Софья и Царство Тьмы Чубарова Надежда
– Да, – согласилась Соня.
– Не хотела бы я провести летние каникулы вместе со своей учительницей… Я тут случайно услышала, что мы с тобой договаривались погулять? – Жанна подмигнула подруге.
– Пойдем? – улыбнулась Соня.
– Пойдем, – кивнула Жанна. – А то мне уже начало казаться, что ты от меня прячешься.
Соня лежала в саду на расстеленном покрывале и читала книгу. Это невероятно приятное занятие – читать на свежем воздухе, в тени раскидистого дерева, лежа на животе. Подперев руками голову, покачивая в воздухе ногой, Соня погрузилась в придуманный мир. Изредка она меняла позу, но совсем незначительно: либо отнимала руку от лица, чтоб перевернуть страницу, либо опускала одну ногу, поднимая другую. Увлекшись настолько, что ей совсем не мешали игрушки, разбросанные повсюду, она не заметила, что некоторое время за ней, опершись на забор, наблюдает Иван.
– Интересно? – спросил он.
Соня от неожиданности вздрогнула, оглянулась и торопливо села, отведя взгляд и неловко приглаживая волосы.
– Ты так увлеченно читала… Я спросил, интересная книга? – повторил Иван, решив, что она не расслышала.
– Да, интересная… – ответила Соня.
Иван без приглашения зашел во двор и подошел к ней поближе.
– Ты еще и в игрушки играешь? – усмехнулся он.
– Это Санькины. Мы с ним только что играли, пока мама не увела его обедать, – начала оправдываться Соня. Раньше, еще год назад, она бы ответила ему что-нибудь эдакое, а сейчас растерялась: ей не хотелось, чтоб он считал ее маленькой. Соня закрыла книгу и встала, прижимая ее к груди.
– А давай сделаем качели? – вдруг предложил Иван. – Твоему Саньке уже, наверное, наскучили игрушки на покрывале. Он же мужик!
– Как? Из чего? – удивилась Соня. Она совсем не ожидала такого поворота.
– Тут и нужна-то всего лишь веревка и доска. Перекладина уже есть, – он посмотрел на толстую ветку на дереве.
– Ну… я поищу, – подумав, сказала Соня и побежала в сарай, полный всякой всячины. Уж наверняка там найдется кусок веревки.
Найдя все необходимые запчасти, Соня передала все Ивану, и тот, с видом человека, знающего что он делает, принялся что-то связывать и привешивать. Соня с интересом наблюдала за ним.
– Испытывай! – Он кивнул на доску.
Соня улыбнулась и осторожно села, крепко ухватившись обеими руками за веревки. Толстая ветка даже не дрогнула под ее весом. Иван тихонько потянул за веревку, за которую держалась Соня, и она начала раскачиваться, как маятник.
– Здорово! – с восторгом воскликнула Соня.
– Ты такая смешная! Радуешься, как будто никогда не качалась на качелях, – усмехнулся Иван.
– На таких – никогда. Честное слово! – Соня не могла сдержать своего восторга. Вот сейчас она точно была похожа на маленькую девочку, но, переполненная эмоциями, даже не думала об этом.
– Ну рассказывай, как ты живешь у себя в городе, – спросил Иван, продолжая медленно раскачивать ее.
– Да нормально живу… как все… – пожала плечами Соня.
– Чем занимаешься? Друзья у тебя там есть?
– Да, есть. У меня есть подруга, с которой я даже делюсь своими тайнами…
– Ого! У тебя есть тайны?
– У каждого человека есть тайны, – Соня посмотрела на него и загадочно улыбнулась.
– А мне расскажешь?
– Не могу… На то они и тайны, чтоб никто про них не знал.
– Но подруге ведь ты рассказала…
Соня сделала паузу, будто колебалась, стоит ли говорить Ивану про себя все или нет. Настя теперь знала о ней слишком много, но Настя помогала ей, она подвергала свою жизнь опасности, она была вправе знать ее тайну. Соня была уверена, что Настя никому не расскажет. Иван тоже не рассказал бы, он не болтун. Да и вместе им пришлось пережить немало… Ну и что, что он сейчас всего этого не помнит, зато помнит Соня. А как он отреагирует, узнав, что она ведьма? Вдруг ему это не понравится? Вдруг он все же расскажет Жанне? Ведь они встречаются, а когда встречаешься с кем-то, то ничего не скрываешь от этого человека. Во всяком случае, именно так Соня себе это представляла. Она немного подумала и выпалила:
– Ладно. Расскажу тебе свою тайну: иногда я получаю двойки и не рассказываю об этом родителям!
– Тоже мне тайна! – засмеялся Иван.
– Только тсс! – Соня наигранно огляделась по сторонам. – Ты обещал никому не рассказывать!
– Клянусь! – так же наигранно серьезным шепотом ответил Иван, прижав правую руку к сердцу.
Соня улыбнулась. Иван продолжал медленно раскачивать качели. В какой-то момент его рука будто соскользнула вниз по веревке и коснулась Сониной. Это было всего лишь случайное прикосновение, но щеки Сони почему-то вспыхнули. Иван не спешил убирать свою руку, а Соня не убирала свою, делая вид, что не замечает этого. Качели раскачивались все тише и тише, пока не остановились совсем.
– Пойдем прогуляемся, – предложил Иван.
– О, ребята, привет! – послышался оклик со стороны соседнего двора.
Соня резко отдернула свою руку, словно боясь, что кто-нибудь увидит это прикосновение, и обернулась:
– Привет, Жанна, – виновато улыбнулась она. Соня и сама не могла понять, из-за чего чувствует вину перед Жанной.
– Никуда не уходите! Я к вам! – весело сообщила Жанна, и, торопливо перепрыгивая через препятствия в виде цветочных клумб и грядок с морковкой, поспешила во двор Сони. – Ну ничего себе! – воскликнула она, рассматривая качели. – Это вы сделали?
– Это Ваня, – ответила Соня, не взглянув на него, будто боясь чего-то.
– Я всегда знала, что у тебя золотые руки! – засияла улыбкой Жанна.
– Чего тут делать-то? – замялся от похвалы Иван. – Мы вместе с Соней качели сделали. Просто доску к веревке привязали.
– Ты ведь не качаешься? Дай-ка мне! – потребовала Жанна, обращаясь к Соне.
Соня послушно встала, уступив ей место на качелях.
– Вань, раскачай, пожалуйста, – Жанна взглянула на него своими лучистыми глазами и улыбнулась.
Иван взялся за веревку и начал медленно раскачивать.
– Потрясающе! Прямо как в детстве! – засмеялась Жанна. – А еще сильнее? Еще! Еще!
Соня с улыбкой смотрела, как Жанна взлетает до самых веток, высоко-высоко. Кажется, что еще немного – и она улетит выше этого огромного дерева, туда, где парят птицы и плывут ватные облака. Но веревка, которой были привязаны качели, слишком коротка, она не отпускала в небо и каждый раз возвращала Жанну обратно, чтоб снова и снова, дразнясь, запускать ее ввысь.
– А ты так можешь? – вдоволь накачавшись, спросила она Соню. Глаза Жанны сияли от восторга, щеки горели румянцем, жесткие волосы взъерошились от ветра и еще больше топорщились в разные стороны, делая свою хозяйку похожей на задорный одуванчик.
– Нет, ты что? – покачала головой Соня. – Это слишком высоко.
– Да ладно, не стесняйся. Это не стыдно, что ты так не можешь. Ты не виновата, что боишься высоты. Не всякому человеку такое дано, – важно сказала Жанна.
– Ну не всякому человеку это и нужно, – попытался поддержать Соню Иван.
– Я слышала, ты звал прогуляться? – спросила Жанна, не поддержав спор о важности и нужности полетов на качелях. – И я с вами. Мне все равно нечем заняться.
Соня подняла книжку, снова отложенную на покрывало, отнесла ее в дом и через минуту вышла с печальным видом.
– Я не могу пойти… Брат проснулся, нужно присмотреть за ним.
– Ну мы тогда пойдем? – оживилась Жанна. Легонько подталкивая Ивана к выходу, она выразительно посмотрела на Соню, дескать, что я тебе недавно говорила про неудобства, которые создают младшие братья.
– Да, вы идите… – вздохнула Соня.
Она, прижавшись щекой к калитке, смотрела, как Жанна, хохоча, куда-то уводит Ваньку.
– Прицепилась как пиявка! – сердито пробурчала Соня.
– Что ты говоришь? – переспросила ее мама, вышедшая вместе с Санькой на крыльцо.
– Ничего, мам, это я сама с собой, – быстро нашлась Соня, еще раз посмотрела вслед уходящей парочке и вздохнула.
– Соня, иди, посмотри за Сашей. А то он лезет везде. Я сейчас быстро приготовлю ужин и возьму его.
– Да, мам, иду… – Она оттолкнулась обеими руками от калитки, и, повернувшись к маме, уже улыбалась. Незачем всем знать о ее печали.
Санька доверчиво протянул к ней свои ручонки, Соня обняла его:
– Пойдем погуляем?
Она взяла его за руку и подвела к дереву, на толстой ветке которого были привязаны качели. Соня села сама и, посадив брата к себе на колени, начала медленно раскачиваться, не отрывая ноги от земли. Она обеими руками придерживала Сашу, прижимая его к себе, и разговаривала с ним о вещах, которые ему были вовсе не понятны, но он внимательно слушал, лишь изредка перебивая ее своим лепетом.
– Видишь, как сложно быть взрослой? Какие-то дурацкие переживания, проблемы. То ли дело когда я была ребенком… Будь подольше маленьким, ладно? Не бойся, я не дам тебя в обиду. Тебе нравится качаться? Нравится, вижу, что нравится. Это Ванька сделал качели… для тебя… Видишь, какой он хороший…
На следующий день Соня очень боялась встретиться с Жанной. Боялась и в то же время хотела узнать, как развиваются их отношения. Хотя от одной мысли, что у Ивана могут быть с кем-то отношения, у нее разрывалось сердце. Она уже с утра караулила Жанну. Высматривала, когда та появится у себя во дворе. Но подруга не спешила. И Сонино воображение рисовало ей картины, как Жанна с Иваном вчера гуляли допоздна… А теперь Жанна отсыпается… Наконец, ближе к обеду, она вышла из дома. Соня, оставаясь на виду, так чтоб Жанна сразу ее заметила, сделала вид, что занята тем, что сосредоточенно рассматривает куст смородины.
– Сонь, привет! – крикнула Жанна и помахала рукой.
Соня резко обернулась и с удивленным видом протянула:
– А, Жанна, это ты? Привет.
Но Жанна уже неслась через улицу к Сониной калитке, довольно улыбаясь от уха до уха.
– Как погуляли? – спросила Соня, еле сдерживая дрожь в голосе.
– Нормально, – загадочно улыбнулась Жанна, – жалко, что недолго.
– Что делали? – Соня старалась придать голосу безразличие, но она почувствовала, как ее сердце забилось сильнее, и, не в силах скрыть свое волнение, принялась один за другим отрывать смородиновые листочки, не контролируя себя.
– Просто болтали. Мы дошли почти до конца улицы, а потом Ванька вдруг вспомнил про какие-то дела, проводил меня до дома и ушел. Ой, Сонька, я чувствую, что он от меня без ума! Я так смеялась над его шутками! Я сразу чувствую, когда нравлюсь парням. Если бы не эти его дела… Но ничего, в другой раз…
– Что в другой раз? – насторожилась Соня.
– Вот потом и расскажу, что будет в другой раз, – засмеялась Жанна.
Соня молча вздохнула. «Значит, они уже договорились про другой раз», – подумала она.
– Ты чего это делаешь? – усмехнулась Жанна, кивнув на пачку листьев в Сониных руках.
– А, это?.. – Она немного помялась и тут же нашлась: – Это чтоб чай заваривать.
Глава 6. Первый поцелуй ведьмы убивает
– Соня, воды принесешь? – Мама, выйдя на крыльцо, побрякала пустым ведром.
– Угу… сейчас… – Соня подошла к маме и взяла ведро из ее рук.
Все же хорошо, что колонка находится недалеко от их дома. Всего лишь дорогу перейти да дом Ивана пройти. Эта дорога уже настолько хорошо известна Соне, что кажется совсем короткой. Вот, правда, почему-то незнакомая дорога кажется всегда длинной, а стоит пройти по ней несколько раз и хорошенько изучить ее, как она тут же становится короткой, хотя длина ее вовсе не изменилась.
Проходя мимо дома Ивана, Соня мельком взглянула во двор и невольно остановилась. Иван ходил по огороду, то и дело наклонялся, подбирал что-то маленькое и складывал это «что-то» в оттянутую и сложенную «карманом» футболку, край которой придерживал другой рукой.
– Ванька! – окликнула его Соня. – Ты что там делаешь?
Он только сейчас ее заметил и, широко улыбнувшись, помахал ей свободной рукой.
– Да цыплята по всему двору разбежались. Собираю их теперь. Не хочешь помочь?
– Хочу! – воскликнула Соня. Маленьких цыплят она пока видела разве что издалека, а в руках тем более не держала. Она поставила пустое ведро за калиткой у забора и зашла во двор.
Сразу же под кустом смородины она увидела маленький пищащий комочек. Соня осторожно взяла его в руки. Он был такой крошечный, что свободно помещался в ее ладошке. Цыпленок тревожно запищал, но тут же притих, почувствовав тепло.
– Как они умудрились удрать – не представляю… – ворчал Иван, собирая беглецов.
– А зачем ты их ловишь? – поинтересовалась Соня.
– А как мне еще их в курятник собрать?
– Позови их «цып-цып», – с видом знатока подсказала Соня.
– Они еще маленькие, не реагируют на «цып-цып». Сейчас они – легкая добыча любой кошки. А еще, видишь, туча какая ползет? А если дождь будет? Они напугаются, будут жаться где-нибудь в углу, перетопчут друг друга. Они же глупые совсем.
Соня посмотрела на небо. Сизая туча и правда показала из-за леса краешек своего жирного тела.
А вот приближение дождя Соня не чувствовала… Хотя сейчас она много чего не чувствовала…
Цыплята громко пищали и сбивались в кучу то ли от страха, то ли от холода. Это было одно большое желтое, пушистое облако на множестве тонких коротких лапок. Изредка какой-нибудь цыпленок отсоединялся от общей кучи, делал несколько быстрых шагов, и потом тут же бежал обратно, и сливался с остальными.
– Ого! Сколько их тут? – воскликнула Соня.
– Должно быть тридцать, – ответил Иван.
Они присели и принялись пересчитывать пищащие комочки, отсоединяя их от «облака», хотя они тут же сбивались в другое – рядом. Все тридцать цыплят были на месте.
Постепенно цыплята осмелели, стали отходить друг от друга, тоненько попискивая.
– Ну вот, кажется, все… Я тебе еще нужна? – спросила Соня, с улыбкой глядя на цыплят.
– Ты мне всегда нужна, – ответил Иван.
Соню развеселил его ответ. Улыбаясь, она повернулась к нему, ожидая встретить его насмешливую улыбку, но он не улыбался. Иван серьезно и с нежностью смотрел на нее. От этого его взгляда Соня совсем растерялась, улыбка сошла с ее губ. Она, не отрываясь, смотрела на него, чувствуя, что сейчас что-то произойдет. Что-то очень важное. Иван перевел взгляд на ее губы, наклонился к ней, Соня подалась ему навстречу… Как вдруг неизвестно откуда взявшаяся мысль, словно молния, пронзила ее: «Первый поцелуй ведьмы убивает…» Это было подобно раскатам грома посреди тишины, подобно ведру ледяной воды, вылитой на Соню. Она будто очнулась. Испуганно посмотрела на Ивана и отшатнулась от него.
– Ты чего? – удивленно спросил он.
– Ничего, – резко ответила Соня и отвернулась. Одна только мысль пульсировала у нее в голове: «Первый поцелуй ведьмы убивает… Убивает… Поцелуй убивает!»
– Что-то случилось?
– Мне нужно идти… – Она попятилась к калитке. – Да, я вспомнила, у меня дома дела.
Соня была рассеянна. Ее движения и жесты были суетливы и неуклюжи, словно она не знала, что ей делать. Соня пошла сначала в одну сторону, совсем противоположную ее дому, потом опомнилась, повернула в другую и побежала, совершенно забыв, что шла за водой и что ее пустое ведро так и осталось стоять возле калитки. Иван, ничего не понимая, удивленно смотрел на нее, пока Соня не скрылась из виду.
Забежав в дом, она, ни слова не говоря, промчалась в дальнюю комнату и, найдя убежище для тела, но не обретя его для своих бушующих мыслей, принялась взволнованно ходить туда-сюда, от окна до двери и обратно.
– С чего я вообще это взяла? – тихо бормотала Соня. – Откуда это вдруг вспомнилось, что поцелуй ведьмы может убить? Может быть, эта фраза из какого-то фильма и я зря испугалась?.. – Она в задумчивости опустилась на кровать, зажмурилась и сжала голову руками, пытаясь вспомнить.
И тут в ее памяти всплыли строчки, которые она прочла в какой-то книге: «Первый поцелуй ведьмы имеет необычайную силу: он убивает…» Она четко представила, как держит в руках книгу. Даже замысловатые завитки внизу пожелтевшей страницы вспомнила.
– Точно… в одной из книг из тайной комнаты… – прошептала Соня, ошеломленная воспоминанием.
Она тогда не придала особого значения этой фразе, помнится, та даже позабавила ее. Соня прочитала ее и тут же забыла, как нечто ненужное. А сейчас вдруг ее мозг выудил из своих дальних уголков среди прочих забытых фраз эту…
Соня встала, задумчиво окинула взглядом комнату и увидела свое отражение в небольшом зеркале, висящем на стене возле двери. У нее сейчас был такой растерянный и испуганный вид, как никогда раньше. Даже встреча с коварными демонами ее так не пугала, как обычный поцелуй, которым она чуть не убила Ивана… Подумать только, что могло бы случиться, если бы она не вспомнила эту фразу. А если бы она не прочитала ее тогда?
Глядя на отражение, Соня легко прикоснулась пальцами к своим губам. Но как же так?.. К чему эти жертвы?.. Или, может быть, она что-то не так поняла? Может, там был совсем другой смысл? Она точно что-то напутала!
Дверь потихоньку открылась, и в комнату осторожно заглянула мама:
– Уф!.. Как ты меня напугала… – она выдохнула. – Я не заметила, как ты зашла в дом. Слышу – какие-то шевеления, бормотания в комнате. Думала уж, что кто-то чужой зашел.
– Извини, мам. Я не хотела тебя напугать, – Соня постаралась взять себя в руки и улыбнуться.
Мама прошла обратно на кухню и тут же удивленно воскликнула:
– Соня! А где вода?
Вода! Соня хлопнула себя ладонью по лбу. Как она могла забыть? Но как же ей сейчас опять пройти мимо дома Ивана? Соня вздохнула и вышла из своей комнаты. Она медлила, обдумывая, что скажет Ваньке при встрече. Мама вышла из кухни и застала Соню в этих сомнениях.
– Ты чего здесь? Где вода-то? – не понимая, что происходит, спросила она.
Дальше тянуть время было уже просто некуда. Соня еще раз вздохнула и решительно вышла на улицу. Она тут же оторопело остановилась и опустила руки: на крыльце стояло ее ведро, полное воды.
– Ванька… – тихо прошептала Соня.
Она огляделась. Ивана нигде поблизости не было. Наверное, он сразу после ее ухода обнаружил пустое ведро возле своей калитки и принес воды. Соня не смогла сдержать улыбки.
– Вот вода, – сказала она, поставив ведро на кухне.
– А почему сразу-то не занесла? – удивилась мама.
– Забыла, – Соня пожала плечами и улыбнулась.
– Как это? – еще больше удивилась мама. Соня ничего не ответила. Она только развела руками и ушла в свою комнату. А что она могла сказать?
Безвольно опустившись на кровать, Соня взяла подушку и, обняв ее, погрузилась в свои размышления: «А если мне сначала поцеловать какую-нибудь… ну я не знаю… какую-нибудь ерунду, которой не будет жалко. Какую-нибудь неодушевленную. Ну, например… вот хотя бы подушку! Или чашку. Хотя они же и так неодушевленные, они и так никогда не умрут. Нет, тут что-то другое… Постой… но я же целовала родителей, и Наташку, и Саньку вон сколько раз, и с ними ничего не произошло!» – Соня даже обрадовалась и улыбнулась, но тут же другая мысль заставила ее спрятать улыбку и обреченно опустить плечи: «Нет-нет, это другой поцелуй… Но как-то ведь другие ведьмы целуются? Или нет? Эх, такие вещи даже у Маргариты Тихоновны как-то неудобно спрашивать…»
Как же хорошо летним утром в деревне! Солнце не такое палящее, как днем, оно не обжигает, а лишь нежно ласкает своим теплом. Легкий ветерок обдувает свежестью и совсем не холодит. Птицы сообщают всем своими трелями, что они уже проснулись и радуются новому дню. Во всем чувствуется покой и умиротворение. Кажется, что даже проблемы, которые еще вчера были такими серьезными, с каждой секундой становятся все прозрачнее и легче. Соня стояла босыми ногами в прохладной траве и, закрыв глаза, старалась запомнить эти ощущения, чтоб потом вспоминать их зимой в городе.
– Завтрак готов! – Из дома сквозь распахнутую дверь послышался мамин голос.
– Уже иду! – отозвалась Соня и нехотя повернула к дому.
Вдруг за забором мелькнула тень. Соня пригляделась. Ей показалось, какая-то ссутуленная старушка, опираясь на палку, ковыляет вдоль дворов. Она то останавливалась, вглядывалась сквозь забор в глубь двора, то снова делала несколько шагов. Из-за кустарников, растущих вдоль забора, Соня не могла разглядеть лица старушки, но ей показалось, что она уже где-то видела эту согнутую чуть ли не пополам фигуру. Вдруг в просвете мелькнул длинный нос, свесившийся до самой губы, и глаза… почти белые, выцветшие, глаза. Это было всего лишь мгновение, но Соню будто током шибануло: «Кхарунда!.. Но этого не может быть! Разве она не уснула на сто лет вместе со всеми демонами в Царстве Тьмы?»
Соня выбежала со двора, чтоб развеять свои подозрения, но на дороге уже никого не было.
– Неужели показалось?.. – пробормотала Соня, оглядываясь по сторонам. Но нигде поблизости уже не было видно сгорбленной старухи, опирающейся на палку.
Соня еще какое-то время в раздумьях постояла на дороге, а потом вернулась в дом.
– Нет-нет, это не может быть Кхарунда… Если бы она спаслась от заклинания Страшилы, то не стала бы ждать целый год, чтоб добраться до меня, – рассуждала Соня. – Мне просто привиделось.
Она отмахнулась от этих мыслей, как от навязчивых мух, и вошла в дом.
– Что-то случилось? – спросила мама, глядя на задумчивую дочь.
– А?.. Нет, просто показалось, что увидела знакомую. Вот и вспомнилось разное…
– А вчера что? Ты уже не первый день какая-то странная ходишь.
– Да так… – Соня замялась, сочиняя причину своего настроения. – Книгу читаю, вот и обдумываю потом, представляю, переживаю.
– Понятно, – мама улыбнулась, но все же пристально посмотрела на дочь.
Соня выдержала ее пытливый взгляд, стараясь не подавать вида, что ей плохо.
– Ну ладно, – сказала мама. – Какие планы на сегодня?
– Никаких, – ответила Соня.
– И с друзьями ни о чем не договаривалась? – удивилась мама.
– Нет, – покачала головой Соня.
Вдруг в прихожей послышался шорох. В такие жаркие дни они держали входную дверь распахнутой, впуская свежий летний воздух. Только прозрачная тюлевая занавеска отделяла дом от улицы, преграждая путь комарам. Шорох повторился: кто-то робко топтался у порога.
– Есть кто дома? – По голосу Соня узнала Ивана.
– Проходи, Ваня, – сказала мама и повернулась к дочери: – А ты говорила, что не договаривались.
Соня тяжело вздохнула, вышла в коридор и вопросительно посмотрела на Ивана.
– Давай выйдем? – тихо предложил он и первый вышел на улицу.
Подозревая, о чем будет их разговор, Соня вяло поплелась за ним следом.
– Соня, – Иван взял ее за руку, – ты убежала тогда. Что-то случилось? Я тебя обидел?
– Нет, ничего не случилось, – Соня осторожно и как бы нехотя высвободила свою руку, – только ты так больше не делай.
– Почему? – Иван пристально смотрел в ее глаза.
– Ну… Потому что нельзя! – Соня попыталась выдержать его взгляд, но вскоре отвернулась.
– Что нельзя? Целовать тебя нельзя? – непонимающе спросил Иван.
– Да, нельзя. И не произноси при мне это слово! – раздраженно ответила Соня, сдвинув брови.
– Может, и дотрагиваться до тебя нельзя? – усмехнулся Иван, снова взяв Соню за руку.
– Лучше не надо… на всякий случай… – тихо пробормотала Соня и спрятала руку за спину. Пока ведь непонятно, чем еще она может причинить ему вред.
– Ты мне можешь объяснить?..
– Не могу! – отрезала Соня. – И если ты хочешь, чтоб мы с тобой и дальше общались, то ничего не спрашивай.
– То есть?.. – начал Иван.
– То есть мы с тобой будем по-прежнему друзьями. Только, пожалуйста, не испорти то хорошее, что есть между нами, – Соня жалобно взглянула на него. – Никогда не говори со мной на эти темы. И давай забудем эту историю, как будто ничего не было.
Иван растерянно замолчал. Не понимая, что происходит и какова причина такого поведения Сони, он пристально смотрел на нее, не сводя взгляда.
– Хорошо… Как скажешь, – наконец, после паузы произнес он. – Забудем… и будем по-прежнему друзьями. Раз ты этого хочешь.
– Ребята, сходим куда-нибудь? – послышался голос Жанны.
Иван и Соня одновременно повернули головы на зов. Жанна весело улыбалась и махала им рукой.
– Я не могу, – отозвалась Соня, – а Ванька… – она помедлила, глядя на него, – он свободен.
Она и сама не представляла, как тяжело дадутся ей эти два слова: горло как будто сдавило. Иван пристально смотрел ей в глаза и молчал. Соня выдержала его взгляд, а потом зашла в дом и закрыла за собой дверь. Прислонившись к стене и закрыв глаза, она судорожно выдохнула напряжение и боль. В носу щипало, слезы были готовы вот-вот брызнуть из глаз, и Соня из последних сил сдерживала их. Она куталась в тюль, висящий в дверном проеме, словно желая спрятаться от всех, чтоб никто не видел ее страданий.
– Соня, это ты? – спросила мама из комнаты.
– Да, мам… – приглушенно ответила Соня, подавив слезы.
Маргарита Тихоновна молча смотрела, как Соня задумчиво гоняет ложкой чаинки в чашке: она пыталась собрать их в кучку, а они непослушными маленькими хулиганами снова разбегались врассыпную.
– Ты хотела что-то спросить? – поинтересовалась она.
– Нет. То есть да… – Соня быстро подняла на нее взгляд и тут же отвела его в сторону. – Правда, что ведьмы могут привораживать?
– Правда, – ответила Маргарита Тихоновна и пристально взглянула на Соню.
– И отвораживать могут?.. Ну или как это называется, – Соня забыла про чаинки и сделала вид, что очень заинтересовалась цветком на ближайшем кусте, а вопрос задала будто бы так, между прочим.
– Могут. А зачем тебе?
– Просто так… что-то вдруг в голову пришло…
– Ты учти, что влиять на чувства других людей – это страшное дело. Ведьма может повлиять на поступок, заставить совершить какое-то незначительное действие, но овладевать чувствами, заставлять любить или не любить – это дурной поступок. Этим занимаются темные силы. Они могут целые поселения одурманить ради своих интересов. А мы должны помогать людям.
– Но мы же заставляли людей забывать некоторые моменты. Как же заклинание забвения? Разве это не вмешательство в чувства?
– Это другое. Этим мы защищали людей.
– А если отворот сделан тоже из хороших побуждений? Чтоб защитить…
– Случилось что-то? – Маргарита Тихоновна прищурилась.
– Нет. Я просто так спросила. Просто чтоб знать. На всякий случай. Вдруг когда-нибудь пригодится.
– Нельзя вмешиваться в чувства двух людей третьему человеку. Тем более с помощью магии. Будь то ведьма или простой человек, все равно нельзя!
– Ну а если это не третий человек? Если в ведьму кто-то влюбился, а она этого не хочет? Она может применить отворот?
– Отвороты и привороты – очень сильная магия. Они не всегда дают нужный результат: бывали случаи, что люди даже сходили с ума, потому что сам человек стремился в одну сторону, а магия направляла его в другую. Человек будто разрывался между двумя жизненными путями, вставшими перед ним. Не всякий это выдержит. Поэтому мы не пользуемся этими заклинаниями.
– Я поняла, – вздохнула Соня.
– Есть ведь и не магические способы. Если ты хочешь, чтоб молодой человек тебя разлюбил, то будь холодна и строга с ним.
– Я не про себя спрашивала, – Соня почувствовала, как ее щеки вдруг вспыхнули, – я так, в общем…
Читать бесплатно другие книги:
