Ненависть начинается с любви Жукова-Гладкова Мария

Глава 28

Спала я в одном помещении с детьми Бардашевича. Маргарита спросила, нужна ли она мне, смотрела так умоляюще, что я махнула рукой. Пусть устраивает личную жизнь. Она убежала, пообещав завтра днем сидеть с детьми столько, сколько нужно.

Володе я сказала, чтобы не приходил: не до занятий любовью мне. С детьми вроде бы все было в порядке, мне на самом деле удалось поспать. Утром пришла Маргарита с довольным видом, я отправилась завтракать, там встретилась с Володей, и мы после завтрака пошли смотреть записи, сделанные во время плавания. Мне просто было любопытно.

В каюте с многочисленными экранами мы опять застали начальника службы безопасности Галтовского, который как раз занимался просмотром какого-то «сюжета».

Но мы с Володей посмотреть ничего не успели: у Виктора на боку запищала рация. Его прибор отличался от выданного мне – по этой рации можно было разговаривать.

– Подходят? – уточнил он. – Отлично! Выхожу встречать.

Виктор отключил связь и посмотрел на нас с Володей.

– Пойдете со мной встречать боевые российские корабли? – спросил он. – Записи никуда не денутся.

– Откуда тут российские боевые корабли? – пораженно спросила я.

– Так, я за камерой, – мгновенно отреагировал Володя и вылетел из каюты, забыв обо мне. Работа у этого мужчины была и всегда будет на первом месте.

Мы с Виктором вышли на палубу, на которой уже стояли несколько человек из обслуживающего персонала, также вышел политик Ледовских и Вася с любимой супругой.

– И чего это у нас тут за парад? – пробасил известный боксер.

К нашей яхте двигались два довольно больших (на мой дилетантский взгляд) военных корабля. По виду я не могла определить, крейсеры это или эсминцы, или десантные, или еще какие-то корабли. Я вообще не знаю, какие корабли есть на вооружении у нашего ВМФ! Но точно были не авианосцы и не вертолетоносцы из-за отсутствия на палубах этих машин. Кстати, вертолет на олигархической яхте ни разу не использовался – по крайней мере, во время этого плавания. И я не слышала, чтобы в команде был отдельный вертолетчик, но, может, Виктор или кто-то из его подчиненных умеет управлять этой машиной? А то и сам Галтовский?

Но что российские боевые корабли делают в середине Атлантического океана? Я бы не удивилась, если бы мы встретили наш торговый корабль, хотя наши моряки вроде бы ходят под флагами других стран, как, впрочем, и большинство судов, но военные? Теперь я знала, что Совет Безопасности ООН еще в 2008 году принял резолюцию, разрешающую использовать военно-морские и военно-воздушные силы для борьбы с пиратством в зоне Сомали, и в боевом патрулировании принимали участие порядка десяти российских судов. Но это же не зона Сомали! Конечно, это международные воды, но что здесь делает наш флот?! Хотя вроде бы американские суда шныряют по всему Мировому океану. Теперь и наши решили последовать их примеру, обозначив свое присутствие?

Пока я рассматривала приближающиеся к нам корабли, начальник службы безопасности отошел в сторону и тихо с кем-то разговаривал, причем вроде бы одновременно и по рации, и по спутниковому телефону. Да, точно. Значит, переговаривается с кем-то на одном из кораблей, а потом отдает соответствующие приказы своим подчиненным на этой яхте? Интересно, что теперь будет?

А ведь он их ждал… Я вспомнила его фразу в каюте, куда поступают изображения со всех камер видеонаблюдения: «Подходят? – уточнил он. – Отлично! Выхожу встречать».

Или Виктор знал, как вызвать российских моряков, если потребуется помощь? Ведь они с Галтовским ждали нападения сомалийских пиратов под командованием отца Ангелины. Может, еще ждали каких-то нападений. И начальник службы безопасности на всякий случай подстраховался.

Пока я раздумывала над этим, Виктор снова подошел ко мне и тронул за плечо.

– Вам придется кое-кого зашить или еще какую-то помощь оказать, – сказал он с самым серьезным видом. – Сходите за инструментами, пожалуйста.

– Где оказывать?

– Вон на этом корабле, – он кивнул на одного серого монстра, подходившего все ближе и ближе. – Врачи просто не успевают.

– Много раненых? – во мне включился врач.

– Не много, но есть. Нетяжелых. Я сказал, что вы не хирург, но они говорят, что там что-то простое.

Я побежала к своей каюте и по пути столкнулась с Володей, который выбегал с готовой к действию аппаратурой. У каждого из нас была своя работа.

Потом меня переправили на военный корабль над морской бездной (было страшно!), военный врач, как раз освободившийся после очередной операции, сказал, что нужно заняться «другими молодчиками», потому что он в первую очередь оказывает помощь нашим морякам.

Мне достались типы, раньше трудившиеся на колумбийского наркобарона. Хорошо, что я не знаю испанского! Какие-то потоки мыслей до меня долетали даже без напряжения с моей стороны (типам не требовалось давать наркоз), я улавливала общий настрой, отношение в целом. А я ведь могу в какой-то мере понять человека, даже не зная его родного языка! В особенности если его обуревают сильные эмоции. Эти типы, конечно, были не рады оказаться в плену. Наши моряки простреливали им руки или ноги, но, похоже, старались никого не убить. В общем, все будут жить. Но руки или ноги все равно прострелены…

Интересно, что с ними будет? Международный трибунал? Выйдут сухими из воды, как многие сомалийские пираты? Две трети из задержанных на местах преступлений пиратов ведь были отпущены на свободу. И сколько западных правозащитников боролось за права несчастных пиратов! А уж за права взятых в плен российскими моряками убийц и наркоторговцев точно станут бороться десятки, если не сотни европейских и американских адвокатов и правозащитников! В особенности в сложившейся сейчас международной обстановке. Но это не моя проблема.

Все захваченные в плен колумбийцы (хотя, возможно, среди них были не только колумбийцы) остались на военном корабле. Меня очень вкусно накормили, напоили совершенно обалденным кофе, поцеловали ручку, от души поблагодарили и переправили назад к олигарху. Все это время корабли так и стояли поблизости от злосчастного острова. Не ходите, дети, гулять на необитаемые тропические острова! Это может закончиться гораздо хуже, чем если пойдете гулять в обитаемую Африку, что не советовал делать Корней Чуковский.

На яхте Галтовского меня тоже поцеловали (Володя), встретили легким поклоном (начальник службы безопасности), пригласили к хозяину, но я сказала, что первым делом должна проверить детей. Меня же все-таки нанимали как врача, Тоню уберечь не удалось, но я не хочу, чтобы еще и дети были на моей совести! Хотя мать, конечно, не на моей совести, но все-таки…

– С ними отец, или мать, в общем, родитель номер один, – сказал Виктор. – И Маргарита помогает.

– Кто? – ошалело переспросила я.

– Биологический отец, – хмыкнул Володя. – Хотя, может, биологический отец – Макс? Но, думаю, что все-таки Олег Иванович. Партнера поменяет, дети останутся.

– Бардашевича освободили?

– Угу, – кивнул начальник службы безопасности. – Вы же плененным захватчикам первую помощь оказывали. А Бардашевича ничто не берет – ни зараза, ни пуля. Эти колумбийцы явно не читали «Вождя краснокожих», но, наверное, после какого-то времени общения с нашей звездой эстрады смогли бы подсказать подобный сюжет какому-нибудь писателю. Русский командир отряда уже «насладился» общением и с Бардашевичем, и с Ланой.

– Он у вас?

Виктор кивнул. Володя широко улыбался. Он выглядел просто счастливым! Собрал материал для великолепного репортажа? Получит эксклюзивное интервью от захваченного в плен типа и Бардашевича?

– Я могу спросить: что вы собираетесь делать с командиром отряда? И с пиратами, то есть наркоторговцами, или как их правильно называть?

– У нас пока останутся этот Сережа и «язык», которого взял Владимир, то есть взяла, конечно, Ксения, но без Владимира, знающего испанский, мы бы не могли с ним пообщаться. Сережу используем во время ведения переговоров, а колумбийского типчика Роман Борисович хочет поселить у себя в имении. Наркобаронской «братвы» вроде бы еще ни у кого нет.

– Что он будет делать в имении у Романа Борисовича? – мне было просто интересно.

– Возьмем самое интересное предложение.

– Чье?!

– Народа, Варвара Николаевна! Вы что, забыли? Роман Борисович же телеканал купил! Рейтинги надо повышать. Вот и придумываем конкурсы всякие, чтобы народ привлечь. Помните, как собаке Путина кличку придумывали? Мальчика потом с родителями в гости к Президенту приглашали. Насчет приза мы еще пока не определились, это просто идея, для ее разработки и доведения до ума есть специально нанятые люди. Но у кого еще такое было? Целый цикл передач думаем сделать. Вы же знаете, какой у нас народ находчивый? А за приз от олигарха соображалка должна начать работать особенно хорошо. Роман Борисович вообще думает народ использовать для придумывания развлечений! Ну не работает у него уже голова! Вам же говорили, что скучно ему и другим олигархам скучно! И деньги он готов платить за идеи. Вы что-то предложите – всегда готовы выслушать. Вот он и придумал простой народ напрячь!

– Лана тоже здесь?

– Конечно. Все-таки – член семьи, зачем ее отдавать российскому, а тем более международному правосудию? Роман Борисович предпочитает семейные вопросы решать в семейном кругу.

– И теперь уверен, что решит? – рассмеялась я.

– Ну, ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов, но думаю, что его цели в данном случае будут достигнуты.

– Бардашевич претензий не предъявит?

Виктор покачал головой. Володя хмыкнул. Я посмотрела на него.

– Он быстро просчитал ситуацию, Варя, – пояснил Володя. – Ему предложили определенный вариант, и он понял, что этот вариант для него в данной ситуации наиболее выгодный. Он срывает больше всего дивидендов – опять в полную силу напоминает о себе народу. Он будет во всех новостях, а именно это ему и надо. А то тут «розавинькие тапочки» стали его и других отодвигать с вершины Олимпа.

– То есть про его захват в плен будет объявлено официально? Это не будет скрываться?

– Вы только при нем не скажите такое! – замахал руками Виктор. – Да все наши звезды за захват в плен сами денег готовы отвалить! Это же какой пиар! Банда лишившихся работы колумбийцев из-за ареста их патрона американскими правоохранительными органами отправилась брать в заложники русскую звезду эстрады, чтобы получить за певца выкуп у российских граждан! Мало того что американцы санкции напридумывали, войну в Ираке развязали, устраивали бомбардировки Югославии, убивали мирных граждан в Сирии и Афганистане, в Ливии все с ног на голову поставили, «арабскую весну» организовали, в Украину лезут… Что там еще? Я наверняка что-то забыл. Всего не перечислить. Вот бедные люди из бедной Колумбии, лишившись наркотиков, которыми торговали и с помощью которых кормили семью, и подались в Мировой океан за российской звездой, а потом, после взятия в плен российскими моряками, которые своих не бросают, попросили российское гражданство.

– Что?!

– Ну, они еще не попросили официально, но в самое ближайшее время попросят, – с невозмутимым видом объявил начальник службы безопасности олигарха. – И колумбийцы, и сомалийцы.

– Сомалийцев наши моряки тоже по пути прихватили, – сообщил мне Володя. – Я потом сюжетец сделаю.

Володя многозначительно посмотрел на Виктора. Я тоже посмотрела на начальника службы безопасности. Он улыбнулся.

Сколько я всего пропустила, пока занималась оказанием первой помощи! Интересно, что из всего этого было запланировано заранее? Или все идет экспромтом? Начальник службы безопасности быстро реагирует на происходящее? Галтовский не зря платит ему явно немалое жалованье?

– Где сомалийцев прихватили? – спросила я.

– Вас координаты интересуют?

– Нет, я хотела узнать, это родственники Ангелины?

– Может, они там, конечно, все родственники, и вообще все люди на Земле в какой-то степени родственники, и вроде бы европейцы произошли от общего предка, который родился в Африке, но взятыми в плен сомалийцами командовал не папа Ангелины. Это просто первые попавшиеся на пути сомалийцы.

– Варя, миру нужно показать, что граждане всех стран, каким-то образом пострадавших от американцев, теперь хотят жить в России, – пояснил Володя. – Я покажу.

– И что наши военные корабли всегда находятся поблизости, в любой точке Мирового океана, и всегда готовы прийти на помощь нашим гражданам?

– Это вы очень правильно подметили, Варвара Николаевна, – кивнул начальник службы безопасности.

Что они задумали на самом деле?!

Глава 29

Я наконец отправилась к себе в каюту переодеться и привести себя в порядок после этого сумасшедшего дня и вдруг почувствовала, что яхта начинает движение. Мы возвращаемся в тот порт, из которого начинали плавание? Да, пора бы. Какой развлекательный круиз? Наверное, Галтовский объявит обо всем за ужином, который должен был состояться через час.

Я посмотрела на себя в зеркало, которое висело на двери каюты. Синяки под глазами, хотя лицо загорелое, и это немного скрашивает картину. Но устала я неимоверно… Хотя я ведь изначально отправлялась работать, а не развлекаться. Я достала из сумочки небольшое старое зеркало с ручкой, подаренное мне бабой Лидой, и посмотрелась в него.

Это зеркало, конечно, не могло скрыть моей усталости, но в нем я увидела свои светящиеся счастьем глаза.

Я чуть ли не с юности отмечала, что некоторые вещи способны демонстрировать к тебе свою симпатию или антипатию, и это отмечали и некоторые мои подруги. Как правило, это относится к вещам, передаваемым из поколения в поколение. Они или принимают, или не принимают нового члена семьи. Но и купленные лично мной вещи тоже это демонстрировали!

Я приехала в Петербург из другого города, конечно, не везла с собой мебель, а когда получила комнату, в ней осталась старая мебель от прежних хозяев, которые бросили ее за ненадобностью. Меня это очень обрадовало, потому что денег на новую у меня не было. Я только вызвала мастера перетянуть диван, кресла и стулья – на ткань и работу денег хватало. Стол я покрыла красивой скатертью, шкаф и комод обработала морилкой, изменив цвет на более темный, который мне больше нравится и который соответствовал деревянным частям стола и стульев. Но я ничего вообще не делала с тумбочкой для обуви, стоявшей у двери. Она была того цвета, который нужно, и вообще казалась самым новым предметом мебели.

И она меня невзлюбила! Через некоторое время мне стало казаться, что это не я регулярно ударяюсь об ее острый угол, а она специально меня бьет! С тумбочкой я вскоре рассталась, а всю мебель из комнаты перевезла в квартиру, когда ее купила. И эта брошенная предыдущими хозяевами мебель меня любит! И зеркало в том шкафу меня любит, обычно показывая красавицей. Не буду эту мебель менять на новую!

А зеркала – это вообще особая история… От зеркала бабы Лиды, только посмотревшись в него, я получила прилив сил.

– Спасибо! – поблагодарила я и убрала его назад.

Силы мне требовались. В случае усталости я точно не смогу воспользоваться моими особыми способностями, а я не исключала, что они мне еще потребуются во время этого круиза, а может, даже и сегодня.

После ужина я хотела еще разок поговорить с барменом Стасом. Пожалуй, это подсознание подсказывало мне, что у него следует получить какую-то информацию. Но о чем? О ком? Кто он вообще?! Он точно раньше ассистировал при проведении операций. Он – медик по профессии? Чем он успел позаниматься раньше? Ведь ему по виду уже за сорок. С другой стороны, начальник службы безопасности Галтовского не допустил бы на борт яхты непроверенного человека. Или он специально поставлен слушать пьяные излияния приглашенных? И поощрять их? Или даже что-то подсыпать им в питье… с разными целями? Все может быть…

На заключительном ужине присутствовали почти все те же люди, что и на самом первом, только рядом с Галтовским вместо Ангелины сидела Лана. Признаться, я не ожидала ее здесь увидеть. Предполагала, что она где-то посажена под замок. Но кто поймет этих олигархов?

«А что, если Лана действовала по указанию Галтовского? Изначально?» – вдруг осенило меня. Она вышла на связь с братом татуированного или с кем-то из его людей, убедила организовать захват, но все контролировал Роман Борисович (или его начальник службы безопасности, что более вероятно), чтобы потом, например, подмять бизнес с красителями под себя. Или часть бизнеса. Или Лана потом вышла из-под контроля, решив сыграть в свою игру?

Я сидела рядом с Володей, Ксения устроилась рядом с отцом Иоанном, но тот явно пребывал не в лучшем настроении, правозащитница, кстати, тоже. Макс Байкалов был вообще мрачнее тучи, зато его звездный партнер сиял как начищенный самовар. Боксер Вася с супругой, как и всегда, были счастливы находиться рядом, и им было везде хорошо, если они вместе. Политик явно отдохнул за время этого плавания, по крайней мере, выспался, и выглядел не таким усталым, как вначале. Его молодая супруга тоже была довольна. Они сидели рядышком, он нежно держал ее руку в своей. Дедушка-писатель отпускал сальные шуточки, как и всегда, и держался бодрячком. Его внучка – и как я сразу же не догадалась, что это внучка? – тоже не выглядела хмурой. Рядом с ней был ее любимый дед, который никогда не оставит в беде. Она сегодня даже оделась прилично и не наносила боевую раскраску, без которой у нее оказалось очень миленькое личико. Вот если бы еще голову ей привести в порядок, по крайней мере, снаружи… Но на такую жертву Алиса, наверное, не могла пойти сразу же.

Когда нам разлили по бокалам вино, Галтовский встал, чтобы произнести речь. Он поблагодарил всех присутствующих за то, что приняли его приглашение, и выразил надежду, что все в большей или меньшей степени остались довольны этим коротким плаванием.

– Да, классно отдохнули! – веско молвил Вася. Его супруга кивнула.

– Мы очень довольны, большое спасибо, – высказался политик. Его супруга тоже кивнула.

– У меня уже несколько сюжетов в голове крутится, – сообщил Семен Маркович, он же – писатель Степан Разин. – Просто руки чешутся сесть за клавиатуру.

Алиса промолчала, но улыбнулась.

– Можете на меня рассчитывать в международном суде, – бросила Ксения. – Или в трибунале, или куда там всех этих пиратов повезут.

– Там не все пираты, – заметил Галтовский.

– Не важно, – махнула рукой правозащитница. – Я везде выступлю. Только обеспечьте присутствие российских СМИ. Желательно, чтобы наших в зал суда пустили. Если нет – выступлю на улице. Мало не покажется.

В этом никто не сомневался.

– Я подготовлю нужные репортажи, – сказал Владимир Сумрачный, обращаясь к хозяину, но не глядя на Ксению.

– Без тебя я как-нибудь обойдусь, – рявкнула Ксения и бросила гневный взгляд на меня.

– Ты к моим репортажам никакого отношения никогда не имела, не имеешь и иметь не будешь, – заметил Володя. – О тебе я их точно делать не стану. Твою правозащитную деятельность пусть уж покрывает кто-нибудь другой.

– Ребята, давайте жить дружно! – воскликнул «молодой отец». Или «молодая мать»? В общем – родитель номер один. – Зачем нам семейные сцены?

– А где вы тут видите семейные сцены? – повернулся к нему Володя. – Семья – вот, – он показал на Васю с Аней. – И вот, – кивок на политика с четвертой женой. – Это тоже семья, но другая, – он улыбнулся Семену Марковичу. – Потом тут еще присутствуют родственники, – легкий поклон Галтовскому и Лане. – И все.

– Я вообще-то тоже считаю себя состоящим в браке, хотя у нас в стране такой брак зарегистрировать невозможно, – заметил Бардашевич.

– Надолго ли, Олег? – спросил дедушка-писатель. – И оно тебе надо, раз у тебя теперь двое деточек? Это ведь ты ребеночка хотел, а не твой… партнер? Ты созрел для отцовства. Правильно. Для ребеночка главное – чтобы он желанным был, чтобы его любили. А партнер…

– Вы это своей Алисе скажите! Что после рождения детей партнера можно выкинуть вон! – рявкнул Макс Байкалов.

– Да я ей примерно так и говорю с тех пор, как узнал о ее беременности, – невозмутимо ответил Семен Маркович. Смысл явно поняли не все, а только те, кто был в курсе ситуации в их семье. – Ребеночка родить надо обязательно. Нельзя убивать человечка, пусть и нерожденного. И первый аборт вреден, вон спросите у Вареньки. Вырастим ребеночка. Когда Господь дает малыша, он дает и на малыша.

– Да вы вроде бы всегда атеистом были, Семен Маркович! – воскликнул Галтовский. – С вашей-то биографией.

– Был атеист, а в старости задумался. Но давайте не будем сейчас углубляться в теологию. То, во что я верю или не верю, к делу не относится. Олег, ты все сделал правильно. Детки – это счастье. Наслаждайся отцовством. Очень здорово, что наука теперь шагнула так далеко, что может дать ребеночка почти любой женщине, несмотря на состояние здоровья, возраст, мужчина может нанять суррогатную мать, в общем, родителем теперь можно стать при любых обстоятельствах, – улыбнулся дедушка. – Я предлагаю тост. За деток. За рождение новых жизней, при котором мы все, можно сказать, присутствовали.

Отец номер два демонстративно пить отказался. Интересно, ему придется платить на них алименты? Или Бардашевич будет платить ему, чтобы держал рот на замке? Или страну в самое ближайшее время ждет долгий и скандальный процесс расставания с полосканием грязного белья и смакованием в прессе?

Сама я не пила, зная, что это ослабляет мои способности, только смачивала губы вином.

Когда ужин подходил к завершению (а прошел он довольно мирно), в зале появились начальник службы безопасности и бармен Стас. Оба были в смокингах и почему-то напомнили мне фокусников в цирке, только цилиндров не хватало.

Наши столы были сдвинуты в форме буквы «П». Все заинтересованно следили за тем, как мужчины выдвигают небольшой столик в то место, где между «ножками» «П» нет перегородки. Потом начальник службы безопасности извлек из кармана небольшой мешочек и – точно как фокусник! – рассыпал по столику какие-то монеты. Интересно, что это за представление?

– Это вы со дна морского достали? – спросил политик.

– В следующий раз надо бы с аквалангом понырять, – молвил Вася. – К какому-нибудь кораблю. Я давно хочу попробовать поискать клад.

– Ты не пролезешь в иллюминатор, – заметила Ксения. – От тебя на поверхности земли гораздо больше пользы, где сила физическая нужна.

– А разве в старых затонувших кораблях сила не нужна? – удивился Семен Маркович. – Чтобы добраться до сокровищ? Как раз необходима! Про затонувшие корабли у меня еще романов не было… Вася, спускайся, мне потом расскажешь.

– Я вам могу рассказать, – заявила Ксения.

– Деточка, ты и к затонувшим кораблям лазала? – искренне поразился Семен Маркович.

– Да она и в преисподнюю спустится, только бы была возможность поскандалить перед телекамерами, – хмыкнул Сумрачный. – И если за это бабки платят.

– А за спуск к затонувшим кораблям платят бабки? – очнулся Макс Байкалов. – Я много раз нырял с аквалангом, но мне никогда даже не предлагали…

– Ты же не к затонувшему парому «Эстония» нырял, – заметил Сумрачный.

– Э-э-э… – вякнул Макс.

– А в чем там заключалась правозащитная деятельность? – подала голос Лана, молчавшая до сих пор. – Люди же погибли! Спаслись единицы!

– Там-то было огромное поле для правозащитной деятельности, – просветил нас политик Ледовских. – Только теперь, насколько я знаю, Ксении придется поменять гражданство, чтобы спускаться к тому парому. Если не ошибаюсь, то страны, граждане которых погибли на пароме, подписали соглашение о прекращении каких-либо работ и исследований в месте гибели. Но там то и дело ловят американцев.

– Кто ловит? – спросил отец Иоанн.

– Финны или шведы. Но ничего не могут с ними поделать – если они ничего не успели вытащить. Увозят с места и отпускают.

– Так вроде бы паром собирались покрыть саркофагом, – сказала я.

– Как всегда, не хватило денег, – повернулся ко мне Ледовских. – Затонувший паром лежит на дне. Как и множество других кораблей, затонувших на протяжении человеческой истории.

За столом началось оживленное обсуждение известных затонувших с сокровищами кораблей, а также поднятых кораблей и интересных находок со дна моря. Больше всего в этом вопросе был подкован политик Ледовских, много знал Галтовский, в разговоре также участвовали Семен Маркович и Володя. А я то и дело бросала взгляды на столик, на котором были рассыпаны монеты, и молча стоявших рядом с ним начальника службы безопасности и бармена. Они очень внимательно следили за всеми, сидевшими за столом. Один раз мы встретились глазами со Стасом, он мне легко улыбнулся, но тут же переключил внимание на других людей.

Мне стало интересно. При чем тут монеты? Какая цель у этого представления? Что задумал Галтовский? Я не сомневалась, что придумал это представление он – или оно проводилось с его полного одобрения. Но зачем? Проследить за реакцией?

Первым о монетах вспомнил Семен Маркович, изъявил желание на них «посмотреть поближе», извлек очки из кармана и нацепил на свой большой нос.

– Скажете, какая монета вам больше понравится, – улыбнулся начальник службы безопасности.

– И вы мне ее подарите?

– Да, я хочу сделать вам всем подарки в память об этом коротком плавании, – объявил Галтовский.

Я бросила на него взгляд. Он сидел с невозмутимым видом. А ведь мне еще нужно попробовать прочитать мысли Макса и отца Иоанна. Меня же об этом просили Галтовский с начальником службы безопасности… И я поняла, что за Максом и отцом Иоанном следят с особым вниманием. Но Макс был уже сильно пьян и все добавлял и добавлял, а также то и дело с ненавистью поглядывал на законного супруга.

Второй к монетам бросилась Ксения.

– Отличный выбор! – сказал начальник службы безопасности. Ксения и в старинных монетах разбирается?

Мне тоже досталась монета. Стас показал на одну из оставшихся и заметил, что он бы посоветовал взять эту. Я взяла. Как раз будет повод с ним пообщаться.

Вскоре монеты закончились – их принесли по числу присутствующих. И ужин тоже закончился. Я подошла к Максу Байкалову и спросила, как у него нога. Сама в это время держала его за предплечье – вроде как помогала удержаться на ногах. В мыслях у него была только ненависть к партнеру, которому он желал поскорее сдохнуть, и очень сожалел, что его не прирезали пираты, наркоторговцы или кто там его взял в плен. Макс от меня отмахнулся, его подхватил отец Иоанн, мне удалось коснуться и попа. Этот думал о том, как отделаться от всех баб и остаться вдвоем с Максом.

Явно ничего интересного для Галтовского и его начальника службы безопасности.

Ко мне подошел Володя, который о чем-то тихо переговаривался с Виктором. Стас ушел раньше всех.

– К тебе? Ко мне? – спросил он.