Человек из Санкт-Петербурга Фоллетт Кен
– Это легко, стоит лишь заглянуть в справочник «Кто есть кто».
– О, да, конечно.
Уолден сокрушенно покачал головой.
– Я никогда не задумывался о подобных вещах.
Томсон взглянул на часы.
– Мне пора возвращаться в Скотланд-Ярд... вы готовы?
– Конечно.
Они вышли из клуба. Никакого Феликса, подстерегавшего их у выхода, не обнаружилось. Они сели в кэб и доехали до дома Уолдена. Потом в этом же кэбе Томсон отправился к себе в Ярд. Войдя в дом, Уолден вдруг ощутил его пустынность. Он решил пойти к себе в кабинет. Там сел у окна и докурил начатую сигару.
Он почувствовал острую потребность поговорить с кем-нибудь. Посмотрел на часы: Лидия уже отдохнула после обеда и теперь, должно быть, как раз надевает домашнее платье в ожидании чая и возможных посетителей. Он встал и пошел к ней в комнату.
Она, в халате, сидела перед зеркалом. «У нее измученный вид, – подумал Уолден, – все из-за этих неприятностей». Положив ей руки на плечи, он какое-то время всматривался в ее отражение в зеркале, а потом, наклонившись, поцеловал ее в макушку.
– Феликс Кшессинский, – произнес он.
– Что? – испуганно переспросила она.
– Так зовут нашего террориста. Тебе это говорит что-нибудь?
– Нет.
– Мне показалось, ты будто бы узнала его.
– В нем... есть что-то знакомое.
– Безил Томсон разузнал о нем все. Это настоящий убийца, чрезвычайно опасный. Вполне вероятно, что ты мельком встречала его в Санкт-Петербурге, поэтому-то он и показался тебе знакомым, когда приходил сюда, да и имя его тебе о чем-то напоминает.
– Да, должно быть, так оно и есть.
Уолден подошел к окну и выглянул в парк. Наступил час, когда няньки выводили детишек на прогулку. На дорожках было полно детских колясок, а на скамейках сидели и болтали женщины в немодных одеждах. Уолдену вдруг пришло в голову, что, возможно, у Лидии были какие-то отношения с этим Феликсом в Петербурге, но признаваться в этом она не хотела. Но подобная мысль была слишком скандальной, и он тут же выкинул ее из головы.
– Томсон считает, что, когда Феликс поймет, что Алекс находится в надежном укрытии, он постарается похитить меня, – проговорил Уолден.
Лидия поднялась с кресла и подошла к нему. Обвила руками его талию и положила голову ему на плечо. При этом она не произнесла ни слова.
Уолден погладил ее волосы.
– Теперь я должен всюду ездить на экипаже, а Причарду необходимо иметь при себе пистолет.
Она посмотрела ему в лицо, и к своему удивлению, он увидел в ее глазах слезы. Она сказала:
– Почему такое происходит с нами? Сначала Шарлотта связывается с этими бунтовщицами, теперь подвергается угрозе твоя жизнь – впечатление, словно всех нас подстерегает опасность.
– Чепуха. Тебе никакая опасность не грозит, а Шарлота просто глупая девчонка. А меня будут охранять.
Он погладил ее бедра. Корсета на ней не было, и он ощутил тепло ее тела. Ему захотелось предаться с ней любви, прямо сейчас, при свете дня. Такого у них обычно не бывало.
Он поцеловал ее рот. Она тесно прижалась к нему, и он понял, что и ей тоже хотелось любовной ласки. Такого с ней он не мог припомнить. Взглянул на дверь, собираясь запереть ее. Взглянул на жену, увидел едва заметный кивок головы. По щеке ее скатывалась слезинка. Уолден пошел к двери.
Раздался стук.
– Черт побери! – тихо выругался Уолден.
Отвернувшись от двери, Лидия приложила к глазам платок. В комнату вошел Причард.
– Прошу прощения, милорд. Срочное телефонное сообщение от мистера Безиля Томсона. Они напали на след этого Феликса. Если вы желаете присутствовать при задержании, мистер Томсон через три минуты заедет за вами.
