Ненависть начинается с любви Жукова-Гладкова Мария

Глава 21

Какое-то время мы целовались и обнимались. Дальше не заходили – все-таки мы находились на открытой палубе, куда мог прийти кто угодно. Я думала о том, что в Петербурге сейчас явно мерзкая погода, как и на моей малой родине. Я и предположить не могла, что в это время года буду находиться в тепле, на море, вдыхать чистый, пахнущий солью воздух, сидеть у бассейна, на яхте, в обнимку с мужчиной, который мне нравится… Да еще и с мужчиной, которого раньше видела по телевизору. Я не напрягалась, а, наоборот, расслабилась, поэтому не могла прочесть его мысли, да и не хотела. Я хотела быть просто женщиной, которую обнимают сильные мужские руки. Пусть он и не собирается отдавать за меня свою жизнь. Я вообще не хочу, чтобы он отдавал жизнь. Я хочу, чтобы он жил!

Но внезапно голову пронзила мысль об Ангелине. Я напряглась, и это мгновенно почувствовал Володя.

– Уловила какой-то сигнал из космоса? – спросил он.

– Я не ловлю сигналов из космоса. Я даже не могу…

Я вспомнила про обыск у себя в каюте – и рассказала про него Сумрачному. Потом поведала про взрыв самолета, про бабу Лиду – в общем, все, что случилось со мной в последнее время. Он слушал очень внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы.

– Твои братья – или один брат – занимаются какими-то темными делами, – сделал вывод Володя после того, как я закончила рассказ. – Что есть ценного в вашей местности? Может, золотые жилы, и народ тайно моет золотишко?

– Отродясь у нас не было никаких драгоценных металлов, камней и вообще полезных ископаемых. Глина есть, песок, известняк. Ничего по-настоящему ценного! И если бы у нас нефть или газ обнаружили, то мне бы это каждый второй, если не каждый первый рассказал, пока я там была. И баба Лида бы знала.

– Антиквариат?

– Володя, ты о чем? Ты хоть представляешь, где находится моя малая родина и кто там жил и живет? Икон старинных даже ни у кого не сохранилось. Советская власть же по нашим местам плугом прошлась с раскулачиванием и коллективизацией. Всех попов в лучшем случае в ссылку отправили, церкви только в недавнем прошлом восстанавливать стали. В деревне было бы не скрыть, если бы кто-то верующий оставался. Да и даже до революции в наших местах богатые люди не жили, дворцов не строили. Конечно, какие-то помещики были, но не осталось ни одной усадьбы! И не могло в этих усадьбах храниться что-то, на самом деле представляющее ценность. У нас даже в советские времена в ближайшей деревне памятника Ленину не было! Только в районном центре.

Володя усмехнулся и сказал:

– Варя, остаются наркотики. Травка у вас вполне может какая-то произрастать. А на хуторе без лишних глаз можно устроить маленькую лабораторию по ее переработке во что-то более серьезное. Что мне тебе объяснять? Лаборатория на самом деле может быть маленькая, но давать большой доход – по меркам твоих братьев. Какое у тебя сложилось впечатление? Они зажиточно живут?

– Ну, неплохо. Я даже вначале удивилась. Но я ведь столько времени дома не была! Жизнь-то как изменилась.

– Можно на все то, что ты увидела, заработать фермерством?

– Не знаю. Но в любом случае груз не мог сохраниться в огне! Если это была наркота, то точно все сгорело! Самолет полыхал как факел!

– Я и не говорю, что что-то осталось. Но ты – единственная выжившая. Возможно, тебя хотели просто поспрашивать. Что ты видела? Что слышала? Твои братья – и другие люди, замешанные в этом деле, – явно понимают, что не ты взорвала самолет. Хотя бы потому, что сама в нем находилась. Но ты могла стать свидетельницей… чего-то.

– Володя, мою каюту обыскивали! Здесь, на этой яхте. Значит, считают, что я забрала груз с собой. Ну неужели думают, что я такая дура, что потащила с собой в круиз пакет с наркотой?! Где я ее здесь продать-то могу?

– Я не знаю, почему обыскивали твою каюту, Варя… Людей, связанных с твоими братьями, тут быть не может – насколько я понимаю возможные масштабы их операций. Хотя кто знает, в какую цепочку они включены? Как я уже тебе говорил, я пытаюсь понять, что тут происходит.

– А Ангелина? – Почему-то мы все время уходили от этой темы. – Тетка Галтовского на самом деле ее утопила? Ты это видел?

– Я не мог этого видеть, так как в то время ужинал в компании с тобой. Это обсуждали обалдевшие моряки. А я подслушал.

– Но почему они не остановили Лану? Не ожидали ничего подобного?

– И это тоже. Но еще у всех членов команды четкие указания – ни в какие драки между гостями не встревать, в особенности если дело касается баб Галтовского. Что бы ни происходило. Убивают друг друга – пусть убивают. Это всем вдалбливалось перед этим плаванием. А людей эта работа устраивает, и они не хотят ее потерять.

– Но он же вроде бы не хотел избавляться от Ангелины, – задумчиво произнесла я. – Он, наоборот, собирался развестись с племянницей Ланы.

– Вчера не хотел – сегодня захотел. Олигархи – они такие.

– Но… – квакнула я.

– Да, тебе это трудно понять, – хмыкнул Володя. – Но попробуй. Галтовский таким образом избавляется от нескольких надоевших женщин сразу. Во-первых, от Ангелины, хотя мы не знаем, чем она ему не угодила. Во-вторых, от законной жены и ее родственницы. Например, предлагает сделку: все будет шито-крыто, если жена тихо-мирно соглашается на развод, а Лана прекращает его доставать и просто попадаться на глаза. В противном случае – пожалуйста, в места не столь отдаленные за преднамеренное убийство. Есть свидетели, явно есть записи. Варя, не связывайся с олигархами, скромные журналисты гораздо лучше!

– Ну, от скромности ты точно не умрешь, – заметила я.

Но я была шокирована. Неужели в олигархических кругах такие нравы? Хотя если вспомнить историю России… Бабу в «набежавшую волну» у нас и в старые добрые времена бросали. Один наш национальный герой этим отличился, имя которого в качестве псевдонима почему-то так привлекло старого еврея-писателя.

– И что теперь будет? – спросила я. – Надеюсь, мы не «грянем песню удалую на помин ее души»?

Володя хмыкнул.

– Какое время тебя интересует? – спросил он.

– Здесь, на яхте. И когда вернемся тоже.

– Я, например, собираюсь продолжить свою журналистскую деятельность. То есть работать, как работал. Если Галтовский сделает мне какое-то конкретное предложение – выслушаю. Может, приму. Может, не приму. Заставить он меня не сможет. Тебе, скорее всего, он предложит постоянную работу – с учетом твоих необычных способностей. Советую соглашаться. Хотя ты большая девочка и в состоянии сама принимать решения. Но все равно советую соглашаться. Зарабатывать точно будешь в разы больше, чем в «Скорой».

– Где сейчас Лана? – спросила я.

– Это ты у нас ясновидящая, – засмеялся Володя.

– Я не ясновидящая! Куда она пошла после того, как…

– Понятия не имею. Ты хочешь пойти ее поискать?

– Хочу.

– Желание дамы для меня – закон, – объявил Володя и помог мне встать с шезлонга, прижал к груди, долго и нежно целовал.

Мне не хотелось от него отрываться, но я желала увидеть Лану. Я хотела прочитать ее мысли! Я не могла поверить, что, пока мы ужинали, на яхте убили человека! То есть, насколько я поняла, Лана скинула Ангелину за борт, и никто не бросился спасать молодую женщину! Никто вообще ничего не сделал, будто так и надо!

Вначале мы сходили к Тоне. Та лежала на кровати, не спала. Дверь в каюту она не запирала, так как соседка еще не появлялась, и вообще Тоня хотела, чтобы к ней самой в случае необходимости сразу же подоспела помощь.

Мы с Володей пошли по яхте, задавая соответствующий вопрос всем членам команды, которые попадались нам на пути. Но встретили немногих – кто-то спал, кто-то нес вахту, да и вообще, как я уже говорила, члены команды старались не попадаться на глаза гостям без крайней на то необходимости. Гостей тоже нигде не было видно. Мы заглянули в салон, в бар, где за стойкой дремал помощник Стаса.

– Считаю неразумным стучаться к гостям, – объявил Володя. – В любом случае ее у них нет.

– А у Галтовского?

– Ты хочешь к нему попасть? – Володя многозначительно посмотрел на часы.

– Ты считаешь, что он уже спит?

– Не считаю. Но полагаю неразумным у него появляться – как вместе, так и по отдельности.

– Давай пройдемся мимо его каюты, – предложила я.

– Ну, давай – и баиньки.

Володя многозначительно посмотрел на меня. Интересно, пригласит он меня к себе? Или пойдет ко мне?

Полной звукоизоляции на яхте предусмотрено не было, и мы услышали голос правозащитницы Ксении. Слов было не разобрать, но изначальная Володина спутница явно была чем-то недовольна. Больше ничьих голосов мы не услышали.

– Если она разоралась, то это надолго, – скривился Володя. – Но раз тут эта, значит, Ланы здесь нет. Пригласишь в гости?

Я пригласила.

Глава 22

Утром за завтраком было объявлено, что на сегодня запланирован спуск на необитаемый тропический остров для знакомства с первозданной природой тропического образца. Это всем сообщал помощник капитана, который встречал гостей в салоне – завтракали не все вместе, а кто когда захочет. Был предложен богатейший «шведский стол». Да если так есть, после этого круиза нужно ложиться в клинику для похудения под наблюдением специалистов! Я с трудом сдерживалась, чтобы не попробовать все! Хотя у меня никогда не стояло проблемы лишнего веса – с моей нервной ненормированной работой и необходимостью экономить. Генетически я тоже не была предрасположена к полноте. Но я и не была худышкой. Я не ходила ни в какие фитнес-центры, хотя бы из-за отсутствия свободного времени и непредсказуемых часов работы. Я считала себя нормальной, но к каким женщинам привык Володя? Какие женщины ему нравятся?

Когда он ушел сегодня утром, я долго критически оглядывала себя в зеркале. На боках имеется кое-что лишнее. Неплохо было бы сбросить. Надо бы подзагореть – воспользоваться возможностью, раз она мне тут предоставляется. Загорелая кожа всегда смотрится лучше, чем бледная. И морщинки вокруг глаз уже появились. Кремом и масками нужно пользоваться каждый день! А я забываю. Но как я с маской на лице лягу в постель с Володей?

Володя восторгался моей грудью – натуральной, без капли силикона, грудью нерожавшей женщины. И еще он несколько раз повторил фразу «Мне нравится, что ты – естественная». Возможно, он имел в виду не только тело. Я не уточняла. Но я на самом деле не играла перед ним роль. Я была такой, как есть. И его явно привлекали и поражали мои способности, которые для меня самой до сих пор остаются необычными.

Помощник капитана сообщал каждому входящему в салон, что с яхты на остров желающих будут доставлять шлюпки, они уже готовы к отплытию. Там можно будет покупаться в чистейшей воде, полежать на песке, сорвать прямо с дерева кокосы и манго, просто погулять среди тропической зелени. Обед тоже будет там.

Я не знала, распространялось ли приглашение на меня, и отправилась уточнить этот вопрос у Романа Борисовича.

– Останьтесь на яхте, – заявил мне олигарх, в каюте которого я не обнаружила никаких женщин. Там вообще никого, кроме него, не было. – В идеале было бы, если бы суррогатная мать родила, пока все на острове. Бардашевич возвращается – а вы ему детей выносите. И мы тут же торжественный ужин устраиваем.

– Вы серьезно?

– Да. Вы же знаете, как стимулировать родовую деятельность? Несколько препаратов приготовлено вам на выбор. Их специально закупили. Выберите, какой, по вашему мнению, ей больше подойдет.

Галтовский не мог не увидеть, как изменилось мое выражение лица. А я не могла сдержать эмоции.

– Варвара Николаевна, я не буду напоминать вам о том, какие деньги я вам заплатил. Так как заплатил не за это. Но если вы не сделаете соответствующий укол или уколы – я в этом не разбираюсь, – это сделает Маргарита. Это будет сделано в любом случае. Так хочет Бардашевич. А мне нужен Бардашевич. И ведь этой женщине хорошо заплатили. Сколько времени она бы погашала ипотеку? Вы можете максимально облегчить течение родов. В общем, дети должны быть к нашему возвращению с острова. Все остальное – на ваше усмотрение.

Наверное, ему еще хотелось добавить: «Другая бы на вашем месте…» Хотя и Тоня сама хотела поскорее разрешиться от бремени. И она добровольно пошла в суррогатные матери.

– Хорошо, я все сделаю, – кивнула я. – Но стопроцентной гарантии я вам дать не могу. Роды – всегда лотерея.

– Я понимаю. Просто сделайте все возможное. – Роман Борисович скривился. – Бардашевич – склочный мужик, мстительный, злопамятный, но с огромными связями. Приходится терпеть и ублажать. Он мне нужен, – повторил Галтовский, печально улыбнулся и развел руками.

Я пошла вниз к Тоне. Когда подходила к ее каюте, открылась дверь Володиной. Он вышел в шортах, майке, с фотоаппаратом на шее и сумочкой на поясе. Не знаю, что в ней было. Вероятно, какая-то вспомогательная аппаратура. Я не видела и не спрашивала, да меня это и не интересовало.

– Ты на остров или как?

– Или как.

– А почему?

Я объяснила.

– А я пойду поснимаю обезьянок и попугаев. У меня в архиве такие прикольные снимки есть. Как-нибудь покажу. Но я еще никогда не встречал матерящегося попугая! Может, просто бывал не в тех местах, где отдыхают русские моряки?

Будет ли это «как-нибудь»? – подумала я. Он ведь вполне может обо мне забыть, когда закончится круиз. И какие разнообразные интересы! То казни на площади Независимости в Грозном, то обезьянки. Хотя чеченская война была работой, а обезьянки – хобби. А я должна просто получать удовольствие, пока представляется такая возможность! И ни на что не рассчитывать. Никогда в жизни не надо ни на что рассчитывать. Лучше жить сегодняшним днем.

Я зашла к Тоне. Ее лицо опухло от слез. Я сказала про распоряжение свыше. Тоня сразу же оживилась.

– Отлично! Я тоже хочу как можно быстрее с этим закончить!

Тонина реакция немного уменьшила мои угрызения совести. И она ведь и раньше говорила, что хочет поскорее родить. Я сама всегда считала, что гораздо лучше, когда все происходит естественным образом – и это касается не только родов. И баба Лида объясняла, что нарушение естественного хода событий – в любом деле – может привести к непредсказуемым последствиям и в большинстве случаев – не очень хорошим. И, например, если человек уходит из компании или коллектива – по какой угодно причине, – его обязательно нужно хорошо проводить, признать его заслуги, чтобы не осталось негатива. В противном случае – если человек уходит со скандалом, обиженный, несправедливо уволенный, даже уволенный справедливо, но сам считающий, что несправедливо, – негатив повисает над должностью, и этот негатив «наследуют» те, кто ее занимает после него. Для самого руководителя или лидера выгодно со всеми расставаться по-хорошему. Примеров – масса. Наиболее яркие – в спорте, и они на виду, в отличие от того, что происходит за дверьми частных компаний. Несправедливо увольняют тренера – команда с другим, известным, именитым тренером ничего не может выиграть.

Я спросила про Лану.

– Приходила, переоделась, взяла какую-то одежду – в пакет ее положила и ушла, – ответила Тоня. – Вон сумочка на кровати валяется, а платье вечернее в шкаф повесила.

– Приходила ночью?

– Нет, уже утром.

– Что-то вам сказала?

– Спросила, как себя чувствую.

– Во что она переоделась?

– Длинные шорты – почти до колен, футболка с V-образным вырезом. Ах да, купальник надела.

«Значит, на остров?»

Но мне нужно было заниматься Тоней, а не Ланой, и я помогла ей встать, чтобы идти ко мне в каюту, в которой ей предстояло лежать, пока я подготовлю все необходимое в той части, где заведует Маргарита. Роды будут проходить там. Маргарита тоже, конечно, не поплывет ни на какой остров, а будет мне помогать.

Я отвела Тоню к себе, сделала укол, прикрыла ее одеялом. Сама пошла к Маргарите. Та подтвердила, что мне во всем поможет, она уже в курсе. Более того, один финский гастарбайтер уже принес «приданое» для деток из каюты Бардашевича. Мы с Маргаритой занялись подготовкой отсека. Маргарита точно знала, как его быстро превратить в родовой зал. Хотя мы могли не очень торопиться.

– Ну, как тебе эта работенка? – спросила Маргарита. – Нравится или не очень?

– Не очень, – честно призналась я.

– Поэтому хватай мужика и вали отсюда при первой возможности. Это мне тут никого захомутать не удается…

Конечно, Маргарита уже знала про Володю. Завидовала? Наверное. У меня пока не получилось к ней прикоснуться, да и одного прикосновения мне недостаточно – мне нужно подержать руку «объекта» в своей, сосредоточиться. А Маргарита, пожалуй, уже прослышала и о моих способностях – команда не могла меня не обсуждать, а я не знала, с кем Маргарита близка из членов команды, и, например, охранников Галтовского. Но она точно старалась, чтобы наши руки не соприкасались.

Мы обе почувствовали, когда яхта остановилась.

– Хоть можно позагорать будет у бассейна! – воскликнула Маргарита. – Эти все на остров уйдут, на глаза им не попадемся. С гостями-то вместе нельзя. Или тебе можно?

– Можно. Но я должна быть с Тоней.

– Зачем тебе постоянно с ней сидеть? – удивленно посмотрела на меня Маргарита. – Пользуйся возможностью отдохнуть! Будешь к ней периодически заходить. Здесь же две минуты пути. И у нее есть рация. Нажмет на кнопку, если ты ей срочно понадобишься. Сейчас все подготовим – и пошли к бассейну!

Я согласилась. Перед тем как идти туда, где мы вчера ночью обнимались с Володей, я зашла к Тоне. Она сказала, что сидеть с ней не надо, схватки пока не начались, она это уже проходила, знает, как все должно протекать. В общем, я могу заниматься своими делами, а она нажмет на кнопку на рации, когда поймет, что ей нужна моя помощь. Тоня вообще отвернулась к стене, попросила меня опустить шторку на иллюминаторе, так как хотела остаться в темноте. Правда, сам иллюминатор оставался приоткрытым, но это было возможно при опущенной шторке, так как он открывался наружу.

Я переоделась в купальник, натянула маечку и шортики и пошла к бассейну, где уже нежилась Маргарита в компании дедушки-писателя, облизывавшего ее взглядом.

– Я не буду никому сообщать, девочки, что вы тут пользуетесь хозяйским бассейном! – воскликнул Семен Маркович при виде меня. – Стукачом я никогда не был, мои родственники, наоборот, от них страдали! И правильно делаете, что пользуетесь. Надо пользоваться тем, что дает тебе жизнь! И мне, старому развратнику, будет приятно полежать в окружении двух молодых красивых женщин! А возможно, и собрать материал для очередного романа.

– Что же вы не воспользовались возможностью спуститься на тропический остров? – спросила я. – Или ваша жизнь предоставляла вам столько возможностей побывать на тропических островах, что вам уже неинтересно?

– Отродясь не бывал, – ответил Семен Маркович. – Да и моих родственников обычно на Севера отправляли или в восточном направлении… Сам, к счастью, избежал подобной участи. Но какой остров? Зачем мне там шляться по жаре?

– А тут что, прохладно? – рассмеялась Маргарита.

– Нет, тут ходить никуда не надо. Лег на шезлонг и лежи. А мне лень куда-то ходить. Я не люблю бегать по жаре, но люблю наслаждаться теплом. Видели старых англичан и немцев на курортах? Все спокойненько сидят у бассейнов. Вот и я свои старые кости здесь погрею. Посижу, искупаюсь в бассейне – в нем водичка должна нагреться быстро или уже нагрелась, и наверняка он без человеческих экскрементов. У вас тут это проверяют?

Маргарита опять рассмеялась. Семен Маркович игриво ущипнул ее за бочок. Маргарита не возражала. Она даже строила любвеобильному дедушке глазки. Они вообще наслаждались обществом друг друга. Или Маргарита умело играла роль. Дедушка точно получал огромное удовольствие. При своей молодой подруге он с другими женщинами так не заигрывал, а тут показал себя этаким шалунишкой.

Я один раз спустилась к Тоне, но она опять сказала, чтобы я не беспокоилась, она меня вызовет. В общем, я поняла, что она не хочет, чтобы я к ней регулярно заглядывала. Да и на самом деле, несмотря на стимуляцию, процесс намечался не такой уж и быстрый.

Я зашла на капитанский мостик, застала там помощника капитана. Он сказал, что все гости, кроме Семена Марковича, на острове. Обедать Семену Марковичу и мне придется вместе с командой. То есть, когда захотим, нужно будет спуститься вниз. Я поблагодарила и отправилась к воркующим голубкам. Семен Маркович развлекал Маргариту рассказами о том, какой он ходок. Мой жизненный опыт говорил о том, что у таких рассказчиков, наоборот, с женщинами получается плохо, а тут еще писатель с великолепно работающим воображением… Но ведь молодая беременная девочка имеет место быть…

– А как вы познакомились с вашей Алисой? – спросила я.

Дедушка замолчал на мгновение и ответил, что вообще он ее с детства знает, она росла у него на глазах, ну а в определенный момент они посмотрели друг на друга по-новому. «Неужели и Алиса тоже?» – подумала я. В то, что старый развратник увидел, как недавний ребенок превратился в молодую женщину, я верила, хотя мог бы выбрать и не такое чучело. Но что двигало Алисой? Или так хотелось денег, а Семен Маркович – единственный, кто их давал? Ну не понимаю я этого!

Внезапно со стороны острова, который просматривался с наших шезлонгов, послышались… выстрелы. Семен Маркович оборвал рассказ на полуслове, мы с Маргаритой переглянулись.

– Вроде стреляли? – робко уточнил известный писатель.

Вместо ответа ему прозвучала автоматная очередь.

– Алиска же там! – взвыл Семен Маркович, мячиком подпрыгнул на шезлонге и в одних трусах понесся куда-то вниз. Мы с Маргаритой и глазом моргнуть не успели, как он исчез из поля нашего зрения. Через минуту его голос звучал уже палубой ниже, он орал на членов команды, требовал спустить шлюпку, дать ему в руки оружие и приказывал всем морякам идти спасать женщин.

– Есть оружие на яхте или нет? – вопил дедушка и требовал доставить его на шлюпке на остров, где стреляют в Алису, – или он немедленно отправится туда вплавь.

Кто-то попытался вразумить Семена Марковича – но не тут-то было!

– Я плыву на остров! – рявкнул дед – и мы с Маргаритой услышали всплеск.

Теперь орали моряки, послышался еще один всплеск, другие побежали спускать оставшуюся на борту шлюпку. Мы с Маргаритой оделись, как по тревоге, и тоже побежали вниз смотреть, что происходит.

Семен Маркович уверенно плыл к острову, за ним плыл кто-то из моряков, бросившийся в воду спасать старика, но догнать этого старика пока не мог. Потом появилась шлюпка, в которой сидели двое, один на веслах, второй на носу – они тоже бросились в погоню за уплывающим дедом.

– Эх, если бы меня кто-нибудь так любил… – печально произнесла Маргарита.

На острове больше не стреляли. Рядом с нами оказались капитан и первый помощник.

– Стрельба была запланирована? – спросила я.

– Не знаю, – сказал капитан.

– Команда не участвовала в планировании мероприятий на суше, – добавил первый помощник. – Но все могло быть.

Наверное, он хотел добавить: «Вы же сами знаете, как развлекаются олигархи». Но я это знаю только по сообщениям в прессе и Интернете. Я никогда раньше не была знакома с живым олигархом.

– О каких планах вы знаете? – спросила я у мужчин, напряженно всматривавшихся в тропический остров. Маргарита куда-то отошла.

Мы с яхты видели только береговую полосу с песчаным пляжем, за которым начиналась тропическая растительность, рассмотреть что-либо сквозь которую не представлялось возможным. Никого из людей на прибрежной полосе не было, только Семен Маркович к ней быстро приближался с нашей стороны.

– Мы не имеем дурной привычки задавать лишние вопросы, в особенности по поводу вещей, которые нас не касаются, – отчеканил капитан-англичанин. – Мы отвечаем за яхту – за то, чтобы она была на ходу, за то, чтобы не села на мель, за то, чтобы доставляла хозяина туда, куда он приказал его доставить, и в указанные им сроки. У господина Галтовского есть мощная служба безопасности, которая, в частности, занимается планированием задуманных им мероприятий и обеспечением его безопасности. Мне ничего не было сказано по поводу того, что будет происходить на этом острове или каких-то других островах. У меня был приказ: обеспечить подход яхты к этому острову сегодня с утра. В нужное время яхта была у острова, и моряки помогли пассажирам и хозяину перебраться на берег. Время отхода заранее определено не было. Господин Галтовский сказал неопределенно «где-то к вечеру». Команда оставалась на яхте, ожидая дальнейших указаний. Планировалась только переброска официантов с приготовленным обедом. Но его время еще не пришло.

– Возможно, у них там какая-то игра, – высказал предположение первый помощник.

Выстрелы больше не звучали, вообще никаких звуков с острова не доносилось. Семен Маркович до него доплыл, выбежал из воды и скрылся в чаще. За ним устремился моряк, который так и не догнал писателя, годящегося ему в деды, двое, приплывшие на лодке, вытянули ее на песок, поставили рядом с другими шлюпками, потом тоже побежали в чащу.

– Что, по твоему мнению, мог придумать Галтовский? – посмотрела я на Маргариту, которая снова оказалась рядом.

– Да что угодно, – хмыкнула она. – Они же всем уже пресыщены. Для них большое счастье, когда кому-то в голову приходит свежая идея. Никаких денег не жалеют на ее воплощение.

– Но там беременные женщины, – напомнила я.

– А кого это волнует? И эти беременные женщины поперлись в этот круиз. И поплыли на остров, хотя могли остаться на палубе, посидеть под тентом, покупаться в бассейне. А вообще там еще мужики есть, которых развлекать надо. Ты знаешь, какие развлечения предпочитает Вася? Может, стрельба как раз для него предназначалась? И политик, кстати, заядлый охотник. Я сама его интервью читала и фотографии с охотничьими трофеями видела. Журналист вообще где только не был за свою жизнь. На войне точно был, и не один раз. Он же не по садоводам и огородникам специализируется. Бардашевич вроде бы в молодости каким-то экстремальным видом спорта увлекался. Это он теперь с телохранителем ходит. Возможно, для статуса, или это его бывший любовник, который стал верным другом. Обычно телохранители все-таки помоложе. Макс Байкалов… Не знаю. Про попа тоже не знаю, но вполне мог в попы податься после того, как из какой-то «горячей точки» вернулся. Есть у нас такие. А хозяину нашему вечно адреналина не хватает. И вообще, все мужики любят играть в войнушку. Вот и придумали что-нибудь. Не заморачивайся. Без нас разберутся.

Мне хотелось бы в это верить, но на душе было неспокойно. Я волновалась за Володю, за беременных женщин. Насколько я поняла, остров необитаемый и находится в чьем-то частном владении. Если бы он принадлежал самому Галтовскому, наверное, Роман Борисович сказал бы об этом. Хотя бы для того, чтобы похвастаться. Скорее всего, он принадлежит кому-то из его знакомых, кто любезно предоставил его другу-олигарху для развлечения гостей. Наверное, он и покупался в этих целях. Ну и вклад денег, конечно. Кто-то самую дешевую квартиру не может купить, а кто-то лишний островок в океане прикупает. Чтобы был.

Но несмотря на то что остров необитаемый, то есть на нем нет постоянного жилья, на нем мог оказаться кто-то, кого там быть не должно. Мало ли какие тут морские пути пролегают. Служба безопасности Галтовского точно не проверяла его в последние дни. Или на нем кто-то был высажен заранее и ждал нашего появления?

Только бы с людьми все было в порядке! По крайней мере, больше не стреляли…

Глава 23

Я так углубилась в свои мысли, что пропустила момент выхода компании из-под деревьев. Люди шли толпой, мужчины и женщины. Капитан с первым помощником мгновенно покинули нас с Маргаритой, вероятно, собирались организовывать прием пассажиров. Но все шлюпки были на берегу.

– Маргарита, а кто отвозил людей на остров? Моряки?

– Я видела, как Вася сам сидел на веслах, – ответила Маргарита. – Вез жену и дедушкину подругу. Остальных я не видела. Сама знаешь, что некогда нам было следить за отплытием этой компании. Вообще, наверное, гребли охранники Галтовского.

– Ой, Тоня! – воскликнула я. – Надо бы пойти ее проверить.

– Успокойся. Вызовет она тебя, когда ты ей потребуешься. Неужели не понимаешь, что она хочет побыть одна? А тебе сейчас лучше на палубе остаться, встретить эту компанию. Если не как терапевту, то как психотерапевту. И дедушка, наверное, ноги поранил. Обработать надо будет. Вон он, кстати, в лодку садится вместе со своей возлюбленной.

Я прищурилась. Семен Маркович на самом деле помогал Алисе сесть в одну из шлюпок. Алиса буквально висела на нем, не хотела отпускать из своих объятий, даже для того, чтобы ему ногу перекинуть через бортик.

Отец Иоанн тащил на себе Макса Байкалова. Похоже, что у того что-то случилось с ногой. Подвернул? Растянул? Так, мне предстоит работа.

Но Бардашевича и его телохранителя я почему-то не увидела. Пригляделась – и все равно не увидела.

Вася с женой устроился в той же шлюпке, что и Семен Маркович с Алисой. Вася первым стал работать веслами. Галтовский что-то бурно обсуждал с моряками. Его окружали телохранители, которые, как выяснилось, всей толпой спускались с патроном на необитаемый остров. Лана отсутствовала. Политик с молодой женой сели в шлюпку, где на веслах уже устроился один из моряков. Правозащитница Ксения что-то орала (слов было не разобрать) и активно жестикулировала, обращаясь к невозмутимому Володе, который придерживал за руку какого-то мужика, которого мне раньше видеть не доводилось. Вроде у того руки за спиной связаны? Кто это такой? Мужика я в любом случае с яхты хорошо рассмотреть не могла.

Несколько раз Ксения дернула Володю за руку, но он ее руку стряхивал, как неприятное насекомое. Галтовский от нее тоже отмахнулся, и ее от него оттеснили телохранители.

Потом из леса вынесли двоих и положили в одну из шлюпок… Судя по тому, как клали, я поняла, что эти парни из охраны Галтовского мертвы.

Наконец шлюпки одна за другой тронулись в направлении яхты. На берегу не осталось ни одной. Где же Бардашевич с телохранителем? Или все это время оставались в каюте? И где Лана?

– Иди встречать, – сказала мне Маргарита.

– А ты?

– А я постою в сторонке. Если потребуется моя помощь, крикнешь. Мое дело – поменьше на глаза гостям попадаться.

При приближении шлюпок я смогла разобрать слова. В первой лодке, где на веслах сидел Вася, рыдала Алиса. Семен Маркович с Васиной супругой ее успокаивали. Алиса повторяла, что ее никто в жизни никогда не любил, кроме Сени. Она никому никогда не была нужна, кроме Сени. И рассчитывать в этой жизни она может только на Сеню. Больше не на кого.

Политик с молодой супругой плыли молча. Но он был хмур, а Катенька то и дело счастливо улыбалась, хотя быстро убирала улыбку с лица, но вскоре все равно снова начинала улыбаться.

Макс Байкалов испытывал страшную боль (судя по его воплям) и очень переживал из-за того, что в ближайшее время не сможет выходить на сцену. Хотя Макс и певец, по сцене он скачет, как горный козел по склонам. Отдать должное, у него хорошая танцевальная подготовка, есть и акробатическая. Но теперь бедному Максу не наступить на ногу.

Ксения Иванова, сидевшая на носу шлюпки, была недовольна всем и во всем обвиняла Владимира Сумрачного. Володя, сидя на корме, молчал. Интересно, а он-то в чем виноват? Если уж обвинять, то Галтовского. Рядом с Володей находился неизвестный мне мужик со связанными за спиной руками. Теперь я это точно видела. Я не могла сказать, что запомнила всю команду. Я не исключала, что даже не всех видела. Но, во-первых, этот был одет совершенно по-другому – а у Галтовского все были в однотипной форме. И те, кого я видела, были белыми. Этот же показался мне… краснокожим. Неужели Володя поймал индейца на тропическом острове и решил взять его с собой в качестве трофея? Но разве тут живут индейцы? И зачем он Володе?

Мужик был чернявый, сильно загорелый, или, скорее, загар добавился к изначально смуглой коже. Слегка вьющиеся волосы доходили у него до плеч. На нем была выцветшая, видавшая виды рубашка, теперь казавшаяся розовато-сероватой, и потертые старые джинсы. Мужик старался смотреть в сторону, в море, и молчал. В этой шлюпке вообще все молчали, кроме Ксении, которая орала за всех.

Греб один из телохранителей Галтовского. Другой сидел на дне, рядом с Володей и явно помогал охранять (или удерживать?) неизвестного мужика. По крайней мере, он не спускал с него глаз.

Олигарх что-то тихо обсуждал со своими подчиненными в отдельной лодке, которая шла последней, чуть поотстав. Возможно, чтобы другие не слышали разговоров.

Первыми на борт поднимались Семен Маркович с Алисой. Я сразу же шагнула к ним и посмотрела на ноги дедушки-писателя. По крайней мере, никаких кровавых следов они не оставляли.

– Ничего не нужно, – сказал мне Семен Маркович. – Мы пойдем к нам в каюту. Алиса сейчас успокоится.

– Вы ничего не поранили? – я опять посмотрела на его ноги.

– У меня только душа ранена, – философски ответил Гительсон и повел юную беременную Алису в каюту. Про материал для очередного романа ничего не сказал.

– Вызывайте в любое время, – крикнула я им вслед.

Вася с Аней были в полном порядке и, счастливо улыбаясь, держались за руки. Вася просто сиял. Я увидела, что у Васи сбиты костяшки пальцев, но свою помощь предлагать не стала. Вероятно, он не в первый раз их разбил, и сам справится с этой проблемой. Или Аня поможет. Я тут лишняя.

– С нами все в порядке, – сказала Аня, и они с Васей, все так же держась за руки, отправились к их каюте. Я подумала, что сейчас они займутся любовью. Вообще их любовь была видна невооруженным взглядом. Васе была не нужна никакая другая женщина, а Ане – никакой другой мужчина.

Следующим на борт с большим трудом поднимали орущего Макса Байкалова. И он еще всем мешал. В конце концов отец Иоанн и два моряка, которые приплыли на той же шлюпке, одновременно выпустили Макса – и он рухнул в воду с таким истошным воплем, что все морские твари в радиусе десяти километров должны были бы броситься наутек в другой океан нашей не такой уж большой планеты. Двое моряков тут же прыгнули за Максом, который топориком уходил под воду. С лодки Галтовского прыгнул один телохранитель. Сам Роман Борисович только скривился, как от внезапной зубной боли, но ждать извлечения Макса из воды не стал, полез на борт. Отдать должное – без помощи телохранителей.

Кстати, в шлюпки спускались и на борт поднимались по веревочной лестнице. Маргарита мне говорила, что она очень удобная – ей доводилось по ней подниматься после купания в море. И расстояние до шлюпок было совсем небольшим. Не с верхней же палубы спускались! Вероятно, прямой заход в шлюпки сделать было невозможно, иначе его обеспечили бы на немецкой верфи. Но ведь такие яхты обычно не останавливаются у необитаемых островов. Они предназначены для заходов в порты, где есть все необходимое оснащение для загрузки и выгрузки. Ну а для редких случаев спуска в шлюпки есть удобные веревочные, я бы даже сказала канатные лестницы. «Ступеньки» были толстыми и широкими, «перила» даже оснащены кольцами, за которые можно было хвататься, если не хочешь за веревку.

Я знала, что купание с борта планируется позднее, и собиралась купаться в океане. Но как будет теперь? Не изменились ли планы?

Галтовский поднялся на борт, его взгляд упал на меня, и он бросил:

– После того как окажете помощь этому придурку, зайдите ко мне.

С этими словами он повернул в сторону своей каюты. Начальник службы безопасности поспешил за патроном. Двое телохранителей остались и встали рядом со мной, но смотрели не на меня, а на мужика в Володиной шлюпке. Другие готовились поднимать два тела… Им с яхты сбросили веревки и мешки.

Политик Андрей Павлович Ледовских с молодой супругой Катей поднялись на борт вслед за олигархом, со мной вежливо поздоровались. Я спросила, не требуется ли какая-то помощь, и посмотрела на Катю.

– А можно пообедать? – спросила она.

Рядом со мной мгновенно нарисовался один из финских гастарбайтеров и уточнил, куда подать обед. Ледовских сказал, что к ним в каюту. С этими словами он обнял жену, и они ушли, а я стала ждать подъема Макса Байкалова из морской пучины.

Вид у моряков, телохранителя Галтовского и попа был весьма потрепанный. Им всем досталось от Макса, который хватался за всех и чуть не утащил их за собой в пучину. Но эти все явно хорошо плавали и смогли вытащить Макса, при этом не утонув сами. Искусственное дыхание ему делать не потребовалось.