Три недели с леди Икс Джеймс Элоиза
Однако леди Ксенобия Индия – это истинная леди. А он – жалкий ублюдок. И повел себя как и подобает ублюдку. Разумеется, она не желает его знать. И весьма любезно послала его ко всем чертям…
Торн приказал приготовить ванну и погрузился в горячую воду. Он принуждал себя взглянуть правде в глаза. Да, он непременно еще раз сделает Индии предложение – чтобы доказать ей, что ее возможная беременность тут решительно ни при чем.
Однако толку от этого все равно не будет. Дочери маркизов не выходят за бастардов – во всей Англии о таком никто не слышал. Индия станет супругой Вэндера. Она создана для того, чтобы стать герцогиней. И они будут прекрасной парой, образцом для подражания в высшем свете!
Торн вылез из ванны и стремительно оделся. Если он намерен просить будущую герцогиню стать его женой, то должен сделать это как подобает джентльмену… каковым он не является. Нет, он не станет тащить ее в чулан, словно распутную девку. Он падет перед ней на одно колено, решил Торн, завязывая галстук замысловатым узлом…
Ну а когда Индия ему вновь откажет… что ж, будь что будет. Он разом лишится ближайшего и старейшего своего друга и возлюбленной. При мысли об этом Торн едва не задохнулся от отчаяния.
Однако близилось время ужина. Индия, возможно, уже внизу, пьет с дамами херес. Интересно, а леди Рейнзфорд уже на пути в Лондон или стыдливо скрывается в своей комнате? Впрочем, ну ее… Торну совершенно наплевать на то, что будет с этой леди – да и, положа руку на сердце, с ее дочерью.
Он спускался по ступенькам, намереваясь затащить Индию в свой кабинет – о, весьма учтиво затащить! – для того чтобы там по всей форме сделать ей предложение руки и сердца. Однако внизу его поджидал отец.
– Прости, но мне сейчас не до разговоров, – сказал Торн, идя по направлению к гостиной.
– Сын…
Что-то в голосе Вилльерза заставило Торна помешкать и оглянуться.
– Бывали времена, когда ты выглядел получше…
Торн раздраженно отмахнулся:
– Уверен, ты слышал шум и истолковал его правильно…
– Флеминг вылез из кожи вон и никому не позволил подняться на второй этаж, покуда вы… беседовали. – Лицо герцога было бесстрастно – в отличие от выражения глаз. – Они получили специальное разрешение из епископата, Тобиас. Если ты выедешь прямо сейчас, то догонишь их: до утра они никак не успеют пожениться. Они поехали в Пигглтон, где проживает приходской викарий.
Словно тяжелый молот ударил Торна по затылку. Он в одночасье превратился из цивилизованного человека в плотоядного хищника, притом весьма голодного.
Он убьет Вэндера. Он жестоко расправится с ним. Он порвет его на куски!..
Кровь застучала у него в висках, и Торн вдруг с ужасом осознал: за это он убьет своего лучшего друга не моргнув и глазом! И к черту уважение к Индии! Она – его женщина, и нет на свете такого герцога, который посмеет безнаказанно на нее посягнуть! И пусть даже Торну придется вырвать ее из объятий Вэндера у самого алтаря и, словно пленную рабыню, кинуть в свой экипаж!..
– Что ж, прекрасно!
И Торн направился к выходу, чувствуя, как разум его мутится. Да, он настигнет их, убьет Вэндера и женится на Индии!..
Разумеется, она уехала с Вэндером. Куда еще она могла деться? Ведь сам Торн так и не успел предложить ей руку и сердце…
– Моя карета готова, – послышался за его спиной ровный голос отца.
Торн едва кивнул герцогу, мельком заметив выражение насмешливого удовлетворения в глазах отца – очередное странное подтверждение его отцовских чувств, – и запрыгнул на подножку кареты, уже на ходу приказав кучеру гнать в Пигглтон. Следующие несколько часов он то нещадно поносил сам себя, то пытался обуздать ярость в адрес Вэндера. Наконец он услышал, как копыта коней зацокали по мощеным улочкам городка…
Когда карета въехала во двор гостиницы под названием «Карета и рожок», Торн беззастенчиво приказал разбудить хозяина. Однако и здесь, и на прочих трех постоялых дворах городка, где Торн перебудил всю челядь, никто и спросонья не признался, что видел чету, по описанию похожую на Вэндера и Индию. Даже пятифунтовые банкноты ничем не помогли… как не помогло и выражение лица Торна в сочетании с иссиня-черным синяком под глазом: хозяева гостиниц пугались, но клялись, что похожих по приметам пар они не видели…
Что еще мог он сделать? Торн узнал, где находится церковь, и решил, что с раннего утра будет у порога храма, дабы предотвратить венчание.
Он оплатил номер в гостинице, но о сне не могло быть и речи. Всякий раз, как воображение его рисовало Вэндера с Индией, лежащих в одной постели, Торн вскакивал в холодном поту. Перед его глазами неотступно сияло лицо Индии, лежавшей бок о бок с ним, – и он верил, что она счастлива… а затем он видел ее презрительную усмешку – когда она говорила, что была девственной, чего он даже не заметил…
Так вот отчего решила она выйти за Вэндера! Оттого что он, Торн, своим бесчувствием разрушил все, что было между ними… как, впрочем, погубил и ее доброе имя…
А ведь Индия даже не попыталась опровергнуть ни единого грязного обвинения леди Рейнзфорд! Она лишь объявила во всеуслышание, что Роуз – ее дочь! И это было на нее не похоже…
Торн вглядывался в тьму за окнами. И ждал.
И строил планы.
Глава 31
Индия лежала навзничь, устремив невидящий взгляд на полог постели. Она ощущала себя ледяной принцессой из детской сказки – той, у которой от чар колдуньи сердце превратилось в кусок льда…
Что за напасть? Ведь подле нее сейчас – стоит руку протянуть – сказочный принц, воплощенная мечта… и она, по всем меркам, должна умирать от счастья!
Вэндер лежал на боку, подперев рукой голову, и внимательно смотрел на нее. Смотрел с нежностью… Индия понимала, что он хранит молчание потому, что многое понимает… А еще она осознавала, что подле нее, в постели, находится дивное мужское тело, мускулистое и мощное – пусть даже вполне одетое…
И она понимала, что во всей Англии не сыщется незамужней леди, которая не желала бы сейчас быть на ее месте! Черт подери, она допустила такое лишь потому, что всеми силами стремилась изгладить из своей памяти то безумное и грешное воспоминание: когда подле нее в постели лежал Торн… который ни разу не взглянул на нее с любовью!
Наверное, Вэндеру прискучило ее молчание: он нежно коснулся запястья девушки. Ладонь его была большая, мужественная… однако с рукой Торна сравниться не могла.
…А тело Торна – все покрыто шрамами. Это тело воина…
…И Индия вновь напомнила себе: никогда Торн не смотрел на нее с таким обожанием, как Вэндер… который, похоже, просто ее боготворит!
…Торн же смотрел на нее словно на умалишенную – а порой, глядя на нее, потешался! А еще, в иных ситуациях, в глазах его читалось такое вожделение… словно он в любой момент готов кинуть ее навзничь на землю и…
…Впрочем, это он с ней уже проделал! Ведь он овладел ею словно какой-нибудь блудливой горничной в темном чулане, где их могли застигнуть в любой миг! И она наверняка не первая, кто угодил в тенета эротических чар мистера Дотри… хоть побейся об заклад! Наверняка в Англии можно создать «Клуб сердец, разбитых Торном Дотри»!..
– Индия…
Голос Вэндера прозвучал удивительно спокойно. Его пальцы заскользили по ее руке умиротворяющим, успокаивающим движением…
Индия взглянула на него – только для того, чтобы убедиться: да, он на самом деле выглядит восхитительно. Увы, это было так… У большинства английских джентльменов подбородки безобразно плавно переходят в шею, а вот Вэндер походит на одну из тех греческих статуй, которые Индия упрятала в чуланы поместья Торна. Черт возьми, у них с Вэндером будут красивые дети!..
…К тому же с ним Индии было спокойно. Он был могуч… мужественен… и любой леди Рейнзфорд заткнет рот раз и навсегда… и он станет прекрасным мужем…
…и Индия справится. Она сумеет… спать с ним. И выйти за него. Да, она сможет!
– Когда на меня напала леди Рейнзфорд, ты повел себя словно святой Георгий, поражающий змея! – произнесла Индия, с трудом складывая губы в улыбку.
– Увы, змей пока не повержен…
– Однако когда ты прилюдно объявил, что мы уже женаты… знаешь, с твоей стороны это было благородно. Я благодарна тебе.
– Я лишь обнаружил тайное стремление моего сердца… – Вэндер не сводил с нее глаз.
…В течение последнего часа Вэндер сказал ей столько восхитительных слов, что уж куда там Торну! Более того: они лежали в одной постели – и Вэндер не сделал попытки даже поцеловать ее! Он боготворил ее, уважал…
Им сам Бог велел пожениться!..
…Индия смотрела вверх, где бархатный полог над постелью был собран в очаровательную розетку. Ей надоело лгать…
– Знаешь, была ничтожная вероятность, что я могу зачать от Торна, – выговорила Индия, не глядя на Вэндера. – И такая вероятность все еще существует.
Не в силах противиться, она взглянула на Вэндера. Его губы были плотно сжаты.
– Я… тебе омерзительна? – прошептала она.
– Хуже… я с трудом борюсь с желанием умертвить моего лучшего друга, – мрачно произнес Вэндер.
– Я солгала ему – сказала, что опытна в любви, – мрачно произнесла Индия. – Во всем, что случилось, лишь моя вина…
– Как можно было поверить в то, что ты многоопытная развратница? Где были его глаза? Ведь ты – сущее сокровище, рядом с которым жизнь любого мужчины покажется раем…
– Но Торн поверил мне. И когда он объявил мне, что мы с ним поженимся, я отказалась… и сказала, что если я рожу от него, то оставлю это дитя ему! – Слезы выступили на глазах Индии, и она не стала их сдерживать. – И он снова поверил мне. Кажется… он всегда верит мне!
Вэндер склонился над ней:
– Он уничтожен, Индия! Я не желаю искать для него оправданий… но истина – вот она: когда мы поженимся, твое дитя станет моим… любое дитя! – Глаза Вэндера просияли, а губы изогнулись в улыбке. – Так что давай займемся любовью… как можно быстрее!
Да, он всеми силами пытался воодушевить Индию, и девушка улыбнулась ему… однако из глаз ее неудержимо полились слезы.
– Торн хочет меня… но не любит, – прошептала она.
Вэндер тяжко вздохнул:
– Торн мой лучший друг… и все же он полный подонок: ведь он воспользовался тобой! Он, прах меня побери, не должен был спать с тобой… а уж без «французского письма» – тем более!..
Горячие слезы потоком заструились по щекам Индии.
– Он сказал… он сказал, что если я рядом, то он не в силах себя контролировать! – Увидев сочувственный взгляд Вэндера, Индия словно ощутила удар в солнечное сплетение. – Думаю, мужчины от природы таковы…
Прошедший день был, пожалуй, худшим в жизни Индии – может быть, не считая того самого дня, когда родители бросили ее.
– Ты защитил меня от леди Рейнзфорд, – из груди Ксенобии, помимо ее воли, вырвалось рыдание, – а он… он просто стоял и смотрел…
– Ну… это не вполне справедливо. Честно говоря, мне казалось, он вот-вот задушит эту дьяволицу.
…Надо же, Индия будто позабыла, как Торн помрачнел лицом и двинулся к леди Рейнзфорд со стиснутыми кулаками…
– Но ведь именно ты во всеуслышание заявил, что мы с тобой женаты, и заткнул ей рот!
Вэндер вынул из кармана носовой платок.
– Торн, возможно, не видит тебя насквозь, – он нежно отер ей слезы, – а вот я вижу…
И Индия поняла, что должна рассказать ему все.
– После того как… она прилюдно оскорбила меня, я… – Она запнулась.
– Но почему ты сказала, что Роуз – твоя дочь?
– А я даже не думала тогда ни о чем. Я разозлилась, я хотела заткнуть рот леди Рейнзфорд! Но это, похоже, не имеет уже никакого значения. Торн хочет жениться на милой, мягкой и доброй девушке… он сам сказал мне, что Лала – его идеал.
– Ты любишь его? – Вэндер устремил на нее взгляд своих теплых карих глаз, совершенно не похожих на серые, по-зимнему холодные глаза Торна.
– С ним я чувствовала себя… волшебно, и он… он слышал меня. – Индия передернула плечами и улыбнулась: – Правда, я веду себя словно совращенная девственница в мелодраме, а?
Вэндер провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Понятия не имею, о чем думал… или думает Торн. Все, что я знаю, это то, что ты совсем не похожа на всех тех женщин, которых я когда-либо встречал. Ты изумительная, ты смелая, ты потрясающая… и для меня ты – совершенство!
– Я совсем не такая. – Индия смахнула слезинку. – Нет, я не плачу. Даже когда мои родители покинули меня, я не плакала. – Сочувственный взгляд Вэндера унижал ее. – И я… никогда не жалуюсь!
Торн ее не любит. Ему на нее наплевать. Он верит самой дикой ее лжи, самому гнусному ее самооговору, в который ни один разумный человек в жизни бы не поверил!
…Все кончено. Кончено. Навсегда. Осталась сущая безделица – поверить в это…
– Могу сказать лишь, что я сердечно благодарен этой гнусной миссис Рейнзфорд, – сказал Вэндер. – Если бы не она, я никогда не смог бы во всеуслышание объявить себя твоим мужем. И мне это безумно нравится, Индия. И это правильно, черт меня подери! Ты – моя будущая герцогиня. Ну-ка, послушаем, как это звучит: привет, ваша светлость! – Кончики его пальцев скользнули по ее нижней губе, а глаза просияли. – Привет, жена моя!
Глава 32
Карета Торна остановилась у церковных ворот в шесть утра. Двери были еще заперты, да и площадь еще пустынна. Признаки жизни подавала лишь лавка булочника, что напротив храма. Но даже возле лавки не было скамеек, поэтому Торн присел на каменный парапет и принялся ждать.
…Он никогда не жаловал псовую охоту. Но лишь потому, что не видел смысла в погоне за жертвой, где человек заведомо побеждал. Однако теперь все тело его пронизывал охотничий азарт… он ждал того момента, когда появится викарий… или Индия… или…
Но никого не было видно. Некоторое время спустя распахнулись двери булочной – свежий хлеб поспел. И словно по команде к дверям хлебной лавки потянулись крестьяне, радостно приветствуя друг друга. Кое-кто из местных недоуменно окидывал взглядом хорошо одетого, явно знатного джентльмена… Торн сидел на церковном парапете, скрестив руки на груди, и хмуро молчал.
Торн понимал, что ни его хмурое выражение лица, ни собственно лицо, украшенное синяками, доверия не вызывают. Где жених и невеста, черти б их взяли? Он уже уверен был: что-то пошло не так. Будь он на месте Вэндера – с первыми лучами солнца отвел бы Индию в церковь!..
Или… или они все еще тешатся в постели? Или… Торн скрипнул зубами. Если Индия с Вэндером и на самом деле вместе и если Индия счастлива – он уедет. А потом, возможно, и вовсе покинет пределы Англии.
…Возможно, отец его ошибся: Индия с Вэндером уехали совсем в иное место, и поэтому он не может отыскать их следов…
Покуда Торн думал, что ему предпринять дальше, мимо него прошли две женщины, пересекавшие церковный двор. Когда они поравнялись с ним, одна дама произнесла:
– Если это правда, что грум будет щедро раздавать шиллинги, то мне туда! А ну-ка пошевеливайся, подруга!
И женщины поспешили к церкви.
Торн будто обезумел. Похоже, он опоздал… Последовав вслед за деревенскими кумушками, он обнаружил крошечную часовню, пристроенную к церкви. Из дверей часовни уже выходили судачащие друг с другом обыватели, хвастаясь друг перед другом золотыми монетами, которые они сжимали в ладошках.
Торн схватил за рукав проходящую мимо женщину:
– Неужели я пропустил венчание?
– Увы, сэр, ваша правда! – улыбнулась женщина. – А это были ваши друзья? Какой стыд… уверена, они счастливы были бы, если бы вы, сударь, почтили их своим присутствием на церемонии… мой супруг был вне себя от восторга, когда его попросили стать шафером! – Женщина кивком указала на церковь. – Так идите прямо туда, сэр! Сейчас молодые расписываются в церковной книге, но вот-вот выйдут…
Торн проследил за ее взглядом. Прямо напротив часовни стояла его чертова карета.
Он опоздал.
Он опоздал, и во всем, что случилось, единственно его вина. И почему он не понял, что то безумное желание, которое он ощущал в присутствии этой дивной женщины – вовсе не просто желание? Да, он желал ее всю – от нежных розовых пальчиков ее дивных ножек до кончиков ее волшебных волос… но это было не все!..
…И вот теперь он никогда более не проснется рядом с ней, никогда более не коснется сонного ее тела и не приникнет устами к ее устам… и никогда не возьмет на руки их дитя, будет ли оно рождено в браке или нет…
Торн едва не рухнул на колени, обессиленный этой мыслью. Никогда прежде не ощущал он столь опустошающего душу отчаяния – даже в ту пору, когда был «жаворонком сточных канав», даже тогда, когда узнал, что мать его умерла и никогда не вернется к нему… никогда!
Торн шел к часовенке медленно, с трудом переставляя ноги. Да, он увидит ее в последний раз, а потом… потом он покинет страну. Вэндер его поймет. Уж кто-кто, а Вэндер поймет, что именно потерял Торн!..
Подойдя к дверям часовни, Торн увидел выходящих прихожан, дьячка, потом еще нескольких прихожан…
И невесту.
Глава 33
Лала ни разу в жизни не была столь счастлива. На самом деле она и не подозревала, что значит «счастье», ибо все, что она испытывала до сих пор, было бледным и худосочным подобием.
Она стиснула руку Джона Хардфилда и подняла к нему лицо – он лучезарно улыбался ей. Лала только и могла, что вздохнуть всей грудью – кто бы мог подумать, что такой умный, образованный человек пожелает ее, Лалу?… И все же именно он сказал, что вовсе не считает ее глупой… что, вернее всего, у нее просто некий специфический дефект зрения, мешающий ей читать…
– В этом смысле ты будто бы слепа, дорогая, – сказал ей Джон вчера вечером. – И в чем тут твоя вина?
Но подле него Лала отчего-то ощущала себя умной. Она жадно, словно губка, впитывала все, что он рассказывал про младенцев, про разнообразные болезни, про нелегкую работу доктора… она дождаться не могла встречи с его кухаркой, чтобы та подсказала ей, как вести хозяйство в доме возлюбленного…
– Ты вполне уверена, любимая, что никогда не пожалеешь о том, что Старберри-Корт не стал твоим домом? – спросил ее Джон перед самым венчанием, пристально глядя ей в глаза.
Лала лишь рассмеялась. Да, вернее всего, мать с отцом проклянут ее, но ей-то что за дело? У нее есть теперь любимый муж и любимый, пусть и маленький, деревенский домик с садиком. И она будет ездить с мужем на вызовы и впервые в жизни почувствует себя нужной. Вернее, она впервые в жизни будет нужной!
И она почувствует себя любимой. И на самом деле будет любимой!
Джон, склонившись, поцеловал ее:
– Никогда не мог подумать, что женщина предпочтет меня сыну герцога!
Лала лишь улыбнулась еще лучезарнее. Она душу продала бы дьяволу, лишь бы не выходить за мистера Дотри. Впрочем, женская интуиция явно удерживала ее от откровенностей на сей предмет с мужем. Пусть его думает, что герцоги и графы только и делают, что падают к ее ногам с предложениями руки и сердца, а она жестоко отказывает им! И все это ради него…
Они вышли из церковных дверей рука об руку, только что став мужем и женой.
И застыли в дверях…
Он стоял прямо перед входом, словно ангел смерти. Новобрачные замерли наверху ступеней, а мистер Дотри поджидал их внизу, скрестив на груди могучие руки. Выражения его лица никто не сумел бы прочесть. Лала помимо воли затрепетала, увидев следы яростной битвы на его лице…
Молчание нарушил Джон:
– Прежде чем в чем-либо обвинять меня, прошу меня выслушать. В этом мире у меня нет почти ничего… кроме истинного сокровища: Летиции. И я ни за какие блага мира не откажусь от нее!
Дотри безмолвно смотрел на новобрачных. Он выглядел как сам дьявол, с взлохмаченными волосами, без галстука…
…Лала и подумать не смела, что он так любит ее! И она прильнула к супругу, цепляясь за его руку.
– Мы поженились быстро, никого не предупредив, – продолжал Джон. – И Летиция отныне именуется миссис Хардфилд.
Речь его звучала спокойно, невзирая на то что он обращался к одному из богатейших людей Англии, чью невесту он фактически украл… впрочем, она, по сути дела, и не была его невестой – по крайней мере так думала Лала, цепляясь за руку мужа.
Мистер Дотри отряхнулся, словно гончая, побывавшая под проливным дождем.
– Что ж, в таком случае имею честь первым поздравить вас.
Голос его звучал хрипло, однако интонация не оставляла сомнения в искренности его слов.
Новобрачные сошли вниз по церковным ступеням. Молодой супруг обменялся крепким мужским рукопожатием с Дотри – к великому изумлению Летиции.
– Полагаю, вы воспользовались особым разрешением? – спросил Дотри.
– Увы, сэр… но готов возместить вам все ваши затраты, – кивнул Джон.
– В таком случае считайте это моим свадебным подарком.
– Это непозволительно щедрый дар, – поклонился Джон.
– Кстати, уведомили ли вы леди Рейнзфорд о ваших намерениях? – спросил мистер Дотри.
– Мы с леди Рейнзфорд, увы, серьезно разошлись во взглядах, – сообщил Джон.
– Вы удивляете меня, – отвечал мистер Дотри.
Джон понимающе улыбнулся:
– Я обменялся с моей будущей тещей мнениями об умственных способностях моей будущей жены, после чего мы с Летицией пожелали леди Рейнзфорд всего наилучшего.
Лала взяла мужа под руку и улыбнулась мистеру Дотри:
– Наверняка я буду проклята матерью по всей форме, и мама весьма долго не почтит нас своим визитом… если вообще почтит когда-либо…
– «Это ли не цель желанная»?[12] – ухмыльнулся Дотри.
Лала понятия не имела, о чем сейчас говорил мистер Дотри, однако Джон понимающе улыбнулся:
– Надеюсь, если леди Рейнзфорд вдруг придет на ум нас навестить, то я все же решусь «быть» – хотя датский принц на моем месте, возможно, предпочел бы «не быть»…[13]
Лала прильнула щекой к плечу супруга, глядя, как мистер Дотри удаляется вдоль по улице.
– Думаю, он готов стать твоим патроном, – робко заявила Лала. – Может быть, я попрошу мистера Дотри спонсировать маленькую больничку в деревне. Ей-богу, у него хватит на это средств…
Джон, нахмурившись, взглянул на юную жену:
– Я не позволю тебе коротать время наедине с этим человеком, Летиция. Похоже, Дотри без ума от тебя – ведь он чуть не загнал коней, спеша сюда, с тем чтобы не допустить нашего венчания! И один Бог знает, что могло бы случиться, появись он на час раньше…
Лала поежилась. И вправду, когда они вышли из церковных дверей, мистер Дотри выглядел так, словно готов был сей же час умертвить Джона. Однако, поняв, что опоздал, повел себя как настоящий джентльмен…
– Он непременно женится, – сказала Лала, поторапливая мужа – уж очень ей не терпелось войти в их, теперь уже общий, дом. – Ну а как только в Старберри-Корт появится хозяйка, уж я поговорю с ним насчет больницы в Уэст-Драйтоне…
– Не слишком-то мне нравится, что милорд, владелец имения, некогда… ммм… любил мою жену – пусть даже он и женится на другой. И я запрещаю тебе когда-либо оставаться с ним наедине! – преувеличенно серьезно объявил Джон.
От сурового взгляда мужа Лала растаяла.
– Поцелуй меня! – одними губами прошептала она, привстав на носочки.
Джон обвел взглядом опустевшую улицу и стиснул жену в объятиях. Сперва он нежно коснулся губами ее губ, но когда ее нежный рот раскрылся ему навстречу, все вдруг волшебно переменилось.
Миссис Джон Хардфилд стояла посреди пустой улицы в течение двадцати минут, пока молодой супруг целовал ее с такой страстью, что оба они вдруг позабыли, где находятся, – до тех самых пор, покуда не разверзлись хляби небесные и не хлынул проливной дождь и новобрачным не пришлось спасаться бегством в направлении кареты… но на бегу оба звонко и заразительно хохотали.
Глава 34
Индия проснулась рано утром совершенно измученная. Но увы, это ее утомление объяснялось вовсе не волнением в преддверии скорого брака с Вэндером… и вовсе не радостным предвкушением того, что ей предстоит в недалеком будущем стать герцогиней… Впрочем, ей на самом деле хотелось всего этого! Ведь она допустила Вэндера в свою спальню вчера вечером в тайной надежде, что ей захочется ему отдаться…
И это имело бы прямой смысл: отдаться красавцу-аристократу, чьи глаза лучились восхищением при виде ее. Тогда она бы, возможно, перестала думать о Торне…
Однако они с Вэндером даже ни разу не поцеловались!
Нет, никогда не будет она супругой Вэндера! Просто… просто потому, что она относится к нему совсем по-иному.
А вот к Торну…
Возможно, он выйдет к завтраку. Сердце Индии заколотилось при мысли об этом. Вероятно, он более не желает жениться на Лале – после того как безобразно повела себя накануне ее мать…
Однако это вовсе не значит, что он станет строить матримониальные планы в отношении Индии… нет, этого не будет!
…И она сердечно пожелает ему счастья в будущем – с искренней дружеской любовью! Единственное, что у нее осталось теперь – это самоуважение, но и оно, если присмотреться, держится на честном слове…
И все же, приняв ванну, Индия воспрянула духом, а надев облегающее платье фиолетового шелка с низко вырезанным лифом, почувствовала себя еще лучше. Ей казалось, что она надела воинский доспех и собралась на поле брани…
Однако в столовой, кроме дворецкого, не было ни души.
– Его светлость и лорд Броуди еще не вставали, – доложил Флеминг, провожая Индию к столу.
– А мистер Дотри? – с показным равнодушием спросила Индия.
– Мистера Дотри нет дома.
Этого она никак не ожидала. Индия медленно развернула крахмальную салфетку.
– В такой час? А где же он?
– Боюсь, я не уполномочен докладывать об этом, миледи, – опустил глаза дворецкий и прибавил: – Он уехал еще вчера вечером, в карете герцога Вилльерза.
– Но почему не в своей собственной?
Губы дворецкого плотно сжались.
– Она оказалась занята…
Индия нахмурилась. Разумеется, Флеминг – дворецкий Торна… однако в определенном смысле он навсегда останется в ее подчинении! Ведь это именно она пристроила его на это место!
– Ради всего святого, Флеминг, я имею право знать, кто воспользовался каретой мистера Дотри!
Дворецкий молча направился к дверям столовой, плотно затворил их и вернулся к Индии. Понизив голос, он сообщил:
– Это были доктор Хардфилд и мисс Рейнзфорд, миледи. По настоятельному требованию мистера Дотри я послал два дня назад человека за специальным разрешением на бракосочетание к архиепископу Кентерберийскому. В бумаге не должно было быть указано имен брачующихся…
Дворецкий произнес эти слова бесстрастно, ни единым словом или жестом не дав понять, что знает: бумага предназначалась для Индии и его господина. А ведь он это безусловно знал! За годы работы Индия убедилась, что дворецким ведомы все без исключения домашние тайны…
– Вскоре после… известного инцидента с леди Рейнзфорд, – продолжал дворецкий, – доктор Хардфилд встретился с ней в библиотеке, и, боюсь, обмен любезностями там продолжился…
– У леди Рейнзфорд вчера выдался нелегкий денек, – поморщилась Индия, не скрывая антипатии к этой ужасной женщине.
– Увы, миледи. К великому сожалению, леди позволила себе ряд нелицеприятных выражений… а попросту говоря, бранных слов, прежде чем удалиться к себе в спальню. Двери библиотеки оставались открытыми во время упомянутой беседы, и всего этого не услышал бы разве что глухой…
Индия нетерпеливо всплеснула руками: понятно, что этот визгливый голос слышен был в каждом уголке особняка.
– А мисс Рейнзфорд также присутствовала в библиотеке?
– Нет, юной леди там не было. Однако там был герцог Вилльерз. А когда леди Рейнзфорд наконец убралась восвояси… то есть удалилась на покой, его светлость лично предложил доктору Хардфилду бланк разрешения из епископата, и доктор принял его с благодарностью.
– Как? – ахнула Индия. – А сообщил ли герцог мистеру Дотри о том, что собирается предпринять?
– В это время мистер Дотри был в домике вдовы, с маленькой мисс Роуз. – Поколебавшись, дворецкий прибавил: – Полагаю, его светлость недооценил глубины чувств мистера Дотри по отношению к мисс Рейнзфорд…
– Понимаю, – упавшим голосом сказала Индия.
– Когда мистер Дотри возвратился в дом, я был в чулане под лестницей. Но я понял, что, узнав о тайном бегстве влюбленных, хозяин тотчас бросился за ними вдогонку, дабы не допустить этого венчания.
Сердце Индии на миг остановилось. Торн гнался за Лалой… он пытался помешать ее браку с другим… должно быть, на самом деле любит ее…
Ну а она, Индия, для него – не более чем кстати подвернувшееся женское тело…
И если ей суждено после всего этого стать падшей женщиной, то она постарается, чтобы хотя бы сердце ее не оказалось разбито!
Но нет… ведь она не переставала любить родителей, хотя те то и дело забывали покормить ее, – наверное, и Торна разлюбить не сумеет. Слова дворецкого разрывали ей сердце. Как же больно так любить…
Глаза девушки помимо ее воли наполнились слезами, губы предательски задрожали. Дворецкий, отбросив все правила этикета, участливо положил ладонь на плечо Индии. Глаза его излучали искреннее сочувствие.
– Со мной все хорошо. – Индия тяжело сглотнула, даже не пытаясь скрыть терзавшую ее боль. – То есть… все будет хорошо. Думаю… думаю, я немедленно уеду в Лондон. Будьте так любезны, Флеминг, прикажите подать мою карету. А моя горничная пусть сопровождает крестную, когда та решит оставить поместье…
Лишь чудом сдержав рвущиеся наружу потоки горьких слез, Индия села в карету. А то, что Флеминг незаметно сунул ей в руку четыре свежих платка, доказывало его необычайную проницательность: он знал, что, едва закроются дверцы, Индия безудержно разрыдается.
Всю дорогу до Лондона девушка горько проплакала.
– Все в порядке, Пайтерз, – объявила она встревоженному лакею леди Аделаиды, выбежавшему ей навстречу. – Просто… у меня был о-о-очень тяжелый день…
Читать бесплатно другие книги:
