Кровавый поход Макклеллан Брайан
– Какие новости? – Тамас мгновенно напрягся.
– Деливская армия находится примерно в полутора днях пути от города. Направляется с запада. Наши разведчики обнаружили их всего несколько часов назад.
– Большая?
– Несколько бригад, по меньшей мере.
– Бездна!
– Разве это плохая новость, сэр?
– Возможно. Мы должны скорее начать штурм.
– Но мы еще не готовы, сэр.
– Мы должны. Нужно показать деливцам, что здесь происходит совсем не то, о чем они наверняка первым делом подумают. Иначе их бригады нападут на нас, решив, что это мы захватили город. Идем со мной. – Тамас направился к лестнице. – И держи руку на пистолете. Возможно, я начинаю схватку, которую не смогу выиграть.
Влора ждала на нижней площадке лестницы.
– Где мои пороховые маги? – спросил он.
– Ждут на заброшенной фабрике в четверти мили отсюда.
Тамас знаком приказал Влоре следовать за ним. Он осмотрел улицу возле часовни, пересек ее и отправился в Мучной квартал. Земля, размокшая от дождя, превратилась в пузырящуюся смесь жидкой грязи и мусора. Они несколько раз сворачивали в переулки, чтобы избежать кезанских патрулей, а затем зашли в здание большой фабрики.
Возле дверей стояли двое деливских партизан. Они позволили Тамасу пройти, с подозрением посмотрев на Влору и Олема. Фельдмаршал поднялся по лестнице на второй этаж.
Демасолин сидел за столом, просматривая донесения, рядом стояли несколько его капитанов и разведчиков. Он поднял голову, когда вошел Тамас, но не приветствовал его.
Фельдмаршал пересчитал людей в комнате, на случай если дело дойдет до схватки. Шестеро.
Тамас снял перчатки и бросил на стол, чтобы привлечь внимание.
– Почему вы не сказали мне про армию? – потребовал ответа он.
Демасолин снова поднял голову:
– Какую армию?
– Не стройте из себя невинность. Весь город заполнен вашими шпионами. Мне известно, что ваши люди постоянно приходят и уходят. А деливская армия – на расстоянии чуть больше дневного перехода отсюда.
– Вам не обязательно было это знать.
Демасолин вернулся к чтению донесений.
Тамас оперся руками о стол и наклонился к Демасолину так, что между их лицами осталось не больше нескольких дюймов.
– Хотите продолжить дуэль? Надеетесь, что нога снова меня подведет? Вы поставили под удар всю мою армию.
За спиной у Тамаса скрипнул пол: подчиненные Демасолина обеспокоенно шевельнулись. Если начнется драка, фельдмаршал оставит их Олему и Влоре.
Демасолин перевернул рапорт и положил на стол. Затем откинулся на стуле, его пальцы медленно потянулись к шпаге на бедре.
– Если кезанцы узнают об этом, а они обязательно узнают, – добавил Тамас, – то сегодня же ночью подожгут город и к утру уйдут отсюда.
– Они не смогут его поджечь в такую погоду.
– Никслаус найдет способ. Они оставят в городе только трупы, а моя армия окажется виноватой, потому что любой, кто переживет эту резню, скажет, что это сделали адроанцы. Никому не станет лучше оттого, что ваш король нападет на мою армию. Вы хотите рискнуть жизнями всех горожан и сотен деливских солдат только потому, что считаете меня мясником?
Тянувшиеся к шпаге пальцы Демасолина замерли.
– Сегодня вечером мы начнем действовать. Как только стемнеет.
– Вы узнали, куда перевели заключенных?
– Да, узнал.
Тамас прикусил язык. Сколько времени Демасолин скрывал эту информацию?
– Вы сможете отвлечь их? – задал следующий вопрос Тамас.
– Нет, – заявил Демасолин. – У вас там всего один человек, а у меня – десятки. Включая моего брата. Я отправлюсь за ними, а вы обеспечите отвлекающий маневр.
– Где их держат?
– Не думаю, что вам обязательно это знать.
Тамасу ужасно хотелось протянуть руки через стол и задушить Демасолина. Но он сомневался, стоит ли затевать драку именно сейчас, и к тому же опасался, что нога может снова его подвести. Он и так сегодня найдет кого задушить.
Демасолин разложил на столе карту города:
– Главные городские казармы здесь. В них размещено приблизительно двести солдат. Подберитесь к ним и взорвите их пороховые запасы. Тогда все кезанцы, кто окажется в полумиле от взрыва, сбегутся туда.
Тамас развернул карту так, чтобы южная окраина города оказалась ближе к нему. Он пробежался взглядом по отметкам, затем пальцами замерил расстояние и сделал кое-какие вычисления в уме.
– Нет, – решил он. – Вы уже попробовали это сделать. Но ваше вчерашнее нападение не удалось. Кто-то передает информацию кезанцам. Они будут готовы к вашей атаке на тюрьму и к моей – на казармы.
– Что еще мы можем сделать? Я не знаю, кто этот проклятый предатель.
– Вы хотите отвлекающий маневр? Я вам его устрою. Этот генерал Солкин – он остановился в доме губернатора, правильно?
– Да, – нерешительно подтвердил Демасолин.
– И он все еще там?
– Да, час назад был там.
– Скажите вашим шпионам, что фельдмаршал Тамас собирается убить Солкина.
– И чем это нам поможет?
– Солкин – это герцог Никслаус, которому я отрубил его обагренные кровью руки. Если он узнает, что я в городе, то сразу забудет обо всем остальном.
– Тогда вы попадете в ловушку. – Демасолин поднял руку. – Не поймите меня превратно. Если вы сегодня умрете, мир станет чище. Но если он убьет вас раньше времени, этот город может погибнуть вместе с вами.
Тамас провел пальцем по карте, запоминая расположение улиц.
– Я уже дважды попадал в его ловушки. И не собираюсь повторять это. Впрочем, сделайте мне одолжение… не сообщайте вашим людям эту информацию до шести часов вечера.
– Вы не объясните мне, как собираетесь избежать ловушки?
Тамас рассеянно постучал пальцами по карте.
– Не думаю, что вам обязательно это знать. Запомните – не раньше шести часов. Я покончу с этим ублюдком раз и навсегда.
42
Избиение продолжалось всю ночь.
Таниэля колотили дубинками и кулаками. Временами он приходил в себя, но большую часть времени, по милосердию судьбы, находился без сознания. Наконец его вынесли наружу, и Таниэль ощутил кожей прохладу ночного воздуха. Сквозь кровавые круги перед глазами он различил, что солнце едва коснулось вершин гор на востоке.
Светает.
Возможно, Ка-Поэль уже мертва.
Ноги Таниэля волочились по земле, пока светочи тащили его через кезанский лагерь. Он слышал шум тысяч голосов, а также звуки подготовки к завтраку. Знают ли эти люди, кто он такой? Волнует ли это кого-нибудь?
Его бросили прямо на землю, и Таниэль со стоном упал лицом в грязь. Все тело было изломано, охранники избили его до полусмерти. Через день-другой он превратился бы в один огромный синяк. Если бы дожил до этого.
Таниэль провел языком по нёбу и удивился: зубы остались целы. Значит, защита Ка-Поэль еще действует? Мешает сломать ему кости? Похоже, ребра все-таки сломаны, но Таниэль сомневался, хватит ли у него сил, чтобы это проверить.
Он открыл глаза. Вокруг суетились люди. Целое море ног.
– Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!
Эти слова повторялись снова и снова. Что они делают?
Он подтащил к себе руку по грязи, взглянулна нее. Пошевелил пальцем, затем другим. Они все еще действовали. Это уже кое-что. А эти порезы на костяшках, откуда они взялись?
Ах да, правильно. Это следы от зубов Кресимира.
Таниэля поставили на ноги. Он пошатнулся и едва не упал. Ему приподняли руки и связали запястья крепкой веревкой.
– Затяните сильнее, – приказал кто-то. – Какое-то время он там пробудет еще живым.
Где это «там»?
Руки Таниэля подняли еще выше над головой. Он почувствовал, как натянулась веревка, а затем охранники отступили. Ноги не держали Таниэля, но он не падал.
– Раз-два, взяли!
Его подняли над землей, тело дернулось.
– Раз-два, взяли!
Таниэля охватила паника. Он повернул голову и посмотрел себе под ноги, но там не было ничего, кроме воздуха. Тогда он взглянул вверх.
Он висел на крюке, прибитом к огромному столбу. Множество людей тянули веревки, чтобы поднять столб вертикально.
В памяти Таниэля мгновенно всплыл образ Жулен, распятой на столбе посреди кезанского лагеря, с отрубленными кистями рук.
Его стошнило прямо на собственную одежду.
– Раз-два, взяли!
Чтобы установить столб, солдатам потребовалось немало времени. Спина Таниэля наконец коснулась дерева, а ноги попытались отыскать опору на столбе. Но не нашли.
Он висел лицом к адроанскому лагерю. В свете восходящего солнца видел, как солдаты собрались возле позиций, указывая на него и переговариваясь. Несколько офицеров смотрели в подзорные трубы. Пороховой маг закрыл глаза, не в силах вынести эти взгляды. Он думал, что поведет этих людей к победе, а теперь висит здесь у всех на виду.
Таниэль должен предупредить их. Что произнес Кресимир вчера вечером? Он собирался сжечь адроанскую армию и Михали вместе с ней.
Рядом раздался скрежещущий звук. Низкий и хриплый, он казался смутно знакомым. Наконец Таниэль догадался: кто-то смеется.
– Два Выстрела, – произнес чей-то голос.
Таниэль повернул голову.
Почти вплотную к нему стоял другой столб. Должно быть, ночью его переместили ближе к линии фронта. И на нем все еще висела Жулен, с обрубками рук, сложенных в жутком подобии молитвенного жеста.
– Не ожидала увидеть тебя здесь.
Таниэль отвел взгляд от предвечной.
– Тебе не нравится мой голос? Два месяца мне не давали воды. – Она замолчала и откашлялась. Затем послышался долгий, скрипучий смех. – Неспособность умереть иногда создает проблемы.
Снова кашель, а затем опять смех.
Таниэль закрыл глаза, надеясь, что она замолчит.
– Ты еще неплохо выглядишь, – не унималась Жулен. – Посмотри на меня. Кресимир долго истязал меня, прежде чем повесить здесь. Интересно, почему он не поступил так же и с тобой? Не волнуйся. Несколько недель – и ты будешь как новенький. А вот я – нет, мне никогда не исцелиться. Кресимир позаботился об этом. В последнее время я не смотрелась в зеркало. Скажи, ты еще видишь этот очаровательный шрам на моей щеке?
Неужели она сошла с ума, провисев так долго на столбе и не имея возможности умереть? Руки Таниэля уже начинали болеть под тяжестью тела. И будут болеть все сильнее. Наконец он повернул голову, чтобы взглянуть на Жулен.
Она была отвратительна. Почти все волосы выпали. Кожа, когда-то казавшаяся молодой и упругой, теперь потрескалась, словно старые перчатки. Лицу досталось больше всего – ей отрезали кончик носа и выбили почти все зубы. Она усмехнулась, словно поняла, что он мог сейчас подумать.
В ее глазах горело безумие.
– Он очарователен, как всегда, – проговорил Таниэль.
Он посмотрел на свои руки, связанные в запястьях. Узлы врезались в кожу все сильнее. Таниэль попытался подтянуть ноги, но быстро сдался, застонав то ли от боли, то ли от ярости.
– Боль не уйдет, – подсказала Жулен. – Даже через месяцы. Даже когда руки онемеют, она все еще будет пульсировать в глубине тела. – Предвечная медленно повернула голову в сторону, и мучительная гримаса промелькнула на ее лице. – Если переносить вес с одной руки на другую, думаю, тебе станет немного легче.
Таниэль закрыл глаза. Как долго он продержится? Что, если он будет жить еще много месяцев, наблюдая, как пылает его страна, не в силах ничем ей помочь?
Он увидел, что от адроанского лагеря к кезанским позициям скачет всадник с развевающимся над ним белым флагом.
Сигнал к перемирию? Или предатель Хиланска наконец-то убедил Генеральный штаб сдаться?
Таниэль отчаянно забился. Он должен вырваться из этой веревки.
Халону Тамас отыскал в подвале мукомольной фабрики, в старом зернохранилище. Это было единственное укромное место во всем здании. Ноздри щекотал аромат высушенной пшеницы.
Он постучал о косяк открытой двери, и Халона подняла голову. Дворецкий Рупер тут же очутился рядом, но остановился, увидев Тамаса.
– Вы погубили моего младшего брата, – произнесла Халона.
Тамас знал, что это несправедливо, он не виноват. Сабон понимал, чем рискует, становясь солдатом фельдмаршала. Но Тамас также понимал, что переубедить Халону почти невозможно.
– Мне нужна твоя помощь.
– Ступайте в бездну! Убирайтесь!
– Халона…
Тамас шагнул вперед.
Рупер встал между ними, закрывая собой хозяйку. Тамас, прищурившись, взглянул на дворецкого.
– Халона, мне нужно попасть в дом губернатора. Я собираюсь убить человека, виновного в смерти моей жены и твоего брата.
Рупер подошел еще ближе, едва не упираясь грудью в грудь Тамаса.
– Моя госпожа сказала, чтобы вы ушли, сэр.
Халона подняла руку:
– Рупер, все в порядке.
Она вытерла глаза носовым платком, но не сразу опустила его, будто просила дать ей время подумать.
– Рупер, покажите Тамасу потайной ход в особняк.
– Вы уверены, госпожа?
– Да.
Тамас шагнул назад, отодвигаясь от дворецкого.
– Спасибо, Халли.
– Тамас, убейте этого мерзавца. Заставьте его страдать. – Она тяжело вздохнула и добавила: – Но я не хочу вас больше видеть.
– Понимаю.
Тамас вышел из здания. Влора, закутанная в плащ, ждала его под дождем. Приветствуя Тамаса, она приподняла шляпу, и вода полилась на ее одежду. Девушка наклонилась, чтобы взять ружье, и фельдмаршал разглядел под ее плащом синий мундир и пистолет на бедре.
– Олем отправился назад?
Она кивнула.
– Где остальные?
– Ждут.
Тамас удовлетворенно кивнул. Несколько минут спустя подошел Рупер, и они двинулись прочь из Мучного квартала. На окраине фабричного района, у заброшенного уличного кафе, их поджидал пороховой совет Тамаса.
Он взял с собой только лучших. Те, кого Сабон обучал этим летом в Адопесте, остались в городе. У них не хватало ни опыта, ни выучки для такой операции.
Весь пороховой совет был одет так же, как Влора, – в плащи и шляпы-треуголки. Каждый взял с собой столько пороха и оружия, сколько смог унести, – от пистолетов до шпаг и ножей. На губах Тамаса заиграла улыбка. Восемь помощников, восемь самых талантливых пороховых магов. Каждый из них стоил целой армии. По крайней мере, так считал сам фельдмаршал. Он быстро осмотрел улицу, не нашел никаких признаков кезанских патрулей и обернулся к своим людям:
– Мы должны обеспечить отвлекающий маневр, чтобы деливцам было проще освободить пленников. Среди них наш Гэврил. Я хотел бы быть там, чтобы самому спасти нашего товарища, но нам предстоит более важная задача. Нужно обезглавить проклятых оккупантов, и поэтому мы отправляемся прямо в их логово. Вы все знаете о моих отношениях с герцогом Никслаусом, поэтому должны понимать, что я сделаю это с большим… удовольствием.
Среди пороховых магов послышались глухие смешки.
– Но, как я уже сказал, наша главная задача – обеспечить отвлекающий маневр. Мы должны стянуть на себя как можно больше кезанских солдат. Несомненно, среди них будут Стражи. Возможно, несколько десятков. Соотношение сил, несмотря на все ваши навыки и таланты, будет сильно не в нашу пользу. Для меня эта операция имеет привкус мести. Но я не хочу, чтобы вы ради этого пожертвовали своими жизнями.
– Вы предчувствуете, что погибнете здесь, сэр? – спросила Леоне, девушка ненамного старше Влоры.
– Я никогда не думаю о смерти перед боем. Такие мысли имеют обыкновение сбываться. Однако… бывают случаи, когда риск поражения гораздо выше, чем обычно.
– Какой необычный способ сказать, что собираешься умереть, – заметила Влора.
Тамас бросил на нее сердитый взгляд.
– Сэр, – поднял руку Андрийя.
– Да?
– Мне платят за то, чтобы я убивал кезанцев. У меня пятьдесят семь отметок на прикладе за последние два месяца. Я хочу, чтобы к концу похода их набралось сто. Там будет сорок три кезанца?
– Думаю, да.
– Очень хорошо, сэр. Я готов идти с вами.
– Как и все остальные, – тихо добавила Влора.
– Спасибо.
– Не ради вас, сэр, – уточнил Андрийя. – Ради того, чтобы убивать кезанцев.
– Это я тоже ценю. Рупер, прошу вас.
Они двинулись вслед за дворецким по улицам, избегая кезанских патрулей. Прячась в тени, Тамас осматривал дорогу впереди. Они шагали торопливо, но с повышенной осторожностью. Фельдмаршалу приходилось видеть такую повадку – в Гурле, в последнюю ночь перед эвакуацией. Он с товарищами патрулировал враждебно настроенный город, ожидая – и опасаясь – какой-нибудь неприятности.
Особняк губернатора стоял в том же фешенебельном районе, что и дом Халоны. Небольшой отряд перебегал от одной садовой ограды к другой, пока они не вышли к небольшому парку прямо на главной улице. Рупер провел их в домик садовника.
Это была тесная постройка, едва вместившая весь отряд. Рупер передвинул стол, затем отбросил в сторону старый ковер и открыл люк. Он зажег фонарь, и пороховые маги спустились вниз.
Помещение примерно четырех футов в ширину и десяти в длину уходило сквозь верхний слой почвы в глинистую землю. На первый взгляд могло показаться, что это обычный подвал с грубо оштукатуренными стенами. В дальнем конце виднелась дверца. Пороховые маги прошли в нее и повернули за угол – в тоннель, ведущий в темноту.
Тамас сделал почти четыреста шагов, хлюпая по грязи и пытаясь не испачкать плащ о влажные стены тоннеля. Потом каменные ступеньки привели их в более просторный подвал, тоже каменный. В углу стояли покрытый пылью платяной шкаф, двуспальная кровать и пустая стойка для мушкетов. Винтовая лестница в дальнем углу вела наверх.
– Эта комната и подземный ход были устроены на случай бегства в давние времена, когда в этой части Делива было неспокойно, – заговорил Рупер впервые с того момента, как присоединился к отряду. – Эта лестница приведет вас на второй этаж. Дверь, скрытая за фальшивой книжной полкой, открывается прямо в кабинет губернатора. А теперь я возвращаюсь к хозяйке.
Тамас поймал Рупера за плечо, прежде чем тот успел исчезнуть в тоннеле:
– Скажите Халли, что… Я действительно жалею, что не вернулся раньше.
Рупер высвободил плечо из-под руки Тамаса и спустился по лестнице, унося единственный фонарь. Пороховые маги остались в полной темноте.
Тамас бросил на язык щепотку пороха, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, и начал медленно подниматься по лестнице – так осторожно, как только мог. Но ступеньки из кованого железа все равно заскрежетали под его весом.
Наверху было уже не так темно. Свет проходил сквозь пару отверстий размером всего в два-три дюйма, расположенных слишком низко для Тамаса. Он нагнулся и заглянул в отверстие.
Фельдмаршал мало что сумел там рассмотреть: двустворчатую дверь в противоположной стене, канделябры, верхнюю часть дивана. Он открыл третий глаз и увидел в Ином разноцветные ауры. Достаточно яркие, чтобы принадлежать Стражам, но все они находились где-то далеко, не в кабинете губернатора. И никаких признаков Избранного.
Тамас тихо приблизился к двери.
Она открылась мгновенно, поддавшись легкому прикосновению пальцев. Тамас очутился в просторном кабинете. Здесь были десятки позолоченных канделябров, книжные полки, уставленные толстыми томами, два прекрасных камина и огромное окно, выходящее во внутренний двор особняка.
Кабинет был пуст.
Тамас вздохнул с облегчением и негромко позвал своих Отмеченных. Они разошлись по кабинету, оставляя грязные следы на роскошном красном ковре. Фельдмаршал знаками приказал им занять позиции возле окон и двери.
Пороховые маги проверили соседние комнаты и коридор.
Спустя несколько минут к Тамасу, стоявшему возле окна, подошла Влора.
– В комнатах никого нет, сэр, – доложила она. – Несколько Стражей внизу у парадной двери. Андрийя слышал, как солдаты переговариваются в комнате для прислуги на первом этаже.
– Очень хорошо.
– Что теперь?
– Будем ждать.
– Вы уверены, что Никслаус вернется сюда, сэр?
– Я рассчитываю на это.
В этот момент вошел Андрийя:
– Сэр, в хозяйской спальне сложен багаж.
Тамас сверил время по карманным часам: чуть больше шести.
– Главное – точно все рассчитать.
Тамас посмотрел в окно. Во дворе собралось не меньше десятка солдат, выстроившихся по стойке смирно лицом к воротам, с мушкетами на плечах. Возле самой ограды стоял Страж, едва заметный с того места, откуда смотрел фельдмаршал.
Каждые несколько минут Тамас доставал из кармана часы. Вернется Никслаус или нет? Получил ли он уже известие, что Тамас охотится за ним? Что, если фельдмаршал неправильно просчитал реакцию Никслауса? Возможно, герцог предпочтет сбежать, а не заманивать Тамаса в ловушку.
Фельдмаршал снова сосредоточил внимание на внутреннем дворе: в ворота въехали несколько всадников. Следом за ними появилась карета, украшенная кружевными занавесками и великолепной позолотой. Она круто развернулась и остановилась. Тамас стоял так близко от нее, что мог бы добросить камнем до крыши экипажа.
Дверца кареты открылась, и из нее вышла девушка-деливка лет шестнадцати, в роскошном платье, подчеркивающем ее вполне развитую грудь. Она ступила на гравийную дорожку и по-хозяйски осмотрелась. Тамас почувствовал прилив разочарования.
Приехал вовсе не Никслаус.
Тамас отошел от окна.
– Сэр! – Влора знаком подозвала его назад.
Из кареты выходил кто-то еще. Он выбирался неловко, прислонившись плечом к дверце. Это был мужчина в белых перчатках Избранного. Из дома выбежал Страж и подхватил его под локоть, помогая спуститься. Лицо приехавшего скрывала широкополая шляпа-треуголка.
Тамас молился, чтобы Избранный немного повернул голову, – тогда можно будет взглянуть на его лицо.
Избранный остановился поговорить с солдатом. Голоса звучали слишком тихо, чтобы Тамас смог разобрать слова. Солдат торопливо поклонился, затем обернулся к остальным.
– Через два часа мы уезжаем! – громко объявил он. – Любой, кто окажется не готов к отъезду на закате, будет расстрелян.
Тамас все не мог оторвать взгляд от Избранного в треуголке. Это должен быть Никслаус! Но фельдмаршал по-прежнему не видел его лица. Кезанец о чем-то любезно беседовал с юной леди, вышедшей первой.
Едва они направились к дому, во двор ворвался всадник и резко остановил лошадь, подняв фонтан гравия. Посыльный спрыгнул с седла и подбежал к Избранному.
Сердце Тамаса бешено забилось.
Посыльный отдал честь и, тяжело дыша, начал докладывать. Избранный отпихнул его локтем и повернулся к дому.
Двери внизу с грохотом открылись. Голос Избранного эхом разнесся по всему особняку.
– Соберите всех! – кричал он. – Всех Стражей ко мне! Через двадцать минут здесь должны быть пятьсот солдат. Передайте всем: мы уезжаем через час!
– Но, сэр, – возразил ему кто-то, – а как же город?
– В бездну этот город! Мне плевать, объявит Делив войну Адро или нет. Он здесь, понимаешь ты, идиот! Он здесь!
– Никслаус, – прошептал Тамас.
Читать бесплатно другие книги:
