза, вскакивая со ступенек и в смятении хватаясь за голову. – Да как же я могла позабыть… Не вспомнить всего этого до сегодня?! Теперь понятно, как случилось, что я потеряла невинность до свадьбы. Это сделал мерзавец Глебов! Но… но ведь это же был Дмитрий, а вовсе не Вадим! Потому что Вадим мертв, а Дмитрий жив. Алексей стрелялся с Вадимом. А тот человек, которого я встретила на балу – не кто иной, как Дмитрий. И теперь он хочет… убить моего мужа. Ему не нужны деньги, ему нужно разрушить наши жизни… отомстить…

Сбежав по лестнице, Лиза остановилась посередине просторного вестибюля и в отчаянии заломила руки. Она не верила, что Глебов заберет драгоценности и исчезнет из ее жизни. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы помешать ему убить Алексея и расправиться с ней самой. Но что она могла сделать? Одна, да еще в такой невероятно короткий срок? Ведь за окном стремительно светает, и до назначенного часа осталось совсем мало времени.

– Что же делать, что делать? – шептала она, как заведенная расхаживая из угла в угол. – Если я поеду, он может сотворить со мной что угодно. А если не поеду, точно убьет Алексея. И как я тогда буду жить? Ведь я так… люблю его. В нем одном вся моя жизнь, я так люблю его, что не переживу, если он погибнет. Я так его люблю…

Никогда еще Лиза не встречала рассвет с таким горьким чувством.

Миновав Волково кладбище, карета свернула на узкую дорожку меж деревьев и остановилась вблизи небольшой поляны.

– Кажется, приехали, – проговорил Глебов, всматриваясь в просвет между чернеющими в рассветных сумерках деревьями. – А вот и наши противники. Что ж, отлично. Значит, к Выборгской набережной поспеем без промедления.

– Я вижу коляску с поднятым верхом. Да ведь там еще кто-то сидит! – испуганно вскрикнул Сидор.

– Не иначе как с врачом приехали, – Глебов мрачно усмехнулся. – Ну, это они напрасно побеспокоились: его помощь здесь никому не понадобится. Жаль только, что лишний грех придется на душу брать.

Они спрыгнули на траву, и Глебов тотчас проверил пистолеты.

– Держи, – он протянул один из пистолетов Сидору. – Действовать нужно быстро и наверняка, пока никто не опомнился. Ты, Сидор, идешь к коляске и расправляешься с доктором. Постарайся не стрелять, а вместо этого хорошенько оглуши его стволом – не стоит поднимать до времени шум. А я сейчас подхожу к Тверскому и Стрешневу и сходу стреляю в обоих. Потом мы растащим тела так, чтобы можно было подумать, будто это они между собой стрелялись. О дуэли никто не знает кроме, быть может, Воронцова. Но пока суд да дело, мы уже будем далеко.

Спрятав пистолет под шинелью, Сидор опасливо двинулся к коляске. А Глебов направился к противнику и его секунданту.

– Доброе утро, господа, – проговорил он с деланной любезностью. – Не удивляйтесь, что я один, мой секундант сейчас подойдет. Ну что? Как и договаривались, с тридцати шагов? Будем тянуть жребий?

– Думаю, не стоит, – Алексей всмотрелся в его лицо. – Странно, однако, что вы предлагаете жребий, господин Глебов. Сами же признавались, что капризная дама Фортуна редко оделяет вас своими милостями.

Глебов вызывающе встряхнул головой.

– Это действительно так, господин Тверской, – сказал он с насмешливой, многозначительной улыбкой. – Поэтому я всегда и во всем надеюсь только на себя. А вот и мой секундант, – он кивнул в сторону появившейся из-за деревьев мужской фигуры, закутанной в просторную шинель. – Что ж, начинайте отмеривать шаги, господин Стрешнев.

Переглянувшись с Алексеем, Стрешнев медленно обошел вокруг Глебова и повернулся к нему спиной. Бросив взгляд через плечо, Глебов недобро усмехнулся и в упор посмотрел на Алексея. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, Глебов с открытой ненавистью, Алексей – с глубоким отвращением и подчеркнутой презрительностью. Глебов вдруг вспомнил, что именно таким взглядом чаще всего смотрела на него Лиза. И не смог удержаться, чтобы не сказать противнику напоследок несколько жестоких слов.

– Знаете, Тверской, а ведь я не оставлю в покое вашу жену, если вы сейчас погибнете, – с колкой, ехидной улыбкой произнес он, наблюдая за лицом противника.

Он ожидал взрыва бешенства, но вместо этого Алексей пренебрежительно повел плечами и равнодушно проронил:

– Да пошел ты к черту, ничтожный идиот.

Отчаянно выругавшись, Глебов быстро отступил назад и вскинул руку с пистолетом, целясь в спину Тверскому. Однако тут же раздался оглушительный выстрел откуда-то сбоку, и правая рука Глебова бессильно повисла вдоль тела. А следом за тем Алексей бросился к нему, сбил с ног и отшвырнул в сторону выпавший из его руки пистолет.

– Подонок, – сдавленно процедил он. – Я бы убил тебя, если бы не боялся замарать руки об такое дерьмо!

Глухо постанывая и держась за раненую руку, Глебов повернул голову и недоуменно осмотрелся. Он еще не понимал, в чем дело, не верил, что его так хорошо продуманный план потерпел крушение. У него еще оставалась слабая надежда на Сидора, на то, что тот как-нибудь поможет… Но Сидора нигде не было видно, а между тем поляна уже наполнилась людьми, среди которых он различил Несвицкого и Воронцова. А минуту спустя над ним склонилось усатое лицо исправника в голубой шинели. И лишь тогда, когда он увидел перед собой это строгое, нахмуренное и в то же время довольное лицо, до его сознания наконец дошло, что все кончено.

– Проклятие, – с яростным стоном выдохнул он перед тем, как лишиться сознания.

Бегло осмотрев раненого, исправник предоставил его заботам доктора и повернулся к офицерам.

– Что ж, господа, картина ясна, – удовлетворенно произнес он. – Мне остается только доложить обо всем моему начальнику и ждать его дальнейшей резолюции. Отправляйтесь по домам, господа, дальше мы справимся без вас.

– Да, а как же поручик Белкин, бесстрашный секундант господина Глебова? – иронично поинтересовался Стрешнев, кивнув в сторону коляски.

Исправник слегка усмехнулся.

– Поручик Белкин, господа, действует в произведениях покойного господина Пушкина. А в коляске – то есть уже не в вашей, а в нашей – находится весьма сомнительная личность, которую нам еще предстоит установить.

Откланявшись, исправник позвал своих помощников и распорядился перенести бесчувственного Глебова в полицейскую коляску. Помахав им вслед перчаткой, Стрешнев повернулся к Несвицкому.

– Знаете, дорогой мой князь, а по-моему, все-таки не стоило подвергать нас с Тверским такой серьезной опасности, – проговорил он, несколько сердито поглядывая на Павла. – Конечно, я признаю, что ваш план был весьма недурен, но все же… Ведь можно же было просто скрутить этих мерзавцев и препроводить в отделение.

– Да, но тогда нам было бы намного труднее убедить полицию в их подлом замысле, – возразил Павел. – И потом, чего вам было бояться, Стрешнев? Вы же прекрасно знаете, что на моем счету числится целых пять дуэлей и ни одного промаха. Правда, по счастливой случайности, ни одна из моих дуэлей не имела смертельного исхода… И слава Богу. Пора завязывать с этим баловством. Вот только женюсь…

Он хитровато посмотрел на Алексея, тот на него. Не сговариваясь, приятели бросились друг к другу и крепко обнялись.

– Я обязан тебе жизнью, – прошептал Алексей, признательно глядя Павлу в глаза.

– А я тебе – невестой, – со смехом отвечал тот. – Так что еще неизвестно, кто у кого больше в долгу. А вообще-то, если бы не Воронцов, я мог вас и не найти. Это просто чудо, что он не уехал от твоего дома, проводив Лизу. А то я бы и не догадался, что вы поехали к доктору Маркову. Ведь кроме него есть еще пара докторов, которые помогают нашему брату на дуэлях.

– Однако, господа, пора возвращаться, – с беспокойством проговорил Воронцов. – Я смотрю, вы совершенно запамятовали, что наши дамы еще ничего не знают об исходе нашего дела.

– И то верно, – взволнованно спохватился Алексей. – Боже мой, бедная моя Лиза! Сколько ей пришлось пережить за этот день! Едемте же скорее, господа.

Насвистывая мотив новомодного марша, император Николай Павлович задумчиво расхаживал по кабинету и просматривал доклад начальника тайной полиции. Затем положил бумаги на стол и повернулся к кавалергардам.

– Интересное дело получается, господин Тверской, – проговорил он, с усмешкой посматривая на Алексея. – В результате того, что я послал вас в Смоленскую губернию за невестой, нам удалось разоблачить довольно опасную преступную шайку. Вот уж вправду говорят: не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Глебов-то ваш, оказывается, давненько числился на заметке у Бенкендорфа. Так же, впрочем, как и его покойный братец Вадим. Вот только поймать его ни на чем не удавалось. Но теперь-то уж никуда не денется, голубчик… Впрочем, оставим это дело нашей доблестной тайной полиции. Вам, людям военным, совершенно незачем забивать головы такими вещами, – император выразительно взглянул на Несвицкого, затем снова перевел взгляд на Алексея. – Ну, так как же ваша супруга, князь? Собираетесь вы, наконец, мне ее представить?

– Она здесь, ваше величество, в приемной.

– Так что ж вы медлите? Идемте туда!

Между тем, Лиза с Еленой были так заняты разговором, что на время забыли обо всем остальном. Да и то сказать, они еще не успели отойти от ночных переживаний, а их уже вызвали во дворец. В другой ситуации сестры, наверное, сходили бы с ума от волнения, но сейчас, после всего пережитого, предстоящая встреча с государем казалась им совсем не страшной.

– Нет, это, наверное, только в сказках бывает, – взволнованно говорила Лиза, поглядывая на сестру, – чтобы так вовремя появиться, в самый что ни на есть нужный момент! Подоспей вы с Павлом хотя бы часом позже – несчастья было бы не избежать.

– Мы так спешили, что даже на ночь не стали останавливаться. Я сердцем чувствовала, что может случиться беда! И, как видишь, мои предчувствия меня не обманули.

– Но как все-таки ужасно, что наша Арина оказалась предательницей! – Лиза на мгновение нахмурилась. – Оказывается, Дмитрий еще год назад, когда ездил ко мне женихом, совратил ее и полностью подчинил себе. Одного не пойму: где они могли встречаться, что никто из дворовых не заметил?

Елена тяжко вздохнула.

– Да известно где – у знахарки Пелагеи. Эта ужасная женщина когда-то была любовницей отца Глебова, а позже стала помогать его сыну.

– Ты так и не знаешь, что с ней стало?

– Не знаю, но боюсь, что Дмитрий от нее избавился… Она же опасная свидетельница!

– Ну, туда ей и дорога! А Арину мне все-таки жаль. Ума не приложу, что с ней теперь делать? Не могу я ее в Сибирь отправить, наверное, лучше отошлю в какое-нибудь дальнее поместье. Да, вот еще что, – Лиза сосредоточенно наморщила лоб. – Интересно, как могло случиться, что мы ничего не знали про Вадима Глебова?

Елена на минуту задумалась.

– Видишь ли, в чем дело… Вадим воспитывался вместе с Дмитрием в Петербурге, а потом, в один прекрасный день, сбежал из корпуса. Подался за границу и начал заниматься всякими махинациями. Родители отреклись от него, а соседям объявили, что он умер. А Дмитрий… Дмитрий как-то сошелся с ним потом. Но решил это скрывать. Это было ему очень удобно – выдавать Вадима за себя, когда самому требовалось отлучиться из полка.

– Поэтому полиция и не могла его поймать – ведь он же все время «неотлучно находился в полку»! Боже мой, Элен! – в волнении воскликнула Лиза. – Да ведь я едва не сделалась женой преступника! Вот ужас-то!

– И не говори. Но теперь, слава Богу, это позади. Все сложилось только к лучшему, Лизонька. – Елена бросила на сестру успокаивающий взгляд. – Ну, подумай сама. Если бы Дмитрий не был твоим женихом, Алексей никогда бы не приехал в наш уезд. И Павел тоже…

– Так у вас все хорошо?

– Лучшего и желать нельзя. А у вас?

– Не знаю, – со вздохом ответила Лиза. – Я еще…

Они испуганно замолчали, увидев на пороге гостиной императора. Войдя в комнату, Николай остановился, молодецки приосанился и выжидающе посмотрел на девушек. Опомнившись, Лиза незаметно толкнула сестру в бок, и они с некоторым опозданием присели в реверансе.

– О, да я вижу здесь целых двух красавиц вместо одной, – проговорил Николай, в легком недоумении переводя взгляд с одной девушки на другую. – Ну, и которая же из них ваша, господин Тверской?

Подойдя к Лизе, Алексей взял ее под руку и подвел к императору.

– Ваше величество, позвольте представить вам мою жену Елизавету Михайловну Тверскую.

– И мою невесту Елену Михайловну Зайцеву, урожденную Безякину, – подхватил Павел, выводя вперед слегка упиравшуюся Елену.

– Так вы тоже женитесь, господин Несвицкий?! – в приятном удивлении воскликнул Николай. – Чудесно! – он по очереди поцеловал руки у сестер и, лукаво приподняв одну бровь, посмотрел на офицеров. – Рад, господа, очень рад. Выходит, сразу двое молодых шалопаев превратились в степенных мужей. Да, еще же и третий есть! Правда, господина Воронцова я бы шалопаем не назвал, но все же мне очень приятно, что он надумал жениться на мадемуазель Тверской и вернуться в полк. Так когда же свадьба, Несвицкий?

– Через месяц, ваше величество.

– На пир не напрашиваюсь, так как могу не попасть из-за дел, но с меня подарок. А к Тверскому теперь только на годовщину, ведь он не потрудился своевременно известить меня о женитьбе. Правда, сперва мне следовало бы наказать вас обоих за очередную «дуэль». – Николай окинул молодых людей строгим взглядом. – Ну да ввиду открывшихся обстоятельств… так и быть, прощаю. Да и как я могу огорчить таких очаровательных женщин? – он игриво посмотрел на Елену, потом задержал внимательный взгляд на Лизе. – Надеюсь, сударыня, Тверской оказался не слишком легкомысленным мужем? Смотрите, будет обижать – жалуйтесь, я мигом с ним разберусь.

Галантно поклонившись дамам, Николай удалился.

– Ну, слава Богу, благополучно прошло, – прошептала Елена, переводя дыхание. – Я едва не лишилась чувств.

– Привыкайте, сударыня, – лукаво поддразнил ее Павел. – Теперь это ваша жизнь.

Из дворца они направились в особняк Тверских. Приближалось время обеда, на который были приглашены Воронцов и Стрешнев. Отдав необходимые распоряжения прислуге, Лиза поднялась в свои покои, чтобы побыть одной. Ей хотелось о многом подумать, но она не успела, потому что минуту спустя в комнату вошел Алексей. Глубоко вздохнув, Лиза с отчаянной решимостью посмотрела на мужа. Объяснение было неизбежно, так стоило ли его оттягивать?

Подойдя к жене, Алексей с беспокойством всмотрелся в ее лицо. И вдруг, к своему смущению, почувствовал, как его губы растягиваются в глуповато-счастливой улыбке, так не вязавшейся с важностью момента. Напрасно он пытался придать своему лицу серьезное выражение – несвоевременная улыбка упорно не хотела исчезать.

– Ну и чему вы так радуетесь, господин Тверской? – подозрительно осведомилась Лиза. – А впрочем, – тут же прибавила она, – я тебя понимаю. Ты только что избежал смертельной ловушки и теперь, должно быть, чувствуешь себя счастливейшим человеком. Что ж, я тоже очень рада. Признаться, до сих пор не могу поверить, что все закончилось так благополучно, и призрак Дмитрия Глебова больше не будет отравлять мне жизнь.

Перестав улыбаться, Алексей глубоко вздохнул и с раскаянием посмотрел на жену.

– Если бы в твоих страданьях был виноват только Глебов, – проговорил он чуть дрогнувшим голосом. – Но, к сожалению, в том, что тебе было так плохо все это время, не меньше виноват я сам. Я не имел права попрекать тебя этой проклятой потерей невинности. Но, может быть, ты все-таки сумеешь меня простить, если я объясню, почему меня так задела твоя мнимая ложь.

– Я не лгала тебе.

– Я знаю, – Алексей на мгновение отвел глаза. – Павел уже рассказал мне о своем расследовании.

– Теперь я и сама знаю, как все случилось на самом деле, – тяжело вздохнула Лиза. – Жаль, что я не вспомнила этого раньше.

– Ты не могла этого помнить, потому что мерзавка Пелагея заколдовала тебя. Вернее, ты находилась под воздействием гипноза. Нужно было какое-то сильное потрясение, чтобы все вспомнить.

– Да. Но дело даже не в этом. А в том, что ты не имел никакого морального права требовать от меня каких-то признаний. Потому что мы поженились отнюдь не по любви.

– Это не совсем так, Лиза, – Алексей вскинул голову и с каким-то отчаянным вызовом посмотрел жене в глаза. – Да, действительно, ты вышла за меня не по любви, а лишь потому, что на этом настаивал твой отец. И еще потому, что разочаровалась в Тупицыне. Но ведь я-то женился на тебе по любви!

– Но ведь это же неправда, Алексей! – Лиза взглянула на него с глубоким упреком. – Бог мой, неужели ты и сейчас, после всего, собираешься мне лгать?! В самом деле, не станешь же ты отрицать, что приехал в наш уезд и начал ухаживать за мной только потому, что государь велел тебе на мне жениться?

– Да, это верно, – кивнул он, – я приехал по приказу Николая. Но женился я на тебе вовсе не поэтому. Ты хочешь доказательств? Изволь. – Алексей немного прошелся по комнате, собираясь с мыслями. – Помнишь ваш первый визит в Петровское? Мы катались с тобой по озеру, и ты призналась мне, что влюблена в Тупицына.

– Отлично помню. И что же из этого следует?

– А то, – с легкой обидой пояснил Алексей, – что у меня была прекрасная возможность избежать женитьбы. Если бы я не хотел на тебе жениться, то должен был бы тут же, не откладывая, выложить тебе все карты. А дальше все просто: я помогаю тебе бежать с Тупицыным, вы венчаетесь, и у меня оказываются развязаны руки. Нет невесты – нет свадьбы. Я возвращаюсь в Петербург и сообщаю царю, что Лиза Безякина отвергла мое предложение и вышла за человека, которого давно любила. Логично звучит?

– Логично, – нехотя признала Лиза. – Ну, так почему же ты этого не сделал?

– Да потому, – горячо воскликнул Алексей, – что не хотел, не мог отдать тебя другому! Потому, черт возьми, что к этому времени я уже и сам влюбился в тебя. А к моменту венчания ты уже стала для меня самым родным человеком. – Он глубоко вздохнул и нежно коснулся ее руки. – Суди сама, легко ли мне было узнать, что ты уже принадлежала другому мужчине? Впрочем, я так любил тебя, что готов был и с этим примириться, как примирился с тем, что ты едва не сбежала с Тупицыным. Но я не мог примириться с тем, что ты продолжала меня обманывать. Я же не знал, как все обстояло на самом деле! Я безумно, до бешенства ревновал тебя к твоим воображаемым тайнам. Мне было так плохо, что однажды я не выдержал и признался тебе в любви. Но ты мне не поверила.

– Да, – с грустной улыбкой подтвердила Лиза. – Я тебе не поверила. Наверное, потому что ты вел себя не как влюбленный.

– Да о чем тут говорить! Я с самого начала вел себя неправильно, – с искренним сожалением проговорил Алексей. – Разве это нормально, когда человек сначала женится, а потом признается в любви? Но тогда… Как ты смотришь на то, чтобы мы начали все заново? – Алексей смущенно откашлялся и торжественно посмотрел на жену. – Я люблю тебя, Лиза, – тихо и нежно сказал он. – И прошу забыть все размолвки и обиды.

– И я люблю тебя, Алексей, – ее голос дрогнул от волнения. – И поэтому прощаю тебе все обиды и тоже прощу прощения за все плохое.

Они посмотрели друг на друга и разом глубоко вздохнули, словно сбрасывая тяжесть прошедших недоразумений. Руки Лизы легли на плечи Алексею, и он так крепко обнял ее, что у нее перехватило дыхание.

– Я люблю тебя, Лизонька, милая, любимая, родная моя, – повторял он снова и снова, осыпая жаркими поцелуями ее лицо. – Боже мой, как же сильно я тебя люблю!

На какое-то время весь мир куда-то исчез. Осталась лишь бесконечная нежность любимых глаз, губы, руки и едва различимые слова, от которых по венам бежал огонь. И легкий аромат омытой дождями зелени, залетающий в распахнутое окно: это оживали в маленьком дворике прибитые ливнем цветы.

Позже, когда супруги спускались по лестнице, Алексей вдруг придержал Лизу за руку и с легким лукавством посмотрел ей в глаза.

– Да, кстати, совсем забыл тебе сказать, – с деланной небрежностью проговорил он. – Перед визитом во дворец я получил записку сестры. Завтра они с отцом возвращаются в город.

– Что ж, это прекрасно, – сказала Лиза. – Я очень соскучилась по Наташе, да и со свекром не мешает познакомиться получше.

– Конечно, – подтвердил Алексей, пряча улыбку. – Однако, любовь моя, мне придется тебя немного огорчить. Видишь ли, у меня появились несколько иные планы насчет завтрашнего дня, да и всего последующего месяца.

– И что же это за планы?

– Я собираюсь провести остаток теплых дней в Царском Селе. Разумеется, не один, а вместе с тобой.

– Как? – изумленно переспросила Лиза. – Но ведь двор и все общество только что вернулись в столицу!

Алексей посмотрел на жену с веселым вызовом.

– Верно. Поэтому тебе придется довольствоваться исключительно моим обществом. Но, конечно, если этого недостаточно…

– Нет-нет, вполне достаточно! – с радостным смехом возразила Лиза. – Ведь у нас – ужасно подумать! – так и не было медового месяца.

– Он еще будет у нас, – твердо заверил Алексей, с раскаянием и глубокой нежностью глядя ей в глаза. – И даже не один, поверь мне, любимая. Боже мой, Лиза, когда я вспоминаю о том, сколько неприятностей произошло у нас по вине Глебова, я начинаю жалеть, что не отправил его к покойному братцу!

– Не стоит жалеть об этом, любимый, он и без нас будет наказан, – ласково возразила Лиза. И прибавила, глядя на мужа с озорной улыбкой: – Ты забываешь, что именно Дмитрий Глебов и его брат Вадим невольно способствовали нашему знакомству и счастью.

– Это верно, – с усмешкой согласился Алексей. – Господи, Лиза, ты даже не представляешь, в какой ужас повергло меня тогда приказание царя!