– Подай мне пальто и шляпу, – велел ему Уолден.
Глава 10
Когда Феликс утром вышел за газетой, ему показалось, что куда бы он не глянул, повсюду было полным-полно детей. Во дворе группа девчушек изображала что-то, напевая и пританцовывая. Мальчишки играли в крикет, начертив ворота мелом на стене и используя подгнившую деревянную планку в качестве биты. Более старшие ребята развозили что-то по улицам, толкая перед собой ручные тележки. Газету он купил у девочки-подростка. Когда возвращался в свою комнатушку, дорогу ему загородил голый малыш, ползущий по ступенькам. Ребенок, это была девочка, неуклюже покачнулся и начал падать навзничь. Феликс подхватил ее и поставил ножками на лестничную площадку. Из открытой двери появилась мать малышки, бледная молодая женщина с сальными волосами, беременная вторым младенцем. Подхватив девочку, она вновь скрылась с ней в комнате, бросив перед этим на Феликса подозрительный взгляд.
Всякий раз, когда он задумывался над тем, каким же образом ему выудить у Шарлотты сведения о местопребывании Орлова, он словно натыкался на какую-то непреодолимую стену в своем сознании. То ему представлялось, что с помощью хитрости он разузнает это как бы невзначай, так что сама Шарлотта даже не догадывается о том, что выдает ему тайну; то воображал, что придумает какую-нибудь небылицу вроде той, что наплел Лидии; либо прямо скажет Шарлотте, что собирается убить Орлова. Но всякий раз он внутренне отшатывался от любой из этих сцен.
Но стоило ему задуматься над тем, что поставлено на карту, как все его переживания казались ему неуместными. У него был шанс спасти миллионы жизней, и возможно, зажечь искру Русской Революции, а он мучается из-за того, что придется солгать какой-то девушке из высшего класса! Ведь ей самой он не собирался причинять никакого вреда, а лишь использовать, обманув ее доверие, доверие своей собственной, только что обретенной дочери...
Чтобы занять чем-то руки, он начал приготовлять бомбу из уже имевшегося у него динамита. Для этого засунул пропитанную нитроглицерином ветошь в треснувшую фарфоровую вазу. Теперь надо было подумать о детонаторе. Одной лишь подожженной бумаги могло быть недостаточно. Он воткнул в ветошь полдюжины спичек таким образом, что наружу торчали одни красные головки. Когда он это делал, руки у него непрестанно дрожали.
Но мои руки никогда не дрожат.
Что со мной происходит?
Свернув конусом кусок газеты, он воткнул его в самую середку спичечных головок, а потом связал их все веревочкой. При этом ему с трудом удалось сделать узелок.
В газете «Таймс» он очень внимательно прочитал все международные новости, борясь с напыщенностью английских фраз. Сам он был более или менее уверен, что войны не миновать, но ему необходимы были точные сведения. Он не стал бы переживать, если бы, убив никчемного прожигателя жизни вроде Орлова, затем узнал, что все оказалось попусту. Но попусту губить его отношения с Шарлоттой.
Отношения? Какие отношения?
Ты прекрасно знаешь, какие.
Пока он читал «Таймс», у него разболелась голова. Шрифт в газете был слишком мелким, а в комнате довольно темно. Газета была ужасно консервативной – ее стоило бы взорвать.
Его охватило желание вновь увидеть Шарлотту.
Тут же на лестнице послышалось шарканье ног и в дверь комнаты постучались.
– Войдите, – не подумав, сказал Феликс. Кашляя, вошел смотритель.
– Доброе утро.
– Доброе утро, мистер Прайс.
– Что надо этому болвану?
– А это что? – спросил Прайс, указывая на бомбу на столе.
– Самодельная свеча, – ответил Феликс. – Хватает на многие месяцы. Так что вам нужно?
– Я подумал, не желаете ли приобрести пару простыней. Могу предложить очень дешевые...
– Нет, благодарю, – произнес Феликс. – Всего хорошего.
– Всего хорошего.
Прайс вышел из комнаты.
«Надо было спрятать эту бомбу, – подумал Феликс. – Что же со мной происходит?»
– Да, он там, – сказал Прайс Безилу Томсону. Уолден весь напрягся.
