Негоциант Жеребьёв Владислав

Глава 6

Поход к айвам

Как водится, когда хочется что-то сделать, есть время и желание работать за десятерых, дела не думают торопиться, а вот стоит немного расслабиться, решить, что пора отдохнуть после войны и перед дальним походом, как накатывает огромная лавина срочных, неотложных, не требующих отлагательств дел. Так произошло и на этот раз. Впервые за пять лет я получил возможность сделать качественный рывок вперед.

Во-первых, программа по внедрению жаток выходила на полную мощность: несмотря на военные действия, при помощи жаток был собран рекордный урожай зерна, львиная доля которого принадлежала мне. Небольшие обозы уже свозили первую пшеницу в огромные хранилища, построенные в бывших владениях Черного барона. Часть зерна перерабатывали на муку, для этого были построены современные по меркам этого мира мельницы на водяных колесах. Готовую муку паковали в деревянные бочки, их планировалось доставить к оркам, у которых постоянным спросом пользовалась не только мука, но и пустые деревянные бочки, а для айвов готовили муку в мешках. Зерновое дело должно было стать одной из опор будущей торговой империи. В этом мире самыми богатыми пока были те, кто контролировал землю и производство пищевых продуктов. Зерно было самым перспективным, так сказать, промышленным продуктом.

Во-вторых, мы получили огромную сумму денег от выручки трофеев, почти шестьдесят тысяч золотом. С учетом раньше сделанных сбережений можно было приниматься и за другие проекты. Одним из них было восстановление «Цецилии» — дирижабля императора Тина. Я нашел резину, точнее говоря, природный каучук. Более того, тщательно штудируя все воспоминания Виктора, которые смог запомнить или записать на бумаге, нашел способ сделать из каучука, так сильно зависящего от температуры, нечто похожее на резину. Добавка серы и нагревание сделали этот материал более прочным, каучук перестал таять летом и твердеть зимой. Через Фируз получили несколько караванов из южных королевств человеческого анклава, в этом же богатейшем королевстве юга купили рулоны тончайшего плотного и легкого шелка. То есть появилась возможность восстановить оболочку воздушного судна. Испытания силовой установки дирижабля показали, что ряд функций артефакта Тина недоступен из-за разрушившихся клениевых каналов. Слитки этого металла, взятые в доме менялы, почти полностью ушли на починку «Цецилии».

В секрет корабля были посвящены только Рэнди, Огл, Фатти и Абак, воины которого продолжали с завидной регулярностью очищать Пустошь от артефактов Империи и полезных частей тел измененных. Все работы по дирижаблю велись в баронстве, но монтаж и доставку приходилось делать своими немногочисленными руками. Потому проект шел медленно. Однако теперь, получив все необходимые составляющие, мы смогли опробовать древний корабль. Первый полет, точнее говоря, просто подъем воздушного судна в воздух оставил неизгладимые впечатления. Теперь нужно было подобрать команду из верных, неболтливых людей, довооружить дирижабль и попробовать полетать над Пустошью. Если гарпиям не удастся причинить нам вред, можно будет использовать судно.

Несмотря на необходимость сохранять в секрете такую находку, была масса идей, как извлечь прибыли, не показывая «Цецилию» разумным. На базе Тина я с друзьями построил небольшой дом, сделал запасы пищи и воды, а Огл должен был подобрать будущую команду дирижабля к нашему возвращению из похода. Покой этого места по-прежнему охраняли акрамы.

Третьим крупным проектом было начало производства сахара. В жарких странах за Фирузом давно знали тростник, сок которого, если варить, становился похожим на мед. Но сахара из мира Виктора здесь не знали. В то же время в мире Виктора этот сладкий песок одно время был источником могущества и богатства целого ряда стран и даже империй. Вначале товар для богатых, потом незаменимый продукт для всех, сахар был не только подсластителем, но и консервантом фруктов и ягод, а также незаменимым ингредиентом многих видов сластей. Открытие этого продукта могло принести огромные прибыли.

Получив опытную партию, я год назад опробовал технологию производства сахара. Пока не совсем совершенная, она обещала вполне приличные результаты мануфактурного производства. Теперь нужно было решить вопрос с землей, посадками тростника, строительством мануфактуры на юге. Деньги на это появились благодаря походу, но оставался нерешенным вопрос — как сохранить результаты труда? Жадные царьки южных народов и хваткие конкуренты из Риттена либо отнимут, либо просто украдут секреты производства сахара. Провести разведку, понять, сколько денег нужно для проекта и прочее, должен будет Рэнди. Помимо этого Рэнди также повезет зерно, жатки старого образца и инструменты на юг, а назад попробует привезти сухофрукты для айвов и орков, чай, шелк, слоновую кость и каучук, из которого планировалось производить непромокаемые плащи, калоши, бутылки и многое другое.

Помимо этого в ближайшие два-три года Фатти планировал забрать на себя огромные заказы по производству железа. На Весновке ввели несколько гигантских молотов на водяном ходу. Количество плавилен увеличилось до двух десятков. Всему этому способствовал разгром орками Штира: риттенские купцы имели деньги, чтобы отстроить печи заново, но все это требовало времени, так как где-то нужно было просто восстановить разрушенные машины, а где-то орки разгромили все до основания. Так что пока плавильни и кузни Штира не выйдут на полную мощность, у Фатти имелась прекрасная возможность отвоевать свою долю рынка. Более того, Фатти по наброскам из мира Виктора пробовал идею штамповки. Топоры, пилы, части доспехов, плуги, косы и серпы получались гораздо дешевле, правда, качество изделий оставляло желать лучшего, но цена и количество…

Война, а точнее говоря, скорость получения информации, которая просто отсутствовала или запаздывала на месяцы, подтолкнули к идее, давно известной в мире Виктора. Связь. Только реализовали ее по-нашему. В тавернах, принадлежащих нам с незапамятных времен, разместили слабеньких магов, которых не брали в Академию. В основном простолюдины, люди эти зарабатывали тяжелым трудом и не видели никаких преимуществ от своего дара, но мне это было на руку: вчерашние крестьяне стоили очень дешево. А вот зарабатывали они огромные деньги. Амулеты связи, имеющие небольшой радиус действия, теперь располагались на всех путях от Балха до Тира, Клонеля, Ларога, Датлена, Фируза и Судаха. Где-то таверны принадлежали нам, где-то мы покупали домик в деревне или снимали комнату на постоялом дворе. Слабенькие маги должны были лишь круглосуточно сидеть у амулета и передавать по цепочке информацию. Но соль идеи заключалась не только в цепочке магов, но и в чем-то, напоминающем азбуку Морзе. Все-таки для передачи нормальной речи магов пришлось бы размещать слишком близко друг от друга, тогда польза от такой связи сделалась бы минимальной и съедалась бы содержанием огромной армии псевдомагов. Но простые сигналы вроде сигналов азбуки Морзе передавались на гораздо большие расстояния. Конечно, Виктор не знал знаков этой древней для него технологии, но зная принцип, мы разработали на базе общепринятого алфавита свою систему и с успехом стали ею пользоваться. В пунктах приема в столицах и городках наши люди принимали кучу сообщений и передавали их адресатам. Услуга стоила немалых денег, но от желающих не было отбоя. Помимо этого организовали курьерскую службу, которая доставляла особо важные сообщения от приемника прямо до адресата. На основных наших базах — тавернах — появились сменные лошади, что ускорило продвижение курьеров, срочных посылок и прочего. Эта услуга также быстро стала очень популярной.

Через купленных Оглом чиновников, сборщиков налогов, таможенников, стряпчих и приказчиков крупных купцов информация о новом виде связи распространилась со скоростью света. Гильдии, чтобы передать срочное, но секретное сообщение, стали придумывать различные коды, военные передавали свои секреты, зашифрованные абракадаброй. Но коды эти были примитивны и основаны лишь на алфавите, так что с математическим аппаратом Виктора можно было со временем расшифровать и эти сообщения, но и без того мы получали в потенциале огромную базу знаний. Уже сейчас, зная цены на тот или иной товар или ориентируясь на сообщения вроде «Западники завезли кучу макрели…», «Нет топоров…», «Кто-то выкупил всю шерсть…» и тому подобное, наши торговые караваны вовремя брали или продавали товар.

Ну и последний проект — северный поход. Перед дальней дорогой Абак, мой тесть, вручил мне несколько кожаных треугольников. Небольшие по размеру, украшенные различными знаками, на кожаных шнурках особой вязки. На мой вопросительный взгляд отец Алии объяснил, что это знаки дружбы с различными племенами айвов. Они не обеспечивали безопасности предъявившему знак, но, если вручить амулеты при общем собрании людей, главы родов будут вынуждены оказать радушный прием и сохранять мир, правда, это никак не может уберечь от яда или кинжала. Но как минимум хотя бы дает защиту от прямого нападения. А на вероломство, несмотря на плохую репутацию кочевников, пойдет не каждый степняк.

В походе было достаточно охраны. Полсотни каракуртов, семь десятков моих бойцов, пять десятков гвардейцев Клонеля плюс сотня возчиков. Помимо этого, сотня аквитанов и такое же число орков. Пленным вернули оружие и доспехи, так что по крайней мере в одну сторону караван идет с почти четырьмя сотнями бойцов, и навряд ли у кого-то из степняков возникнет желание напасть на нас. Тем более что мы шли как послы и торговцы, причем проводники-каракурты заранее запаслись различными разрешающими знаками и свитками. Каракурты были хороши тем, что не участвовали в постоянных междоусобных склоках, видимо, в силу своей специализации, а потому мы не опасались оказаться в каком-нибудь враждебном проводникам лагере кочевников. Все айвы были для нас опасны в равной степени: из-за постоянных разборок и дележки пастбищ было очень трудно понять, кому на данный момент принадлежит территория, так что нейтралитет каракуртов был нам на руку. Конечно, это исключало какие-то особо дружеские контакты, но и явных врагов нам не прибавляло.

Первые недели пути прошли без особых происшествий, караван шел по хорошо знакомым землям. Обозники до этого уже не раз привозили зерно или металлический инструмент в окрестные племена, меняя их на шкуры, мясо, имперские доспехи и драгоценные вытяжки. Но мы с Лиангом, который по обыкновению возглавил магов похода, всегда держались начеку — каждую стоянку обустраивали как военный лагерь, и однажды такая предосторожность спасла наши жизни.

Стараясь посетить как можно больше племен, караван проделывал зигзаги, выписывал петли и порой достаточно сильно отклонялся от основного курса. Так мы забрели почти на границу Пустоши, пытаясь, встретиться с вождем влиятельного племени, который откочевал поближе к этим местам. Скорее всего племя нашло какой-то малоразрушенный населенный пункт Империи, какие тут еще встречались, и, видимо, добыча была огромной, так как вождь племени рисковал жизнями десятков своих воинов. Основной товар айвов — артефакты Империи, доспехи, оружие. И именно это племя поставляло невероятно много предметов, притом отлично сохранившихся. Подозреваю, что айвы грабят какой-то стратегический склад, где многое хранится изначально в законсервированном виде. На это указывали и почти не поврежденные доспехи имперских пехотинцев со следами смазки, которой обрабатывали сталь, прежде чем отправить ее на склад. Оружие не было клениевым, но хорошая сталь, имперское качество ставили его на порядок выше, чем современные изделия. Поэтому мне было важно не упустить такого партнера, а наше предложение должно было быть лучше, чем у торговцев Ларога. Встреча прошла более чем хорошо, мы предъявили один из амулетов Абака и обменялись заверениями в дружбе, после чего провели первый обмен. Но, задержавшись после торгов, ушли не так далеко от края, чтобы чувствовать себя в полной безопасности.

Они напали ночью, именно тогда, когда выставленная охрана начала понемногу клевать носом, а остальные воины спали глубоким сном. Перерезав дозорных, стая псов Хаоса ворвалась внутрь лагеря. Наша импровизированная стена из телег и колья снаружи задержали гончих Скаринга на мгновения, но этого было достаточно, чтобы орки смогли встретить врага стоя в строю и с мечами в руках. Демоны атаковали лагерь с той стороны, где встали северяне, в основном это были Шоны. Волки встретились с волками. Как оказалось, часть орков спала в доспехах, благо сделанный из кожи доспех был достаточно гибок для этого. Более того, часть воинов несла дежурство, несмотря на охрану лагеря. Это нас и спасло. Псов было не больше полутора десятков, но в тесном пространстве лагеря, с сонными людьми, не облаченными в доспехи, они могли делать все что угодно. Орки, вставшие в первом ряду, погибли почти все. Но дали остальным время сориентироваться, надеть доспехи и встретить зверей во всеоружии. Еще несколько спасительных мгновений подарил молодой шаман орков — Арукхан. Несмотря на бессилие шаманов вдали от северного полюса, у него получился вполне приличный щит. Магическая полусфера на долгих тридцать секунд закрыла орочьи ряды от псов хаоса. Нужно сказать, что простые магические щиты почти не сдерживали демонов Скаринга, лишь немного замедляя их, а вот щит орков в равной степени останавливал людей, эльфов, гномов и демонов. Пробить его мог только клений, правда, держали шаманы щит совсем недолго. Время действия также зависело от его размеров, но у себя дома патриархи орков могли закрыть свое войско от магии, стрел и прочего на несколько часов, а вот в наших пределах защищали всего на тридцать секунд — такое мог проделать разве что глава совета шаманов. Но Арук был молод, если не сказать юн!

Более того, я и Лианг синхронно поставили щиты, когда преграда Арука уже почти растаяла, это привело к тому, что магия шамана продержалась еще невероятных полминуты. За это время к оркам присоединились гесты, аквитаны, лучники и арбалетчики. Закипел жаркий бой. Несмотря на численное преимущество, мы все равно проигрывали демонам. Темнота, неожиданность нападения и, самое главное, страх сковывал воинов.

Я стоял рядом с Аруком, вместе мы пытались повторить то единение, которое продлило шаманский щит, но у орка остались лишь крохи сил, и ничего толкового не получалось. Молодой шаман в отчаянии бросил свой посох на землю. Посох шамана — его боевое оружие, тотем, средоточие сил. Маги Риттена не понимали значения этого артефакта. Видимых магических сил или резервов маны не наблюдалось, но шаманы с посохом были более эффективны, чем без него. Помимо магии посох, как правило, был еще и индивидуальным оружием шамана. Хитро спрятанные лезвия, прочное тяжелое древко и виртуозное владение им делали шаманский посох опасным оружием. Но сейчас увлекшийся Арук остался без него, и, как будто почувствовав это, одна из гончих в сумасшедшем прыжке бросилась на молодого орка.

Ночью в спешке я надел костяной доспех на голое тело. Раньше такое происходило всего пару раз, и всегда возникало чувство дискомфорта, присутствия чего-то. В последние годы мы с Рэнди часто тренировались, но боевых действий, где мне приходилось бы принимать непосредственное участие в рукопашной схватке, не было с тех пор, как я завоевал баронство. Даже в Лароге приходилось лишь стрелять или командовать. Потому я совсем забыл напугавший меня эффект «живого» доспеха.

Сейчас хитин рыцаря Хэллэриана задышал своей жизнью, пластины панциря облекли меня словно вторая кожа, магия потекла в адский панцирь, он как кровопийца аккуратно высасывал из меня ману. Свою долю запросил и шип. Но мой резерв восстанавливался быстрее, а думать об этих странностях, как обычно, не было времени. Поэтому для меня стало совсем неожиданным, когда доспех и меч как будто потянули меня к псу. Тот же, что-то предчувствуя, перестал терзать руку орка, вооруженную небольшим кинжалом, и, заскулив, стал медленно пятиться. Тут я и ударил.

Это был первый убитый шипом демон. Я замер. Меня поразила не легкость убийства, не мое удивительное умение или скорость выполнения прежде заученных, но дававшихся с трудом приемов. Нет, все эти мелочи я пока подметил лишь краем сознания, а сейчас меня просто захлестнула эйфория — поток чистой, вкусной оживляющей энергии. Как вино, зовущее на танец, как наркотик, сводящий с ума, мой меч вкачал в меня и костяной доспех чужеродную силу. Мне захотелось убивать.

В сознании проснулся алчущий пищи зверь, и самым лакомым для него были демоны. Закружившись в смертельном танце, я убил трех гончих и с трудом остановился, а остальные демоны в страхе передо мной не смогли обороняться от ударов наших воинов. Но самое страшное — несколько мгновений я воспринимал соратников по оружию как пищу, менее вкусную, чем гончие, но пищу. С трудом удалось сбросить наваждение — необходимо было снять доспехи и наедине разобраться с тем, что произошло.

Пришло время подсчитывать потери. Погибла вся охрана, добрый десяток орков, и имелась еще куча раненых. Потери явно сильно замедлят караван. Раненый Арук выжил и даже не очень пострадал. Многочисленные укусы и рваные раны от когтей не в счет. Орк сохранил руки и ноги в целости, а шрамы всегда считались у них признаком доблести. Оправившиеся воины похоронили павших и принялись под руководством Лианга заготавливать драгоценные шкуры и вытяжки из органов адских псов. Следующий день караван, не останавливаясь, шел в глубь степи, подальше от границ негостеприимной Пустоши.

Зализывая раны, мы углубились далеко на запад, где кочевало одно из самых могущественных племен степи, потенциально завидный торговый партнер, владелец многотысячных табунов и неисчислимых стад — богатое, многочисленное племя тумэтэ. Они объединяли четыре крупных рода и десяток родов помельче. Коварные лидеры тумэтэ, по подозрениям Абака, стояли за изгнанием шаунов, но делали это исподволь чужими руками, ослабляя конкурентов и усиливаясь за чужой счет. Обойти тумэтэ было нельзя. Сейчас это одна из влиятельнейших сил в степи, и не торговать с тумэтэ значит закрыть для себя торговлю с большей частью северо-запада владений айвов.

Встретили нас на удивление хорошо. В главном роскошном шатре явно ларогской работы, уж слишком он был не похож на грубые, но практичные юрты, покрытые кошмой, чинно восседали главы племени. В первый день, оказывая нам гостеприимство, кочевники затеяли праздник-той. Реки кумыса, горы вареного ароматного мяса, жаренные в жиру кусочки теста. Хмельной пир дополнили ларогское пиво и фирузское вино. Но мы с Лиангом и Аруком, предварительно сговорившись, пили умеренно и больше слушали. Не сдерживался только приглашенный вождь аквитанов Бален. Лихой рубака заливал то ли горе поражения, то ли радость от скорой встречи с родными несметным количеством вина, но вел себя довольно смирно. Правда, к концу пира горца явно штормило. После застолья почетных гостей отвели в небольшие юрты. Наш торговый лагерь стоял невдалеке от стойбища, но ночевать там значило обидеть кочевников. Абак предупреждал, что законы гостеприимства святы для простого люда айвов. Пастухи и рядовые воины никогда не обидят гостя, а наоборот — накормят, обогреют и встанут на защиту. Но вожди племен, судьи и военачальники соблюдают лишь внешнюю сторону этого закона, а потому можно было не опасаться прямого нападения, но яда и петли из конского волоса никто не отменял, потому спать нужно было вполуха.

Я лег, не снимая костяного доспеха, думаю, так же в соседних юртах поступили Арук, облаченный в кожаный панцирь орков, и Лианг, надевший дорогущую гномью кольчугу, мягкую как шелковая рубашка, но невероятно прочную. Какое-то время нам не давал уснуть громкий храп Балена, но сытный ужин и спиртное сделали свое дело, и сон быстро сморил меня на теплой, удобной постели из овечьих шкур.

Проснулся я от тихих звуков шагов: кто-то был внутри. Схватив лежащий под рукой кинжал, я повернулся ко входу и замер — в юрту втолкнули полуголую девчушку, прислуживавшую нам за ужином. Почти ребенок тринадцати-четырнадцати лет, девочка горько плакала и в страхе жалась к стене.

— Не бойся, маленькая, я не трону тебя. Можешь идти домой.

— Нет, господин, пожалуйста, не гоните, меня накажут… — захлебываясь слезами, сказала девчушка.

— Хм… тогда возьми эти одеяла и постели себе, где удобно.

— Спасибо, господин.

Под утро я проснулся второй раз. Разбудила меня ночная гостья: прижав палец к губам, она подала знак не шуметь.

— Господин, спасибо вам. Мне пора. Сегодня будет охота, а потом опять той. Будьте осторожны, вас хотят убить. И не пейте вина.

Девчушка выпорхнула из юрты, а с меня как рукой сняло сонливость. Усыпленный радушным приемом, я настроился на оптимистичный лад, а тут такие известия!

Глава 7

В бескрайней степи

С утра поехали на охоту. Охотились кочевники со специально обученными птицами — грозные пернатые сидели на перчатках из толстой кожи, а глаза им прикрывали искусно сшитые колпачки. Как только беркутчи видел цель, он снимал колпачок и легонько подбрасывал птицу вверх. Та, будто не замечая дичи, описывала широкий круг и вдруг камнем падала вниз, в крутом пике настигая жертву. Основной добычей айвов были немногочисленные лисы и зайцы. Предупрежденные Бален, Лианг и Арук держались ближе друг к другу, но видимой опасности не было. В конце концов, не зайцами же нас решили затравить.

Но охота с птицами была лишь прелюдией к настоящей бойне, которую айвы устраивали, загоняя степную дичь. Сотни загонщиков окружили участок степи и, стуча в барабаны, звеня бубнами, рыча кураями, стали сужать кольцо. Напуганные животные бросались в бегство, но везде их ждали те же пугающие звуки. Постепенно они оказались на пятачке, где волки и лисы соседствовали с ланями и зайцами, не трогая друг друга. В этот круг вошла избранная сотня айвов и их почетные гости. То, что произошло дальше, трудно было назвать охотой, по мне лучше описать это как массовое убийство или просто как заготовку дичи впрок. Копьями, саблями или просто дубинками-соилами кочевники убивали стройных ланей, жирных кабанов, тонконогих сайгаков и отпускали бесполезных хищников, чьи мясо или шкуры нельзя было использовать.

Мы, оказавшись в этом кругу, вначале поддались общему безумству, азартно гонялись за дичью, но вскоре опомнились и стали более осторожны. Теперь стало понятно, как нас могли убить коварные степняки. То тут, то там они выпускали из круга стаи волков и степных котов. Осторожно направляя хищников из кровавого круга, при этом умелые загонщики вполне могли бросить зверей и на нас. Так по неосторожности направленные на людей два десятка волков порезали бы пятерку охотников и ушли в степь. Но предупрежденные мной соратники сегодня надели брони, да и я не забыл своего костяного доспеха. Больше всех упирался упрямый и бесстрашный Бален, но и он в конце концов внял голосу разума. Поначалу аквитан косился на меня — ведь он обоснованно считал, что насмешки айвов по поводу доспехов вызваны моей гиперосторожностью, но, увидев, что могут «мелкие» степные волки, задумался. Думаю, и кочевники, понимая, что атака зверей на воинов в полном доспехе ни к чему не приведет, поменяли свои планы.

После охоты всех ждал богато накрытый дастархан. Тут же в степи воины сноровисто собрали шатры, с умопомрачительной скоростью приготовили простые, но вкусные и сытные блюда из дичи. Нас усадили на почетное место и предложили местный напиток воинов. На вид тот же самый кумыс, но в несколько раз крепче, почти как вино. Напиток был не новым для нас, но сегодня даже Бален отказался пить.

— Почему уважаемые гости отказываются пить? Или арак не так крепок для вас, прикажете принести фирузское? — Джахангир, глава племени, был учтив, но за этой учтивостью скрывалось какое-то злобное раздражение.

— Нет, досточтимый, мы просто не будем пить.

— Ты дерзок не по годам, Алекс-купец, сможем ли мы быть друзьями и торговать?

— Я думаю, что точно не сможем, если выпьем арак.

— Хм… Эй, виночерпий, налей полную чашу Джамоку! — Повеление главы племени тут же было исполнено: выбор Джамока был не случаен — тот славился нелюбовью к Таленгару.

— Господин ведь знает, что я не пью арак и даже кумыс, но в честь уважаемых гостей готов выпить эту чашу. — Джамок без колебаний поднял чашу.

— Стой, Каран, дай выпить арак Сохору-дурачку. — Видимо, невозмутимость и решительность старика смутили Джахангира. Воин-охранник вынес чашу с напитком из шатра и вернулся через некоторое время ошарашенный.

— Повелитель, Сохор мертв: в араке отрава.

— Кто посмел? — Сидевшие в юрте айвы, как один, отвели взгляд от пылающего гневом взора вождя. — У-у-у, собаки!..

— Алекс, приносим свои извинения, в знак нашей искренности тумэтэ согласятся на все твои условия.

— Извинения приняты, Джахангир, надеюсь, айвы и Таленгар только выиграют от дружбы.

На пути каравану предстояло посетить владения аквитанов, так как Бален спешил домой. От тумэтэ уходили с богатыми дарами и верительными грамотами к ближайшим племенам айвов. Загадка с покушениями осталась неразрешенной, потому все были настороже. Каракурты выставили охранение как впереди колонны, так и позади, и эта предосторожность спасла многие жизни: враг зашел с тыла, и каракурты смогли предупредить нас почти за час до нападения.

Воины успели собрать повозки в круг и укрыться за щитами, когда показались сотни айвов. Противников было немногим больше, но в степи мобильные кочевники могли безнаказанно обстреливать нас и легко уходить от пехоты. Всадники применили излюбленный прием, закружив кровавую карусель вокруг нас. Ситуация складывалась патовая: кочевникам явно не хватало сил для решительного штурма, но они крепко держали нас за стенами нашей импровизированной крепости. Время играло на руку айвам, запасы воды иссякали, а острые стрелы все же периодически находили свои цели. Нужно было срочно что-то решать.

Ни стрелометы, ни выстрел из моей ручной пушки не изменили ситуации — юркие кочевники понесли незначительные потери и стали только осторожней. Сделать вылазку? Будут огромные потери, стрелы кочевники пускают очень часто и обидно метко. Атаковать под магическим щитом? Но у айвов тоже есть маги, и их усилий, скорее всего, хватит, чтобы пробиться через щит, и тогда — катастрофа: вне крепости пехоту разделают под орех. А что если Арук…

— Караторк, сформируй ударную группу. В обозе есть кольчуги и доспехи всадников Империи, которые получили в приграничье, твои айвы должны стать тяжелой конницей. Арук, нужно попробовать прием со щитом, сможешь?

— Да, резервы полны.

— Лианг, все маги примут участие в вылазке. Бален, за тобой и стрелками лагерь, в вылазку пойдут орки и гесты. Поехали!

Орки и гесты не брали с собой щитов, только личное и метательное оружие. Четверорукие гиганты с неизменными копьями, топорами и метательными молотами и орки, вооруженные саблями и короткими копьями, которыми мы попотчевали их в Кроке. Северяне с интересом рассматривали это оружие и долго не решались попросить. Но в критический момент Арук высказал пожелание воинов. Несмотря на отсутствие опыта в метании пилума, физические кондиции орков обещали сделать эти копья очень эффективным оружием.

Укрытые магическими щитами воины бросились в гущу айвов, в центре строя шли маги. Мы с Аруком не поддерживали щит, экономя силы. Мы стали бегать по степи за кочевниками. Айвы, не понимая, в чем смысл затеянной игры, все же видели для себя только плюсы. Понемногу обстреливая колонну орков и гестов, они отходили в глубь степи, отводя наших воинов все дальше и дальше от лагеря. Надежды кочевников были понятны: щит маги держать могут не так долго, да и не нужно сбрасывать со счетов магов айвов. А на открытой местности даже самые умелые воины станут легкой добычей стрелков.

Все шло по плану кочевников, и когда мы, по мнению айвов, отдалились достаточно от крепости, их маги ударили в полную силу. Щит рухнул, и всадники закружили вокруг нас карусель. Стрелы взметнулись высоко в небо и… остановились. Щит, мой и Арука, непробиваемый и, самое главное, достаточно устойчивый, надежно закрыл колонну. Под его прикрытием мы бросились в атаку.

Кочевники допустили две основные ошибки. Первая — они увели нас от крепости недостаточно далеко. Видимо, айвы хотели, чтобы разгром «воодушевил» оставшихся за баррикадой из телег воинов. Вторая — основная масса всадников сосредоточилась между крепостью и нашим отрядом. Расчет был понятен: один из отрядов блокировал возможную помощь из крепости, второй должен был остановить нас от попытки бегства к лагерю. На этом и был построен наш план.

Как только айвы решили, что вскрыли наш щит, мы бросились в сторону лагеря. Растерявшиеся кочевники согласно первоначальному плану отошли к лагерю и продолжили стрельбу, до сих пор не осознавая, что над колонной висит новый щит. Естественно нас они не сдержали и были вынуждены отойти еще ближе к крепости. В это время полсотни тяжело вооруженных каракуртов тесным строем ударили по айвам, блокирующим крепость, связывая их боем. Одновременно вправо и влево выметнулись аквитаны и таленгарцы, закрывая айвам пути отхода. Взять в кольцо всех, конечно, не смогли, но сотни две не успели увернуться. Часть связали боем каракурты, остальных орки и гесты прижали к аквитанам и лагерю. Оставшиеся нападавшие покинули поле боя.

Окруженных айвов перебили почти всех, так как те упорно не хотели сдаваться, и в плен попала лишь пара десятков израненных бойцов. На одежде кочевников не было знаков определенного племени, эти воины, скорее всего, перед нападением спороли все отличительные орнаменты со своих кожаных доспехов — так поступали в степи перед скрытным нападением или воровством скота. Но люди герцога, в числе которых, видимо, были савахи, очень скоро разговорили упорных разбойников.

Напали на нас тумэтэ, точнее, та часть огромного племени, которая была за эльфов. Вождь одного из родов получил бесценное лекарство для своей больной дочери, другой спасал повредившего на охоте ногу сына. Истории были сродни тому, что произошло в Лароге, — длинная эльфийская рука дотянулась и до степей айвов. Единственно, разрозненные кочевники, враждующие друг с другом и замороченные кучей своих клановых и межклановых конфликтов, не стали эльфам твердой опорой.

Пленных под конвоем каракуртов отправили Джахангиру — возможно, он решит вопрос со сбежавшими айвами.

Бален наконец-то попал домой, и аквитаны с радостью принимали вернувшихся живыми воинов. В лице вождя аквитанов я получили надежного союзника: несмотря на то что изначально мы находились по разные стороны баррикад, битвы плечом к плечу, честность и смелость воинов сделали нас друзьями. Еще больше мы подружились, когда к аквитанам нагрянула делегация кантабаров. Возглавлял ее наш старый знакомый Малевит со своими воинами. На серебро кроков варвары купили роскошные одежды и украшения, и вождь козлов приехал сватать дочь одного из лидеров аквитанов. Как оказалось, юный кантабар давно был влюблен, но бедность и немногочисленность его рода не позволяли сделать предложение богатой аквитанке. Теперь же со слов Малевита горные туры, все-таки не козлы, стали чуть ли не самыми влиятельными среди кантабаров. Объединив и возглавив часть изгнанных и слабых родов, они переместились в один ряд с медведями, барсами и буйволами, где-то даже превосходя былых лидеров племени. Так что аквитанка Тийя была совсем не против, и молодой удачливый вождь понравился всем. Горцы закатили грандиозное торжество. Вино и пиво лились рекой, на кострах жарились туши вепрей и оленей, женщины несли на столы блюда с жареной рыбой и птицей, овощи, зелень и фрукты.

Мы недолго думали, что преподнести Малевиту. В приграничье, меняя зерно на имперское оружие, наткнулись на пару великолепных мечей. Как их окрестил неизвестный мастер, «Правый» — отлично сбалансированный длинный клинок — и «Левый» — более короткий и мощный. Ковали их явно мастера эпохи Империи для обоерукого мечника. Мечи отличали прекрасная сталь, дивный узор и имперское клеймо — такой знак стоял на немногом оружии тех времен. Несмотря на то что Тин стандартизировал оружие, для выдающихся воинов все-таки продолжали выполнять индивидуальные заказы, и кузницей таких мастеров была Имперская оружейная палата, куда собирались лучшие таланты со всех человеческих королевств. Клеймо этой палаты и красовалось на паре чудесных мечей. К слову, мечи нам продали лишь потому, что айвы пользовались саблями или схожими с ними клинками имперской кавалерии, а вот прямые мечи, пусть и такого отменного качества, были не в почете. Малевит на время, кажется, позабыл про невесту, а молодая невеста колко взглянула на дарящих. Наверное, ревность и женское чутье подсказывали, что Малевит любит войны больше, чем семейный уют.

— Алекс, еще недавно ты сделал туров могучим племенем. Не спорь, это так, и кантабары подтвердят это!

Малевита прервал многоголосый шум одобрения:

— Да… За сына Рогина… Купец — воин!..

— Но сегодня… этот дар… У нас не принято брать меч, не дав ничего взамен. Я, словом вождя горных туров, отдаю тебе Безумных Братьев. Да будет так! — За столом повисла ошеломленная тишина.

— Ур-ра-а-а-а-а!.. Достойно… подарок царей… За дары!..

— Спасибо… — Мне ничего не оставалось, как вернуться на место.

Что же за дар мне достался?

А дальше все смешало веселое и хмельное застолье.

Проснулся я от ритмичного звука — кто-то, кажется, точил лезвие. Нет, это нормальное занятие, достойное мужчины и особенно горцев, у которых мы в гостях. Но какого лешего делать это у моих дверей, да еще в тот день, когда голова бо-бо…

— Ребята, не могли бы вы точить свои железяки где-нибудь не здесь?

— Охранять, хозяин.

— Ну и охраняйте своего хозяина, я здесь один, а ваш вождь где-то в другой хижине.

— Охранять, хозяин.

— Твою мать! А кто ваш хозяин?

— Твоя, хозяин.

— ???

Так-так. Малевит, Безумные Братья?!! Так, одеться и найти этого вонючего козла. Что за жизнь — и так стал побаиваться собственных доспехов и меча, они после кровушки адских псов как-то бодровато смотрятся для хитина умершей твари и шипа с чьего-то хвоста. Фиг с ней, с их бодростью, конечно, но стал замечать, скажем так, неслабую кровожадность в этом костюмчике. Тянет кого-нибудь на шип насадить, и самое страшное — без разницы кого, лишь бы живого. А тут еще телохранители безумные, того и гляди прирежут хозяина. Блин, у этого козлорога, наверное, брачная ночь, или как там, знакомство с невестой. Придется расспросить кого другого.

— Бален, тебя-то я и ищу. Ты слышал вчера, что мне подарили Безумных Братьев?

— Да.

— А почему они безумные и почему кантабары дарят людей? У них что, рабство?

— Да нет, это не рабы, но охранники у нас тоже такие есть.

— Бален, расскажи, пожалуйста, подробнее.

— Ну что тут рассказывать, колдуны племени обычно делают себе охранника. Забирают ребенка и делают. Воин получается сильный, но тупой или вообще безумный, прямо как твои. Когда колдун умирает, оставляет амулет, владельца амулета эти воины и охраняют.

— Эта та штука, что вчера на меня повесил Малевит?

— Да.

— А почему они безумные?

— А ты видел их?

— Понятно. А зачем мне они?

— Ты же колдун. У Малевита они скоро совсем обезумели бы, а ты что-нибудь да придумаешь.

— Ну и подарочек! У-у-у, найду этого козла…

Конечным пунктом нашего похода была граница айвов и орков. Там за бесчисленными стадами оленей кочевали шоны и тугалы — великие орочьи кланы. Арук из шонов, а часть его людей — тугалы. Территория этих кланов простиралась от границ Ларога и айвов на юге до скованных льдом северных морей, на западе соседствовала с владениями Оюунов, на востоке — с эльфийскими лесами. Нас интересовали товары северян — рыба и спермацет, китовый жир, а также пути к гномам через владения орков и эльфов. Щедро одаренный Баленом и Малевитом, караван уходил на север.

К середине прошлого дня удалось найти варварского колдуна, который объяснил, что такое Безумные Братья. Нужно быть предельно жестоким и беспринципным, чтобы создавать такое. Детей в возрасте двух-трех лет забирал маг. У малышей перестраивали мозг, вводили кучу ограничений, закладок и привязок. Получался идеальный телохранитель, ценящий свою жизнь меньше жизни хозяина. Скорее всего, колдуны горцев использовали отголоски магических технологий имперских времен. Я слышал о чем-то таком в Риттене, да и то, что привязку там делали на амулет, а не на конкретного человека, говорит, что телохранители когда-то были не штучным товаром отдельных архимагов, а чем-то рядовым, так сказать, широко распространенным инструментом. Малыши росли, но сознание развивалось однобоко. При этом минусы телохранителей, по моему мнению, перевешивали все их немногочисленные плюсы: они не были особо физически сильны и однозначно не страдали избытком интеллекта. При этом маг, получивший физический доступ к амулету, вполне мог переподчинить телохранителей, и к тому же эти ребята становились магическими наркоманами: без подпитки маной связи и блоки, установленные в мозгах этих живых машин, начинали рваться, что приводило к всплескам безумия и неконтролируемой агрессии. Слава богам, моих резервов хватало и на доспех, и на Братьев. Тем не менее следовало сто раз подумать, что делать с таким подарком.

Владений орков мы достигли без особых приключений. Клан Арука кочевал вблизи границ Ларога, но родственные племена держали летние угодья на границах с айвами. Туда-то и отправились. Встретили нас довольно прохладно — освобожденные пленные не произвели никакого впечатления на вождей. Более того, их презирали за поражение и считали виноватыми в тех потерях, которые понесли орки в войне с людьми. Может быть, родной клан Арука встретил бы нас более радушно, но мы имели то, что имели. Глава клана Глоухар — тугал, покрытый боевыми шрамами могучий и свирепый воин, — принимал нас в своем жилье — скромном шатре, покрытом оленьими шкурами. Внутри не имелось никаких украшений, мебели и вообще каких-либо удобств — жилище сурового воина, а не торговца. На что же здесь давить?

— Досточтимый Глоухар, мы приехали торговать. И в знак мира освободили и вернули оружие воинам шамана Арука.

— Можешь забрать уважаемого шамана обратно!

При этих словах Арук попытался броситься на вождя клана, благо оружие у нас отобрали на входе.

— Арук, нет! — Я неимоверным усилием задержал шамана. — Глоухар, так и сделаем — раз клан не нуждается в своих воинах, я заберу их себе. Но давайте не будем пререкаться дальше, вы сказали свое слово, и оно услышано.

— С каких пор вождь Глоухар, тугал, решает участь шамана-шона? — прорычал Арук.

— Шона ли??? На круге клана решено не принимать пленных или сбежавших воинов. Ваш поход объявили самовольным, а потому орков, оставшихся на территории Ларога, Таленгара, Датлена и Риттена, поставили вне закона. Вы умерли для клана, вас ждет участь изгоев.

— Н-да… — Арук замер и подавленно замолчал: орк только что лишился своего дома.

— Какие еще дела привели тебя к нам, Алекс-купец? — Внешне учтивая речь Глоухара источала яд и ненависть.

Да, что-то с этим вождем не так! Надо давить на мнение совета старейшин.

— Прежде всего, как верно подметил уважаемый Глоухар, я — купец, и потому предлагаю вам зерно, много зерна.

— Оркам всегда не хватало сушеных фруктов, овощей и — главное — зерна. Но у нас давние партнеры среди эльфов, ларогцев, риттенцев и прочих. Чем лучше твое предложение? — взял слово один из старейшин.

— Я знаю, что вы меняете бочку рыбы на пять мер зерна. А спермацет отдаете за три меры. Это так?

— Да, примерно так.

— Я предлагаю семь мер зерна за рыбу и пять за спермацет.

— Хм… хорошая цена. Но сможешь ли ты держать свое слово?

— Я привез две тысячи мер зерна, сверх того сушеные фрукты из Судаха, железный инструмент и многое другое…

Старейшины зашумели переговариваясь.

— Неплохо… Давайте смотреть… Тихо! — призвал к тишине вождь тугалов. — Мы должны подумать, а пока отведите Алекса и его друзей в соседний шатер, там для вас накрыты столы, а мы присоединимся к гостям позже.

— Надо согла… зер… — обрывки фраз, достигшие нас, вселяли надежду.

Времени прошло совсем немного, и нас вновь призвали в шатер Глоухара.

— Совет решил торговать с Алексом-купцом. Вы можете показывать товар всем желающим в своем лагере, но после того, как совет клана продаст свою долю.

— Да будет так!

Мы торговали почти неделю, выменивая у северян рыбу, китовый жир и меха. Я не хотел становиться поставщиком рыбы или мехов, риттенские купцы, торгующие с гораздо более богатыми Унурами, имели, скорее всего, лучшие цены и лучший товар. Но вот жир… Сейчас в ходу были факелы, масленки из плошек, наполненных жиром, и безумно дорогие восковые свечи. Я давно хотел улучшить освещение. В мире Виктора существовали странные магические лампы, но они использовали и свечи из белого и цветного плотного материала — на разных праздниках и когда магия в лампах исчезала. Эти свечи не чадили, давали ровный свет, с них не нужно было постоянно снимать нагар. Делали их из какого-то «парафина», которого у нас явно не получить, а вот старинный материал китовый жир и, может быть, в будущем стеарин вполне можно было попробовать добыть. Мы с Фатти и командой алхимиков экспериментировали с получением стеарина, но пока безуспешно. А вот пропитка фитиля и пробные свечи из спермацета удались на славу. Теперь пришла пора открыть маленький свечной заводик — цены на свечи в Балхе, Тире, столицах Судаха, Фируза и Ларога обещали огромные барыши.

В разгар торговли нас настигли вести из дома — Абак прислал гонцов. И я, поручив караван Лиангу, поспешил домой вместе с горсткой каракуртов: на дом напали эльфы. Пятерка убийц, по скудным описаниям, со способностями, похожими на те, что были у эльфов, убитых нами в сражении с кроками, и они стремились в мои покои. Ни гесты, ни гиордцы, присутствующие в замке, ни воины Абака не смогли остановить остроухих — эльфы спустились в замок на гигантских орлах и, пришпилив к одной из стен пергамент, начали убивать.

Слава богам, Алию и сына спасло наследство Тина. Уже давно по моему приказу, секретно, в замок было доставлено два сундука с акрамами внутри. Воины Тина спали до поры до времени и, проснувшись, сделали то, что я им поручил: разрезали убийц на мелкие волокна. Но не это главное. Согласно тексту на пергаменте, нас ждали еще три волны убийц: эльфы объявили меня Врагом Леса. За убийство трех Недосягаемых и двух десятков перворожденных меня должна была покарать Рука Леса. Этот указ высокомерные ублюдки распространяли на все земли орков, людей и гномов. Само собой, в эльфийских лесах меня ждала скорая смерть от руки любого эльфа.

Рука Леса. В истории людей лишь избранные герои и короли наказывались таким образом. Причина всегда одна — вина в убийстве большого количества эльфов. Всего Рука подразумевала четыре попытки убийства: первая — пятерка Неуязвимых, вторая — пять пятерок, третья — сто двадцать пять Неуязвимых, кстати, их сейчас столько и нет в наличии, с учетом того, что восьмерых мы уже упокоили. Четвертая попытка — Недосягаемый.

Из известных людям случаев до сих пор всегда хватало двух волн, а как правило, и первая достигала своей цели. Если нет, то обычно сам наказанный уходил подальше, чтобы пасть от рук пятерок убийц и не подставить семью, в случае же сопротивления эльфы вырезали весь род провинившегося. Лишь в одном случае, если не считать многочисленных попыток убить императора Тина, было применено три волны — эльфы пытались убить архимага Риттена. Тот с учениками и друзьями сжег в колдовском пламени и себя, и нападавших, сильно проредив ряды Неуязвимых.

Глава 8

Рука леса

До дому мы добрались в рекордные сроки, так как каракурты вели отряд только по знакомым кочевьям. Меняя заводных лошадей и покупая новых, наш отряд преодолел, казалось бы, бескрайние степи айвов за несколько недель. На мосту уже ждал гонец от Огла: друг переселил Алию с сыном в укрытие, построенное на базе Тина. С семьей находился Абак и его люди. Фатти уже вез в убежище мать и сестренку Марион с мужем и детьми. Убедившись, что с домочадцами все нормально, я поехал в замок — нельзя было терять ни минуты — и довольно скоро встретился уже с самим Оглом.

— Здравствуй, брат, как ты?

— Все хорошо, Огл, спасибо. Ты цел? Сколько людей мы потеряли?

— Да меня не было в замке, когда все случилось: встречался с агентом из Ларога. Эльфы зашли как по мостовой, особо не зверствовали, но всех, кто стал на пути, убили. Полтора десятка воинов и шестеро слуг. Всем помогли, семьи погибших получат пожизненную ренту.

— Спасибо. Акрамы здесь? Кто-то знает о них?

— Они на своем месте. Несколько слуг видели машины. Один уже скончался — эльфы попутно ранили бедолагу. Остальных вместе с семьями перебазировали к айвам. Думаю, тайну удастся сохранить.

— Это пока меньшая из проблем.

— Да уж…

— Что удалось узнать?

— Новости не очень хороши — эльфы дико обозлены неудачей в Ларогской кампании. Врагами Леса объявлены несколько человек, чего раньше никогда не было. Идут слухи, что было покушение на Эрика Дикого и вроде как Врагами Леса объявили командира четвертого легиона, ряд магов и вельмож, которые собрали много эльфийских скальпов. Мы мелковаты для этих деятелей, но шкурки пусть и несостоявшихся Неуязвимых только на нашем счету, оттого и особое внимание. Но есть и хорошая новость: савахи через Ал Далана передали, что нас желают видеть в столице, — возможно, помогут.

— Что накопал по опыту прошлых нападений?

— Остроухие нападут через год-полтора. Вроде как большинство эльфоубийц к тому времени сами сводили счеты с жизнью. И эльфам меньше потерь, и семьи целы. У нас все шансы отсидеться за спинами акрамов, а там, глядишь, и Неуязвимые кончатся.

— Нет, не пойдет. На воинов Тина они не полезут. Если найдут, то просто проведут войсковую операцию и зачистят. Всех.

— Что тогда?

— Будем думать. И однозначно нужно встретиться с савахами. Еще организуй команды следопытов. Как я понял, эльфы прилетели?

— Да.

— Нужно отправить охотников на малый круг. Выведай у торговцев, сколько максимально могут пролететь птицы эльфов. Им нужны базы, корм, уход и отдых, при этом — на нашей территории или территориях айвов и Ларога. Копай глубоко: найдешь базы в одном перелете от нас — начинай искать в двух перелетах.

— Надо ли шерстить все направления, может, только север?

— Нет, нас могут посетить во вторую очередь, скажем, после операции в Тире или Риттене.

— Понятно. Раскину сети.

— Не жалей денег. Поисковых партий должно быть много. Но главное — не раскрыть себя. Обнаружить и уйти. Параллельно готовь магов-связников и лежки рядом с их перевалочными базами. Мне нужна вся информация о передвижениях остроухих. Пошли гонцов в степи айвов, там базы должны быть как на ладони.

— У айвов найму пару безродных аулов, они постоянно мотаются от одного богатого рода к другому в поисках работы и подачек. Будут незаметны.

— Правильно. Но не нарвись на сторонников эльфов — как оказалось, их полно в степи. И надо активизировать контрразведку: думаю, эльфы тоже будут тщательно готовиться и прежде всего постараются понять, что стало с первой пятеркой.

— Савахи Клонеля обещали помочь. Ну и привлечем всех купленных агентов. Есть наметки по осведомителям в баронстве, правда, не знаю, чьи они, но обложим всех.

— Должно сработать. Ну давай, надо поспать, завтра выступаем в Тир.

Опять дорога, как же я устал от бесконечной скачки! То ли дело у Виктора, скорость и комфорт их безлошадных экипажей — это что-то. Но и там люди жалуются то на чудесные каменные дороги, то на то, что внутри их машин жестко… А попробовали бы они на лошадке, по грязи и в дождичек. Думаю, седло несколько жестче обшитого кожей, удобного, мягкого как судахский диван кресла. А их гостиницы с ваннами, потоками горячей чистой воды, душистым мылом, мм… Мои причуды с бочками в тавернах так и не прижились — мало кто из постояльцев желал платить за помывку.

Клонель, села и городки, десятки таверн промелькнули, как в калейдоскопе. Пользуясь сменными лошадьми, которые были во всех тавернах на пути в Тир, мы быстро достигли столицы. Город встретил нас тесными улицами, заполненными горожанами, запахом доброй еды и шумом многочисленных рынков. Встреча против ожиданий была назначена не в центре города, а в неприметном домишке на окраине. К моему удивлению, вместо воображаемых савахов меня встретил старый знакомый купец Анхель, спасенный мной от гиганта в гномьей лозе.

— Ну, здравствуй, Алекс, сын Рогина!

— Здравствуйте, досточтимый Анхель!

— Удивлен? — В уголках глаз купца как будто затаилась добрая усмешка.

— Признаться, да.

— Вот и мне выдался случай помочь тебе. Я ведь твой должник, а долги семья Нитов платит всегда.

— Так вы Анхель Нит из Риттена?!

— Ха-ха-ха, а ты тогда не понял?

Н-да… тогда мы с Рэнди были совсем зелеными юнцами и слыхом не слыхивали о торговых домах Риттена. Но теперь, зная, кто и чем заправляет в торговой столице мира… Анхель Нит — купец-легенда, из семьи успешных вот уже несколько столетий торговцев. Связи этого клана тянутся от гномов до западных королевств, от орков до южных варваров. Ниты владеют рыболовецкими флотилиями, факториями в джунглях далеко за Фирузом, покупают пушнину у орков, поставляют травы от эльфов и драгоценную гномью сталь. И Анхель один из них?

— Вы поразили меня еще больше.

— Ну что же, сынок, приятно слышать, а теперь давай о делах. Это мой друг, он савах. Имени называть не буду, оно тебе и незачем. А старикашка слева, ты не смотри, что он дохляк, — ученик архимага Орно Риттенского Болго Пламенный.

— А…

— Твоего приятеля Огла мы знаем, заочно. Талантливый юноша, если вдруг Алекс станет тебе мало платить, приходи работать к нам, хе-хе.

— Лестно, что вы так высоко цените нас.

— Я думаю, вы того стоите, молодые люди. — Голос незнакомца, негромкий, нерезкий, все же прозвучал веско и как-то надежно, что ли.

— Алекс, я в курсе твоих проблем и от имени Риттена готов оказать тебе помощь. Но тебе придется изрядно поработать. А самое главное, быть с нами предельно откровенным… — При этих словах мне стало понятно, что Анхель хочет что-то выведать.

— Хорошо, — кивнул я, — мне нужна любая помощь.

— Вот и ладушки. Во-первых, как уничтожили первую пятерку? Акрамы?

— Вы знаете?!

— Да.

— Но как?

— Савахи давно нашли базу Тина, но акрамы нас не пустили. Присматривать в Пустоши за базой, сам понимаешь, никак не получится, так что о происходящем там мы не знаем. Но сложили два плюс два. База рядом с владениями шаунов, ты женат на дочери вождя. Пятерку эльфов убили так быстро и с такими незначительными жертвами… Ты продаешь много имперского оружия. Потом, твой Огл так все засекретил: наши агенты до сих пор не могут не то что в замок проникнуть — просто поговорить хотя бы с одним очевидцем. — Огл зарделся при этих словах.

— Н-да… надо было еще и сносное объяснение придумать?

— Мы сделали это за вас — запустили слухи о пороховой мине и самоубийце.

— Спасибо! Алекс, я недоглядел.