Голос Земли Вербер Бернард
– Целый месяц. Китайцы одержали безоговорочную победу. Потери с индийской стороны составили три тысячи человек, с китайской – всего девятьсот. После вторжения Мао Цзэдун аннексировал смежную территорию, которая теперь называется Аксайчин. Индийское правительство и сегодня призывает вернуть эту провинцию, считая, что Китай незаконно ее отобрал. В 1965 году, во время вооруженного конфликта между Индией и Пакистаном, китайцы неожиданно предложили выступить на стороне последнего, чтобы создать единый фронт и взять Индию в тиски.
– Да, формула известная: враги моих врагов – мои друзья.
– Сегодня Китай является первейшим союзником Пакистана.
– А мне казалось, что эту роль выполняют Соединенные Штаты.
– Давайте я расскажу вам одну маленькую историю. В 2007 году пакистанская армия взяла штурмом Красную мечеть в Карачи, в результате чего погибли шестьдесят человек. Если мусульманское правительство совершает нападение на мечеть, это, по меньшей мере, вызывает удивление. Истинная причина заключалась в том, что накануне верующие, посещавшие эту мечеть, зарезали нескольких проституток. Китайские дипломаты, к услугам этих девиц не раз прибегавшие, направили начальству жалобу, и Пекин приказал генералу Мушаррафу, а он тогда занимал пост президента, принять меры с тем, чтобы подобное больше не повторилось. Чтобы угодить китайцам, Мушарраф подверг мечеть обстрелу.
– Как бы там ни было, Пакистан и Китай объединились в борьбе с Индией. Но ведь это, если не ошибаюсь, угрожает равновесию во всем регионе?
– Отношения между двумя странами с самым большим на планете населением всегда были непростыми. Но в 2005 году, в целях снижения напряженности, стороны подписали договор, «окончательно» закрепляющий границу между ними.
– Значит, теперь между ними мир?
– Не совсем. Китай, по-видимому, для поддержания единства внутри страны, продолжает подогревать на границе очаги напряженности. Только в прошлом году было зафиксировано порядка двухсот пятидесяти вооруженных провокаций. Их совершают небольшие, численностью в несколько десятков человек, отряды китайских солдат, вторгающиеся порой на значительные расстояния. Помимо этих мелких стычек, цель которых сводится к тому, чтобы заставить потрепать Индии нервы, Китай, начиная с 2011 года, наращивает свое военное присутствие на границе между этими двумя государствами и устанавливает вдоль нее все новые и новые ракетные комплексы. Индия, со своей стороны, разворачивает сеть так называемых «железных куполов», представляющих собой увеличенную копию противоракетных микрокомплексов эмчей, и тоже стягивает к границе свои войска. И вот китайцы пошли на эскалацию конфликта. По информации, полученной со спутников, за последние несколько дней количество солдат в районе Тибета значительно выросло. Сначала мир подумал, что все останется как прежде, но сегодня утром ситуация взорвалась.
– То есть получается, что после нападения Китая на Тибет – ледяную шапку мира – создан новый мощный очаг международной напряженности… на фоне которого конфликт на Ближнем Востоке выглядит поистине детской забавой?
– Давайте не будем забывать, что Китай не только является богатейшим государством мира, но и больше всех тратит на оборону. В прошлом году вложения в оборонную промышленность составили двадцать один процент от валового национального продукта.
– Профессор, но тогда напрашивается вопрос: по какой причине нападение осуществлено силами мотострелковых подразделений, почему китайцы не прибегли, к примеру, к ракетно-бомбовому удару?
– Если китайские ракеты перехватят, страна потеряет лицо, а это для них совершенно недопустимо. Китай извлек уроки из последнего ирано-саудовского конфликта, который ныне входит в фазу затяжных позиционных боев, и ему не хочется выставлять себя на посмешище, если атаки с воздуха будут отбиты с помощью противоракетных комплексов. Китайские военные предпочитают действовать по старинке, в своем стиле, на хорошо знакомой территории, где, как мы уже видели, им не раз удавалось добиваться успеха. Для них во всех отношениях проще использовать свои неоспоримые преимущества, и в первую очередь численное превосходство. Вторжение осуществляется без ракет, без самолетов и боевых кораблей, исключительно силами пехоты, которая, как и несколько веков назад, жмет на спусковой крючок и наносит удары примкнутым к стволу штыком.
– Чего же, на ваш взгляд, профессор Адлер, добиваются китайские власти?
– С учетом зоны, в которой разгорелся конфликт, истинная цель сводится к аннексии Аруначал-Прадеша, провинции площадью восемьдесят три тысячи квадратных километров, на которую Китай всегда имел виды.
– Но ведь несколько месяцев назад в Аруначал-Прадеше были обнаружены залежи алмазов. Может, это и является истинной причиной происходящего?
– Я считаю, главное не это. Главное – вода. Именно в Тибете берут начало все малые и большие реки как Китая, так и Индии. А тот, кто контролирует снабжение населения питьевой водой, контролирует Азию. Поверьте мне, в будущем войны будут вестись не за нефть, а за питьевую воду.
– За воду? Но ведь с учетом большого числа рек в Китае ее достаточно.
– Это заблуждение. Сельское хозяйство и промышленность Китая немыслимы без огромного количества хорошей питьевой воды. Как вам, вероятно, известно, мир в целом начинает испытывать дефицит этой бесценной влаги. Поправлю самого себя: тот, кто будет контролировать водоснабжение самой населенной части планеты, займет лидирующие позиции не только в Азии, но и во всем мире. Нелишне напомнить, что воду с Тибета пьют около четырех миллиардов человек…
– Профессор Адлер, позвольте поблагодарить вас за то, что вы помогли нам взглянуть на происходящее не только в реальной, но и в исторической перспективе. Напомню телезрителям, что подавляющее большинство членов Организации Объединенных Наций осудили китайское вторжение в Индию.
БИРЖА. Биржевые индексы, устоявшие во время арабо-иранского конфликта, на этот раз резко пошли вниз. Исключение составили лишь котировки предприятий оборонного значения, которые значительно повысились. В первую очередь это касается изделий, производимых на предприятиях эмчей, – они заслужили самые высокие оценки со стороны военных. Подождите… Да? Только что мы получили новые сведения. Россия официально выступила на стороне Индии, после чего Китай стал стягивать свои войска к реке Амур, по которой проходит граница между двумя государствами. Что же касается Северной Кореи, то она присоединилась к Китаю, который давно являлся ее историческим союзником. Таким образом, как видим, конфликт разрастается. С одной стороны в нем принимает участие тройственный союз Ирана, Китая и Кореи, а с другой – коалиция Саудовской Аравии, Индии и России. Позвольте мне воспользоваться тем, что вы еще не ушли, профессор Адлер, и задать вам еще один вопрос: как, по-вашему, существует ли угроза, что противостояние затронет всю Азию, Ближний и Дальний Восток?
– Давайте не будем преувеличивать. Подобные конфликты носят ограниченный характер и нередко являются продолжением событий, уже имевших место в прошлом. К примеру, в марте 1969 года на реке Амур уже разыгрались военные действия, которые так и не переросли в большую войну. Это не что иное, как спорадические войны между давними противниками. На нас, представителей западной цивилизации, они, безусловно, производят впечатление в силу того, что в них участвуют огромные государства с огромным народонаселением.
– Значит, по-вашему, особых поводов для беспокойства нет?
– Нет. Я полагаю, что правительствам всех вышеупомянутых государств просто пришло время немного поиграть мускулами, чтобы обеспечить единство внутри своих стран и справиться с протестными движениями голодающих и студентов, объединившихся под лозунгами эволюционеров. Но как только первый испуг пройдет, подобно грозовой туче, пролившейся несколькими каплями дождя и улетевшей дальше, на смену конфликту придет теплое солнце дипломатического и общественного мира, мира, который станет гарантом экономического процветания. И вот тогда, как я вам уже говорил, начнутся переговоры о доступе к запасам пресной воды.
ПОГОДА. После длительного ненастья метеорологи, наконец, обещают несколько погожих дней. Солнечная активность вновь будет на подъеме.
Нельзя было терять ни минуты.
Давид с Гипатией вернулись в отель, быстро собрали вещи, взяли такси и поехали в аэропорт Матавери, чтобы улететь в Сантьяго-де-Чили, а оттуда отправиться на остров Флорес, чтобы повидаться с королевой микролюдей.
В зале отлета они терпеливо дожидались посадки.
– Я все спрашиваю себя, что подумает Эмма-109, когда мы передадим ей слова Геи, – сказала Гипатия, не скрывая энтузиазма, который вызывала в ее душе возложенная на них миссия. – Когда до королевы дойдет требование приступить к выполнению программы НДАНЖ, мир коренным образом изменится.
– Ее еще нужно будет убедить.
– Эмма-109 сама неизменно подчеркивала необходимость предоставить все преимущества восьмому игроку – планете! Я уверена, что она сделает всё, как надо.
– Но ведь нужно еще добиться согласия глав других государств. Вы думаете, Друэн пойдет на подобное решение?
– Вот мы и должны найти для него аргументы. В конечном счете они поймут. Особенно после того, как мы сообщим об угрозах, вытекающих из требований Геи.
– Как бы там ни было, я должен подготовить почву. Давид Уэллс вытащил фиолетовый смартфон, подаренный ему королевой на День независимости. На гаджете было две кнопки – «Микрополис» и «Лунаполис». Ученый нажал на первую и стал ждать. Из трубки донесся высокий, чуть резковатый голос:
– Давид?
Ученый очень удивился, что ему удалось так легко связаться с королевой.
– Э-э-э… Ваше Величество.
– Что заставило тебя доставить мне такую радость?
– Мне удалось проделать то, что вы всегда советовали: поговорить с Геей.
– Как же ты сотворил это чудо?
– Долгая история, Ваше Величество, и позже я расскажу ее в мельчайших подробностях, но так уж получилось, что послание Геи в первую очередь адресовано лично вам.
– Земля проявила ко мне интерес? Какая честь для меня.
– Она нас очень торопит. И в любом случае, это достаточно важно и срочно, потому-то я и лечу в Микроленд. Я сейчас в аэропорту на острове Пасхи, сажусь на первый же самолет до Чили, а оттуда отправляюсь на Азорские острова.
– Отлично, сгораю от желания тебя увидеть. В Микроленде тебе всегда рады. Посмотрим, как можно удовлетворить требования нашей мамочки-планеты имеющимися в наличии средствами… Хотя, если по правде, момент для этого не самый подходящий. Ты новости смотришь?
– Вы имеете в виду войну между Китаем и Индией?
– Ха! Об этом сообщалось час назад, и те сведения безнадежно устарели. Каждую минуту мы слышим что-то новое. Наибольшую озабоченность вызывает эффект домино, наблюдающийся в дипломатических альянсах.
– А что сейчас происходит?
– Если вкратце, то Соединенные Штаты и Канада выступили на стороне Индии. Некоторые страны Южной Америки поддержали Китай. Но это еще не все. Большинство европейских государств, не считая Ирландии и Норвегии, примкнули к лагерю сторонников Индии, а большинство африканских, кроме Кении, Кот д’Ивуара и Сенегала, – Китая.
– О, я вижу, дело приобретает невиданный размах.
– В одночасье в масштабах планеты определились два лагеря – Инь, образованный альянсом Китая, Пакистана, Ирана, Южной Америки и Африки, и Ян, сформированный союзом Индии, России, Саудовской Аравии, Северной Америки и Европы.
– А как же Южная Корея? – спросила Гипатия, внимательно следившая за разговором по громкой связи.
– Южная Корея вошла в лагерь Ян и стала таким же азиатским исключением, как Япония и Таиланд.
Давид, переваривая полученную информацию, протяжно вздохнул.
– Итак, насколько я понимаю, началась Третья мировая.
– Как бы там ни было, мы здесь, в Микрополисе, внимательно следим за кризисом.
– А в каком лагере вы, Ваше Величество?
– Ни в каком. Мы официально объявили о нейтралитете. С другой стороны, мы наращиваем производство высокотехнологичных систем вооружения, на которые к нам отовсюду поступают заказы.
– Земля торопит нас.
– Ей придется подождать. С сегодняшнего дня высшим приоритетом для всего человечества, в том числе и для микролюдей, стала Третья мировая война.
– Но она говорит, что ей надоело ждать.
– Что бы она там ни говорила, микролендский парламент только что проголосовал за принятие ряда решений, цель которых – справиться с кризисом на его нынешнем этапе. У каждого, в том числе и у меня, работы невпроворот. Даже если ты приедешь, я смогу уделить тебе внимание не раньше, чем через неделю.
– Но за эту неделю может произойти множество событий.
– Через час мы устраиваем демонстрацию наших высокотехнологичных вооружений. Благодаря объявленному нейтралитету, их можно будет продавать обоим лагерям.
– И вы в такой драматичный момент думаете о торговле оружием?
– Я изучила вашу историю. Примерно то же самое происходило и в США накануне Второй мировой, не так ли? Они продавали оружие обеим воюющим сторонам, позволяли европейцам убивать друг друга и терять силы, сами обогащались на этом, а в последний момент примкнули к коалиции союзников и выступили против стран Оси. И в результате после войны стали самой развитой экономикой мира.
– Так вы намереваетесь примкнуть к лагерю Ян?
– Разумеется, но сначала вооружим за хорошие деньги оба враждующих лагеря. Ты должен отдавать себе отчет в том, что только благодаря нашим миниатюрным противоракетным системам до сих пор не взорвалась ни одна атомная бомба. Если бы не мы, на месте Эр-Рияда сейчас было бы пепелище. Приезжай через неделю, Давид, и я с удовольствием выслушаю все, что касается твоего общения с Геей.
Королева дала отбой.
В этот момент в аэропорту завыла сирена.
Какая-то стюардесса схватила микрофон.
– Все рейсы отменяются, повторяю, все рейсы отменяются. На острове объявляется комендантский час.
– Неужели вас это тоже коснулось? – спросил Давид. – Ведь до ближайшего побережья отсюда две тысячи километров.
– Месье, наша страна официально объявила, что находится в состоянии войны, – заявила стюардесса тоном, не допускающим никаких возражений.
– Но ведь здесь, на острове, нет ни иранцев, ни китайцев.
– Аргентинцы примкнули к вражескому лагерю, – презрительно скривила губы стюардесса, а затем обратилась ко всем пассажирам, собравшимся в зале отлета: – Дамы и господа, возвращайтесь домой, заприте все двери и окна, ждите дальнейших указаний. Не выключайте телевизоры и радиоприемники, чтобы вовремя услышать сигнал тревоги.
Все торговые заведения в крохотном аэропорту острова Пасхи уже закрылись, шторы были плотно задернуты. Под лучами солнца, в этот день по-особенному жаркого, моаи сверкали, будто позолоченные.
– Рейсы отменили на время, но не навсегда. Поэтому вернемся в гостиницу и подождем, пока все не успокоится. Я остаюсь оптимистом, – заявил ученый.
Восемнадцатого февраля 2013 года были опубликованы результаты проведенного в одном из германских университетов исследования о влиянии пессимизма и оптимизма на продолжительность жизни человека. В рамках исследования за пять лет были опрошены сорок тысяч человек, принадлежавших к трем возрастным категориям.
Опрашиваемым было предложено оценить по десятибалльной шкале свою жизнь в перспективе на ближайшие пять лет.
В итоге выяснилось, что:
– 45 процентов опрошенных настроены пессимистично по отношению к тому, что происходит на самом деле;
– 25 процентов вынесли здравые суждения о происходящем;
– 30 процентов проявили себя чрезмерными оптимистами.
Впоследствии наблюдения показали, что среди оптимистов риск значительного ухудшения состояния здоровья оказался выше среднего:
– 9,5 процента стали жертвой серьезных заболеваний;
– десяти процентам в краткосрочной перспективе грозила смерть.
Ученые, поставившие этот опыт, объяснили, что пессимисты более внимательно относятся к своему здоровью, в силу чего чаще обращаются к врачам и быстрее приступают к лечению заболеваний. Именно поэтому они живут дольше других.
Так что пессимизм в конечном счете ведет к долголетию.
Дополнение Чарлза Уэллса к труду Эдмонда Уэллса «Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания»
Президент Ирана Джаффар и его китайский коллега Чанг общались друг с другом в режиме видеоконференции, сидя в своих кабинетах. Каждый видел на экране лицо собеседника на фоне большой карты мира.
– Наши войска переправились через Амур и идут в глубь территории. Русские их пока не остановили, – удовлетворенно заявил китайский лидер.
– У нас тоже все в порядке. Саудовские солдаты в провинции Эль-Худуд эш-Шамалийя сдают свои позиции.
– Мне кажется, самое время поднять ставки в игре. Когда наступит четвертая фаза, я дополнительно пошлю на границу с Индией один миллион человек и еще пять миллионов на русский фронт. А вы, Джаффар?
– О’кей, я тоже пошлю пятьдесят тысяч солдат в подкрепление.
– Вы видели, как сразу заткнулись все манифестанты, что у вас, что у нас?
– Они больше не осмеливаются выдвигать какие-либо требования. Слишком боятся прослыть предателями народа.
– Их-то мы и поставим силой под ружье, а затем отправим на передовую. И задушим движение эволюционеров в зародыше.
– Страх – мощнейший механизм воздействия на толпу, – признал иранец.
– На мой взгляд, Джаффар, мы уже выиграли, – изобразил подобие улыбки президент Китая. – Никогда еще соотечественники не любили нас так, как сейчас.
– Война объединяет даже больше, чем футбол, к тому же и длится она больше.
– Это, с позволения сказать, что-то вроде «драки болельщиков, поощряемых своими правительствами».
– Отличная формулировка. Лично я в военных целях вдвое поднял налоги.
– То же проделал и я. При этом заметьте – оппозиция не выдвинула никаких возражений. Я имею в виду мою собственную оппозицию, фракцию «красной армии», которая порой вступает в спор с фракцией коммунистов.
Они с видом заговорщиков подмигнули друг другу.
– По правде говоря, – продолжил иранец, – я ничего не понимаю. Простолюдины любят своих правителей, когда те посылают их на бойню, и терпеть не могут, когда им дарят свободу. Посмотрите на Горбачева, на Людовика XVI. Эти политические деятели были освободителями, но их почему-то возненавидели в собственной стране. А вот Гитлера, Сталина, Мао Цзэдуна, Насера или Хомейни, каждый из которых устроил в своей стране кровавую баню, широкие слои населения почитают и по сей день.
– Это не что иное, как восхищение крупным хищником. Люди обожают львов, но не буйволов. По этой причине, Джаффар, нам с вами сантименты непозволительны, мы тоже должны стать гордыми хищниками, с существованием которых все должны смириться. Нет ничего хуже стыдливого диктатора.
– А вы не боитесь, что в один прекрасный день они всё поймут и отправят нас под суд?
– Большинство великих диктаторов спокойно умерли в своей постели, окруженные любящей семьей, врачами, внимательными медсестрами и ретивыми прихлебателями. Таков закон жизни. Что же касается освободителей, то их распинают на кресте, гильотинируют, вешают. Даже Карл Маркс, наш первейший герой и поводырь, умер от болезней в одиночестве и нищете, а в последний путь его провожала, самое большее, дюжина человек.
– Чем же объяснить эту неблагодарность и амнезию?
– В отсутствие насилия люди не испытывают эмоций, а без эмоций у них отшибает память.
– Но при этом они продолжают целовать руку, которая их бьет, и кусать ту, что кормит.
– Людям нужна хорошая пропаганда, чтобы с ней можно было разделить свои убеждения.
– Но рано или поздно они могут обнаружить, что пропаганда идет вразрез с истиной.
– Ложь, если повторять ее достаточно долго, в конечном счете становится истиной. И не просто истиной, а верой, почти религией.
Президент Ирана записал эту восхитительную фразу, воплощавшую в себе много самых разных вещей, на подкорке. Он понял, что у китайского коллеги есть чему поучиться, и в порыве энтузиазма воскликнул:
– О’кей. Я дополнительно пошлю сто тысяч солдат. Это значительно повысит градус напряженности.
– И еще одно… я открою вам тайну: на самом деле микролюди на нашей стороне.
Шел густой, мокрый, искрящийся кристаллами снег. Пока солнце окрашивало все вокруг в розовый свет, китайские солдаты в защитном обмундировании – белые анораки, белые каски, белые автоматы – вторгались все глубже на территорию индийской провинции Ладакх.
Местность, расположенная на высоте три тысячи метров над уровнем моря, известная как Маленький Тибет, становилась все негостеприимнее. Солдаты были тепло одеты, но вскоре им пришлось познать на себе все тяготы покорения высокогорного края.
Анораки уже не спасали от холода, пальцы превращались в ледышки, стало трудно дышать. Чтобы автоматы сохраняли работоспособность, их приходилось то и дело проверять: разбирать, смазывать и собирать обратно.
На некоторых горных карнизах не могли разминуться даже два человека, и время от времени раздавался крик, означавший, что какой-то солдат сверзился в пропасть. Чтобы полететь вниз, достаточно было легкого толчка, Тяжелые ранцы со снаряжением не оставляли шанса спастись, уцепившись за что-то.
Добравшись до вершины, генерал Гуан посмотрел в бинокль и увидел внизу деревню, которая в этот утренний час еще спала. На улицах не было ни души. Даже колокола буддистского храма, возвышавшегося над домами, молчали. Над некоторыми трубами поднимались голубоватые струйки дыма.
Генерал Гуан не любил импровизаций, но на этот раз выбора у него не было. Мирный вид деревни вселял уверенность, и к тому же генерал знал, что внизу командовать дивизией ему будет легче.
Солдаты повесили на грудь автоматы Калашникова, надели лыжи и взяли в руки палки.
Генерал Гуан отдал приказ, и его люди заскользили вниз по склону.
Неожиданно на вершине горы появились другие лыжники, тоже в белой маскировочной одежде, и генерал решил, что это подоспело подкрепление. Заблуждение развеяли длинные автоматные очереди. Лыжники на склоне стали падать, снег тут же обагрился кровью.
Генерал Гуан попытался было придержать оставшихся, но не успел – сработала цепная реакция, к тому же склон был слишком крутой, чтобы остановиться и развернуться.
Некоторые пытались на ходу открыть ответный огонь. Но не имея возможности прицелиться, они косили своих.
Лыжники все быстрее и быстрее неслись вниз. Крутой склон превратился в арену боевых действий. Индийцы, а теперь никто не сомневался, что это были они, обладали преимуществом – они могли стрелять прямо перед собой; китайцам же, чтобы выстрелить, приходилось оборачиваться, но их было гораздо больше индийцев.
Генерал Гуан быстро изменил тактику: он крикнул, чтобы солдаты прекратили движение, залегли в снег и дали бой. Выполнить это оказалось не так-то просто – сотни солдат мчались вниз с головокружительной скоростью, да еще в спину стрелял враг.
Внизу, чуть правее, был небольшой еловый лесок. Генерал Гуан тут же приказал, чтобы авангард укрылся между деревьями и открыл прицельный огонь; сам он тоже покатил к лесу вместе с начальником штаба.
Многие лыжники врезались в стволы на полном ходу. Тем не менее большинству удалось погасить скорость, залечь в снег и начать поливать преследователей свинцом.
Индийцы тоже залегли. Застучали пулеметы, послышались взрывы… в пылу боя никто и не заметил, как в бой против китайских захватчиков вступили тибетские монахи в оранжевых одеждах; это им принадлежала деревня внизу. Монахи пустили в ход горящие стрелы. Лесок, в котором укрылись китайцы, окутался языками пламени.
Генерал Гуан слишком поздно понял, что попал в ловушку, – его преднамеренно загнали в этот ельник. Он подумал, что монахи наверняка пропитали стволы легковоспламеняющейся жидкостью, – не могли же деревья вот так просто, за считаные минуты, превратиться в пылающие факелы.
Солдат, пытавшихся выбраться из леска, тут же косили пули. Многие корчились в огне.
Кто-то зло бросил на китайском:
– Это вам за всех монахов, которых вы принесли в жертву и сожгли на костре.
Генерал Гуан, брызгая слюной, крикнул, чтобы солдаты удерживали позиции.
– Кто решит сдаться – открою огонь на поражение! Он действительно открыл его, но это ничего не дало.
Генерал закашлялся и на какое-то мгновение потерял бдительность. Он увидел вражеских солдат, снимавших происходящее на камеру, хотел бросить в них гранату, но не заметил горящей ели, которая со зловещим скрипом рухнула ему на голову.
Пассажиры космического корабля «Звездная бабочка-2» собрались перед огромным экраном.
После того как разгорелись первые конфликты, предварившие Третью мировую войну, «мотыльки» постепенно забросили все свои дела и теперь все время проводили у телеэкрана, передававшего новости с Земли.
Первую реакцию на происходящее можно было выразить одной-единственной фразой: «К счастью, мы покинули эту планету, объятую огнем и утопающую в крови!»
Но вскоре на смену этой мысли пришла другая: «Наши семьи, родители, братья и сестры, они все еще там! И им угрожает опасность!»
Наконец всех охватило чувство вины: «Если они там друг друга перебьют, то зачем нам выживать вдали от них? Мы бежали в тот самый момент, когда могли бы помочь одержать победу».
Теперь «мотыльки» уже не так гордились кораблем и своими немалыми достижениями. Новости превратились в некое подобие наркотика. Плотно сжав ряды, все внимательно следили за перипетиями Третьей мировой. Глаза «мотыльков» влажнели, когда они видели кадры, снятые до, во время и после того или иного события, причем с самых разных точек. Уши ловили малейшие реплики журналистов, которые, по всеобщему мнению, слишком отстраненно комментировали развернувшуюся драму.
Со своей стороны, Сильвен Тимсит, долго размышлявший над тем, как повести себя в непростой ситуации, предпочел молчать. Он установил в отсеке стулья и кресла, чтобы было удобнее сидеть перед экраном, и относился к происходящему, как к футбольному чемпионату, на играх которого присутствуют, чтобы поддержать свою команду.
По прошествии какого-то времени произошло то, чего все опасались, хотя и не говорили об этом вслух: пассажир из Варанаси напал на другого, уроженца Гуанчжоу. И вдруг все будто с цепи сорвались. Шиит набросился на суннита, хотя оба давным-давно отказались от религии. Сильвен Тимсит попытался было вмешаться, но и ему досталось. Миллиардер тут же понял, что агрессия представляет собой вирус, передающийся с помощью средств массовой информации. На смену гармоничному обществу, познавшему одно-единственное потрясение в виде бунта ностальгирующих по родине, пришли Homo sapiens, поддерживавшие себя инъекциями адреналина. И то обстоятельство, что при отборе ста сорока четырех тысяч пассажиров приоритетным правом пользовались холостяки, незамужние и сироты, ничего не меняло – воспоминания намертво привязывали их к той или иной социальной группе. К определенному враждующему лагерю примкнули даже немногочисленные «мотыльки», призванные охранять общественный порядок.
Подобно свернувшемуся молоку, появились две отличные друг от друга группировки: на носу – лагерь Ян, на корме – Инь. Последний возглавили те, кто, испытывая ностальгию по Земле, стремился взять реванш. Под контролем первых оказался генетический банк, они же подчинили себе рубку управления «Звездной бабочкой».
Границей между ними служил кольцевой иллюминатор, расположенный посредине и позволявший обозревать все внутреннее пространство корабля.
Вот так на звездолете, летевшем в космическом пространстве на расстоянии миллионов километров от Земли, также началась Третья мировая война.
Фабьен Фулон пребывала на седьмом небе от счастья. Каждый раз, когда из жизни уходил кто-нибудь моложе ее, она вспоминала о своем привилегированном положении, позволявшем ей до сих пор оставаться в живых. И чем больше умирало людей, тем сильнее долгожительнице казалось, что ее осенил своей десницей Бог.
Она увеличила громкость телевизора – до такой степени, что вызвала недовольство других обитателей женевского хосписа. А когда постояльцы заворчали, она показала им средний палец, заканчивавшийся длиннющим красным ногтем. Соседи с этой «телезвездой» предпочитали не спорить.
Вскоре пришли директор хосписа и какой-то местный журналист, в руках у которого была коробка с тортом.
– Какого черта вам здесь надо? Вы что, не видите? Я смотрю новости!
– Мадам Фулон, вам исполнилось сто пятьдесят четыре года, что представляет собой рекорд долголетия, – сказал директор. – Этот господин – журналист, он пришел, чтобы придать событию официальный характер и сделать несколько снимков. Вы меня слышите, мадам Фулон? Как вы себя чувствуете?
– Меня измучил ревматизм, болят все суставы, а каждый вдох становится сущим наказанием. Я плохо сплю по ночам, у меня без конца холодеют конечности, от любой еды возникает изжога, когда пища переваривается в желудке, образуются газы, а стоит мне сделать хотя бы шаг, мозоли на ногах начинают ныть, после чего боль распространяется по всему телу. Я хожу в памперсах, ношу вставную челюсть и слуховой аппарат… Но если обо всем этом забыть, у меня полный порядок.
К ним подошли и другие старики, жаждущие увидеть новое лицо. Те из них, кого директор предупредил, поздравили Фабьен с днем рождения и подарили подарки. Развязав пакеты, она обнаружила лупу, телескопическую клюку, распятие, коробку шоколада (сахар был ей противопоказан), мармелад, еще три коробки шоколада, цветы (пыльца вызывала у нее аллергию), после чего мадам в который раз убедилась, что все без исключения обитатели пансиона, как и медперсонал, питают к ней лютую ненависть и желают, чтобы она как можно быстрее загнулась.
– Ах, спасибо, очень любезно с вашей стороны… не стоило беспокоиться.
– Фабьен, что вы ощущаете в душе, когда видите, что окружающие до такой степени вас любят и ценят? – спросил журналист.
– Должна признать, что мне доставляет несравненное удовольствие видеть, что медсестры и мои друзья, проживающие в пансионе, души во мне не чают. Их теплое отношение ко мне является чем-то вроде омолаживающего средства, которое позволит дожить до ста восьмидесяти, а то и до двухсот лет, о чем я мечтаю…
– Я уверен, вы еще будете присутствовать на наших похоронах, – сказал директор.
Одна из присутствующих старушек прыснула, от чего у нее вывалилась вставная челюсть. Фабьен подобрала ее и стерла стекавшую струйку слюны. Затем нагнулась к журналисту:
– Ко всему прочему, я тут недавно как следует взгрела одного восьмидесятилетнего юнца – зря он так храпел. Мне нравятся мужчины, от которых пахнет потом. Но проблема стариков заключается в том, что в отсутствие гормонов они совершенно лишены запаха.
Принесли торт, в который было воткнуто сто пятьдесят четыре свечи. Все хором затянули Happy Birthday.
Журналист снимал происходящее на камеру. Фабьен Фулон вытащила веер и задула лес горящих свечей, воск с которых, стекая, смешивался с кондитерским кремом.
– Знаю я эти штучки. Чистой воды провокация: сначала ты с силой дуешь, потом в легких заканчивается воздух и тебя охватывает приступ кашля. А что нет доктора Сальдмена? – спросила она.
Старики и старухи сгрудились вокруг нее теснее в надежде попасть в объектив – может, дети увидят по телевизору и вспомнят об их существовании.
– С днем рождения! – раздавались дрожащие голоса.
– Мадам Фулон, в чем же заключается секрет вашего долголетия?
Старушка поудобнее устроилась в кресле, схватила пульт и увеличила громкость.
– Мой секрет? Он базируется на несчастьях других.
Она улыбнулась и добавила еще звука, который стал настолько оглушительным, что, когда начались новости и с экранов застрекотали пулеметы, все ее соседи предпочли бежать и укрыться на верхних этажах.
Они курили мелко порубленные листья табака. Индийский президент сжимал в зубах сигариллу, его русский коллега Павлов попыхивал гаванской сигарой. Перед каждым из них стоял видеофон.
– Я могу бросить на западный фронт подкрепление, – сказал глава Индии. – Но если пакистанцы атакуют нас с другой стороны, мы окажемся зажатыми в клещи.
– Но ведь пакистанцы-сунниты выступают против иранцев-шиитов?
– Главная проблема, связанная с пакистанцами, сводится к тому, что их нельзя назвать слабаками. Вспомните убийство американцами Бен Ладена. Первым, что сделала после этого пакистанская полиция, был арест тех, кто, считая США союзником, предоставлял им информацию либо оказывал иную помощь.
– В этой точке земного шара двойные стандарты всегда были неотъемлемой частью стратегии. В прошлом мы уже не раз испытали это на себе.
– Вы имеете в виду конфликт на реке Амур, остров Даманский?
Несколько мгновений русский президент не отвечал, затем, зная привычки своего индийского коллеги, сразу перешел к сути дела.
– Неприятельские войска переправились через Амур. Как и раньше, мы планируем прибегнуть к тактике выжженной земли – мы всегда так делаем, когда на нас нападают. Сначала сделаем так, чтобы враг голодал, а потом подождем, пока его окончательно не добьет генерал Зима. Подобной уловкой мы пользовались в 1813 году, во время французского вторжения, и в сорок первом, во время войны с немцами. В случае с китайцами это тоже сработает.
– А какие шаги предпринимает Запад?
– Американцы и европейцы слабы и безвольны. Старые, трусливые государства. Когда у них кто-нибудь гибнет, средства массовой информации поднимают настоящий вой. Как будто тот факт, что на войне убивают, для них полнейшая неожиданность… – Президент России пришел в раздражение. – Есть и другая проблема. Деньги. Сегодня подлинный правитель мира – мадам Линг, президент Банка Китая. Последние годы, несколько десятков лет Китай выдает кредиты всем, кто пожелает. И пока они ни у кого ничего не потребовали взамен. В результате, когда разгорается серьезный конфликт, американцы и европейцы боятся, что китайцы потребуют вернуть долг и тем самым разрушат их экономику. По сути, к их виску приставлен револьвер. Кризис заставил их сократить количество военнослужащих, отныне они урезают себя во всем и считают каждый снаряд, чтобы не тратить впустую. Они экономят даже на пулях и поэтому стараются реже стрелять из автоматов и пулеметов.
Индус вздохнул.
– Надо же! Банк Китая финансирует военные поставки в лагерь Инь, а дивиденды за это выплачивает Запад.
– К счастью, и мы, русские, и вы, индусы, – нации молодые и смелые. У нас нет долговых обязательств перед Банком Китая, и мы не боимся вести войну.
– Мы готовы пойти на жертвы, чтобы мир не погрузился в пучину обскурантизма.
– Я не могу представить мир, в котором правили бы китайцы. Мне придется послать на восточный фронт несколько дополнительных дивизий, чтобы заблокировать их в Тибете.
Принятые решения, болезненные, но необходимые, укрепили дух глав двух государств.
Затем русский президент Павлов в виде уточнения добавил:
– Я вам должен кое о чем поведать, коллега. У нас есть тайные союзники, вполне способные сыграть решающую роль. Это эмчи.
– Но ведь они всегда заявляли о своем нейтралитете.
– Это лишь для вывески. Говоря по правде, мы вместе решили, что будет лучше, если эмчи на словах останутся в стороне от конфликта. Данная идея принадлежит нам.
– Это меняет дело. В таком случае я уверен, что победа будет за нами.
Разочарованные Давид и Гипатия вернулись в отель и поставили в номере чемоданы. Затем улеглись, каждый на свою кровать, и чья-то рука схватила пульт. Экран телевизора загорелся, позволив следить за телесериалом человеческой злобы.
Изобилие шокирующих кадров оказало на них гипнотическое действие. Совершенно не задумываясь, Гипатия вытащила из холодильника несколько кубиков льда, бросила в стакан с колой, поправила подушки, и они с Давидом уселись поудобнее, будто собирались смотреть художественный фильм. Строка на экране подсказала, что для трехмерного изображения необходимо запастись очками 3D; некоторые репортажи были сняты камерами, снабженными стереообъективами.
– Земле придется подождать. Пока мы не можем выполнить ее желание, – произнес Давид, пожимая плечами.
В этот момент в его голове взорвалась боль. Он скривился, схватился за виски и, не в силах превозмочь, вскрикнул. Гипатия тут же выключила звук.
– Профессор Уэллс! Все в порядке? Что с вами?
– Ужас какой-то. Страшная мигрень.
– Раньше у вас такое было?