Они сидели на заднем сиденье полицейского автомобиля, стоявшего за углом той улочки, где находился сейчас Феликс. В машине также были инспектор специального отдела и старший офицер из полицейского участка в Саутворке.
«Если бы они могли сейчас поймать Феликса, то Алекс был бы в безопасности. Какое это было бы счастье», – думал про себя Уолден.
Томсон пояснил:
– Мистер Прайс заявил в полиции, что сдал комнату подозрительному субъекту, говорящему с иностранным акцентом, почти без денег и явно отращивающему бороду, чтобы изменить внешность. Он узнал Феликса на рисунке нашего художника. Отличная работа, Прайс.
– Благодарю вас, сэр.
Старший офицер развернул карту. Его медлительность могла свести с ума. – Интересующий нас район «канадских зданий», – произнес он, состоит из трех пятиэтажных строений, образующих внутренний двор. В каждом строении по три лестницы. Если стоять у входа в этот двор, то «Дом Торонто» окажется у вас справа. Феликс проживает на верхнем этаже над средней лестницей. За «Домом Торонто» располагается двор торговца стройматериалами.
Уолден с трудом сдерживал нетерпение.
– Слева находится «Дом Ванкувера», а за ним еще одна улица. Третье здание, расположенное прямо перед вами, если стоять у входа во двор, называется «Дом Монреаля», и выходит он на железнодорожные пути.
Томсон указал на карту.
– А что тут, в самом центре двора?
– Туалет, – ответил старший офицер. – И жутко вонючий при этом, если учесть, что им пользуются все жильцы.
«Продолжай же?» – взмолился про себя Уолден. Томсон пустился в объяснения.
– Мне кажется, у Феликса есть три пути отхода. Первый – через вход во двор, который мы, безусловно, заблокируем. Второй – на противоположном конце двора, через улочку слева, между «Домом Ванкувера» и «Домом Монреаля». Оттуда проход на другую улицу. Поставьте там троих, офицер.
– Будет сделано, сэр.
– И третий путь – через улочку между «Домом Монреаля» и «Торонто». Улочка ведет во дворик строительного торговца. Там тоже поставьте троих.
Старший офицер кивнул.
– В этих строениях имеются слуховые окна?
– Да, сэр.
– Значит, у Феликса есть еще и четвертый путь к отступлению – через заднее окно и дворик торговца. Лучше поставьте-ка там шестерых. А в середине большого двора разместим побольше полицейских, чтобы он видел нашу силу и вышел тихо и без глупостей. Вы согласны с таким планом, старший офицер?
– Вполне, сэр.
«Он просто не знает, с каким человеком мы имеем дело», – подумалось Уолдену. Томсон отдал распоряжение.
– Вы и инспектор Саттон произведете арест. У вас есть оружие, Саттон?
Отвернув полу пальто, Саттон показал маленький револьвер, пристегнутый подмышкой. Уолден удивился: раньше он думал, что британские полицейские не носили при себе оружие. Но это, видимо, не касалось специального отдела. Это открытие обрадовало его.
Томсон обратился к Саттону:
– И я советую вам – держите револьвер наготове, когда постучите в его комнату.
Затем он повернулся к старшему офицеру:
– А вам лучше прихватить с собой мой пистолет. Услышав это, офицер даже оскорбился.
– Я уже двадцать пять лет в полиции и всегда прекрасно справлялся и без оружия. Если вы не возражаете, то предпочел бы и сейчас обойтись без него.
– Были случаи, когда полицейские погибали при попытке арестовать этого человека.
– Боюсь, меня не учили стрелять, сэр.
«Боже милостивый, – в отчаянии подумал Уолден. – Как же мы сможем справиться с таким человеком, как Феликс?»
– Мы с лордом Уолденом будем находиться у входа во двор, – сказал Томсон.
– Вы останетесь в машине, сэр?
– Останемся в машине. «Пора идти», – подумал Уолден.
– Пора идти, – проговорил Томсон. Феликс понял, что голоден. Он не ел уже более суток. Надо было что-то придумать. Теперь, с заросшим подбородком и в бедняцкой одежде, он будет вызывать подозрения у лавочников, и красть ему станет сложнее.
При этой мысли он даже немного взбодрился. «Красть – никогда не сложно», – уговаривал он сам себя. «Ну-ка, прикинем: я мог бы отправиться в какой-нибудь домик в пригороде, где держат только одну-две служанки, и войти через вход для торговцев. На кухне, наверняка, окажется прислуга или повариха». «Я сумасшедший, – скажу я ей с улыбкой, – но если вы сделаете мне сэндвич, я не стану вас насиловать». Загорожу ей выход. Возможно, она закричит, тогда придется повторить попытку в следующем доме. Но вероятнее всего она даст мне еды. Тогда я поблагодарю ее и уйду. Так что красть совсем не составляет труда".
Настоящей проблемой, были деньги. «Тут уж не до лишней пары простыней», – подумал Феликс. – «Смотритель слишком большой оптимист». Безусловно, он знал, что лишних денег у Феликса не было.
Безусловно, он знает, что у меня вообще нет денег.
Если подумать хорошенько, то приход Прайса в комнату Феликса вызывал подозрение. Было ли это вызвано излишним оптимизмом, или же он пришел проверить? «Кажется, я плоховато соображаю», – пронеслось в голове у Феликса. Он встал и подошел к окну.
Боже всемогущий.
Весь двор был заполнен полицейскими в синих формах.
Феликс в ужасе уставился на них.
Они копошились во дворе, словно черви в глубокой земляной яме.
Внутренний голос закричал: Бежать! Бежать! Бежать!
Но куда?
Все выходы со двора были заблокированы. Тут Феликс вспомнил о слуховых окнах.
Выскочив из комнаты на лестничную площадку, он бросился в заднюю часть здания. Там находилось окошко, выходящее во двор торговца стройматериалами. Выглянув вниз, он увидел, как пять-шесть полицейских занимали позиции между грудами кирпичей и штабелями досок. Этот путь для него был закрыт.
Оставалась только крыша.
Он бегом вернулась в свою комнату и посмотрел в окно. Все полицейские оставались на местах, за исключением двоих – одного в форме и другого в штатском – которые пересекали двор, направляясь к лестнице, ведущей в комнату Феликса.
Схватив бомбу и коробок спичек, он бросился к нижней площадке. Под лесенкой находился маленький шкафчик с дверцей на задвижке. Открыв дверцу, Феликс сунул туда самодельную бомбу. Зажег запал из бумаги и закрыл дверцу. Повернулся. У него еще оставалось время добежать до верхней ступеньки прежде, чем произойдет взрыв.
Вдруг он увидел ползущего по ступенькам ребенка.
Черт побери!
Подхватив малышку, он бросился в ее комнату. Внутри, на грязной постели сидела ее мать, тупо уставившись в стену. Феликс бросил ей ребенка в руки и заорал:
– Оставайся на месте! Не двигайся!
Женщина в испуге посмотрела на него.
Он вылетел из комнаты. Те двое находились этажом ниже. Феликс помчался вверх по лестнице...
«Только бы не грохнуло сейчас, только бы не сейчас», – молился он, несясь на свой этаж.
Преследователи услышали топот его ног, и один из них закричал:
– Эй, ты!
Они опрометью бросились наверх. Феликс ворвался в свою комнату, схватил дешевый, с прямой спинкой, стул, вытащил его на площадку и поместил под люком, закрывавшим чердак.
Бомба не взорвалась.
Может быть, она так и не сработает.
Феликс встал на стул.
Те двое побежали наверх.
Феликс рванул люк.
Полицейский в форме закричал:
– Вы арестованы!
Тот, в штатском, поднял револьвер и нацелил его на Феликса.
Раздался взрыв бомбы.
Послышался сильный, гулкий грохот, будто упало что-то очень тяжелое, лестница вся разлетелась в щепы, тех двоих полицейских бросило назад, а потом все вокруг заполыхало. Подтянувшись. Феликс влез на чердак.
– Черт, он взорвал эту проклятую бомбу! – закричал Томсон.
«Опять все пошло вкривь и вкось», – пронеслось в мозгу Уолдена.
Осколки оконного стекла с четвертого этажа со звоном упали на землю.
Выскочив из машины, Уолден и Томсон бросились через двор.
Томсон на ходу отобрал двоих полицейских.
– Ты и ты – пойдемте за мной.
Затем повернулся к Уолдену.
– А вы оставайтесь здесь.
Мужчины вбежали в дом.
Отойдя немного назад, Уолден посмотрел на верхний этаж «Дома Торонто».
Где же Феликс? Он услышал, как один из полицейских проговорил:
– Он удрал через заднюю дверь, помяните мое слово. С крыши упало несколько кусков шифера и разбилось.
«Оторвались при взрыве», – подумал про себя Уолден.
Ему все время хотелось оглядываться назад, через плечо, словно Феликс вдруг мог оказаться позади него, появившись ниоткуда.
Из окон и дверей своих комнатушек стали выглядывать жильцы, желая понять, что все-таки происходит, а вскоре они заполнили двор. Кое-кто из полицейских довольно вяло пытался отправить жителей обратно в дом. Из «Дома Торонто» выбежала женщина с криком: «Пожар!»
Где же Феликс!
Томсон с одним из полицейских вынесли Саттона. Казалось, он либо без сознания, либо мертв. Уолден подошел поближе, посмотрел. Нет, не мертв: рука его сжимала пистолет.
С крыши опять посыпался шифер.
– Там настоящее кровавое месиво, – произнес полицейский, вышедший из здания вместе с Томсоном.
– Вы нашли Феликса? – спросил Уолден.
– Там ничего невозможно разглядеть.
Томсон с полицейским пошли обратно в дом. Упало еще несколько обломков шифера...
Тут в голове Уолдена словно сверкнуло. Он посмотрел вверх.
В крыше образовалась дыра, и из нее-то и вылезал сейчас Феликс.
– Вот он! – закричал изо всех сил Уолден.
Словно завороженные они смотрели, как Феликс выбрался из чердака и пополз к карнизу.
«Если бы только у меня был пистолет...» Склонившись над безжизненным телом Саттона, Уолден вытащил из его пальцев оружие.
Взглянул вверх. Феликс присел на колени на самом гребне крыши. «Жаль, что это не ружье», – подумал Уолден, поднимая револьвер. Прицелился. В этот момент Феликс посмотрел прямо на него. Глаза их встретились.
Феликс шевельнулся.
Прогремел выстрел.
Он ничего не почувствовал.
Побежал.
Это походило на бег по канату. Феликс должен был расставить руки, чтобы удержать равновесие, он должен был осторожно ступать по узкой кромке гребня и отгонять от себя мысль о возможном падении с высоты пятидесяти футов прямо во двор.
Раздался второй выстрел.
Феликс запаниковал.
Он побежал быстрее. Впереди маячил край крыши. Он уже видел пологую крышу соседнего «Дома Монреаль», но он и понятия не имел, насколько широк зазор между двумя зданиями. На секунду он остановился в нерешительности, и в этот момент Уолден снова выстрелил.
Феликс со всех ног бросился к краю крыши.
Прыгнул.
Полетел. И во время этого полета в воздухе ему послышался, где-то далеко-далеко, собственный крик.
На мгновение, внизу на улочке он увидел трех полицейских, с открытым ртом уставившихся на него.
Он шмякнулся о крышу «Дома Монреаль», больно ударившись руками и ногами.
От прыжка он почти задохнулся. Заскользил вниз по крыше. Тут ноги его уперлись в желоб. От тяжести тот почти поддался, и Феликс уже подумал, что вот сейчас соскользнет с крыши и будет падать и падать вниз без остановки. Но желоб не сломался, и он перестал скользить.
Страх овладел им.
Отдаленный уголок его мозга запротестовал: «Ведь мне неведом страх!»Он дополз до гребня крыши, а затем, перевалившись через него, спустился к другому ее краю.
«Дом Монреаль» выходил на железнодорожное полотно. Ни на насыпи, ни на самих путях полиции видно не было. «Такого они не предвидели, – возбуждено подумал Феликс, – они считали, что загнали меня во дворе в ловушку. Им и в голову не приходило, что я могу сбежать по крышам».
Теперь осталось лишь спуститься вниз.
Через желоб он взглянул на стену дома. Водосточных труб у этого строения не было. Вместо них по краям крыши – горловины наподобие горгулий. Но окна верхнего этажа располагались совсем близко от карниза и имели широкие подоконники.
Правой рукой Феликс схватил желоб и попробовал, крепок ли он.
«С каких это пор меня стало волновать, выживу ли я или погибну?»
Уперевшись обеими руками в желоб, он осторожно устроился над окном и медленно перевалился через карниз.
Какое-то мгновенье он висел безо всякой опоры.
Затем ногой нащупал подоконник. Правой рукой обследовал кирпичную кладку вокруг окна, ища точку опоры. Нащупав неглубокую впадину, оторвал от желоба и вторую руку.
Заглянул в окно. Человек в комнате при виде его закричал от страха.
Разбив окно, Феликс упал внутрь. Отпихнул испуганного жильца и выскочил через дверь.
Перепрыгивая через четыре ступеньки, он помчался вниз. Только бы добраться до нижнего этажа, а там уж он сможет выбраться через заднее оконце к железной дороге.
Добежав до последней лестничной площадки, он остановился, тяжело дыша. У входа показалась фигура в синей полицейской форме. Резко повернувшись, Феликс бросился вглубь лестничной площадки. Попытался поднять раму оконца. Но та не поддавалась. Сильнейшим ударом он раскрыл ее. Услышал позади себя топот бегущих ног. Взобрался на подоконник, перевесился на другую сторону, секунду повисел на руках, оттолкнулся от стены и вывалился наружу.
Он упал в высокую траву железнодорожной насыпи. Справа от него, через забор торговца стройматериалами, перепрыгивали двое. Слева от него раздался выстрел. К окошку, из которого только что выскочил Феликс, подбежал полицейский.
Феликс бросился по насыпи к путям.
Их было четыре или пять. Вдали завиднелся поезд. Казалось, он двигался по дальним путям. На секунду Феликс застыл, страшась перебегать рельсы перед самым поездом. Затем опрометью бросился вперед.
За ним мчались двое, что выскочили из двора торговца, и еще один, бежавший от «Дома Монреаль». Чей-то голос слева от него закричал:
– Очистить линию огня!
Из-за троих преследователей Уолдену было трудно как следует прицелиться.
Феликс оглянулся через плечо. Преследователи отстали. Раздался выстрел. Он помчался зигзагами, пытаясь увернуться. Поезд был совсем уже близко. Он слышал его свисток. Прогремел еще выстрел. Он резко рванул вбок, споткнулся и упал на последнюю пару рельс. В ушах его отдавался жуткий грохот. Он увидел мчавшийся прямо на него локомотив. Каким-то конвульсивным движением он смог катапультироваться с железнодорожного полотна на дальнюю полосу гравия. Над его головой с ревом пронесся поезд. На какую-то долю секунды мелькнуло лицо машиниста, бледное, испуганное.
Феликс встал и побежал вдоль насыпи.
Стоя у забора, Уолден смотрел на проходивший поезд. К нему присоединился Томсон. Полицейские, бросившиеся к железнодорожному полотну, остановились в беспомощности у последнего пути, дожидаясь, пока пройдет поезд. Казалось, это будет длиться вечно.
Поезд промчался, но Феликса они не увидели.
– Мерзавец удрал, – проговорил один из полицейских.
– Черт бы его побрал, – выругался Томсон.
Уолден повернулся и пошел к автомобилю.
Феликс свалился у дальнего края стены, оказавшись на бедной улочке из стоявших в ряд маленьких домиков. В довершение всего он плюхнулся прямо в ворота импровизированного футбольного поля. Кучка мальчишек в больших кепках прекратила игру и удивленно уставилась на него. Он помчался дальше.
Через несколько минут мальчишки сообщат о нем полицейским, находящимся на дальнем конце пути. Те прибегут искать его, но будет уже поздно: к тому времени, когда они начнут поиски, он окажется не менее чем в поломили в сторону от железной дороги.
Читать бесплатно другие книги:
