Ненависть начинается с любви Жукова-Гладкова Мария
– Давайте его к вам, чтобы вы его лечили, – устало сказал мне отец Иоанн.
– У меня занята каюта, – ответила я.
– Кем?! – завизжал Макс. – Вы здесь уже успели любовника завести?!
– В моей каюте находится суррогатная мать ваших детей, – невозмутимо ответила я. – И по приказу вашего… старшего товарища она должна родить в самое ближайшее время. Ей уже сделана стимуляция. Вы хотите присутствовать при родах?
– Нет!!!
– Помогите ему, пожалуйста, дойти до его каюты, – я посмотрела на моряков и попа.
Макс положил одну руку на шею одного моряка, другую – на шею отца Иоанна, и те фактически понесли его в нужном направлении.
Тем временем на борт поднялась Ксения и уже нацелилась прыгнуть на меня с какими-то обвинениями.
– Я должна оказать первую помощь пострадавшему, – сказала я ей, пока она еще не успела открыть рот, и рванула за Максом с компанией. Лучше Макс, чем Ксения.
– Маргарита, принеси мой чемоданчик! – крикнула я на бегу.
А Ксению, как я слышала, вежливо попросили проследовать в ее каюту. Вероятно, телохранители собирались принимать привезенный Володей трофей. Но этого я уже не видела.
У Макса оказалось растяжение связок. Не смертельно, да и боль не должна была быть сильной, хотя он вел себя так, будто его резали на части живьем. По-моему, ему даже больше помогло то, что я его пожалела, как мать жалеет своего разбившего коленку ребенка, а не мои медицинские познания.
Я не могла сосредоточиться – Макс повизгивал при каждом приложении льда. То есть лед бы надо было подержать, но приходилось прикладывать и быстренько убирать. Максу все было не так и все плохо, он стонал, возмущался, причитал, орал, поэтому я даже не пыталась прочесть его мысли. И я считала, что читать в данном случае нужно не их. Да и по его поведению я без своих особых способностей могла догадаться о его мыслях в эти минуты.
После того как Макс был уложен в постель с фиксирующей повязкой и указанием не двигаться какое-то время, а моряк, помогавший Байкалову добраться до каюты, отправился за обедом несчастному, я повернулась к отцу Иоанну и спросила:
– Что случилось?
Мужчина закатил глаза, но сказать ничего не успел:
– Моя нога попала в яму! – взвизгнул Макс с постели. – Ее специально прикрыли листвой!
– Для того чтобы вы повредили ногу? – не могла удержаться от вопроса я.
Меня спас вызов по рации. Меня вызывал к себе дедушка-писатель. Что-то с Алисой? Ей же нельзя волноваться, а она сегодня явно много переживала!
– Простите, но моя помощь требуется беременной.
– Да родит она без вас! – завизжал Макс. – Может, уже и не нужно рожать!
Я опешила. Но вызов повторился.
– Тоня рожает? – уточнил теперь поп.
– Алиса. Та, которая с Семеном Марковичем.
– Идите быстрее, – сказал отец Иоанн. – Я тут дальше сам справлюсь.
Я подхватила чемоданчик и побежала к каюте Алисы и Семена Марковича. И ведь ему самому могло стать плохо с сердцем после такого стресса! А что будет, если и Тоня именно сейчас соберется рожать?
Дверь в каюту Семена Марковича была приоткрыта: меня ждали. Я вбежала внутрь и застыла на месте. Во-первых, в этой каюте было две кровати, а не одна супружеская. На одной из кроватей сидела Алиса, и по руке у нее с плеча струилась кровь. Она была ранена. Я не заметила этого ранения раньше, так как на Алисе была футболка красного цвета, и бинт, который сейчас был размотан, скрывался под рукавом. Да и Алиса не изображала из себя умирающую, как Макс Байкалов. Вероятно, кто-то на острове оказал ей первую помощь. Кто-то брал с собой аптечку. Или, скорее, у телохранителей Галтовского при себе всегда имеются индивидуальные пакеты, возможно, укомплектованные гораздо лучше, чем для простых военных.
У Алисы было пулевое ранение.
– Пулю вынули, – сообщил мне Семен Маркович.
– Кто? – спросила я, усаживаясь на кровать рядом с девушкой.
– Телохранитель Бардашевича, – опять ответил Семен Маркович вместо самой Алисы. – Он и продезинфицировал, и забинтовал. А сейчас Алиса решила душ принять. Не пойдешь же в душ с бинтом? Ну и вообще поглядеть хотела, какой шрам останется. А кровь вон как сочится. Я вас вызвал, чтобы посмотрели.
– В душ придется ходить с повязкой. Я дам непромокаемый рукав, они здесь есть. И можно же просто душем себя поливать, не смачивая рану, правда?
Я улыбнулась Алисе, останавливая кровь. Вообще-то баба Лида научила меня это делать совсем не так, как положено дипломированному врачу. Но я не хотела сейчас демонстрировать подобные знания. Да и кровотечение было не таким уж сильным.
Рану можно заговорить, нашептывая над ней заговор. Я очень хорошо запомнила, что в таком случае лицо заговаривающего (а не рана и не лицо того, кому заговаривают) должно быть обращено на восток. Вообще при чтении всех светлых заговоров – то есть от болезней, свадебных, хозяйственных – лицо читающего заговор должно быть обращено на восток. Если вы читаете его, стоя лицом на запад, то вместо лечения состояние больного может ухудшиться. Темные заговоры, наоборот, читаются, стоя лицом на запад.
А если говорить о лечении народными средствами, то для того, чтобы остановить кровь и ускорить заживление раны, прекрасно подходит тысячелистник. Но где мне было взять тысячелистник в тропиках? Правда, дома он у меня остался – я же привезла с малой родины все запасы бабы Лиды и почти ничего не взяла с собой в круиз. Мне они еще понадобятся по возвращении, а ей уже не понадобятся никогда… Как жаль, что я так поздно познакомилась с бабой Лидой! Как жаль, что моя прабабка умерла до моего рождения!
Свежую траву тысячелистника вместе с цветами нужно хорошо промыть под краном холодной водой, потом пропустить через мясорубку, и эту массу прикладывать к любым ранам – можно к кровоточащим, можно к плохо заживающим. Если вы поранились зимой, то подойдут и сухие листья. Только их нужно вначале обварить кипятком и размочить в теплой воде. Кровоточащие и гноящиеся раны обмывают настоем травы тысячелистника (1 часть) и ромашки (3 части). Их можно купить в аптеке.
Пока я занималась раной Алисы (так, как меня учили в институте), дедушка-писатель держал ее руки в своих и пытался развеселить – говорил, что пирсинг у нее есть, татуировки есть, теперь будет еще и «шраминг» или «скаринг», или как там это называется у современной молодежи, которая специально портит свои тела модными шрамами. А у Алисы свой, полученный, можно сказать, в боевых условиях. Девушка молчала. Я пояснила писателю, что нанесение на тело художественных рубцов и шрамов называется шрамирование или скарификация.
– Что было на острове? – спросила я.
– А кто нам скажет-то? – посмотрел на меня Семен Маркович.
– Вдруг стрелять начали, – сообщила Алиса. – В меня попали, я упала и лежала. Потом мимо меня этот мужик пробегал, который все время с Бардашевичем, увидел меня, остановился, спросил: «Жива?» Ну, я сказала, что жива. Он пакет достал из кармана, пуля даже видна была… В общем, он ее вытащил, мне что-то вколол, забинтовал и сказал, чтобы ползла к шлюпкам, а на яхте вы мне поможете. Ну, я и поползла, потом смотрю: никого нет, я встала и побежала, а тут – Сеня голый…
– Я был не голый, а в трусах! – напомнил Семен Маркович, который теперь был в брюках и рубашке с коротким рукавом. И у него еще нос успел обгореть.
– Вы видели, кто стрелял? – спросила я.
Алиса покачала головой.
– Никого не видела вообще. Ни с оружием, ни без.
– А остальные где находились?
– Понятия не имею. Зачем мне остальные?
– Вы одна ходили?!
Алиса пожала плечами.
– Алисочка вообще всегда любила одиночество, с самого детства, – сообщил Семен Маркович.
– Я не люблю, когда мне выносят мозги! А мне их всегда все выносили, кроме тебя, Сеня! Для всех я всегда была не такая!
– Но вообще-то, Алисочка, ты тоже доставила немало беспокойств маме и бабушке… – робко заметил Семен Маркович.
– А чтоб не воспитывали меня! Воспитательницы! Одна все время лечится от всех болезней, а вторая мужа ищет. А энергию, оставшуюся от лечения и поисков, направляли на меня! Как бабушке скажут врачи, что она еще сто лет проживет, а мамашу очередной мужик бросит, так они на меня как тигрицы бросались!
– А почему вы говорите в прошедшем времени?
– Мамаша в Америке, уехала работать по контракту, но на самом деле теперь там мужа ищет. Конечно, пытается по скайпу меня вразумить, но я с ней отказываюсь разговаривать. Даже из дома сбегать не надо. А на бабушку очень коллекция половых членов подействовала. До сих пор молчит.
– Какая коллекция? – я с трудом сдерживала смех.
– Фотографическая, – пояснил Семен Маркович. – У бабушки на самом деле случился микроинсульт, когда она увидела, чем Алисочка украсила стены. Хорошо, что как раз в тот момент в доме находился врач. Он был приглашен к бабушке на дом и сидел у одра, а потом вместе с воскресшей после лечения бабушкой вышел в гостиную попить чаю. А Алисочка к тому времени как раз украсила стены… И бабушку, и врача увезли в больницу.
– А врача почему? – поинтересовалась я. – Тоже инсульт? Или инфаркт?
– Он попытался подхватить падающую в обморок бабушку, а она весит за сто килограммов…
История каждой семьи, конечно, уникальна, и мне было интересно послушать про Алисину, но сейчас меня в первую очередь волновало другое.
Однако ни Семен Маркович, ни Алиса не могли сказать, что произошло на острове. У Алисы болела рука, но она была счастлива, что Семен Маркович прибежал, то есть приплыл ее спасать. Семена Марковича в первую очередь интересовала Алиса. А она, как я заверила его, жить будет, да и ранение в руку не должно повлиять на ребеночка в животе. Не стала я объяснять, что любой стресс во время беременности может повлиять. Зачем зря людей беспокоить? Хотя теперь есть теория о том, что в жизни как раз будет тяжелее ребенку, мать которого во время беременности не испытывала никаких стрессов, а тот, чья испытывала, будет легче приспосабливаться ко всему. И ведь на самом деле дети, рожденные, например, во время ленинградской блокады, когда матери недоедали, спасались от регулярных бомбежек, вообще находились в состоянии постоянного стресса, родились на удивление крепкими и здоровыми. И в войну люди не знали, что такое простуда, аллергия. Все это отошло куда-то на второй план. Точно известно, что в состоянии стресса организм мобилизует свои резервы. Но все-таки, наверное, все хорошо в меру.
– Но мы слышали, что Бардашевича украли, – сообщил Семен Маркович. – Это народ обсуждал.
– То есть как украли? – моргнула я.
Семен Маркович развел руками.
– И мужика на обратном пути с нами не было – того, который мне пулю вытаскивал, – добавила Алиса. – Значит, их вдвоем украли.
– И полагаю, что это не было запланировано дражайшим Романом Борисовичем, – хихикнул дедушка-писатель и мне подмигнул. – Вот и сюжет для моего следующего романа.
«Раз про роман заговорил, значит, с ним все в порядке», – подумала я.
Глава 24
К сожалению, Алиса с Семеном Марковичем не могли мне ничего больше сообщить. Они просто не владели информацией, да и она их по большому счету не интересовала. По-моему, Алису вообще мало что в этой жизни интересовало. И как можно было ходить по острову одной? А дедушку-писателя сейчас волновала Алиса, а не Бардашевич, и вообще по жизни волновала она, а не кто-то еще.
Я поняла, что мне нужно искать информацию в другом месте. И вообще Галтовский же велел мне к нему зайти!
Я вместе с чемоданчиком направилась к олигарху. Дверь в каюту была заперта изнутри, я постучалась, открыл начальник службы безопасности и впустил меня внутрь. Они с Галтовским находились там вдвоем.
– Присаживайтесь, Варвара Николаевна, – олигарх кивнул на свободное кресло за невысоким столиком.
На столике стояла бутылка виски и один стакан. Из него пил Галтовский. Начальник службы безопасности не пил.
– Будете? – спросил у меня Роман Борисович.
– Мне роды в ближайшее время принимать. Но от сока не откажусь.
– Витя? – Галтовский посмотрел на начальника службы безопасности. Тот извлек из холодильника коробку апельсинового сока, достал с полки над холодильником стакан и поставил передо мной. Дальше я занималась самообслуживанием.
– Варвара Николаевна, вы уже слышали про то, что случилось на острове? – спросил меня начальник службы безопасности Галтовского.
– Я слышала в деталях про то, как нога Макса Байкалова попала в яму. Но думаю, что вы меня не про это спрашиваете. Еще я обрабатывала пулевое ранение Алисе.
– Что?! – воскликнули оба мужчины и переглянулись.
Я рассказала про Алису то, что знала.
– И еще я слышала выстрелы – они были слышны на яхте. Насколько я понимаю, на яхту не вернулись ваша родственница Лана, Олег Бардашевич и его телохранитель. И погибли ваши люди. Двое?
Начальник службы безопасности кивнул с печальным видом.
– Остальные все вернулись? Я же не знаю, кто уплывал из вашей охраны и моряков, – я посмотрела на Галтовского.
– Остальные наши все здесь, – сообщил Витя. – Но нам нужно теперь думать, как вернуть Бардашевича.
– А где он?!
– Насколько мы поняли, его украли, – сообщил Галтовский.
– Кто?! Зачем?!
– Ну, вообще-то за него можно получить довольно крупный выкуп, – заметил начальник службы безопасности. – Клич на всю страну кликнуть, чтобы народ деньги собирал на спасение своего национального достояния. И ведь соберут. Себе на лекарства не потратят, в еде ограничат – а перечислят.
– Тут дело в моей репутации, а не в выкупе, – печально посмотрел на меня Галтовский.
– А ваша репутация тут с какого боку?!
– Так ведь его у меня украли. Я пригласил его в этот круиз, я организовал высадку на остров.
– Но вы же не можете все предусмотреть в этом мире, – заметила я. – Никто не может. Бардашевич – не первый, кого берут в заложники, и не последний. Но кому он все-таки нужен?
– Ну, знаете ли, этого певца вожделело не одно поколение, даже зная о его нетрадиционной ориентации, да и в советские времена об ориентации не говорили открыто и с молодыми любовниками на публике не появлялись. Бардашевич же не просто так официально женат был и с женой ходил на мероприятия, где нужно было быть со спутником жизни. Но сейчас речь не об этом…
Я молча посмотрела на Виктора – и он заткнулся.
– Его взяли, чтобы подставить меня, – заявил Галтовский. – И организовала все это моя дорогая родственница.
– Каким образом Лана хочет и может вас подставить? – не поняла я. Про деньги мне все было понятно. И то, что выбрали Бардашевича в качестве заложника из всех, кто высаживался на острове, тоже.
– Все очень просто, – пожал плечами Галтовский. – В прессу просачивается новость о том, что Бардашевича выкрали, когда он был моим гостем. Организовать подобную «утечку» несложно. И у Ланы есть связи. А у меня есть враги. Ну а потом меня можно долго и со смаком поливать грязью. Даже платить за это не надо.
– Деньги на выкуп, собранные народом, можно положить себе в карман, – добавил начальник службы безопасности. – Конечно, не в один карман, а распилить, но можно собрать столько, что хватит всем участникам. Но дело тут не в этом.
– Не в этих деньгах – ты хотел сказать, – поправил Виктора Галтовский. – Дело в разводе. То есть как раз в том, чтобы развода не было. Я остаюсь женатым на своей жене, больше не дергаюсь, даю честное пионерское, что никаких баб на стороне заводить не буду, стану добропорядочным семьянином, и все в таком роде. Тогда Бардашевич возвращается народу, как национальное достояние, и мое имя не полощется в грязи.
– А сам Бардашевич? Он вам не устроит кузькину мать? Вы же сами говорили, что он… не образец добродетели. Да и то, что я уже успела увидеть при личном общении, не позволяет думать, что он все спустит на тормозах. Он не организует полоскание вашего имени в грязи?
– Варвара Николаевна, вы явно плохо знаете Лану.
– Я ее вообще не знаю.
– Вот именно. Лана – очень умная женщина, и явно предусмотрела все нюансы. Хотя, конечно, все никогда не может предусмотреть никто, это вы правильно заметили, но у Ланы точно есть четкий план. Признаться, я допустил ошибку, позволив ей остаться на яхте. Но я никак не думал, что она способна организовать такое… Это будет мне хорошим уроком: нельзя недооценивать соперника. И в особенности соперницу. Лана или договорится с Бардашевичем, или запугает его. Думаю, что последнее. Если я выполняю все требования Ланы – и своей жены, – для меня все складывается отлично. Ну если только не считать испорченных отношений с Бардашевичем. Хотя не факт… Я помогаю ему должным образом представить «рождение детей» – и все довольны. Я не знаю, что в данном случае запланировала моя родственница, но дети – это явно один из козырей. В общем, лишняя головная боль в любом случае.
«Тоня должна была меня уже вызвать», – подумала я, но пойти ее проверить прямо сейчас не могла.
– В общем, я жду конкретных требований, а там буду решать.
– То есть то, что вы только что рассказали, – это ваша версия?
– Да. А какая может быть еще версия? На острове нас ждали. Командовал этой бандой русский мужик, Лана сразу же переметнулась туда.
– Хотя наши мужики с большой радостью поучаствовали в драке. Василий получил истинное удовольствие и выразил благодарность за организацию развлечения, – добавил начальник службы безопасности.
– То есть Бардашевича отбивали? – уточнила я.
– Ну неужели вы думаете, что его телохранитель позволил просто взять его за руку и увести? Бардашевич к тому же истошно орал в полную силу своего голоса! И телохранителя забрали. Их было значительно больше.
– А стрелял кто?
– И они, и наши. В случае Алисы, скорее всего, шальная пуля. Алиса никому не нужна. У нас двое убитых, как вы знаете. А наши кулачные бои устроили. Несколько их типов остались лежать без чувств после встречи с Васиным кулаком. Я лично видел ужас на лицах этих гавриков при приближении Васи. Они стрелять прекращали! Они были со стрелковым оружием, а Вася – только с кулаками, но они бросали оружие и давали стрекача. Васе развлечение очень понравилось. Ну и остальные наши тоже обучены навыкам рукопашного боя, – улыбнулся начальник службы безопасности. – И, конечно, стрелять начали на поражение после того, что эти гады сделали! – Виктора перекосило. – Сумрачный взял языка. Оказывается, он говорит по-испански, и этот тип тоже говорит по-испански. Я вообще не понял, какой национальности эта банда.
– Вы же говорили, что командовал русский мужик, – напомнила я.
– Командовал русский, а остальные выглядели как сошедшие на берег пираты или партизаны из тропиков. Но это точно не африканцы. Думаю, что какие-то латиноамериканцы. Но это выяснит Сумрачный. Он сейчас допрос ведет и просил ему не мешать, потому что он хочет одновременно и сюжет сделать. Чего ж не воспользоваться такой уникальной возможностью?
– Мне интересно, как моя родственница могла связаться с такой бандой! – рассмеялся Роман Борисович.
– Связывалась не ваша родственница, а тот мужик, который ими командовал, – поправил начальник службы безопасности. – Но вот кто тот мужик… Я его никогда в жизни не видел. Хотя тоже может быть нанятым лицом. Но откуда его знает Лана? Или знает она не его, а кого-то другого?
Начальник службы безопасности явно думал вслух. Но почему все это делается при мне? Почему меня сюда пригласили?
– Вашим раненым сотрудникам требуется медицинская помощь? – я посмотрела вначале на Галтовского, потом на Виктора. – Вообще есть раненые? Признаться, я не заметила, чтобы…
– Нет, там царапины, все обработали на месте, – махнул рукой начальник службы безопасности. – С такой мелочью мои люди сами умеют справляться. Конечно, если они обратятся к вам… Но тут вы сами разберетесь. У нас к вам другая просьба, Варвара Николаевна. Пожалуйста, опишите точно, какими способностями вы владеете.
Оба мужчины очень внимательно посмотрели на меня.
– Точно я сама не знаю.
– Вы можете читать мысли при тактильном контакте, так? – уточнил Виктор.
Я кивнула и добавила, что для этого я должна сильно напрячься и контакт должен продолжаться какое-то время, то есть, например, мне нужно подержать человека за руку. Потом я чувствую усталость. Заниматься этим целый день я не могу. Я вообще не знаю, сколько могу! И не хочу экспериментировать, чтобы не потерять этот дар. Я не знаю, сколько занимает восстановление!
– Будущее вы не видите? – уточнил Виктор.
– Нет. И прошлое не вижу. Я могу сказать, что сам человек думает о прошлом в настоящий момент – если думает. Скажите, что вы хотите? – я опять посмотрела вначале на Романа Борисовича, потом на Виктора.
– Чтобы вы своими методами провели допрос всех людей, находящихся на борту, – ответил Виктор. – То есть я это предложил, не совсем понимая, что вы можете. Но думаю, что помочь нам у вас не получится, если вы только читаете мысли в данный момент.
– Вы считаете, что тут у Ланы был помощник?
– Я считаю, что Лана сама подавала сигнал своим сообщникам, – ответил Роман Борисович. – И с Ланой я буду разбираться после того, как она выйдет со мной на связь. Она знает, как это сделать. И специальный человек сидит и ждет ее звонка. Но я не исключаю других… эксцессов. – Он явно подбирал слово. – В этих эксцессах могут быть задействованы другие члены команды. Я хочу знать, кто и в чем.
Тут я сообщила про обыск в своей каюте – и про то, что не могу считать информацию из пространства.
– Это точно не мои. То есть не по моему приказу, – сказал Виктор.
– Но этот обыск еще раз подтверждает, что в команде оказались люди, которых я в ней не хочу видеть, – заявил Роман Борисович. – Им непонятен ваш статус. Им непонятно, почему я взял врачом вас, хотя раньше никогда не обращался к вашим услугам. О вас просто хотели побольше узнать.
«Если бы…»
– Вы не везете никакую контрабанду? – спросил Виктор.
Я посмотрела на него как на полного идиота.
– Куда? Кому? – спросила я. – Я даже не знаю наш маршрут. И какая контрабанда?! Откуда она у меня вообще?
– Ну, вы же врач…
– Запрещенные лекарства? Наркосодержащие? Опять же кому и зачем? И сколько на этом можно заработать? Я достаточно получила от вас. Зачем мне еще и это?
– Ну, люди вас не знают… Это просто версия, – произнес Виктор.
– У меня есть враги и недоброжелатели, – опять сказал Галтовский. – Они есть у всех богатых людей. Я всегда должен быть начеку. Но тут я, боюсь, что-то упустил.
– И я упустил, – покаянно добавил начальник службы безопасности.
– Вы ждете еще каких-то… неожиданностей?
Оба кивнули. Я вопросительно посмотрела на Романа Борисовича, потом на Виктора.
– Дело в Ангелине, – пояснил Галтовский.
– Она строила против вас козни?! – поразилась я.
Галтовский кивнул.
– Она была милой и услужливой – она рассчитывала занять место моей жены. И я на самом деле подумывал сделать ее женой номер три. Первую истерику она устроила мне после личного знакомства с Ланой.
– По инициативе Ланы? – усмехнулась я.
– Ну а по чьей же еще? Лана популярно объяснила Ангелине, что ловить ей нечего – Лана не допустит моего развода с племянницей. Таких Ангелин у меня было много, а жена – это мать моих дочерей, верная и преданная, и все в таком роде. Зная Лану, я могу представить, каким холодным душем для Ангелины были все ее откровения. Но в тот раз у Ангелины была просто истерика, она мне ничем не угрожала. Она хотела продолжать отношения со мной. Уже на этой яхте случилась драка с Ксенией Ивановой в икре, свидетельницей которой вы были лично, Варвара Николаевна. После нее Ангелина стала мне угрожать. Ей не понравилось, что я не бросился ее немедленно спасать. Ну а мне не нравятся угрозы в мой адрес.
– Они были конкретными?
– Нет. Смысл был: не все коту масленица, отольются коту мышкины слезки. Но она явно намекала на то, что меня ждут… неприятности. И когда Лана решила поучить Ангелину уму-разуму, я решил не вмешиваться.
– Она в самом деле ее утопила?!
– Лана сбросила Ангелину за борт, – подтвердил Виктор.
– Признаться, на такой исход я не рассчитывал, но… что случилось, то случилось. А теперь, в свете последних событий, так еще и лучше. Лана предъявляет мне требования и держит Бардашевича в виде козыря, ну а я ей напоминаю, что она убила Ангелину. Есть свидетели. Так что из-за захвата Бардашевича я не очень беспокоюсь.
«Но начал-то ты как раз с этого! Может, все-таки определишься, что для тебя важно?»
– Я беспокоюсь из-за того, что могла планировать Ангелина, – заявил Галтовский.
– Сама или с кем-то?
Начальник службы безопасности тяжело вздохнул. Я повернулась к нему.
– Я совсем недавно получил сведения о ее отце. Но Ангелина на самом деле не видела отца много лет.
– И ее мать не видела, – вставил Галтовский. – А у меня нет основания ей не верить. Он не поддерживал связь с семьей, хотя мать Ангелины пыталась до него добраться, чтобы хотя бы алименты получать. Но какие там алименты… Ни мужа, ни денег она не получила. И с трудом тащила на себе двух детей. Первые нормальные деньги в семью принесла Ангелина – когда пошла в модели.
– И границу Российской Федерации Далил не пересекал с тех пор, как покинул нашу родину, закончив обучение морскому делу.
– На кого он учился? – уточнила я.
Начальник службы безопасности хмыкнул.
– Он окончил мореходное училище. Иностранные студенты в те годы получали несколько смежных специальностей – те, которые хотели, а Далил был среди хотевших. Его даже помнят в мореходке. Хороший был студент, на самом деле учился, собирался делать карьеру на родине и обучать других. Возвращаться в Россию ему не было никакого смысла – если он не желал видеть жену и детей.
– А детей сколько?
– Двое. Есть еще брат, он же – менеджер Ангелины. Отчество у них обоих записано на русский манер – Данилович и Даниловна. Может, в паспортном столе ошиблись. Но для нас это не имеет никакого значения. Для нас имеет значение национальность отца.
Я вопросительно посмотрела на обоих мужчин, которые держали театральную паузу.
– Далил – наполовину эфиоп, наполовину сомалиец, – сообщил Роман Борисович. – Какие ассоциации вызывает у вас упоминание Сомали, Варвара Николаевна? В особенности если учесть, что мы сейчас находимся в море, пусть и не с той стороны африканского континента.
Глава 25
– Он теперь что, пират? – ошалело спросила я.
– А кто ж его знает-то? – усмехнулся Роман Борисович. – Кто вообще знает, что у него в голове? Многие африканские студенты, которые учились у нас в советские времена, стали ярыми антисоветчиками – и это факт. Советский Союз приглашал на обучение представителей «прогрессивных стран Африки». Им не только давали образование, но и рассчитывали воспитать из них «последовательных сторонников социализма», то есть, если говорить нормальным языком, готовили иностранных агентов – просоветских. Но из-за несоответствия того, что преподавали в институте, с тем, с чем эти иностранные студенты сталкивались в реальности, многие становились антисоветчиками. А Далил попал сюда в те времена, когда тут власть менялась. Ангелине двадцать восемь лет. Посчитайте, когда ее папаша учился. Были коммунисты – появились демократы, или как там их правильно называть. Потом он вернулся на родину. А там с тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, не прекращаясь, идет гражданская война.
– Понимаете, Варвара Николаевна, вообще странно, что у кого-то родители – эфиоп и сомалийка, – заметил начальник службы безопасности Галтовского.
– Почему странно? – не поняла я.
– Вы, вероятно, не очень хорошо знаете историю Сомали, – усмехнулся Роман Борисович.
Я честно призналась, что ее вообще не знаю, только про пиратов слышала. Хотя кто про них теперь не слышал? Я почему-то вспомнила про захват круизного лайнера, который шел из Александрии на Сейшелы – он прогремел на весь мир, про него, казалось, говорили все средства массовой информации. И еще было много захватов. Но история Сомали? Откуда ж мне ее знать? Я историю родной страны не очень хорошо знаю, какая Африка?
Меня немного просветили и рассказали про то, как в конце XIX века европейцы разделили Сомалийский полуостров. Северное Сомали захватила Англия, южную часть – Италия, еще на одном участке (в районе Джибути) господствовала Франция. В начале Второй мировой войны Италия оккупировала весь Сомалийский полуостров. После разгрома итальянцев Южное Сомали какое-то время находилось под властью английской военной администрации, потом стало подопечной территорией ООН под управлением Италии. В 1960 году две части – бывшее Итальянское Сомали и бывшее Британское Сомали – объединились в единое государство. Так образовалась Сомалийская Республика.
В 1969 году, после победы Октябрьской революции был выбран курс построения социализма, и началось укрепление связей с Советским Союзом. СССР оказывал Сомали разностороннюю помощь и поддержку. Но в 1977 году договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Сомали был расторгнут. Советские граждане покинули Сомали в течение недели. Официальная версия: руководство страны отошло от прогрессивного курса во внутренней и внешней политике, поддавшись шовинистическим экспансионистским настроениям. А на самом деле советское руководство решило поддержать Эфиопию в эфиопско-сомалийской войне, также именуемой войной за Огаден – эфиопскую провинцию, по большей части населенную сомалийцами. Эфиопия в тот период начала сокращать контакты с США и налаживать отношения с СССР, советское руководство посчитало ее более перспективным партнером.
Как рассказал мне Роман Борисович, война за Огаден – это конфликт 1977–1978 годов, в основе которого лежит желание сомалийских властей создать «Великое Сомали» в результате присоединения частей Эфиопии, Кении и Джибути. Но Сомали проиграло эту войну, и ее последствия оказались для страны очень тяжелыми. В стране развернулось партизанское движение, началась гражданская война, которая идет до сих пор, причем это многосторонний и межклановый конфликт. В ходе гражданской войны было свергнуто правительство. В 1991 году Сомали фактически прекратило быть централизованным государством. То и дело на территории Сомали возникают самопровозглашенные государства, появляется то одно переходное правительство, то другое. В стране хаос и безвластие, господствует анархия.
– И поэтому простой народ пошел в пираты? – спросила я.
– Это одна из причин. Вторая – сброс токсичных отходов в водах Сомали западными странами. Возможно, их и выбрали из-за того, что творится в стране. Но люди лишились еды, рыбаки остались без работы. Вот они и пошли в пираты. Изначально жители прибрежных областей, а потом и жители других частей Сомали, уставшие от гражданской войны, стали перебираться в прибрежные области, так как там есть чем заработать на жизнь. Тысячи сомалийцев погибли во время всех этих конфликтов, еще больше сбежали в другие страны, а оставшиеся в той или иной степени участвуют в пиратстве. Что им еще делать-то? Это единственный источник дохода. Они используют захваченные грузы для себя, получают деньги, если грузы возвращают. Изначально они явно не представляли, сколько могут с этого поиметь. Они занялись пиратством не из-за финансовой выгоды, а чтобы просто получить еду. Ну а теперь, поняв, сколько на этом можно заработать, уже никогда не станут заниматься ни сельским хозяйством, ни скотоводством.
– Значит, отец Ангелины может быть пиратом… – задумчиво произнесла я.
– Может, – кивнул Роман Борисович. – Если он вообще еще жив.
– Во время нападения на нас на острове я первым делом подумал, что это Далил с соратниками, – признался начальник службы безопасности. – А оказались испаноговорящие типы под предводительством нашего.
– Да уж, захватить в заложники нашего известного певца могло прийти в голову только нашему человеку, – хмыкнул Галтовский. – Моей родственнице, которая точно знала, кто находится на яхте.
– Вы считаете, что другие хватали бы вас? – посмотрела я на олигарха. Ему что, обидно, что выбрали не его? Похоже на то.
– Я никуда не хожу без группы надежных телохранителей, и на необитаемый остров тоже не пошел, – заявил Роман Борисович. – Лана про это знает. Но да, любой нападавший хватал бы меня. То есть разумно было бы предположить, что если кто-то потратит средства на планирование захвата, то ради захвата меня. Все-таки меня тут не батальон спецназа сопровождает.
С другой стороны, к олигарху малыми силами нигде не подобраться, а певец вполне мог просто прогуливаться под пальмами…
– В общем, это дело организовала Лана. Или участвовала в организации. Но была еще и Ангелина. А в свете того, кем мог стать ее папаша…
«Что они мне тут голову дурят? То Лана, то Ангелина. Что им от меня надо?!»
– Но ведь Сомали с другой стороны Африки! И вроде бы сомалийские пираты действуют в своих водах… – заметила я вслух.
– Они теперь действуют не только в своих водах, но да, сюда, в Атлантический океан, они раньше не ходили. Но ведь все когда-то случается впервые. И если доченька тут, на яхте…
– Наша аппаратура уловила кое-какие сигналы… – многозначительно произнес начальник службы безопасности.
– Вы хотите сказать, что кто-то подавал кому-то сигналы с этой яхты? – догадалась я.
«А можно было начать с этого?!»
Оба моих собеседника кивнули.
– Вам удалось их расшифровать, прочитать, или я не знаю что сделать? Я в этом не очень хорошо разбираюсь.
– Варвара Николаевна, никаких посторонних разговоров в эфире наша аппаратура не зафиксировала. Их и не было. Были сигналы. Я не могу сказать, что они означали. Сигналы шли только отсюда. Обратных не было. Роман Борисович всегда закупает все самое лучшее. И спецы у нас работают высококлассные. Аппаратура у нас есть всякая, но ведь борьба между шифровальщиками и дешифровщиками идет на протяжении веков, то одни побеждают, то другие… Но скорее всего это были просто сигналы для обозначения нашего местоположения. Мы подходили к острову, на который планировали высадиться.
– И мы с Виктором решили, что это Ангелина подавала сигналы своему отцу. Ну или другим родственникам. Поэтому я и не возражал, когда Лана решила устроить разборку с Ангелиной, – заявил Роман Борисович.
– То есть сигнал был подан еще до ужина?!
Виктор кивнул.
– А утром был еще один, – сообщил он. – И тогда мы поняли, что тут остался сообщник Ангелины.
– А оказалось, что действовала Лана.
Читать бесплатно другие книги:
