Револьвер для адвоката Коннелли Майкл

16

Я пытался уговорить Рэнди на последнюю рюмку текилы в баре «Четыре зеленых поля», когда на барной стойке засветился экран моего мобильника. Звонил Сиско – в такой час он еще работал.

– Извини, если разбудил, Мик. Думаю, ты не будешь против.

– Да без проблем. А что стряслось?

Рэнди включил дневной свет и на всю врубил аудиосистему с песней «Closing Time», в надежде выгнать припозднившихся выпивох на улицу.

Я поздно успел нажать кнопку «выключить звук» и соскользнул со стула, чтобы пройти к двери.

– Что за фигня? – спросил Сиско. – Мик, ты еще там?

Я вышел за дверь и включил у телефона звук.

– Извини, что-то айфон заглючил. Где ты и что происходит?

– Я в центре, у отеля «Стэндарт». Трина Триххх сейчас внутри, работает. Но я звоню не поэтому, это как раз может подождать.

Я хотел спросить, как он нашел Трину, однако по голосу понял, что дело срочное.

– Ладно, а что тогда ждать не может?

Я снова выключил звук, залез в автомобиль и закрыл за собой дверь. Дурацкая была идея заполировать вино, которое мы пили с Кендалл, текилой. Но я чувствовал себя паршиво после того, как от нее ушел, словно облажался, пропустил мяч. Захотелось выжечь неприятные мысли текилой.

– Только что позвонил один парень, он время от времени оказывает мне всякие услуги, – начал Сиско. – Помнишь центр «Феррари», о котором я тебе вчера говорил?

– Помню.

– Так вот, я там наткнулся на золотую жилу. Куча записей. Они там год хранят все в облаке в цифровом формате. И нам повезло вдвойне.

– Ты разглядел лицо того мужчины в шляпе?

– Нет, ну не настолько, лица еще нет. Но мы просмотрели записи той ночи, и я обнаружил, как проезжают Глория и ее водитель. Потом четыре машины спустя проезжает «мустанг», и, похоже, за рулем наш парень.

– Хорошо.

– Одна из внешних камер направлена на восток, и у нее хорошая дальность съемки. Я на нее переключился и поискал «мустанг».

– Ты достал номер.

– Черт возьми, да! Я достал номер! Продиктовал его своему другу, и он только что мне отзвонился – пробил его прямо ночью.

Я понимал, что под «другом» подразумевается информатор из полицейского участка. Очевидно, информатор работал в ночную смену. С посторонними делиться данными из компьютера нельзя, запрещают законы Калифорнии, поэтому я не стал уточнять у Сиско, кто именно предоставил информацию. А просто ждал, когда мне назовут имя.

– Ну, так вот, машина привела прямо к парню по имени Ли Лэнкфорд. И как тебе это понравится, Мик: он из правоохранительных органов! Это точно: мой друг не нашел в базе его адрес. Так защищают копов. И записи по личному транспорту тоже могут блокировать. Но он точно из органов, и теперь нужно выяснить, на кого работает и почему следил за Глорией. Я уже узнал, что он не из полиции Лос-Анджелеса. Друг помог. В итоге, Мик, я склоняюсь к мысли, что нашего клиента действительно могли подставить.

После того как Сиско упомянул имя владельца «мустанга», я его почти не слушал. Мысленно я уже пустился в погоню. Сиско не узнал имя, потому что восемь лет назад на меня еще не работал. Именно тогда я заключил сделку: Глория Дейтон сдала Гектора Мойю окружному прокурору, а тот, в свою очередь, сделал финт и передал его федералам. Конечно, к сделке Лэнкфорд был не причастен, зато вокруг этого дела он летал кругами как стервятник.

– Лэнкфорд работал детективом в полиции Глендейла, – сказал я. – А теперь он – следователь окружного прокурора.

– Ты его знаешь?

– Ну, типа того. Он расследовал убийство Рауля Левина – когда все хотели свалить на меня. А по текущему делу мы встретились на первой явке Лакосса в суд.

Сиско присвистнул:

– Так что же у нас получается… Лэнкфорд следил за Глорией Дейтон в ночь ее убийства. По-видимому, он довел ее до дома, и примерно час спустя ее убивают в своей квартире.

– А через пару дней на первой явке в суд он тут как тут, – напомнил я. – Его назначают на дело об убийстве Дейтон.

– Это не совпадение, Мик. Таких совпадений не бывает.

Я кивнул, хотя в машине был один.

– Это подстава, – подтвердил я. – Андре говорит правду.

Мне требовалось просмотреть материалы по Глории Дейтон, но они были у Дженнифер Аронсон. Придется подождать до утра. Пока же я пытался вспомнить те дни, когда восемь лет назад впервые встретился с детективом Лэнкфордом и стал главным подозреваемым в убийстве.

– Ты сейчас на хвосте у Трины Триххх?

– Да. Я проезжал мимо ее квартиры, хотел осмотреться, и раз – она вышла из дома. Я проследил ее до отеля. Та же схема, что и у Глории. Водитель, ну и все такое. Она уже минут сорок в номере.

– Ладно, выдвигаюсь к тебе. Хочу с ней поговорить. Немедленно.

– Попробую устроить. Ты можешь сесть за руль? Похоже, ты малость перебрал.

– Я в порядке. Выпью кофе по дороге. Задержи ее до моего приезда.

17

Не доехав до отеля «Стэндарт», я получил сообщение от Сиско, который отправил меня по другому адресу, теперь уже на Спринг-стрит. Потом я получил еще одно сообщение, на этот раз с советом заехать по дороге в банкомат. Трина хотела получить за разговор деньги. Когда я наконец добрался, выяснилось, что она живет в одном из реставрированных лофтов прямо за зданием Управления полиции. Дверь в фойе была заперта, и когда я набрал номер 12С, мне ответил и впустил внутрь мой собственный следователь.

Сиско поджидал меня на тринадцатом этаже, у открытой двери в квартиру.

– Я довел ее до дома и подождал, пока она не вышла из машины. Подумал, что водителя из нашего уравнения лучше вычеркнуть.

Я кивнул и бросил взгляд в открытую дверь. Однако входить пока не стал.

– Она будет говорить?

– Ну, смотря сколько ты принес налички. Деловая женщина. До мозга костей.

– Я принес достаточно.

Я прошел за ним в квартирку с видом на здания Управления полиции и на общественный центр, где главной экспозицией светилась башня мэрии.

Квартирка была милая, но скудно обставленная. Хозяйка либо недавно перебралась сюда, либо собиралась выезжать. Сама Трина в коротком черном коктейльном платье сидела на белой кожаной кушетке, скрестив ноги в попытке показаться скромной. И курила сигарету.

– Платить будете? – поинтересовалась она.

Трине было около сорока, и выглядела она уставшей. Слегка растрепанные волосы, размазанная помада, потекшая в уголках глаз подводка. Еще одна долгая ночь в еще одном году, полном долгих ночей. Она только что занималась сексом с человеком, которого раньше никогда не видела и, вероятно, никогда больше не увидит.

– Деньги вперед. Иначе и слова не скажу.

Я заскочил к банкомату и два раза снял максимальную сумму, по четыре сотни. Деньги выдали сотенными, пятидесятками и двадцатками, которые я рассовал в два кармана. Достав первые четыре сотни, я бросил их на журнальный столик рядом с полной пепельницей.

– Четыреста. Достаточно для начала?

Она схватила купюры, дважды сложила и сунула в одну из туфель на высоченных шпильках. В этот момент я вспомнил, как Глория однажды поделилась, что всегда кладет наличку в туфли, потому что обычно туфли – последнее, что нужно с себя сбрасывать. Если до них вообще дойдет очередь. Многим клиентам нравилось, когда во время секса она оставалась на каблуках.

– Посмотрим, – сказала Трина. – Валяй, спрашивай.

Всю дорогу до центра я ломал голову, что нужно спросить и как именно. У меня складывалось ощущение, что попытка будет только одна. Когда ребятки Фулгони прознают, что я добрался до Трины Триххх, мне постараются перекрыть кислород.

– Расскажите мне о Джеймсе Марко и Гекторе Мойа.

Трина, удивившись, качнулась назад, а потом выпрямилась. Ответила она не сразу, перед этим на пару секунд надув губки и скорчив гримасу.

– Я не знала, что речь пойдет об этом. Хочешь о них поговорить, придется еще раскошелиться.

Ни секунды не колеблясь, я вытащил из кармана другую пачку денег и бросил ее на стол.

– Давай послушаем, – сказал я, сев на тахту прямо напротив Трины.

– Марко – агент Управления по борьбе с наркотиками – имел на Гектора зуб. Страстно мечтал его засадить.

– Как вы с ним познакомились?

– С Марко? Он меня арестовал.

– Как?

– Притворился клиентом, хотел секса и кокаина. Ну, я и дала ему и то, и другое. Потом меня арестовали.

– Когда это было?

– Лет десять назад. Даты я не запоминаю.

– Вы пошли с ним на сделку?

– Конечно. Он меня отпускает, а я впредь рассказываю ему всякую фигню.

– Какую фигню?

– Ну, так, разное… что услышала от клиентов. Он согласился меня отпустить, если я буду ему скармливать инфу. Ему всегда было мало.

– И ему захотелось Гектора.

– Нет. Про Гектора он не знал. Во всяком случае, не от меня. Я не настолько тупая. Лучше сесть в тюрьму, чем сдать Гектора. Парень был из картеля. Вам это о чем-то говорит? Я рассказывала Марко всякую чепуху. То, чем хвастаются во время секса. Большие дела, планы и все такое. Парни постоянно пытаются компенсировать кое-что болтовней, правда?

Я кивнул, хотя не был уверен, что только что не подмочил себе репутацию.

– Так это не вы сдали Гектора Марко? А кто?

Стало ясно, по крайней мере косвенно, что Мойю сдала Глория Дейтон, но я хотел выяснить, что знала Трина.

– Могу сказать только, что это не я, – пожала плечами Трина.

– Как-то маловато, – покачал я головой. – Не тянет на восемь сотен баксов.

– И что? Минет добавить? Без проблем.

– Нет. Я хочу, чтобы ты мне рассказала все. Расскажи то же, что и Слаю Фулгони.

Ее снова пробила дрожь, как и в первый раз, когда я упомянул Гектора Мойю. Словно это имя на мгновение выбило ее из колеи.

– Как вы узнали про Слая?

– Не важно. Если хочешь оставить себе деньги, выкладывай, что ты ему сообщила.

– Разве так можно в отношениях адвокат – клиент? Ну, конфиденциальность, или как там это называют?

Я покачал головой:

– Ошибаешься, Трина. Ты не клиент, ты свидетель. А клиент Фулгони – Гектор Мойа. Так что ты ему рассказала? – Я подался вперед и замер в ожидании.

– Я рассказала ему про другую девушку, которую Марко арестовал и заставил работать. Как меня, только ее он серьезно держал под колпаком. Как так вышло, не знаю. Наверное, когда он ее поймал, у нее при себе оказалось намного больше.

– Ты про кокаин?

– Ну да. И приводов у нее было больше, чем у меня. Ей пришлось бы совсем несладко, если бы она не предложила взамен кого-то повесомей. Вы понимаете?

– Да.

Большинство дел, связанных с наркотиками, на том и строились. Мелкая рыбешка сдавала крупную рыбу. Но я не знал деталей отношений моей собственной клиентки и Управления по борьбе с наркотиками. Трина явно рассказывала о Глории Дейтон.

– Итак, ваша подруга сдала Гектора, – сказал я, надеясь, что рассказ пойдет дальше, и мне не придется останавливаться на своих личных ошибках.

– Типа того.

– В смысле «типа того»? Сдала или нет?

– Типа сдала. Она сказала мне, что Марко заставил ее спрятать пистолет в номере Мойи, чтобы при аресте добавить улик и впаять тому пожизненное. Понимаете, Гектор не дурак и никогда не хранил у себя столько, чтобы на него могли завести дело. Зато оружие полностью поменяло бы расклад. И вот, когда Гектор вырубился после секса, она вытащила пистолет из сумочки и сунула под матрац.

Сказать, что я был ошеломлен, было бы явным преуменьшением. За последние несколько месяцев я уже смирился с фактом, что Глория меня в каком-то смысле использовала. Но если Трина рассказывала правду, то уровень лжи и махинаций был выше всяких похвал. Я же, как по нотам, отыграл свою роль, думая, что хорошо исполняю долг адвоката, дергая за нужные веревочки во благо клиента. Хотя с самого начала все веревочки – мои веревочки – были в руках моей клиентки и ее куратора из Управления по борьбе с наркотиками.

У меня еще оставалась куча вопросов относительно сценария, который обрисовывала Трина, – по большей части, зачем я понадобился в этой схеме. Но теперь я задумался о другом. Если эта история станет достоянием общественности, она принесет мне еще больше унижения. А судя по словам сидящей передо мной проститутки, все к тому и идет.

Я постарался не показать, что внутри у меня все похолодело. И сохранив самообладание, не дрогнувшим голосом задал следующий вопрос:

– Полагаю, говоря Глори, вы имели в виду Глорию Дейтон, в то время также известную как Глори Дейз?

И тут на журнальном столике завибрировал айфон. Трина схватила его, вероятно надеясь получить еще один заказ до того, как отправится спать, и посмотрела на номер. Тот не определился. Но трубку она все равно взяла.

– Привет. Это Трина Триххх…

Пока она слушала, я бросил взгляд на Сиско. Мне было любопытно, понял он из нашего разговора, что я стал невольным участником подпольной интриги агента Управления по борьбе с наркотиками.

– А он утверждает, – сообщила Трина своему собеседнику, – что вы не мой адвокат.

Я посмотрел на Трину. Она разговаривала явно не с потенциальным клиентом.

– Это Фулгони? – спросил я. – Дайте-ка мне с ним поговорить.

Она замешкалась, но потом все-таки протянула мне трубку.

– Фулгони, – начал я, – ты же вроде собирался мне перезвонить.

Повисла пауза, а потом зазвучал голос, и это был голос не Слая Фулгони-младшего.

– Не знал, что я должен перезвонить.

До меня дошло, что я говорю лично со Слаем-старшим. Вероятно, он звонил из федеральной тюрьмы в Викторвилле по сотовому, который тайком пронес в камеру посетитель или охранник. Многие мои клиенты-заключенные могли общаться со мной по предоплаченным трубкам – одноразовым телефонам с ограниченным количеством минут и сроком службы.

– Мне должен был перезвонить ваш сын. Как у вас дела, Слай?

– Недурно. Еще каких-то одиннадцать месяцев, и я на свободе.

– Откуда вы узнали, что я здесь?

– Я и не знал. Просто хотел поболтать с Триной.

Как бы не так!.. Впрочем, я решил не давить. Пока.

– Что я могу для вас сделать, мистер Холлер?

– Понимаете… вот сижу тут, беседую с Триной… Любопытно, зачем я вам сдался. Должен вам сказать, мне не нравится, когда меня выставляют дураком – особенно на открытом судебном заседании.

– Понимаю. Но когда действительно ставишь себя в глупое положение, то этой проблемы не избежать. Вы должны подготовиться к тому, что правда откроется. На кону свобода человека.

– Буду иметь это в виду.

Я отдал телефон Трине.

– Что он сказал? – спросила она.

– Ничего особенного. А сколько вам пообещали?

– Что?

– Да ладно, Трина, вы же деловая женщина. С меня вы запросили деньги только за то, чтобы ответить на пару вопросов. Наверняка вы запросили что-то за снятие свидетельских показаний. Так сколько? Уже дали показания?

– Понятия не имею, о чем вы. Мне ничего не платили.

– А эта квартира? Вам ее предоставили, чтобы вы были под рукой?

– Нет! Это моя квартира, и я хочу, чтобы вы из нее убрались. Оба. Вон. Немедленно!

Я мог бы и надавить, но было совершенно ясно, что мои восемьсот баксов ушли в никуда, и она больше ничего не расскажет. Что бы ни сказал Фулгони перед тем, как телефон попал в мои руки, это ее остановило. Пора уходить. Я встал и кивком показал Сиско на дверь.

– Спасибо за то, что уделили нам время, – поблагодарил я Трину. – Уверен, мы еще поболтаем.

– Не надейтесь!

Мы вышли из квартиры. Пока мы ждали лифт, я снова подошел к двери Трины и прильнул к ней, надеясь что-нибудь подслушать. Может, она станет кому-то звонить, например Слаю-младшему. Однако ничего не услышал. Прибыл лифт, и мы поехали вниз. Сиско молчал.

– Эй, что такое, здоровяк? – спросил я.

– Ничего. Просто думаю. Вот откуда он узнал, что именно сейчас ей нужно позвонить?

Я кивнул. Хороший вопрос. Мы вышли из здания и прогулялись до Спринг-стрит, пустынной за исключением пары патрульных машин, припаркованных у здания полицейского управления. Шел третий час ночи, и никаких признаков людей не наблюдалось.

– Думаешь, за мной проследили? – спросил я.

Сиско кивнул:

– Он ведь как-то узнал, что мы ее нашли. Что мы с ней.

– Не нравится мне это.

– Завтра попрошу проверить твой автомобиль, а потом прикреплю к тебе пару индейцев. Посмотрим, нет ли за тобой хвоста.

Коллеги, к услугам которых Сиско прибегал для наблюдения за противником, настолько мастерски сливались с окружающей средой, что он прозвал их индейцами, памятуя о том, как в старых вестернах индейцы следили за обозами, а белые поселенцы даже не подозревали об их присутствии.

– Хорошо бы, – кивнул я. – Спасибо.

– Где ты припарковался? – поинтересовался Сиско.

– Прямо напротив здания полицейского управления. Решил, что так будет безопаснее. А ты?

– Тоже где-то здесь. Ты в порядке или проводить?

– Все нормально. Увидимся на совещании.

– Да, до встречи.

Мы отправились в разных направлениях. Я трижды смотрел через плечо, пока не добрался до автомобиля, припаркованного в самом безопасном месте в центре города. А уже сидя в машине, всю дорогу домой не отводил взгляда от зеркала заднего вида.

18

На совещание я прибыл позже всех. Вялый. Когда я наконец добрался до дома – за несколько часов до этого, – то прикончил личный запас текилы. Я успел напиться, съездить в центр на встречу с Триной Рафферти и поволноваться, так как понял, что за мной скорее всего следят. И до звонка будильника удалось урвать лишь пару часов тревожного сна.

Я пробурчал собравшимся в зале приветствие и без промедления отправился за кофе. Налил полчашки, отправил в рот две таблетки болеутоляющего и выпил обжигающую жидкость одним глотком. Потом налил еще, добавив молока и сахара, чтобы сделать напиток повкуснее.

– Ну, как у вас дела? Надеюсь, лучше, чем у меня.

Все ответили утвердительно. Развернувшись, я нашел свободное место и тут же обратил внимание, что за столом сидит Эрл. Сначала я позабыл, что он тут делает, а потом вспомнил, что днем раньше сам пригласил его примкнуть к нашему узкому кругу.

– Да, народ, я попросил Эрла к нам присоединиться. Он будет принимать более активное участие в работе, касающейся расследований и опросов.

Вытащив стул в конце стола, я сел и заметил в центре стола маленький черный электронный прибор с тремя зелеными мигающими лампочками.

– Микки, не хочешь пончик? – спросила Лорна. – Мне кажется, тебе надо что-то забросить в свой желудок.

– Не сейчас, – ответил я. – А что это такое?

Я ткнул пальцем в устройство. Прямоугольная черная коробочка размером с айфон, только на дюйм толще. С одной стороны аппарата торчали три штыревые антенки.

– Как раз рассказывал, – ответил Сиско. – Это блокирующее устройство Paquin 7000. Прерывает любые передачи информации: Wi-Fi, блютус, радиоволны. Никто снаружи не услышит, о чем мы здесь говорим.

– Ты обнаружил «жучок»?

– Если у тебя есть такой приборчик, можно даже не искать. В этом-то и вся прелесть.

– А в «линкольне»?